Текст книги "Над пропастью по лезвию меча (СИ)"

Автор книги: Равиль Бикбаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Очень немного, его мать умерла, когда он был младенцем, отец женился второй раз, мальчик остался никому не нужен, без родительской любви. Он был физически слаб и очень одинок. Его к учителю привел его сослуживец его отца и, попросил укрепить его тело и дух. Два года занятий и он стал одним из лучших учеников гуру среди европейцев, а потом уехал.

Полковник вслух поблагодарил гуру за содержательную и интересную беседу, мысленно за показанную фотографию, и попросил на время карточку из альбома, под предлогом того, что хочет перенять фотографию, и у себя иметь портрет уважаемого и почтенного учителя своего гуру. Польщенный наставник охотно передал ему снимок.

Шифрограмма

Начальнику ПГУ генерал – лейтенанту ***

От резидента первого главного управления КГБ СССР

Посольство СССР в Индии

Ваш приказ №*** от *** 1972 г. силами вверенной мне резидентуры, исполнен. Все имеющиеся архивные документы и фотографии собранные оперативным путем будут направлены в Ваше распоряжение дипломатической почтой. Дополнительно сообщаю Вам, что в период 1912–1914 гг. в Британской колонии в Индии у йога – гуру *** проходил обучение сын офицера британской армии Джеймс, полное имя за давностью лет восстановить не представляется возможным. Указанное лицо имеет ряд признаков указывающих на его внешнее сходство с известным писателем Ефимовым Антоном Ивановичем. Обстоятельства жизни Джеймса в Индии, установленные оперативным прилагаю к его фотографии.

Полковник ***

Он закончил составлять рапорт, еще раз взглянул, на фотографию юноши со спокойным лицом, подумал: «Йоги утверждают, что совпадений нет, а есть только не познанная нами закономерность, все установлено свыше, а это значит дорогой Джеймс, что мои занятия у гуру, это часть твоей кармы».

* * *

Джентльмен отпил маленький глоток виски с содовой, и с тоской вспомнил об алюминиевой кружке с холодной водкой, из которой он пил залпом под огненную уху, в то счастливое время, когда он был не джентльменом, а боцманом на тральщике советского военно-морского флота.

«Родина! – с привычной насмешкой над собой и над своим джентльменистым положением подумал резидент советской разведки в Великобритании, и дипломат по официальному статусу, – на какие жертвы иду я ради тебя!», и отдал недопитый стакан официанту.

На светском приеме было скучно, выпить от души нельзя, пожрать, как следует нельзя, положение не дозволяет, да и нечего, прием был в стиле «фуршет» это когда одни бутерброды, а едят их стоя. Не принять приглашение и не явится на вечер, нельзя, он дипломат и обязан быть светским человеком.

Гости сходились, болтали, расходились, пили мелкими глотками выставленный хозяевами алкоголь, прохладительные напитки, сплетничали. Прислуга была предупредительна до тошноты, гости корректны и вежливы до тоски. Единый в трех лицах, джентльмен, дипломат и русский шпион, скучал. О гостях и хозяевах светского раута, он по долгу службы знал почти всю подноготную, эта самая подноготная еще больше, чем партийные собрания в посольстве, лишала его веры в светлое будущее человечества.

– Сэр! А вы как русский, в состоянии, выпить полный стакан неразбавленного виски? – поинтересовалась, подошедшая к дипломату хозяйка, не юная, не прекрасная, но самая настоящая многократно титулованная леди и небрежным жестом подозвала официанта.

– Нет, – категорично ответил бывший боцман Северного флота.

– Почему? – игриво поинтересовалась леди, взяла у слуги стакан, отпила из него мелким аристократическим глотком, поставила стакан обратно на поднос, и истинно аристократичным движением, мотнув выдающейся челюстью, отослала слугу.

– Не пью по маленькой, – пояснил русский, коммунист и джентльмен, и чуть улыбнулся, глядя на недоуменное лицо леди. Когда леди так сильно недоумевала, у нее вытягивалось лицо, и она становилась, похожа на кобылу, разочаровавшуюся в жеребце оказавшимся на деле мерином.

