Текст книги "Крайние меры (ЛП)"

Автор книги: Ребекка Яррос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 2

Когда ещё я была ребенком, военные похороны не задевали меня за живое. Однако похороны моего отца с каждой слезой медленно разрывали меня на части. Всякий раз, когда кто-то обнимал меня или говорил, что сожалеет об утрате нашей семьи, часть меня достигала максимального порога боли.

Райли, мой идеальный бывший парень, бросил курорт и свою семью в Брекенридж и приехал сюда. Однако не могу сказать, что он был со мною. Последние несколько дней Райли живет  в своём мобильным телефоном, да я и не могу обвинять его в этом, – здесь не весело, но, с другой стороны, точно так же прошли Рождество и Новый год до этого.

Мама до сих пор не ответила ни на один вопрос. К счастью, бабушка взяла все на себя. Никто пока не пытался растормошить маму.

Часовня быстро заполняется людьми. И солдаты и те, кого я не знала, занимают свои места. Мы попросили помочь нам с украшениями, так как никто из нашей семьи не сможет преодолеть это дважды. Эйприл сейчас окружена своими друзьями, они ее утешают, и сейчас я чувствую укол ревности, – Эйприл есть кому плакаться, у меня же такой роскоши нет.

– О, Эмбер. – Сэм, моя лучшая подруга из средней школы заключила меня в объятья. –  Это отстой.

Она всегда знает что сказать.

– Рада, что ты приехала, –  честно призналась я.

–  Где Райли?

Ее идеальная кожа цвета кофе с молоком сморщилась на переносице. Я лишь поддельно улыбнулась.

– Не знаю, но он сказал, что придет.

Яркий огонек блеснул в ее карих глазах, она вздохнула.

– А Кайла? Твоя соседка, верно?

– Сейчас она в Бостоне с родителями, но в ближайшее время прилетит сюда.

Затаив дыхание, я ждала от Сэм какое-нибудь замечание, ведь редко общаюсь с  Кайлой, а теперь еще и с Сэм, так как в прошлом году переехала. Я была в Боулдере, а Сэм пошла в местную школу Колорадо Спрингс. Я все еще чертовски люблю Сэм, но мне тяжело удерживать дружбу на расстоянии.

– Хорошо, – Сэм сжала мне руку, когда органная музыка начала играть. – Эмбер, если что-то понадобиться – я здесь.

– Я знаю.

Она улыбнулась и села рядом со своей мамой, которая была хорошим другом моего отца. Думаю, ей сейчас также тяжело, они служили вместе год и два месяца.

– Эмбер? – я повернулась к миссис Роуз, ее муж был убит вместе с папой. Она была одета в черное платье и туфли на каблуках, волосы были уложены, а макияж наложен идеально. Два ее сына – Карсон и Льюис – были так же одеты во всё чёрное.

– Здравствуйте, миссис Роуз. Рады вас видеть, – ответила я за свою семью. – Как поживаете?

Ее рука скользнула по мальчикам, чтобы убедиться, что они рядом.

– Стараемся. Как твоя мать?

Мое лицо вспыхнуло.

– Ей тяжело.

Женщина кивнула.

– Каждый из нас скорбит по-своему. Ей скоро станет лучше, –  она улыбнулась своим детям. – Давайте найдем наши места.

Они направились к алтарю. Во мне что-то кольнуло. Как она могла быть такой спокойной? Как она может выглядеть так прекрасно, когда моя мать не может стоять на ногах. Это несправедливо! Я хочу, чтобы мама взяла себя в руки как миссис Финч.

Мой мобильный зазвони, предупреждая о новом сообщении.

Райли: Я уже еду, но опоздаю.

Эмбер: Скоро увидимся.

Я положила IPhone обратно в сумку, когда увидела Гаса. Костюм делал его старше, словно он как вор украл у моего братишки детство. Гас возился с длинным концом своего галстука. У него было только два галстука, оба из которых завязывал отец, пока не уехал в Афганистан. Ни одна из нас в доме не знала, как завязывать галстук.

