Текст книги "Ленин во Франции"

Автор книги: Раиса Каганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Митинг памяти Герцена в зале Ваграм

Наступил 1912 год – последний год пребывания "Ленина в Париже. Все его выступления овеяны дыханием «бури», начинающейся в России. В марте 1912 года Ленин выступает в Париже на собрании, устроенном Комитетом заграничной организации, с речью об итогах Пражской конференции.

А 15 апреля 1912 года русские политические эмигранты, жившие в Париже, отмечали 100-летие со дня рождения А. И. Герцена. Эмигрантская касса устроила в зале Ваграм вечер, посвященный памяти великого русского революционера-демократа. Председательствовать должна была Вера Николаевна Фигнер. Ораторами приглашались представители всех течений: от большевиков – Ленин, от меньшевиков – Мартов, от эсеров – Рубанович и др. Максим Горький должен был прочесть свой новый, не изданный еще рассказ, а знаменитый пианист Исай Добровейн – исполнить произведения Шопена72.

Через шесть дней, 21 апреля, в газете Владимира Бурцева "Будущее" (эта газета выходила в Париже на русском и французском языках) был помещен отчет, в котором говорилось, что митинг 15 апреля собрал более 4 000 участников. Появление Веры Фигнер – знаменитой узницы Шдиссельбургской крепости – было встречено аплодисментами. Вступительное слово произнес французский социалист Пресансе, затем эсер Рубанович зачитал яркое письмо Жореса о Герцене. После Рубновича речи произнесли Авксентьев и Агафонов. В заключение митинга Максим Горький, очень тепло встреченный присутствующими, прочел тогда еще не изданный рассказ "Рождение человека". О выступлении Ленина в этой заметке ничего не говорится.

О выступлении Ленина на митинге в зале Ваграм 15 апреля 1912 года рассказывает И. М. Полонский: "Эмиграция была широко оповещена… Митинг должен был открыть лидер французских социалистов – Жан Жорес, но по каким-то причинам он не смог прийти, и митинг открыл по поручению Французской социалистической партии Пресансе.

В президиуме собрания были представлены виднейшие деятели русского революционного движения: Плеханов, Ленин, Мартов и др. Первое слово было предоставлено Плеханову. Яркая речь Плеханова произвела на всех присутствующих большое впечатление. Но вот председатель объявил, что слово предоставляется Владимиру Ильичу Ленину. В зале сразу насторожились, стало тихо.

Речь Владимира Ильича была посвящена не только памяти Герцена, но и современным задачам международного рабочего движения и грядущей революции в России. Неотразима была железная логика Владимира Ильича, его мастерский анализ текущего политического момента. С сокрушающей силой и разящим сарказмом он разоблачал либералов, оппортунистов всех мастей, их тактику притупления классовой, революционной борьбы российского пролетариата в угоду буржуазии.

Когда Владимир Ильич кончил свою речь, зал разразился громовыми аплодисментами. Мы покинули митинг в приподнятом настроении, гордые за свою партию, за нашего Ленина, и выходили из зала с революционными песнями"73.

Мы обратились в 1966 году к И. М. Полонскому с просьбой ответить на вопрос: "Почему в газете "Будущее" ни слова не говорится о выступлении Ленина на митинге в зале Ваграм?" В ответном письме И. М. Полонский дает очень интересное и вполне убедительное объяснение20*. Он вспоминает также, что когда набирал вскоре после митинга статью Владимира Ильича "Памяти Герцена" (она была напечатана 8 мая 1912 года), то сразу узнал ее: текст статьи был идентичен содержанию речи в зале Ваграм. Это ценное свидетельство кроме установления самого факта выступления Ленина в зале Ваграм еще раз подтверждает, что в своих рефератах Ленин как бы "проговаривал" статьи, над которыми работал в тот момент.

"Спустя примерно неделю мне, как печатнику типографии большевистской газеты "Социал-Демократ", пришлось вторично встретиться с этой речью В. И. Ленина, – вспоминает И. М. Полонский. – Она печаталась в № 26 газеты под названием "Памяти Герцена". Я перечитывал ее несколько раз. Заключительные слова ее: "Буря, это – движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах" – вселяли чувство уверенности в победе сил революции. Меня безмерно радовало, что эта речь Владимира Ильича напечатана в нашей газете и что ее прочитают на моей родине большевики"74.