– Оу, – расплылась в ответной улыбке леди, – понимаю, это такой русский юмор, – и почти без перехода спросила, – а как вы думаете, чем юмор англичан, отличается от русского юмора?

– Тем же чем виски с содовой от настоящей водки – крепостью, – проявил истинный русский патриотизм советский генерал и чекист.

Леди озадачилась и призадумалась.

В оперативных сводках и отчетах лондонской резидентуры, не прекрасная леди, проходила под псевдонимом «Лядь». Это советский генерал ее так поименовал, за свойства характера, из деликатности, убрав из ее псевдонима, начальную букву «Б» и, узнав, что его идеологические враги и коллеги из ЦРУ именуют ее также, хохотал почти до колик.

Ибо леди была истинной лядью. Лядь была умна, Лядь обожала, шпионские романы и коллекционировала шпионов. Вероятно, ее возбуждал аромат тайны, связанный с этим видом деятельности. Лядь была не очень молода, чуть, чуть симпатичней, чем английский бульдог, но шпионские романы научили ее, что настоящий шпион ради Родины пойдет на любые жертвы. Лядь имела обширный круг знакомств, муж Ляди, занимал высокий пост в Министерстве иностранных дел, и шпионы охотно шли навстречу пожеланиям Ляди, надеясь взамен за предоставленные услуги, (а как они старались, все, ну буквально все, чем одарила их природа вкладывали в службу) получить толику так необходимой им информации. Напрасно жертвовали, самым дорогим, мужики – шпионы, верно служа своим шефам и Отчизне. Леди хоть и была лядью, но при этом оставалась английской аристократкой, верноподданной Ее Величества и, истинной британской патриоткой, такая особа не предаст Англию, даже ради всех шпионских членов, вместе взятых. Лядь совершенно бескорыстно из чистого патриотизма сотрудничала с британской разведкой, и гнала через своих жертв, нужную Службе Ее Величества дезинформацию, подло выдавая ее за любовный дар. Умница и страхолюдина, она имела наивных шпионов, как хотела и когда хотела, формировала коллекцию, получала удовольствие, и при этом, верно, служила своей стране. Жаль что в Англии, нет своего Некрасова, а то бы он посвятил Ляди восторженную оду. Вы не верите, что есть наивные шпионы? Сами рассудите. Шпионы не вылупляются из специальных шпионских яиц, они часть общества, а в обществе, слава богу, дураков всегда хватало, и иные из дураков попадают и в шпионы.

Резидент русской разведки в Англии, не был наивным, о деятельности Ляди, прекрасно знал, относился к ней с большим уважением, но входить экспонатом в ее коллекцию решительно не желал, да и всем своим подчиненным запретил.

А вот настоящего, самого подлинного русского шпиона в собрании Ляди как раз и не доставало. Глядя на дипломата, а о том, что он самый главный русский шпион, ей сообщили настоящие джентльмены из Службы Ее Величества, бедная Лядь испытывала истинно лядские муки коллекционера, но этот простолюдин, хам и большевик, категорически не желал пребывать в ее личном музее. Но леди была истинным англосаксом, а давно известно, что англосакс берет то, что считает нужным, не считаясь с мнением всяких там туземцев и, леди решила «убить, заспиртовать, и поместись в банку» этого красного, пригрозив ему разоблачением.

– Скажите сэр, – вцепилась Лядь бульдожьей хваткой в отставного боцмана и действующего разведчика, – правда, что вы русский шпион?

– Правда, – грустно признался красный хам, – только очень плохой.

– Плохой? – недоуменно переспросила Лядь.

– Да, – с прежней грустью подтвердил собеседник, – шпион о котором знает каждая леди, плохой шпион.

«Ну и русские, вот так порядки у них! – вспомнила, ставшее крылатым выражение Моэма, леди, мысль Ляди от Моэма полетела дальше, – спокойно признается, что агент КГБ, да еще меня «каждой» обозвал. Скот, ну просто скот».

