Текст книги "Любовь и доктор Форрест"

Автор книги: Рэчел Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– А с Редвудом тебе как работалось?

У Лесли защемило сердце.

– Замечательно. Он талантливейший хирург.

– И к тому же с характером, – хмыкнула Марта. – Он всегда был таким. – Машина свернула за угол. – И что ты сейчас собираешься делать? Станешь искать практики или же снова вернешься в больницу?

– Я думала, что может быть мне стоит попробовать вернуть свою прежнюю работу в "Святой Катерине".

– Правильно. У меня тоже были виды на эту больницу.

В течение трех дней после своего возвращения в Лондон Лесли удалось устроить Бобби в школу, а также побывать на собеседовании с главным врачом больницы Святой Катерины, где к своему величайшему огорчению она узнала, что в настоящее время вакансии для нее нет.

– Вакансия, которая может вам подойти, освободится только месяцев через шесть, – сказал он. – Так что если до тех пор вы могли бы найти себе где-либо временную работу...

– Я так и сделаю, – пообещала она. – Вы же знаете, как я хочу снова приступить к работе здесь.

– Будет очень орошо, если вы вернетесь. Если место освободится раньше, то я обязательно дам вам об этом знать.

Лесли шла по длинному коридору, направляясь к выходу, и ей не верилось, что всего каких-нибудь пять месяцев назад она ходила по этим же палатам; ее не покидало ощущение, как будто с тех пор как она была здесь в последний раз прошло несколько лет. Ей казалось, что всего за несколько недель она успела прожить целую жезнь, и те недели – когда она могла признаться в своей любви к Филипу – навсегда останутся у нее в памяти, как единственное счастливое впечатление, полученное от жизни, которое ей и предстоит вспоминать на протяжении уготованных ей судьбой лет одиночества.

Тем же вечером Пат вместе с Ричардом пришли на ужин, и им оказалось достаточно всего одного взгляда на Лесли, чтобы догадаться о том, что попытка устроиться на прежнее место в больницу не увенчалась успехом.

– Но через полгода у них будет вакансия для меня, – постаралась заверить их Лесли, – так что мне просто остается найти временную работу и ждать.

– Если хочешь, то я прямо сейчас могу предложить тебе работу на ближайший месяц, – сказала Пат. – Папа хочет, чтобы его работа продолжалась и в то время, как у нас с Ричардом будет медовый месяц, и поэтому он как раз подыскивает замену на это время.

– Ты думаешь, он согласится, чтобы у него работала бы женщина?

– Не болтай ерунды! Я прямо сейчас пойду и позвоню ему.

Сказав это, она вышла из комнаты, А Лесли осталась сидеть в своем кресле, поочередно поглядывая то на Марту, то на Ричарда.

– Ну вот, теперь, когда мое самое ближайшее будущее как будто устроено, можно спокойно расслабиться и сидеть здесь, сложа ручки, пока вы втроем будете стараться обустроить мою жизнь.

– Я бы и сам с радостью взял тебя на работу! – запротестовал было Ричард.

– У нее уже есть работа, – объявила Пат, входя в комнату. – Папа будет очень рад, если ты приступишь к работе как можно скорее. – Пат принялась собирать со стола тарелки. – Пойдем, Лес, я тебе помогу.

Они вошли в кухню, и Пат повернула кран.

– Ты мой, а я буду вытирать.

Какое-то время они работали молча.

– Может быть я, конечно, не права, – заговорила вдруг Пат, отставляя от себя только что вытертую тарелку, – но у меня сложилось такое впечатление, как будто бы ты была влюблена в этого Филипа Редвуда.

Лесли сделала вид, будто бы она сосредоточенно ищет порошок для мытья посуды, чтобы засыпать его в раковину, над которой и так уже стояла пышная шапка пены.

– Я знаю, ты никогда не говорила мне об этом, – продолжала Пат, – но Ричард пересказал мне то, что ты рассказывала ему.

Чувствуя, что подруга как будто обижена таким ее недоверием, Лесли выпрямилась, закрывая дверцу мойки, устроенной под раковиной для мытья посуды.

– Дело вовсе не в том, что мне не хочется обсуждать это с тобой просто вспоминать об этом сейчас очень горько и больно.

