Текст книги "Ленин во Франции"

Автор книги: Раиса Каганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ
В ПАРИЖЕ

Первые впечатления

Весной 1895 года Ленин выехал за границу для установления связи с группой «Освобождение труда» и ознакомления с западноевропейским рабочим движением. В июне того же шла он впервые приехал в Париж. Там состоялась его встреча с видным деятелем французского и международного рабочего движения Полем Лафаргом, зятем Карла Маркса1*.

В письме к матери от 27 мая (8 июня) Владимир Ильич делился своими первыми впечатлениями: «В Париже я только еще начинаю мало-мало осматриваться: город громадный, изрядно раскинутый, так что окраины (на которых чаще бываешь) не дают представления о центре. Впечатление производит очень приятное – широкие, светлые улицы, очень часто бульвары, много зелени; публика держит себя совершенно непринужденно, – так что даже несколько удивляешься сначала, привыкнув к петербургской чинности и строгости»1.

Глава заграничной агентуры царской охранки П. Н. Рачковский, считавшийся специалистом по борьбе с «подрывной деятельностью», получает 6 (18) июля 1895 года предписание; «По имеющимся в департаменте полиции сведениям… Ульянов занимается социал-демократической пропагандой среди петербургских рабочих кружков, и цель его поездки за границу заключается в приискании способов к водворению в империю революционной литературы и устройства сношений рабочих революционных кружков с заграничными эмигрантами. Сообщая о сем, прошу Вас учредить за деятельностью и заграничными сношениями Владимира Ульянова тщательное наблюдение»2.

Но охранке не удалось напасть на след Ленина: он к тому времени уже уехал из Франции. Департамент полиции вносит Ленина под № 1 в список лиц, на которых падает подозрение в принадлежности к социал-демократическому обществу. Позднее начальник заграничной службы охранки в Париже генерал Гартинг, его помощник ротмистр Андреев и другие будут следить за Лениным и писать о нем в Петербург, в департамент полиции, подробнейшие реляции2*.

До 1908 года Ленин неоднократно посещает Париж. 13 или 14(26 или 27) июня 1902 года он приезжает туда из Лондона, где печаталась тогда «Искра», и останавливается на несколько дней у Г. Д. Лейтейзена в доме № 3 по улице Эстрапад, в Латинском квартале. Этот адрес был послан Ленину из Парижа в письме, извещавшем о том, что на 27 июня 1902 года назначено его выступление3. Ленин читает на собрании русских политэмигрантов реферат о программе и тактике эсеров.

В это время его матери и старшей сестре удалось получить заграничные паспорта. Почти месяц они провели вместе с Лениным в Логиви (в Бретани, на Северном берегу Франции)3*.

В декабре 1902 года Ленин получает приглашение от Русской высшей школы общественных наук в Париже прочесть несколько лекций по аграрному вопросу. Эта школа была основана в 1901 году группой либерально настроенных русских интеллигентов, эмигрировавших во Францию, в том числе М. М. Ковалевским. Размещалась она в здании Высшего училища социальных наук в Латинском квартале (улица Сорбонны, 16).

Административный совет школы приглашал лекторов различных политических направлений (незадолго до Ленина в школе выступал, в частности, лидер эсеров В. Чернов), но ни за что не согласился бы предоставить кафедру создателю «Искры». Марксистски настроенные слушатели, зная об этом, предложили руководителям школы пригласить для чтения лекций «г-на Ильина, известного автора легальных книг „Развитие капитализма в России“ и „Экономические этюды“. Когда Ленин оказался в столице Франции, администраторы, узнав, кто он, пришли в ужас, но отменить лекции все же не решились.

Владимир Ильич прочитал четыре лекции на тему „Марксистские взгляды на аграрный вопрос в Европе и в России“ 10–13 (23–26) февраля 1903 года. Лекции прошли с огромным успехом. Сохранилась программа всех четырех лекций, написанная рукой Ленина, а также конспект первой лекции, составленный одним из слушателей и исправленный Лениным4. Сохранился также альбом зарисовок лекторов Русской высшей школы общественных наук и Париже, сделанных слушательницей школы

А. Рыжковой. Под своим портретом Ленин расписался: „В. Ульянов“.

