Текст книги "Ведьмочка для художника, или Возвращение в Мир Мечты (СИ)"

Автор книги: Регина Хайруллова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 45. Лес

Я шла за Котом.

Зной, звенящие насекомые и сказочные пейзажи – я словно попала в летний жаркий поход. Разве что рюкзака не хватало.

Да, походы… Те самые, когда частенько думаешь о том, как бы славно было бы отдохнуть в теньке, обсохнуть, а лучше – окунуться в ручей. Или ещё лучше – посидеть у водопада. Шумного, с ледяным дыханием. А потом – лечь в траву и полежать. И послушать свободных, диких птиц высоко в небе. И увидеть их полёт. И ощутить терпкий запах чабреца. Или полыни. Или задеть вдруг колючку, почти рассердиться, но тут же понять, что это – можжевельник. Со зрелыми тёмными ягодами, которые уже можно собирать для чая.

Или вот реки. Могучие, раскидистые, вроде Волги. Или бурные, горные, почти кипящие в своей быстроте. Через них обычно проложены шаткие мостики. И когда идёшь по такому – дух захватывает.

Или леса. Равнины. И горы, конечно, тоже. И вообще весь мир… Как хорошо бывает в походе, как хорошо бывает на Земле…

Тут мне стало совсем тоскливо. Я впервые, кажется, ощутила, насколько сильно люблю свой дом. А там ведь, наверно, уже зима. Или пока осень? Сколько прошло? Не знаю. Вернуться бы мне на Землю. Вместе с Артуром. Но захочет ли он?

Пока я так думала, время от времени вытирая лоб и глядя на горячее степное солнце, дорога стала меняться.

Теперь мы ступали по полю забытых событий и судеб, которые обратились цветами. Я хотела постоять здесь чуть подольше, до того сладко они пахли, но Кот запретил.

– Нельзя отвлекаться.

И мы прошли. Выбрались на узкую тропинку. Она бежала вниз по косогору, с которого виднелись гигантские макушки голубых елей и ветви синих дубов. А рядом со мной сидел громадный белый Кот. Вот бы написать такую сцену для книги. Но пока не до того. Пока я шаг за шагом спускалась по козьей тропке, старательно думая о том, как благополучно это сделать.

Но вот дорога вывела нас к сказочному лесу. Я устало прислонилась к стволу и закрыла глаза. Привал. Нега. Прохладные объятия леса. Чуть влажный пропитанный счастьем воздух.

Такое ведь уже было… Я узнаю это место, это ощущение.

Я вдохнула поглубже и открыла глаза, ожидая увидеть голубые сосны и ели, но их не было. Лес переменился.

Теперь вокруг меня клёны и липы. И дубы. Совсем обыкновенные, земные.

Местное солнце серебристой каймой обходит, обегает вдоль кленового листа, просвечивает сквозь дырочки в нём и достигает меня, золотит мою кожу, роняет ажурную тень. Золотистые пятна света на стволах клёнов и лип цвета какао или крепкого чая. А на дубах – свет с белёсым отливом. И всё те же витиеватые тени кленовых листьев и ветвей. И свист птички. Знать бы, как она называется, понимать бы то, о чём она поёт, что вещает нам из глубин самой природы.

А ещё отчётливо пахло летом. И лесом. У лета свежий лесной аромат. Сильный, но ненавязчивый. Чуть печальный из-за предстоящей осени, но всё-таки жизнерадостный, и сладковатый, и травянистый, и такой наполненный и наполняющий, что сердце бьёт сильно и смело. И при этом нечасто, потому что ему некуда спешить – все лето, вся жизнь, всё счастье впереди. И я впитаю его и понесу другим, чтобы и они увидели, если только захотят увидеть, как прекрасен мир. Всегда. Стоит лишь открыть глаза и уши. Прикоснуться к шершавой коре. Вкусить земляники и вдохнуть запах летнего леса – лесного лета. И улыбкой озарится лик его – мира – и твой.