«Революционный подъем российского пролетариата»

Натиск бури нарастал…

Сильным толчком для революционного подъема масс послужил расстрел царскими войсками на ленских золотых приисках в Сибири безоружных рабочих, проводивших мирную экономическую стачку. "Так было и так будет впредь", – нагло заявил в Думе министр внутренних дел Российской империи шеф жандармов А. А. Макаров в ответ на запрос социал-демократической фракции по поводу ленского расстрела.

Нет, так не будет! Так не должно быть!

До всей огромной России прокатывались волны гневного протеста рабочего класса. Своеобразным митингом протеста явилось и заседание Парижской секции Заграничной организации РСДРП 9 мая 1912 года. Владимир Ильич выступил с докладом о ленском расстреле и забастовках в России, связанных с ним. Он говорил о практических мерах, которые должна принять большевистская партия, чтобы возглавить растущий революционный подъем масс.75

Участница этого собрания, оставшаяся неизвестной (под письмом подпись: "К", адресовано оно 3. И. Ивановой), писала на следующий день после реферата: "Дорогие товарищи, вчера был доклад Ленина о событиях в России и о диктуемой ими партийной тактике. Доклад был сделан па заседании Парижской секции Заграничной организации РСДРП. Я считаю нужным передать вам содержание этого доклада, потому что… тактика всей нашей нелегальной организации будет направляться по этой линии. Доклад начался, конечно, с оценки той волны политических забастовок, которая прокатилась по России в связи с ленскими событиями. Прежде всего было констатировано, что эти забастовки нужно считать несомненным показателем довольно высокого и неуклонно возрастающего революционного возбуждения пролетарских масс…

Партия должна проверить на этих событиях правильность своих резолюций, принятых на январской конференции. Мы должны признать, что события оправдывают их полностью. Все они исходят из того, что революция не кончена, должна подняться новая, более грозная волна…"

Далее подробно излагается содержание той части доклада, где Ленин касается выборов в Думу. "Сейчас мы лицом к лицу с революционным подъемом, говорил Ленин. Весьма вероятно, что 4-й думе придется функционировать в атмосфере развертывающейся революции, и поэтому нам во что бы то ни стало нужно добиться социалистически выдержанного, революционно настроенного и энергичного представительства в новой Думе. История всех революций во всех странах показывает нам чрезвычайную важность такого представительства в парламенте во время развития революции… Нам нужно в Думе представительство из революционных агитаторов в противоположность оппортунистам-ликвидаторам. которые революции в ближайшем будущем не ожидают… Вторая задача на выборах – откалывать от кадетов все истинно демократические элементы, например трудовиков… После доклада Ленину было задано несколько вопросов практического характера. Например, какие виды на успех в предстоящих выборах? Ленин ответил, что если административные репрессии будут не суровее, чем на выборах в 3-ю думу, то шансов больше, чем тогда…"76.

Это письмо является, пожалуй, единственным источником, в котором излагается содержание доклада Ленина. Оно было перехвачено царской охранкой и попало в департамент полиции. Интересно, что письмо было переслано министру внутренних дел Макарову (об этом свидетельствует пометка, сделанная на документе в департаменте полиции) – тому самому Макарову, о выступлении которого в Думе Ленин писал: ""Так было – так будет": на голову себе и своему классу, и своему помещичьему царю сказал эти вещие слова министр Макаров!"77

Эти слова – из статьи Владимира Ильича "Революционный подъем", опубликованной в газете "Социал-Демократ" 17 июня 1912 года. За 4 дня до этого, 13 июня, Ленин выступал с рефератом на собрании, организованном Парижской секцией Заграничной организации РСДРП в зале Альказар. Реферат назывался "Революционный подъем российского пролетариата".

В афише, выпущенной Парижской секцией, содержался план, написанный Лениным: "Ленские события и первое мая в России. Массовые стачки и их роль… Закономерность революционного подъема, его предтечи и его перспективы… Либерализм и демократия перед лицом новой революции… лозунги народной революции – борьба за республику, за 8-часо– вой рабочий день, за конфискацию всей помещичьей земли". "Почему кадеты объявили войну "революционным настроениям" и осудили мысль о "надобности в новой революции в России"?"21*

На все эти важнейшие, насущнейшие вопросы отвечал Ленин в своем выступлении.

Через две недели после этого реферата Ленин покидает Париж и переезжает в Краков, поближе к России, для установления более тесной связи с революционным русским пролетариатом.

