Текст книги "Секс на одну ночь... или на две (ЛП)"
Автор книги: Райан Рингблум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Глава 21. Я распутна, услышьте мой рёв
Холли
НАМ НЕ СУЖДЕНО быть вместе.
Нельзя бесконечно пытаться, иногда надо смириться с фактом, что этому просто не суждено быть.
Я захлопываю дверцу своей машины, и ключи выскальзывают в большую слякотную лужу. Конечно, они падают. Ну все. Я не плакала всю дорогу домой, но из-за этого… Из-за этого я заплачу. Дурацкие ключи. Я наклоняюсь и вылавливаю их из лужи, большие влажные слезы катятся из моих глаз.
Окон, залитых светом гирлянд, и украшенных деревьев становится все больше с каждым моим возвращением домой. Все готовятся к празднику, наполненному любовью, кроме меня – грязной девчонки с сексом на одну ночь, которую маленькие дети раскрывают на семейных ужинах. Слезы льются в полную силу.
Я проведу Рождество в полном одиночестве. Всхлип. Снова. Всхлип. Я навсегда останусь одна. Всхлип. Всхлип. И я даже не забрала китайскую еду. Слезы. Всхлип. Рыдания.
Я обхожу свое здание и продолжаю идти. Всего в двух кварталах отсюда есть круглосуточный магазин, и только килограмм мороженого поможет мне почувствовать себя на грамм лучше. Да, примерно так, килограмм мороженого равен одному жалкому грамму счастья.
Прежде чем дойти до круглосуточного магазина, я натыкаюсь на винный магазин. Заглядывая в окно, я вижу целую крышку, посвящённую коричному блаженству. Файербол. У нескольких бутылок обвязаны блестящие красные ленты вокруг основания горлышка. Как будто этой тёплой, отупляющей жидкости нужно что-то более соблазнительное. Время принимать решение, что мы выбираем? Огонь против льда? Переедание против пьянства? Быть одиноким неудачником или….
Какого черта я делаю?
Пришло время ответить на приглашение ОТКАЗОМ. Холли больше не будет посещать вечеринки жалости к себе.
К черту Файербол. Это не то, что мне нужно. Мороженое мне тоже не нужно. Я поворачиваюсь на каблуках и начинаю уверенно идти обратно, откуда пришла. Я знаю, что мне нужно. Мои ноги набирают скорость, переходя на бег. Я достаю мокрые ключи, со звоном открываю дверь и запрыгиваю на водительское сиденье. Машина с рёвом оживает, и я жму на газ, выезжая с места. Свет на светофоре становится жёлтым, но я ускоряюсь и мчусь вперед. Если я потороплюсь, то успею.
Парковка заполнена, за исключением одного места прямо перед входом. Я игнорирую значок инвалида и паркуюсь. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Толпа в ресторане поредела, и я молюсь, чтобы я не опоздала. Я проношусь мимо хозяйки, которая приветствует меня, держа в руках охапку меню, и возвращаюсь на место преступления. Большой стол опустел, за исключением троих человек. Мэтью ушел. Его племянниц больше нет. Его отец, братья – все ушли. Все, кто остался – это две его невестки и мама, которая все знает.
Я не могу оторвать глаз от стола, когда возвращаюсь к выходу. Посмотрите на них, они сидят там, потягивают чай с надменными лицами «лучше, чем все остальные». Это похоже на сцену из «Золушки», злая мачеха и две злые сводные сестры. Они, наверное, обсуждают меня прямо сейчас, осуждают меня, хотя даже не знают всей истории. Блондинка выразительно жестикулирует в конце предложения, и мама Мэтью откидывает голову назад со злым хихиканьем.
Потерявшись в своем растущем презрении, я врезаюсь прямо в помощника официанта, роняя его полный большой поднос. Я в ужасе смотрю вниз на беспорядок, который я устроила.
– О Боже, мне так жаль. Позвольте мне помочь вам, – опускаюсь на колени, собираю грязную посуду с остатками Ло-Мейна и прилипшими к лапше застывшими кусочками брокколи.
– Все в порядке. – Он кладёт свою руку поверх моей, чтобы я положила грязную посуду обратно. – Мы все уберём.
Другой помощник официанта и одна из официанток подходят, чтобы помочь с беспорядком. Я встаю, вытирая руку о штаны спереди, все еще настойчиво извиняясь.
