Текст книги "Крайние меры (ЛП)"

Автор книги: Ребекка Яррос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

Мы добрались в спальню через гостиную. Джош включил лампу у кровати, и мягкий свет залил всю комнату. Если бы мое внимание не было сосредоточено только на одежде парня, то я бы смогла осмотреться.

Парень медленно опустил меня на кровать, и мне захотелось визжать от радости. Тяжесть его тела вжала меня в мягкую постель. Я обхватила его торс ногами и пошевелила бедрами. Святые небеса!

– Помедленней. Нам нужно немного замедлиться, – пробормотал Джош сам себе, пока разглядывал меня.

Его руки провели по моим высоким сапогам, а затем по наружной части моих бедер. Сжав мою талию, он снова поцеловал меня, опьяняя. В моём воображении его пальцы были словно шелк. Оторвавшись от моих губ, он перешёл на мою шею. Я выгнулась, открываясь ему, запустив пальцы ему в волосы.

– Джош, – простонала я.

– Сладкая, – прошептал он в ответ, а затем языком скользнул в мой пупок, медленно стягивая свитер.

В его взгляде читалось сомнение, он ждал моего одобрения. Я кивнула в знак согласия, он снял окончательно свитер и снова поцеловал меня. Затем губы парня снова вернулись на мой живот, это сводило меня с ума. Он заставлял чувствовать меня живой, желанной. Я приподняла бедра к нему, Джош завел руки за спину и снял мой лифчик, затаив дыхание.

– Я никогда не видел столь идеальную женщину.

Его слова как бензин, помогающий разгореться огню. Я кое-как села, схватила его за рубашку и сняла ее. Сейчас его тело выглядело лучше, чем в последний раз. Я провела пальцами по его жёсткой плоскости на животе, гребанным линиям, которые обрамляли кубики пресса. Он запутал свои пальцы в моих волосах, сжимая и разжимая кулаки, словно не мог контролировать свои движения. Я тоже теряла контроль. В считанные секунды мои джинсы были расстегнуты и сброшены на пол.

– Эмбер, – прорычал он предупреждая.

Мои руки нашли резинку его боксёров, но я не смогла заставить себя потянуть вниз, не смотря на то, что мне это было нужно. Как только я встретилась взглядом с Джошем, то забыла что делаю. Его глаза сделали меня готовой без каких-либо предварительных ласк. Я никогда не хотела чего-то сильнее в своей жизни. Я исследовала руками его бедра, слегка задевая его боксёры. Мне нравилось трогать его кожу, волосы. Тут на его ноге я почувствовала шрам.

– Это твоя травма? – Спросила я.

Он не стал отрицать то, что я и сама знала.

– Да, – его голос стал грубый, но я надеялась, что он такой из-за желания.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне? Знаю, это не самый подходящий момент, но…

Парень поправил мой локон, который небрежно висел у меня на лбу.

– Не в то время и не в том месте.

Я наклонилась и поцеловала его шрам, который представлял из себя конец его мечты. Надеюсь, я смогла донести до него, что новые шрамы не обязательно появятся. Обернув руки вокруг него, я скользнула к его заднице.

– Дисэмбер, остановись. Я ради тебя стараюсь делать все медленнее.

  Набравшись смелости, я взяла его руку, проведя ладонью по своему животу, а затем дальше по джинсам. Джош втянул в себя воздух и проник рукой под мои трусики, чтобы чувствовать теплую и влажную складку. Он всего лишь погладил меня там один раз, но мои бедра уже задрожали.

– Давай уже, Джош. Я вся горю. Не нужно медлить. Я хочу знать, какого это, чувствовать тебя внутри меня.

  В доли секунды он сбросил свои джинсы, а я приподняла свои бедра. Боль между ногами усилилась, когда он посмотрел на меня как ребенок на шведский стол.

– Чёртово совершенство. Каждый твой дюйм.

Не успела я ответить, как его голова уже была между моих бедер, я чувствовала его дыхание, через свои трусики. Мне было даже не стыдно за то, что они уже были мокрыми. Сами по себе, мои бедра приподнялись к его губам. Мое тело знало, кому оно сейчас принадлежит.

– Джош...

Он выдохнул, из-за чего у меня появились мурашки.

– Детка, кто тебе нужен?

– Ты, – мои бедра все еще были напротив его рта.