 – Я не хотел это делать.

Его глаза наполнились слезами. Я попыталась выдавить из себя улыбку, благодаря которой я чувствовала себя намного легче.

– Ничего страшного, приятель.

Я нежно вытерла его слезы и поправила галстук и меня окатила горячая волна воспоминания, – это всегда делал папа. Он должен был научить Гаса – как завязывать галстук, как водить машину и как флиртовать с девушками. Как же Гас будет расти без примера отца? Теперь отец никогда не возьмет в руки моего первенца или второго ребенка, раз на то пошло. .........

Мои пальцы возились с галстуком, и я не могла понять, как же его правильно завязать. Неожиданно, чьи то мужские руки протянулись между нами, – это был Джош Уолкер. Он присел рядом с Гасом, чтобы помочь; на его лице возникла грустная улыбка.

– Эй, Гас, давай помогу.

– Хорошо, тренер Уолкер.

Тренер? Гас говорил мне, но я не думала, что это Джош. Он никогда бы не стал тренировать гиперактивных детей. За четыре года что-то изменилось?

Гас улыбнулся мне и приобнял своего тренера.

– Эмбер, это мой тренер по хоккею.

– Мы знакомы, Гас.

Потрепав его волосы, я осторожно встала, сохраняя равновесие на пятках.

– Я учился в средней школе с твоей сестрой, малыш.

Джош быстро завязал галстук Гаса. Чувство благодарности заполнило меня, – Джош спас день Гаса.

Как только вошел священник, мы заняли свои места. Гас сидел рядом со мной, мамой, бабушкой и Эйприл. Друг за другом, все стали вспоминать лучшие о папе. Он спас много жизней, но не смог спасти свою. Он всегда вдохновлял меня во всём. Ну, кроме его смерти. Его смерть бессмысленна. Где справедливость? Из меня начал вырываться истерический смех, бабушка потянулась через маму, чтобы успокоить меня. Я собираюсь выяснять смысл жизни и смерти? Глупо. Никто не знает смысл войны. Странно было думать, что ответ был дарован мне, потому что я потеряла того, кого любила. Мой психоаналитик мог бы целый день вести беседы со мною.

Знакомая рука сжала мое плечо, – Райли все-таки приехал. Вместо того чтобы почувствовать утешение, я разозлилась. Конечно, я не была в списке его приоритетов. Нет сомнений, у него есть очередное оправдание: снимал кошек с деревьев или помогал незнакомцу накачать колесо.

Стоящий на сцене офицер начал перекличку. Господи! Он называл имена солдат, а они отмечались о своем присутствии. Люди в синей форме появлялись как клоуны из коробок. Я думала, что смогу это услышать, ведь я знала, что должно произойти. В этом то и была вся суть.

– Подполковник Говард?

Голос офицера эхом отразился от стен тихой церкви. Каждая мышца моего тела напряглась, а зубы сжались.

–Подполковник Джастин Говард?

Звук голоса Эйприл разорвал тишину, слезы жгли мои щеки. Я не могу даже поднять руку и вытереть их. Боже, пусть перестанут называть его имя. Пожалуйста. Но этого никто не сделал.

– Подполковник Джастин О. Говард?

И снова. Я тоже должна была сделать это.

– Зачем они зовут папу? – Спросил меня Гас.

Чтобы быть уверенным в том, что его нет.

Но я не смогла ответить ему; горло парализовал страх, когда я говорила. Я сделала шаг вперед и сказала:

–  Подполковник Джастин Огаст Говард, – я не услышала его.

Я вспомнила, как четырехлетний Гас сидел на папиных коленях и закреплял значок подполковника. Тогда мы были счастливы и горды за отца. Думаю, сегодня мы должны гордиться тем, что он отдал свою жизнь за нечто большее, чем он сам. Люди не понимают, что больше чем папа в моих глазах – стоимость его жизни.

Волынка заиграла "Amazing Grace". И, наконец, моя мать заговорила. Она прошептала имя моего отца.

– Джастин?