– Холли? – Ее голос пронзителен, и волосы у меня на затылке встают дыбом. – Что ты здесь делаешь?
Дерьмо. Меня заметили. Его мама смотрит на меня со своего высокого и могучего трона во главе стола. Женщины по бокам от нее с широко раскрытыми глазами неодобрительно смотрят на ничтожество, которое не годится для их брата. После подобной ночи, месяца… года, который у меня был, я больше не выдержу.
– Да, это я, – отрезаю я, вытягиваюсь в свои полные пять футов и три дюйма. – Я вернулась за Мэтью.
– Правда? – резко спрашивает она. – Но Мэтью…
– Он мне нравится, и мне не следовало убегать, – перебиваю я. Она может говорить все, что захочет, когда я закончу, но сначала мне нужно прояснить для нее несколько вещей. – Мэтью привлекательный, обаятельный и умный, – глубокий вдох. – Ладно, да, я приняла его за кого-то другого, когда мы впервые встретились. И да, это было не самое мудрое мое решение – пригласить его ко мне домой и заниматься умопомрачительным сексом всю ночь напролет с парнем, который был для меня практически незнакомцем. Я даже узнала, кто он на самом деле, только на следующее утро. – Три рта широко раскрываются, лишившись дара речи. – Но потом мы снова столкнулись. Мы оба были немного пьяны. Я только что узнала, что мой бывший помолвлен, и знаете, у Мэтью произошла вся эта история с Джереми, где они целовались и все такое.
– Дж-Дж-Джереми? – заикается блондинка. – Мэтью и Джереми целовались?
– Да, но я уверена, что он рассказал вам, что это было одно большое недоразумение.
– Нет, полагаю, я не слышала эту историю. – Его мать кладёт локоть на стол и подпирает подбородок. – Продолжай.
– Может быть, мне уже не стоит. – Я сказала слишком много? Неужели они не знали о Джереми? Они знали о нашем недоразумении; почему бы им не знать об этом? Подождите? Я только что сказала умопомрачительный секс в присутствии его мамы?
– Ты не можешь остановиться сейчас. Очевидно, тебе есть что сказать, прошу, продолжай.
Думаю, она права. Мне еще нужно кое-что сказать. Я не могу остановиться сейчас.
– Как я уже сказала, мы пили, шёл снег, и я каким-то образом оказалась в квартире Мэтью. Но у нас не было секса, – говорю я, начиная решительно, но затем сила в моем голосе иссякает. – Не сразу. Он кое-что сказал. Мне стало плохо. Это был полный беспорядок. Беспорядок, который он убрал, – содрогаюсь я. – Затем на следующий день мы оказались взаперти из-за снега. Помните ту большую бурю перед Днем благодарения? Ну, мы застряли внутри и провели день вместе. – Я убираю волосы с лица и улыбаюсь, глядя себе под ноги. – Это был действительно хороший день. Он такой умный. И забавный. И самый милый, самый удивительный парень, которого я знаю.
– Тогда у вас снова был секс? – спрашивает блондинка, и две другие женщины, удивленно поворачиваются к ней. Темноволосая девушка протягивает руку, чтобы толкнуть ее локтем. – Что? – спрашивает она. – Я же не прошу детали, – она поворачивается ко мне, закрывает рот рукой и шёпотом говорит: – Но если ты хочешь ими поделиться, я не против.
– Я думаю, единственная деталь, которую вам нужно знать, это то, что он мне нравится. И да, возможно, у нас было странное начало, секс на одну ночь, но когда мы разговаривали, как я отношусь к нему, как он мне нравится, кажется, он чувствует то же самое. Он говорит, что хочет встречаться со мной, посмотрим, к чему это приведёт. И я знаю, что тоже этого хочу. Так что разве это не обнуляет всю ситуацию с сексом на одну ночь? Если мы будем встречаться, это будет уже не одна ночь и даже не две ночи. Конечно, если он когда-нибудь захочет увидеть меня снова после всего этого фиаско. – Я приказывают им держаться, но мои глупые глаза все равно наполняются слезами.
Лица передо мной смягчаются, они не такие злые, какими казались всего несколько мгновений назад. Я даже улавливаю тень улыбки его мамы.
– Думаю, он захочет снова тебя увидеть.
– Правда? – кусаю я нижнюю губу и нервно жую. Мой палец скользит вверх и ловит сбежавшую слезу, прежде чем она скатывается по моей щеке. – И вы все не против?