Я вдохнула поглубже и позвала Кота. Он появился откуда-то сбоку.

– Куда идём дальше?

– К Древу познания, – ответил он.

Я вспомнила, как много лет назад через него вернулась домой. Неужели и теперь?.. Ведь хотела же я на Землю…

– Зачем?

– Оттуда пройдём к Костру. Там тебя ждёт важное дело.

– А что за важное дело?

– Скоро узнаете, Мирослава, – ответил Соломон вместо Кота и прикрыл голову крылом. Он и раньше был здесь?

– А Артур? Где он? Он пойдёт со мной?

– Да, – коротко ответил Кот за моей спиной, и я обернулась. Он неподвижно созерцал лес, так что я стала сомневаться: говорил ли он что-то или мне послышалось?

Я опять вздохнула. Жаловаться мне всё равно нельзя. На вопросы отвечают непонятно. Потому я просто сказала, что готова идти дальше. Хоть с Артуром увижусь.

– Важное дело, – тихо сказал мне Соломон, когда Кот отошёл вперёд, – может вас напугать, Мирослава. Будьте осторожней.

Глава 46. Ведьмы

Мы добрались до Сада. Я сама не поняла, как это получилось, ведь не было ни мира Подземных жителей с их чудными мельницами, ни Горы с тем стражем в чёрной остроносой маске, ни Библиотеки, ни Пещеры Тайн со сверкающими в темноте камнями и с особыми дверями – ничего этого. Если можно было попасть сюда так, то почему же мы с Артуром не прошли по тропинке? Зачем был такой долгий путь?

– Это я провёл тебя, – сказал Кот. Каждый раз он отвечал на мои мысли. Даже делалось неуютно от этого. Хоть вообще ни о чём не думай.

И я решила пока не думать. А оглядеться.

Тот же, что и много лет назад, бегущий вдаль, за самый горизонт, ручей. Ясное голубое небо, бледные цветы на деревьях и кустах. Отсюда я попала снова на Землю. А на этот раз я иду в совсем другое место. Но вот…

Снова мне захотелось домой. В тот приморский городок детства, к тому старому парку. Пройтись бы по тем мощеным улочкам, послушать бы того соловья, что много лет назад пел у наших окон в родительском доме, когда я не могла спать дольше пары часов, потому что всё думала и думала об Артуре.

– Знаешь, Кот, – сказала я, чтобы он опять не начал читать мои мысли. – Я бы очень хотела вернуться на Землю. Это Древо, я знаю, может мне помочь. Да, я помню про Костёр, я помню про всё это, но… Зачем? – спросила я, мельком посмотрев на Кота. Тот равнодушно взирал на меня немигающими глазами. Я уставилась на свою обувь. – И сила, и приключения – это, конечно, здорово. Но знаешь… Я… – тут я запнулась. Слова перестали складываться, словно их что-то сдерживало. И я вдруг поняла, что стоит преодолеть это и произнести их, как меня вышвырнут отсюда. Прямо обратно. В ту самую гостиницу, где за окном летают чайки, где я стояла, насквозь продуваемая ветром.

– Ну говори, – язвительно сказал мне Кот.

Я подняла взгляд.

В конце-то концов – кто я? Я ведьма. Я умею летать. Я умею творить чудеса. И испугалась какого-то Костра? Каких-то трудностей? Я ведь почти умерла. Много раз. Меня вернули с того света, мне дали новый шанс. И в тот ураган, и после Мира Мечты, и даже теперь дают. И где моя благодарность? Где вся та сила, что поднимала меня в воздух, что кружила и била копытом, заставляя всё вокруг вибрировать и гудеть? Где мой конь?

– Лети, – сказал Кот, глядя на меня немигающими глазами.

Я оглянулась, снова отыскивая коня. Голубые берёзы, чёрные дубы с кривыми ветвями, кусты сиреневой малины и белого шиповника, ромашка и лаванда под ногами, перелетающие с ветки на ветку синицы, стучащие по стволам дятлы, почему-то поющие днём соловьи – глаза разбегаются от многообразия жизни, но вот коня нигде нет.