Простим леди, что она не отличает советского агента, от штатного сотрудника КГБ, в Англии слово «агент» не несет нарицательного смысла, достаточно вспомнить пресловутого агента 007.

«Моэм, Моэм, почему он мне вспомнился, – мысль леди продолжала лететь в поисках достойного ответа на признание этого красного шпиона, – а вспомнила! Он же в разведке работал, а потом о своей службе рассказы написал. Вот только интересно, читал ли эти рассказы этот русский медведь?».

– Сэр, не будьте так строги себе, – начала утешать Лядь грустного русского шпиона, – в нашем мире даже очень достойные люди, – Лядь специально, в качестве мести за «каждую», выделила интонацией слово «даже», – занимаются этим делом, например Сомерсет Моэм. Вы читали его рассказы?

Бывший боцман, был призван на флот в июне сорок первого года, до призыва он был студентом филологического отделения университета. На флоте в годы войны сделал блестящую карьеру поднявшись от салаги – матроса, до глав старшины-боцмана, после демобилизации, продолжил обучение, специализировался на западноевропейской литературе. Дипломную работу защитил как раз по английскому писателю Сомерсету Моэму. Работу оценили не только члены государственной экзаменационной комиссии, но и компетентные органы. Первые дали диплом с отличием, вторые пригласили на работу. Вот так он негаданно и угодил в разведку. Надо добавить, что в душе, у него мирно уживались боцман, филолог, разведчик и дипломат. Он даже докторскую диссертацию писал по английской литературе начала двадцатого века. Забавно, но именно эта диссертация, начатая еще в СССР, послужила одной из причин его назначения.

– Да читал, – признался дипломат, – мне как русскому, особенно понравилось, то, что Моэм, провалил свою разведывательную миссию в Петрограде в 1917 г., о чем он добросовестно поведал в своих рассказах.

Британская патриотка хотела обидеться, сразу, за английского шпиона Моэма провалившегося в России, и за английскую литературу, но передумала, и решила взять русского быка за рога, хотя и предполагала, что рогов, в похабном смысле этого слова, у этого красного нет, «или пока нет» – как с истинно британским оптимизмом, уточнила она.

– Оу, – забросила удочку Лядь, решив выдать полувековой давности тайну британской разведки, о которой уже давно было написано в изданной литературе, – тогда Вам интересно будет узнать, что полковник М, завербовавший Моэма, мой дед, у меня даже есть карточка Моэма, на которой они сняты вдвоем. Хотите взглянуть?

«Сейчас она пригласит меня наверх в кабинет, а там изнасилует, – запаниковал дипломат, – это же скандал! Не дрейфь, морских мин не боялся, а тут всего лишь баба! – воззвал к мужеству дипломата боцман, а филолог мечтательно добавил, – а как эта карточка заиграет в твоей диссертации в качестве наглядного материала», – разведчик он же внутренний голос, в его душе молчал.

– С большим удовольствием, – расцвел придорожной лебедой дипломат, – принимаю ваше приглашение.

Они поднялись в кабинет Ляди провожаемые взглядами, собравшихся гостей. Лядь вызывающее покачивая бедрами, вела русского шпиона по руку. Амплитуда движений по залу ускорилась, гости спешили обсудить эксцентричный поступок леди и вызывающее поведение русского дипломата. Раут получил свою изюминку. Все были довольны.

Кабинет как кабинет, генерал за свою службу в Англии, таких, полно насмотрелся, хотя для англичанина допустить постороннего, тем более иностранца, в свой кабинет, это все равно, что исполнить стриптиз.

Русский высказал мимикой лица, сдержанной, но очень выразительной, свое восхищение будуаром Ляди. Лядь была довольна и восхищением и тем, что заполучила русского «медведя» в свой кабинет, французское слово «будуар», истинная британская патриотка не употребляла.

Леди достала роскошный альбом, села на кожаный диван, гостеприимно предложила «медведю» присесть рядом, открыла альбом и начала исполнять прекрасную очень патриотичную балладу о величии Британской империи, о роли ее предков в создании этого величия, иллюстрируя повествование наглядным материалом. Суровые джентльмены в форме и без оной, чопорные леди, с истинно британским высокомерие смотрели с карточек на сидевшего в аристократическом кабинете советского выскочку и красного шпиона.