Парижские „искровцы“ воспользовались этим приездом Ленина для организации его выступления на диспуте с эсерами по вопросам аграрной политики марксистов. 18–21 февраля (3–6 марта) 1903 года Ленин читает реферат об аграрной программе эсеров и социал-демократов на собрании русских политэмигрантов, присутствует на прениях по реферату, записывает выступления Ю. М. Стеклова, В. М. Чернова, Б. Н. Кричевского, Л. Д. Троцкого. Он пишет планы и конспекты заключительного слова, а также резюме реферата и выступает с заключительным словом.

Перехваченное царской полицией письмо (автора его не удалось расшифровать) показывает, насколько обострился конфликт и разгорелись страсти. „Борьба между социалистами– революционерами и социал-демократами достигла своего апогея, – читаем мы в этом письме, – На одной стороне выступила такая сила, как Ленин, на другой – Чернов и его сторонники. Разумеется, борьба привела к резкому расколу среди молодежи, породила страшную вражду. Такой исход был неизбежен. Сегодня выступает Чернов, а социал-демократы во главе с Лениным готовятся выступить оппонентами. Ленин говорил превосходно, он буквально покоряет слушателей“5.

В конце 1904 года Ленин читал реферат о внутрипартийном положении (об организационном и тактическом оппортунизме меньшевиков) в Париже, Цюрихе и Берне. 19 ноября (2 декабря) он выступил на собрании русских политических эмигрантов в Париже. Перед началом своего выступления Ленин беседовал с А. В. Луначарским о положении дел в партии. После реферата развернулись оживленные прения, которые были продолжены на следующем собрании русских политических эмигрантов, состоявшемся 21 ноября (4 декабря) 1904 года.

После закрытия 27 апреля (10 мая) 1905 года Ш съезда РСДРП вместе с Н. К. Крупской, Р. С. Землячкой и М. Г. Цхакая Ленин возвращается из Лондона в Женеву. По пути, в Париже, он показал товарищам Стену коммунаров на кладбище Пер-Лашез, осмотрели они Лувр и побывали на Эйфелевой башне. Миха Цхакая описывает в своих воспоминаниях случай, который произошел с ними на границе Франции. По просьбе агентов охранки французская полиция в Булони решила в присутствии русского провокатора проверить, нет ли в их чемоданах „контрабандного табака“. А в чемоданах лежали папки с протоколами III съезда. Ленин не позволил развязать эти папки и категорически заявил: „Никакого там табака нет, мы некурящие и не коммерсанты. Там только рукопись, манускрипт“6. Осмотр чемоданов не состоялся.

О III съезде партии и его решениях Ленин прочитал реферат 17 (30) мая 1905 года. Во время этого кратковременного пребывания в Париже проживавшие там Л. А. Фотиева и П. А. Красиков повели его на эстрадное обозрение в «Фоли-бержер». Его очень позабавил скетч «Ноги Парижа». Каждый персонаж скетча был скрыт занавесом, виднелись только ноги, и нужно было угадать, кто проходит по сцене – рабочий, ламповщик, гризетка, священник, полисмен, мелкий лавочник, щеголь… Определение социальной принадлежности по ногам вызывало раскаты смеха Владимира Ильича («хохотал так заразительно, как только он один умел, и хорошо отдохнул в этот вечер»7).

1(14) мая 1908 года Ленин выступил в Париже на собрании социал-демократов с рефератом о характере русской революции.

5(18) ноября 1908 года образовалась так называемая 2-я парижская группа содействия РСДРП; задачи и функции ее были определены уставом, в котором указывалось, что «2-я парижская группа содействия РСДРП является организацией партийных работников, живущих в Париже и преследующих единственную цель постоянного содействия российской социал-демократии и ее центральным учреждениям как в области пропаганды и агитации идей социализма, вопросов практического рабочего движения, так и в области материального содействия партии»8. Группа объединяла всех большевиков-эмигрантов, в том числе членов Большевистского центра во главе с Лениным, переехавшим в Париж вскоре после ее образования4*.

Ленин и Крупская переезжают из Женевы в Париж 1(14) декабря 1908 года. Они прожили во Франции три с половиной года.

