Текст книги "Побег из золотой клетки"

Автор книги: Райан Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

У него было убедительное оправдание, почему он сбился с пути.

И это оправдание сидело рядом с ним. Легкий ветерок, дующий из окна, развевал ее волосы, и они были похожи на струящиеся золотые нити. Воздух был наполнен ее ароматом – неуловимым сочетанием роз и детского лосьона. В тесном пространстве машины все связанное с ней, казалось, усиливалось: слабые вздохи, которые он слышал то и дело, ее беспрерывное ерзанье на сиденье и даже нерезкие круги под ее усталыми глазами. Та необходимость в общении, которую она испытывала на бензозаправке, исчезла, все свои мысли и вопросы она теперь держала при себе. Билли вдруг осознал, что при каждой возможности бросает на нее украдкой взгляды, восхищаясь этой неискушенной душой, о которой ему выпало позаботиться.

Он вдруг почувствовал: он растратил силы, которые до этого времени находились в полном порядке. Если он не ошибся, то они только что проехали дорожный указатель «Гатор-Гетовей, 5 миль», едва заметный в густых зарослях. Ничего, что указывало бы на Палм-Бич, автострады или межштатные территории.

– Ты видел? – спросила Джулия, нарушая шестидесятиминутное натянутое молчание.

Билли изобразил удивление.

– Что? Видел что?

– Знак, который мы только что проехали. Гатор-Гетовей… Кажется, так было написано.

– Ах, тот знак. Мне кажется, там было другое: «Аллигаторы, соблюдайте осторожность!» Что-то похожее на предупреждение. Я не стал бы беспокоиться из-за этого. – А потом он мягко добавил: – Разве ты не знала, что от тебя пахнет розами?

– Не пытайся поменять тему. – Джулия схватила карту и, развернув ее, поднесла поближе к тусклому свету приборной панели. – Как это… Тьфу, она вверх ногами. Гатор… Гатор. Здесь нет ничего с таким названием. Ты уверен, что знаешь, где едешь?

Загнанный в угол, Билли сдался:

– Я абсолютно уверен, что не имею ни малейшего представления о том, где мы, не говоря уж о том, куда мы направляемся. Хорошо то, что я знаю, где мы только что были. Ты не находишь полезным думать о хорошем?

– Мы заблудились, – произнесла Джулия голосом, в котором тревога переплеталась с удовлетворением. – Ха! Чудо-мальчик сбился с пути. Сбился, сбился, сбился! И теперь мы держим путь в богом забытое место, где все вокруг кишит аллигаторами. Что ты скажешь на это?

Если бы не жуткая темнота и не болотная растительность, он смог бы определить, где они. Здесь же были настоящие джунгли. В Калифорнии все дороги выводили куда-нибудь и при этом не были покрыты мокрыми, похожими на мох лианами.

– Это все твоя вина, – не выдержал Билли.

– Что? Что ты сказал? – возмутилась Джулия.

– Ты даже не знаешь, куда втянула меня сегодня. – Он уже не собирался говорить ей о том, как приятно она пахнет, или о том, какие красивые у нее ноги, хотя и это определенно не лучшим образом повлияло на его состояние. – Я рассыпаюсь. Я никогда не терял дороги в Калифорнии, да и нигде. Как вы живете в таком захолустье? Где ваши светофоры? Где выезды на автостраду? Я лучше увертывался бы от пуль в Калифорнии, чем от крокодилов во Флориде. И вопрос, во Флориде ли мы еще! В чем я крайне сомневаюсь.

– Ты шутишь? Ты не знаешь, в каком мы штате? – Джулия прижалась носом к окну, за которым раскинулись пальмы. – Я не могу ничего разглядеть, – медленно прошептала она. – Ни домов, ни фонарей, ничего. В Палм-Бич никогда не бывает темно. Ночью все заведения остаются открытыми. А здесь я уже по-настоящему боюсь. Сделай же что-нибудь.

– И что б ты хотела? Послушай, я ведь всего лишь человек. Я не могу читать карту и не съехать с дороги одновременно. Флорида – твой штат, я только турист. Считается, что ты должна знать окрестности. Ты прожила здесь… сколько? Двадцать пять лет?