– Я надеюсь скоро снова увидеть тебя, Холли. – Его мама кивает мне. – И у меня такое чувство, что это обязательно произойдёт.
– Правда?
– Да, – улыбается она. – Теперь, тебе лучше пойти домой. Никогда не знаешь, что может тебя там ждать.
Ждешь меня там? Значит ли это, что Мэтью в моей квартире? Он пошел за мной? Головокружение. Мое сердце бешено колотится, когда я сжимаю ключи, желая поскорее вернуться домой и посмотреть, там ли он.
– О, подожди, Холли, пока ты не ушла, – блондинка останавливает меня. – Если девочки когда-нибудь спросят, «текст на одну ночь» – это то, что ставят тебе на руку, когда ты идёшь в клуб, – подмигивает она мне.
Мое лицо вспыхивает. Я не уверен, что нас с Мэтью ждет в будущем, но надеюсь, что в один прекрасный день я смогу посмеяться над этой историей вместе с этими женщинами.
Ну не странно ли это?
Глава 22. Дороговато для китайской еды
Мэтью
Я СЖИМАЮ пакет с китайской едой и стучу в ее дверь. Звук приближающихся тяжёлых шагов скручивает мой желудок в узел. Надеюсь, еды будет достаточно, чтобы она, по крайней мере, выслушала меня. То, что произошло в ресторане, было кошмаром, но в семье такого размера всегда происходит какая-то драма. Мой план состоит в том, чтобы придерживаться какой-то теории инициации, где мы приветствуем новых членов большой дозой безумия. Глупо, я знаю, но это лучшее, что у меня сейчас есть.
Дверь открывается, и я, прищурившись, смотрю на мужчину передо мной. Я делаю шаг назад и дважды проверяю, нахожусь ли я в нужной квартире. Я в правильном месте. Тогда кто это, черт возьми, такой?
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – Мужчина, одетый в костюм-тройку, усмехается мне. Он поправляет свои модные манжеты, украшенные золотыми запонками.
– Это квартира Холли Мартин?
– Да, это так.
– Она дома?
– Простите, кто вы? – Мужчина настороженно смотрит на меня, останавливаясь на пакете в моей руке. – О, она заказала еду. Вполне ожидаемо, – закатывает он глаза. – Типично для Холли заказать еду, а потом даже не быть дома, когда ее принесут. Девушка легкомысленна до невозможности, но если бы вы видели ее задницу, вы бы поняли, почему я готов мириться с этим, – фыркает он в ответ на свою грубую шутку. – Сколько я вам должен?
– Доставка для Холли. Я вернусь позже и отдам еду ей. – Я не знаю, кто это и что он здесь делает, я знаю только, что презираю его.
– Нет, можете отдать ее мне. Я ее парень, все в порядке.
– Ее парень? – Я чуть не давлюсь этими словами.
– Да, ее парень, – говорит он прямо, с подозрением. – Итак, сколько я вам должен?
Я смотрю на пакет, крепко зажатый в кулаке.
– Эм, сто долларов, – говорю я, просто чтобы побыть придурком.
– Сто? Это суши? – спрашивает он, доставая бумажник.
– Я не знаю, что внутри.
Он протягивает мне стодолларовую купюру и даже даёт на чай двадцатку. Я нахожусь в полной растерянности и поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Извините. Еда, – кричит он и указывает на пакет, все еще зажатый в моей руке.
Я передаю пакет парню Холли. Что-то здесь не так.
– Как вас зовут? – спрашиваю я.
– Зачем вам это знать?
– Просто хочу знать, кого благодарить за щедрые чаевые.
– Тайлер Кейтс, – самодовольно ухмыляется он.
Тайлер. Ее бывший. Я кладу его деньги в карман и ухожу, не поблагодарив. Он что-то бормочет себе под нос и хлопает дверью.
Я топаю вниз по лестнице. Что, черт возьми, происходит? Почему она никогда не говорила о нем раньше, особенно если он был у нее дома? И где Холли? Разве она не должна быть уже дома?
Что-то не сходится.