Я прокусила нижнюю губу до крови, чтобы не закричать, попытавшись успокоиться.

После службы я была рада, что осталась жива, но впереди было еще погребение.

Мы прошли к черному лимузину через главный вход. Бабушка вывела мою мать под руку. Эйприл вышла за ними со своим парнем. Снаружи я и Гас ждали Райли. Он медленно спустился по ступенькам, одетый в шикарный костюм. Его светлые волосы были растрепаны, а его голубые глаза выделялись на фоне тёмного костюма. Из меня чуть не вырвался истерический смешок, – Райли – живой Кэн. Он обнял меня, погрузив в знакомый запах одеколона, которым он пользовался ещё со старшей школы. Его глаза вспыхнули, и он наклонился поцеловать меня.

– Эй, детка.

Он немного оттолкнулся от меня, так как рядом появился Джош, который ставил на землю Гаса после объятий. Достав свой носовой платок, Райли протер им мои губы, и на платке проступили красные пятна крови. Он улыбнулся и быстро отступил, словно понял, что переступил черту. Вау. Я провела языком по губе и почувствовала кожу, которую кусала.

Но тут Райли закатил глаза, он понял кто стоял рядом с нами.

– Джош Уолкер! – Он протянул руку и пожал ему руку. – Давно не виделись. Ты тренируешь моего брата и Гаса, верно?

Джош кивнул.

– Рори отличный парень. Гас, я потом тебя поймаю.

Гас схватил мою руку и потянул.

– Можно тренер Уолкер поедет вместе с нами, пожалуйста?

Райли ответил быстрее меня.

– Гас, лимузин только для семьи.

Гас усмехнулся.

– Ну, ты же тоже не семья. И я спрашиваю разрешения у Эйприл и Эмбер.

Не могу поспорить с его логикой.

– Мы поедем вместе, – сказала я, избегая взгляд Джоша.

Двадцатиминутная поездка в лимузине была самой неудобной в моей жизни.

Райли сидел слева от меня. Он обновил статус на Facebook. Что он написал? Что хоронит отца подруги? Он плохо борется со «стрессом», а я не имею ничего против. Это просто часть его жизни. Благодаря этому, кстати, мы хорошо подошли друг другу. Я таким образом решала его проблемы.

Бабушка сидела ровно; ее серебряные волосы были заплетены во французскую косу, выбившаяся прядь висела. Поступки моей бабушки всегда впечатляли меня, и то, как она держалась после смерти своего сына – особенно. Ее руки вцепились в подлокотник.

– О чём ты думаешь? – Спросил Джош

Он сидел справа от меня. Свой телефон он отдал Гасу, чтобы тот поиграл в Angry Birds «Звёздные войны».

Я незаметно указала на бабушку.

– Мой дед погиб во Вьетнаме. – Я покачала головой. – Она прошла через многое, это не очень справедливо.

Минуту он помолчал, словно тщательно подбирал слова.

– Ей, наверное, очень тяжело. Может быть, она единственная, кто может помочь твоей маме. Ведь она уже прошла через это.

Я посмотрела на бабушку, которая держала маму за руку, поглаживая. Джош прав. Кто-то должен вытянуть ее из пропасти, и это будет бабушка. Они обе были упрямые, сильные и способные.

– Она будет в порядке.

– Благодаря тебе.

Он сжал мою руку и, поглаживая, положил ее к себе на колено.

Когда мы добрались до кладбища, Райли засунул телефон в карман. Мы прошли по замершей земле к участку, который выбрал отец. Ему было тяжело выбирать погребальный участок для себя, но я благодарна ему за это, – на один выбор меньше я должна сделать, зная, что он счастлив. Заняв место в первом ряду перед гробом моего отца, я наблюдала, как люди проходили мимо нас. Одни пожимали друг другу руки, другие наклонялись, чтобы обнять нас и выразить соболезнования. Они сочувствовали нам, но они не могли почувствовать наше отчаянье. Я сказала «спасибо» слишком много раз, теперь это звучало просто как обыкновенное слово. Понимаю, что это эгоистично, но я хочу, чтобы меня оставили поскорее в покое.

