Текст книги "Девятьсот бабушек (сборник)"
Автор книги: Рафаэль Лафферти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Что это я разревелась? – укорила она себя. – По-моему, это весело! Помчусь и я за ними вдогонку!
Нырнула вслед за детьми, уменьшилась, как они, в размерах и побежала, покрыв расстояние около девяноста метров в расщелине шириной полтора метра.
А Роберт Рэмпарт, не тратя времени, поднял бучу. Пригнал к расщелине шерифа и дорожную полицию. Канава похитила у него жену и пятерых детей, стенал он, и, возможно, убила их! А если кто-нибудь вздумает смеяться над ним, произойдет еще одно убийство! Он воззвал к полковнику, возглавлявшему местное управление Национальной гвардии, и возле расщелины был поставлен сторожевой пост. Прилетели даже два самолета. У Роберта Рэмпарта было одно качество: когда он начинал причитать во весь голос, людям ничего не оставалось, как спешить ему на помощь.
Он зазвал репортеров из ближайшего города и пригласил именитых ученых – доктора Вонка Великова, Арпада Аркабараняна и Вилли Макджилли. Эта троица всегда под рукой: вечно они первыми оказываются там, где случается что-то интересное.
Именитые ученые накинулись на феномен со всех четырех сторон, исследовали как внутренние его свойства, так и внешние. Если у плоскости каждая сторона равна восьмистам метрам и они представляют собой прямые линии, в середине непременно должно что-то быть.
Были проведены аэрофотосъемки. Снимки показали, что Роберт Рэмпарт владеет самым прекрасным в стране участком площадью сто шестьдесят акров, или же шестьдесят четыре гектара. Бóльшую его часть занимает тучная зеленая долина. И находится он именно там, где ему полагается быть. Более подробные снимки показали красивую, длиной метров восемьсот, полосу между усадьбами Чарли Даблина и Холлистера Хайда. Но человек не фотокамера. Собственными глазами никто из ученых этой полосы не видел. Где же она?
Впрочем, сама долина не имела никаких странностей. Она была шириной восемьсот метров и находилась на глубине не больше двадцати пяти метров. Там было тепло и привольно, свежие луга и пашни ласкали глаз. Долина очень понравилась Нине и детям. Но кто-то на их земле возвел небольшое строение. Не то жилище, не то сарай. Стен его никогда не касалась краска. Хотя покрасить его – только испортить. Оно было сооружено из расколотых повдоль бревен, гладко зачищенных с помощью топора и ножа и склеенных между собой белой глиной. Снизу до половины строение было обложено дерном. Рядом с ним стоял бессовестный посягатель на их землю.
– Эй, послушайте! Что вы делаете на нашей земле? – спросил у мужчины Роберт Рэмпарт-младший. – Немедленно убирайтесь, откуда пришли! Да вы, к тому же, еще и вор. Вся ваша скотина наверняка краденая.
– Только вон тот теленочек, черный с белым, – сказал Кларенс Малое Седло. – Виноват, не мог удержаться. А все остальные мои. Думаю, мне следует ненадолго остаться и помочь вам устроиться.
– А дикие индейцы здесь есть? – спросил Пончик Рэмпарт.
– Как вам сказать. Я раз в квартал напиваюсь и тогда становлюсь чуточку диким. Да еще братья осаджи[21]21
Индейцы осаджи, представители одного из равнинных племен. (Прим. пер.)
[Закрыть] из бара «Серая кобыла» порой немного шумят. Вот и все, – сказал Кларенс Малое Седло.
– Надеюсь, вы не собираетесь примазаться к нам под видом индейца? – произнесла с вызовом Мэри Мейбл. – Ничего не выйдет. Мы люди ушлые.
– Девочка, ты с тем же успехом можешь сказать этой корове, что никакая она не корова – раз вы такие ушлые. А она знает, что она короткорогая корова и зовут ее Сладкая Вирджиния. А я индеец пауни по имени Кларенс. Хоть убейте меня, а это так.
– А если вы индеец, где ваш головной убор из перьев? Что-то я ни одного пера здесь не вижу.
