Текст книги "До мозга костей"

Автор книги: Ребекка Шеффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Нет.

Его улыбка погасла.

– Нет?

– Я считаю чудовищем Рейес. Она не обладает сочувствием по отношению к другим – не только к заключенным, но и к своим сотрудникам. Она даже своих клиентов сможет убить, если будет нужно. Я не думаю, что в мире есть кто-то, на кого ей не плевать, и какие-либо черты, которые она бы не перешла. – Нита пожала плечами. – Я видела тебя. У тебя есть сочувствие. Ты просто решил проявлять его выборочно. Это совершенно другой выбор – человеческий.

Нита поднялась на ноги и отряхнулась. Она не знала, почему у нее дрожат руки, но пыталась успокоить их. Ковит смотрел на нее, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

Когда она повернулась, чтобы уйти, он позвал ее:

– Нита.

– Да?

Ковит долго смотрел на нее и наконец сказал:

– За экраном наблюдения спрятан пистолет. Зажат между экраном и стеной. Он заряжен.

– О, – моргнув, выдавила Нита. Она не понимала, почему Ковит ей это рассказывает.

Закрыв глаза, он откинулся назад, уставился в потолок и больше не произнес ни слова.

Глава 21

За экраном был спрятан не только пистолет. Нита нашла еще один выкидной нож, который сразу положила в карман, измятый учебник испанского языка для начинающих и пачку купюр, где насчитывалось без малого сорок долларов.

Нита долго смотрела на деньги. Хватит ли этого, чтобы нанять лодку? Если хватит, то ей не нужно грабить Рейес. Она могла бы просто уплыть.

Нита снова пересчитала деньги. Есть ли смысл рисковать? Она могла бы уйти на рассвете, взять лодку и уже к полудню быть в Бразилии, а затем позвонить в МПДСС. И попросить защиты. Потом она свяжется с отцом и уедет с ним домой. Она могла бы сообщить МПДСС все грязные подробности о Боулдере и Рейес, чтобы полиция могла арестовать их в следующий раз, когда они будут выезжать из Перу. Мирелла бы оценила такой поступок.

Нита положила деньги на пол и уселась по-турецки рядом с ними. Почему Ковит, рассказывая о тайнике, говорил только про пистолет, а о деньгах не упомянул?

Итак. Она могла бы уйти. Нита проверила время – скоро рассвет: солнце будет подниматься в следующие полчаса. У нее достаточно времени, чтобы спуститься в доки и узнать, удастся ли ей заплатить за дорогу до Бразилии. А если денег не хватит, будет еще и время вернуться, устроить ловушку для Рейес и ограбить ее. Это хороший план.

Она собрала деньги, положила их в карман, а потом взяла пистолет и положила в другой. Оружие выпирало, но Нита понимала, что так она будет выглядеть более опасной и меньше людей захочет на нее нападать.

Ее рука задержалась на дверной ручке. Если Нита уйдет и возьмет лодку, то, по сути, убьет Ковита. Можно ли так поступить?

Дверь со скрипом открылась. Нита не несет ответственности за Ковита – она невиновна ни в его действиях, ни в действиях Рейес. Кроме того, если она сейчас передумает, ей не хватит времени.

Отсутствие обуви раздражало – Нита не хотела наступать на что попало, но, как сказала Мирелла, единственная обувь в здании была на ногах Ковита. Нита не горела желанием возвращаться и просить ее и не хотела снова с ним разговаривать. Еще один разговор может заставить ее засомневаться.

Нита выскользнула на улицу, где занимался рассвет, и включила фонарик телефона. Она старалась передвигаться осторожно, потому что мозоли мозолями, но наступить на ядовитую змею было бы неприятно. Идти оказалось трудно, ведь она почти ничего не видела. Поскользнувшись на гравии, Нита вдруг резко повернула голову – ей показалось, что боковым зрением она увидела какое-то движение. Но там никого не было. Нита не могла сказать, чего ожидала, – сейчас было время, когда все оживало. Просыпался лес, окружавший рынок; стрекот сверчков и цикад сливался с чириканьем и криками птиц; слышались и другие звуки, но Нита не могла понять, откуда они доносятся. Одни походили на скрежет наждачной бумаги. Другие напоминали звон колокольчиков, которые ударяются друг о друга. Над головой раздавался шелест ветвей, по которым кто-то прыгал.