Печка в моей машине работает на максимальной температуре. Я откидываюсь назад, ударяясь головой о подголовник, и смотрю на ее здание. Каков мой следующий шаг? Пойти ли домой? Сидеть здесь и ждать, пока она вернется? Догнать ее у квартиры и поговорить с ней о парне, который только что открыл ее дверь? Должен ли я бороться за нее? Надуться и вырубить придурка в костюме-тройке в надежде, что она оставит его и выберет меня? Будучи младшим из троих братьев, я знаю, как постоять за себя, и, судя по виду, этот придурок не выдержит ничего больше толстого бумажника.
Я сжимаю руль до побелевших костяшек пальцев. Холли сводит меня с ума. Всего час назад казалось, что все это, наконец-то, сойдётся для нас. Конец безумию и начало чего-то великолепного. Я и не подозревал, что скоро мне придется столкнуться с назойливой мамой, болтливыми племянницами и возвращающимися бывшими.
Я ударяюсь головой о руль. Черт возьми, эта ночь не могла бы стать хуже, даже если бы попыталась.
Мой телефон звонит, входящее сообщение отвлекает меня от безумия в моей голове. Прежде чем я успеваю оглянуться, раздаётся второй звонок, затем третий и четвёртый. Я ввожу пароль и читаю сообщения.
Эшли: «Кто такой Джереми?»
Робин: «Просто интересно – ты работаешь с парнем по имени Джереми?»
Кент: «Какого хрена ты целовался с каким-то чуваком по имени Джереми?»
Патрик: «Заранее предупреждаю. Мы все знаем о Джереми».
Глава 23. Золото на наличные
Холли
СНАРУЖИ у моей машины стоит полицейский с блокнотом в руке и что-то строчит.
– Подождите! Остановитесь! – бросаюсь к нему.
– Это ваша машина, мисс?
– Да, но я была там всего минуту. Я могу объяснить. – Офицер поднимает голову в ожидании объяснения, которое я не могу ему дать. – Мне жаль. Я больше никогда этого не сделаю.
– Вы знаете, что штраф за несанкционированное транспортное средство на парковке для инвалидов составляет двести пятьдесят долларов?
– Двести пятьдесят? – сглатываю я.
– Ага, двести пятьдесят. Дорогой урок, – говорит он, отрывая штрафной билет и вкладывая его мне в руку. – Запомните его.
– Обязательно, – ворчу я, садясь в машину и бросая билет на пассажирское сиденье. Очень глупая ошибка, но, надеюсь, в конце концов, все это того стоит. Я позабочусь об этом. После всего, через что я прошла сегодня вечером, я полна решимости сделать так, чтобы на этот раз все прошло правильно.
Даже если это убьёт нас.
Мне приходится сознательно прикладывать усилия, чтобы не мчаться всю дорогу домой. Я не могу позволить себе еще одну дорогостоящую ошибку. Но, черт возьми, я просто хочу как можно быстрее вернуться домой, чтобы посмотреть, там ли он. Он должен быть таким. Зачем бы его мама так выразилась, если бы он не был там? И на этот раз, когда я увижу его, все встанет на свои места.
Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я доезжаю до дома, паркуюсь и открываюсь дверь.
Подождите.
Я замираю, свесив одну ногу над тротуаром. Допустим, все пройдёт хорошо, и все встанет на свои места. Что тогда? Секс или без секса? Я засовываю ногу обратно и закрываю дверь. Каков план действий для подобной ситуации?
Если мы займёмся сексом, то, может быть, я просто настраиваю нас перейти от секса на одну ночь к сексу по дружбе. Я не могу этого допустить. Но, с другой стороны, если мы не займёмся сексом, что это будет значить? Что я дразню его? У нас был секс. Потрясающий секс. Почему я должна сдерживаться сейчас? Тьфу. Прежде чем я пойду туда, мне нужны ответы.
ЧСД?
Что бы сделала Джейн?
Сейчас нет времени звонить ей. Это не важно. Я закрываю глаза и слышу ее голос у себя в голове.
– Затрахай его до потери сознания, Холли!
Отличный совет. Спасибо, Джейн.
У меня не хватает терпения на лифт, и я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки до квартиры, стремясь увидеть моего рыцаря в сияющих доспехах, получить наш счастливый конец и позволить начаться траху.
Двери лифта открываются в пустой коридор. Его здесь нет. Я обыскиваю коридор с одного конца до другого. Он ушел? Был ли он вообще здесь? Неужели я неправильно поняла слова его мамы? Моя ладонь ложится на грудь, чтобы попытаться притупить боль внутри. Я просто была так уверена.