Лядь на манер Шехерезады, продолжала сказку, бедром прижимаясь к «медведю». Лядское бедро было костлявым, и генералу было неудобно.

– Вот это мой дедушка, а это Моэм, – сообщила леди, показав на фотографию. Двое мужчин сидели за столиком в саду, держали в руках сигары, и казалось, что-то растолковывают молодому человеку, который стоя, их уважительно слушал. Снимок был сделан явно не в студии, и не профессиональным фотографом, часть деталей была смазана, но лица присутствующих были видны отчетливо.

– А кто третий, – спросил генерал.

– Не знаю, – недоуменно заметила леди, – по виду не слуга, вероятно мелкий клерк.

Генерал попросил дать ему фотографию, «я пишу диссертацию по английской литературе, изображению вашего достойного предка вместе с английским гением, будет посвящена целая глава» – говорил чистую правду начальник русских шпионов в Великобритании, и клятвенно, словом коммуниста поручился, что сразу переснимет, и незамедлительно вернет фотографию леди. Леди, польщенная интересом русского «медведя» к английской литературе, и в чаянии ответной услуги, передала фото.

– У вашего деда энергичное лицо, – начал льстить и готовить путь для отступления генерал, – сразу видно, что вы его внучка.

– О да! Вы абсолютно правы, – Лядь пресекла попытку противника к отступлению, взяв генерала за рукав фрака, – мой дед, учил человека, который стал прообразом для агента 007, – пыталась она задержать и заинтересовать русского, не только бульдожьей хваткой, но и перспективой получения интересной информации, – Я с ним встречалась и, он дал очень высокую оценку, профессиональным качествам моего деда, его поистине бесценному опыту, который он передал своим ученикам – разведчикам.

«Это даже не дезинформация, а чистое вранье, – подумал генерал, с улыбкой кивая Ляди и, выражая самую искреннюю заинтересованность, полученными данными, – пресловутый агент, не разведчик, а оперативный работник, к тому же довольно бездарный, если бы он так работал на деле, как в книжках, его бы давно прихлопнул даже самый заурядный контрразведчик, а наши волкодавы сожрали бы его в пять секунд, и даже благодарности за взятие такого «аса» не получили бы. Недаром его создателя в свое время англичане выпихнули из Службы, именно за попытку использовать на деле, такие методы. Нет, те, кто там работает далеко не дураки, они даже этого литературного суперагента используют, дескать, смотрите какие мы простые ребята, совсем, совсем дурачки»

Генерал, как бы собираясь сделать решительный шаг в нужном Ляди направлении, попросил у нее выпить. Лядь была вынуждена отпустить «медведя» встать с дивана, и пойти к бару. От всей британской души леди набулькала в фужер французского конька, жидкость заняла ровно одну треть от стограммовой емкости. С любезной улыбкой она протянула сосуд генералу, тот встал, принял емкость, разом сглотнул коньяк, по плебейски, крякнул, и как говорят боксеры, разорвал дистанцию. Лядь не могла вставшему человеку, навязывать свою близость, это неприлично, это комично, а Лядь была настоящей леди, она умела проигрывать и держать удар.

Вернувшись с раута в свой кабинет в посольстве, генерал выслушал доклад своего заместителя, с тоской оглядел собранные его сотрудниками архивные материалы, приказал снять копии с полученной от Ляди фотографии, вложить одну из них в собранные материалы и отправить их дипломатической почтой в Москву.

Шифрограмма

Начальнику ПГУ генерал – лейтенанту ***

От резидента первого главного управления КГБ СССР

Посольство СССР в Великобритании

Ваш приказ №*** от *** 1972 г. силами вверенной мне резидентуры, исполнен. Все имеющиеся архивные документы и фотографии собранные оперативным путем, будут направлены в Ваше распоряжение дипломатической почтой. Дополнительно сообщаю Вам, что в составе документов имеется фотография, вероятно любительский снимок, на котором изображен один из руководителей британской разведки, период 1914–1924 гг., полковник ***, и сотрудничавший с указанной службой писатель С. Моэм, третье лицо изображенное на снимке не идентифицировано. Дата снимка точно не установлена. Имеется вероятность того, что не установленное лицо, является сотрудником британской разведки.

