Текст книги "Мастера детектива. Выпуск 7"
Автор книги: Рекс Стаут
Соавторы: Джеймс Хедли Чейз,Микки Спиллейн,Мишель Лебрен
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)
Глава 4
Она явилась и куда больше украсила красное кожаное кресло, чем Кремер и даже сотни других, которые сидели в нем прежде. Ее портило только то, что она была слишком возбуждена. Когда я распахнул перед ней дверь и пригласил войти, мне показалось, что она вот–вот повернется и удерет: такое желание явно владело ею, но она заставила себя перешагнуть через порог и позволила мне проводить ее в кабинет.
Царапина на левой щеке была едва различима под косметикой, и вовсе не удивительно, что Пит, глядя на нее в упор, обратил больше внимания на серьги в виде пауков. Я согласился с ним, что они были золотые и менее приметные, чем царапина. Посетительница была приблизительно моих лет, что, конечно, не идеал, но я ничего не имею против женщин зрелого возраста.
Вулф не слишком сварливо спросил ее, чем он может быть полезен, она открыла сумочку и вынула два листка бумаги. Сумочка была из мягкой зеленой замши, так же как и жакет поверх темно–зеленого шерстяного платья, и зеленый маленький берет, кокетливо сдвинутый набекрень. Так называемый ансамбль, если я не ошибаюсь по неопытности.
– Это вырезка из газеты с вашим объявлением, – сказала она и положила листок обратно в сумочку. – А это чек на пятьсот долларов.
– Можно взглянуть?
– Я не… Пока нет. На нем моя подпись.
– Догадываюсь.
– Я хочу спросить вас… спросить кое о чем, прежде чем я сообщу вам свою фамилию.
– Что именно?
– Относительно мальчика… Мальчика, которого я просила позвать полицию. – Голос у нее был приятный. Готов признать, что мне бы он мог понравиться, не будь он таким нервным. – Я хочу его видеть. Можете ли вы помочь мне встретиться с ним? Или дать его адрес. Надеюсь, что пятисот долларов достаточно за такую услугу. Я знаю, что вы берете высокие гонорары. И еще я хочу… Но нет, сперва ответьте.
Вулф, когда не закрывал глаза, как правило, всегда смотрел прямо в лицо собеседника, но на этот раз я был удивлен тем особенно пристальным вниманием, с которым он разглядывал посетительницу. Он обернулся ко мне.
– Арчи, пожалуйста, рассмотри внимательно царапину на ее лице.
Я послушно поднялся с места. У нее был выбор: либо спокойно сидеть и позволить мне осмотреть ее щеку, либо закрыть лицо руками, либо встать и уйти, но пока она решила, как ей поступить, я уже был рядом, наклонился над ней, приблизив лицо к ее щеке.
Она начала что–то говорить, но я выпрямился и доложил Вулфу:
– Расцарапано каким–то острым предметом, может быть, иглой или кончиком маникюрных ножниц.
– Когда?
– Сегодня, а может быть, и вчера. Но, безусловно, не три дня назад.
Я оставался возле ее кресла.
– Это наглость! – выпалила она, вскакивая с места. – Я рада, что не назвала вам своего имени!
Она не могла уйти, минуя меня.
– Чепуха! – отрезал Вулф. – Вы не обманете меня этой царапиной. Опишите мальчика. Опишите, кто еще был в машине. В котором часу это случилось? Мистер Гудвин возьмет вашу сумочку, если потребуется, применив силу, и посмотрит ее содержимое. Если вы будете жаловаться, то нас двое, а вы одна. Садитесь!
– Это подло!
– Нет. Это вполне оправданная реакция на вашу попытку обмануть нас. Вы вольны в ваших действиях, но, если хотите уйти, вам придется назвать свою фамилию. Садитесь, и мы все обсудим. Итак, сперва назовите себя.
Должно быть, она была сверхоптимисткой, если думала, что сможет обмануть Ниро Вулфа, но она была не дура. Все признаки нервозности оставили ее, она стояла, оценивая создавшееся положение, пришла к определенному решению, открыла сумочку, достала карточку И протянула Вулфу.
– Мои водительские права.
Он посмотрел удостоверение и вернул ей. Она села.