По коридору разносится звук скрипок. Они близко. Откуда эта музыка? Звучит так, словно она доносится из моей квартиры. Я прижимаю ухо к двери, и с другой стороны гремит интенсивный рок транссибирского оркестра. Я в ужасе отскакиваю назад. Кто-то в моей квартире.
Я уверена, что это не Мэтью. Этого никак не может быть, если только он не вломился туда, и нет никаких признаков взлома. Может быть, я оставила музыку включённой? Осторожно я дотягиваюсь до дверной ручки и пытаюсь повернуть. Она не заперта. Ладно, я точно не оставляла дверь открытой. Я всегда очень осторожна в этом вопросе. Мне позвонить в полицию? Сказать им, что я думаю, что меня грабят рождественские воры, слушающие живую рождественскую музыку? Я продолжаю поворачивать ручку и храбро приоткрываю дверь, чтобы заглянуть. Все кажется нормальным, поэтому я открываю дверь дальше. Тайлер? Какого черта? Он сидит на моем диване с бокалом вина в правой руке, а левой дирижирует оркестром.
– Холли, ты дома. – Он не встаёт, когда видит меня, но убавляет громкость ревущей музыки.
Я вхожу внутрь ошеломленно, как зомби, и роняю сумочку на пол.
– Что ты здесь делаешь?
– И это все? – хмурится он. – Разве ты не рада меня видеть?
Рада? Нет. Напугана? Слегка.
– Как ты сюда попал?
– У меня все еще есть твой ключ.
– Ты не можешь просто так заходить в мою квартиру, – выпаливаю я с лёгкой дрожью в голосе. Возможно, мне все же следовало позвонить в полицию.
– Конечно, могу. Раньше я делал это все время.
– Раньше, когда мы были вместе. Мы больше не вместе. Ты потерял эту привилегию, когда мы расстались.
– Поэтому-то я и здесь. – Он ставит вино и встаёт с протянутыми руками. – Я здесь, чтобы принять тебя обратно.
О Господи. Он сошёл с ума. Я осматриваю квартиру в поисках чего-нибудь, что я могла бы использовать в качестве оружия, если понадобится.
– Я не хочу, чтобы меня принимали обратно, – говорю я, отстраняясь от рук, которые сжимаются вокруг меня. – Что случилось с твоей невестой?
– Ничего не вышло. – Он прочищает горло, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– О, понимаю. Она бросила тебя, и теперь ты здесь и думаешь, что я просто прибегу обратно к тебе?
– На самом деле, да, так я и думаю, – посмеивается он. – Холли, мы с тобой оба знаем, что я был лучшим, что когда-либо случалось с тобой. Ты должна признать, что без меня все пошло под откос. – Он пренебрежительно машет рукой в моем направлении. – Пьянки с этой дрянной девчонкой. Ты бросила свою работу, чтобы стать профессиональным твиттером, и посмотри на себя – ты выглядишь ужасно. У тебя прыщи, волосы в ужасном состоянии, и ты набрала по меньшей мере пять фунтов. – Он идет на кухню и берет коричневый пакет. – И заказ жирной китайской еды на сто долларов никак не помогает ситуации.
Китайская еда? Он продолжает бубнить, но я игнорирую его, подхожу и беру пакет у него из рук. Я открываю пакет и заглядываю внутрь. Это мой заказ из «Счастливой звезды».
– Откуда это здесь? – спрашиваю я. У меня кружится голова; сердце в груди выходит из-под контроля. Думаю, мне нужно присесть. Тайлер пропускает вопрос мимо ушей, все еще разглагольствуя о том, почему я никуда не гожусь, но он все еще хочет, чтобы я вернулся. – Откуда это здесь? – требую я, на этот раз настойчивым тоном.
– Какой-то парень доставил его, – пожимает он плечами, готовый снова пуститься в свою речь.
– Какой парень? Когда?
– Я не знаю, Холли, но я скажу тебе, твоя грубость – это еще одна вещь, над которой тебе нужно поработать.
Я наклоняюсь и поднимаю с пола свою сумочку, роясь в поисках ключей.
– Тайлер, я честно скажу тебе, для нас нет ни единого шанса, черт возьми. Ты был прав, когда сказал, что не видишь меня в своем будущем. Потому что я бы с радостью больше никогда тебя не видела. Оставьте свой ключ на стойке, когда будешь уходить, и никогда не возвращайся. – Заметка на будущее, надо позвонить слесарю и как можно скорее поменять замок.