– Двадцать три, – поправила она натянуто. – Почти. Во всяком случае, больше всего я жила в Англии. Исключая то время, когда была в Италии. А летние каникулы я обычно проводила во Франции или в Хэмптоне, исключая то время, когда Харрис настоял, чтобы я отправилась оканчивать школу в Швейцарию, поэтому…

– Как может быть, что ты вообще что-то окончила? Я знаю, чему учат в Калифорнии. Чему же они учат в Швейцарии?

– Ну, нас учили поведению в обществе и… а вообще, тебе и не надо знать. Просто поверь мне, что мое представление об окончании школы в корне отличается от твоего.

– Могу поспорить. Короче, ты ездила в Швейцарию, чтобы «доконать» себя, а Флориду ты знаешь не лучше моего. Здорово! Дьявол, тогда о чем ты думала сегодня? В следующий раз, когда решишь покататься, садись в автобус, а управлять машиной предоставь кому-нибудь другому.

Джулия вздернула нос, глядя на него.

– Неудивительно, что тебя всегда подстреливали. Как бы то ни было, ты абсолютно не умеешь себя вести.

– Этим и славятся служащие секретного отдела.

– Тогда остается только пожалеть, что ты не патрулировал улицы. Ты наверняка был бы добрее и умел бы пользоваться картами и находить дорогу. А так твои чаевые существенно понижаются.

Минута прошла в молчании, потом Билли удосужился ответить наглой, избалованной девчонке:

– К несчастью для тебя, я не был патрульным.

– Мы все еще не…

– Молчать!

Джулия открыла рот, чтобы возразить ему, но, взглянув искоса на его окаменевший профиль, сделала вывод, что он начисто утратил свое чувство юмора. Насколько она могла помнить, ей не доводилось наблюдать настоящие вспышки гнева, вызванные повышенным содержанием тестостерона. Из всех мужчин она больше всего времени проводила с Харрисом. И чем заметнее тот терял над собой контроль, тем энергичнее ослаблял галстук. Странно, но какой-то маленький чертенок, сидящий внутри нее, жаждал увидеть, как Билли теряет хладнокровие. Она подглядывала за ним сквозь прикрытые ресницы, непонятно почему очарованная тем, как растрепанные на ветру волосы касались его щек. Одну из его черных бровей рассекал шрам – возможно, еще одно напоминание о спасении кого-то. Он держал руки на верхней части руля, глаза неотрывно смотрели вперед, а стрелка спидометра просто приклеилась к отметке сорок пять миль в час. Каким-то шестым чувством она ощущала, что он едва сдерживается. Как ни странно, но ей было приятно, что именно она довела его до такого состояния. Она никогда не оказывала влияние на поведение мужчин, в особенности на таких мужчин, как Билли. У него огромный опыт за плечами, у нее – никакого. И все же ей удалось пробрать его изнутри.

– Зачем ты это делаешь? – спросил вдруг Билли, по-прежнему не отрывая глаз от дороги.

Она отвернулась, искоса поглядывая на кромешную тьму за окном.

– Делаю что?

– Разглядываешь меня.

– Откуда ты можешь знать, что я разглядывала тебя? Ты даже не смотрел на меня.

– Я знал. Я знаю все, что ты делаешь, – тихо ответил он.

– Ну… ну… – смущенно и растерянно отозвалась она. Еще несколько слов, и от ее бравады ничего не останется, только румянец вспыхнет на щеках. Будь на заднем сиденье арбитр, он засчитал бы второй раунд в пользу отчаянного парня из Калифорнии… – Я не хочу больше говорить, – пробормотала девушка.

– Да что ты? Все же иногда чудеса случаются.

Цивилизация была уже недалеко. По крайней мере, частичная. Насколько Билли мог понять, они остановились возле какого-то любопытного места, представляющего собой парк, стоянку для трейлеров и мотель, причем все в одном месте. На тусклой и запыленной неоновой вывеске почти половина букв перегорела, но он был уверен, что там было написано «Гатор-Гетовей». На стоянке у мотеля были припаркованы всего две машины, и одна из них – прямо перед офисом управляющего.

– Ты смотрел «Психоз»? – тихо спросила Джулия, округлив огромные карие глаза. – Это место такое же жуткое.