– Мое имя Лаура Фромм, – сказала она. – Миссис Деймон Фромм. Я вдова. Мой адрес: Восточная Шестьдесят восьмая улица, дом семьсот сорок три. Во вторник, ведя машину по Тридцать пятой улице, я попросила мальчика позвать полицейского. Прочтя ваше объявление, я решила, что вы можете дать мне адрес мальчика. Я готова заплатить вам за это.
– Следовательно, вы не хотите признать, что обманываете меня?
– Я не обманываю.
– В какое время дня это произошло?
– Не важно.
– Что делал мальчик, когда вы обратились к нему?
– И это не важно.
– Как далеко от вас был мальчик, когда вы заговорили с ним, и как громко вы ему крикнули?
– Я не отвечу ни на один из вопросов. Я не обязана отчитываться перед вами.
– Но вы утверждаете, что вели машину и просили мальчика позвать полицейского?
– Да.
– Тогда мне жаль вас. Вам придется дать показания в полиции по поводу убийства. В среду машина наехала на мальчика и убила. Умышленно.
– Что? – вытаращила она глаза.
– Та самая машина, которую вы вели во вторник, когда мальчик заговорил с вами.
Она раскрыла было рот и тут же закрыла.
– Не верю, – после длительной паузы наконец произнесла она.
– Поверите. В полиции вам растолкуют, каким образом стало известно, что это была та же машина. Тут не может быть никаких сомнений, миссис Фромм.
– Вы все выдумали… Это… это просто низость…
Вулф шевельнул головой.
– Арчи, достань вчерашний выпуск «Таймс».
Я направился к полке, на которой мы складываем газеты и сохраняем их в течение недели. Развернув «Таймс» на восьмой полосе, я протянул газету миссис Фромм. Рука женщины заметно дрожала, и, чтобы унять дрожь, ей пришлось привлечь на помощь другую руку.
Читала вдова долго. Когда она подняла глаза, Вулф сказал:
– Там не говорится, что именно Пит Дроссос был тем мальчиком, к которому вы обратились во вторник, но можете поверить моему слову. Полиция вам это подтвердит.
Она перевела взор с Вулфа на меня, обратно на Вулфа и затем обратилась ко мне:
– Я хочу… Можно мне попросить немного джина?
Она выпустила газету из рук, и та скользнула на пол. Я подобрал газету и спросил:
– Чистого?
– Да, пожалуйста.
Я отправился на кухню за джином и льдом. Наливая бокал, я подумал, что если она рассчитывает найти с Вулфом общий язык, то ей не следовало просить джин, так как по его представлениям джин пьют только варвары. Возможно, именно поэтому, когда я принес поднос и поставил на столик возле нее, Вулф откинулся назад с закрытыми глазами. Она сделала большой глоток, затем несколько мелких и затем снова большой и опустила глаза, о чем–то размышляя.
Наконец, опустошив бокал, она заговорила:
– За рулем машины, когда она сбила мальчика, сидел мужчина…
Вулф открыл глаза.
– Убери поднос, Арчи!
Запах джина был ему омерзителен. Я отнес гнусный предмет на кухню и вернулся.
– …хотя это не имеет решающего значения, – говорил Вулф, – но, переодевшись в мужское платье, вы вполне могли бы сойти за мужчину. Я не утверждаю, что это вы задавили мальчика. Но если вас привело сюда мое объявление и вы пришли, разукрашенная этими серьгами и фальшивой царапиной, то значит, вы замешаны в этом деле, и если вы все еще утверждаете, что это вы управляли машиной во вторник, то вы просто не очень умная особа.
– Управляла машиной не я.
– Вот так–то лучше. Где вы были во вторник между половиной седьмого и семью часами вечера?
– На совещании Исполнительного комитета Ассоциации помощи перемещенным лицам. Собрание закончилось в восьмом часу. Мой покойный муж посвятил себя этому делу, и я его продолжаю.
– Где вы были в среду от половины седьмого до семи часов вечера?
– Какое это имеет отно… Ах, вот оно что… Этот мальчик… Да, ведь это случилось позавчера… – Она помолчала, припоминая. – Я была на коктейле в отеле «Черчилль» с приятелем.
– Имя вашего приятеля, пожалуйста.
– Это возмутительно!