Однако на самом рынке было тихо и темно.

Ближе к пирсу, над входами в игорные притоны и подпольные бордели, все еще мерцали неоновые огни. Перед дверями шаталось несколько человек, но остальные клиенты либо все еще были внутри, либо уже вернулись туда, где остановились на ночь.

Нита сделала глубокий вдох и свернула на дорожку, ведущую к пристани. В голове до сих пор проносились образы того, как Мирелла отсалютовала ей рукой, а затем спустилась по этой дорожке навстречу гибели. Нита шла по стопам мертвой девушки-дельфина.

У пирса все так же маячили охранники, и она заметила двух из них, которые возились с лодками. «Готовятся к первым утренним клиентам», – предположила она.

Охранники пошли вперед, чтобы преградить Ните путь. Подавив желание развернуться и убежать, она заставила себя улыбнуться и сказала по-испански:

– Доброе утро. Я бы хотела поехать в Табатингу.

Один из охранников поднял брови и осмотрел ее с головы до ног, задержав взгляд на джинсах, футболке и босых ступнях. Нита надеялась, что она не выглядит как сбежавшая пленница, – ведь, наверное, их и обязаны ловить охранники?

– Я должна кое-что узнать, – продолжила Нита, пытаясь отвести от себя подозрение и одновременно размышляя, не делают ли ее эти слова еще более подозрительной. – Раз уж вы, ребята, знаете обо всех денежных делах, которые здесь творятся, я бы хотела знать, в какое время суток, по вашему мнению, я смогу уехать по самой приемлемой цене?

Нита не хотела прямо спрашивать, сколько будет стоить дорога до Табатинги. Это тоже было бы подозрительно… верно? Вопрос о времени суток и цене более уместен. Наверное.

Она понятия не имела, что делает. Но, должно быть, делала все правильно, потому что один охранник сказал:

– Вероятно, около часа дня. Именно тогда все владельцы лодок из Табатинги, которые привезут клиентов сегодня, решают вернуться домой до наступления темноты. Тогда они охотнее торгуются.

Нита облизнула губы.

– Как вы думаете, на сколько можно сбросить цену?

Другой охранник пожал плечами.

– Возможно, долларов на десять. Я никогда не видел, чтобы они опускали цену ниже восьмидесяти.

Восемьдесят долларов? Что за обдираловка! Билет на автобус для Фабрисио, идущий из Перу в Эквадор, стоил вдвое меньше, да и ехать на нем шестнадцать часов, а не жалких четыре!

Но Нита была загнана в угол – другого способа покинуть рынок нет. По крайней мере, ей он не известен. Вероятно, поэтому владельцы лодок могли требовать столько денег. Они знали, что никто все равно ничего не сможет с этим поделать. Хотя, возможно, охранник лгал, проверяя ее. Откуда ей знать, что он говорит правду? Возможно, у нее паранойя? Нет. Лучше предполагать, что все люди на рынке хотят развести тебя на деньги.

– Восемьдесят? – подняла брови Нита. – В это сложно поверить.

Один из охранников рассмеялся.

– Да, и я не думаю, что тебе удастся заключить выгодную сделку.

Она попыталась улыбнуться.

– Ну, посмотрим, что они мне предложат.

К этому времени один из тех мужчин, которые работали на лодке, подошел к Ните. У него был большой живот, в зубах торчала почти дотлевшая сигарета.

Нита повернулась к нему:

– Я бы хотела поехать в Табатингу. Назовите свою цену.

Мужчина улыбнулся и ответил Ните по-испански с сильным португальским акцентом:

– Сто пятьдесят долларов. Хорошая цена! Специальная цена для прекрасной леди.

Нита развернулась и пошла прочь. Охранники хихикали ей в спину, а мужчина шел за ней, убеждая ее поторговаться, но в этом не было никакого смысла – он бы ни за что не опустил цену до имеющихся у Ниты сорока долларов.

По крайней мере, у нее все еще есть запасной план.