Генерал – майор ***

Закончив диктовать шифрограмму, разведчик, вспомнил о Ляди, и в качестве маленькой мести, за пользованных ею шпионов, достал снимок В.И. Ленина сделанный на втором съезде РСДРП, который проходил в Лондоне в 1903 г., написал к нему сопроводительную записку и приказал своему заместителю: «Отправьте с утренней почтой эту фотографию Ленина, леди *** вместе с полученной от нее карточкой».

Выйдя из кабинета начальника, его заместитель прочитал записку, в ней генерал с безупречной вежливостью дипломата благодарил леди за снимок, в качестве ответной любезности, посылал свою «святыню» и между делом выдавал «государственную тайну», сообщая, что РСДРП – КПСС признавая право каждой нации на выбор способа управления, больше свои съезды в Лондоне проводить не будет.

* * *

– Они сняли маску с Рикки, – пожилой клерк с унылым невыразительным лицом, сидевший за приставным столиком, уставился блеклыми невыразительными глазками на своего собеседника.

– О! – кратко отреагировал сидевший за большим столом джентльмен и движением руки предложил клерку продолжать.

– Наш сотрудник в Москве сообщил, Рикки подал сигнал тревоги, он под наблюдением. Наш агент в Дели сообщает, что русские подняли архивы в колледжах Индии, как раз за тот период, когда Рикки там проживал. Контрразведка, осуществляющая контроль, за русским посольством, сообщает, что они роются в архивах начала века. Они ищут доказательства происхождения Рикки в Индии и Англии, и ведут наблюдение за ним в России.

– Интересно! – джентльмен за столом чуть оживился, – Надеюсь, сотрудники русского посольства в Лондоне, роющиеся в наших архивах установлены?

– Да, – коротко ответил клерк.

– Еще одна победа Рикки, – джентльмен с довольным видом, откинулся на спинку стула, – вот теперь мы точно знаем, кто из русских в нашей стране «чистый» дипломат, а кто шпион.

– Не стоит недооценивать русских, – клерк опустил глаза, после короткой паузы протитуловал собеседника, – сэр, – и продолжил, – Все кто проводил работу, отозваны в Россию, в порядке плановой замены сотрудников посольства.

– Хотите чаю Френк? – равнодушно поинтересовался джентльмен.

– Я хочу получить Ваше распоряжение на эвакуацию Рикки, – клерк снова поднял глаза на джентльмена, – после того, что он сделал, мы обязаны вытащить его.

– Конечно, – быстро согласился джентльмен, – готовьте план и представьте его мне на утверждение. Вот только вы зря отказывается от чая, мой секретарь отлично готовит этот напиток.

– Я предпочитаю виски, индийской траве, – улыбнулся краешком губ клерк, и спросил, – так я пойду?

– Идите Френк, – разрешил руководитель Службы Ее Величества и джентльмен, и после того как клерк вышел, энергично выразился, – старый осел!

Джентльмен, по телефону отдал секретарю распоряжение, вызвать начальника русского отдела.

– Гарри! – обратился он к вошедшему, плотному средних лет мужчине, когда тот уселся на стул, – русские взяли Рикки за задницу. Френк предлагает его эвакуировать. Вот осел!

Мужчина не реагировал, он ждал, что конкретно ему скажет этот…, мужчина замялся подбирая сравнение, но не нашел ничего лучшего кроме привычного заурядного выражения: «сукин сын».

– Можно подумать это так просто, – «сукин сын», сдержанно по джентельменски негодовал, – Рикки под круглосуточным наблюдением КГБ.

Мужчина продолжал молчать, он вообще не любил много говорить, памятуя русскую поговорку: «молчание – золото».