– Как же без него?

– Просто лети.

Я подпрыгнула, размахивая руками и чувствуя себя полной дурой – приземлилась так, что заболела нога. Я посмотрела на Кота, тот безразлично глядел на меня. Я вздохнула. Раз как птица я не могу летать, то надо прыгнуть с высоты.

– Летите не телом, Мирослава, – со вздохом сказал мне Соломон, когда я забралась на травянистый холм.

– Как ты себе это представляешь?

– Как во сне.

Я прыгнула с холма, твёрдо веря в то, что справлюсь. И на миг мне показалось, что ветряной конь подхватил меня и понёс над всем Садом, который обратился гигантским лесом, в центре которого стояло Древо, ведущее к могучему Тар-дану. Я увидела его полупрозрачные листья, дрожащие на ветру, причудливо изогнутые лучистые ветви, на которых наверняка время от времени – по вечерам, распивая травяные чаи? – сидят русалки и лешие, глядя оттуда на Мир Мечты, на мою родную Землю, на ещё тысячи миров, где я иногда бываю во снах, уходя в ледяные пустыни или к Поющей Горе, к мудрому Дубу или в пещеры с золотыми скелетами…

Мелькнул огонь. Я вздрогнула, рухнула, ушибла ногу. Снова я была в Саду, под холмом, на котором сидел равнодушный Кот. Над моей головой кружил Соломон.

– Не так, Мирослава, – простонал он.

Тут я совсем разозлилась.

– Думаешь, самый умный? Я сделала всё так, как ты сказал, и вот что получилось! – ответила я, растирая щиколотку. Она медленно, но неотвратимо припухала. Теперь я даже нормально ходить не смогу, не то что летать.

– Приложите, Мирослава, – сказал Соломон, протягивая крошечными когтистыми пальцами листок подорожника.

– Издеваешься? – устало спросила я.

– Он поможет, правда.

Я вздохнула и приложила лист.

– Ты почти готова, – сказал спрыгнувший с холма Кот. – Скоро, если захочешь, увидишь полёты других ведьм. А пока слушай, пора рассказать о Мире Мечты. Ты видела маски хранителей и стражей?

Я кивнула. А сама подумала: причём тут маски, если мы о ведьмах? Может, они научат меня летать получше? И где их увидеть? На шабаш, что ли, ехать?

– Раньше птеродактили – предки твоего Соломона – были вместо хранителей и стражей, – ровным тоном продолжал Кот.

Мне вспомнилось, как о Мире Мечты мне рассказывал Артур, когда я только вернулась сюда. Когда мы шли по улочке, когда сидели на скамейке, когда весь мир вмещался в прикосновение наших ладоней. Когда отзывался во мне каждый его вздох и каждое слово. Когда я верила, что впереди у нас – бесконечное счастье, ведь мы вместе.

Как же давно это было.

Как же щемит в груди от мысли, что сейчас он не здесь. Что я не с ним. И мысли, они бегут беспокойной вереницей, и одна печальней другой: куда мы идём? Что у нас будет после того, как приключение это кончится? Я дойду до Костра, я сделаю то, что должна – а потом? И где вообще Артур? Что с ним? Он молча исчез, сошёл с тропы, ни весточки от него – ничего.

К горлу покатил ком. Захотелось то ли заплакать от одиночества, вдруг нахлынувшего на меня, то ли вонзить ногти в ладони, чтобы отвлечь себя болью. Но разве сильные ведьмы плачут? Разве им бывает больно?

– Всё хорошо, Мирослава, – прошептал Соломон, и слова его сперва отскочили от меня, отразились, подобно солнечному лучу, что отражается от ледяной корки и ослепляет смотрящего, а потом вдруг они отогрели верхний слой, расковали мой лёд и попали в самое сердце. Кокон беспокойства исчез.

– Знаешь, ты и сам волшебный, Соломон, – тихо сказала я, чтобы Кот не услышал. Соломон потёрся пушистой головой мне о щеку.