Пока она тащилась по улицам, а рассвет озарял полуразрушенный рынок в джунглях, уличные торговцы расставляли свои столы и вытаскивали банки из ящиков, стоявших на тележках. В воздухе смешивались запахи формальдегида и спрея от насекомых. Ниту укусил москит, и она забеспокоилась: вдруг он – переносчик лихорадки денге или малярии. В ее крови не было антител к этим вирусам. Нужно быть осторожной и внимательно следить за телом. Не хватало еще подцепить тропическую болезнь.

Нита свернула за угол, на улицу, где находилось нужное ей здание, и застыла как громом пораженная.

По другой стороне улицы шла Рейес. Ее волосы были убраны назад, и в своем деловом костюме она выглядела совершенно невозмутимой – ее как будто заморозили и обрекли на то, чтобы вечно выглядеть одинаково.

Нита с ужасом наблюдала, как Рейес подходит к зданию и открывает дверь. На шесть часов раньше, чем Нита ожидала ее увидеть.

Глава 22

Напрягшись всем телом, Нита застыла на месте, надеясь, что если она не будет двигаться, то Рейес ее не увидит.

Почему она пришла так рано?

Что-то изменилось, но что? Может, в сообщении, посланном Ковиту, она солгала? Нита практически ничего не знала об их отношениях, чтобы сказать, могла ли Рейес так поступить.

Неважно, почему она здесь. Важно то, что это так, и планы Ниты провалились.

Черт.

Дверь за Рейес захлопнулась, и Нита выдохнула после долгой задержки. Ее плечи опустились. Пронесло. Пока.

Но что ей делать?

Сейчас она никак не могла разделаться с Рейес. Через несколько секунд та поймет, что Нита сбежала. А что потом? Она может позвонить Хорхе и Лоренцо, которые начнут гоняться за Нитой по всему рынку. Они могут предупредить других людей, например охранников на пирсе, и раздать им фотографии Ниты из видеоклипов.

Она не могла этого допустить. Деньги, побег – все это может подождать. Она должна остановить Рейес.

Ее ноги пошли прежде, чем разум успел составить план. Перейдя улицу и остановившись у входа в здание, Нита замешкалась у двери – опасалась, что Рейес может ждать ее с другой стороны.

Сглотнув, Нита вытащила из кармана пистолет. Он оказался не таким тяжелым, как она думала, но ей не понравилось то, как трудно оказалось его вынимать. Лучше держать пистолет в руке и не нуждаться в нем, чем не держать, когда он действительно понадобится.

Возможно, Нита сможет воспользоваться им, чтобы пригрозить Рейес и загнать ее в камеру, а потом запереть, и тогда все ее враги окажутся в ловушке, как она сама оказалась в ней однажды.

«А что, если она будет сопротивляться?» – спросила Нита себя.

«Если это произойдет, я разберусь».

Что-то внутри Ниты не обрадовалось этому ответу, но затихло.

Нита сделала глубокий вдох и открыла дверь, высоко поднимая оружие. Просунула сначала голову и пистолет, пряча остальную часть своего тела за дверью. Осмотрела коридор и тот участок комнаты охраны, который могла видеть. Рейес там не было.

Нита проскользнула в дверь и как можно тише закрыла ее за собой. Дыша неглубоко и сжимая в потных ладонях пистолет, она подалась вперед и заглянула в комнату охраны. Пусто. Заглянула в чулан, который они называли секционным залом. Тоже пусто.

Из коридора донеслись слабые голоса, и Нита поняла, что Рейес, должно быть, нашла Ковита. Твою мать. Она уже разговаривает по телефону и предупреждает охранников?

Нита кралась по коридору, стараясь не дать своим дрожащим пальцам случайно выстрелить из пистолета. Она никогда не пользовалась оружием, и ее знания о стрельбе основывались на увиденном по телевизору и на действиях ее матери. Но мать редко стреляла при Ните, так что Нита понятия не имела, как работает настоящее оружие. Прицелься и стреляй. Сними с предохранителя.

Стоп. Как вообще выглядит предохранитель?

Нита посмотрела на свой пистолет, но не могла сказать, был он на предохранителе или нет. Она видела только черный ствол и множество кусочков металла. Для нее этого ничего не значило. Она надеялась, что предохранитель снят.

Подойдя ближе, Нита смогла разобрать разговор.