– Значит, Ричард и на самом деле прав. Ты до сих пор любишь его.

– Я тебя очень прошу, – уязвленно сказала Лесли. – Давай лучше отложим этот разговор до лучших времен, хорошо?

Приняв во внимание пожелание подруги, Пат снова вздохнула и перевела разговор на отвлеченные темы.

На следующий день Лесли встречалась с отцом Пат, отметив про себя разительно сходство отца и дочери: те же огненно-рыжие волосы и добродушная манера.

– Было бы очень хорошо, если бы вы согласились помочь мне здесь, признался он после того, как с официальной частью беседы было покончено. Я бы хотел устроить себе небольшой отпуск, прежде, чем Ричард начнет работать со мной – тогда у меня будет больше сил для сотрудничества с молодым и энергичным партнером! Если бы вы могли приступить к работе с понедельника, то я бы еще успел ввести вас в курс всех дел до своего отъезда. Вы когда-нибудь раньше занимались общей практикой?

– Нет.

– Тогда вам еще предстоит открыть для себя очень много чего весьма необычного и неожиданного! – он тронул ее за плечо. – Как следует отдохните за выходные, наберитесь сил, освежите в памяти свои познания, и приходите в понедельник.

Когда Лесли возвратилась в дом Марты, то была очень удивлена, увидев что она почему-то дожидается ее на самом пороге.

– Не будь такой взволнованной, Марта, – рассмеялась она. – Только что я получила работу!

– Я волнуюсь вовсе не из-за этого! – возразила Марта, с опаской поглядывая назад через плечо. – Это потому что Тод здесь.

– Тод!

– Да. И он не один – с ним приехала какая-то женщина.

Лесли торопливо прошла в дом. Все ее существо противилось мысли о новой встрече с Тодом, и лишь осознание того, что он был отцом Бобби заставило ее открыть дверь и войти в комнату, где он дожидался ее.

На первый взгляд он был как будто таким, как и прежде, но когда он поднялся ей навстречу, протягивая руку, Лесли отметила про себя, что он несколько поправился, и с лица его исчезла прежняяя бледность.

– Извини, что мы нагрянули, не придупредив, – поспешно сказал он, но так вышло, что это было такое спонтанное решение. – Оглянувшись назад, он посмотрел на женщину, сидевшую в кресле и все это время о чем-то тихо разговаривавшую с Бобби. – Энн, познакомься, это моя своячница Лесли. Лесли, это Энн Джефрайз. Мы... мы собираемся пожениться в этом месяце.

Глядя на маленькую, полноватую женщину, Лесли оказалась не в силах сдержать своего удивления. Перед ней была явно не легкомысленная вертихвостка, а интеллигентная, добродушная женщина. Она выглядела несколько постарше Тода, у нее были темно-карие глаза, темные волосы, и она совершенно ничем не походила на покойную Жанет; так было пока, она не улыбнулась. У нее была такая же как у Жанет милая, добрая улыбка, но вместе с тем она, судя по всему, обладала еще и сильным характером, чего всегда так недоставало бедняжке Жанет.

– Здравствуйте, Лесли, – дружелюбно сказала Энн Джефрайз. – Я надеюсь, что вы не станете сердиться на меня за то, что я называю вас по имени, но Тод всегда называл вас так и...

– Нет-нет, что вы, я совсем не сержусь, – сказала Лесли, усаживаясь в кресло.

Энн взглянула на Тода.

– А почему бы, дорогой, вам с Бобби не отправиться сейчас в сад? Ведь тебе наверняка есть, о чем ему рассказать.

Тод с редкостной покорностью повиновался, и как только дверь за ним закрылась, Энн снова обратилась к Лесли.

– Так будет лучше. Теперь можно спокойно поговорить. Я полагаю, вы понимаете, почему мы приехали сюда?

– Тод хочет забрать Бобби.

– Да.

– Он обещал, что Бобби останется на моем попечении, – натянуто сказала Лесли.

– И в то время он действительно этого хотел. Он был уверен, что никогда снова не женится.

– Но он обещал, – повторила Лесли.