– От кого ты слышала про эти головные уборы? Кстати, ходят еще слухи, что у нас на голове перья вместо волос. Рассказал бы одну смешную историю, да не могу при такой маленькой девочке. А вот ответь мне, чем ты сама докажешь, что ты белая девочка, раз у тебя на голове нет железного ломбардского шлема? И ты ждешь, что я без этого шлема поверю, будто ты – белая девочка? Что твои предки приехали сюда из Европы пару столетий назад? Существует шестьсот индейских племен, и только индейцы сиу носят военный головной убор.
– Ваше сравнение хромает, – укорила его Мэри Мейбл. – Мы встречали индейцев во Флориде и в Атлантик-Сити. Они все носят головные уборы из перьев, и я не думаю, что они – сиу. А вчера в мотеле мы видели по телику, как массачусетские индейцы надели на Президента военный головной убор из перьев и назвали его Великий Белый Отец. Вы что, хотите сказать, все это обман? Так кто же будет смеяться последним?
– Если вы индеец, где ваш лук и стрелы? – спросил Том Рэмпарт, – Держу пари, вы даже стрелять из него не умеете.
– Вот тут ты прав, – согласился Кларенс. – Я всего раз в жизни стрелял из этой штуковины. В нашем городке в Саду камней устроили соревнование лучников. Кто хотел, брал напрокат лук со стрелами и стрелял в набитый сеном мешок. Я содрал всю кожу с руки и палец чуть не сломал, когда натянул тетиву и выстрелил. Совсем не умею обращаться с луком. И не верю, что из него вообще можно стрелять.
– Ладно, дети, хватит болтать, – обратилась к своему выводку Нина Рэмпарт. – Надо освободить от мусора это строение, чтобы можно было в него вселиться. Скажи, Кларенс, есть какая-то возможность привезти сюда наш автофургон?
– Да, конечно. Отсюда ведет отличная грунтовая дорога, она гораздо шире, чем кажется сверху. У меня в вигваме валяется пачка неоплаченных счетов, завернутая в старую тряпку. Пойду заберу их и наведу там порядок. Дом не мыли и не убирали с тех пор, как сюда приходили предыдущие новые владельцы. Но сперва я провожу вас наверх. И вы доставите сюда ваш фургон.
– Эй ты, старый индеец, все ты врешь! – крикнула из вигвама Сесилия Рэмпарт. – У тебя, оказывается, все-таки есть военный головной убор! Можно мне его взять?
– Я и не думал врать. Просто забыл про эту штуку, – сказал Кларенс Малое Седло. – Мой сын Кларенс Голая Спина прислал мне ее из Японии. Шутки ради, много лет назад. Конечно, можешь его взять.
Дети принялись выносить мусор из дома и жечь его на костре. А Нина Рэмпарт и Кларенс Малое Седло отправились к краю долины по грунтовой дороге, которая была гораздо шире, чем казалась сверху.
– Нина, ты вернулась! Я думал, что никогда больше не увижу тебя. – Роберт Рэмпарт чуть не плакал от счастья. – А где же дети?
– Как где, Роберт? Я оставила их в нашей долине. То есть в той узкой расщелине. Ты опять меня нервируешь. Я вернулась за фургоном. Его надо там разгрузить, Роберт, нужна твоя помощь. И перестань, пожалуйста, болтать с этими нелепыми джентльменами.
И Нина поспешила к дому Даблина за фургоном.
– Легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем этой смелой женщине въехать на машине в столь узкий проем, – сказал именитый ученый доктор Вонк Великов.
– Знаете, как верблюд это сделал? – спросил Кларенс Малое Седло, взявшийся неизвестно откуда. – Он просто зажмурил один глаз, прижал к голове уши и пролез. Верблюд становится совсем маленький, когда зажмурит один глаз и прижмет уши. К тому же, иголка была с очень большим ушком.
– Откуда взялся этот сумасшедший? – подпрыгнув чуть не на метр, возопил Роберт Рэмпарт. – Из земли начинает появляться черт те что. Хочу мою землю! Хочу к моим деткам! Хочу к жене! Уф! Вон, кажется, она едет. Прошу тебя, Нина, не пытайся въехать в расщелину на груженом фургоне. Ты погибнешь или опять исчезнешь…
Нина Рэмпарт двинула фургон к краю узкой расщелины на довольно большой скорости. Скорее всего, она зажмурила один глаз. Фургон уменьшился и покатил вниз. Он стал меньше игрушечной машинки, но поднял облако пыли, покрыв расстояние в несколько сотен метров в расщелине шириной не больше полутора метров.