– Холли, что на тебя нашло?
– У меня появились мозги, я набралась уверенности, встретила настоящего мужчину. Выбирай, что тебе нравится.
– Ты вообще понимаешь, что делаешь? – рявкает он со смесью шока и ужаса, проступающих на его высокомерном лице.
– Да, я ухожу от неправильного парня и следую зову своего сердца к правильному парню. – Он поднимает руки в знак протеста, пытаясь помешать мне уйти. Я замечаю блеск золотых запонок, которые я ему подарила. – О, и если тебя не затруднит, оставь эти запонки рядом с ключом, я могла бы сходить в ломбард, где можно обменять золото на наличные. Мне еще нужно оплатить дорогой штраф.
– Холли, вернись немедленно! Не выходи за эту дверь! Я тебе нужен!
– Прощай, Тайлер, – говорю я со смешком… последним смешком и захлопываю дверь.
Глава 24. Возможно, однажды мы расколем это бревно
Мэтью
Я МЕЛЬКОМ ВИЖУ неон через глазок, прежде чем распахнуть дверь.
– Ты здесь, – говорю я.
– Я здесь, – отвечает она.
– Я приходил к тебе домой.
– Я знаю.
– Там был Тайлер.
– Тебе не нужно беспокоиться насчёт него.
– Я видел его. Я не беспокоюсь, – улыбаюсь я.
Она улыбается. Потом смеётся.
– Я вернулась в ресторан, – говорит она.
– Я слышал. Спасибо, что рассказали моей семье о Джереми. Это определенно дало им о чем поговорить сегодня вечером.
– Хорошо, немного отводит внимание от меня, – улыбается она.
Я улыбаюсь. Потом смеюсь.
Ее волосы растрёпаны, на красивом лице нет макияжа, и я по-новому оцениваю ее естественную красоту.
– Ты мне правда очень нравишься, – говорю я.
– Что я чувствую к Мэтью? – Она щёлкает большим пальцем по воображаемой кнопе.
Я неуверенно моргаю.
– Черт побери, ты только что признала свои чувства ко мне в стиле викторины?
– Определенно, – хихикает она и закрывает лицо в притворном стыде. – Я превратилась в ботаника.
– Я полностью внравился в тебя, Холли, – почти уверен, что я чувствую любовь, но, кажется, еще слишком рано признаваться в подобном.
– Я тоже. Полностью внравилась, – шепчет она, ее губы формируют сердечко. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, притягивая меня ближе.
Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам. Температура в моей квартире поднимается по меньшей мере на десять градусов. Мне требуется вся сила воли, чтобы оторваться, но, боюсь, если я этого не сделаю, все может круто повернуться и вернуть нас на неверный путь. Не то чтобы я считал этот путь неправильным, мне просто нужно быть осторожным, чтобы не переступить черту и не испортить все. Теперь, когда она у меня есть, я не хочу ее терять. Я сделаю или не сделаю все возможное, чтобы эта девушка осталась моей.
– Хочешь куда-нибудь пойти? Ты так и не поела. Должно быть, ты проголодалась.
– Кстати об этом, ты взял с Тайлера сотню баксов за мою китайскую еду? – смеётся она.
– Ну ладно, увидев его там, я, возможно, немного запаниковал, – признаюсь я. Только когда я поговорил с мамой, и она объяснила, как Холли вернулась в ресторан в поисках меня, мои нервы успокоились, и я сообразил, что Тайлер не был желанным гостем.
– Сколько она правда стоила?
– Понятия не имею, моя мама оплатила все, а затем отправила меня на поиски тебя.
– Правда?
– Да, ты ей нравишься. Хотя думаю, что с этого момента не стоит посвящать ее в детали нашей сексуальной жизни. – Короткая беседа с Эшли помогла понять суть состоявшегося разговора. Она сказала, что моя мама хорошо справилась со всем, что услышала за столом, но можно с уверенностью предположить, что мы будем избегать зрительного контакта на следующих нескольких семейных встречах.
– Я просто хотела, чтобы они знали, что наши отношения значили больше, чем они думали. – Она снова натягивает толстовку на лицо. – Возможно, я сказала немного лишнего, – ее слова звучат приглушенно.