– Они оберегали Мир Мечты, как и многие другие миры, – продолжал Кот, делая вид, что не замечает того, как я отвлекаюсь. – Маски – даже не дань памяти тем временам. Без них у хранителей теряется вся сила, поскольку маски эти созданы из настоящих птеродактилей, из их кожи и черепа.

Я представила громадную птицеподобную животину, с которой снимают скальп. Меня замутило.

– А почему птеродактили?

Кот не ответил.

– Мы и сами не знаем, Мирослава, – сказал Соломон. – Так было слишком давно.

– Твоё важное дело – отрезвить ведьм. Вывести их из полусна, где они живут из-за глупости и страха.

А это к чему? Мы же вроде о хранителях говорили. Надо было слушать его внимательнее.

Я представила, как по знакомым улочкам полетят толпы ведьм на мётлах, а за спинами у них будут котлы с зельями.

– Нет, – сказал Кот, отвечая на мои мысли. – Ты сама ведьма, ты должна понимать. Погрузись в себя.

Я закрыла глаза. Нога всё ещё ныла, но уже не так сильно.

Перед глазами замелькали кадры. Лицо Артура, почему-то окружённое светом, мама со стариком на фоне пустыни, кладбища с черно-белым фото отца. Вновь непомерное одиночество захлестнуло, набежало волной, но отступило. «Я ведьма. Всё будет хорошо», – сказала я себе.

И услышала плеск воды.

Я плыла по ручью, и словно из густого тумана предо мной представали женщины. В платьях, в обносках, в формах. Худые, полные, чрезмерно толстые, средние. Совсем юные, старые, мои ровесницы. Они проплывали – верней, это я проплывала – мимо, но меня словно никто не замечал. Одни говорили с цветами и обнимали деревья, тоскуя по смутному, почти позабытому умению слышать их голоса, видеть мысли и сны растений. Другие смотрели на пламя свечи, надеясь и боясь, что однажды огонь заговорит с ними. Некоторые опускали стопы в ручей и смотрели мне в лицо, словно могли зреть то, что недоступно другим. Однако когда я махала им рукой, они будто каменели и закрывали глаза.

И ведь все они жили в этом. И боялись.

Я плыла по всему Миру Мечты, я видела множество ведьм, и редкая из них принимала то, кто она на самом деле. Тут тоска завладевала мной. Сколько лет я сама чувствовала, смутно догадывалась, что во мне сокрыто нечто странное и сильное, но как отмахивалась я от этих мыслей. Списывала их на воображение, на детские и юные фантазии, на что угодно – но не принимала всерьёз.

Сострадание заполнило меня и увлекло в обратную сторону. Я проносилась мимо всё тех же силуэтов, но уже не глядела на них.

Вдруг я открыла глаза.

Холм. Соломон. Кот. Подорожник.

– Знаете, я хочу помочь им.

– Теперь ты готова, – сказал Кот. – Идём. Артур ждёт тебя.

Глава 47. Сомнения

И мы отправились. По тропинке меж сиреневатыми витиевато изогнутыми деревьями, под небом чистой звенящей голубизны. Мы шли по красивейшему месту, но я почти не замечала его. На душе было тяжело. И от этого казалось, что и цветы вокруг, и пение птиц, и полёты тонкокрылых бабочек – всё это было создано будто не для меня, всё это словно проходило, проскальзывало мимо, едва лишь задевая мою кожу полупрозрачными листьями, чуть достигая моего слуха через кокон, сотканный из беспокойных мыслей.

Думала я об Артуре.

Я вроде и хотела увидеть его, и обнять, и склонить голову к плечу, переплести наши пальцы и соприкоснуться ладонями как тогда, в тот наш вечер, в наш первый настоящий вечер, когда я только вернулась. Когда мы сидели так близко, когда весь мир заключался в наших пальцах, в губах, в дыхании.

Но что-то мучило меня. Отчего-то было тоскливо.