– Видите ли, Рэмпарт, это явление сродни феномену, известному под названием «марево», только наоборот, – стал объяснять именитый ученый Арпад Аркабаранян и, размахнувшись, бросил через расщелину камень. Камень полетел в воздухе, завис в самой высокой точке, уменьшился до размера песчинки и упал в полуметре от края. Никто не может перебросить камень через участок земли, ширина которого равна восемьсот метров, пусть даже на глаз кажется, что всего полтора.
– Вспомните, Рэмпарт, – продолжал именитый ученый, – как иногда восходит луна. Она выглядит огромной, кажется, покрыла треть горизонта, а на самом деле заняла всего полградуса. Чтобы заполнить весь окоем горизонта, требуется поместить бок о бок семьсот двадцать таких лун, и сто восемьдесят, чтобы соединить горизонт и точку зенита. В это просто трудно поверить. И точно так же трудно поверить, что этот участок в тысяча двести раз больше того, что видят наши глаза. Но деваться некуда – зафиксировано фотосъемкой.
– Хочу мою землю. Хочу к моим деткам. Хочу к жене, – уныло затянул Роберт Рэмпарт. – Черт побери, я опять упустил ее…
– Знаете, что я вам скажу, Рэмпарт, – заявил Кларенс Малое Седло, – мужчина, который дважды упускает жену, попросту ее недостоин. Даю вам сроку до вечера. Не вернете жену, вам крышка. Мне по сердцу пришлись ваши детки. Сегодня вечером один из нас будет локти кусать.
В конце концов, вся компания отправилась в небольшую харчевню, что на дороге между Кливлендом и Осаджем. До нее было всего метров восемьсот. Протянись участок не на запад, а на восток – он бы находился в двух шагах от нее.
– Это явление – психический нексус [22]22
Группа связанных между собой предметов, или же способ их сцепления. (Прим. пер.)
[Закрыть] в виде удлиненного купола, проще сказать, головы, – начал именитый ученый доктор Вонк Великов. – Он сохраняется благодаря бессознательному сцеплению, по крайней мере, двух мозгов, один из которых, более сильный, принадлежит человеку, умершему много лет назад. Этот нексус существует, по-видимому, чуть менее века. На протяжении следующих ста лет он будет постепенно слабеть. Нам известно из европейского, а также из камбоджийского фольклора, что подобные зачарованные образования редко живут более двухсот пятидесяти лет. Человек, воплотивший в жизнь подобную вещь, обычно теряет к ней интерес, а также ко всем другим мирским вещам на протяжении ста лет по своей смерти. Это просто предельный психотанатомическкий [23]23
Танатос – древнегреческий бог смерти. В психоанализе Эросу (влечению к жизни) противопоставлен Танатос (влечение к смерти). (Прим. пер.)
[Закрыть] срок. Как тактический прием, краткосрочный психонексус неоднократно применялся в военных целях. Покуда нексус в состоянии поддерживать собственное бытие, он порождает групповые иллюзии. Но, в общем, все это достаточно просто. Такой нексус не может обмануть ни птицу, ни кролика, ни камеру. Только человека. Погодные условия здесь ни при чем. Это чистая психология. Я очень рад, что сумел дать научное объяснение этому феномену, иначе я бы лишился покоя.
– Это явление – геофизический дефект вкупе с ноосферическим, – высказал свое мнение именитый ученый Арпад Аркабаранян. – Ширина долины, действительно, восемьсот метров, и в то же время – всего полтора. Если мы измерили верно, у нас получился двойственный результат. Разумеется, дело здесь в погодных условиях. Все в мире явления, включая сны, зависят исключительно от погоды. Обманулись именно камеры и животные, поскольку измерение им несвойственно. Только человек способен постичь истинную двойственность. Это обычное явление, если смотреть на него с точки зрения геофизических дефектов. Один из них: земля может либо приобрести, либо потерять восемьсот метров, которые непременно должны где-то возникнуть. К примеру, они могут протянуться вдоль всей полосы Кросс-тибер [24]24
Часть пограничной полосы, отделяющей более лесистую часть юга Америки от почти безлесных Великих равнин. (Прим. пер.)