Райли сел позади меня и положил руку на мое плечо. Сейчас он был моим напоминанием: все будет хорошо, я вернусь к прежней жизни. Получу «новую нормальность».

– Можешь сказать им, чтобы они не обнимали меня? – Спросил Гас, потянув меня за руку; я поцеловала его.

 – Конечно, могу, приятель.

Я не давала обнять Гаса, пока все не расселись на свои места. Капитан снова заговорил о долге и самопожертвовании. Мне захотелось встать и топнуть ногой, но я понимала, что больше не подросток. Что они знают о долге?  Обязанность у отца была дома. Теперь кто-то из нас должен занять его место.

Папино лицо было закрыто американским флагом. Не честно. Я хочу увидеть его лицо, чтобы убедиться, что он действительно мертв. Но когда его останки прислали из Дувра, там была сопроводительная записка «Не рекомендовано смотреть». Тогда у меня возник единственный вопрос к капитану Уилсону, и мне ответили, что отец был ранен в голову, грудь и ноги.

Детская часть меня надеялась, что это не наш папа, что на самом деле произошла ошибка и что этот мужчина из другой семьи. Но я уже не Гас и знаю правду, – мы хоронили моего отца. Почетный караул взял из гроба флаг. Этот флаг был с отцом в Афганистане, в Дувре, где приготовили его, чтобы здесь, в Колорадо, мы могли похоронить его.

Раздались выстрелы, разрывая тишину, – почетный караул сделал три залпа, каждый раз убивая меня. Три залпа. Три пули в моем отце. Символично. Гас начал мучительно рыдать. Я потянулась к нему, когда караул сложил флаг.

Джош наклонился, взяв Гаса к себе на колени, начал качать его, как ребёнка. Я кивнула в знак благодарности и села рядом с Эйприл. Она схватила мою руку в мёртвую хватку своими холодными пальцами, – мы не взяли перчатки. Полковник встал на одно колено перед мамой, протянув сложенный флаг. Она подняла голову.

– От имени президента Соединённых Штатов и благодарного народа, – сказал он. Она взяла флаг, прижала его к груди и понюхала, словно могла почувствовать запах папы. Мама издала уродливый звук; её душа была расчленена.

Я сдерживала себя, пока не заиграло «Independence Day– Taps».  День делается, зашло солнце (прим.: отрывок из " Independence Day– Taps"). Я часто слышала эту песню, когда мы проходили мимо военных баз. Было что-то знакомое, когда она играла, словно сама песня говорила, что все закончилось. Это самое худшее. Бог близко (прим.: отрывок из " Independence Day– Taps").

Бабушка успокаивала мою мать, она сделала все, что могла. Обняв маму, она похлопывала её по плечу; они обе потеряли любимых мужей. После погребения мама села в лимузин, но я не смогла сразу уйти. Не сейчас.

Почетный караул вручил Райли стопку сложенных флагов для меня, бабушки, Эйприл и Гаса. Нам нужен талисман. Война злобная сука, она взяла тех, кого мы любили, и передала нам флаги.

Однажды, после того, когда Гас родился, папу срочно вызвали. В середине ночи, я смотрела на папу, который паковал чемоданы, а мама качала плачущего Гаса. Даже в тринадцать я не была против этого. Он целовал меня в лоб так, как только отцы умеют целовать.

– Мне нужно, чтобы ты позаботилась о маме, пока меня не будет, – попросил он. – Девочка моя, я хочу, чтобы ты осталась дома. Сделаешь это для меня? Позаботишься о маме, Эйприл и Гасе?

Конечно, я согласилась. Я бы сделал все, чтобы порадовать отца. Что угодно, и я осталась.

Как только опустили гроб в ледяную землю, я сделала шаг вперед.

– Стойте!

Рабочие замерли, оставив папу всего в нескольких дюймах от земли. Я кинулась вперед, руками облокотилась на металлическое ограждение и положила правую руку на гроб, подавив вопль.