От того ли, что не вернуть того времени, полного счастья и надежд? От того ли, что сейчас не было Артура рядом со мной?

Нет. Я просто до сих пор ждала его предложение. И не получала его. И всё думала и думала о том, почему ничего не меняется. Мы словно топтались на месте. И от этого я начинала всё больше сомневаться в том, любит ли он меня вообще. Нужна ли я ему? Важна ли?

Как мне узнать, если он не говорит. Как мне понять, если пока мы в разлуке?

Или это всё из-за неё? Из-за того что я так долго была без Артура – успела охладеть? Но раз я столько ждала его прежде, то это короткое расставание ничего бы не переменило.

Или я просто насытилась Артуром? Остыла к нему? Нет.

Всё не то. Истинная причина была в том, что я наконец увидела настоящего Артура де Вильбурга. Не возвышенного творца, не того всемогущего гения и мудрого старшего друга, в которого влюбилась маленькой девочкой. Теперь это был обыкновенный художник в старой рубашке, за душой у которого – кисти да краски. Ни своего дома, ни мастерской, ни статуса – ничего.

Это был абсолютно другой Артур. С прошлым, о котором я почти ничего не знала. Уставший. Который не пойдёт со мной по всему Миру Мечты, что бы он ни говорил, мы не отправимся с ним в путешествие по уютным городкам и в походы по горам – потому что он другой. Ему приятна жизнь у моря, где он пишет картины в тишине и спокойствии. Где есть чайки. Где есть вдохновение.

А моё вдохновение – свобода.

Как долго я держала себя! Как я ограничивалась, как я не смела даже думать о других мужчинах, играя роль верной возлюбленной из русской классики. Как глупо. Я заигралась, заблудилась в собственных фантазиях и наконец устала бродить по ним. А выйти к настоящему Артуру у меня не хватало смелости. Увидеть в его глазах не отражение своих грёз, не его выставки, на которые съезжаются богачи и меценаты, не то, как он при них зовёт меня своей музой, а его самого. Настоящего.

И вновь мои пальцы вонзились в ладони.

Вновь захотелось причинить себе боль, назвать себя самыми последними словами, опять погрузиться туда, где была до моего путешествия в Мир Мечты, где шагала по топкому болоту, где увязала в своих страхах и сомнениях, где ходила по тонкому краю, так и норовя поскользнуться.

Но нельзя.

Но как же мне любить его, даже если я обманулась? Как вновь смотреть ему в глаза? И хочу ли я смотреть на него настоящего? Люблю ли я Артура?.. Или свои грёзы о нём?

Впрочем, скоро я увижу его лицо, услышу голос, от которого ещё недавно меня бросало в дрожь, и всё, надеюсь, станет мне ясно.

Глава 48. Встреча с Богиней

Вдалеке, под тем самым Древом, что когда-то отправило меня домой, на Землю, стоял Артур. Цилиндр лежал у его ног, одной рукой он держал букет, а второй поправлял цветы, стараясь уложить их посимпатичней.

Я улыбнулась. До того мило это выглядело, что все мои сомнения рассеялись. Я поняла, что по-прежнему люблю его руки, люблю его дурацкую колючую щетину, люблю эти серые глаза, часто обращённые глубоко во внутрь – люблю его целиком, пусть он и бывает недогадлив, пусть порой и раздражает меня, пусть пока он слишком закрытый, всё равно люблю. А он, кажется, любит меня.

– Иди, – сказал Кот за моей спиной.

И я подошла к Артуру.

– Как бесконечно долго мы не виделись, – сказал он и протянул цветочки, улыбаясь так же, как когда целует меня.

Сирень. Милая сирень. Мне вдруг вспомнилось, как когда-то давным-давно, в прошлой жизни, я смотрела на распустившиеся кисти сирени, вдыхала их сладковатый, совершенно особенный аромат, он ведь не как у черёмухи – у неё куда приторнее – и не как у яблони – у неё тоже другой оттенок – и мечтала, чтобы мой возлюбленный, мой Артур де Вильбург подарил мне такой букет.