[Закрыть] от юго-востока Канзаса через центральную Оклахому до Техаса. И даже деревья там могут появиться те же самые. Человек в здравом уме и твердой памяти будет возделывать землю на этих восьмистах метрах, разводить скот, но на самом деле этих метров просто не существует. Очень похоже на один район в германском Шварцвальде[25]25
Шварцвальде – «Черный лес», находится на юго-западе Германии, туда за приключениями ходили герои братьев Гримм и Гауфа. Хвойные леса, сырые мхи и глубокие озера Шварцвальда навевали сказочникам страшные сюжеты. (Прим. пер.)
[Закрыть], называется Luftspiegelungthal. Он то есть, то его нет, в зависимости от обстоятельств и отношения к нему наблюдателя. Или еще Безумная гора в Моргане, штат Теннеси, она тоже иногда исчезает. А возьмите Мираж Литтл Лобо, к югу от Пресидио, что в Техасе. Два с половиной года пришлось качать из него воду, чтобы он опять обрел свойства миража. Выкачали три миллиона литров воды! Я очень рад, что сумел дать научное объяснение этому феномену, иначе я бы лишился покоя.
– Не понимаю, как ему это удалось, – пожал плечами именитый ученый Вилли Макджилли. – Кора кедра, дубовые листья и слово «питахауират». Это просто невозможно! Когда мы в детстве делали себе тайное укрытие, мы брали кору сизой ели, листья бузины и произносили слово «Боадицея»[26]26
Жена Прасутага, вождя племени иценов, одного из кельтских племен. Воинственная королева кельтов пользовалась большой любовью у своего народа. (Прим. пер.)
[Закрыть]. Здесь же все три элемента фальшивые. Я не могу найти этому научное объяснение. И это не дает мне покоя.
Вся компания двинулась обратно к расщелине. Роберт Рэмпарт продолжал тянуть свою песню: «Хочу мою землю. Хочу к деткам. Хочу к жене».
Нина Рэмпарт, пыхтя, выехала из узкой щели за рулем фургона и поднялась на поверхность сквозь маленький ход ниже забора.
– Ужин готов, мы заждались, Роберт, – сказала она. – Какой из тебя поселенец! Боишься ступить ногой на собственную землю! Идем сейчас же, надоело тебя ждать.
– Хочу мою землю! Хочу к детям! Хочу мою жену! – канючил Роберт Рэмпарт. – Это ты, Нина! Ты вернулась. Больше я тебя никуда не отпущу. Я хочу мою землю! Хочу к деткам! И хочу знать, что весь этот ужас значит.
– Пришло время решить, кто в этой семье носит штаны, – твердо сказала Нина. Подняла мужа, перекинула через плечо, понесла к фургону и затолкала внутрь. Потом с грохотом захлопнула дверцу, села за руль и на полной скорости покатила вдоль узкой расщелины, которая становилась с каждой минутой все шире.
Ух ты, расщелина явно приобретала нормальный вид! Скоро она совсем сгладилась, вытянулась в ширину и длину, как и положено долине. Психонексус в виде продолговатого купола приказал долго жить. Геофизический дефект вкупе с ноосферическим глянул правде в глаза, и ему тоже пришлось сдаться.
Семейство Рэмпартов наконец-то обрело свой надел. И узкая расщелина стала обычной зеленой долиной.
– Я потерял свою землю, – запричитал Кларенс Малое Седло. – Это была земля моего отца Кларенса Большое Седло, и я думал, что она станет землей моего сына Кларенса Голая Спина. Она выглядела такой узкой, что люди не видели, какая она на самом деле широкая. И даже не пытались ступить на нее ногой. И вот теперь я потерял ее.
Кларенс Малое Седло и именитый ученый Вилли Макджилли стояли на краю Узкой долины, приобретшей истинные размеры, – восемьсот метров в ширину и восемьсот в длину. Всходила луна. Она была такая большая, что заполняла собой треть небесного свода. Чтобы соединить горизонт и зенит, самую высокую точку над головой, потребуется сто восемь таких монстров. Это невозможно себе представить. Однако вы сами можете в этом убедиться, поглядев на восход луны и сделав расчеты.