Париж – центр русской политической эмиграции

Ленин неоднократно подчеркивал, что Париж стал главным центром русской политической эмиграции в годы после поражения первой русской революции. Столица Франции, писал он 30 августа 1909 года, – «самый большой эмигрантский центр, где читаются постоянно публичные рефераты всех фракций, происходят дискуссии, ведутся разнообразные кружки, имеются 2–3 недурных русских библиотеки, имеются десятки долго действовавших в партии с.-д. организаторов и т. д.»9.

Поражение революции 1905–1907 годов вызвало большой приток эмигрантов в Париж: это были беглецы с сибирской каторги, бывшие ссыльные, жертвы политических преследований – революционеры, сумевшие уйти от репрессий, чтобы из-за границы вести более действенную пропаганду.

Кроме политических эмигрантов в рабочих кварталах Парижа жили, по словам Ленина, сотни и тысячи российских рабочих. Это была не политическая эмиграция, а «собственно эмиграция», в частности, те, кто бежал от еврейских погромов. К революционному движению в России они отношения не имели, но Ленин считал важной задачей агитационную работу среди них10.

В Париже, где проживала масса русских эмигрантов всех политических оттенков, имелась общая, межпартийная касса взаимопомощи. Заправляли там главным образом эсеры. Ленин – после переезда в Париж – требовал от большевиков тщательного контроля и наблюдения за деятельностью этой кассы, с тем чтобы помощь оказывалась и эмигрантам-большевикам.

Обедали эмигранты (в основном жившие на окраине Латинского квартала, так как там были самые дешевые квартиры) в русской столовой на улице Глясьер. Она субсидировалась фирмой чаеторговцев Высоцких, обеды были дешевые и не очень вкусные. Подавальщицами в этой столовой работали бывшие каторжанки. Здесь сходились представители всех партий: и большевики, и меньшевики, и эсеры, и анархисты, и бундовцы, часто вступавшие в горячие споры между собой.

Другим местом, где можно было встретить представителей всех партий и течений, стала русская библиотека-читальня на авеню де Гобелен (дом 63). Здесь было собрано много книг по общественно-политическим вопросам, подпольные издания, периодика. В помещении библиотеки часто устраивались собрания, в том числе и собрания большевиков.

Имелся в Париже и Рабочий клуб русских политэмигрантов. Он помещался на улице Белой королевы в маленьком ветхом домишке. Его правление состояло из представителей разных партий, но руководящую роль играли большевики. Председателем правления Рабочего клуба долгое время был большевик А. С. Гречнев-Чернов11.

В одной из комнат Рабочего клуба помещалась «биржа труда» для эмигрантов, во главе которой стоял В. А. Антонов-Овсеенко. Он отдавал ей массу сил и времени, неустанно устраивал уже отчаявшихся безработных эмигрантов на заводы и фабрики, а тем, кто не имел профессии, доставал различную случайную работу (переноска вещей, перевозка мебели и т. д.)5*.

В 1912 году в Париже открылись курсы, на которых русские эмигранты могли получить специальности электромонтера, слесаря, токаря – так называемая электротехническая школа «Рашель» (по имени умершей дочери основателя школы). Учились там в основном интеллигенты, не знавшие никакого ремесла, которым в эмиграции приходилось особенно туго. Среди учащихся этой школы (перед отъездом в Россию на нелегальную работу) был и О. А. Пятницкий12.

Таким образом, к концу 1908 года в Париже сосредоточились общие для всех политических эмигрантов учреждения: касса взаимопомощи, русская столовая, «биржа труда», библиотека– читальня, Рабочий клуб и т. д. Там проживало большинство (по сравнению с другими городами Западной Европы) политических эмигрантов всех направлений. Все это говорило за то, что Париж сделался центром эмигрантской жизни. Неслучайно именно туда переезжают из Женевы меньшевики со своей газетой «Голос Социал-Демократа», которую они начали выпускать в Женеве в феврале 1908 года. Переезд этот был задуман еще летом того же года, что явствует из письма организационного комитета газеты «Голос Социал-Демократа» на имя П. Б. Аксельрода от 15 (28) июля 1908 года, в котором, в частности, говорится: «Дейч сообщил нам, что с осени большая часть редакции „Голос Социал-Демократа“ переезжает в Париж»13.