Последний раз в Париже

В январе 1914 года Ленин вновь приезжает в Париж, на этот раз только на неделю. Вместе с ним приехал Р. В. Малиновский – депутат IV Думы22*.

Малиновский сделал доклад о работе думской фракции в зале научных обществ на улице Дантона. Он критиковал депутатов-меныпе– виков, во главе которых стоял тогда Чхеидзе. Многие ему возражали. Когда Малиновский взял слово для ответа оппонентам, в публике раздались крики: "Ленина, Ленина!" Владимир Ильич в это время сидел в зале, но не поднялся на трибуну: он не хотел выступать на докладе Малиновского, чтобы не подводить его как депутата Думы78.

Этими же соображениями руководствовался Ленин, когда еще до своего приезда писал Инессе Арманд из Кракова в Париж, что на митинге памяти 9 января 1905 года Малиновскому выступать нельзя. "На такой митинг, – писал он, – Малиновского вообще невозможно анонсировать (ибо я ведь писал об абсолютной легальности и прошу паки и паки строжайшим образом блюсти ее: ни партии, ни группы, ни революции, ни социал-демократии не должно быть и в помине)"79

Выступление депутата Думы на митинге протеста против зверств царского правительства 9 января 1905 года, на митинге, где безусловно должны были прозвучать призывы к свержению этого правительства, могло бы привести к исключению его из Думы.

"Что же касается меня, – пишет Ленин в том же письме Инессе Арманд, – то меня можете поставить в число ораторов на 9 января, если это полезно для Вашего успеха (денежного), но с правом надуть (я заявляю приватно, что даже если буду в Париже, не пойду на митинг 9.I со всякими зверьми вроде с.-р., Ледеров и К0)".80

Заручившись формальным согласием Ленина, секция выпускает афишу, которая извещает о том, что (9) 22 января должны состояться два митинга социал-демократов, посвященных годовщине "кровавого воскресенья" 1905 года. Один по адресу: зал на бульваре Огюста Бланки, 94, другой в зале на улице Бретань, 49 (раньше там помещался клуб "Пролетария").

Ленин выступал, вероятно, только на одном из этих митингов. В пользу этого нашего утверждения говорит следующее:

как видно из цитированного письма к Инессе Арманд, Ленин вообще не хотел выступать на одном митинге вместе с меньшевиками и эсерами; Крупская отмечает выступление Ленина только на одном митинге; М. И. Ульянова пишет: "1914. 22 января. 2 больших митинга. Выступал ли Ленин – неизвестно"81; о предполагавшемся выступлении Ленина только на одном митинге, а именно на митинге "без меньшевиков", говорит письмо известного меньшевика-ликвидатора П. П. Маслова – (в свое время он входил в редакцию газеты "Голос Социал-Демократа"). Это письмо из Парижа, датированное 19 января 1914 года, адресовано в Петербург, в контору легального журнала меньшевиков-ликвидаторов "Наша Заря". Автор сообщает: "Сюда приехали Ленин и Малиновский. Решили организовать митинг на 9 января без меньшевиков. В ответ на это примиренцы взяли на себя инициативу другого митинга с меньшевиками… Алексинский, Раппопорт и многие другие выступают на нашем (то есть на меньшевистском. – Р. К.) митинге"82.

Один из участников митинга, на котором выступал в тот день Ленин, пишет о своих впечатлениях от его речи: "Это говорил трибун, вождь, гигант, который изливал свою исполинскую мощь перед сотнями людей, в то время как ему нужны были миллионы. К сожалению, от этого выступления Ильича не осталось никакого письменного следа, т. к. речи никем не записывались, но в мозгу и сердцах присутствовавших они оставили глубокую борозду…"83

На следующий после митинга день, 10(23) января 1914 года, в большом зале Географического общества в Париже, в доме № 184 на бульваре Сен-Жермен, Ленин читал свой знаменитый реферат "Национальный вопрос"23*.

Национальный вопрос для Ленина, для партии имел значение не только теоретическое, но и практическое. В России начался новый революционный подъем, направленный на свержение монархии, а свергнуть царскую монархию, считал Ленин, был в состоянии только "объединенный пролетариат всех наций России, ведущий за собой последовательно демократические и способные на революционную борьбу элементы трудящихся масс из всех наций"84. Между тем против национальной программы большевиков выступили бундовцы, троцкисты, ликвидаторы и другие антипартийные элементы. Они противопоставляли ленинской трактовке национального вопроса "культурно-национальную автономию" и подобные же пропитанные мелкобуржуазным национализмом "теории".