– Где товар, Ковит?

– Ушел.

– Куда?

– Я не знаю.

Нита подошла еще ближе и заглянула за угол. Перед глазами появился профиль Рейес, ее прямая спина, расправленные плечи. Нита не могла видеть выражение ее лица, но видела пистолет, который та небрежно держала в руке.

Вот дерьмо.

Если Рейес вооружена и уже достала свой пистолет, то загнать ее в камеру не представляется возможным. Скорее всего, она лучше обращалась с оружием, чем Нита, и, наверное, прекрасно об этом знает. Если Нита ворвется туда с криком «Брось оружие!», вполне вероятно, Рейес просто развернется и выстрелит в нее, вместо того чтобы подчиниться.

Пока Нита пыталась придумать, что делать, Рейес подошла к панели с кнопками и открыла камеру Ковита. Раздался гул и щелчок – сработал механизм, и дверь мягко распахнулась. Рейес махнула пистолетом.

– Выходи.

Ковит медленно подчинился. Каждое его движение было спокойным и обдуманным, выражение лица – бесстрастным. Не каменным, но создавалось впечатление, что все мысли Ковита исчезли, и теперь он жил только настоящим моментом.

Пока Ковит выходил из клетки, Рейес держалась от него на расстоянии – достаточно близко, чтобы пуля попала в цель, и достаточно далеко, чтобы у нее было время выстрелить, если Ковит бросится на нее.

– Куда мы идем? – спросил он, но по голосу было понятно, что он уже знает куда.

– На улицу.

Ковит издал горький смешок.

– Не хочешь убираться в том месте, где растекутся мои мозги?

– Да.

Нита вздрогнула.

Они шли по коридору в ее сторону, через несколько секунд будут рядом, у нее очень мало времени. План рушился на глазах, а Нита еще даже не начала воплощать его в жизнь.

Ковита вот-вот казнят.

У Рейес есть пистолет, и она сейчас увидит Ниту, стоит ей только повернуть за угол. И Ниту она тоже убьет. Есть только пара секунд, чтобы решить: что делать?

Она подняла пистолет дрожащими руками, затем прицелилась.

Рейес была всего в нескольких футах и не могла видеть Ниту, стоявшую за углом.

«Ты можешь убить человека, Нита? Ты, которая так гордилась теми обнаруженными в себе слабыми моральными принципами? Неужели ты пренебрежешь ими?»

Она вспомнила Фабрисио, подумала о том, насколько была уверена в себе, насколько правильным поступком ей казалось его освобождение. Как она провела черту, за которой для нее находилось убийство.

Готова ли она перейти черту между преднамеренным невежеством и соучастием в убийствах и самой стать убийцей, которая знает, что делает?

«Между своей жизнью и жизнью Рейес я выбираю свою, – ответила Нита своему внутреннему голосу. – А между ее жизнью и жизнью Ковита я выбираю Ковита».

Когда она подняла пистолет и вышла из своего укрытия, рука ее была твердой – никакого намека на дрожь, которая мучила разум. И Нита выстрелила.

Выстрел был хорошим, но не достаточно. Пуля попала Рейес в то место, где плечо соединяется с шеей, и она рухнула на землю, издав потрясенный крик, который сопровождался бульканьем. Глядя на падающую начальницу, Ковит задохнулся, все его тело задрожало в экстазе, как будто он только что принял наркотик, но им была боль Рейес. Это выглядело жутко.

Нита выругалась, испугавшись, что Рейес может начать отстреливаться. Она подняла пистолет для нового выстрела, сердце в груди колотилось как бешеное.

В то же время Ковит развернулся и набросился на Рейес. Его движения были быстры и безжалостны. Схватив ее одной рукой за волосы, другой он взялся за раненое плечо. Из груди Рейес вырвался крик боли. Плечо, в которое попала пуля, хрустнуло. Пистолет выпал из руки. Ковит отбросил его ногой, затем резко развернулся и треснул Рейес головой о стену. Сильно.

Ее череп раскололся.

Ее тело упало на пол, оставив на цементной стене мокрый след крови, к которой прилипли волоски. Казалось, кровь была повсюду – на стене, на полу и каплями-веснушками на щеках Ковита.