– Я вот что подумал, – продолжал «сукин сын», – зачем нам отработанный материал? Информации он больше не даст, так пусть русские его возьмут, и тешатся тем, что поймали очередного английского шпиона.

Мужчина чуть приподнял брови.

– Рикки выполнит последнее задание, а мы обессмертим его имя, – «сукин сын» довольно улыбнулся, – сделаем его жертвой провокации КГБ. Через «свободную» прессу наденем на него терновый венок великомученика. Русский писатель – английский шпион! Да кто в России и в Свободном мире, в это поверит? Советская творческая интеллигенция не раз и не два вспомнит тридцать седьмой год. Левые у нас заткнутся, а наши люди вдоволь покричат о нарушении прав человека и ужасах КГБ. Ну, как?

– Неплохо, – разжал губы мужчина, ему хотелось заехать «сукину сыну» прямо в прямой аристократический профиль, но он помнил о том, что ему надо достойной содержать престарелую мать, жену и двух детей, – Что делать в Френком? Он может поднять шум.

– Возраст у него подходящий, отправим на пенсию, его группу расформируем, проведение операции по эвакуации Рикки, поручим Вам, Френк вас знает, и возражать не будет. Ну а то, что эвакуация сорвалась, так это в разведке бывает, у Френка не будет оснований поднимать шум. Хорошо бы подкинуть русским материалы, якобы полностью изобличающие Рикки, но на деле фальшивые. Что скажите на эту идею?

– Опасно, русские не дураки, они могут разоблачить фальшивку.

– Вам виднее Френк, вы русских знаете лучше, идите и подготовьте операцию, назовем ее «Тикки».

– Почему «Тикки»? – сдержанно удивился мужчина.

– Когда я стал руководить этой службой, Френк мне рассказал, что псевдоним «Рикки» наш агент выбрал сам, по аналогии с мангустом Рикки – Тики – Тави. Помните Киплинга? – джентльмен «сукин сын» ухмыльнулся, – Право слово он большой романтик наш Рикки, вот пусть и соответствует романтическому идеалу, – и жестко закончил разговор, – до самого конца соответствует. Это все, идите Гарри.

«Дерьмо, дерьмо вся эта работа просто дерьмо, – мужчина вышел из кабинета, кивнул секретарю и пошел к себе, – нет хуже дерьма, от того можно отмыться, а от этого никогда».

После работы мужчина зашел выпить стаканчик в свой клуб, на работе он как белый человек не пил до заката солнца, и делал из этого принцип. Единственный принцип, который у него остался, и который не мешал его работе.

В клубе он уселся за свой столик, официант, не спрашивая, принес ему шотландское виски в высоком бокале. Мужчина выпил.

– Вам подали уксус Гарри? Вы так поморщились, – за его столик присел элегантный господин.

– Нет, просто смываю аромат от нашей работы, – ответил мужчина.

– Боюсь Гарри, для этого мало одной порции, – серьезно заметил элегантный господин.

– Не бойтесь за меня Гарольд, я выпью две, – также серьезно ответил мужчина.

– Две порции, Гарри? – переспросил господин, – значит у вас серьезные неприятности. Русские готовят вторжение в Британию, а мы об этом мало знаем?

Мужчина посмотрел на элегантного господина, этот парень занимал в Службе высокий пост, он был заместителем руководителя ближневосточного отдела Службы. Мужчина симпатизировал Гарольду, в чем-то их судьбы были похожи, оба пришли в Службу в начале войны, из одного университета, оба боролись с нацистами, выиграли эту войну и, остались работать дальше. У обоих от романтических идеалов, остались одни привычки, за которые они упорно держались, чтобы сохранить остатки самоуважения.

– Русские не готовят вторжение, им не до этого. Они опять ведут героическую битву за урожай. Пока они решают, кто победит, последние решения партии или здравый смысл, наша старушка Англия, может спать спокойно, – невозмутимо сказал мужчина, допил виски и, знаком показал официанту, чтобы он принес еще.

– Гарри у вас опять неприятности с сыном? – сочувственно спросил Гарольд, совершив вопиющую бестактность, показав, что знает его семейные обстоятельства.