– Ты забыла, я работал в секретном отделе полиции в Калифорнии? Вот уже где настоящий психоз! К тому же я больше не могу вести машину. Я совершенно разбит. – Здесь он снова кривил душой.

Он мог обходиться без сна по три дня, и даже не замечал этого. Но в сложившейся ситуации Харрис Ропер представлял уже опасность. Любым способом нужно было уединиться и позвонить ему. Но не упоминать о том, что они заблудились. Билли распахнул дверцу и вылез, но потом, оставаясь преданным себе, наклонился и вопросительно посмотрел на Джулию:

– К несчастью, мой бюджет ограничен. Ты и твои кредитные карты решат наши проблемы.

– Ну разумеется. Ты ведь у меня на службе. – Джулия схватила кошелек и вышла из машины, стараясь проглотить неизвестно откуда появившийся комок в горле. Она последовала за Билли в вестибюль мотеля. Увидев клерка за стойкой, Джулия едва не выбежала на улицу. В нем было определенное сходство с Энтони Перкинсом, который в фильме «Психоз» играл роль работающего ножом владельца мотеля.

– Нам нужно две комнаты, – сказал Билли.

– Извините, – ответил Энтони Перкинс, подавляя зевоту. – Мы заполнены почти под завязку. У нас остался только одноместный номер.

Билли с трудом удержался, чтобы не вытащить свой жетон, но так как это было противозаконно, решил подождать, пока в этом не возникнет крайняя необходимость.

– Насколько я могу судить, у вас с десяток комнат и только одна машина припаркована на стоянке. Что, все люди приехали на одной машине?

– Большинство людей, останавливающихся у нас, приезжают сюда на трейлерах, которые оставляют на парковке через дорогу. Когда заканчиваются отпуска, мы держим готовыми только две комнаты, и я сдал одну всего час назад.

– Завтра они нам уже не понадобятся, – ответила Джулия, выглядывая из-за спины Билли. – Нам нужно сейчас. Мы платим вдвойне.

– Можете заплатить и вдвойне, но моя Марджи готовит только две комнаты в мертвый сезон, и я не собираюсь поднимать ее в три часа ночи, чтобы она приготовила для вас двоих еще одну кровать. У меня есть одноместный номер. Вы можете снять его.

Джулия была поражена. Она имела весьма скромный жизненный опыт, но считала, что деньги всегда способствуют достижению соглашения.

– А если мы заплатим три цены? – рискнула она.

– Она что, туга на ухо? – озадаченно выдохнул клерк, посмотрев на Билли.

– Нет, – вздохнул Билли. – Она богата, что значительно хуже. Мы берем одноместный.

Джулия резко повернулась к нему.

– Постой, ненормальный. Если ты подумал хотя бы на минуту…

– Я лягу на полу, – ответил ей он. – И не надо меня опасаться.

– Вот еще! – огрызнулась она, ее глаза горели от негодования. – И не вздумай даже подлезть ко мне.

– Так вы не женаты, – сделал заключение служащий, все еще глядя на Билли. – Поздравляю, парень. Твоя девушка производит впечатление, но несколько спесива.

– Нам бы хотелось получить ключи от комнаты, – выпалила, отчаявшись, Джулия, швыряя на стол кредитную карточку. – И я бы была благодарна, если б вы не говорили обо мне, словно меня здесь нет.

Служащий пожал плечами и снова зевнул.

– Да ради бога. Не могу не сообщить вам, что вы несколько надоедливы, леди. Ваша комната – под номером три, ребята. Как выйдете, сразу налево.

– Что вы сказали? – Грудь Джулии тяжело вздымалась под ее вечерним платьем. – Я ваша гостья, хотя вы, кажется, не учитываете этот факт. За два цента я свяжусь со своим адвокатом и…

– Комната три, – повторил Билли, закрывая ей рот рукой. – Я беру ее. Спасибо. Подпиши квитанцию, Джулия… Вот и умница.

Она подписала, все еще издавая невнятные звуки с зажатым ртом.

– Она неугасимый огонь, эта твоя девушка, – произнес клерк. – И скажу тебе, сейчас я еще больше оценил мою Марджи. Вот ключ, парень. Прими его и мое сочувствие в придачу.