– Он не собирается нарушать своего обещания, – сказала Энн. – Если вы настаиваете на том, чтобы он сдержал свое слово, он сдержит его. Но я все же надеюсь, что вы не потребуете этого от него. Ведь Тод все-таки отец Бобби, и он хочет заботиться о сыне.

– В последний раз, когда ему захотелось того же, у него это вышло не слишком удачно.

– Но ведь это уже в прошлом. Теперь же все иначе. Тод изменился. Вы же сами видите.

– А сами вы как на это смотрите? – спросила Лесли, меняя предмет разговора. – Как вы относитесь к тому, чтобы взять на себя заботу о чужом ребенке?

Энн сидела, сложив руки ладонями друг к другу и крепко сжав их, и Лесли неожиданно заметила у нее на пальце обручальное кольцо. Перехватив взгляд Лесли, Энн печально улыбнулась и снова заговорила.

– Возможно, мне лучше рассказать вам об этом сразу – может быть тогда вы сможете понять, какое огромное значение для нас будет иметь возвращение Бобби. Прежде я уже была замужем. Семь лет назад мой муж погиб в железнодорожной катастрофе, а через три месяца после его смерти я родила, но ребенок – мой мальчик – родился мертвым. Врачи сказали, что у меня больше никогда не будет детей.

– Я вам очень сочувствую, – тихо проговорила Лесли. – Вам должно быть очень тяжело вспоминать об этом... особенно сейчас.

– Вот почему я надеюсь, что вы позволите нам забрать Бобби к себе. Энн выживающе подалась вперед, глаза ее наполнились слезами. – Он сын Тода, а значит он будет и моим сыном. Неужели вы не понимаете? Я никогда не смогу родить Тоду ребенка. Вот почему для меня так важно помочь ему вернуть себе сына. Вы должны понимать, что это значит для меня. Ведь, Лесли, помимо того, что вы врач, вы же тоже женщина!

Лесли отвела взгляд. После всего, что рассказала сейчас Энн, ей представлялось невозможным препятствовать тому, чтобы Бобби возвратился к обратно отцу. Но сперва нужно было убедится еще кое в чем.

– Это должно происходить постепенно, – сказала Лесли. – Бобби привык ко мне, и этот дом стал ему родным. В свое время отец сильно напугал его, и мне необходимо убедиться в том, что Бобби сам захочет снова вернуться к нему.

– Тод рассказал мне обо всем, – пробормотала Энн. – Я знаю о том вечере, о том, как он пил... он мне обо всем рассказал.

– И вы нашли в себе силы полюбить его?

– Я влюбилась в него, сама того не подозревая. А потом я уже даже представить себе не могла, что этот человек мог оказаться способен на такое. Вы знаете, люди все же могут меняться в лучшую сторону.

– Мне бы все же хотелось бы увидеть тому наглядное подтверждение.

– А разве того, что Тод хочет взять к себе Бобби не достаточно? Ведь в общем-то одним нам было бы прожить куда проще и спокойней. – Энн даже привстала со своего кресла. – Я не прошу, чтобы вы забыли о проступках Тода и никогда не вспоминали бы об этом впредь. Это несерьезно. Но я прошу вас простить и понять. Я сомневаюсь в том, что Тод осмелился бы когда-лбио сам сказать вам об этом, но только он, не раздумывая, отдал бы десять лет своей жизни за то, если бы только было можно повернуть время вспять и начать жизнь заново.

– Вполне возможно, что и в этом случае все закончилось бы столь же печально, – вздохнула Лесли.

– Что ж, возможно вы и правы, – последовал ответ, и заметив недоумение Лесли, Энн поспешно добавила. – Ведь было бы несправедливо винить во всем одного лишь только Тода. Получилось так, что ваша покойная сестра оказалась слишком слабохарактерной – слишком уж податливой. А ему была нужна твердая рука, и чтобы рядом был кто-то у кого можно было бы найти поддержку.

– И вас это устраивает?

– Я люблю его таким, какой он есть, – ответила Энн. – Он много страдал, и это очень изменило его.

Наступило продолжительное молчание, которое в конце концов было нарушено Лесли.