В своих работах Ленин обосновывает главные положения марксистской теории и программы по национальному вопросу, беспощадно критикует все оппортунистические извращения и ошибки. В первую очередь это такие блестящие и глубокие произведения, как "Критические заметки по национальному вопросу" (1913 год) и "О праве наций на самоопределение" (1914 год)85. Он написал проекты резолюций по национальному вопросу для Пражской конференции, для Краковского и Поронинского совещаний, прочитал реферат по национальному вопросу в Цюрихе, Женеве, Берне и Лозанне в 1913 году. И вот теперь, в январе 1914 года, приехал с этим рефератом в Париж.

Воспоминания членов Парижской секции большевиков рисуют атмосферу той борьбы, которая велась все эти годы вокруг национального вопроса между Лениным и его противниками.

Г. Я. Беленький, секретарь Парижской секции большевиков, организовавшей реферат Ленина, писал М. И. Ульяновой:

"Владимир Ильич в течение полутора-двух часов со свойственной ему четкостью и убедительностью изложил взгляды революционной социал-демократии на национальный вопрос, беспощадно разоблачив черносотенский шовинизм кадетской партии, опортунистические и шовинистические решения национального вопроса меньшевиками; он подверг беспощадной критике национал-сепаратизм бундовцев ("культурно-национальная автономия"), равно теорию австрийской школы (Отто Бауэр и Ко) по национальному вопросу.

Владимир Ильич в своем докладе тогда много внимания уделил защите взглядов большевиков о национальном самоопределении вплоть до отделения, подчеркнув, что при буржуазной демократии возможно лишь частичное разрешение национального вопроса (ссылаясь при этом на Швейцарские кантоны и Соединенные Штаты Америки) и что радикальное разрешение этого вопроса возможно только при диктатуре пролетариата, создающей благоприятные условия для полной отмены всех и всяких привилегий для господствующих наций…

Я хорошо помню, что этот обстоятельный доклад, иллюстрированный обилием фактов из области национальной политики различных буржуазных и социалистических партий, произвел большое впечатление на всех присутствующих."86

В зале кроме большевиков (среди них были Инесса Арманд, С. И. Гопнер и др.) находилось много представителей Бунда, явились и все меньшевистские лидеры, жившие в то время в Париже. Владимиру Ильичу было подано много вопросов (устных и письменных), записалось несколько оппонентов – главным образом меньшевиков и бундовцев. Но Владимир Ильич очень торопился на поезд и уехал сразу после своего доклада.

Дискуссия началась без Ленина. Меньшевики кричали о "некорректности" его ухода, заявляли, что он "сбежал, боясь оппонентов". "Мы, – рассказывает Г. Я. Беленький, – с большой иронией встречали подобные идиотские сплетни…"87

Дело в том, что Ленин в качестве представителя ЦК РСДРП спешил на IV съезд социал– демократии Латышского края, который должен был открыться в Брюсселе 26 января 1914 года, – съезд, где решался вопрос о будущем пути латышской социал-демократии24*. Естественно, что это было для Ленина важнее, чем диспут с кучкой меньшевиков и бундовцев. "Убеждать я их не собирался, – сказал он на вокзале провожавшим его товарищам, – а те рядовые члены партии – эмигранты, которые присутствовали и для которых я говорил, они пусть сами разбираются, кто прав по этому вопросу"88.

После окончания съезда в Брюсселе Ленин читал реферат "Национальный вопрос" в Льеже и Лейпциге. Всего за 1913 и начало 1914 года им было прочитано в различных городах Западной Европы свыше 15 рефератов по национальному вопросу. Об одном из них вспоминает А. Ф. Ильин-Женевский: "Удивительная стройность мыслей, строгая последовательность изложения и неумолимая логичность сделали то, что вся эта большая и в большинстве чуждая нам аудитория, не двигаясь и почти не дыша, как зачарованная, прослушала до конца лекцию Владимира Ильича". Далее он подчеркивает характерную черту Ленина как оратора – полное отсутствие показной красивости. "С внешней стороны Ленина нельзя было назвать блестящим оратором. Он не обладал теми данными, как, например, славившийся в то время в Женеве анархист Бертони. Бертони был прежде всего великолепный артист-трагик. Героическая внешность, глубокий, бархатный, волнующий зрителя голос и удивительная выразительность звука и жеста сразу завоевывали аудиторию… Совсем не то было у Ленина. Не бросающаяся в глаза наружность, несколько хрипловатый голос не могли сразу покорить зрителя. И тем не менее…"89

И тем не менее вскоре весь зал находился под могучим обаянием этой речи, присутствующие боялись пропустить даже одно слово.