Ковит выпрямился, тяжело дыша. Рейес лежала неподвижно. Нита видела множество тел и точно могла сказать: женщина мертва. Часть головы была проломлена. Никому после такого не выжить. Нита сознательно убила человека.

«Нет, это Ковит раскроил ей голову».

«Только потому, что ты не успела выстрелить еще раз, – отрезала Нита. – Прекрати это. Я больше не буду перекладывать вину на других. Это я убила ее».

Другой голос в ее голове молчал довольно долго, прежде чем сказать: «Да. Это ты убила ее».

И Нита, наконец, поняла.

Она была точно такой же, как Ковит.

В качестве оправдания Ковит использовал мафию: «О, они все равно будут пытать его, так можно наслаждаться этим». А Нита использовала свою мать: «О, он уже мертв, так его можно расчленить. Это пулевое ранение? Не моя проблема, поздно, он уже мертв».

Ни Ковит, ни Нита не обязаны делать эти вещи. Они делали их, потому что им это нравилось.

Нита была точно такой же, как Ковит.

От этой мысли ей стало больно. Нита не была хорошим человеком, но ей нравилось думать, что она старается им быть, но это все пустая болтовня, с помощью которой она внушала себе, будто все нормально, и пыталась оправдать свой образ жизни.

Руки Ниты задрожали, а уже через несколько секунд тряслись, как в припадке. Пистолет в руке замотало из стороны в сторону, и она заставила себя убрать палец со спускового крючка, боясь ненароком выстрелить снова. Затем положила пистолет в карман. Он все еще был теплым, и она чувствовала его тепло, почти прожигающее кожу, сквозь тонкий материал джинсов.

Нита подавила всхлип. Она – убийца. Ей хотелось кричать, плакать.

«Позже, – мысленно сказала она себе. – Ты сможешь впасть в истерику позже, не сейчас. Сейчас нужно держать себя в руках. Ты до сих пор не знаешь, на чьей стороне Ковит. Не знаешь, как выбраться отсюда. Ты сможешь попаниковать позже».

Воодушевленная этим обещанием, Нита заставила себя рассмотреть тело Рейес с клинической беспристрастностью, как она смотрела на тела, которые расчленяла; заставила себя сделать шаг назад. Это просто рука, а это голова. Части тела, не более того. Части, которые нужно препарировать.

Такие мысли помогли. Они не избавили Ниту от нарастающей панической атаки, но сделали ее более управляемой.

Ковит наблюдал за ее лицом, ища признаки… Нита не могла сказать, чего именно. Сожаления? Вины? Может, он волновался, что следующий выстрел будет произведен в него? После всего, через что она прошла, спасая его, это было бы довольно бессмысленно.

Нита попыталась одарить его ободряющей улыбкой, которой хотела сказать: «Все нормально, я не буду в тебя стрелять», но вместо нее на лице появилась кривоватая ухмылка – вряд ли по ней можно было считать такой посыл.

Ковит не улыбнулся в ответ. На его лице застыло очень странное выражение, в котором, как показалось Ните, читалось: «Вот так я выгляжу, когда улыбаюсь? Боже, это же жуть».

Ковит посмотрел на Рейес, затем снова на Ниту.

– Зачем? – спросил он.

– Я перед тобой в долгу. За свое спасение. Просто возвращаю долг. – Голос Ниты звучал ровно, слишком ровно для человека, который только что совершил убийство.

Ковит мягко и насмешливо улыбнулся.

– И?

– И мне нужна помощь, чтобы свалить из этого места. – Она замялась. – Похоже, ты тоже не в восторге от него и заинтересован в побеге отсюда.

Ковит несколько минут смотрел на тело Рейес, распластавшееся на полу. Интересно, о чем он думал?

Наконец он, кажется, принял решение. Подняв глаза, Ковит встретился взглядом с Нитой.

– Да. Я заинтересован.

Она протянула руку:

– Партнеры?

Ковит одарил ее искренней, почти милой улыбкой и пожал протянутую руку.

– Партнеры.

Глава 23

Ковит порылся в карманах Рейес и вытащил несколько ключей, второй пистолет и мобильный телефон. Но ни кошелька, ни денег не было.

– Она не носит с собой наличные? – спросила Нита.