– Да, мне тоже так показалось, – признала она. – У того Тода, которого я знала, не хватило бы ума на то, что бы выбрать вас себе в жены!

Энн усмехнулась.

– Комплимент, вообще-то, довольно сомнительный, но я понимаю, что вы имеете в виду!

– И когда вы рассчитываете забрать его?

– Как только вы разрешите нам сделать это. Мы пробудем в Лондоне еще дней десять, и я подумала, что если бы мы с Тодом каждый день брали бы Бобби на прогулки, то вы сами очень скоро смогли бы убедиться, как быстро он привыкнет к обществу отца. Ну конечно, если вы считаете, что необходимо подождать еще несколько месяцев, то...

С улицы послышался смех Бобби, и тогда обе женщины разом обернулись и взглянули в окно, выходившее в сад, где Бобби заливался счастливым смехом, сидя на плечах у отца.

– Я не считаю, что на это уйдет еще несколько месяцев, – вздохнула Лесли. – Мне кажется, что к тому времени, как ваш отпуск подойдет к концу, Бобби будет уже вполне готов к тому, чтобы поехать домой вместе с вами.

Энн робко улыбнулась, но губы ее дрожали.

– Вы даже представить себе не можете, как я благодарна вам. Я снова чувствую себя матерью.

У нее перехватило дыхание, и она выбежала из комнаты, а Лесли, глядя из окна на счастливое трио в саду, была твердо уверена, что поступает правильно. Но какой же одинокой покажется ей теперь ее собственная жизнь; воспоминания о Филипе должно быть оказались надежно погребены где-то в глубинах ее подсознания; а вот теперь и Бобби, к которому теперь должна бы по сути быть обращена ее нерастраченная любовь, больше в ней не нуждался.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Пат была очаровательной невестой, и когда они с Ричардом шли вместе вдоль прохода, выбивающийся откуда-то сверху сноп солнечного света лег на их рыжие волосы.

– Господи, помоги их детям, – пробормотала Марта. – Если только не изменится этот закон генетики, то они у них будут рыжими, как морковки!

Проводив друзей, уезжавших на свой медовый месяц и помахав им рукой на прощание, Лесли уныло побрела обратно в дом, где мистер и миссиз Роджерс прощались с последними гостями. Ковер был усеян конфетти, в доме сильно накурено, расставленные по вазам цветы начинали увядать, и на оставленных на столе тарелках лежали куски недоеденных сэндвичей. Зрелище было столь угнетающим, что Лесли поспешила в комнату Пат, где она быстро сменила нарядное платье подружки невесты на куда более удобный костюм. И всего через полчаса после отъезда Пат и Ричарда она уже вела прием у себя в каюинете.

Постепенно Лесли все глубже уходила в работу, но как бы занята она не была, в мыслях к ней часто возвращались воспоминания о Филипе и Швейцарии, она думала о Бобби, благополучно обосновавшемся в Ливерпуле, и о своих друзьях, беззаботно загорающих на итальянском курорте, которым и вовсе не до кого не было дела.

И как раз в этом она была не права, потому что довольно часто, во время прогулок по берегу озера илил же завтракая на балконе своей спальни, они размышляли вслух, строя всевозможные догадки на тот счет, что побудило Лесли покинуть человека, которого она, судя, по всему все же любила.

– Я сначала подумал, что Редвуд просто заигрывает с ней, и что когда его жена умерла, он ей прямо так и сказал, – признался как-то Ричард. – Но с другой стороны, вообще-то, это совсем не в его характере.

– Это скорее я могла так думать о нем! – возмутилась Пат. – Но у тебя-то как только ума хватило додуматься до такого?!

– Но в таком случае, если Редвуд любит ее, а она его, почему же они тогда не вместе?

– Если бы я это знала, то была бы не твоей женой, а Дельфийским Оракулом! Но когда-нибудь я все-таки выясню, в чем тут дело. Это уж я тебе обещаю.

– Тогда тебе лучше не затягивать с этим, – ответил ей на это муж, или Лесли успеет превратиться в злую старую деву.

– Злой она никогда не станет. Скорее просто будет чувствовать себя все более и более несчастной. – Пат печально вздохнула. – Жаль все же, что мы, женщины, еще не научились обходиться без мужиков.