– Держать за хвост енота и упустить его! – сокрушался Кларенс, – У меня была прекрасная бесплатная земля, и я потерял ее. Я вроде Иванушки-дурачка или библейского Иова. Жизнь моя кончена.
Вилли Макджилли огляделся украдкой. Они были одни на краю участка, сторона которого равнялась восьмистам метрам.
– Давай-ка попробуем еще раз, – сказал он.
И они взялись за дело. Разожгли огонь и стали в него бросать – что бы вы думали? – всего-навсего кору вяза. Кто сказал, что она не подействует?
Подействовала! Дальняя сторона участка приблизилась метров на сто, и из-под земли донеслись встревоженные возгласы.
Подбросили в огонь листьев рожкового дерева, и участок стал еще уже.
Из расщелины уже слышались отчаянные вопли детей и взрослых. А счастливый голос Мэри Мейпл воскликнул: «Землетрясение! Землетрясение!».
– Будь всегда моя земля цветущая и зеленая – травой и деньгами. И всегда широкая-преширокая, – говорил Кларенс нараспев, как говорят индейцы пауни. – А если сунутся чужаки, стань расщелиной и раздави их, точно букашек!
Люди добрые, участок был теперь в ширину не больше тридцати метров! И к воплям подземных жителей добавилось истерическое чихание заводимого мотора.
Вилли и Кларенс бросили в огонь остатки коры и листьев. Но слово? Слово! Кто вспомнит слово?
– Корсиканатехас![27]27
Придуманное слово. Кларенс Малое Седло соединил Корсику с Техасом. (Прим. пер.)
[Закрыть] – проорал во всю глотку Кларенс Малое Седло, надеясь провести богов.
Ответом ему была не только яркая молния – загремел гром, и полил проливной дождь.
– Чахикси![28]28
Чахиксичахикс (мужчины из мужчин) – так называли себя индейцы пауни. (Прим. пер.)
[Закрыть] – возблагодарил богов Кларенс Малое Седло. – Сработало. Этого я не ожидал. Все теперь наладится. А дождь сейчас ох как нужен.
И долина опять превратилась в расщелину шириной полтора метра.
Фургон кое-как выехал из Узкой долины через крохотные ворота. Его сплющило так, что он стал не толще листка бумаги. И его пассажиры, вопящие дети и взрослые, превратились в одномерных существ.
– Она сию минуту захлопнется! – голосил Роберт Рэмпарт, превратившийся в картонного человечка.
– Нас раздавило, как букашек, – вторили ему сыновья. – Мы теперь тоньше бумаги.
– Смерть, удавление, погибель! – прощальным тоном декламировала Сесилия Рэмпарт, чувствуя себя великой трагической актрисой.
– На помощь! На помощь! – сипела Нина Рэмпарт, но, увидев Вилли с Кларенсом, подмигнула и сделала хорошую мину при плохой игре: – Это нас после застолья так плющит, сами знаете, новоселье!
Но Мэри Мейбл не забыла предупредить:
– Никогда не выбрасывайте бумажных кукол. А вдруг окажется, что это мы, Рэмпарты?
Автофургон еще почихал немного и, подпрыгивая, выехал на земную поверхность. Но вечно это не могло продолжаться, и машина понемногу начала увеличиваться в размерах.
– Уж не перестарались ли мы с тобой, Кларенс? – спросил Вилли Макджилли. – А те предыдущие поселенцы ничего никому не рассказывали?
– Никаких слухов насчет размеров не ходило, – сказал Кларенс. – Не волнуйся, Вилли, все в порядке. Смотри, фургон шириной уже с полметра. А выедет на шоссе, и все они опять станут такими, как раньше. Ну а в следующий раз я, знаешь, что сделаю? Брошу в огонь прессованные опилки. Интересно, кто тогда будет смеяться последним?
Перевод с английского Марины Литвиновой
ПЛАНЕТА КАМИРОИ
Из отчета полевой экспедиции по изучению внеземных обычаев и законов, подготовленного для Совета по реорганизации правительства и реформированию законодательства.