– Я рад, что ты сказала то, что сказала. Это показало им, как сильно тебя это волнует и на что ты готова пойти, чтобы рассказать им знать об этих чувствах. – Это также многое доказало мне. – Ты им нравишься. Ты отлично впишешься в мою семью.
– Правда? – Ее красивые карие глаза показываются над воротом толстовки.
– Ага. – Я расстёгиваю молнию, которая скрывает остальную часть ее лица, но не могу удержаться, чтобы не потянуть ее еще ниже. Облегающая футболка выделяет изгибы ее тела. Я слишком громко сглатываю и снова застёгиваю молнию. – Так. Еда. Иди. Сейчас. Наружу, – это цепочка случайных слов.
– Или мы могли бы остаться дома. – Холли расстёгивает свою толстовку и отбрасывает ее в сторону. Она соблазнительно подходит к моему дивану и садится на край, поджав под себя ноги. Ее руки скользят по ее блестящим каштановым волосам, прежде чем она перекидывает их через плечо. – Давай, сядь рядом со мной, – мурлычет она, и я горю желанием подчиниться. Диван скрипит от того, как быстро и сильно я прыгаю на место рядом с ней.
Наши тела находятся в опасной близости, ее рука движется вверх по моей груди, пока не достигает щеки. Я не знаю, что делать дальше. Обычно сейчас вмешивался Пин, говоря мне, что делать. Но теперь я совсем один. Кончики ее пальцев мягко скользят по моему лицу. Я никогда в жизни не проваливал тест, но если сейчас это тест, то он может стать первым.
– Холли, мы признались, что нравимся друг друга. Мы официально встречаемся. После ночи… после нескольких месяцев замешательства и непонимания я чувствую, что мы, наконец-то, встали на правильный путь и идём в правильном направлении. Так что, прежде чем я сделаю шаг хотя бы на дюйм ближе к тебе, мне нужно знать, может ли что-то заставить тебя снова уйти от меня.
– Ничего. – Она хватает меня за рубашку, притягивая к себе. Одна ее рука запутывается в моих волосах, и она нежно целует меня в шею. Я погружаюсь в это ощущение, отпускаю, расслабляюсь, и как раз в тот момент, когда я готов погрузиться в режим полного наслаждения, она отстраняется. – На самом деле, кое-что есть. Лесоруб.
– Лесоруб?
– Да, колка дров под запретом. – Мои плечи напрягаются от унизительного напоминания. Серьезно? После всего, через что мы прошли сегодня вечером, она портит этот момент, вспоминая запретную фантазию, которая выскользнула, когда я был пьян. – По крайней мере, сейчас, – добавляет она, подмигивая.
Мое сердце останавливается. Или я перестаю дышать. Может быть, и то, и другое. Я не уверен. Но на несколько секунд мне кажется, что я действительно умер и попал в рай. Когда моя защита ослаблена, голос, который отослал, ненадолго возвращается, и я позволяю ему насладиться моментом.
Боооооожьяяяяяя Благодать, как слааааааааадок звууууууук….
– Мэтью, ты в порядке? – хихиканье Холли возвращает воздух в мои легкие, и мое сердце снова начинает стучать. Серенада фальцетом затихает. Она изучает мое лицо и поджимает губы. – Хм, у тебя лицо викторины. Есть ли какой-то факт, который ты хочешь мне рассказать?
Ее игривые карие глаза встречаются с моими. Я теряюсь в их красоте. Поглощённый каждой удивительной деталью этой женщины. Есть ли факт, о котором я должен ей рассказать? Да, думаю, что есть.
– Однажды ночью ты подошла ко мне, приняв меня за кого-то другого, и моя жизнь изменилась навсегда. Я попался на крючок с самого первого момента. И когда я увидел тебя во второй раз, я понял, что у меня не было шансов на одну ночь, на две ночи секса.
Я останавливаюсь на секунду, чтобы дать ей возможность посмеяться над моей сообразительностью. Она так и делает.
– Факт в том, что когда я вижу свое будущее…
– Твое будущее, – бледнеет она, ее нижняя губа слегка дрожит. – Мне есть в нем место?
Я кладу руки ей на бедра, приподнимаю ее, чтобы она устроилась у меня на коленях. Она тихо вздыхает, и я касаюсь ее губ своими. Поцелуй, который я ей дарю, нежен, но следующий уже таким не будет.
– Детка, ты и есть мое будущее.
Конец.
