Текст книги "Итальянские гастроли. (не) Долгое счастье? (СИ)"

Автор книги: Полина Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

11

В моей голове роилась куча вопросов: Что я делаю? Зачем вчера я согласилась пойти с ним на ужин? Почему я провела сегодня с ним почти целый день? Зачем мне все это надо? И сама давала себе ответ: Так не должно быть. Эти отношения нужно прекращать, пока всё не зашло слишком далеко. Я понимала, что мне придется его видеть каждый день, постоянно с ним общаться, ведь командировка только началась, а еще впереди почти два месяца. От этого мне становилось страшно. Я не могла никуда сбежать, ни спрятаться. Значит, нужно было принять какое-то решение, чтобы не сделать больно никому. Ох, уж этот мой альтруизм, который ни к чему хорошему не приводит. Я сказала себе стоп, хватит бередить себе душу, я пока что не сделала ничего плохого. Потом побежала в душ и решила лечь пораньше с мыслью о том, что утро вечера мудренее.

На следующий день мы должны были ехать во Флоренцию, нам предстояла довольно сложная неделя, ежедневные концерты и два «двойника», так назывались дни, когда ансамбль давал по два концерта в день. Я подумала, что это к лучшему, будет большая загрузка и некогда думать о глупостях.

На завтраке я не видела Сергея, возможно, он позавтракал раньше, а может быть и вообще не завтракал. Когда мы стали загружать чемоданы, я увидела его в баре, где он пил кофе. Потом он подошел, и я заметила, что он стал каким-то мрачным. Куда девались эти красивые голубые глаза, которые на этот раз показались мне серыми. Неужели может так меняться цвет глаз? Это уже любопытно. Я поздоровалась первая:

– Доброе утро, Сергей Александрович!

В ответ он буркнул: «Доброе!»

Я подумала, может быть это и к лучшему, все разрешится само собой. В день приезда у нас был концерт в Teatro Comunale (Театро Комунале – Муниципальном театре) Флоренции. Это был старинный стационарный театр, Михал Михалыч очень обрадовался, когда узнал, что это будет закрытый театр, и решил, что репетицию можно будет провести перед концертом, только нужно будет приехать за четыре часа до его начала.

Гостиница, где мы разместились, была на окраине города, поэтому это мне немного усложняло одну секретную задачу, которую я себе поставила заранее. Когда-то я работала с музейными работниками, которые приехали из Италии по обмену опытом с нашими коллегами, и в составе делегации был искусствовед, который сказал мне, что «мой» портрет висит в Галерее Уффици во Флоренции. Я сразу не поняла, что он имеет в виду. Он мне сказал:

– Эмилия, я давно на вас смотрю, и вы мне кого-то напоминаете, но не могу вспомнить кого.

– Очень любопытно, – сказала я.

А через пару дней он позвал меня и сказал:

– Я вспомнил, это портрет Лукреции Панчатики, вы точная копия этой знаменитой аристократки, – сказал он.

С тех пор я мечтала попасть в Галерею Уффици и увидеть своими глазами, действительно ли существует это сходство между мною и Лукрецией Панчатикой? Я знала об этом портрете и художнике Аньоло Бронзини всё или почти всё. Но не была уверена в том, удастся ли попасть туда, ведь музеи работают до 18 часов, а мы должны были выезжать из гостиницы в 17 часов, хотя я надеялась, что в летнее время они могут работать на час позже.

Мы успели немного отдохнуть в гостинице, а в 17 часов уже выехали на концерт. Я поинтересовалась, нужна ли будет моя помощь, так как мне надо отлучится на полчаса, и мне сказали, что вопросов нет. В театре Михал Михалыч чувствовал себя, как рыба в воде, мое присутствие на репетиции было необязательным, поэтому я решила бегом смотаться в Галерею Уффици, благо, что она находилась не очень далеко от театра. Я уже выходила из театра, как меня окликнул Сергей и спросил:

– Куда это ты так несешься? Что-то случилось?

– У меня срочные дела. Извини, я очень спешу, – ответила я.

– Да подожди, ты можешь объяснить, в чем дело? Может быть тебе нужна помощь? – спросил Сергей.

– Нет, спасибо, справлюсь сама, – ответила я.

– А можно мне с тобой? Мне сейчас нечего делать, могу составить тебе компанию, ну, пожалуйста, возьми меня, – он рассмеялся, и мы вспомнили Елену Воробей и Юрия Гальцева в их номере «Возьмите меня».

– Ну, ладно, только быстро, а то не успеем, – сказала я на ходу.

– Объясни, куда мы так бежим? У нас что кросс по пересеченной местности? – не успокаивался Сергей.

– В Галерею Уффици, не задавай лишних вопросов, – ответила я.

– А что ты там забыла? Музей ведь скоро закроют, – не унимался Сергей.

– Я тебя умоляю, не каркай, мы должны успеть, – сказала я.

12

За 7 минут мы добежали до музея. Оставалось 40 минут до закрытия, мы купили билеты и направились в тот зал, где висел портрет Лукреции Панчатики, я подумала, что, если останется время, то можно посмотреть основные шедевры, которые находятся в Галерее Уффици.

Я подошла к портрету и стала рядом.

– Сережа, что ты скажешь, глядя на нас? – спросила я.

Он очень пристально посмотрел, сначала не понимая, чего от него хотят, а потом произнес:

– Ты что хочешь сказать, что ты – это она? Или наоборот. Постой, постой, дай-ка я тебя сниму, – и вытащил мобильный телефон. Ну теперь-то я начинаю кое-что понимать. Откуда тебе стало известно, что здесь находится портрет женщины, на которую ты действительно похожа?