– Вот уж спасибо! И об этом ты говоришь мне, своему верному и любящему мужу!

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– Разумеется! Здается мне, что будет лучше пока еще не поздно найти себе девушку, которая не желает обходиться без нас, мужиков. – Привстав с кресла, он глянул вниз с балкона. – Вот это да! Там, на террасе как раз прогуливается просто потрясающая блондинка.

Пронзительно свистнув, он помахал рукой, и в тот же самый момент получил от Пат резкий удар ногой по голени.

– Ах ты...!

Он запрыгал на одной ноге и снова повалился в кресло, растирая ушибленную ногу.

– За что, черт возьми? Ты чего дерешься? Ты мне наверное ногу сломала.

– Но зато я смогу быстро снова вылечить вас, доктор.

Подавшись вперед, он ухватил ее за талию и усадил к себе на колени, принимаясь ожесточенно целовать.

– Ну сейчас я тебе задам, ты, маленькая шалунья!

Но случались и другие моменты, когда они до поздна бродили вместе по окрестностям, клялись друг другу в вечной любви, наслаждаясь своим теперешним счастьем, и строя планы на будущее. Возвращаясь в один из таких вечеров в отель, они услышали, что в зале все еще играет музыка. Кивнув головой, Ричард взглянул на Пат.

– Ну как, миссиз Уайт, может быть пойдем, потанцуем?

– Заманчивая идея. Но только пока мы целовались, ты съел у меня с губ всю помаду. Я пойду приведу себя в порядок и быстро вернусь.

– Только недолго. – Сказав это, он прошел в танцевальный зал, и немного послушав игру секстета музыкантов, вышел обратно в холл, направляясь к бару. Он уже собрался войти, когда на него натолкнулся выходивший оттуда человек.

– Ничего, бывает, – сказал Ричард, но тут же застыл на месте от изумления. – Мистер Редвуд! Какими судьбами вас занесло сюда?

– Я мог бы спросит вас о том же! Вот уж кого не ожидал встретить, так это вас.

– Мы с женой приехали сюда на медовый месяц, – воскликнул Ричард и тут же осекся, внезапно вспомнив, что бывший шеф должен бы считать, что он женат на Лесли.

– Медовый месяц? – бесцветным голосом повторил Филип Редвуд. – За это надо выпить. Пойдем.

Ричард с волнением проследовал за ним к бару, где были заказаны и поданы два бокала виски.

– За ваше счастье, – сказал Филип Редвуд.

Густо покраснев, Ричард взял свой бокал.

– А вы здесь на долго? – спросил он.

– Нет. Вообще-то я уезжаю завтра утром.

Ричард выпил виски. Совершенно очевидно, что для Редвуда было невыносимо жить в том же отеле, где, как ему теперь стало известно, Лесли проводит свой медовый месяц – и это еще одно даказательство того, что он ве еще любит ее. Если бы только Пат немного поспешила и поскорее спустилась бы сюда. Ричарду очень хотелось увидеть каково будет его удивление.

– Ну, мне пора, – сказал Филип. – Передайте мои наилучшие пожелания... вашей супруге.

– Не уходите, – преградил ему путь Ричард. – Давайте выпьем еще по одной.

– Вообще-то я очень устал. И поэтому если вы не возражаете, я...

– Ерунда! Вам просто надо выпить, и все будет в порядке.

Филип Редвуд неохотно облокотился на стойку бара, а Ричард заказал еще два бокала виски и быстро оглянулся через плечо. И куда только запропастилась эта Пат?

И тут, как будто угадав его мысли, она позникла на пороге, и ее рыжие волосы казались огненными из-за яркого света у нее за спиной.

– Ах, вот ты где прячешься! – воскликнула она, но тут же осеклась, заметив, что рядом с ее мужем теперь стоит никто иной, как сам Филип Редвуд.

– Привет, дорогая, – поспешно сказал Ричард, обнимая ее за плечи. Посмотри, кого я только что встретил!

Если Пат и была удивлена при виде Филипа Редвуда, то ее удивление не шло ни в какое сравнение с тем, как был он изумлен встрече с ней. Пат сумела первой прийти в себя и тут же протянула ему руку.