Он покачал головой.

– Не знаю. Может, она настолько известна, что они ей не нужны. Местные боятся ее до дрожи.

Скрестив руки на груди, Нита осмотрела тело женщины, отойдя на пару шагов, как она научилась делать во время расчленений.

– Почему? – спросила она. – Я не говорю, что Рейес не чудовищная, но на этом огромном рынке целая куча чудовищный людей.

Ковит хмыкнул.

– Я здесь всего месяц, поэтому не знаю всей истории. Но, видимо, она свергла своего предшественника. Он был, предположительно, одним из самых страшных людей в отрасли. Люди называли его Королем частей.

Нита фыркнула.

– Я слышала о нем. Он убивал своих врагов и продавал их части тел их же семьям для захоронения, верно?

– Ага. – Ковит поудобнее уселся на полу и разглядывал различные ключи из карманов Рейес. – Но я думаю, что он получил свое прозвище из-за бизнеса по продаже частей тел сверхъестественных существ. Он просто вроде как… подыгрывал, когда имел дело с конкурентами.

– Понятно. – Нита села рядом с Ковитом. – Я не знала, что он умер. Король частей.

– Ага. Около шести месяцев назад. Я слышал, что Рейес убила его, разрезала тело на куски и раздала по одному куску каждому крупному игроку на этом рынке, сказав им, что король мертв и теперь у них есть королева. – Он пожал плечами. – После этого она просто взяла на себя все его дела и продолжила его работу.

– Она называет себя Королевой частей, а ее зовут Рейес? Это слово значит «король» по-испански. – Нита фыркнула. – Не может быть, что это ее настоящее имя.

– Я уверен, что это псевдоним, – согласился Ковит.

Нита посмотрела на Рейес.

– Значит, теперь, когда мы убили Рейес, это делает нас новым Королем и Королевой частей?

– Думаю, это только делает нас теми, кто убил Рейес.

Нита засмеялась, но почти сразу смолкла. Она не должна смеяться. Она только что убила человека, а уже через пять минут сидит перед мертвым телом и глумится над смертью.

«Может, я схожу с ума?» – подумала Нита.

Ковит как-то странно смотрел на нее, но она только отмахнулась:

– Так для чего эти ключи?

– Ну, вот этот, – поднял он стандартный, немного старомодный ключ, – от входной двери.

Нита взяла его.

– Не знала, что здание запирается снаружи.

– Запирается. Сначала Рейес запирала меня, пока не поняла, что я ненавижу рынок и не выйду на улицу, даже если она будет держать дверь открытой.

Нита моргнула.

– Она тебя запирала?

– Она думала, я сбегу.

– А ты бы сбежал?

– Нет, конечно. Я же не идиот. У меня были большие проблемы с Семьей, и я не имел ни малейшего понятия, как Рейес с ней связана. Насколько мне известно, Семья продала меня Рейес. – Ковит горько улыбнулся. – Знаешь, я думал, меня убьют. Когда я не повиновался… думал, это конец. Но мне сказали, это «второй шанс», поскольку занни достаточно ценны, чтобы получать второй шанс. Если бы я был человеком, меня бы просто убили.

Нита нахмурилась.

– Тогда почему ты не ушел? Ведь дверь была не заперта.

– Рейес показала меня всем охранникам в порту в первый же день, как я сюда приехал. Им стало ясно, какие ужасы постигнут их, если я уйду. – Ковит улыбнулся. – Я все равно пошел в порт. Пытался объяснить, что если они не будут слушать меня, то их ждет еще больше ужасов, которые последуют гораздо быстрее. – Его улыбка стала чуть шире и немного искривилась, но почти сразу исчезла. – Это ничего не поменяло. Ее они боялись больше, чем меня.

– О, – выдавила Нита. Она слышала крики жертв Ковита и не могла даже представить, что такого ужасного могла пообещать Рейес по сравнению с его пытками.

Сердце Ниты забилось быстрее – она вспомнила Миреллу. Что бы она подумала, узнай о союзе Ниты и парня, который ее пытал?

«Ты должна делать то, что должна. Ковит поможет тебе сбежать. А если кто-то встанет у тебя на пути, ты сможешь заставить его убивать, пока сама будешь убегать».