– Знаю. Почти так же возмутительно, как эта царапина на вашей щеке.
– Его зовут Деннис Горан. Он адвокат.
Вулф кивнул.
– Даже в этом случае вас ждет несколько неприятных часов. Сомневаюсь, чтобы вы были причастны к убийству. У меня есть некоторый опыт в физиогномике, и я не думаю, что ваше удивление при известии о гибели мальчика было притворным, но советую вам привести в порядок свои мысли. Вам это будет необходимо. Не для меня. Я не спрашиваю, зачем вы прибегли к маскараду. Это меня не касается, но в полиции обязательно станут допытываться. Не буду задерживать вас здесь и вызывать полицию. Вы можете уйти. Полиция сама даст о себе знать.
Глаза у нее заблестели, плечи расправились. Джин действует очень быстро.
– Мне вовсе не нужно, чтобы полиция давала знать о себе, – твердо произнесла она. – Зачем она мне?
– Полицейские захотят узнать причину вашего визита.
– А почему вы должны сообщать в полицию о моем визите?
– Потому, что я скрываю информацию, относящуюся к преступлению, только когда это в моих интересах.
– Но я не совершала никакого преступления!
– Именно это полиция и будет просить вас доказать.
Она посмотрела на меня. Хоть я и не силен в физиогномике, как Ниро Вулф, но и у меня имеется кое–какой опыт на этот счет, и клянусь, что оценивала возможность привлечения меня на свою сторону. Я пытался облегчить ей эту задачу, стараясь казаться мужественным, непоколебимым, добродетельным, но не враждебно настроенным к ней. Однако по ее лицу я тут же понял, что она отказалась от своего намерения. Лишив меня всякой надежды, она открыла зеленую замшевую сумочку, вынула чековую книжку и авторучку и выписала чек, затем приподнялась с кресла и положила чек на стол перед Вулфом.
– Вот чек на десять тысяч долларов, – сказала она. – Это аванс.
– За что?
– О, я не пытаюсь подкупить вас. – Она улыбнулась. В первый раз за все время. – Похоже, что мне понадобится совет эксперта, а может быть, даже и его помощь, а так как вы уже в курсе дела, я не хотела бы консультироваться со своим адвокатом, по крайней мере, пока.
– Вздор! Вы предлагаете мне деньги за то, чтобы я не сообщал полиции о вашем визите.
– Нет, – глаза ее сверкнули. – Хотя ладно, пусть так, это не предосудительно. Я миссис Деймон Фромм. Мой муж оставил мне большое состояние. У меня есть положение в обществе и много обязанностей. Если вы сообщите в полицию, я сумею повидать комиссара и не думаю, что он плохо отнесется ко мне. Однако я бы предпочла избежать этого. Если вы навестите меня дома завтра в полдень, я…
– Я никуда не хожу.
– О да, я и забыла. – Она нахмурилась, но только на одно мгновение. – Тогда я приеду сюда.
– Завтра в полдень.
– Нет, лучше в одиннадцать тридцать. В час дня у меня деловое свидание. До того времени никому не сообщайте о моем сегодняшнем визите. Я хочу… я должна кое–кого повидать и кое–что выяснить. Завтра я вам все расскажу. Или нет, так будет вернее: если завтра я не расскажу вам всего, можете обратиться в полицию. А если расскажу, то, возможно, мне потребуется ваш совет или даже помощь.
Вулф хмыкнул и повернул ко мне голову.
– Арчи, она действительно миссис Деймон Фромм?
– Я бы сказал да, но голову на отсечение не дам.
Он обернулся к посетительнице.
– Один раз вы уже пытались обмануть меня и вынуждены были отказаться от этой попытки только под моим давлением. Может быть, вы вторично пытаетесь одурачить меня? Мистер Гудвин отправится сейчас в редакцию «Газетт», ознакомится там с фотографиями миссис Деймон Фромм и позвонит мне. Это займет не более получаса. На это время вы останетесь здесь.
Она вновь улыбнулась.
– Какая нелепость!
– Без сомнения. Но в данных обстоятельствах не лишенная смысла. Вы отказываетесь?
– Конечно, нет. Я этого заслужила.
– Значит, вы не протестуете против того, чтобы оставаться здесь, пока мистер Гудвин съездит в редакцию?