– Я? – Он соблазнительно засмеялся. Ох, Джош отлично знал, как закрутить девушку.

Я приподнялась на локтях.

– Господин Уокер, если Вы сию секунду не вставите в меня палец, то я уйду через эту дверь.

Я не собиралась его дразнить. Он даже не знал, как мне тяжело сейчас. Парень медленно стащил мои трусики зубами. Я застонала, при виде этого. После он вернулся ко мне.

– Господи, я с трудом могу контролировать себя, Дисэмбер. Черт, ты такая...

– Как кто? – Удалось спросить мне.

На его лице появилась медленная сексуальная улыбка. Мне было бы страшно, если бы я не знала его так хорошо.

– Моя, – зарычал он и коснулся ладонями моих щек. – Черт, ты моя.

Он снова коснулся моих губ, поцеловал их, словно они были последним, что осталось в мире. Я схватила его за бедра, его эрекция надавила на меня там, где я готова была взорваться. Я удивлялась, насколько хорошо он управляет мной, засовывает язык в мой рот. И я все скорее хотела почувствовать его во мне. Отчаянье заставило сделать меня то, на что я никогда б не решилась  – я сняла трусы. Джош застонал напротив моего рта. Впервые за свою жизнь я была в постели с обнаженным мужчиной и, могу признаться, это великолепно. Я приподняла бедра к нему, зная: еще чуть-чуть и он будет во мне. Боже, он должен быть там. Мне нужно остановить мою боль.

– Джош... – Я прижалась к нему. – Пожалуйста...

Его дыхание ускорилось, он отстранился и потянулся за пакетом из фольги в тумбочке.

Волна осознания настигла меня. Он держал презервативы в своей тумбочке. Сколько еще девушек он приводил сюда? Сколько девушек было на моем месте?

– Эмбер? – Замер парень, нависши надо мной.

Я покачала головой и фальшиво улыбнулась.

– Просто рада, что ты готов. – Что-то неясное промелькнуло в его взгляде, и он тоже улыбнулся.

– Дисэмбер Говард, ты – первая девушка в этой постели.

– Но остальные?

Джош покачал головой.

– Не здесь. Я никогда не приглашал девушек в эту кровать. Я хотел увидеть здесь только тебя. Это место – часть меня. Никому, кроме тебя оно принадлежать не может.

Я первая девушка в этой постели. Улыбка заиграла на моем лице. Он зубами открыл пакет и надел презерватив. Затем губами накрыл мою грудь, и его руки гладили меня там, где бушевал огонь. Он точно знал, что и где надо трогать. Я вся извивалась из-за того, что он лизал и сосал мои соски, а пальцем медленно крутил во мне. Все нервы во мне словно закрутились спиралью.

– Джош! – Закричала я, когда моя спина изогнулась в постеле.

Он поставил руки напротив моей головы.

– Очаровательная, Эмбер. Я мог бы делать это каждый день и каждый час лишь бы видеть твое лицо, когда ты кончаешь.

Я вытянула руки над головой, чувствуя в себе что-то, похожее на звучание двигателя. Я провела пальцами по гладкой коже его мышц, пока не схватила за задницу и не потянула к себе. Дыхание его замерло, а эрекция гладила и давила на мою промежность, однако он сам по-прежнему не двигался, а продолжал смотреть в мои глаза и ждать, когда я, наконец,  таки сдамся.

– Джош... – Не вытерпела я и снова приподняла бедра.

  Каждый мускул в его теле напрягся, пока он пытался сдержать себя. Я попыталась сама сделать это, и скользнула на него. На мгновение он закрыл глаза, а когда открыл, зрачки были черными, как смола.

– Ты моя?

  Я задыхалась от отчаянья.

– Да, – пообещала я.

  Он сжал челюсть.

– Скажи мне, что ты не пожалеешь об этом завтра. Я не сделаю это, если ты не уверена.

– Пожалуйста, Джош. Я твоя. Я была твоей с пятнадцати лет. Я хочу это, я хочу тебя. Я люблю тебя. – Я вытянула шею, чтобы поцеловать и сунуть свой язык в его рот. В тоже время, он перенес свое тело на мое. Джош поглотил мой стон поцелуем. Капельки пота на его лбу делали его кожу светящейся. Я вновь пошевелила бедрами.