Очень интересные моменты, характеризующие Ленина-оратора, находим мы в статьях и воспоминаниях Н. А. Семашко – свидетеля почти всех выступлений Ленина в Париже. "Ленин в речах не был оратором в профессиональном смысле слова, а вождем, учителем, – пишет он. – Никогда его речь не была "цветиста", не было у него ни одной вычурной фразы, да и внешние данные – картавость на букве "р", глухой высокий голос не выдавали в нем профессионального оратора. Но… аудитория не отрывалась от его речи". "В чем тут был секрет? – спрашивает Семашко, и отвечает так – По – моему, обаяние его речи было в ее искренности, отсутствии шаблона, логике и громадном уме…"

Он "захватывал слушателей как клещами, – писал Семашко, характеризуя железную, неопровержимую логику Ленина. – Аргументировал он умно и без всякого шаблона. Он как бы бросал камни, а у слушателя в душе расходились целые широкие круги, освещались целые горизонты"90.

В воспоминаниях Семашко мы находим также сравнение метода полемики у Ленина и у Плеханова. "Мне приходилось часто присутствовать на дискуссии, которую вели Плеханов и Владимир Ильич. Георгий Валентинович был блестящий оратор, блестящий полемист, и у него была такая черта, что он, бывало, ухватится за действительно нелепую, случайно брошенную фразу и начнет мочалить противника.

У Владимира Ильича был другой подход. Он почти не записывал фраз, которые говорили противники, но он улавливал смысл основного положения и хватал сразу быка за рог не отдельными полемическими выпадами или отдельными полемическими нападениями на своего противника по его выступлениям – нет его манера была взять вопрос, взять миросозерцание своего противника и его критиковать, с ним драться. Это был боец в открытую, беспощадный боец, который в этом направлении в этом отношении в бою никакой пощады не знал"9I.

Н. А. Семашко доводился племянником Г. В. Плеханову, которого Ленин любил, несмотря на все их политические расхождения. Ленин часто расспрашивал Семашко, как чувствует себя Плеханов, что говорит, и т. д.92

Об отношении Владимира Ильича к Плеханову свидетельствует Крупская: "Плеханов сыграл крупную роль в развитии Владимира Ильича, помог ему найти правильный революционный путь… всякое самое незначительное расхождение с Плехановым он переживал крайне болезненно". И далее: "Личная привязанность к людям никогда не влияла на политическую позицию Владимира Ильича. Как он ни любил Плеханова или Мартова, он политически порвал с ними (политически порывая с человеком, он рвал с ним и лично, иначе не могло быть, когда вся жизнь была связана с политической борьбой), когда это нужно было для дела. Но личная привязанность к людям делала для Владимира Ильича расколы неимоверно тяжелыми"93.

Есть в воспоминаниях Семашко и сравнение Ленина с Жаном Жоресом, "великим Жоресом", как его называли французы, справедливо считавшие его одним из самых выдающихся ораторов современности: "Слушаешь, бывало, Жореса – этот пламенный оратор потрясал, и после его речи возвращаешься усталый, оглушенный, растроганный. После Ленина идешь, бывало, с целой кучей новых мыслей. И непременно ищешь с кем-нибудь побеседовать и обсудить то, что сказал Ленин…"94

Речи Ленина врезались в память – так свидетельствуют все, кто хоть раз слышал его выступления. Поэтому даже много лет спустя участники собраний, где выступал Владимир Ильич, могли воссоздать фрагменты услышанного и передать те чувства, которые испытали. Именно это обстоятельство дает нам право на вопрос, который мы задали вначале (можно ли воссоздать содержание ленинских рефератов?), ответить положительно.