– Нет.
– Тогда это лишняя трата времени: вы действительно миссис Фромм. Прежде чем вы уйдете, нам нужно кое о чем договориться, и я хочу задать вам один вопрос. Но сперва замечу: о решении принять ваш аванс и работать на вас я сообщу вам завтра, до тех пор вы не являетесь моим клиентом. Теперь вопрос: знаете ли вы, кто была та женщина, которая управляла автомобилем во вторник и заговорила с мальчиком?
Она покачала головой.
– То, что вы примете решение завтра, меня устраивает, но до того времени вы обещаете никому не сообщать о нашей встрече?
– Это договорено. Теперь как с моим вопросом?
– Я не могу ответить на него, я не знаю. В самом деле не знаю. Надеюсь, что сумею ответить вам завтра.
– Вы имеете кого–нибудь на примете? – настаивал Вулф.
– Воздержусь от ответа.
Вулф нахмурился.
– Миссис Фромм, должен предупредить вас. Слышали ли вы когда–нибудь или видели когда–нибудь человека по имени Мэттью Бирч?
Теперь нахмурилась она.
– Бирч? Нет. А почему вас это интересует?
– Этот человек был сбит машиной во вторник вечером. Той же самой машиной, которая сбила Пита Дроссоса. Предостерегаю вас – не ведите себя безрассудно или опрометчиво. Вы мне почти ничего не рассказали, поэтому я не могу знать, какую судьбу вы себе уготовили, но предостерегаю вас: будьте осторожны!
– Та же самая машина? Во вторник?
– Да. Именно поэтому будьте осторожны.
– Я всегда веду себя осторожно, мистер Вулф.
– Только не сегодня, с этой нелепой мистификацией.
– О, вы ошибаетесь! Я была осторожна или пыталась… – Она сунула чековую книжку в сумочку и поднялась. – Благодарю вас за джин, но лучше бы я не просила его. Не следовало мне пить. – Она протянула ему руку.
Обычно Вулф не поднимается с места, здороваясь или прощаясь с женщиной. На этот раз он встал, что, впрочем, не являлось особым знаком внимания к миссис Фромм или чеку, который она оставила на столе. Просто–напросто наступило время обеда, и Вулфу все равно пришлось бы потревожить свою тушу минуту спустя. Поэтому он встал и пожал даме руку. Конечно, поднялся и я, чтобы проводить нашу посетительницу до двери, и подумал, что это было чертовски любезно с ее стороны протянуть мне руку после того, как я отверг ее призывный взгляд.
Я едва не налетел на нее, когда она вдруг остановилась, чтобы сказать Вулфу:
– Я забыла спросить… Этот мальчик, Пит Дроссос, был перемещенным лицом?
Вулф ответил, что не знает.
– Не можете ли вы это выяснить и завтра сказать мне?
Он ответил, что сможет.
У крыльца ее не ждала никакая машина. Очевидно, проблема стоянки в городе оказала влияние даже на миссис Фромм и вынудила ее пользоваться такси. Когда я вернулся в кабинет, Вулфа там уже не было. Я нашел его на кухне. Он поднимал крышку кастрюли, в которой готовились телячьи котлеты с ветчиной и помидорами Аромат был потрясающий.
– Признаю, – великодушно изрек я, – у вас чрезвычайно хороший глаз. Но, конечно, вы настолько высоко цените женскую красоту, что вознегодовали из–за оскверняющей эту красоту царапины и только поэтому обратили на нее свое внимание.
Он игнорировал мои слова.
– Ты пойдешь после обеда в банк, чтобы депонировать чек мистера Корлисса?
– Вы же знаете, что пойду.
– Зайди также в банк миссис Фромм и учти ее чек. Это подтвердит ее подпись. Фриц, сегодняшнее блюдо тебе удалось даже лучше, чем в прошлый раз. Весьма удовлетворительно.
Глава 5
На следующий день, в субботу, уже к полудню, я собрал обширную информацию, касающуюся нашей возможной клиентки. Скажу лишь, что пять минут, проведенных благодаря содействию моего друга Лона Коэна в справочном отделе редакции «Газетт», позволили мне установить, что она и впрямь является миссис Деймон Фромм и стоит от пяти до двадцати миллионов долларов. Я не вдавался дальше в ее кредитоспособность, так как вряд ли мы потребовали бы от нее гонорар, превышающий ее состояние. Ее муж, вдвое старше ее, умер два года назад, оставив ей все свое состояние. Детей у них не было. Урожденная Лаура Аттертон, из семьи достопочтенных филадельфийских граждан, она прожила с мужем семь лет до самой его смерти.