– Не надо. Оставь. Господи, Дисэмбер. Ты офигеть какая узкая, идеальная.

Я осторожно прикусила его нижнюю губу.

– Потому что ты сделан для меня.

– Я люблю тебя, – прошептал он как исповедь.

Боже, спасибо. В моем мире все перевернулось. И я ответила:

– Я тоже тебя люблю.

В нем что-то порвалось, он начал медленно двигаться, поглаживая мое тело. Это. Чертовски. Офигенно. Удовольствие вновь и вновь проникало в меня, когда я инстинктивно подмахивала бёдрами в такт.

Глава 21

Когда я приоткрыла глаза, солнечный свет струился через окно. Свободная сторона кровати была пуста. Один стебелек лилии лежал рядом на подушке, с прикрепленным листком. Я улыбнулась, потянулась, наслаждаясь болью растекающейся по всему телу.

Так вот о чем все говорили. Почему я ждала это целых двадцать лет? Аромат Джоша все еще оставался рядом, вот и ответ. Все это время я ждала только его.

Джоша, который любит меня.

Счастье просто переполняло меня. Я понюхала лилию, которую Джош оставил для меня. Не ромашки, не розы, а лилию. Он ничего не делал по-обычному. Я развернула записку.

Доброе утро, моя великолепная Дисэмбер,

Я бы хотел быть рядом, и разбудить тебя таким же способом, как заставил уснуть, но ты очень мило спала. Я должен был уехать из города, но завтра вечером я буду здесь. Спи столько, сколько захочешь; мне нравиться осознавать, что ты в моей постели. Спасибо за лучшую ночь в моей жизни.

Люблю тебя.

Джош.

Это была и моя лучшая ночь. В первый раз за много лет, я чувствовала себя свободно так, словно я сделала хоть что-то правильно.

Я взяла подушку, прижала ее к себе и вдохнула аромат. Я не увижусь с ним до завтрашнего вечера. Это не совсем то, на что я надеялась. Наверное, у него были веские причины. Я нашла мой лифчик, рубашку и трусики на углу комода, точно играя в игру «Где Уолли?» (прим.пер.: «Где Уолли?» – серия детских книг, созданная британским художником Мартином Хендфордом. В них нужно найти определенного человека – Уолли – на картинке, где изображено много людей). Вспоминая, как мы снимали их, по моей коже пробежались мурашки. Я спрыгнула с кровати и схватила брюки. Которые он выкинул, они лежали у корзины.

Затем, я бес стыда и совести голая начала рассматривать его фотографии, которые висели над кроватью. На одной из фотографий он был на мотоцикле со спутанными волосами, которые выглядели шикарно. Остальные фотографии были связаны с хоккеем; от маленького мальчика, стоявшим вместе с взрослой женщиной, скорее всего с его матерью, до команды этого года. Он играл всю свою жизнь.

Он не упал, когда была возможность. Он был сильнее этого. Даже убив свою мечту, он нашел способ жить. Я улыбнулась, когда заметила фото с Гасом, Джош был тренером. Он не просто залатал раны и встал, он нашел способ воспитать следующее поколение, играя в этом главную роль.

На другой фотографии он сидел на больничной койке, обнимая потрясающе красивую женщину. Должно быть, его мать. Улыбка на его лице выражала искреннюю любовь, такую же чистую, как голая кожа головы его матери. Я проглотила комок в горле. Должно быть, он побрился наголо, когда его мать сделала это. Как этот парень может быть более совершенным? Он бросил колледж, чтобы быть с матерью. Именно поэтому, он понял, что для меня значит семья; он чувствовал тоже самое.

Мои глаза нашли фото, сделанные в школьные времена, я улыбнулась при виде его.  На той же фотографии, что была у меня, он был в спортивной секции. Я сняла ее со стены, не в силах сдержать улыбку.

Фото было сделано, после того, как они выиграли кубок. Джош нес трофей высоко над головой, пока толпа зрителей окружала его. Он был красивым, опасным и молодым, именно таким, каким я его помнила. Но сейчас я намного сильнее люблю его, чем тогда, в школьные годы. Теперь благодаря зрелости его красота и опасность закалились.