– Я люблю тебя, – шепот вырвался из меня. – Я скучаю по тебе, и я не знаю, что буду делать без тебя, – заплакала я, вдохнув глубоко холодный воздух. – Но не беспокойся о бабушке, маме, Эйприл или Гасе. Я буду заботиться о них, я обещаю.

Райли обнял меня и поднял с земли. Я сделала небольшой поклон рабочим кладбища. Они начали отпускать гроб снова, все глубже и глубже.

– Обещаю.

Глава 3

– Эмбер, – Гас никогда не давал спать после 7:00 утра.

Сон был божественным. Все было хорошо, я не была в «нормальности».

–  Ммммм... –  пробормотала я и, убрав волосы с лица, попыталась сосредоточиться.

– Я хочу есть, – Гас положил голову рядом на подушку напротив моего лица; я сразу поняла, что он не почистил зубы.

– Ты всегда голоден. – Я потянула его к себе. – Ты уже оделся?

– Школьный автобус приедет в семь – три – ноль.

Это разбудило меня окончательно. Я вылезла из кровати и собрала волосы в хвост.

– Пошли завтракать, приятель.

– А у нас нет. – Он обогнал меня и побежал на кухню.

– Нет чего?

Открытые шторы на кухне пропускали солнечный свет, но плитка на полу была холодная. Кофе. Кофе – это хорошо. Включив кофеварку, я начала проверять буфет. Кофеварка зашипела. Да, я тоже не хочу просыпаться. Гас прав. У нас нет хлопьев, овсянки и бубликов.

Мы съели все. Как это произошло? Я вытащила булку хлеба и проверила календарь – 5 января. «День первый – снова в школу» было написано мамой в пустом блокноте.

Я проглотила панику и, вместо того чтобы думать о дне вылета, я взяла яйца и молоко из холодильника. Куда девается еда? Она так быстро пропадает из дома; мне придется сходить в магазин.

Я попросила Гаса проверить Эйприл, и он поспешил наверх. Приготовив яичницу и гренки, я взяла пять баксов, чтобы отдать их Гасу. Родители на автобусной остановке осторожно поглядывали на меня. Ведь мы теперь дети без отца. Гас не был копией отца, он был просто Гас, и это – здорово.

Я поцеловала его в лоб, закрыв входную дверь за ним.

Эйприл развалилась перед телевизором в пижаме в гостиной.

– Что ты делаешь? –  Спросила я. – Ты должна быть в школе.

– Глядите, какая правильная, – она не собиралась уходить.

– Это школьный день, – недоверчиво сказала я.

Она ждет пинка. Я знаю, что у нее займет всего 17 минут на дорогу до школы.

– Я не иду.

Я выхватила пульт из её рук и положила его на журнальный столик. Она захочет драться со мной, – ей будет тяжело.

– Определенно пойдешь.

– Ты мне не мать.

Она использует подростковую логику? Может быть, это расплата за всю боль, которую я причинила маме.

– Между прочим, уже поздно. Меня никто там не ждет.

– Ну, я и твоя бабушка считаем, что ты пойдешь в школу сегодня.

Бабушка собирала свои седые волосы во французскую косичку, появившись в гостиной. Наша бабуля считает, что класс никогда не спит. Когда Эйприл начала спорить с ней, она сказала:

– Умер твой отец, а не ты. Сейчас же встань, оденься, возьми рюкзак и иди в школу.

Эйприл не стала спорить с ней. Вместо этого пошла наверх, оделась, а затем буквально вылетела через кухню, захватив пять долларов из кувшина.

– Хорошего дня, дорогая, – пропела я.

Она помахала мне в ответ, перед выходом.

Бабушка подсластила себе кофе.

– Баб, у нас нет еды

–  И что ты собираешься делать? – Спросила она, потягивая кофе.

Мне ясна ее точка зрения, – я достаточно опытна, чтобы справится с этим.

Сто глубоких вдохов спустя, я приоткрыла дверь в мамину комнату.