На пожертвования мистера Фромма в различные благотворительные учреждения кормилось много разных председателей, председательниц, ответственных секретарей и прочих деятелей, которые после его смерти проявляли глубокий и вполне понятный интерес к его завещанию, но за исключением немногочисленных и весьма скромных отчислений весь капитал отошел его вдове. Однако, исполняя завет мужа, она поддерживала различные филантропические организации и посвящала много времени и энергии их деятельности, особенное внимание уделяя любимому детищу покойного – АСПОПЕЛ, как сокращенно именовали Ассоциацию помощи перемещенным лицам люди, испытывающие затруднение с дыханием или просто экономящие время.
Без четверти двенадцать в субботу Вулф сидел за своим столом в кабинете, а я стоял возле него, проверял вместе с ним список расходов по последнему проведенному нами делу. Вулфу померещилось, что он обнаружил в отчете ошибку на двадцать долларов, и мне предстояло доказать, что он не прав. Но тут Вулфу повезло. Двадцать долларов, которые я отнес за счет расходов Орри Кэтера, следовало выплатить Солу Пензеру, и хотя это никак не влияло на общий итог, но было поставлено мне в минус. Повторяю, это никак не отразилось на общем итоге, так что мы были квиты с шефом. Забрав со стола отчет и подойдя к шкафу с картотекой, я взглянул на часы. Без одной минуты двенадцать.
– Двадцать девять минут после одиннадцати тридцати, – известил я. – Позвонить ей?
Он пробурчал: «Нет», – и я направился к сейфу за чековой книжкой, чтобы проверить некоторые расходы по дому, пока Вулф крутил верньер радиоприемника, желая прослушать полуденные известия. Проверяя корешки чеков, я краешком уха слушал:
– «Предстоящая Бермудская конференция руководителей Соединенных Штатов, Великобритании и Франции, которая была прервана из–за отставки премьера Майера, вероятно, будет продолжена. По имеющимся сведениям преемник Майера будет введен в должность в ближайшее время и займет место за столом переговоров».
«Тело миссис Деймон Фромм, богатой нью–йоркской филантропки и общественной деятельницы, было обнаружено сегодня ранним утром в Ист–сайде между опорными столбами строящейся эстакады. Согласно сообщению полиции она сбита машиной. Подозревается, что это не было несчастным случаем».
«Около миллиона жителей Нью–Йорка провели вчера внушительную демонстрацию…»
Вулф не выключил радио. Насколько я мог судить по его лицу, он продолжал слушать. Но когда пятиминутная передача известий закончилась, вид у него был угрюмый. Даже после того, как он выключил приемник, это выражение так и оставалось на его лице.
– Ну и дела… – тихо произнес я.
То, что мы услышали, могло вызвать дюжину комментариев, но ни один из них не мог бы теперь помочь. Да и угрюмость Вулфа не вызывала охоты комментировать происшедшее. Спустя некоторое время он положил ладони на подлокотники кресла и принялся медленно двигать ими взад и вперед по жесткой обивке. Так продолжалось некоторое время, затем он сложил руки на груди и выпрямился в кресле.
– Арчи!
– Да?
– Сколько времени тебе нужно, чтобы напечатать на машинке краткий отчет о нашей беседе с миссис Фромм? Не дословно. Только самую суть, как если бы ты докладывал мне… Не упоминай о моих словах, что одна и та же машина сбила Пита Дроссоса и Мэттью Бирча. Об этом официальных сообщений не было.
– Двенадцать минут.
– Отпечатай в форме заявления за моей и твоей подписями. В трех экземплярах. Датируй полуднем сегодняшнего дня. И немедленно доставь в канцелярию мистера Кремера.
– Тогда полчаса. Заявление за двумя нашими подписями я должен составить более тщательно.
– Ладно.