Я засмотрелась на черты его лица, радость и гордость, исходившую от него. Очень часто смотрела на эту фотографию, и каждый раз умудрялась находить что-то новое. Я находила в ней что-то намного радостнее, чем тоска. Мне нравиться, что у нас на стенах висит ода и та же картинка. Я люблю его.

Но это не та же версия, которая была напечатана в газете. Та, скорее всего, была обрезана. На этой фотографии я хорошо могла разглядеть толпу студентов позади него. Я всегда задавалась вопросом, на что же он смотрел с такой жаждой. Я провела пальцем по стеклу по его невидимому взгляду.

Это была я.

Я сидела рядом с Сэм и смеялась над тем, что она говорила, а глаза Джоша были сосредоточены на мне. Бабочки проснулись в моем животе. И после вчерашней ночи я узнала этот взгляд. Он хотел меня. Я была долговязой и неуклюжей девушкой, но он заметил меня. Я покачала головой и улыбнулась. Мне определенно нужно сделать копию.

Я закрыла дверь в спальню Джоша и вздохнула от облегчения, когда увидела свою сумочку на кухонном столе.

– Бесстыжая прогулка? – пошутил Джаггер из дверей своей спальни.

 Зная, что я вся покраснела, вскрикнула:

– Джаггер!

  Он засмеялся и запрокинул голову вверх. О, я поняла, что девушки находили в нем. Но не я. – Эмбер, тебе нечего стыдиться. Джош просто чертовски сходит с ума о тебе.

Радость прорвалась через мое смущение.  Я начала одеваться. – Я немного схожу по нему тоже. Где он ходит с самого утра?

На секунду на лице парня появилась нотка страха, но потом она сменилась улыбкой. – Стипендия.

  – Стипендия? Что это значит?

Джаггер посмотрел куда-то вниз, мой живот упал в том же направлении. – Ему кое-что нужно сделать со стипендией. Завтра он будет уже дома.

Что мог сделать Джош, о чем не хочет рассказывать Джаггер? – Верно, – пробормотала я.  Мне пришлось развернуться, я споткнулась об сумку с хоккейной экипировкой. К счастью, я не упала. – Подожди, а разве вы сегодня не играете?

Он протянул руку и забрал сумку с моего пути. – Да.

 – Джош пропустит игру? Это не похоже на него. Почему он пропустит игру?

Джаггер откашлялся. – Тренер предупрежден, он знает: как для твоего парня важна стипендия.

  – Но как он может пропустить игру, если поехал за хоккейной стипендией?  – в голове ничто не укладывалось, а то, что Джаггер уклонялся от моих вопросов, подливало масло в огонь.

Парень закрыл глаза и сделал шаг назад, потирая шею. – Да, но это неважно потому, что Джош уже будет дома завтра вечером. Я знаю, что он там почти умирает без тебя. Он заботиться о тебе, Эмбер. Я никогда не видел его таким.

Я обомлела. Как может его стипендия влиять на наши чувства? Никак. Если что-то было бы не так, он сказал бы мне. Интересно, болит ли у него нога? Обязательно завтра спрошу. Мы уже были на лестничной клетке.

– Спасибо, Джаггер, что загнал меня в эту неловкую ситуацию. – Парень улыбнулся и качнул головой.  Я помахала ему и повернулась к своей двери. Открыв сумку, я начала рыться в ней, в поисках ключей. Дерьмо. Сэм уехала на моей машине вчера вечером. Да. Я постучала в дверь, она открылась спустя несколько секунд.

– Вау. Ты выглядишь... – Сэм была не похожа сама на себя.

– Даже не начинай. Ты пошла домой с Джошем-Долбанным-Уокером, а я решила не ехать домой, а остаться и повеселиться. Не нужно только мне лекций. – Подруга прошлась по прихожий как пингвин.

– Пахнет лекарствами?

– Однако я не выглядела как дерьмо прошлой ночью, я же не носила то, что было на тебе. – Она пошевелила бровями. – Но я хочу знать подробности твоей ночи с Джошем.

Я подняла указательный палец, зашла в свою спальню и выбросила свои грязные вещи. По-моему,  Сэм никуда не уйдет сегодня.

Кресло слегка шикнуло, когда я прыгнула на него и перебросила свои ноги через подлокотники. –     Да, я провела ночь с Джошем.

Сэм завизжала, а потом поморщилась и ткнула в меня пальцем. – Глупая текила. Он такой же вкусный в постели как выглядит на самом деле?