– Мам? – Тихо позвала я, не желая тревожить ее, если та ещё спит.

Она разговаривала лишь тогда, когда с ней заговаривали, и не начинала разговор первой. Чаще всего она спала. Наверное, мечтала проснуться и понять, что это всего лишь страшный сон. Я бы тоже так сделала.

Я присела на кровать. Мама выглядела ужасно. Может быть, сегодня я смогу ее уговорить принять душ и расчесать волосы.

– Мам?

Я коснулось ее ладони. На мгновение ее карие глаза открылись, признак того, что она сейчас со мною. У меня было меньше секунды, чтобы порадоваться этому, а потом мама снова вернулась в реальность, ее глаза помрачнели.

–  Мам, я сегодня поеду в магазин за продуктами. Детям нужно поесть. – Мне показалось, что она хочет ответить. – У Гаса на этой неделе хоккей, но я не знаю когда.

Я должна попробовать еще раз, она должна ответить.

– Мам, я не знаю, нужно ли нам использовать отложенные деньги, но пока у меня есть свои. Тебе что-нибудь нужно?

– Сон, – прошептала она. – Я просто хочу поспать.

Ее глаза закрылись. Мои ногти впились в ладони, когда я сжала кулаки. Мне хотелось кричать, но я понимала, что это ребячество. Как-то по-детски думать сейчас о зависти к собственной матери. Я просто хотела, чтобы именно она была моим спасением.

Достав мамину сумку, я высыпала всё содержимое: бумажник, солнцезащитные очки, ключи и огромный черный ноутбук, который она любила называть «Мозг». Я открыла «Мозг», чтобы посмотреть расписание хоккейных тренировок Гаса.

Еще неделя. Еще одна неделя и я должна буду вернуться в колледж. Кайла уже приехала из Массачусетса от родителей. Вместо того, чтобы думать о своих занятиях, я думала о еде и о Райли.

Он практически жил здесь, но он был частью нашей семьи уже более трех лет. Он хотел, чтобы все было как раньше, как в Боулдер. Однако, это не вариант для меня.

Я уверена, что не буду нормальной, даже когда вернусь в Боулдер.

–  Возьми ее кредитную карту, – сказала мне бабушка.

Я думала о другом, поэтому не заметила, как она вошла.

–  Ты знаешь лучше меня как использовать ее.

После того, как я приняла душ, оделась и высушила волосы, я схватила мамины ключи от машины и вышла во двор.

– Дисэмбер, – позвала меня бабушка, – согласись погулять с парнем сегодня вечером. Все хорошо.

– Угу, – рассеянно ответила я.

Магазин был почти пуст, я взяла пакет красных яблок и отправилась искать любимые яблоки Эйприл; потом кофе для мамы. Быстро заполнив корзину, я несла молоко в руках, так как его некуда было положить. Думаю, достаточно.

Зазвонил мой телефон.

Кайла: Жду не дождусь нашей встречи!

Взаимно. На одну минуту она может заставить меня забыть обо всем. Она живая и лучшая подруга в Боулдере.

Эмбер: Подруга, ты мне очень нужна! Скажи мне, когда у тебя появиться время приехать в Спрингс. Встретимся там.

Кайла: Хорошо! Целую!

Эмбер: Целую!

Поцелуи придумала Кайла.

Я заплатила за продукты, улыбаясь и вспоминая, как Джош оплатил торт. Я бы хотела увидеть его снова. Джош был запретным плодом, неприкасаемым и немного опасным, если слухи о его гонках – правда. Черт, ходят слухи, что его выгнали из предыдущей школы из-за его репутации, гонок и гарема девчонок, которые бегали за Джошем Уолкером. Не то, чтобы я беспокоюсь за парня; он точно даже не взглянет в мою сторону. Никогда. Он смотрит на многих девушек. У него каждый день была новая. Если Джош заинтересован в девушке, тому есть определенная причина. Даже если бы я не встречалась с Райли, у меня не было бы шанса быть с таким игроком  как Джош. Я, безусловно, всегда буду с Райли.