Заявление заняло три машинописные страницы, и Вулф просматривал каждую из них, как только я вынимал ее из каретки. Он не внес в текст никаких поправок, никаких замечаний, что являлось более существенным доказательством его подавленного настроения, чем отказ продиктовать мне заявление. Мы оба подписали бумагу, и я запечатал первый экземпляр в конверт.
– Кремера на месте не будет, – заявил я. – Так же как и Стеббинса. Они, конечно, заняты расследованием.
Он ответил, что пакет можно оставить для передачи кому угодно, и я отправился.
Я не новичок на Западной Двадцать второй улице, где помещается Уголовный отдел полиции Манхэттена, но в тот день я не встретил там ни одного знакомого лица, пока не поднялся по лестнице на второй этаж и не подошел к столу дежурного, с которым у меня было лишь шапочное знакомство. Я оказался прав – ни Кремера, ни Стеббинса. В отделе был только лейтенант Роуклифф, дежурный позвонил и сказал, что я желаю его видеть.
Будь нас двадцать человек и в их числе Роуклифф, которые голодали бы на необитаемом острове и проводили жеребьевку, кого зарезать на жаркое, я бы не голосовал за Роуклиффа, зная, что из отвращения к нему не смог бы проглотить ни кусочка; его отношение ко мне было ничуть не лучше. Поэтому я ничуть не удивился, что он не пригласил меня к себе, а собственной персоной выплыл из двери и прошипел:
– Что нужно?
Я вынул из кармана конверт.
– Поверьте, это не письменное заявление с просьбой зачислить меня в штат полиции, и поэтому не рассчитывайте, что я буду служить под вашим командованием.
– О боже, если бы дожить до этого!
– Это также не письменная благодарность…
Он выхватил конверт у меня из рук, распечатал, бросил взгляд на то, кому адресовано заявление, посмотрел третью страничку – на наши подписи.
– Так–так… Не сомневаюсь – шедевр. Требуется расписка в получении?
– Не обязательно. Если хотите, я могу зачитать вам вслух весь текст…
– Единственное, чего я хочу, это увидеть в дверях вашу спину?
Не дожидаясь желаемого, он развернулся на каблуках и ушел. Я обратился к дежурному:
– Пожалуйста, запишите, что я отдал пакет этому бабуину в один час шесть секунд летнего времени. – Я отправился восвояси.
Вулф уже сидел за обедом, и я включился в операцию «Омлет с анчоусами». Он не позволяет разговаривать за столом о делах. Нечего и думать прерывать его пищеварение, поэтому лишним доказательством его состояния являлось то, что во время дегустации пирога с инжиром и вишней он позволил себе прервать процесс принятия пищи: раздался телефонный звонок.
Вернувшись из кабинета, я доложил:
– Звонит некто по имени Деннис Горан. Может быть, вы помните…
– Да, чего он хочет?
– Вас.
– Мы позвоним ему через десять минут.
– Он куда–то уходит и не будет на месте.
Это не вызвало привычной вспышки гнева. Не мешкая, он отправился в кабинет. Пока он дошел до телефона, я уже поднял отводную трубку за своим столом. Наконец Вулф уселся.
– Ниро Вулф слушает.
– Говорит Деннис Горан, адвокат. Произошла ужасная трагедия. Миссис Деймон Фромм нет в живых. Она попала под машину.
– Не может быть! Когда?
– Тело обнаружено сегодня в пять часов утра. – У него был писклявый тенор, который, казалось, вот–вот сорвется на визг, но, возможно, это было из–за шока, вызванного случившимся. – Я был ее другом, вел некоторые ее дела и звоню вам по поводу чека на десять тысяч долларов, который она выписала вам вчера. Вы депонировали его?
– Нет.
– Вот и отлично. Так как миссис Фромм нет в живых, то чек, конечно, не может быть оплачен. Как вам удобнее – переслать его на домашний адрес миссис Фромм или ко мне?
– Ни то, ни другое. Я его депонирую.
– Но он не будет принят к оплате! Чеки, подписанные умершими, не…
– Знаю. Но чек уже учтен в банке…
– О… – Долгая пауза. – Но так как ее нет в живых и она не может воспользоваться вашими услугами, а вы ей помочь… Этичнее было бы вернуть этот чек.
– Вы не мой наставник в вопросах этики, мистер Горан.