– Нет, Гарольд, я полагаю, что у моего сына неприятности со мной, – с горечью ответил мужчина, – иногда я думаю, что эти «цветы любви» правы, а мы с нашей ложью нет, только боюсь, что их путь, это дорога в никуда, они отвергают нас, но ничего не предлагают взамен.

– Гарри выпейте еще и не думайте о мировых проблемах, – посоветовал элегантный господин, – все вернется на круги своя, и вы еще увидите, как ваш сын берет кредит в банке, для строительства своего дома.

– Скажите Гарольд, вам приходилось предавать своих агентов? Не дешевых платных информаторов, а настоящих британцев, верных своему долгу, верных нашей чертовой Службе и стране? – мужчина достал сигару, отрезал кончик, и начал ее раскуривать.

– Что за вопрос Гарри? – поморщился элегантный господин, – если Вам приходится принять тяжелое решение, примите его, и забудьте о нем.

– Гарольд вы помните Киплинга? У него есть прелестный рассказ, про мангуста Рикки – Тики – Тави, который убил кобр и спас семью англичан, – мужчина вдохнул ароматный дымок сигары, выдохнул, с горечью продолжил, – А как бы вы назвали англичанина, который убил бы спасшего его семью мангуста, чтобы продать его шкурку изготовителю чучел?

– Вероятно, я назвал бы его негодяй, – осторожно ответил элегантный господин.

– Вероятно, мой сын, не так уж не прав, когда назвал меня так, прежде чем уйти из дому, – холодным ровным тоном сказал мужчина, – ладно, извини меня за этот разговор Гарольд, у меня был тяжелый день.

Мужчина допил виски, оставил в пепельнице сигару, кивнул элегантному господину, встал и ушел из клуба.

Советский разведчик посмотрел ему вслед. Полученная информация, была ясной. Служба готовила масштабную многоходовую операцию против СССР и первым ее шагом была сдача своего агента. Но Гарольд Либс думал не об этом, он думал о себе, о своей судьбе, о своей совести и своем долге. Он был последним из тех иностранцев, что работали на СССР ради идеи, той идеи, что когда-то в увлекла их, своей чистотой и надеждой на построение нового общества. Во время второй мировой войны его убедил работать на Советы, Гарольд Адриан Рассел Филби, использовав его искреннее возмущение тем, что русские одни несут всю тяжесть войны с нацистами. Он помог раз, два, а затем постоянно передавал русским информацию, о работе союзников, о возможности заключения сепаратного мира с нацистами, за спиной истекающего кровью СССР. Он был искренен в своей работе, он помогал русским в их общей войне против нацизма. А потом, после войны? Его законсервировали, оборвали все связи, перевели в дремлющую сеть. О его работе на русских знал только Филби. Ким Филби осторожно протежировал ему, и Либс делал успешную карьеру в Службе, с «кембриджской пятеркой» у него не было контактов. После провала Филби и его ухода в Россию, ему предложили продолжить сотрудничество, он согласился, бушевала «холодная война», надо было помочь русским с трудом залечивающим послевоенные раны, в их борьбе, против наглых, сытых, богатых и самодовольных янки, готовящихся уничтожить СССР, и утвердить гегемонию США во всем мире.

Верил ли он в это сейчас, в семидесятые? Тем более, будучи одним из высших чинов Службы, и знавшим реально положение в СССР? Трудно сказать, может, заставлял себя верить, такое тоже бывает.

«Интересно, – подумал Гарольд, – когда придет мой час, меня тоже сдадут, как подержанную вещь в секонд – хенд, ради «высших» интересов, или все же вытащат?»

Либс выпил, заказал еще, опять выпил.

Мик – Тому.

Служба готовит на вашей территории, операцию, цели, средства, установить невозможно, известно только, что первым шагом будет передача вам, квалифицированного агента, утратившего по мнению руководителя службы свою ценность, вероятное агентурное имя Рикки – Тики – Тави, возможно производное от этого имени, или часть этого имени.