Она скривилась и не осознавала этого до тех пор, пока Ковит не спросил:

– Нита?

Немного поколебавшись, она покачала головой.

– Извини. Просто думаю о том, как это меняет план побега.

– А-а. – Ковит закончил обшаривать карманы Рейес и поднялся на ноги.

– Все нормально, – кивнула Нита. – Нам просто нужны деньги, чтобы охранники закрыли на нас глаза.

Не нужно беспокоиться о том, что приличная сумма денег не поможет решить проблему – эту истину Ните поведала мать.

Ковит склонил голову набок.

– Или мы можем последовать примеру Рейес и отдать им ее голову, чтобы они больше ее не боялись.

– Тоже вариант. – Пальцы Ниты сжали воображаемый скальпель. Она надеялась, что Ковит не станет соперничать с ней за право разрезать Рейес на части.

– Так, – Нита посмотрела на ключи, пытаясь отогнать свои мысли, пока они не стали слишком мрачными, – для чего нужны другие ключи?

– Этот от ее дома. – Ковит поднял квадратный металлический брелок, похожий на пульт для открывания гаража.

Нита моргнула.

– У нее здесь есть дом?

– Ага. Могу отвести тебя туда. Я был там несколько раз. – Он посмотрел на тело Рейес. – Но для того, чтобы войти, потребуется отпечаток пальца.

Нита пожала плечами, вытащила из кармана запасной нож Ковита и начала отрезать большой палец Рейес. Лезвие наткнулось на кость, поэтому Нита пошла на хитрость – вывихнула палец так, чтобы можно было перерезать кожу и сухожилия. Погружение ножа в плоть приносило удовлетворение – Ните всегда нравилось чувствовать сопротивление кожи, прежде чем та начнет разрываться, но как только она прижимала лезвие сильнее, нож, казалось, скользил как по маслу. Пока не натыкался на кость. Или хрящ. Или что-то другое.

Наконец она встала и указала на дверь, держа в руке большой палец Рейес.

– Идем?

Ковит смотрел на нее широко раскрытыми темными глазами. Выражение его лица менялось слишком быстро, чтобы Нита могла его прочитать. Наконец его губы растянулись в легкой, спокойной улыбке, и он поднялся на ноги.

– Идем.

Выйдя на улицу, они заперли за собой дверь – на случай, если кто-то войдет слишком рано и увидит мертвую Рейес. И раз уж у них теперь был ключ, это имело смысл.

Нита уже прошла вперед, когда Ковит остановил ее:

– Ты пойдешь босиком?

Она пожала плечами.

– Обуви нет.

Закатив глаза, он вернулся в здание и принес туфли Рейес. Ните они были маловаты, но приносили не очень много неудобств. Все лучше, чем босиком.

Было раннее утро и, по мнению Ниты, уже слишком жарко. Не успела она об этом подумать, как тут же вспотела. Вокруг роились комары. Воздух казался очень тяжелым и будто придавливал к земле.

Они пробирались через рынок. Ковит выбрал извилистую тропу, благодаря которой они обошли главные рыночные улицы, а иногда и другие. Время от времени он останавливался и вздрагивал, будто кто-то ронял ему на спину кубик льда, а затем менял направление и оглядывался по сторонам.

– Ты чего-то избегаешь? – спросила Нита.

Ковит резко покачал головой.

– Нет. Ничего.

– Ты уверен?

– Да.

Им потребовалось гораздо больше времени, чем они думали, чтобы перейти на другую сторону рынка. Нита пыталась дожать Ковита и узнать, почему он продолжал идти в обход, но тот игнорировал ее вопросы, ступая по тропинке через джунгли. Ведущая вниз тропинка вилась так сильно, что Нита не могла увидеть, где она заканчивается. Ковит уверенно спускался, Нита следовала за ним, уклоняясь от веток и переступая через торчащие из земли корни деревьев.

Чем глубже она заходила в джунгли, тем они казались ей более дикими. Если бы она очнулась здесь, то никогда бы не подумала, что в нескольких шагах есть рынок. Стирались даже звуки – ни гула генераторов, ни болтовни людей. В самих джунглях было слишком громко. До этого Нита не понимала, как рынок заглушает шум природы – на нем были слышны только слабые звуки тропического леса. Но здесь, между деревьями, они куда громче.