– Я этого не утверждаю. Но без всякой враждебности или предупреждения я хочу спросить вас, чем можно оправдать, что вы оставляете эти деньги себе?
– Тем, что я заработаю их.
– Вы намереваетесь их заработать?
– Да.
– Но как?
– Это мое дело. Если вы являетесь душеприказчиком миссис Фромм, я готов обсудить с вами этот вопрос, но не по телефону. Я могу принять вас сегодня до четырех часов дня, или от шести до семи, или от девяти до полуночи.
– Не знаю… Боюсь, что не… Я посмотрю…
Он повесил трубку. Мы тоже. В столовой Вулф расправился с пирогом и кофе в полном молчании. Мы вернулись в кабинет, он устроился в своем кресле, и только тогда я произнес:
– Заработать их было бы хорошо, но главное – почувствовать, что вы их заработали. Я сомневаюсь, что нашего заявления, переданного Кремеру через Роуклиффа, окажется достаточно. Мое эго испытывает зуд.
– Депонируй чек, – пробормотал он.
– Обязательно.
– Нам нужна информация.
– Постараюсь.
– Получи ее у мистера Коэна.
– Относительно чего нам нужна информация?
– Относительно всего. В том числе и о Мэттью Бирче, но учти, что Коэн не должен знать о том, что связывает убийства Пита и Бирча, если только полиция не сообщаит об этом или он получит эти сведения из других источников. Ничего не рассказывай ему. То, что я занялся этим делом, можно опубликовать, но причина моей заинтересованности не должна быть предана огласке.
– Сказать ему о Пите? Он бы весьма оценил это сообщение. Оно могло бы представить большой интерес для его статьи. А также показать, что ваша репутация…
Он стукнул кулаком по столу, что являлось для него высшим проявлением гнева.
– Нет! – прорычал он. – Репутация? Чтобы я сам наводил людей на мысль о том, что обращение ко мне за помощью грозит смертью? Во вторник тот мальчик. В пятницу женщина… Я не желаю превращать мой кабинет в преддверие морга!
– Подобная мысль приходила мне в голову.
– Советую держать ее при себе. Нам понадобятся Сол, Фред и Орри. Но я сам прослежу за этим. Отправляйся.
Так я и сделал. Взял такси и отправился в редакцию «Газетт». Сотрудник на третьем этаже, который в течение трех или четырех лет состоял в списке лиц, дважды в год получавших в подарок от Вулфа коробку с орхидеями, созвонился с Коэном по внутреннему телефону и жестом пригласил меня пройти.
В кабинете у Лона было двое его коллег, но они тут же ушли. Пожав мне руку, Лон заявил:
– Не вздумай садиться. Даю тебе только две минуты.
– Ерунда! Я управлюсь меньше чем за час.
– Но не сегодня! Мы заняты убийством миссис Фромм. Тебя впустили ко мне только потому, что я хочу выяснить, почему вчера ты собирал о ней данные для Ниро Вулфа.
Я придвинул к себе стул и сел.
– Могу лишь сказать, что он расследует это убийство.
– Вот как?
– Да.
– А кто его нанял?
Я помотал головой.
– Почтовый голубь принес это в клювике, а Вулф мне не открылся.
– Сними ботинки и носки, а я пока раскурю сигарету и прижгу твое нежное мясо, тогда ты у меня запоешь. Мне нужна только фамилия вашего клиента!
– Дж. Эдгар Гувер.
Он грязно выругался.
– Ну, хоть на ушко шепни!
– Ни за что.
– Все ведь знают, что Вулф занимается убийством миссис Фромм!
– Естественно. Но и только.
– А мальчик. Пит Дроссос? А Мэттью Бирч? Ими тоже?
Я окинул его удивленным взглядом.
– С чего ты взял?
– О боже! А объявление Вулфа в «Таймс» с обращением к женщине с золотыми серьгами в виде пауков, которая просила мальчика позвать полицейского? Миссис Фромм носила такие серьги, и ты вчера нагрянул сюда, чтобы навести о ней справки. А еще Бирч. Он погиб под колесами машины, как и миссис Фромм. Я повторяю свой вопрос.