Билли кивнул, усмехаясь и по-прежнему крепко зажимая рот Джулии.

– Спасибо. Сегодня любое сочувствие будет кстати. А теперь лучше я уведу ее отсюда, пока она не забыла о своих манерах и не укусила меня.

Гнев Джулии сменился на растерянность, стоило ей только переступить порог комнаты номер три. Хотя ей и доводилось останавливаться в четырехзвездочных отелях, но никогда раньше она не была в номере захудалого мотеля. Увидев помещение, она испытала шок. Комната была маленькая, жутко пахло хвойным освежителем. Единственную мебель составляли кровать, небольшой комод и садовый пластиковый стул. Ни тебе телевизора, ни бара с прохладительными напитками, ни шоколадного угощения на подушке. Однако к стене был прибит крокодил с открытой пастью, сделанный из папье-маше.

– Здесь все так… по-другому, – выдавила она из себя, не в состоянии оторвать взгляд от аллигатора. – Я много ездила по миру, но никогда не видела подобных комнат раньше. Никогда.

Он вдруг подумал о том, что и для него это все впервые. Никто прежде не производил на него такого сильного впечатления, затратив на это так мало усилий. Сколько он ни старался, все никак не мог понять, почему неискушенной женщине-ребенку удалось добиться этого. Его взгляд тайком остановился на единственной кровати, покрытой тонким синельным покрывалом. Мысленно он отвесил себе пощечину и перевел взгляд на сломанный карниз.

– Я останавливался в комнатах и похуже, – прокомментировал он.

– Господи. Куда ж еще хуже, – вытаращила она на него глаза.

– Намного хуже. – Он провел рукой по волосам и уставился на допотопный телефонный аппарат на столе, прикидывая в уме, как им воспользоваться. Но все равно получалось, что поговорить с Харрисом он мог только по сотовому в своей машине.

Покосившись на Джулию и отметив еще раз ее усталый вид, Билли подумал, что несчастному Харрису придется подождать еще. Делая выбор между беспокойством о своем работодателе и заботой о Джулии, Билли сознавал, что в выигрыше всегда будет девушка.

– Давай немного поспим. Еще несколько часов не сыграют роли.

– Что ты имеешь в виду, сказав, что лишние часы не сыграют роли? Тебе так не терпится избавиться от меня? – помрачнела она.

На этот вопрос Билли не смог ответить. Какие б там ни были причины, ему не хотелось снова лгать ей. Чем больше времени он проводил с ней, тем все меньше желал возвращать ее в золотую клетку.

– Неважно. Но я не это имел в виду. Мне очень хочется задать тебе вопрос, – добавил он, намеренно пытаясь отвлечь ее. – Я не хочу совать нос в чужие дела, но… ты всегда так одеваешься?

– Одеваюсь как? – Она смущенно оглядела свое платье. – Что здесь не так? Оно от Версаче…

– Я говорил не о платье. О кроссовках. Ты стараешься быть законодательницей моды в высшем свете или это последний писк моды?

Тронутая вниманием, она склонила голову набок так, что ее волосы рассыпались по плечам.

– Я сняла туфли на каблуках, когда уходила. У меня просто отваливались ноги. Скажи, что означает «писк моды»?

Она была восхитительна. Билли долго и пристально смотрел на нее, потом едва заметно улыбнулся. Одну минуту она казалась ему сиреной, хотя и невинной, потом становилась похожей на любопытную школьницу…

– Мне нужно выйти к машине, – сказал он неожиданно, почувствовав большую необходимость в свежем воздухе, чем в телефонном звонке Харрису наедине, а потом добавил: – Но прежде мне нужен хороший холодный… нет, теплый душ. Он поможет мне расслабиться, прежде чем я грохнусь на пол. – Билли был абсолютно уверен, что ванная – это единственное место, куда она не последует за ним. А ему сейчас нужно время, чтобы вспомнить, кто он и для чего его наняли. Его тревожило какое-то непонятное чувство, что Джулии срочно необходим кто-то, чтобы охранять ее от человека, приставленного к ней для ее защиты. – Тебе что-нибудь захватить на улице?

– Да нет. У меня все в порядке, – поспешила ответить она. Останавливаться в одной комнате с малознакомым мужчиной оказалось гораздо интимнее, чем она себе представляла.