– Какая неожиданность: встретиться с бывшим боссом Ричарда во время нашего медового месяца!

Еще не вполне пряйдя в себя от потрясения, Редвуд непонимающе уставился на нее.

– Вы хотите сказать, что жена Ричарда это вы?

– Вообще-то да, если только он не многоженец!

– Но я думал... у меня было такое впечатление..., – не договорив, он оглянулся вокруг и тяжело опустился на ближайший стул.

Взглянув на Пат, Ричард указал ей на свободный стул, и лишь сев рядом с ней, он решился снова заговорить.

– Я должен объясниться с вами, мистер Редвуд. Это очень неприглядная история, и я даже не знаю, с чего начать, но...

– Не надо ничего объяснять, – перебил его Редвуд. Лесли хотела уехать из клиники и поэтому выдумала всю эту историю с помолвкой, как повод для отъезда.

– Это не так, – вставила Пат, прежде чем Ричард успел что-нибудь ответить ему на это. – Насколько я понимаю, она уехала от вас, потому что... – тут она нерешительно замялась, а потом выпалила – потому что вы просто заигрывали с ней.

– Что! Это она сама так сказала?

– Она никогда ничего не говорила, – поспешно возразила Пат, с беспокойством замечая, что ее слова привели Редвуда в ярость. – Она упорно отказывалась разговаривать на эту тему. Так что это всего навсего мои догадки. Я хочу сказать, что должна же быть подлинная причина для того, чтобы она уехала из клиники, и я готова поклясться, что произошло это совсем не из-за того, что ей вдруг так захотелось.

– Я туже так думаю, – добавил Ричард и замолчал, бровями сделав Пат знак, что теперь они должны дать высказаться Филипу Редвуду.

– Я ничего не понимаю, – наконец еле слышно проговорил Редвуд, голос его при этом дрожал. – Я любил Лесли и хотел жениться на ней. – Подняв глаза, он взглянул на них. – Я любил ее, – повторил он, – и я думал, что она тоже меня любит. А она меня не любила... она сказала, что передумала.

– Она не передумала! – не выдержала Пат.

– Тогда почему она уехала?

– А ответ на этот вопрос вы должны найти сами. Но если вы хотите знать мое мнение, то она до сих пор любит вас. – Пат взяла Ричарда за руку и встала. – Спокойной ночи, мистер Редвуд.

Оставшись в одиночестве, Филип пытался рассуждать логически. То что, Ричард, как выяснилось, женился на Пат, было для него величейшим потрясением изо всех, какие ему только пришлось пережить за последний год, оказавшийся не самым счастливым временем в его жизни, и теперь он снова и снова, вот уже в который раз пытался найти объяснение поведению Лесли. За время, прошедшее с того дня, как она покинула клинику, он безуспешно пытался уяснить, что же произошло между ними на самом деле, будучи не в силах поверить в то, что их отношения были всего навсего не более чем бездумным флиртом, как ему о том заявила сама Лесли. Равно как он не мог подобрать и каких бы то ни было доказательств, которые бы целиком опровергали это утверждение, и тогда он сделал отчаянную, но безуспешную попытку навсегда вычеркнуть ее из своей памяти.

Теперь его любовь к ней снова поставила его перед выбором, заставляя принять решение, и внезапно он решительно отодвинул свой стул и направился к стойке администратора.

– Пожалуйста, мой счет.

Служащий смотрел на него с величайшим недоумением.

– Но сэр, вы же только что поселились у нас!

– А теперь я уезжаю.

– Что-нибудь не так?

– Все просто замечательно. Но я только что получил очень важное известие. Так что если бы вы сейчас сказали бы мне, сколько я должен вам за номер...

– Я должен выяснить, сэр. У нас еще никогда не выезжали только что вселившиеся постояльцы!

Редвуд вытащил бумажник, и вынув из него несколько банкнот, положил их на стойку.

– У меня нет времени на то, чтобы ждать, пока вы будете совещаться! Здесь более, чем достаточно. Сдачи не надо.