Примечания:

1* В данной главе рассматриваются – в хронологическом порядке – открытые выступления Ленина. О его выступлениях на закрытых собраниях группы упоминается только в связи с открытыми рефератами

2* "План лекций о марксизме", 1908 или 1909 год (ПСС, т. 17, стр. 443–444); план реферата "Современное положение России", 1909 год (т. 17, стр. 445); план реферата "Идеология контрреволюционного либерализма (Успех "Вех" и его общественное значение)", 1909 год (т. 19, стр. 427); план реферата "Международный социалистический конгресс в Копенгагене и его значение", 1910 год (т. 19, стр. 428); план лекции по курсу "Начала политической экономии", лекция IV, 1911 год (т. 20, стр. 413); план реферата "Манифест либеральной рабочей партии", 1911 год (т. 20, стр. 414); "Конспект доклада о политическом положении", 1911 год (т. 21, стр. 479–480); план реферата "Революционный подъем российского пролетариата", 1912 год (т. 21, стр. 488).

3* Частично они приведены в Приложении.

4* Имеется в виду реферат Н. А. Семашко (Александрова) по аграрному вопросу 4 мая 1909 года. В прениях по докладу выступал В. И. Ленин

5* Имеется в виду реферат В. И. Ленина "Религия и рабочая партия" 21 мая 1909 года в клубе редакции "Пролетария".

6* См. Приложение (документ № 4).

7* Об этом выступлении см. в главе V.

8* Автор письма имеет в виду доклад Ленина для членов социал-демократических групп Льежа "О положении дел в партии", который состоялся накануне, 28 октября 1909 года

9* См. Приложение (документ № 6).

10* В этом же письме Семашко рассказывает об одном из собраний (дату его он не называет), где Ленин выступил против русских "революционеров фразы" – отзовистов, консолидировавшихся к тому времени в группу "Вперед": "Как известно, Владимир Ильич за границей был постоянным докладчиком на всех партийных собраниях по вопросу "текущего момента". Это были обычные доклады на заседаниях наглей Парижской группы содействия… Некоторые собрания были очень бурны. Особенно мне припоминается собрание с отзовистами во главе с Алексинским. Я председательствовал тогда. Собрание закончилось рукопашной, причем на пол летели зонтики, котелки, палки. Некоторые отзовисты бросились на Владимира Ильича, но я стал перед ним и, как председатель, спокойно и твердо призвал к порядку. Помню, после заседания Владимир Ильич сказал мне: "Ну и дьявольская у Вас выдержка". На что я ответил ему: "Ведь я врач-хирург"" ("Исторический архив". 1955. № 2, стр. 23).

11* ЦПАИМЛ, ф. 14, оп. 1, д. 134, л. 12. Письмо было датировало 2 марта 1910 года. Автор письма М. И. Ульяновой не был известей. Установить его пока не удалось

12* Полностью это письмо приведено в Приложении (документ № 7).

13* Отчет "Парижского вестника" см. в Приложении (документ № 8).

14* План IV лекции Ленина см. в Приложении (документ № 9).

15* Об этом выступлении см. в главе V.

16* Полный текст отчета о реферате см. в Приложении (документ № 10).

17* "Можете представить, – говорил Ленин Горькому, – с первой же встречи с ним у меня явилось к нему чисто физическое отвращение. Непобедимое. Никогда, никто не вызывал у меня такого чувства. Приходилось вместе работать, всячески одергивал себя, неловко было, а – чувствую: не могу я терпеть этого выродка!" ("Воспоминания о В. И. Ленине", т. 2, стр. 268).

18* Беки – большевики

19* См. Приложение (документ – № 11).

20* См. Приложение (документ № 12). Факт выступления Ленина на митинге памяти Герцена отмечена в биохронике (ПСС, т. 21, стр. 656).

21* В. И. Ленин. ПСС, т. 21, стр. 488. См. также Приложение (документ № 13). 17 июня 1912 года Ленин повторил этот реферат в Лейпциге (ПСС, т. 21. стр. 659).

22* Как известно, в 1914 году Ленин о провокаторстве Малиновского еще не знал ("Воспоминания о В. И. Ленине", т. 2, стр. 268).

23* Объявление о реферате см. Приложение (документ № 14).

24* На этом съезде Ленин от имени РСДРП выступил с докладом, в котором подверг резкой критике деятельность ЦК Латышской социал-демократии, занимавшего оппортунистическую позицию в вопросах борьбы с ликвидаторством. Он решительно выступил против примиренческих тенденций на съезде. Для делегатов съезда Ленин прочел реферат, в котором изложил теорию и тактику большевизма в национальном вопросе (ПСС, т. 55, стр. 513–514).