Загрузив продукты в багажник, я направилась в Старбакс, чтобы утолить голод.

Забрав свой заказ, я села у окна. Январский воздух был довольно холодным. Но в последние дни это впервые, когда я чувствовал себя так хорошо. На моем лице появилась улыбка, когда запах карамельного мокко заполнил автомобиль.

Может быть бабушка права: мне нужно проветриться и понять, что жизнь продолжается.

Спустя некоторое время, когда я выгружала продукты на стойку, краем уха я услышала звук распахнувшейся двери; тут же Гас влетел на кухню.

– Круто! – Крикнул он, хватая коробку Roll-ups. –Еда!

Потрепав его волосы, я взяла его рюкзак, дивясь тому, что уже три часа.

– Домашнее задание?

Его выражение лица стало грустным.

– Да. –  Его лицо сморщилось, словно он попробовал что-то кислое. – А это обязательно?

– Обязательно! Не забудь, что у тебя хоккей через час. – Я налила ему апельсинового сока.

Спустя две гримасы и три сломанных карандаша, Гас, наконец-таки, закончил домашнюю работу, а я – бутерброды.

– Эй, это для мамы!

– Мама не хочет! – Он схватил тарелку.

У Гаса в арсенале только две кнопки: бешеная скорость и сон.

Я открыла себе бутылку воды и поблагодарила себя за поездку в магазин.

Дверь вновь хлопнула, сопровождаясь быстрым цоканьем каблуков. Зашла Эйприл и оставила на столе ключи, кошелек и телефон.

– Смотри, кого я нашла на улице, – пропела она, выгибая брови. – Она схватила бутылку воды и пошла наверх.

Джош Уолкер стоял в моей кухне, прислонившись к стойке. Он был одет в джинсы, футболку и черную шапку. Господи, он выглядел съедобным. Почему последнее время я не замечала то, что он очень горячий? Что он делает в моей кухне?

– Хай, Эмбер. – Он улыбнулся.

– Джош, – это все, что я смогла сказать. – Что ты тут делаешь?

–Я решил захватить Гаса для практики. – Его улыбка была идеальной: смесь мальчишеского обаяния и одновременно признака мужчины. Сексуальность? Даже не знаю. Что, черт возьми, с тобой? У тебя есть парень!

– Это... Хм... Очень приятно.

– Я думал, что твоя мама не сможет привезти Гаса. – Я поняла его, мне он начинал нравится как человек, а не как горячий парень.

После минуты молчания, он вопросительно поднял брови.

– Что-то готовишь? – Спросил он, показывая на кучу бумажных пакетов.

– Хм... – Я посмотрела на продукты, которые купила. Что я собираюсь готовить? Курицу? Я ее не купила. Стейк? Нет, не стейк.

Раздраженно вздохнув, я улыбнулась.

– Печенье.

 Он засмеялся.

– Я ходила по магазинам, клянусь! – Я тоже засмеялась. – Я купила ту еду, которую мы любим, но это всё не то.

Мои плечи затряслись в смехе.

– У нас есть сливки для кофе, но нет кофе, есть лепешки, но нет сыра.

Джош протянул руку к моему лицу и потрепал меня по щеке.

– Рад видеть, что ты улыбаешься, Эмбер.

В том месте, где он коснулся меня, произошло словно короткое замыкание.

Моя улыбка угасла. Не рано ли это? Можно ли мне смеяться? Словно по команде, Гас выбежал из гаража, таща за собой сумку, которая была больше его самого.

– Тренер, вы готовы?

– Пошли, мелкий, – ответил Джош, убирая руку от моего лица.

Он послал мне улыбку, которая заставила меня забыть его имя.

– Позже, Эмбер. – Рада, что он напомнил мне.

Я кивнула, изображая, что со мной все в порядке.

– Пристегни ремень, Гас, ладно?

Джош кивнул головой.

– Слышал, Гас?

Закрыв за ними дверь, мне срочно потребовалось доказать, что мне нельзя думать о Джоше Уолкере.