Лесли же ничего не было известно о той случайной встрече Ричарда и Филипа, и она продолжала работать, разрываясь между многочисленными вызовами на дом, и утренними и вечерними приемами в кабинете. И хотя работа шла в довольно напряженном ритме, но она все равно получала от нее удовольствие, потому что впервые в жизни у нее появилась возможность поближе узнать своих пациентов, и не просто приходить к ним на помощь в критические моменты их жизни, а также быть в курсе их обыденных, житейских проблем. И действительно, оказывалось, что в большинстве случаев, именно беспокойство было зачастую главной из причин, из-за которой они приходили к ней за советом, и Лесли была очень польщена их доверием и уверенность в ее непогрешимости.

Не удивительно, что доктор Роджерс искал себе помощника, думала Лесли, возвращаясь обратно после вызовов. Если это считалось у него относительным затишьем, то как же тогда ему удавалось управляться в одиночку зимой или же во время эпидемий? Припарковав машину, она взяла свою черную сумку и прошла через задний двор в кухню.

Молли, их бесменная домоправительница, стояла здесь у стола.

– Здравствуйте, доктор. Может быть выпьете чаю?

– С удовольствием. – Лесли присела на краешек стола, глубоко засунув руки в карманы пиджака.

– Может быть сьешьте и кусочек пирога? Я только что испекла.

– Нет, спасибо. Мне не хочется есть.

– А зря. Вы почти совсем ничего не ешьте. А честно говоря, доктор Форрест, вы худеете прямо на глазах.

– Возможно когда нибудь я решусь на то, чтобы бросить медицину и подамся в манекенщицы!

Молли фыркнула, а Лесли, засмеявшись, отошла от стола.

– Я пойду умоюсь и выйду к чаю через пять минут.

Оказавшись у себя в комнате, она разделась и критически посмотрела на себя в зеркало. Моли права – она слишком худа. Под глазами залегли темные круги и золото волос теперь лишь самым невыгодным образом подчеркивало бледность ее кожи. "Еще один год, и я добьюсь полного сходства с огородным пугалом," – невесело подумала она, умываясь холодной водой. Умывшись, Лесли почувствовала, что к ней начинает вновь возвращаться хорошее настроение, и затем она сошли вниз, в гостиную, чтобы выпить там чашку чая и сделать кое-какие записи. В половине шестого начали приходить пациенты.

Лесли прошла в кабинет, села во вращающееся кресло и начала вечерний прием. В семь часов Молли закрыла входную дверь и вошла к ней, чтобы сказать, что в приемной больше никого нет.

– Может быть поужинаете сейчас?

– Что-то не хочется, я слишком устала, – сказала Лесли и виновато замолчала, почувствовав на себе осуждающий взгля Молли. – Ну хорошо, я сейчас только приведу в порядок бумаги и тут же приду.

Когда дверь за экономкой закрылась, Лесли включила настольную лампу, придвинулась поближе к столу и начала писать. Она четко и методично заполняла различные бланки и карточки и тут же раскладывала их по папкам. Сосредоточенно работая, она смутно слышала, как зазвонил звонок, а потом в коридоре послышались голоса. Раздался стук в дверь, и в кабинет снова заглянула Молли.

– Неужели новый пациент, – вздохнула Лесли. – Разве ты не сказала ему, что уже слишком поздно?

– Да доктор, но он говорит, что это очень срочно.

– Ну ладно. Проводи его в приемную, и пусть заходит, когда зазвенит звонок.

Лесли снова склонилась над бумагами. Закончив еще один бланк, она пододвинула к себе другой, нажимая заодно на кнопку звонка. Дверь в кабинет открылась и закрылась, кто-то подошел к ее столу.

– Пожалуйста, присядьте пока, – пробормотала она, не отрываясь от своих записей. – Я сейчас освобожусь. – Она хотела было указать на стул, как в тот же момент пришедший крепко схватил ее за руку. Испуганно вздрогнув, Лесли подняла глаза и увидела перед собой Филипа. Лесли тут же отдернула руку, глядя на него с таким ужасом, как будто это был призрак. Почему... что ты здесь делаешь? – заикаясь спросила она.

– Я пришел к тебе, потому что мне все же очень хотелось узнать, зачем ты наврала мне, что будто бы любишь Ричарда.

– Я не врала.