«Меньшевики, эсеры перебрались уже в Париж»14,– пишет Крупская, называя это как одну из причин переезда и Большевистского центра в Париж. В рукописи воспоминаний Крупской эта мысль развита следующим образом: «Все партии (эсеры, меньшевики) стали перекочевывать в Париж: после России жить в маленьком городишке, где отсутствовала всякая политическая жизнь, где зимой жилось как-то одиноко, в эти годы второй эмиграции было почти непереносно». Крупская имела в виду то, что они уже жили в Женеве во время первой эмиграции (до революции 1905 года). Она пишет: «Мы по старой привычке еще как– то терпели, Владимир Ильич выдерживал характер, но приезжавшие из России большевики также тянулись больше в Париж, там стала расти и крепнуть большевистская группа и мало-помалу становилось ясно, что придется редакции… перебираться в Париж»15.

Уговаривая Ленина переехать в Париж, Лядов и Житомирский, специально приехавшие из Парижа в Женеву, приводили следующие доводы: 1) можно будет принимать участие во французском движении; 2) Париж – большой город. Там более благоприятные конспиративные условия, чем в Женеве, меньше слежки. «Последний аргумент, – отмечает Крупская, – убедил Ильича»16. Серьезным аргументом в пользу Парижа была в глазах Ленина также возможность принять участие в рабочем движении Франции – страны, столь богатой (в отличие от Швейцарии) своими революционными традициями6*.

Решение о переезде ускорило и изменение условий в Женеве…

Как известно, Ленин вынужден был в начале 1908 года эмигрировать в связи с тем, что ему угрожал арест. После переворота 3 июня 1907 года в России наступила жесточайшая политическая реакция, связанная с именем председателя Совета министров Столыпина – «дикого помещика», как его называл Ленин.

Тысячи рабочих и крестьян были замучены, расстреляны, повешены. Главный удар самодержавие направило против авангарда рабочего класса – его марксистской партии.

Несмотря на жестокие преследования, социал-демократические организации на местах использовали любые легальные и нелегальные возможности для укрепления связей с массами. Постоянно рискуя быть арестованными, большевики боролись за восстановление разгромленных комитетов и групп. Всей деятельностью партийных организаций в условиях реакции фактически руководил Большевистский центр (расширенная редакция газеты «Пролетарий») во главе с Лениным, избранный на совещании большевиков – делегатов V съезда РСДРП в 1907 году для обеспечения последовательного проведения революционной линии в духе решений V съезда РСДРП, для партийной работы и для руководства деятельностью большевиков. В состав Большевистского центра вошли В. И. Ленин, А. А. Богданов, И. Н. Гольденберг, И. Ф. Дубровинский, Л. Б. Красин, В. П. Ногин, М. Н. Покровский, И. А. Теодорович, В. К. Таратута, Г. Д. Линдов, Н. А. Рожков и др.17

В 1907 году конспиративные квартиры Ленина находились в Финляндии (Куоккала, Стирсуддеп, Огльбю). В связи с наступлением реакции в России начались аресты русских революционеров и в Финляндии. 18 июня 1907 года особый отдел петербургского губернского жандармского управления предложил начальнику столичной охранки сообщить все имеющиеся данные о Владимире Ильиче Ульянове (Ленине) и возбудить вопрос о выдаче его из Финляндии.

На заседании Большевистского центра было вынесено решение о перенесении издания газеты «Пролетарий» за границу. Об этом решении Ленин информирует А. В. Луначарского, работавшего вместе с ним в редакциях большевистских газет «Вперед» и «Пролетарий»: «После разгрома Финляндии ничего не осталось, как перенести „Пролетарий“ за границу. Так коллегия и решила»18.

7 января 1908 года Ленин приехал в Женеву, куда вскоре прибыли и другие члены Большевистского центра. В 1908 году Большевистский центр находится в Женеве.

13 (26) февраля 1908 года выходит в свет очередной, 21-й номер нелегальной газеты «Пролетарий». Ушедшая в глубокое подполье, партия была жива! И партия жадно внимала голосу своего вождя. «Мы умели долгие годы работать перед революцией, – писал Ленин в этом номере „Пролетария“. – Нас недаром прозвали твердокаменными. Социал-демократы сложили пролетарскую партию, которая не падает духом от неудачи первого военного натиска, не потеряет головы, не увлечется авантюрами. Эта партия идет к социализму, не связывая себя и своей судьбы с исходом того или иного периода буржуазных революций. Именно поэтому она свободна и от слабых сторон буржуазных революций. И эта пролетарская партия идет к победе»19.