Джулия сидела на кровати, прислушиваясь к шуму воды в ванной.

– Билли, – прошептала она только для того, чтобы услышать, как звучит его имя.

Она мысленно представила его себе. Загорелая кожа блестела под струйками воды, темные длинные волосы зачесаны назад. Твердые мускулы четко вырисовываются сквозь воду, мыло, свет и тень. Так как ее познания в этой области были весьма ограниченны, ее воображению сейчас недоставало красок. Тем не менее она ощущала непривычное беспокойство и судорожно ерзала по кровати, пытаясь освободиться от напряжения, охватившего все тело. Он сильно отличался от знакомых ей мужчин. Несомненно, он обладал сексуальностью, грубой мужественностью и вместе с тем необъяснимым мальчишеским очарованием. От его улыбки захватывало дух, и, когда он смеялся, крошечные морщинки вокруг глаз молодили его лет на десять.

Шум воды в ванной внезапно прекратился.

Джулия очнулась, торопливо расшнуровала кроссовки, скинула платье и проскользнула меж простыней в бюстгальтере и трусиках. Билли вышел из ванной с низко обмотанным вокруг бедер полотенцем. Темные мокрые волосы спутались на лбу и резко контрастировали с серебристым мерцанием его глаз. От волнения у нее сорвалось дыхание.

– Ты не сводишь с меня глаз, малышка, – сказал он, придавая голосу легкость. – Ты смотришь как несчастная сестрица Златовласка из кровати при виде медведей. Надеюсь, мне не придется говорить тебе…

– Не придется, – перебила она его, натянув покрывало под самый подбородок. – Я знаю, я в полной безопасности.

– Послушай, если б у меня было в чем спать…

– Не переживай из-за этого. На мне тоже почти ничего нет, и я чувствую себя прекрасно. Я только сняла свое…

– Давай не будем говорить о том, что ты сняла, – грубо оборвал ее Билли. Он схватил одеяло из стенного шкафа и швырнул его на пол. – Кинь мне вторую подушку… Спасибо. Теперь давай ненадолго прикроем глаза. Спокойной ночи.

– Билли?

– Что? – Он уже лег на пол и завернулся в одеяло как в кокон, стараясь не думать о ней.

– Ну… Кому-то из нас придется выключить свет. Если ты закроешь глаза и обещаешь не подглядывать, я…

– Ты шутишь, – пробурчал Билли и встал, закутанный в одеяло. – Мы здесь не в шестом классе. «Я обещаю не подглядывать» не входит в мой словарный запас. – Он подошел к стене и накрыл ладонью выключатель.

Джулия ждала. Пальцы Билли лежали на выключателе, но свет по-прежнему горел.

– И что? – кокетливо поинтересовалась она.

Билли тяжело вздохнул и медленно повернул голову, чтобы взглянуть на нее через плечо. Синие глаза не моргали, тело напряглось, а между бровей застыла глубокая складка. Этот мужчина смотрел на нее так, словно она была самое неотразимое и очаровательное создание из тех, кого ему доводилось встречать.

– Мне просто захотелось взглянуть на тебя еще раз, – нежно произнес он.

В комнате стало темно. Девушка слышала, как он прошел рядом, а потом устроился на полу возле кровати. Ее груди вдруг налились и отяжелели, и вновь она ощутила ту теплую волну.

Сон был далек от нее, как никогда прежде.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Раньше у Билли Лукаса никогда не возникало желания поспать подольше. Спать – это так скучно… Вот почему он был очень удивлен, когда открыл глаза и увидел до неприличия светлую, солнечную комнату. Он взглянул на часы, поморгав, поднес циферблат ближе к глазам – 11:30.

Пол, на котором он лежал, вдруг показался еще более твердым, чем вчера вечером, когда он укладывался спать. Спина болела. Шея затекла. Билли чувствовал, как слабо ноют все его четыре боевые раны. Он медленно сел, потирая глаза. Ему никогда не приходило в голову, что Джулия могла бы проснуться раньше его, принять душ и ускользнуть из комнаты незамеченной. Он всегда очень чутко спал, как кошка, и обязательно замечал любое движение рядом с ним. Это качество всегда спасало его в трудных ситуациях.