Улыбка, которую я не могла сдержать, расплылась по моему лицу. – Он идеальный. Во всем.

– Я так чертовски завидую!

Я засмеялась. – Я просто не могу поверить, понимаешь? Я имею в виду: это же Джош! Он заставил меня забыть обо всем. Когда я с ним, мне не нужно составлять расписание или план, потому что я знаю, что он не позволит мне упасть. – Слова вырвались из моих губ, но подруга лишь засмеялась.

  – Ты любишь его, – она захлопала в ладоши и подарила мне улыбку, которая озарила всю комнату. – И на этот раз ты не подстраиваешься под своего парня.

Какое-то радостное чувство снова удалило меня, напомнило мне, что я принадлежу Джошу. – Я не должна быть чья-то еще. Я принадлежу только ему.

Она вскочила, практически сбив журнальный столик. Подбежала ко мне и обняла.  – Я так рада за вас!

– Я тоже рада.

Мы рухнули в порыве смеха. Сэм поморщилась и сказала:

– Совсем забыла про подробности, рассказывай.

Моя шея жутко болела, когда в дверь снова постучали. Я бросила свой учебник истории на стол. Я не читала ее; я уснула с ней. На часах 16:45, Сэм лежала с жутким похмельем в своей маскарадной маске. Детям, для которых она завтра будет репетитором по математике, возможно не поздоровиться.

Я заглянула в глазок и отодвинулась. Что мама делает здесь? Я открыла дверь, Гас с громки криком обежал мимо нее и обнял меня. – Мороженое?– Я засмеялась.

– Я уже съел все твое.

Я потрепала его кудри. – Я уже смирилась с этим.

Мама снизу вверх осмотрела меня.  – Тяжелая ночка?

Я приподняла бровь. – Не в Боулдере.

Она наклонила голову и улыбнулась. —Touché (прим.пер.: «Бедняжка» франц.).

Я жестом пригласила ее, хорошо одетую и с макияжам, внутрь. Осматривая нашу квартиру.

– Спасибо, мам.

– Миссис. Говард, – пробормотала Сэм и села.

– У нее была хорошая ночь, – прошептала я маме.

Она тихо рассмеялась. – Ее бы мать не одобрила это.

– Предлагаю совершить сделку, мам. – Я подошла к холодильнику, достала бутылку Спрайта и кинула её Гасу. – Или ты рассказываешь нам о выходных, которые ты держишь в секрете.

– Решено. – Она показала свой телефон. – У меня появились кое-какие проблемы с твоей сестрой, мог бы Гас остаться ненадолго у тебя?

– В субботу вечером?

– Я думаю, настало время раскрыть на некоторые вещи глаза. Особенно после того как нашла оплаченные тобой чеки.

Я поежилась. – Я не знала, как сказать тебе.

– Ты отлично справилась. Лучше, чем я могла бы мечтать. Я конфисковала все вещи, которые купила Айприл. Она все вернет обратно в магазины перед встречей со своим психологом. Это не повредит ей, ты знаешь. – Она заставила себя улыбнуться.

Я проигнорировала ее, повернулась к братику и спросила:

– Гас, ты останешься со мной?

– Ага!

– Хорошо мам. Сэм, даже не пытайся спать. Он начнет в тебя чем-нибудь тыкать.

– Рррр.. – Прорычала подруга и игриво поймала Гаса, когда тот пытался убежать от нее.

– Эмбер, спасибо тебе.

– Не за что. Я для этого сюда и приехала: чтобы помогать тебе.

Она погладила меня по лицу, так, словно мне опять исполнилось пять лет. – Поверь, я тоже хочу, чтобы ты жила своей жизнью.

Я вспомнила о Джоше и о том, как мы провели прошлую ночь. Мама убьет, если узнает. – Все хорошо, мам. Не переживай.

– Я всегда буду беспокоиться о тебе. Ты значишь для меня больше, чем все человечество. Гас, я скоро вернусь. Не докучай им сильно.

– Пока! – Крикнул он сквозь свой смех.

Мама обняла меня и направилась к двери.

Я схватила Гаса из рук Сэм и сказала ей:

– Сэм, если ты собираешься играть с моим братом, то хотя бы разберись со своей вонью. В душ. Сейчас же.