Организация газеты потребовала от Ленина много энергии и сил. Выпускающим в редакции был И. Ф. Дубровинский, а через некоторое время в работу включился Н. А. Семашко. Вскоре удалось наладить и свою типографию. Однако Женева уже не представляла такого центра эмигрантской жизни, как в первую эмиграцию Ленина. «После Питера все тосковали в этой маленькой тихой мещанской заводи – Женеве. Хотелось перебраться в крупный центр…» – вспоминает Крупская. Это же настроение звучит в письме Марии Ильиничны, которое она посылает в конце октября матери в Россию7*: «…в Женеве очень скучно, и я повела усиленную агитацию за Париж. Публика очень не прочь, и, по-видимому, решат переехать. Тогда и я переберусь»20.

Город был наводнен агентами царской охранки по требованию которой швейцарская полиция чинила препятствия в прописке русским революционерам. Неприятности с женевской полицией, по-видимому, были и у Ленина в связи с отсутствием некоторых документов. «Насчет моего Acte de manage8* беседовал вчера с директором департамента полиции»21,– сообщает он М. И. Ульяновой 14 февраля 1908 года и просит сестру достать копию этого документа из Красноярска.

Домовладельцы отказывались сдавать русским квартиры. Это было связано, в частности, с «делом Семашко», который в конце января 1908 года был арестован швейцарской полицией и заключен в тюрьму. Он обвинялся в участии в экспроприации, которая была совершена в июле 1907 года в Тифлисе. Руководил этой экспроприацией известный большевик Камо (Тер-Петросян), Семашко не имел к ней никакого отношения. Царское правительство придралось к письму, направленному в адрес Н. А. Семашко от одной из арестованных по этому делу. Однако энергичное вмешательство Ленина вызволило Семашко из тюрьмы. После этого отношение к русским политическим эмигрантам еще более ухудшилось. Наборщик газеты «Пролетарий» И. М. Владимиров вспоминает: «Нас притесняли на каждом шагу… Мещанская Женева обнаглела. Русскому эмигранту почти не было возможности найти комнату. На некоторых домах были такого рода наклейки: «Отдается в наем только – без собак, без кошек, без русских»22.

Итак, все говорило в пользу переезда в Париж, однако Ленин не сразу на него решился. По свидетельству Крупской, он колебался: в Женеве жизнь была дешевле, чем в Париже. Кроме того, там «лучше заниматься», – говорил он. Его удерживали прекрасные женевские библиотеки, особенно Общество любителей чтения. «Вынужденный покинуть Женеву и поселиться в Париже, – пишет он в день отъезда из Женевы 14 декабря 1908 года председателю комитета Общества, – имею честь известить Вас… что я выхожу из общества. Разрешите мне… поблагодарить в Вашем лице Общество любителей чтения, которое оказало мне столько услуг благодаря своей великолепной организации и работе»23.

«В Париже, – пишет Крупская, – пришлось провести самые тяжелые годы эмиграции. О них Ильич всегда вспоминал с тяжелым чувством, Не раз говорил он потом: „И какой черт понес нас в Париж!“ Не черт, – комментирует она эти горькие ленинские слова, – а потребность развернуть борьбу за марксизм, за ленинизм, за партию в центре эмигрантской жизни. Таким центром в годы реакции был Париж»24.

«Мой адрес теперь: Париж»

Перед самым отъездом Ленина из Женевы в Париж едет М. И. Ульянова. Она временно останавливается в отеле на бульваре Сен-Марсель 279*. Этот адрес Ленин сообщает Камиллу Гюисмансу, секретарю Международного социалистического бюро, накануне своего отъезда из Женевы: «Завтра я уезжаю в Париж, – пишет Ленин 13 декабря 1908 года, – где отныне обоснуюсь… Через 3–4 дня Вы получите мой адрес. Если Вам нужно будет срочно сообщить мне что-нибудь, пишите по адресу: M-lle Oulianoff (pour N. Leninc), 27, Boulevard [St.-Marcel], Paris. Ваш Ленин»25.