– Отвечаю. Ниро Вулф расследует убийство миссис Фромм со своей обычной энергией, умением и ленью. Он не прекратит расследования, пока не схватит мерзавца, или пока не наступит время отойти ко сну, в зависимости от того, что окажется первым. Упоминания о других убийствах должны идти отдельно.
– Связи между ними не наблюдается?
– Во всяком случае, не нами. Если я попрошу у тебя сведений о Бирче, то только потому, что ты сам упомянул о нем.
– Ладно. Обожди. Я должен успеть сдать материал в вечерний выпуск.
Он вышел из комнаты. Оставшись один, я попытался оспорить запрещение Вулфа рассказать Лону о куске материи из куртки Мэттью Бирча, найденном на днище машины, задавившей Пита, но Вулфа–то тут не было… Вскоре вернулся Лон.
– Мне все еще нужен один час, – сказал я.
– Посмотрим. Рассказывать–то нечего.
Однако на нашу беседу потребовался если не час, то большая его часть. Сделав всего два звонка, Лон дал мне почти все нужные сведения, так что мне не пришлось копаться в архиве.
Итак, в пятницу миссис Фромм была на обеде в ресторане «Черчилль» вместе с мисс Анджелой Райт, ответственным секретарем АСПОПЕЛ. Вероятно, она отправилась туда прямо от нас, но я не обсуждал этого с Лоном. После обеда, около двух тридцати, обе женщины поехали в АСПОПЕЛ, где миссис Фромм подписала кое–какие бумаги и сделала несколько телефонных звонков. В редакции «Газетт» не было сведений о том, чем она занималась с трех пятнадцати до пяти, но вернувшись домой, она около часа проработала со своим личным секретарем мисс Джин Эстей. Анджела Райт, по словам Лона, была приятной особой, так как принимала репортеров, а мисс Джин Эстей – нет, так как она отказывалась давать какие–либо интервью.
Незадолго до семи часов миссис Фромм уехала на ужин на своем «кадиллаке» с поднимающимся верхом в дом к Горанам, которые проживали в районе парка Грамерси. Неизвестно точно, где она оставила машину, но по вечерам в этом районе всегда можно было легко найти место для стоянки. За ужином присутствовало шесть человек:
Деннис Горан, хозяин,
Клэр Горан, его жена,
Лаура Фромм,
Анджела Райт,
Поль Кюффнер,
Винсент Липскомб, издатель.
Гости ушли вскоре после одиннадцати. Последней уехала миссис Фромм. В редакции имелись сведения, что Горан проводил ее до машины, однако полиция этого не подтверждала, так что это следовало сбросить со счетов. Вот и все, что было известно о Лауре Фромм до пяти часов утра, когда торговец с рыбного базара наткнулся на ее тело.
Всего за несколько минут до того, как я появился в редакции, окружная прокуратура сообщила, что миссис Фромм погибла под колесами своего собственного автомобиля. Ее «кадиллак» нашли на Шестнадцатой улице, всего в нескольких минутах ходьбы от Десятого полицейского участка, и в салоне машины был обнаружен тяжелый разводной ключ, которым несчастную жертву ударили по голове. Оставалось невыясненным – прятался ли убийца в машине, за спинкой сиденья, сел ли в машину вместе с убитой или подсел по пути. Можно предполагать, что, стукнув женщину ключом, он сел за руль, уехал в пустынное место, вытащил бесчувственное тело из машины и переехал его колесами. Небезынтересно было бы отправиться на Сентрал–стрит, полюбопытствовать, как эксперты обследуют машину, но меня и на милю не подпустили бы к лаборатории. К тому же я и сам был занят с Лоном.
Насколько знали в редакции «Газетт», на примете у полиции пока что никого не было. Конечно, все участники ужина находились под подозрением. Лон ничего не мог прибавить к этому, разве только, обсуждая обстоятельства дела, упомянул, что один из сотрудников редакции заинтересовался отношением миссис Горан к дружбе ее мужа с миссис Фромм.
Я не высказал никаких возражений.
– Но если ты хочешь притянуть к делу Пита Дроссоса и Мэтью Бирча, то это ни к чему не приведет. Кто такой этот Мэтью Бирч?
Лон фыркнул.
– По дороге домой купи выпуск «Газетт» за среду.
– У нас он есть дома, я читал. Но это было три дня назад.