Эмбер: Милый, чем занят до вечера?

Райли: Ничем, просто скучаю по тебе.

Знакомое давление появилось в моей голове.

Эмбер: Встретимся сегодня? Думаю, я готова вернуться к цивилизации.

Через несколько минут мой телефон вновь зазвонил.

Райли: Детка, если бы я знал, я бы не вернулся в Брек.

Эмбер: Ты в Брекенридже?

Райли: Я здесь с друганами планирую вечеринку.

Не зная, как ответить ему, я взяла бутылку воды.  Мой телефон зазвонил.

Райли: Жаль, детка, но я не могу оставить этих животных.

Райли состоял в братстве. Чёртовом братстве.

Эмбер: Все ОК.

Райли: Я люблю тебя!

Я покачала головой, но не ответила. Я написала Сэм, но она не ответила, так как была с мамой в Денвере.

Долбаная братская вечеринка. Я схватила губку для мытья посуды и бросила ее в раковину. Он даже не побеспокоился обо мне. Разве у нас не должны быть идеальные отношения? Все должно быть идеальным, как в списке его «Политической жизни». Где же мистер идеальность сегодня?

Кухонная плита получила порцию гневной чистки, так же как и шкафы, холодильник и даже полки в кладовой. Эти поверхности не были застрахованы от моего гнева. Пот выступил на лбу, когда я три часа спустя, сняла перчатки. Однако, я до сих пор не чувствовала себя лучше.

– Пахнет лимоном. – Гас поморщил нос, когда тащил свою хоккейную сумку обратно в кладовую; этому его научила мама.

– Лимоны и пицца. – Засмеялся Джош, водрузив три огромные пиццы на кухонный стол. – Помнишь, ты мне сказала, что у тебя не хватает кое-каких продуктов?

Я откинула выбившуюся прядь своих волос со лба. Его улыбка заразила меня.

– В пицце есть все продукты?

Он потянулся, чтобы заправить прядь за ухо и, как мне показалось, коснулся моей шеи.

– Пицца – это исключение. – Он сделал шаг назад.

Я внезапно осознала, насколько близко он стоял.

– Согласна.

Мы стояли в полном молчании напротив друг друга. Нет ничего нового в том, как тихо рядом с Джошем. Никаких усилий, чтобы прервать тишину он не прилагал. Воздух гудел как электричество.

– Ах, мистер Уолкер! – Бабушка похлопала его по спине. – Моя внучка должна погулять, но ее парень еще не позвал. Не мог бы ты вытащить ее из дома?

Кровь прилила к моим щекам, бабушка знала, как взорвать меня.

– Мадам, – поздоровался Джош, наклоняя голову и бросая любопытный взгляд в мою сторону.

– Она превращается в отшельника, мистер Уолкер.  Пожалуйста, сделайте её мир полезнее.

– Где Райли? – Джош сжал губы.

– Бекенридж, с братством. – Была ли слышна боль в моем голосе?

– Эх, – вздохнула бабушка.

Он кивнул и сфокусировал взгляд на мне.

– Верно.

Миллионы эмоций отразились на моём лице.

– Хочешь проведать его?

Волнение охватило меня. Ох! Сделаем сюрприз Райли! Однако, здравый смысл вернулся ко мне.

– Я не ухожу далеко.

Бабушка вздохнула.

– Чепуха. Джош, она будет готова через час. Думаю, мы увидимся только завтра. Возьмите ключи и остановитесь в квартире родителей.

Квартира – подарок от отца на сорок пятый день рождения мамы; он думал, что когда он выйдет на пенсию, то сможет проводить там время наедине с мамой.

Тошнота появилась вновь, когда я вспомнила о папе. Я не расстраиваюсь, не печалюсь, я уже много пролила слез.

– Я не хочу, не могу.

– Ты и твоя сестра думаете, что вам, сидя в четырёх стенах, станет легче? – Она подняла брови. – Ну, думаю, мы все решили.

Бабушка решила. Мы едем на братскую вечеринку.