Переехав из отеля на улицу Боньо в дом 24, он вскоре пишет Гюисмансу: «Вся наша организация находится в настоящее время (наконец-то!) в Париже… Мой адрес теперь: Mr. Wl. Oulianoff. 24 Rue Beaunier, 24. Paris (XIV)»26.

19 декабря 1908 года Владимир Ильич сообщает в Москву сестре – А. И. Ульяновой-Елизаровой, что из отеля они переехали на хорошую квартиру, где с ними поселились мать Надежды Константиновны, Елизавета Васильевна, и Мария Ильинична. «…840 frs + налог около 60 frs да + консьержке тоже около того в год. По-московски это дешево (4 комнаты + кухня + чуланы, вода, газ), по-здешнему дорого… Квартира на самом почти краю Парижа, на юге, около парка Montsouris. Тихо, как в провинции. От центра очень далеко, но скоро в 2-х шагах от нас проводят metro – подземную электричку, да пути сообщения вообще имеются. Парижем пока довольны»27.

Но эта «шикарная», по выражению Крупской, квартира, большая, с зеркалами над камином, мало соответствовала их жизненному укладу и привезенной из Женевы мебели. «Надо было видеть, – вспоминает Крупская, – с каким презрением глядела консьержка на наши белые столы, простые стулья и табуретки. В нашей „приемной“ стояла лишь пара стульев да маленький столик, было неуютно до крайности»28. Кроме того, там было очень холодно.

В июле 1909 года Ленин поселился в доме № 4 на улице Мари-Роз. Здесь он жил по июнь 1912 года10*. Это был новый дом с центральным отоплением. Квартира расположена на третьем этаже с левой стороны лестничной площадки. Она вытянута в длину и состоит из коридора, трех комнат (средняя из которых не имеет окон) и кухни. Комната со стороны улицы служила Ленину рабочим кабинетом. В средней, которая отделена от нее стеклянной дверью, стояли две простые кровати: для Владимира Ильича и Надежды Константиновны. Наконец, лучшая комната, находящаяся в глубине квартиры, была предоставлена матери И. К. Крупской, Елизавете Васильевне.

Недалеко от квартиры находился парк Монсури ставший излюбленным местом отдыха Владимира Ильича.

Горький, побывавший у Ленина в 1911 году, назвал эту квартирку «студенческой». «…Студенческой, – пишет Горький, – она была только до размерам, но не по чистоте и строгому порядку в ней». В своих воспоминаниях Горький живописует облик Ленина: «Коренастый, плотный с черепом Сократа и всевидящими глазами, он нередко… закинет голову назад и, наклонив ее к плечу, сунет пальцы рук куда-то под мышки, за жилет. В этой позе было что-то удивительно милое и смешное, что-то победоносно петушиное, и весь он в такую минуту светился радостью, великое дитя окаянного мира сего, прекрасный человек, которому нужно было принести себя в жертву вражды и ненависти ради осуществления дела любви»29.

Воспоминания родных дают представление об условиях жизни Ленина в Париже, жизни, полной лишений и трудностей. Приведем отрывок из воспоминаний А. И. Ульяновой-Елизаровой.

«Осенью 1911 года, в октябре – ноябре, – пишет она, – мне удалось побывать за границей, и я провела недели две в Париже, у Владимира Ильича. Нашла, что он живет плохо в материальном отношении, питается недостаточно и, кроме того, сильно обносился. Я стала убеждать его пойти со мною на следующее утро в магазин, чтобы купить необходимое ему зимнее пальто… При покупке Владимир Ильич отказывался от всего более дорогого и только убеждения приказчика, что одно пальто является „inuisable“ („неизносимым“), заставили его остановиться на нем. Но тужурку, которую я считала тоже необходимой ему, он решительно отказался покупать… Выяснив условия посылок съестного из России за границу, я посылала ему в Париж мясное (ветчину, колбасы). По поводу домашней запеченной ветчины он выразился в одном несохранившемся письме, что это „превосходная снедь“, из чего можно было заключить о разнице между этим мясом и тем, которым ему приходилось питаться в Париже»30.