Все казалось нереальным – Нита как будто оказалась на съемочной площадке «Тарзана» или какого-нибудь другого диснеевского фильма. Она почти ожидала, что сейчас повернет за угол и окажется у пруда, покрытого лилиями, а на бревне неподалеку будет сидеть поющая принцесса.

Пока Нита с Ковитом пробирались через лес, становилось все темнее и темнее. Солнце, разумеется, не зашло, но кроны деревьев пропускали так мало света, что здесь как будто наступили сумерки. Комары пищали и кусались. Нита рассеянно почесала укусы и внезапно поняла: она может подавить аллергическую реакцию, вызывающую зуд, что тут же и сделала.

Нита старалась двигаться осторожно – ей не хотелось зацепить ветку, откуда мог свалиться какой-нибудь ядовитый кусачий жук. Куда бы она ни ступила, гигантские жуки свисали с паутины, сидели на листьях или пробегали у нее под ногами. И она понятия не имела, каких именно насекомых нужно опасаться.

Увидев на земле тарантула, Нита почти почувствовала облегчение. Тарантулы не были смертельно ядовиты. Просто большие и мерзкие пауки. Странное какое-то облегчение – увидеть существо и осознать, что оно не представляет для тебя никакой опасности.

Впереди Ниты уверенно шагал Ковит. Хоть, конечно, его движения и не были такими же бесшумными, как у вампира, но шел он гораздо тише Ниты. Она пыталась ступать туда, куда ступал он, но, похоже, производила гораздо больше шума. Может, дело не в том, куда ступал Ковит, а в том, как он это делал? Нита не знала.

В конце концов деревья поредели, и они оказались на небольшой поляне.

В ее центре стоял особняк. Построенный из дерева, бетона и какого-то матового материала, напоминающего пластик, он выглядел как современная версия дома из «Швейцарской семьи Робинзонов»[12]12
  «Швейцарская семья Робинзонов» – американский приключенческий фильм 1960 года о потерпевшей кораблекрушение семье, строящей островной дом.


[Закрыть]. Два этажа, закрытые и занавешенные окна. Стены по большей части были не покрашены, только вокруг дверей и окон виднелись бледно-голубые полосы.

Ниту настигли сомнения. Дом, конечно, массивный и впечатляющий, но не похоже, что охраняется. По его виду точно не скажешь, что для входа нужно сканировать палец.

Ковит жестом предложил Ните подойти ближе, и они пошли вперед. Ковит потел так же сильно, как и Нита, его волосы прилипали к макушке и ко лбу. Он провел по ним ладонью, зачесывая назад. От пота волосы выглядели словно напомаженные.

Они подошли к входной двери, и Нита достала большой палец Рейес.

– Что делать с этим?

– Приложи его сюда. – Ковит снял деревянную крышку со сканера отпечатка пальца.

Нита сделала, как ей сказали, и механизм подал звуковой сигнал. Послышался щелчок, а затем загорелась маленькая зеленая лампочка. Ковит достал брелок и нажал на кнопку. Загорелась вторая зеленая лампочка. Затем Ковит открыл дверь, которая, казалось, и не была заперта. Нита даже не увидела на ней отверстия для болтов, куда крепится запирающий механизм.

– Сканер отпечатка не связан с замком? – спросила Нита.

Ковит покачал головой.

– Нет. Здание не заперто. Сканер отпечатка и брелок отключают механизм выпуска горчичного газа. Если его не отключить, он срабатывает автоматически, когда открываются любая дверь или окно.

Ну разумеется, горчичный газ. Слезоточивый газ – это уже не модно. Зачем просто отпугивать своих врагов, когда их можно убить?

Ковит повел Ниту через прихожую. Обстановка здесь была скудной: лестница, ведущая на второй этаж, да книжная полка – больше ничего. Нита как будто оказалась в совершенно новом доме, выставленном на продажу, который ждет, чтобы кто-то наполнил его жизнью.

Она огляделась.

– Где все вещи?

– Наверху. Рейес никогда не оставляла ничего внизу, потому что не хотела, чтобы вещи пропитались горчичным газом, если кто-то вдруг решит вломиться в дом.