– Мы посмотрим его? – Сказал Гас, высоко поднимая над головой диск с фильмом ужасов, который он нашел у меня в спальне.

– Неа.

Он нашел письмо и, сморщив глаза, спросил:

 – Ты еще не читала папино письмо,

Я покачала головой. – Еще не готова. Прочту потом.

– Ладно, делай все так, как ты хочешь. – Кивнул мой "мудрый" братец.

– А ты свое прочел?

Он кивнул и снова начал рыться в моих DVD -дисках. – Он написал, что любит меня, но я это и так знал. И еще написал, что послал моего личного солдата ангела-хранителя. По крайней мере, он его так назвал. Не правда ли, круто?

Я заговорила так же, как семилетний ребенок:

– Это удивительно.

– Железный человек?

– Звучит как план. – Мы засунули диск в проигрыватель. Я взяла Гаса себе на колени и начала вдыхать свежий аромат его волос.

Вернулась свежая веселая Сэм, завернутыми в чурбан полотенца волосами, из душа. – Этот душ помог мне.

– Ну, я предполагаю, мы должны быть готовы к хоккейной игре, да?

Гас начал хлебать Спрайт из бутылки. Я не стала запрещать ему это делать. Для этого есть мама. Старшие сестры нужны для просмотра фильмов и контрабандных алкогольных напитков.

– Думаю, я не смогу сегодня пойти.

– Что? – Сэм открыла свой рот от неожиданности. – Ты же подружка хоккеиста.     Как ты можешь не пойти? Как он отреагирует? А, я сама знаю. Он скажет, что ты...

Я бросила в нее подушку, пока она не закончила фразу.

– Он что-то собирается сделать с его стипендией, поэтому его не будет там.

– Ну, это отстой. Что, ты думаешь, он там делает?

– Точно не знаю.

Я просто буду надеяться, что это не из-за ноги. Я не знаю, что он будет делать, если потеряет стипендию.

– Ты и тренер Уокер? Круто. Ты же знаешь что он был ранен? – спросил Гас.

– Он получил травму. – Я ненавидела то, что мой маленький братик уже много плохого знает в мире. – Но сейчас он в порядке.

– Он почти умер, но ему очень повезло.

Я замерла. – Он говорил об этом? – Джош не рассказывал об этом. Даже мне.

– Папа рассказал.

Я развернула его лицом к себе.

– Что он сказал?

– Не переживай, Эмбер. – Он поверну голову, что бы посмотреть фильм. – Папа взял меня на хоккей и немного рассказал о тренере Уокере. – Он не мог оторваться от фильма. – Да, жаль его. – Он ровно сел.

– Как ты думаешь, ему больно?

– Его ранили, – ответил Гас, причмокивая.

Внутренности моего живота сделали кувырок и подпрыгнули. – Разве это не травма из-за хоккея?

Он повернулся ко мне и посмотрел намек-для-сестры взглядом на меня. – Это не из-за хоккея. Это из-за армии. Вот почему он понравился папе. Джош же солдат. – Гас снова отвернулся к телевизору.

– Рана? Армия? – Нет. Нет. Нет

– Блин. Эмбер, если ты будешь говорить – я пропущу фильм. Я хочу его посмотреть.

Сэм схватила пульт и нажала на паузу. – Он был в армии, Гас? Это правда? – Как можно более мягко спросила она.

Братик кивнул. – А где, ты думаешь, его ранили?

Те внутренности, которые сделали кувырок в моем животе, теперь, кажется, совсем исчезли. Как в черной дыре. Раз в месяц. Он исчезал каждый раз. Рана. – Он гвардеец. – Прошептала я.

  – Ого! Сержант Уокер! – Гас плюхнулся на ковер перед телевизором.

Сэм нажала на кнопку «go», вытащила меня в спальню и закрыла за нами дверь. – Девочка моя, поговори со мной.

  Все обрело смысл. Не в том месте, не в то время. Не говоря уже и о том, что у него было военная форма. Он врал мне с самой нашей встречи.

  Боже. Я была влюблена в солдата. Я не буду любить его. Я поклялась никогда больше не делать этого. Я бы никогда не отдала мое сердце тому, кто отправлялся воевать в другую страну за жизни людей, которые даже не знают об этом.