К несчастью, пустая кровать Джулии говорила, что он оставил эту способность в Калифорнии вместе с карьерой. Дверь в ванную была приоткрыта, мокрое полотенце валялось на полу. Билли почувствовал тошноту, словно упустил самого опасного подозреваемого, которого ему поручили охранять.

Билли вскочил, схватил джинсы и, прыгая сначала на одной ноге, а потом на другой, натянул их на себя. Потом опустился на колени и заглянул под кровать в поисках кроссовок. И тут вошла Джулия.

На ней теперь были сандалии, мешковатые шорты цвета хаки и футболка с глубоким вырезом, которая оставляла ее загорелую грудь открытой. Бейсбольная кепочка была натянута на глаза, а сзади развевался хвост. Через плечо была перекинута новенькая сумочка из кожзаменителя. И, как мог видеть Билли, на всем, что было сейчас на ней надето, красовалась уже знакомая эмблема Гатор-Гетовея.

– Что ты там делаешь? – спросила она невинно. – Меня ищешь?

– Очень смешно, – прорычал он, поднимаясь на ноги. – Я искал мои ботинки, чтобы потом начать искать тебя. Ты сбежала от меня! Я подумал, что ты уехала.

– Я была… – Ее карие глаза сияли, и она приподняла пакет, куда сложила платье с блестками и кроссовки. – Днем это место такое любопытное! Оказывается, здесь есть сувенирный магазин, где принимают кредитки «Америкэн экспресс».

– Не смей вести себя так, будто ничего не произошло. – Билли резко откинул волосы назад. Где-то глубоко внутри он понимал, что не прав, но не мог успокоиться. – Пока ты разбрасывалась деньгами, с тобой могло случиться все что угодно. Тебе такое не приходило в голову?

– Извини, – Джулия осторожно протиснулась сбоку от него, поставила пакет на пол. – Мне еще нужно позвонить Харрису. Я ждала, пока ты проснешься. Я не хотела обижать тебя.

– Харрису? – Билли сразу же начал соображать. – Твоему брату? Подожди. Не раньше, чем я смогу… впрочем, неважно. Что ты собираешься сказать ему?

Джулия посмотрела на него, словно у него сзади росли крылья.

– Что с тобой сегодня? Естественно, правду. Я поехала покататься, заблудилась, потом у меня кончился бензин. Он пришлет кого-нибудь за мной. Я все продумала, но не стану упоминать о нашем совместном ночлеге. У Харриса, возможно, случится удар или что-нибудь подобное. Он ужасно чувствителен, когда дело касается меня.

«А разве только он?» – подумал Билли. Он чувствовал себя виноватым, потому что испортил ей настроение, но ведь она сбежала от него.

– А когда он спросит, где ты, ты ему ответишь…

– Люди моего брата очень деятельные и толковые ребята, – заметила она с холодком. – Гарантирую, они смогут найти меня рано или поздно.

– У меня есть идея, – скороговоркой выпалил Билли, лихорадочно соображая. – Гатор-Гетовей – далеко не туристический центр. Если ты будешь ждать, пока кто-то найдет тебя здесь, то рискуешь провести целую вечность в этом захолустье.

– Знаю, – произнесла она задумчиво. – Но ты не беспокойся. Я найду себе занятие.

Билли почувствовал себя неловко.

– Ты только скажи своему брату, что уже на пути домой. Мы сможем выехать, как только я приму душ. Таким образом, ты окажешься дома в два раза быстрее.

Она резко повернулась, пристально поглядела ему в глаза.

– Надеюсь, у тебя нет скрытых мотивов?

«Будь все проклято». Билли запрокинул голову, уставился в потолок и сосчитал до пятнадцати. С каждой минутой он все сильнее ненавидел свою работу. Если б он сказал сейчас Джулии правду, она бы никогда не простила Харриса. «О, Билли, когда ж это все началось? – беззвучно застонал он. – О, какую путаную паутину мы плетем…»

– Мы оба помним о договоренности, – наконец выдавил он, машинально приглаживая волосы. – Бензин и чаевые. Я потратил на тебя много времени и сил. Но если ты отказываешься…

– Нет, все замечательно. Думаю, что ты сумеешь найти дорогу в Палм-Бич. – Джулия была готова расплакаться, но не хотела, чтобы Билли видел ее слезы. Она повернулась к телефону, сняла с аппарата трубку и застыла. Секунды отсчитывали время. – Это что-то довольно необычное. Этот телефон что, антикварный?