Из дневника Поля Пиго, политического аналитика:
Назначать встречи на Камирои – примерно то же самое, что строить дом из ртути. Мы поняли это очень быстро. И тем не менее у них действительно самая развитая цивилизация из всех населенных человечеством миров. Мы получили приглашение посетить планету Камирои и изучить местные обычаи. При этом нам твердо обещали, что немедленно по приезде над нами возьмет шефство группа адаптации.
Но никакой группы не оказалось.
– Где же встречающие? – спросили мы барышню в справочном бюро.
– Спросите на посту номер один, – посоветовала она. Выражение ее лица было при этом довольно игривым.
– Попробую, – согласился наш шеф Чарльз Чоски. – Алло, пост, мы должны были попасть на попечение группы адаптации. Где же она?
– Дежурный! Дежурный! – закричал пост девичьим голосом, который почему-то показался знакомым. – Троих в группу! Давай, давай, назначай поживее!
– Я войду в группу, – вышел к нам симпатичный камирои.
– И я тоже! – сказал подросток, похожий на брюссельскую капусту.
– Еще один! Еще один! – кричал пост. – О, вот что: я сама войду в эту группу. Ну, ну, давайте же приступать к делу. С чего вы хотите начать осмотр, господа?
– Мы ждали профессионалов, – грустно сказал Чарльз Чоски.
– Какие вы странные, – заметила барышня из справочного бюро. Она вышла из кабинки и присоединилась к группе. – Сидеки и Наутес, теперь мы группа сопровождения землян, – обратилась она к своим собратьям. – Надеюсь, вы слышали это забавное название, которое они дали нашей компании?
– А вы уполномочены сопровождать гостей? – поинтересовался я.
– Каждый гражданин Камирои уполномочен давать любую информацию по любому предмету, – парировал Брюссельская капуста.
– Единственная трудность – в нашем слишком либеральном подходе к предоставлению гражданства, – пояснила мисс Диагея, девица из справочного бюро. – Каждый человек может стать гражданином Камирои, если он пробыл здесь один УДЛ. Был случай, когда гражданство предоставили космонавтам, побывавшим на орбите планеты. Правда, теперь гражданство дается только тем, кто отвечает нашим высоким причинно-информационным стандартам.
– Спасибо! – сказала мисс Холли Холм и поинтересовалась: – А чему равен УДЛ?
– Пятнадцати минутам, – ответила мисс Диа. – Если хотите, пост уже сейчас может вас зарегистрировать.
Мы посоветовались и захотели. Пост тут же зарегистрировал нас, и мы стали гражданами Камирои.
– Ну, сограждане, чем же мы способны вам помочь? – спросил Сидеки.
– Наши отчеты о законодательстве Камирои – это смесь туристских баек и анекдотов, – сказал я. – Мы хотели бы узнать, как принимаются законы на Камирои и как они работают.
– Ну так придумайте какой-нибудь закон и посмотрите, как он работает, – предложил Сидеки. – Теперь вы полноправные граждане нашей планеты, а значит, собравшись втроем, можете издать любой закон. Нужно только спуститься в Архив. А за время пути подумайте хорошенько, какой именно закон вам нужен.
Мы шагали по восхитительным затейливым паркам и рощам, разбитым на крышах городских домов. Повсюду сверкали брызгами многочисленные фонтаны и водопады, берега маленьких речушек соединялись причудливыми мостами, один прекраснее другого. Ничего подобного никто из нас в жизни не видел.
– Я думаю, что могу создать пруд и плотину ничуть не хуже этих, – сказал наш шеф Чарльз Чоски. – А вместо этих куп я бы посадил красивые кусты, как это принято на Земле. А еще я раздвинул бы эти скалы и поставил между ними…
– Похвально, похвально, – перебил его Сидеки. – Вы быстро осознали свои гражданские обязанности. Все это вы должны завершить сегодня до захода солнца. Вы должны выстроить задуманную конструкцию наилучшим, с вашей точки зрения, способом и после этого снять висящую там табличку. Потом вы можете заказать любому рекламному агентству свою собственную табличку, которую изготовят в точном соответствии с вашими пожеланиями и повесят на указанном месте. Обычно пишут: «Моя композиция лучше твоей», но иногда к этому добавляют и что-нибудь веселенькое, ну, скажем: «Моя собака самая кусачая». В том же агентстве вы можете заказать все необходимые материалы. Но большинство граждан предпочитает все делать своими руками. Некоторые работы Консенсус признает шедеврами, и они могут существовать годы. А ординарные вещи заменяются другими. Вот того дерева, например, сегодня утром еще не было, и я бы сказал, его не должно быть к вечеру. Я уверен, что кто-нибудь из вас может создать дерево получше.
