Текст книги "Бессердечный Босс (ЛП)"
Автор книги: Р. С. Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
∙ Глава 21 ∙
Итан
Следующие две недели сливаются воедино из-за бурной деятельности, связанной с суматохой вокруг фундамента и установки стержневой конструкции. Рабочие трудятся в поте лица, не прерываясь даже на обед. Компания представляет возможность уходить со смены пораньше, но большинство парней счастливы поработать за дополнительную плату.
Они здорово сплотились, болтая вместе после ужина вокруг костра. Кто-то играет в карты, кто-то стреляет в дартс, который повесили возле столовой.
Тейлор всегда в самом центре событий. Поначалу я из-за этого переживал, стараясь не спускать с нее глаз, но она сдружилась со строителями, от которых большинство женщин с радостью бы держались подальше.
Она не просто стала своей, ее возвели на отполированный пьедестал. Если девушка пройдет мимо костра, то, как минимум пятеро мужчин вскочат со своих мест, предлагая стул. Если у нее во время приема пищи закончатся салфетки или понадобится вода, то ей на выручку готов прийти целый отряд рабочих. Пару раз кто-то стучал в дверь трейлера в перерыве, пытаясь отыскать Тейлор. Когда я интересовался, зачем она им нужна, в ответ мне выдавали что-то невнятное.
– О... Ни за чем таким, просто хотел поблагодарить ее за то, что она отложила мне порцию на обед...
– Она как-то сказала, что не пробовала домашний ореховый пирог, так что я попросил маму приготовить его на выходных и…
– Она упомянула, что дочитала интересную книгу, и предложила дать её мне...
К ней выстраивалась целая очередь, но ощущение, что Макс крутился рядом постоянно, чтобы в каждую свободную минуту прицепиться к ней. Вчера вечером я слышал ее смех аж с другого конца столовой, пока они играли в карты за ужином!
Хуже всего, однако, Хадсон. Он втюрился в нее, как школьник. С чего-то он решил, что без ума от нее, и постоянно твердит об этом, хотя я не никоим образом не подавал вида, что мне это интересно. На самом деле я попросил его делать прямо противоположное, но это требование он, похоже, не в состоянии обработать.
– Будь любезен, выйди на улицу, если собираешься продолжать трещать, – говорю я, заставляя себя вернуться к компьютеру. – И закрой за собой дверь.
Он стоит у окна и вздыхает.
– Думаю, половина команды влюблена в нее так же, как и я, – мрачно продолжает он. До меня доносится звон его разбивающегося сердца.
Ой, нет, подождите... Это звук дешевых жалюзи, которые он раздвигает, чтобы прижаться носом к стеклу.
– Как же мне хочется убить этого Макса! – вдруг заявляет Хадсон, отворачиваясь от окна и принимаясь расхаживать по комнате. – Я слышал, что они когда-то встречались. Он сам мне об этом говорил... злорадствовал!
Я начинаю печатать громче, в действительности же тупо бить по клавишам, посылая Хадсону намек, который остается незамеченным.
– Знаешь, что? Я не позволю этому остановить меня. Думаю, я ей нравлюсь.
Это вряд ли.
– На прошлой неделе, она принесла мне печенье после обеда.
Что?! Вот это поворот… Мне тоже приносила!
Потом я вспоминаю, что мы обсуждаем шоколадное печенье, что усиливает мой гнев. Меня это не должно волновать. Глупости какие.
– Хадсон, убирайся.
– Что?
– Последние десять минут ты меня раздражаешь, а у меня много работы.
Он бросается к двери, наспех извинившись.
Это не последняя наша встреча за день. Нет, поворачивая к тропинке в «Розовый домик» после ужина, я замечаю его на крыльце, крепко сжимающего руки Тейлор. Девушка стоит ко мне спиной, так что я вижу только умоляющие глаза Хадсона.
Лесной гул мешает мне слышать их разговор, но когда она сжимает его руки в ответ, он припадает к ее рту, как рыба, присасывающаяся к водорослям.
Как я и предполагал, сразу она его не отталкивает. Тейлор медленно отступает назад, качает головой, а затем похлопывает его по руке.
Я уже ждал, что Хадсон вот-вот заплачет, но он просто опускает голову и заставляет себя улыбнуться.
В этот момент я добираюсь до них.
– Мы ведь останемся друзьями? Это ничего не изменит? – спрашивает она.
– Друзья, – соглашается Хадсон.
Потом он замечает меня и, не теряя времени, спускается по лестнице.
– Добрый вечер, – бормочет он, пробегая мимо.
Я смотрю ему вслед, прежде чем снова обратить внимание на Тейлор.
– Надеюсь, я не помешал, – растягиваю я ей обманчиво добрым тоном. – Я могу исчезнуть, если вам двоим нужно побыть наедине.
Она скрещивает руки на груди, и мгновение я любуюсь, как девушка купается в теплом свете заката. От этого ее глаза стали ярко-янтарного оттенка, а каштановые волосы блестят, свободно обвиваясь вокруг плеч. Из-за любительской попытки Хадсона поухаживать, ее губы покраснели и слегка припухли.
Теперь я даже немного понимаю Хадсона. Возможно, будь я безвольным, то оказался бы с ним в одной лодке.
– Да будет тебе известно, он пригласил меня на свидание, но я отказалась. Не дразни его, пожалуйста, – умоляет она, поглядывая на меня хмурым взглядом. – Он из хороших побуждений.
Я начинаю подниматься по лестнице. Проходя мимо нее, я касаюсь рукой ее плеча, но затем резко останавливаюсь и смотрю ей в глаза.
– Сколько уже мужчин приглашали тебя на свидание за это время?
Она пожимает плечами и отворачивается, щурясь на закат.
Я ожидал, что посмеется.
– Не пудри им мозги, – сухо добавляю я, прежде чем снова начать идти.
Она хватает меня за предплечье прежде, чем я достигаю двери.
– Пудрить мозги?! О чем ты? – Другой рукой она показывает на свою мешковатую одежду. – Я не пытаюсь никого соблазнить!
– Одежда ничего не скрывает.
Она ахает и протискивается мимо меня, будто ей просто необходимо попасть в дом первой. Что не имеет смысла, потому что, оказавшись внутри, мы оба не знаем, что с собой делать.
Тейлор заходит в ванную, проводит рукой по волосам, а затем поворачивается, оглядывая комнату, как будто ищет чем бы швырнуть мне в голову.
Я стою, прислонившись к дверному косяку, и удивленно за ней наблюдаю (чего не хочется признавать).
– Ты собираешься собирать вещи? – с любопытством спрашиваю я.
Она спотыкается на полпути и поднимает на меня взгляд, пытаясь глазами содрать с меня кожу.
– Зачем мне собирать вещи? Хочешь попытаться снова меня уволить? Потому что...
Я улыбаюсь, и мое веселье только сильнее ее злит.
– Послезавтра День поминовения. Будет целых три выходных.
Румянец распространяется по её щекам, отвечая на все мои незаданные вопросы. Она никуда не собирается уезжать. Айла будет в восторге, когда поймет, что Тейлор проведет праздники с нами.
Правда Тейлор этого пока не знает.
Она думает, что преспокойно останется здесь одна. Считает меня идиотом, который не знает, что она ослушалась меня и прячется здесь по выходным, делая припасы в столовой, чтобы не голодать, однако совсем небольшие, чтобы никто этого не заметил.
Поражаюсь, что Тейлор продолжает здесь торчать. Её бы подвез до дома кто угодно, стоит ей только попросить, вот только она не просит. Не навязывается. Она остается здесь и читает привезенные мной книги, которые я выбираю специально для нее.
Я мог бы избавить Тейлор от неловкого положения и признаться, что останусь здесь на праздники вместе с компанией моих друзей, но какое тогда получу от этого удовольствие?
Отталкиваюсь от дверного косяка и иду за спортивной одеждой.
– Конечно, я начну собирать вещи, – подтверждает она. – Совсем забыла о празднике.
– О, значит, у тебя большие планы? – интересуюсь я, стоя к ней спиной и открывая верхний ящик комода.
Она издает неопределенный звук, похожий на тихий стон, за которым следует откашливание.
– Ага. Мы всей семьей устраиваем пикник. Картофельный салат, арбуз, фейерверк...
– На День поминовения?
– Празднуем по полной программе.
Я издаю «м-м-м», как будто верю в ее ложь.
– У тебя большая семья?
– Почему тебе вдруг это стало так интересно? – Я слышу подозрительность в ее голосе.
– Справедливо. Но ведь ты знаешь о моей семье. Например, что у меня есть сестра-близнец...
– А родители? – перебивает она. – Тоже есть или ты просто восстал из преисподней?
Я счастлив, что ей не видно моей улыбки.
– Ха, есть, Рик и Джудит. В сентябре этого года праздновали тридцать пять лет совместной жизни. Как насчет тебя?
– У моих тоже любовь до гроба.
– Как их зовут? – спрашиваю я, продолжая этот фарс.
– Ты не поверишь, но Рик и Джудит. Невероятно, да?
Она пытается одержать верх едким сарказмом, но даже не представляет, что ее можно читать как открытую книгу. От ее ответов у меня сжимает в груди.
Кто будет защищаться от простых вопросов о семье? Кто становится раздражительным, когда его спрашивают имена родителей? Очевидно, ее детство было далеко не сказкой. Совершенно ясно, что этой частью своей жизни она не гордится. Я это подозревал, а теперь только подтвердил свои догадки.
Бросив спортивную одежду на комод, я смотрю на нее через плечо. Она упёрла руки в бока и изучает меня ледяным взглядом. Будь она кошкой, то выпустила бы когти и зашипела.
Я поворачиваюсь и начинаю расстегивать рубашку.
– Похоже, тебя ждут насыщенные выходные.
Она мычит в знак согласия.
Наступает тишина, которая настолько растягивается, что у меня нет выбора, кроме как сдаться и снова взглянуть на нее. Тейлор стоит всё в той же позе, но ее лицо смягчилось.
Я выгибаю бровь.
Она наклоняет голову к плечу. Возле ее губ пробивается маленькая ямочка, когда она борется с улыбкой.
– Ты, наверное, ни на секунду не поверил, что я уеду?
– Да.
– Тогда зачем так долго позволял этому продолжаться?
– Меня забавлял наш разговор.
Тейлор сужает глаза.
– Представляешь, но до встречи с тобой я считала себя честным человеком? Что-то в тебе... – Она взмахивает руками, указывая на мое тело, словно оно корень наших проблем. – Да сам ты... Такой чертовски твердолобый, упрямый и грубый... И если уж говорить откровенно, а я полагаю, что сейчас так оно и есть, потому что я и без того уже много тебе наболтала... Так вот, я лучше проглочу язык, чем скажу тебе правду о своей жизни за пределами этих четырех стен.
Ее честность задевает больше, чем Тейлор, вероятно, намеревалась. Я знаю, что мы довели друг друга и, вероятно, перешли границы, но мне все равно не нравится, чтобы мы пытаемся вымарать другого в грязи. До этого момента я не понимал, как сильно мы испачкались. Я даже не уверен, что нам удастся найти выход из этой войны, даже если попробуем. Осознание этого режет хуже ножа.
Я переодеваюсь в футболку, прежде чем снова заговорить.
– Какое очаровательное признание. С твоего позволения пойду потренируюсь.
Я пытаюсь её обойти, но она преграждает мне путь и поднимает руки, чтобы схватить мои бицепсы, ну или попытаться. Она слишком низкая для этого.
– Я... Я обидела тебя?..
Она обрывает себя, вглядываясь в мои глаза в поисках чего-то, что я не показываю. Затем она покачивает головой в подтверждение того, что не существует никакого способа, которым она могла бы ранить мои чувства.
Когда я молчу, она делает шаг ближе. Ее тело всего в нескольких сантиметрах от меня, и хотя я выше метра восьмидесяти, но даже легкий ветерок смог бы подтолкнуть меня к ней. Какого это будет? Как в прошлый раз? Или еще лучше?
– Я пыталась намекнуть на следующее: тебе не надоело? – спрашивает она усталым голосом. – Всё это? Как думаешь, мы могли бы стать друзьями, если сложить оружие?
– Ты всех друзей называешь твердолобыми и грубыми?
Она не заметила, что задела мое самолюбие. Для нее все это игра. Мое холодное сердце хочет оттаять от ее дразнящей улыбки, которую она нацелила на меня, что лишь удваивает мое раздражение. Такую же улыбку она направляла на каждого мужчину на этой неделе. Слишком много человек пляшут под ее дудку, но я отказываюсь присоединяться к толпе, прыгающей за шанс соперничать за ее внимание.
– Только если они этого заслуживают, – отвечает она. – А ты, Итан, заслужил услышать это больше, чем любой мужчина, которого я когда-либо встречала. – Ее улыбка становится шире, а глаза блестят добродушием. – Слышал бы ты, как я называла тебя про себя. Уверяю, твердолобость и грубость звучат как комплимент.
Я смотрю поверх ее головы, изо всех сил стараясь скрыть удрученность от ее слов.
– Вообще-то, раз уж ты заговорила об этом, стоит отметить, что с друзьями у меня все в порядке. Думаю, нам лучше придерживаться отношений, которые подходят нам лучше всего.
– Каких именно? – с надеждой спрашивает она.
– Работодатель и работник, – холодно бросаю я.
Она отшатывается, пораженная, и я использую эту возможность протиснуться мимо нее и выйти за дверь.
∙ Глава 22 ∙
Тейлор
Что ж, могло быть и лучше. Я попыталась протянуть оливковую ветвь Итану, но он сломал ее о колено и швырнул мне в лицо. Не понимаю его... правда. Быть рядом с ним всё равно, что шествовать по минному полю, и я терплю неудачу.
Стоит мне начать прикладывать усилия, чтобы подтолкнуть нас к перемирию и дружбе, он, кажется, пытается достигнуть прямо противоположного.
Иногда я серьезно подумываю, что он на самом деле вредный и противный, но потом одёргиваю себя. Я видела в нем светлые проблески, когда тот разговаривал по телефону с сестрой или играл в карты с Робертом. Он может быть добродушным и очаровательным, неотразимым и улыбчивым, по-настоящему отзывчивым человеком, и именно такого Итана я бы хотела узнать поближе.
Что, вероятно, не произойдёт.
Босс не появляется в домике вечером или, по крайней мере, до тех пор, пока я не засыпаю. Утром до меня доносятся мягкие звуки из ванной: звон зубной щетки, попавшей в стакан, журчание воды в раковине, а затем тишина. Открыв глаза и поморгав, я ищу Итана.
Приоткрытая дверь в ванную позволяет мне заглянуть внутрь. Чётко и ясно увидев мужчину, неосознанно прикусываю губу.
Он стоит у раковины в полотенце, обернутым вокруг талии.
В воздухе витает аромат его геля для душа, и я глубоко вдыхаю, наполняя им легкие. Мужчина наклоняется ближе к зеркалу и проводит бритвой по щеке и подбородку. Я словно наблюдаю за тенистым матчем, бегая глазами по загорелым мышцам на спине Итана, которые напрягаются, когда он двигает рукой, по широким плечам, тонкой талии и гладким мышцам его плеч и бицепсов.
А ведь это только вид сзади. Заметив отраженные в зеркале пресс и грудь, у меня появляется непреодолимое желание скинуть одеяло, потому что внезапно стало слишком жарко. Вот только делать это нельзя, так я обращу внимание на себя и тот факт, что я не сплю, а лежу и пожираю его глазами, пока он не видит.
Я восхищенно наблюдаю как бритва начинает скользить по другой щеке. Как бы мне хотелось самой прикоснуться к этому месту, чтобы ощутить сочетание только что побритой кожи и волевого подбородка. За время, проведенное на улице, Итан загорел. Из-за этого цвет его карих глаз кажется светлее, а волос наоборот – темнее.
Закончив бриться, он смывает излишки крема и поворачивается.
Я быстро закрываю глаза.
– Я чувствовал, что ты смотришь на меня. Можешь не утруждаться и не притворяться, что спишь. – Его манера речи кажется еще более ровной из-за того, что я ничего не вижу.
Я приоткрываю один глаз. Итан стоит у комода и берет одежду.
– Если ты не встанешь, – продолжает он, – то опоздаешь на работу.
– Ты занял ванную, – язвительно замечаю я, немного смущенная тем, что меня поймали.
– Ну, теперь она в твоем полном распоряжении.
Стиснув зубы, я срываю с себя одеяло и придвигаюсь к лестнице. Итан не убирается с моего пути, а я не прошу его об этом, поэтому спускаясь с верхнего яруса кровати, задеваю голыми ногами его плечи и руки. В последнее время я стала спать в огромных футболках без спортивных штанов. Весна уступила место лету, и только так можно хоть немного сохранить прохладу.
Итан отступает, когда я оказываюсь внизу, дабы предоставить мне немного пространства, что только усугубляет проблему. Мы возимся в этом тесном углу, пытаясь обойти друг друга. Запах чистого тела поглощает меня, подавляет и опьяняет. Задеваю рукой его пресс, пока наши ноги танцуют вокруг друг друга. Я издаю раздраженный смешок, после чего мужчина вцепляется в мои бицепсы, отрывает от пола и относит в ванную, подальше от себя.
– Извини, – неубедительно пищу я.
Он хмыкает и поворачивается, мне же остается только хмуро таращиться ему в спину.
Итан нарушает тишину, которую мы хранили во время сборов на работу, оказавшись у выхода.
– В эти выходные ко мне приедут друзья. Наверное, тебе стоит знать, раз уж будешь здесь.
Я сглатываю. Он не уедет?
Мне удалось пережить последние несколько дней лишь благодаря мысли, что на горизонте маячит уикенд в одиночестве, во время которого я смогу сбросить напряжение и сложить орудие.
У меня нет выбора. Мне необходимо уехать. Свалить. Убежать. Поймать попутку. Мне совсем не светит разыгрывать сценарий, где мы с Итаном оказываемся в лагере на праздники. Не выживет никто.
Быстро собравшись, спешу найти Макса за завтраком. Его окружает толпа парней, где каждый приветствует меня теплой улыбкой и дружеским взмахом руки.
– Тейлор! Голодна? Принести тебе завтрак?
Я отклоняю щедрые предложения.
– Макс, у тебя есть минутка? – И киваю в сторону двери.
Брови присутствующих взлетают вверх.
Всех точно распирает, зачем это мне понадобилось пообщаться с Максом тет-а-тет. Не сомневаюсь, что большинство в этой ситуации видят слишком много и уже собираются петь «Тили-тили-тесто, жених и невеста», но мне все равно – мне необходимо переговорить с Максом.
– Что такое? – спрашивает он, когда мы оказываемся на улице. За время работы на стройке его светлые волосы заметно выросли, что делает его еще больше похожим на мальчишку, или полной противоположностью моему соседу по комнате.
Я заламываю руки.
– Тебе отвозил домой Нолан, верно? – Он кивает. – Машина битком? Нет места и в этот раз?
– Ну да, сейчас нас набьётся даже больше... Но если тебя нужно подвезти, мы можем сделать два заезда или, может быть, поменяться...
Я перебиваю его, почувствовав себя еще более неловко, чем было до этого. Мне совсем не хочется кого-то напрягать и занимать чье-то место.
– Нет-нет. Все нормально. Я позвоню маме и узнаю, сможет ли она заехать за мной.
– Окей, но если она не сможет, то дай мне знать. Мы что-нибудь решим.
В течение целого дня я пытаюсь дозвониться до мамы. Просить телефон у Итана нет никакого желания, учитывая, что в последний раз он ясно дал понять, что мне стоит подыскать другой способ для связи. Если честно, то я лучше отправлю почтового голубя или дымовой сигнал, вот только делать мне это не приходится, потому что ближе к вечеру я достигаю своей цели.
Как только раздаются гудки, на меня накатывает волна облегчения. Решаю не терять время на «поболтать»
– Есть ли вероятность, что тебе удастся вытащить тачку из автомастерской? – спрашиваю я, треща со скоростью мили в минуту из-за страха, что связь может оборваться в любой момент. – Типа вдруг механик ошибся, и машина не нуждается в ремонте? Что она в идеальном состоянии и ты можешь заехать за мной сегодня вечером?
– О чем ты говоришь? Что случилось? – обеспокоенно засыпает вопросами мама. – Машина все еще в гараже, но я могу поймать попутку и приехать за тобой. – Я зажмуриваюсь, когда отчаяние мчится по моим венам. – У Маккенны вечером небольшая церемония награждения в школе, но Нэнси может одолжить мне машину. Правда за топливо придется заплатить, а то в последнее время я частенько беру у нее...
– Да нет, мам. Все в порядке. Ничего плохого не случилось. Просто соскучилась по вам, ребята, и хотела приехать на выходные. Не переживай.
Она вздыхает. Судя по всему, она так же расстроена ситуацией, как и я.
– Мы тоже по тебе скучаем. Хотелось бы мне, чтобы все было иначе. И скоро будет, – с надеждой, которой хватило бы для нас обеих, говорит мама. – Как только я окончу курсы и получу сертификат, я все тебе компенсирую. Обещаю.
Доброта в ее словах – моя погибель. Непролитые слезы обжигают глаза, а горло начинает нестерпимо сжиматься.
Так и придется разыскать Макса и попросить его подбросить меня до дома. Я могу сесть к кому-нибудь на колени. Или валяться в кузове пикапа весь путь, лишь бы свалить из этого места.
Увы, я решила это слишком поздно, пока прибиралась в «Розовом домике» для Итана и его друзей. Я отдраила всё в ванной и постирала каждый кусочек белья на случай, если кому-то понадобится запасная подушка или одеяло. Я даже поменяла свою постель, вдруг кому-то не хватит места. Меня здесь все равно не будет. Освежив воду у полевых цветов на столе, молнией несусь в центр лагеря прямо к Максу.
Обычно в это время все кишит людьми. Однако сейчас место пустынно. Я замечаю парня из команды, возвращающегося со строительной площадки.
– Привет! Где все?
Он указываете на ворота из лагеря.
– Итан отпустил всех пораньше. Всем натерпелось уехать домой.
ЧТО?!
В панике бегу прочь, прежде чем понимаю, повела себя грубо, поэтому бросила через плечо: «Пока! Хороших выходных!»
Бараки, можно сказать, вымерли. Всего несколько отставших собирают вещи в последнюю минуту. Пытаюсь отыскать среди них Макса и спрашиваю, не видел ли его кто-нибудь. Ответ на вопрос нашелся у одного из ребят.
– Нолан торопился, так что они выдвинулись около часа назад.
Сердце замирает. Макс уже уехал? Он уехал, даже не проверив, нужно меня подвозить или нет? Ну, я, конечно, настаивала, что разберусь сама, но все же...
Я осматриваю троих оставшихся парней, с которыми не особо знакома. Все настолько плохо, что даже не могу назвать их имена. Но на данный момент они – мой единственный вариант.
– Есть ли шанс, что вы, ребята, направляетесь на запад, в сторону Оук Дейла?
Парень, который сообщил об отъезде Нолана, покачал головой и ответил:
– Мы едем в Луизиану.
Другими словами, им в противоположном направлении.
Это к лучшему. Мне не стоит садиться в машину с почти незнакомыми людьми, даже если они являются частью команды Итана. Но для протокола, я бы так и сделала! Я бы отправилась туда, куда, черт возьми, нужно этим парням – о, вау, какая очаровательная лачуга для убийства! – если бы это означало побег отсюда.
Поблагодарив их за информацию, я желаю им хороших выходных, а затем, ссутулившись, выхожу из барака. Ощущаю себя побеждённой. Поверженной. Именно так же я чувствовала себя в тот вечер в баре, когда впервые встретила Итана. Я так близка к тому, чтобы заплакать, что всего один косой взгляд может подтолкнуть меня к истерике.
И именно в этот момент голоса и смех заглушают лесные щебетания и жужжания. Поднимаю глаза и замечаю группу людей, проходящих мимо столовой с рюкзаками и багажом. Итан с ними.
Его друзья!
На секунду они останавливаются, и Итан начинает показывать им территорию лагеря, направляя их внимание вниз на строительную площадку и озеро, хотя ни то, ни другое не видно с того места, где мы находимся. Затем указывает на тропу, ведущую к домикам, а когда оборачивается к баракам, я отпрыгиваю обратно в попытке спрятаться. Сделала я это зря, потому что рабочие закончили сборы и готовы уйти. Я наталкиваюсь на одного из них, ударяя его локтём в живот. Он охает, а я съеживаюсь, молясь, чтобы Итан и его компания нас не заметили.
– Прости! Я нечаянно.
Тот отмахивается от моих извинений, бросив «ничего страшного» и уходит вместе со всеми, оставляя меня одну в бараке. Я стою, прижавшись спиной к стене и еле дыша.
Я могла бы просидеть здесь все выходные, но у меня ничего нет: ни одежды, ни еды, ничего, что могло бы развлечь меня на три дня. Но именно пища заставит меня выйти отсюда. Можно было бы собирать ягоды за бараками, но я понятия не имею, какие из них съедобны, а какие – нет. Скорее всего, я отравлюсь. Такое удовольствие доставлять Итану точно нельзя.
Мне все равно придется сдаться и показаться, поэтому лучше покончить с этим сейчас.
Я представлюсь и объясню, что «Розовый домик» их, как только я заберу из него свои вещи. На обратном пути в барак захвачу немного еды, затем поменяю на одной из кроватей постельное белье и спрячусь здесь на все выходные.
Никаких проблем.
Все будет хорошо.
Или будет хорошо, как только я закончу это неловкое знакомство.