– Он ротационный. Да, почти что… антикварный.

Билли обреченно вздохнул. Он подошел к Джулии, положил руки ей на плечи и нежно подвинул ее.

– Я наберу номер. В конце концов, мне нужно отрабатывать чаевые…

Разговор с братом прошел нормально, принимая во внимание неестественную мнительность Харриса и его сверхчувствительность. Она сказала, что с ней все в порядке. Он поинтересовался, не похитили ли ее. Хорошо поставленным голосом Джулия сообщила, что у нее возникли проблемы с машиной. Его голос повысился на целую октаву, и он потребовал, чтобы она призналась во всем, если и вправду попала в аварию. Поскольку беседа с Харрисом с каждой минутой становилась все более напряженной, Джулия поспешила сообщить брату, что она на обратном пути домой, целая и невредимая. Девушка повесила трубку, прежде чем Харрис успел представить еще одну ужасную ситуацию, в которой она могла бы оказаться.

– Слава богу, – облегченно вздохнув, сказала она, оглянувшись на Билли. – Все в порядке. Он теперь спокоен. Больше никаких проблем…

– Да уж, – сухо изрек повеселевший Билли. – По тому, что ты мне сейчас рассказала о своем брате, могу представить, что он уже сорвался с места. Не будет ли меня ожидать ФБР, когда я доставлю тебя домой?

– Не думаю, – тихо отозвалась она.

– Какое замечательное утро. – Глаза Билли заблестели, и он смело посмотрел на свою подопечную, окинув ее взглядом с головы до ног и слегка задержав глаза на ее загорелой почти обнаженной груди. – Сегодня ты настоящая туристка. У тебя когда-нибудь раньше была сумочка из кожзаменителя? Или туфли?

– Нет. – Она уставилась себе под ноги. – Это впервые. Со мной в последнее время многое происходит впервые.

– Эй, – Билли протянул руку и нежно коснулся ее подбородка. – Кончик носа у тебя порозовел. С тобой все в порядке?

– Естественно. Почему со мной должно быть что-то не так? – Ее глаза были переполнены слезами, и она уже не успевала их утирать. – Раз я не способна сама разыскать нужную дорогу во Флориде, заправить свою машину и понять, как пользоваться антикварным ротационным телефоном, это вовсе не означает, что я какая-то там идиотка. Во всем остальном я такая же, как любая другая женщина в этом мире. Разве не так?

Нежность отразилась на его лице. Он покачал головой, слабо улыбнулся и позволил себе провести пальцем по ее мягкому подбородку, а потом по контуру нижней губы, которая слегка дрожала.

– Джулия, могу заявить тебе с полной откровенностью. Ты, возможно, несколько больше других нуждаешься в опеке. Во всем остальном ты абсолютно такая же, как и все.

Не ответив на его последние слова, она опустила свои золотистые ресницы и тихо выдохнула ему на кончик пальца. Он знал, что ему не следовало бы так поступать. Это плохо, очень плохо. Ему платили за то, чтобы он не позволял никому приближаться к Джулии Ропер. Билли стало очевидно, что он не справляется со своими обязанностями. Кому-то следует его пристрелить. Немедленно.

Пока его совесть возмущалась, он продолжал смотреть на Джулию, не в силах оторвать глаза от такой красоты.

– Тебе нравится…

– Когда ты касаешься меня? – Ее красивые, по-детски широко раскрытые глаза смотрели на него безо всякого страха. – Да. Ты так нежен… Это похоже на поцелуй.

– Мои поцелуи, – проговорил он, пытаясь проглотить комок в горле, – не всегда бывают нежными.

– Мне не довелось это узнать, – прошептала она.