– Я могу, – сказала мисс Холли. – И сделаю это сегодня же.
– Вы уже продумали новый закон? – спросила мисс Диа, когда мы подошли к дверям Архива. – Мы не ожидаем чего-нибудь особенно яркого и необычного от новых граждан, но все же рассчитываем на изобретательность.
Наш шеф Чарльз Чоски выпрямился во весь рост, посуровел и сообщил:
– Мы объявляем Закон об учреждении постоянной группы для выработки правил организации временных и случайных групп граждан с целью повышения ответственности этих групп.
– Все понятно? – прокричала мисс Диа какому-то аппарату в Архиве.
– Принято! – ответил аппарат. Загудев, он с силой выплюнул из себя отлитый в бронзе Закон, который тут же перекочевал на стеллаж, где хранились законодательные акты планеты Камирои.
– И что теперь? – осторожно спросил я.
– Теперь ваш закон вступил в силу, – ответил молодой Наутес. – Он уже значится в инструкциях, с которыми новый магистрат (обычно каждый гражданин должен отработать в магистратуре один час в месяц), ознакомится, прежде чем приступит к работе. Возможно, предстоящая сессия обсудит эту проблему в течение десяти минут и выработает поправки или пояснения к вашему Закону.
– А если какая-то группа граждан предложит глупый закон? – поинтересовалась мисс Холли.
– Ну что ж, такое случается. Но его быстро отменят, – ответила мисс Диа. – Если гражданин предложил три закона, которые признаны Генеральным Консенсусом нелепыми, он на год лишается гражданства Камирои. Житель, лишенный гражданства дважды, приговаривается к искалечению, трижды – к смерти. На мой взгляд, это очень гуманно. Ведь к моменту смертного приговора он уже поработал над девятью законами. Этого вполне достаточно.
– Но тем не менее его Закон остается в силе? – спросил мистер Чоски.
– Вовсе не обязательно, – ответил Сидеки. – Процедура отмены Закона следующая: каждый гражданин может пойти в Архив и забрать оттуда любой, оставив вместо него записку с указанием причин изъятия. После этого он обязан хранить изъятый Закон в своем доме в течение трех дней. Иногда граждане, принимавшие этот Закон, приходят домой к своему оппоненту. Они могут до смерти драться на ритуальных мечах, отстаивая свою правоту, но чаще всего оппоненты находят мирные пути разрешения возникших проблем. Например, соглашаются на отмену Закона или на его восстановление, или вместе вырабатывают новый Закон, который удовлетворяет обе стороны.
– Значит, любой Закон Камирои может быть опротестован без всякой причины?
– Не совсем так, – сказала мисс Диа. – Закон, который не был отменен в течение девяти лет, становится привилегированным. Гражданин, желающий отменить его, должен оставить в Архиве не только декларацию, но и три пальца правой руки в доказательство серьезности своих намерений. Однако члены магистрата или гражданин, желающий восстановить этот Закон, должен пожертвовать только одним пальцем перед началом переговоров.
– Довольно варварский способ решения юридических проблем, – отметила мисс Холли. – А что, на Камирои нет министерства юстиции, сената, президента?
– Почему же, президент есть, – ответила мисс Диа. – Но наш президент это диктатор, или, если хотите, тиран. Он избирается большинством голосов на одну неделю. Любой из вас может быть избран на очередной срок, который начнется завтра, хотя шансов на это, надо сказать, немного. У нас нет постоянно действующего сената, но в случае необходимости мы избираем временный сенат, который наделяется всей полнотой власти.
– Именно подобные структуры мы и хотели бы изучить, – подал голос я. Когда же будет избран очередной сенат?