  Я не буду любить солдата. Я не могу сидеть дома и с нетерпением ждать, когда же он вернется. Я бы не открывала двери незнакомцам. Я не сломаюсь. Я не буду вешать золотую звезду на окне моего дома.

  Я не буду моей матерью.

  – Ты не говоришь, Эмбер.

  Я повернулась к подруге. – Это не правда. Это ложь! Джош рассказал бы мне. Он знает, как я отношусь к этому. Он сказал бы мне!

  Я встала, прежде чем осознала это. Я должна удостовериться. – Гас, посиди с Сэм! – Сказала я, пулей вылетела из квартиры и начала стучать в квартиру Джоша.

  – Сейчас, мать твою! – Джаггер открыл дверь. – Что за х... Эмбер, ты что-то забыла?

  Я отрицательно покачала головой и обошла его, шатаясь как сумасшедшая. Может быть, я ею и была.

  – Эмбер? – Он шел за мной в комнату Джоша.

  – Он ошибся. Гас не может быть прав! – Прокричала я, поочередно открывая ящики Джоша. – Он же ребенок. Как он мог знать?

  – Что ты ищешь? Прав насчет чего? Джош не изменяет тебе, если ты об этом. Он с самой первой вашей встрече, в Декабре, не хочет никого. – Он закрыл ящик комода, в котором были только боксерки, джинсы и носки и ничего, что бы подтверждало, что Гас не прав.

  – Гас рассказал мне... – Я оглянулась на фото. На стене не висит не одной фотографии, где бы он стоял с сослуживцами или в спецформе. Форма.

  « – Где твои недостатки, Джош Уокер?

Он засмеялся. – Я прячу их в шкафу.»

Точно. Я обошла Джаггера, открыла шкаф и включила в нем свет.

– Эмбер, нет! – Закричал он.

 Поздно.

Мои глаза, быстро пробежавшись по хоккейным свитерам и строгим костюмам, наткнулись на камуфляжную форму, притягивающую меня как магнитом. Она висела в двух шагах от меня. –    Нет. Нет. Нет,  – прошептала я, надеясь, что это неправда.

Форма соскользнула с вешалки, я держала ее на руках. Наклейка на левом плече гласила о Колорадской Национальной Гвардии, справа была точно такая же. На груди были закреплены полосы сержанта, а чуть левее было вышито имя, которое сломало всю мою любовь.

– Уокер. – Весь воздух покинул мои легкие. Я сжала ткань в кулак. Жаль, что у меня не было силы разорвать её по швам. Я не хочу знать будущее.

– Он хотел тебе рассказать, – тихо сказал Джаггер. – Он просто... не мог. Он не мог потерять тебя.

– Уйди.

Он вздохнул, послышались его уходящие шаги.

Комната кружилась, или мое сердце делало это? Как можно быть одновременно совершенным и проклятым?  Все должно быть не так. Я не должна жить так!

Крик затерялся где-то в горле. Я, сама того не осознавая, резко сняла оставшиеся две формы с вешалок, не в состоянии смотреть на них. Боль ранила меня, она измельчила всю радость, которую я копила до этого момента. Может быть, это то чувство, с которым всегда кончатся любовь, которая погибает под тяжестью чего-то сильного  тяжелого.

Может быть, слезы придут, с осознанием всего этого, научат меня чему-нибудь. Последние три месяца я то и делала, что плакала, может быть, во мне не осталось слез. Я опустошена.

Как только я встала на колени, захватив униформу, моя рука задела что-то жесткое из задней части шкафа. Это была темна зеленая шкатулка, которую я уже несколько раз видела. Это медаль.

Я достала ее из стеклянной подставки. На ней выгравировано: « Орден Пурпурной Звезды (прим.пер.:  военная медаль США, вручаемая всем американским военнослужащим, погибшим или получившим ранения в результате действий противника, учреждённая в 1782 году) присуждается Джошу А. Уокеру в следствии ранения в бою в городе Кандагар, Афганистан.».

Там, где был убит мой отец. Не в том месте. Не в то время.

Также как и я сейчас.

Я собралась, оставила форму покоиться на его кровати, а медаль – поверх нее. Ранен был он, но почему-то боль от раны появилась у меня.

Фотография, сделанная во время областных соревнований, обманчиво смотрела на меня, я сняла ее со стены и положила рядом с наградой. Я не права. Мы обречены; также как и были в наши пятнадцать лет.