Между их телами вдруг возникло электрическое напряжение; казалось, даже воздух в комнате вибрировал. Ее глаза, не мигая, смотрели на него, когда она вдруг порывисто сжала губы и смело запечатлела легкий, невесомый, словно крылья бабочки, поцелуй на кончике его пальца. Лишь раз, всего лишь раз в своей жизни она позволила себе переступить эту чертову границу дозволенного поведения…

– Будь умницей, – приказал Билли, не в силах оторвать глаза от ее сочных губ. – Проклятье, ты знаешь, что тебе не следовало бы…

– Да, знаю. Мне ведь не следовало бы так делать? – Она шагнула ближе, ее бедра оказались совсем рядом. Футболка на груди едва заметно подрагивала – так сильно колотилось ее сердце. – Я так устала делать то, что мне говорят. Тебе когда-нибудь хотелось сделать что-нибудь только потому, что тебе не следует этого делать?

Билли крепко зажмурил глаза. Не помогало: ее образ горел в его душе, заполняя сознание.

– Нет. Точно нет.

Он тяжело вздохнул, открыл глаза и теперь просто упивался ею. Новые, еще более сильные языки пламени заплясали вокруг сердца. Она была так прекрасна, что могла разбить сердце любого, даже самого закаленного мужчины. Ему показалось, что он уже на краю обрыва. И он нежно, едва слышно проговорил:

– Сними эту чертову кепку.

Она сделала, как он сказал, и задержала дыхание.

Билли криво усмехнулся.

– Ага. С чего это ты поступаешь так, как тебе говорят… Мне следует бежать отсюда, чтобы спасти свою жизнь… но я не хочу. – Он наклонил голову и потерся кончиком своего носа о ее нос. – И не могу.

– И я тоже, – неловко прошептала Джулия.

Он утопил пальцы в завитках ее прохладных шелковых волос, склонил голову, ища ее губы… На вкус она была как мед, как розы, как утренняя роса… и как все самое прекрасное в мире. Он почувствовал ее дыхание на своих губах и притянул к себе в неудержимом порыве. Ее руки блуждали по его плечам, груди, погружались в волосы, пытаясь найти способ привлечь его еще ближе к себе. Его язык легко касался ее, и по телу девушки пробегала сильная дрожь. Пугливые, слабые чувства быстро превращались в требовательные инстинкты. И тут Билли понял: это и есть то самое главное, что он упустил в своей жизни. Он никогда не целовался с Джулией Ропер.

С легким стоном он оторвался от прекрасной и совершенно беззащитной девушки и, прижав свой лоб к ее лбу, попытался взять себя в руки.

– Я говорил тебе, – наконец начал он, и его голос вновь стал громким и твердым, – я не всегда бываю нежным.

– Мне нравится это. – Джулия не умела хитрить или играть. Кроме того, ее вздымавшаяся от волнения грудь и дрожащее тело выдавали ее чувства. Девушка упорно сопротивлялась навязчивому желанию поцеловаться с Билли еще раз. – А тебе? Что ты чувствовал?

– Что чувствовал я? – Никто раньше не задавал ему этого вопроса. Билли тихо рассмеялся, потом поднял голову и огорченно выдохнул. – Я не могу… Я чувствовал… О, черт. Не уверен, что если отвечу, то не получу пощечину.

– Я бы ни за что не ударила тебя, – ответила она с нескрываемой прямотой. – Тебе не стоит об этом переживать.

– Милая, лучше бы ты меня ударила. – Очень осторожно он опустил руки ей на плечи и легонько оттолкнул на добрых полметра от себя. – А сейчас я снова собираюсь под холодный душ. Извини.

Дверь в ванную захлопнулась, но через секунду распахнулась снова.

– Ты будешь здесь?

– Я никуда не уйду, – пообещала Джулия и положила руку на сердце. И только когда он закрыл дверь и запер ее изнутри, она улыбнулась и добавила: – Ни за что на свете.

Днем Гатор-Гетовей выглядел куда приятней, чем ночью. На автостоянке среди деревьев сгрудились несколько трейлеров. Сразу за мотелем начинался склон, спускающийся в самое настоящее болото.

– Жаль, что у меня нет камеры, – с восторгом заявила Джулия, разглядывая издали лоснящиеся, покрытые грязью бугры в болоте, которые очень сильно напоминали аллигаторов. – Харрис никогда бы этому не поверил. Я и не знала, что есть такие места. Харрису просто необходимо все это увидеть. Когда я задумываюсь над тем, что пропустила, сидя в душном старом Палм-Бич.