Артур де Вильбург… Которого я то ли нарисовала своим юным воображением, то ли и впрямь повстречала когда-то. Я ведь потому всегда носила на себе тот кулон в форме вытянутой капли, чтобы в минуты сомнений держать его в руках и точно знать, что со мной частичка Мира Мечты и Артура.

Я вынырнула из воспоминаний и коснулась этого кулона. Он по-прежнему был на мне. А я почти позабыла о нём.

– Пора, – сказал Кот, который вышел из-за Древа. Разве он не говорил только что за моей спиной? Я оглянулась. Никого. Странный, всё-таки очень странный этот Кот. Или их просто двое? Или вообще трое, ведь и Хэйден с кем-то шёл. А где он, кстати? – Он выбрал другую дорогу, – ответил Кот на мои мысли. Кажется, я уже переставала этому удивляться.

– С ним всё хорошо?

– Да. Ты очень долго тянешь.

– Что? – спросила я, хотя отлично поняла, что он говорит про Пустоту.

– Хватит бояться. Ты справишься, иначе я бы не пришёл к тебе.

Пустота… Что же это всё-таки такое? «Тем, кто смело идёт в неизвестность, открываются все пути. В том числе лучший», – ответил мне Кот, не раскрывая рта.

– Хорошо. Я готова.

И тут ветер вновь подхватил меня.

Так же было много лет назад. Словно в какой-то иной, в прошлой жизни, когда я ещё не знала, что я ведьма, что это я управляю полётом. Но теперь я по своей воле мчалась на ветряном коне.

Я вновь ощущала свободу. И силу.

И прохладную кожу, которой касалась ладонями, и полупрозрачную, словно сотканную из лунного света или тончайшей паутинки гриву. Мой конь. Это ты поднял меня в Мир Мечты, это с тобой я говорила все годы. Это тебя я звала.

Я глянула вниз: пятна. Смена пятен. Смена мест. Смена миров. Тут, должно быть, земля, а теперь вода, и вой ветра в ушах, и огонь, пылающий внутри меня и толкающий вперёд. Вперёд и вверх. К приключениям и счастью.

И крылатый простор за спиной, и ширь, бесконечная ширь повсюду. Как я люблю это чувство. Как славно мчаться на коне по Миру Мечту. Но куда? Впрочем, я ведь и так знаю, куда мне нужно, с кем я так давно хочу встретиться…

И мы помчались ещё быстрей, так что пятна слились в невообразимое нечто, замерцали, запульсировали, закружились, заплясали, затянули воронками и вдруг – лопнули.

Я мчалась в бесконечную бездну, но не боялась. Ни Соломона, ни коня, ни даже Кота – никого рядом. Я одна летела то ли вниз, в бездну морскую, то ли вверх, к звёздам. Это было неважно. Верх – низ, лево – право. Таких понятий здесь нет. Они не существуют, ведь они несущественны.

Мерцание, подобное тому, что я видела в Пещере Тайн много лет назад. Оно плывёт, движется по спирали – или это я так движусь? – и окутывает меня, околдовывает, очаровывает – чарует. Я всё глубже и глубже, я всё выше и выше, я всё ближе к громадному Древа, и я всё меньше хочу думать о чём бы то ни было.

Огненные струящиеся волосы, скрывающие лик. Тонкое лучистое тело, протянутая ко мне ладонь, каждый перст которой исписан древним спиралевидным узором. Она. Та Богиня.

Я едва прикасаюсь к пальцу. Тепло струится по моему телу, и я вся сияю, словно приобщилась к великой тайне, что делает меня частью божественной силы. Но эта лучистая мощь до того велика – величественна – и могуча, что, кажется, ещё миг… ещё один томительный миг…

В груди моей, там, где сердце, всё трепещет, всё тянется к Богине. Ещё капля, и я метнусь ей навстречу, я растворюсь… Но нет. Но время пока не пришло. Эта мысль приходит извне, пронзает меня, и я отдёргиваю руку.