– Выбирай выражения, Лесли. Я встретил их с Пат в Италии. Оперевшись руками о стол, Филип подался вперед, лицо его пылало от гнева. Как ты думаешь, я должен был чувствовать себя, когда он заговорил со мной о своей жене, и в это самое время вошла эта твоя подружка? Ты больше не можешь продолжать лгать мне, Лесли. Ты должна сказать мне правду. Так любишь ты меня или нет?

– Нет, – в отчаянии выпалила она. – Я не люблю тебя. Не люблю!

– А что теперь? Или ты теперь попытаешься рассказать мне душещипательную историю о том, как ты любишь Ричарда, но он тебя бросил и женился на твоей лучшей подруге?

Она отвела взгляд, зная наперед, что в этой ситуации вся дальнейшая ложь становится бессмысленной.

– Да, я не люблю Ричарда, – признала она. – Я сказала это тебе только потому, чтобы избавить себя от излишних объяснений.

– Объяснений! – взорвался Филип. – Так ты использовала его как отговорку... чтобы не объясняться со мной?

– Да.

– Я тебе не верю.

– Это твое дело, – холодно сказала она. – Очень жаль, что твое тщеславие не дает тебе признать тот факт, что я тебя не люблю.

– Мое тщеславие тут вовсе не при чем, – возвразил он, – скорее всего все дело в привычке судить о людях по их характеру.

– И при чем здесь это?

– А при том, что ты не из тех женщин, которые в случае необходимости стали бы избегать или убояллись бы объяснений. Если бы ты на самом деле разлюбила бы меня, то ты бы пришла и сама сказала бы мне об этом. Ты потому и выдумала всю эту историю с Ричардом. И вовсе не потому что боялась скандала, а просто не хотела, чтобы я начал задавать тебе вопросы.

– Какие еще такие вопросы? – спросила Лесли, стараясь говорить с тем пренебрежением, на какое она только была способна. – Знаешь, Филип, сейчас ты говоришь словно судебный следователь. То, что произошло между нами было просто приятным эпизодом и потом... все кончилось. Всему же когда-нибудь приходит конец.

– Правда? – хрипло переспросил он. – Ты уверена, что все уже кончено?

И прежде, чем Лесли успела сообразить, что происходит, он обошел вокруг стола и заключил ее в свои объятия. Она отчаянно вырывалась, но он оказался сильнее, и прижав ее к стене так, что сопротивляться у нее больше не было возможности, он повернул ее голову к себе.

– Так значит, все кончено? – повторил он, припадая губами к ее губам.

Лесли изо всех сил пыталась заставить себя не отвечать на этот поцелуй, но его страсть пробудила в ней ответное чувство, и все сомнения развеялись сами собой, уступая место потребности подчиниться его воле.

Филип первым отстранился от нее, и Лесли увидела, с каким триумфом он теперь смотрел на нее.

– Ну как, ты все еще настаиваешь на том, что не любишь меня? спросил он. – Если бы ты не любила, ты бы не стала со мной так целоваться.

– Страсть это еще не любовь.

– Не умаляй наших чувств, Лесли.

Он сказал об этом с такой горечью в голосе, что она, содрогнувшись, схватилась за спинку своего кресла, стараясь поскорее увпокоиться.

– Извини, Филип, но там, где есть место для подозрений, никогда не может быть настоящей любви.

– Каких подозрение? Ты о чем? Что я такого сделал?

– Ничего! Просто уходи, оставь меня в покое.

– Я никуда не уйду, пока ты наконец не расскажешь мне, что случилось.

Она ничего не ответила, и тогда он снова подступил поближе к ней.

– О каких подозрениях ты ведешь речь, Лесли? Или ты все еще думаешь, что моральной точки зрения я виновен в смерти Деборы?

– Да, – поспешно согласилась она, хватаясь за спасительную соломинку, которую, сам того не зная, он только что бросил ей. – Да, все дело в нравственности.

Он тяжело и протяжно вздохнул.

– Так ты бы так сразу и сказала! – вынув из кармана бумажник, он достал из него конверт и протянул его ей. – Я хочу что бы ты сейчас же, при мне, прочитала вот это письмо.