По признанию Надежды Константиновны, им приходилось рассчитывать каждую копейку, экономить деньги на трамвай, на еду и т. д. Но несмотря на это, Владимир Ильич всегда, чем мог, помогал нуждающимся товарищам. «В эмиграции, – вспоминает Н. А. Семашко, – громадному большинству жилось очень тяжело: ложишься спать и не знаешь, что будешь есть завтра. У нас была касса взаимопомощи. Владимир Ильич всячески помогал ей. Бывало, обратятся к нему выступить с платным докладом в пользу нуждающихся товарищей. Измученный сверхчеловеческой работой: и редактированием газеты, и писанием статей, и выступлениями на собраниях, и перепиской с Россией, – Владимир Ильич никогда не отказывался и выступал с обширными, хорошо разработанными докладами перед большой аудиторией. Если он замечал, что кого-то из товарищей заела нужда, он сейчас же спешил на помощь, подыскивал работу, – так было и со мной не раз»31.

О чуткости Ленина к нуждам товарищей, о его помощи больным рассказывают в своих воспоминаниях все, кому пришлось жить и работать в Париже в те тяжелые годы.

Дружная, сердечная атмосфера в семье Ленина притягивала к себе всех товарищей; они находили здесь и совет, и ласку, и скромное угощение. Об отношении Ленина к Крупской замечательно сказал в свое время Анри Барбюс. «Любовь к спутнице его жизни, чувство, которое Ленин испытывал неизменно, – бесспорно, редкое явление в биографиях „великих людей“, – писал он в предисловии к сборнику „Переписка Ленина с родными“. – Какой это пример прекрасного, почти совершенного союза мужчины с женщиной! Два существа не только любящие друг друга, но и борющиеся рядом пусть разным орудием, но одинаково страстно, отдавали весь свой разум и сердце во имя осуществления общего великого идеала»32.

В тяжелые годы эмиграции Ленин сохранял присущие ему жизнерадостность и оптимизм. Не только все близкие ему люди, но и идейные враги отмечали эти ленинские качества.

Прогулки были любимым видом отдыха Ленина. Часто ездил он на велосипеде вместе с Крупской в леса и парки под Парижем; любил наблюдать за полетами первых аэропланов, для чего специально ездил в Жювизи – городок под Парижем, где находился аэродром. Раз он чуть не пострадал: какой-то виконт налетел на него на своем автомобиле. Владимир Ильич успел соскочить, но велосипед был изломан33.

Любил бывать Ленин в театрах па окраинах Парижа, где среди зрителей преобладали рабочие. Нравились ему выступления Монтегюса– популярного шансонье. Но отдыхать Владимиру Ильичу в те годы удавалось редко.

Вскоре после приезда в Париж, 12 января 1909 года, Ленин отправился в Национальную библиотеку, где имелись значительные фонды русской революционной литературы. К письму главному администратору библиотеки Ленин прилагает рекомендательное письмо Л. Роблена, депутата от департамента Ньевр от 11 января 1909 года. Письмо Ленина до сих пор хранится в архивах Национальной библиотеки. На нем стоит пометка: «13 января – 30 июня» (на этот срок ему был выдан читательский билет)34.

Национальная библиотека была очень далеко от квартиры Ленина, и он ездил туда на велосипеде через весь город. Это его очень утомляло. К тому же библиотека была недостаточно приспособлена для обслуживания читателей. По разным причинам приходилось подолгу ждать нужную книгу. С сожалением вспомнил Ленин об удобствах женевского Общества любителей чтения.

Дело в том, что задача Национальной библиотеки в то время заключалась главным образом в хранении фондов, а не в предоставлении их читателям, что было возложено на муниципальные библиотеки. К тому же она закрывалась на обед с 12 до 14 часов. Получалось так, что Ленин вставал в 8 часов утра, ехал в Национальную библиотеку к открытию (к 9 часам), а работать мог только три часа. После обеда возвращаться уже не стоило, так как выдача книг прекращалась в 3 часа дня, а в 4 часа библиотека вообще закрывалась. Ленин пробовал работать в других библиотеках Парижа (Арсенал, Сент-Женевьев, Сорбоннская, библиотека Социального музея на улице Лас Казес), но ни одна его не удовлетворила. Пришлось вернуться в Национальную библиотеку.