– Можете выбрать его сами, – посоветовал молодой Наутес. – Просто скажите: «Мы назначаем себя Временным Сенатом Камирои со всей полнотой власти» – и зарегистрируйте его в любом регистрационном бюро. Тогда вы легко сможете понять все механизмы работы этого органа.
– А сможем мы устранить диктатора-президента? – поинтересовалась мисс Холли.
– Разумеется, – ответил Сидеки. – Но большинство немедленно изберет нового. А ваш сенат с этого момента потеряет свои полномочия на весь срок правления вновь избранного президента. Но на вашем месте я бы не стал создавать сенат только для того, чтобы устранить главу государства. Он мастер борьбы на ритуальных мечах.
– Значит, граждане все-таки сражаются с президентами? – спросил мистер Чоски.
– Да, каждый гражданин может в любое время и по любой причине, а также безо всякой причины вызвать другого гражданина на дуэль. Иногда, хотя и не часто, они сражаются не на жизнь, а на смерть, и никто не имеет права прервать их битву. Такие схватки мы называем Судом Последней Инстанции.
Основываясь на положении, согласно которому каждый гражданин Камирои должен быть способен выполнять любую порученную ему работу, общество до минимума сократило организационные структуры. После знакомства с этой системой я бы уже не рискнул назвать ни один из законов Земли либеральным. По крайней мере, у граждан Камирои это не вызвало бы ничего, кроме смеха.
С другой стороны, в законодательстве Камирои есть положения, которые я считаю консервативными. Например, ни одно собрание на Камирои, вне зависимости от его цели, не должно насчитывать более тридцати девяти членов. Даже на спектаклях, концертах или спортивных мероприятиях не может собираться больше указанного количества зрителей. Это сделано для того, чтобы люди ощущали себя организаторами и участниками мероприятий, а не просто зрителями. Поэтому никакая печатная продукция, за исключением довольно редких официальных документов, не может издаваться тиражом свыше тридцати девяти экземпляров. Все это, на наш взгляд, старомодные правила, сдерживающие энтузиазм масс.
Отец семейства, который дважды в течение пяти лет обращается к специалистам по таким пустякам, как элементарная хирургическая операция или юридическая, финансовая, налоговая или медицинская консультация, лишается гражданства. Ведь он вполне мог бы все это выяснить и сделать сам. Нам кажется, что это правило лишает Камирои плодов науки и прогресса. Однако камирои утверждают, что это побуждает каждого члена общества быть специалистом во всех вопросах и тем самым служить развитию общего интеллектуального потенциала.
Если избиратели выбрали гражданина руководителем научного проекта, военной операции или торговой сделки, но он отказался от выполнения этих обязанностей, то по закону Камирои он лишается гражданства и должен быть искалечен. Если же он приступил к исполнению возложенных на него обязанностей, но не справился, то наказание следует лишь после второй неудачи.
Если избиратели решили, что гражданин должен выдвинуть какую-либо радикальную идею по переустройству общества, но не справился с возложенной на него задачей, его приговаривают к смерти. Правда, он может быть помилован, если найдет решение другой проблемы, не менее значимой для общества.
Обязательная смертная казнь установлена за непочтение. Но на вопрос о том, что понимается под непочтением, мы получили следующий ответ:
– Если вы спрашиваете об этом, значит, вы уже виновны. Почтение есть соблюдение основных норм. Недостаток убежденности в исключительности Камирои – самое страшное из всех возможных непочтении. Так что будьте бдительны, новые граждане! Если бы ваш вопрос услышал кто-нибудь из более категоричных камирои, вас казнили бы еще до захода солнца!
Впрочем, как мы установили, камирои – большие мастера розыгрыша. Лица их настолько серьезны, что невозможно понять, шутят они или говорят серьезно. Мы не поверили в реальность смертной казни за подобные прегрешения, но нам настоятельно советовали воздерживаться от сомнительных вопросов (правда, здесь возникает новый вопрос: что считать сомнительным вопросом?)
Заключение: В настоящее время мы не в состоянии дать однозначную оценку системы законности планеты Камирои. Однако мы представляем теперь, с каких позиций ее следует изучать, что уже немаловажно. Рекомендуется организация постоянно действующей экспедиции для изучения этой проблемы на месте.
Из полевого журнала Чарльза Чоски, руководителя экспедиции:
