Текст книги "Любовь цвета боли (СИ)"
Автор книги: Полина Жилинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 25
Ольга
Лениво вывожу замысловатые узоры пальцем на мужской груди и задумчиво смотрю в окно на хмурое небо. Под щекой слышится размеренный стук сердца, пальцы Макара неторопливо перебирают разбросанные по подушке пряди, ввергая меня в полусонное состояние.
Совершенно не хочется шевелиться. Похоже, за эти пару часов Макар выжал из меня все соки, без устали беря меня вновь и вновь. Заставляя гореть и медленно погибать от смелых, настойчивых ласк. И так по кругу. По бесконечно сладкому, наполненному пороком кругу.
Замираю, так как вторая мужская ладонь, до этого мирно покоившаяся у меня на талии, сползает ниже и недвусмысленно оглаживает ягодицы.
– О боги, Макар! – нехотя приподнимаю голову. – Ты меня убьешь, если не дашь передохнуть хоть пару минут.
– Сама напросилась, женщина, – шепчет, наклоняясь к губам.
– Я сдаюсь, – отвечаю, шутливо приподнимая руки в капитулирующем жесте.
Всего миг, и я вновь оказываюсь на спине, придавленная к матрасу. Мужские пальцы тотчас зарываются мне в волосы и мягкими движениями массируют кожу головы, заставляя чуть ли не мурлыкать от наслаждения. Темные глаза смотрят внимательно.
– Ты не передумала? – спрашивает тихо.
– Нет, – шепчу, закидывая руки на крепкую шею Макара.
Он еще пару мгновений вглядывается в мое лицо, словно пытается что-то отыскать во взгляде, но, видимо, так и не найдя, прикрывает веки и прижимается лбом ко лбу.
– Ты меня убиваешь, Оля. Вот этим своим непонятным упрямством.
– Просто доверься мне, – шепчу едва слышно. – Поверь в то, что это нам необходимо.
– Тебе необходимо, – недовольно поправляет. – Будь моя воля, украл бы тебя и улетел куда-нибудь подальше, на необитаемый остров, например. И жили бы мы там долго и счастливо, без всяких мыслей о какой-то там паузе в твоей прекрасной головке.
– Но ты ведь так не поступишь? – слегка напрягаюсь, ожидая ответа. – Да, Макар?
– А тебе бы этого хотелось?
– Нет.
– Может быть, ты хочешь, чтобы я за тобой побегал? Так ты скажи, малышка, я и побегать могу. Не уверен, что долго, но могу.
Упираюсь руками в каменные плечи и слегка давлю. Он приподнимается на локтях без тени улыбки, сосредоточено глядя на меня.
– Ты что, думаешь, я цену себе набиваю? – спрашиваю недоверчиво.
– Я не знаю, – отвечает простодушно. – Перебираю все возможные варианты.
– И к какому выводу пришел?
– К тому, что либо я тебе на хрен не сдался, либо это очередная женская блажь, требующая незамедлительного прямого вмешательства, ибо всё может обернуться катастрофой.
– Под вмешательством, я так понимаю, ты имеешь в виду необитаемый остров?
– Что-то типа того, – ухмыляется.
– А предположить, что я хочу вновь стать хозяйкой своей жизни и, допустим, выдохнуть после этих двух насыщенных недель, ты не можешь?
– Я отношу это к женской блажи, – слегка улыбаясь, тянет снисходительно. – Откуда я знаю, может, ты ждешь от меня решительных действий? Может, хочешь, чтобы я взял всю ответственность за наше будущее на себя?
– Я жду от тебя чуточку понимания и вовлеченности! И только!
Давлю сильней на мужские плечи. Когда Макар, наконец, слегка заваливается набок, давая мне, возможность выбраться из-под него, поднимаюсь с кровати, накидываю на плечи шелковый белый халат.
Вмиг потяжелевший взгляд медленно проходит по моему телу, заставляя вновь почувствовать ноющую боль внизу живота.
Я знаю этот взгляд и то, что за ним следует, поэтому предусмотрительно отхожу подальше от кровати – к окну. Опираюсь о высокую спинку кресла и упрямо скрещиваю на груди руки, давая понять, что разговора не избежать.
Макар, заложив руки за голову, даже не думает скрывать хотя бы под тонкой простыней свой особый интерес к моей скромной персоне и, приподняв бровь, с интересом наблюдает за моими передвижениями.
– На чем мы остановились? – склонив голову, тру переносицу пальцами, пытаясь привести мысли в порядок.
Я весьма опрометчиво посчитала, что разговаривать на столь серьезные темы, лежа под ним голышом, нецелесообразно. Но, как, оказалось, смотреть на полностью обнаженного и очень возбужденного Макара отнюдь не легче.
– На том, что ты ждешь от меня понимания, душа моя, – с явной иронией в голосе напоминает.
– Так вот. Я хочу, чтобы ты меня услышал. Я не набиваю себе цену, не добиваюсь того, чтобы ты бегал за мной, не наказываю тебя. Я лишь хочу, чтобы мое желание и решение остаться с тобой не было иллюзией. Не для тебя, не для меня. Я хочу принять его сама. Без какого-либо давления.
– Я не давлю на тебя.
– Давишь.
– Малышка, не искушай меня демонстрировать сие действие.
Макар одним движением резко садится в кровати, не сводя с меня уже крайне серьезного взгляда. Уму непостижимо, как же быстро меняется у него настроение. От напускного спокойствия не остается и следа.
– Я лишь пытаюсь донести до тебя, что мне это необходимо. Мне хорошо с тобой, ты определенно мне не безразличен, но это всё же не мой осознанный выбор.
Застывает, едва успев натянуть боксеры, и вскидывает голову, впиваясь в меня предупреждающим взглядом, словно хищник.
– Боже, Макар, я просто не так выразилась.
Он с каменным лицом молча поднимает сброшенную в порыве страсти на пол одежду и неспешно одевается, не смотря в мою сторону.
Меня с ног до головы накрывает волной сожаления от неосторожно брошенных слов.
– Макар… – замолкаю, настороженно наблюдая за его приближением.
Упершись руками в спинку массивного кресла по обеим сторонам от меня, наклоняется и до боли нежно прикасается губами ко лбу. И вот эта невесомая ласка, несмотря на задетые чувства, бьет больнее хлыста, заставляя почувствовать себя последней дрянью.
– Я не… – большим пальцем ведет по моим губам, заставляя замолчать.
– Я буду в кабинете, – лишенным каких-либо эмоций голосом говорит тихо. Отталкивается от спинки кресла и, не сказав больше ни слова, выходит из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.
Вот и поговорили.
Обхожу кресло и обессиленно плюхаюсь в него. По широкому карнизу барабанят пока еще редкие капли надвигающегося дождя. Внутри зябко и сыро, прямо как за окном спальни. В душе полная сумятица.
И от чего-то так тоскливо и грустно.
Кажется, я уже скучаю, хотя нахожусь лишь через стену.
В общем, я уже понимаю, что крупно влипла. Что безболезненно уже не получится, вздумай даже сейчас я прекратить наши отношения. Но всё же есть вероятность, хоть и довольно маленькая, что я это переживу. Уйду с головой в работу, не дам себе даже минуты свободного времени на мысли.
Только работа и сон – вот моя панацея от одиночества и оглушающей боли. Проходили и знаем, что это за фрукт и с чем его едят. Стоит только помыслить, что это один из возможных исходов нашей встречи, как в груди противно ноет.
Кидаю взгляд на круглые часы и тут же подскакиваю. Время близится к трем, а я еще даже с нарядом не определилась для сегодняшнего мероприятия.
Бегу к себе в комнату и резко торможу на пороге, во все глаза глядя на черные коробки, которые лежат по центру кровати. Нерешительно подхожу и снимаю крышку с той, что ближе ко мне. Из недр тонкой белоснежной упаковочной бумаги виднеется необычайно красивая ткань глубокого бирюзового цвета. Уже смелее рву бумагу и достаю умопомрачительно прекрасное шелковое платье в пол. Мягкий и нежный шелк легко стекает с рук, стоит провести по нему ладонью. Осторожно кладу платье на кровать и открываю вторую коробку. Разглядываю бежевые лодочки на достаточно высокой шпильке. Взгляд падает на последнюю, самую маленькую коробочку. Уже смелее и с немалой долей азарта снимаю крышку и верчу в руках невероятно сексуальное боди.
Оставляю обновки на кровати и, на ходу, развязывая поясок халата, спешу в ванную комнату, уже представляя, как приму душ и примерю всю эту красоту.
Стоя под горячими струями, прокручиваю в памяти наш разговор с Макаром. Все-таки доля эгоизма присутствует в его желании не усложнять себе жизнь моим отъездом, и в какой-то мере я это понимаю. Макар привык жить, ни в чем себе не отказывая и не имея привычки ущемлять свои интересы.
У мужчин зачастую вообще всё проще, чем у нас, женщин. Иногда мне кажется, что для сильного пола существует только два оттенка в жизни: черное и белое, а вот для нас женщин – она играет разными оттенками чувств и эмоций. Но как бы там ни было, я хочу провести этот вечер в мире и согласии, сполна насладиться обществом волнующего меня до дрожи мужчины и предстоящим торжеством.
Приняв душ, заворачиваюсь в большое банное полотенце и сушу волосы феном, вытягивая локоны расческой. Когда с укладкой покончено, спешу в спальню, прикрываю дверь в комнату и надеваю мягкое невесомое кружево.
Боди садится как влитое, красиво приподнимая полушария груди. Подхожу к комоду и нахожу упаковку с тонкими чулками телесного цвета на кружевной резинке. Благодаря чрезмерному интересу Макара к женскому нижнему белью и аксессуарам, которые служат усладой для мужских глаз, их на полочке в комоде вдоволь, хватило бы на все случаи жизни. Надеваю неспешно чулки и подхожу к кровати, с любовью оглядывая платье.
Прохладная ткань приятно струится по телу мягкими волнами, длинный разрез сбоку, до самой кромки кружевной резинки чулок, кокетливо оголяет ногу при каждом шаге. Спешу в ванную и наношу легкий вечерний макияж. Прихватываю волосы на затылке заколкой с жемчугом, оставляя по обе стороны пару прядей, и придирчиво разглядываю свое отражение в зеркале.
Уже в спальне приваливаюсь спиной к закрытой двери ванной и замираю под пробирающим до мурашек взглядом.
Макар расслабленно сидит в кресле, закинув ногу на ногу. На короткий миг у меня перехватывает дыхание. Как он хорош в черном как смоль смокинге, белоснежной рубашке и галстуке-бабочке…
Взгляд темных глаз из-под полуопущенных ресниц медленно скользит по моему телу, на пару мгновений задерживаясь на обнаженном бедре. Выражение лица Макара остается беспристрастно холодным, и это путает меня, так как направленный взгляд обжигает не хуже пламени.
Когда наши глаза вновь встречаются, он неспешно поднимается с кресла и двигается в сторону комода.
Тону в мурашках и сдавлено сглатываю от того как он смотрит.
На гладкой деревянной поверхности замечаю две бархатные коробочки. Макар невозмутимо открывает одну из них и поддевает пальцами изящную подвеску. Не проронив и слова, лишь предупреждающе сверкнув взглядом, чтобы не вздумала противиться, обводит цепочку вокруг моей шеи и ловко застегивает.
Прохладный металл приятно холодит чувствительную кожу, круглый кулон с большим черным Опалом в обрамлении более мелких драгоценных камней идеально ложится в яремную выемку на шее. Горячее дыхание опаляет щеку, обоняние дразнит терпкий аромат его кожи. Хотя наши тела не соприкасаются, могу поклясться, что ощущаю исходящий от Макара жар так остро, будто бы мы стоим, крепко прижавшись друг к дугу. Холодный металл браслета, усыпанного мелкими черными камнями, обхватывает запястье. Макар напоследок едва уловимо касается губами раскрытой ладони.
Не отпуская мой взгляд, он тянется к комоду и что-то достает из второго футляра. Я вздрагиваю, когда мужские пальцы, едва касаясь обнаженной кожи плеча, медленно скользят к запястью и нежно обхватывают ладонь. Макар, не сводя с меня испытывающего взгляда, который пробирает до самых потаенных частичек души, неторопливо поднимает мою руку. Наклонившись, нежно прикасается губами к отчаянно бьющейся жилке на внутренней стороне запястья.
– Вот теперь идеально, – улыбаясь одними губами, удовлетворенно произносит, отходя на шаг и окидывая взглядом мою фигуру. – Поехали?.
Воздух в комнате становится будто вязким, пропитанным сжигающей энергетикой близости и слегка приторным послевкусием горечи.
Беру сумочку и двигаюсь вслед за ним, на секунду задержавшись около двери. Окидываю взглядом комнату, которую, признаться честно, негласно уже считаю своей и, прикрыв осторожно дверь, вкладываю ладонь в протянутую руку Макара.
Роскошный отель встречает нас льющейся из динамиков музыкой и усыпанной огнями подъездной дорожкой. Как только машина плавно тормозит напротив главного входа, Макар покидает просторный салон и галантно открывает дверь с моей стороны. Берусь за протянутую ладонь и оказываюсь на прохладном вечернем воздухе. Мужская рука уверенно обхватывает мою талию, и мы идем по вымощенной камнем дороге к парадному входу. Портье с приветливой улыбкой на губах распахивает перед нами дверь.
В огромном холле так же ненавязчиво тихо звучит музыка, неспешно снуют люди с бокалами шампанского в руках. Официанты в белоснежных рубашках словно тени лавируют между гостями, разнося на круглых подносах всевозможные закуски.
Медленно обвожу взглядом пространство, разглядывая женщин в шикарных вечерних платьях и мужчин в смокингах. Как там говорила Нина? Скромная вечеринка в кругу друзей? Больше похоже, что я попала на светскую вечеринку к холеным аристократам.
Пока мы медленно двигаемся к центру зала, то и дело, останавливаясь с кем-то поздороваться и перекинуться парой заезженных фраз, ловлю на себе любопытные, а порой и оценивающие взгляды прекрасного пола. Не могу сказать, что наше появление вызвало фурор, но Макар определенно взбудоражил общество.
Замечаю Нину и виновника торжества. Павел Борисович одет в смокинг, как и все мужчины в зале. Он, широко улыбаясь, принимает поздравления от пожилой пары. Нина сегодня в необычайно красивом платье лавандового цвета, волосы уложены в высокую прическу. Она совсем по-девчачьи хихикает, держа за руку молодую девушку с заметно округлившимся животом. Молодая особа широко улыбается Макару и приветливо машет ему. От неожиданности я немного сбиваюсь с шага и бросаю вопросительный взгляд на своего спутника.
– Это Мария, дочь Павла и Нины, – поясняет негромко, как мне кажется, слегка самодовольно прищурившись. – И да, предупреждая твой следующий вопрос: к содержимому ее живота я не имею ни малейшего отношения.
– Господи, Макар! Разве можно так пренебрежительно отзываться о ребенке! – шикаю обескураженно.
– Главное Нине не сдай меня, – хмыкает заговорщицки.
Нина рассказывала мне о своей дочери, а вот что в ближайшем будущем станет бабушкой, я как-то упустила из виду.
Ответить я ничего не успеваю, так как, стоит нам приблизиться, Мария звонко смеется и в буквальном смысле повисает у Макара на шее. Мой взгляд сам собой оценивающе скользит по завитым светлым локонам, кукольному личику и хрупкой фигурке. Макар с неким благоговением обнимает девушку в ответ.
Я на миг выпадаю из реальности, уставившись на озарившееся теплой улыбкой мужское лицо. Взгляд карих глаз едва уловимо меняется, становясь непривычно мягким и участливым. Глубоко в груди ощущаю легкий укол, когда ладонь Макара трепетно ложится на выпуклый животик девушки.
– Оленька, вы не представляете себе, как я рад вас видеть, – отвлекает меня возглас Павла Борисовича.
Не успеваю моргнуть, как оказываюсь в его объятиях. Перевожу взгляд на Нину, которая с добродушной улыбкой наблюдает то за нами, то за Макаром с Машей.
– И я очень рада нашей встрече. Всё как вы и заказывали – не по вашей специальности, – улыбаюсь, бросая мимолетный взгляд на Макара.
Тот лукаво ухмыляется.
– Дорогая, ты прекрасно выглядишь, – беря меня за руки и оглядывая со всех сторон, восклицает Нина. – Это моя дочь Мария. Маша – это Ольга, гостья Макара, о которой я тебе рассказывала.
Молодая девушка протягивает ладонь, приветливо улыбаясь, и с интересом рассматривает меня.
– Неудивительно, что Макар влюбился в тебя с первого взгляда. Ты очень красивая.
– Спасибо, – отвечаю, немного смутившись от такого внимания к своей скромной персоне.
Макар отрывается от девушки, уже привычно поместив ладонь на мою талию, здоровается с Павлом и галантно целует протянутую руку Нины. Тут пожилую чету отвлекают вновь прибывшие гости, и мы отходим в сторону.
Медленно двигаемся к диванчикам, расставленным у стен по всему периметру холла. Когда мимо нас проходит официант, Макар подхватывает с подноса два бокала с шампанским и вручает один мне. Пригубливаю игристую жидкость, перекатывая на языке освежающую кислинку.
Пока Макар беседует с подошедшим к нам мужчиной, оглядываю лобби отеля, утопающее в необычайно красивых композициях из живых цветов. В самом центре зала, где встречает гостей именинник, красуется поистине впечатляющая своими размерами декоративная ваза с цветочной композицией. Множество оттенков, от фиолетового до светло-розового, как нельзя удачно сочетаются и радуют собой глаз. Большая люстра из прозрачного хрусталя в виде множества капелек величественно нависает над мраморным покрытием пола. Вдоль кованых перил витиеватой лестницы в декоративных горшках красуются замечательные гортензии.
Отпиваю шампанское и с интересом оглядываю присутствующих. Большинство гостей сегодняшнего вечера – пожилые пары. Бесцельно брожу взглядом, потягивая шампанское, пока не замечаю знакомую фигуру, стоящую чуть поодаль.
– Я сейчас, – говорю тихо Макару на ухо и двигаюсь в сторону мужчины.
Мое приближение не остается незамеченным, и когда мне остается пройти пару шагов, добродушное, слегка морщинистое лицо расплывается в счастливой улыбке.
– Девочка моя! – восклицает пожилой мужчина. – Как же я рад тебя видеть.
– Здравствуйте, – вкладываю ладонь в приглашающе раскрытые руки лучшего врача, под чьим зорким взором я проходила ординатуру.
– Что могу сказать? Время над тобой не властно, – обхватив меня за плечи, сыплет комплиментами мужчина. – Всё та же девчушка, которую я помню.
– Да бросьте. Расскажите лучше, как вы?
– А что я? Мне бы уже на покой, да вот всё никак не могу найти достойную замену. Летал на пару месяцев в Штаты, обмениваться опытом с зарубежными коллегами. И знаешь: вот и аппаратура у них хорошая, и персонал вышколенный, и куча стандартов на все штатные и нештатные ситуации, а вот лечат как-то… без души, что ли? В нашем-то деле, огромную роль играют коммуникативные качества врача, а там и слова доброго не скажут. В общем, сплошное разочарование, – тяжело вздыхает Александр Александрович, хмуря седые брови. – Помнишь мои слова в нашу первую встречу? – и смотрит с хитринкой.
– Конечно, помню. Вы меня тогда так напугали, я уж было подумала, что попала на три года в рабство к грозному диктатору. – Седые брови взлетают вверх, и мужчина тихо смеется.
– Я и не предполагал, что произвел на тебя такое впечатление, – слегка удивленно говорит он.
– Врач – это не просто профессия, это призвание. Мы спасаем самое ценное, что только может быть на планете, – человеческую жизнь. И если вы, молодая леди, пришли сюда просто для галочки, то я вас уверяю – врачом вы не станете. Я этого не позволю. Если понадобится, буду лично считать следы от уколов и пристально наблюдать за выполнением ваших обязанностей. Наша профессия не подразумевает права на ошибку. Ясно выразился? – цитирую я. К н и г о е д . н е т
Пожилой мужчина глухо смеется, вытирая платком выступившие слезы.
– Как думаете, какое впечатление вы на меня тогда произвели?
– Главное, что из этого вышел толк, – претенциозно подытоживает. – Немногих своих подопечных я с гордостью могу назвать хорошими врачами. Да и неплохо мы с тобой сошлись в итоге. Правда?
– Это был один из лучших этапов моей жизни, – признаюсь с легкой долей ностальгии. – И спасибо вам большое за всё, Александр Александрович.
Большего говорить и не нужно, мужчина мягко улыбается и по-отечески тепло прижимает к груди. В памяти проносятся флешбэки наших посиделок в глухой ночи на дежурствах, жаркие дискуссии, захватывающие истории из врачебной практики. А порой просто задушевные беседы за чашечкой чая и заварными пирожными, которые Александр Александрович обязательно приносил на совместные дежурства.
Иногда мне казалось, что строгий и обычно хмурый доктор больше меня ждал наших бесед. Всегда заранее ставил чайник и нетерпеливо кружил вокруг стола в ожидании, когда я заполню дневники, казалось, из нескончаемой вереницы историй болезни. В груди становится так до боли тоскливо и одновременно тепло, что в носу подозрительно щиплет.
– Да будет тебе, Оленька, – заметив блеск в моих глазах, отстраняется и мягко журит он. – Я искренне рад, что мне довелось в свое время внести свою лепту в становление такого специалиста, как ты. И это, дорогуша, никак не повод для слез.
– Про слезы, верно, подмечено, – слышу голос Макара позади себя и оборачиваюсь.
Мазнув по мне взглядом, протягивает руку Александру Александровичу.
– Макар Багиров, близкий знакомый Ольги, – представляется, сканируя нечитаемым взглядом собеседника.
Едва удерживаюсь, чтобы не закатить глаза и не фыркнуть в голос.
– Солнцев Александр Александрович, – представляется доктор. – Бывший руководитель, – всё же добавляет учтиво, растягивая губы в понимающей, такой чисто мужской солидарной улыбке. – Что ж, не буду вас больше задерживать, – обращается уже ко мне.
Из нагрудного кармана пиджака достает визитку.
– Если нужна будет, какая помощь или совет, всегда рад помочь.
– Спасибо. Рада была увидеть вас.
– Господи, Макар! Близкий знакомый? Серьезно? Да я чуть со стыда не сгорела, когда ты, словно разъяренный бизон, сверлил бедного доктора взглядом! – шиплю, едва мы отходим в сторону.
– А кем мне нужно было представиться? «Парень», «бойфренд», «любовник»? Я сам не знаю, кем тебе прихожусь.
– Можно было вообще не уточнять, а просто поздороваться.
– Можно, – легко соглашается, – но не мог же я себе отказать в удовольствии посмотреть на твое милое личико в бешенстве.
– Я была абсолютно спокойна. И вообще! Я и не предполагала, что ты настолько ревнив. Он же мне в дедушки годится!
– Оленька, – передразнивает интонацию Александра Александровича. – С какой ты планеты, солнышко мое? Знаешь, сколько я таких дедушек повидал? И поверь мне, в их масленом взгляде, направленном на молоденьких женщин, светились отнюдь не отеческие чувства.
– Да вы самый настоящий скептик, Макар Багиров. – Замечаю неподалеку от нас официанта с поредевшим строем бокалов на круглом подносе. – А вообще дело в твоем окружении. Мне почему-то именно такие дедушки не встречались. И, слава богу, конечно. Но вот тебе советую кардинально пересмотреть круг общения.
Подаю знак рукой официанту и беру с подноса бокал. Уж больно вкусным оказалось шампанское. Пригубливаю игристый напиток, встречаясь взглядом с Макаром.
– Что?
– Ты не опьянеешь? Может, стоит дождаться ужина?
– Волнуешься, что начну буянить?
– Признаться честно, интересно было бы взглянуть, – наклонившись совсем близко, улыбается развратно и коротко чмокает в самый кончик носа.
– Макар! Веди себя прилично! – шикаю, заметив направленный на нас взгляд импозантной дамы, обмахивающейся веером из перьев павлина.
Макар смотрит в том же направлении, подмигивает зардевшейся даме, а затем наклоняется и целует меня в губы.
– Я уже давно перестал волноваться, что обо мне подумают люди. И тебе советую, – говорит как-то весело, пока я прихожу в себя от его наглости.
– Дамы и господа, приглашаем вас подняться к ужину, – звучит звучный голос администратора, и присутствующие в зале гости начинают потихоньку подтягиваться к лифтам.
Со вздохом облегчения присаживаюсь на кожаный диван, незаметно приспуская с гудящих ног туфли. Решаю подождать, пока толпа немного рассеется. Макар стоит рядом, руки в карманах брюк, опирается плечом о стену и смотрит, так, как может смотреть только он. До мурашек и учащенного сердцебиения в груди.
Но в следующий момент неуловимо всё меняется. Следую за напрягшимся взглядом и вижу две знакомые мужские фигуры. Михаил остается около дверей, а вот Руслан, облаченный в смокинг, уверенно шагает в нашу сторону. С не донесенным до рта бокалом наблюдаю за приближением молодого и, должна заметить, довольно симпатичного мужчины. Руслан настолько ассоциируется у меня с образом лихого байкера с вечно растрепанными волосами и бесшабашной улыбкой на смуглом лице, что сейчас, при виде его мрачной физиономии и непривычно серьезного взгляда, по позвоночнику пробегает неприятный холодок дурного предчувствия.
Перевожу взволнованный взгляд на Макара. По его напряженной позе понимаю, что внезапное появление друга действительно не сулит ничего хорошего. Приблизившись, Руслан едва удостаивает меня взглядом и коротко кивает в знак приветствия.
– Макар, отойдем на пару слов.
– Поднимайся наверх с гостями, я скоро подойду, – успокаивающе проводит по моему плечу Макар, очевидно, заметив волнение.
Хочется возразить, но, мазнув взглядом по плохо скрывающему беспокойство Руслану, всё же решаю не доставлять хлопот. Послушно встаю с дивана и иду к лифтам. С грустью провожаю взглядом мужские спины. Настроение летит вниз с геометрической прогрессией. И как я должна расслабиться и получать удовольствие от праздника, если внутри с каждой секундой всё больше нарастает тревога?
Громкий «дзинь» оповещает о прибытии лифта. В компании двух женщин в полном молчании поднимаюсь на нужный этаж и сразу оказываюсь в зале ресторана.
Не будь я так погружена в свои мысли, несомненно оценила бы изумительный панорамный вид на горящий сотнями огней вечерний Питер, модный интерьер, сотни благоухающих живых цветов и безумно красивую музыку. В растерянности вглядываюсь в незнакомые лица, не зная, за какой из многочисленных столиков присесть.
– Ты чего застыла? – из-за спины слышу звонкий голос Марии и выдыхаю с облегчением. – Пойдем скорее.
Подхватив меня под локоть, девушка довольно прытко для своего деликатного положения лавирует между столиками. Пройдя практически вглубь зала, мы, наконец, останавливаемся у сервированного на пять персон стола, на котором замечаю таблички со своим именем и именем Макара. Мария со вздохом облегчения плюхается на соседний стул и нежно проводит рукой по животу.
Практически все столики уже заняты гостями. Нина с Павлом Борисовичем сидят чуть поодаль от нас в компании Александра Александровича и двух очаровательных женщин. Украдкой окидываю собравшихся гостей взглядом. Странно, но в просторном зале ресторана не более двадцати человек, хотя мне казалось, что в холле была приличная толпа народа.
Ровным строем из неприметной двери в конце зала появляются официанты и разносят холодные закуски. Под тихий аккомпанемент живой музыки то тут, то там слышится смех, беседы и звяканье приборов.
Ловлю себя на том, что то и дело кошусь на двери лифта в ожидании, что они, наконец, разъедутся и, я увижу Макара. Только веселое щебетание Марии и еще одной гостьи за нашим столом помогает хоть изредка отвлекаться от дурных мыслей.
– Как вы познакомились с Макаром? – неожиданный вопрос заставляет меня поперхнуться водой, которую я цежу на протяжении ужина. – Мама как-то обмолвилась, что он очень красиво тебя добивался, – с мечтательным выражением на лице тянет девушка.
Господи, страшно себе представить, что там наплела Нина с ее-то фантазией.
– А вообще я и не предполагала, что Макар такой романтик. Мы вот с мужем познакомились довольно банально – на автобусной остановке.
– Поверь, наша первая встреча тоже была очень банальна, в больнице, в которой я работаю.
– Так ты тоже врач? – удивленно восклицает.
– А что тебя так удивляет?
– Ты слишком молодо выглядишь для врача, – с улыбкой сообщает девушка. – И не вздумай обижаться, это комплимент.
– Хорошо, не буду, – соглашаюсь миролюбиво, выдыхая с явным облегчением от того, что мы отошли от темы нашего с Макаром знакомства.
Мы как-то и не догадались придумать подходящую для чужих ушей историю.
– Кстати, а где он? – вертит головой в разные стороны девушка.
– Скоро подойдет, появились срочные дела, – кинув очередной взгляд на двери лифта и не заметив там долгожданной мужской фигуры, с грустью выдыхаю и поддеваю вилкой лист салата.
– О-о, – тянет сочувствующе Мария. – Как я тебя понимаю. У моего мужа тоже вечные дела. Мне кажется, у меня скоро разовьется аллергия на это слово. Вот даже сегодня, в такой важный день, он срочно вылетел в командировку! – эмоционально взмахивает руками девушка. – Хотя еще вчера я о ней и знать не знала!
– Не расстраивайся, – накрываю рукой ладонь взволнованной беременной девушки. – Я хоть и не знакома с твоим мужем, но думаю, что он старается в первую очередь для тебя и будущего малыша. Это нормальное желание мужчины – обеспечить достойную жизнь семьи. Главное, что ты знаешь: он очень любит вас.
После моих слов настроение девушки вмиг меняется в лучшую сторону. На нежном личике вновь появляется улыбка, а руки ласково поглаживают живот.
– И правда, чего это я так разволновалась?
Последующие полчаса я проникаюсь разговорами о предстоящем материнстве. Как оказалось, Мария ожидает девочку, которая должна осчастливить родителей своим появлением на свет к концу октября. Ясные голубые глаза молодой женщины светятся неподдельным счастьем и любовью, стоит только упомянуть о ребенке.
К моменту появления на столах горячих блюд я уже не нахожу себе места от беспокойства, даже бесконечное щебетание Маши не помогает отвлечься от навязчивых мыслей.
– Прошу меня извинить, – дождавшись, пока Мария отвлечется на стейк из лосося, поднимаюсь и выхожу из-за стола.
По пути спрашиваю у официанта, где располагаются уборные, и спешу в указанном направлении. В туалетной комнате, к счастью, никого нет. Подхожу к раковине и включаю холодную воду. Ополоснув руки, прижимаю прохладные ладони к щекам, стараясь не навредить макияжу.
Обессиленно опускаюсь на длинный пуф, стоящий посреди уборной. Может, стоит позвонить Макару? А вдруг я отвлеку его от чего-то действительно важного? Я, может, и не переживала бы так, ведь Макар деловой человек. Мало ли какие эксцессы могут происходить в бизнесе? Но, вспоминая нервозный вид Руслана и хмурое лицо Михаила, понимаю, что просто сойду с ума от беспокойства, если не услышу его голос.
Пока я роюсь в сумочке в поисках телефона, меня прошибает с ног до головы холодным потом от мысли, что его отсутствие может и вовсе не быть связано с бизнесом. Последние пару дней Макар был немного раздосадован тем фактом, что ни его людям, ни полиции никак не удавалось найти заказчика убийства Назара. Может, всё дело в этом? Вдруг убийцу, наконец, нашли?
Выудив из сумочки телефон, набираю нужный номер и терпеливо слушаю длинные гудки. Стараюсь не думать о том, какую опасность в себе несет человек, решившийся на заказное убийство. Когда гудки в трубке смолкают и связь разъединяется, прикрываю веки, мысленно отсчитывая от одного до десяти.
Я, конечно, не экстрасенс, как в шутку иногда называет меня Макар с просьбой присмотреться к его ауре – не посветлела ли она часом, но дурное предчувствие сдавливает легкие, словно тугой обруч.