И я ему рассказала историю, связанную с итальянским искусствоведом.

– Ты веришь в переселение душ или реинкарнацию? – спросил Сергей.

– Вообще-то я немного далека от индуизма, но в Индии была, и должна тебе сказать, что эта страна произвела на меня неизгладимое впечатление, – ответила я.

– Я тоже был там на гастролях, у меня также осталось очень сильное впечатление от поездки. А когда ты была в Индии? – спросил Сергей.

– Пять лет назад. В феврале месяце, – ответила я.

– Да ты что! И я там был в том же году, с января по март. Вот это совпадение! А может мы с тобой там пересекались?

– Кто знает? У меня был очень длинный маршрут, мы не сидели в одном городе, а катались по стране и посещали Нью-Дели, Аггру, Мумбай, Варанаси, Тривандрум и другие города. Поездка длилась три недели, – ответила я.

– Мила, я не случайно спросил тебя о реинкарнации, может быть душа этой Лукреции, которая жила пять веков назад, нашла в тебе свое очередное перевоплощение? – рассуждал Сергей.

– Это очень сложный философский вопрос. Мы же не можем знать, какой у нее был характер, а внешность может быть обманчива. Давай не будем уходить в дебри, иначе мы совсем запутаемся. Кстати, а ты знаешь, что написано на нижнем ожерелье портрета? – спросила я.

– Ну, конечно, нет! Говори, не томи, – ответил Сергей.

– Там написано по-французски “amour dure sans fin” («амур дюр санс фан»), ну ты же знаешь французский? – спросила я.

– Ну да, что-то про любовь. Сейчас попробую перевести, повтори еще раз, пожалуйста, кажется, любовь без конца, не так ли? Извини, я не филолог, поправь, если можешь, – сказал Сергей.

– Очень близко, то есть, дословно так, а проще говоря, эту фразу можно перевести, как «любовь длится бесконечно» или «у любви нет конца», – сказала я.

– Вот зачем ты мне это говоришь? Тебе нравится меня мучить? – занервничал Сергей.

– Ну, конечно, нет, извини, ради бога, но просто это очень важная деталь портрета. Давай не будем ссориться, – ответила я.

В оставшиеся у нас 20 минут мы посмотрели 5 залов с шедеврами Ботичелли, Рафаэля, Микеланджело и других великих художников.

Когда мы вернулись в театр, репетиция еще продолжалась, никто даже не заметил нашего отсутствия. Перед концертом я должна была переодеться, чтобы иметь достойный вид, я предусмотрительно взяла с собой платье, так как мне нужно было продолжать работу по презентации коллектива, которую я сама себе нашла.

Да, кстати, совсем забыла сказать, что в Риме наш импресарио оставил ансамбль на попечении своего менеджера, которого звали Гуидо, и он неплохо говорил по-русски. А сам Джанкарло Карена улетел в Милан, где работал другой коллектив, пообещав вернуться через неделю.

Концерт во Флоренции произвел фурор. Артисты были, как всегда, на высоте. Михал Михалыч сиял, как майская роза. Ему очень нравилось работать в стационарных театрах, где он чувствовал себя в своей стихии. К сожалению, большая часть концертов, предусмотренных в Италии, должна была проходить на открытых площадках, и это нужно было принять, как данность.

Последующие дни пролетели очень быстро. Мы каждый день ездили в окрестности Тосканы, примерно по 100–150 километров от Флоренции, выступали в Лукке, Ареццо, Сан-Джиминьяно, Сиене. Мне показалось, что Сергей немного успокоился, но как оказалось, это было затишье перед бурей.

Я не избегала встреч с ним, нам приходилось ежедневно решать какие-то вопросы, но старалась как можно меньше оставаться с ним наедине.

После концерта в Сан-Джиминьяно, когда мы вернулись в гостиницу приблизительно в час ночи, я услышала стук в дверь. Подумала, кого это еще принесло в такое время? Может быть, что-то случилось, ведь в большом коллективе постоянно возникают какие-то бытовые проблемы, и мне приходилось помогать артистам. Я их приучила к тому, чтобы они мне звонили в номер по внутреннему телефону, ну в крайнем случае, когда вопрос нельзя было решить в телефонном режиме, то обращались напрямую. Но сейчас кто-то пришел среди ночи.

13

К счастью, я еще не успела раздеться, а когда открыла дверь, то увидела Сергея с бутылкой шампанского и вазой фруктов.

– Можно войти? Я ненадолго. Просто, если я этого не сделаю сейчас, я не сделаю этого никогда, – сказал Сергей.

– Ну, куда я денусь, заходи, только мне не очень хочется пить шампанское, а вот фрукты поем с удовольствием, – ответила я.

– А я все-таки открою бутылку, а там видно будет, – сказал Сергей.

Он откупорил шампанское, разлил его в бокалы, которые принес с собой, вот уж, видно, что подготовился серьезно, и я почувствовала, что сейчас произойдет что-то нестандартное.

– Мила, пожалуйста, выслушай меня и не перебивай. Я долго собирался с мыслями, взвешивал все за и против, и решил с тобой поговорить откровенно. Но прежде, чем ты меня выбросишь, как кота за шкирку, я должен с тобой объясниться, – начал Сергей.

– Я тебя очень внимательно слушаю, – ответила я.

– Давай выпьем, а то я забуду, что хотел сказать, – и пригубил шампанское.

– Ну, давай выпьем за наше здоровье, – сказала я и тоже отпила глоток шампанского, которое оказалось очень вкусным.

– О, Боже! Я волнуюсь, как мальчишка, даже не представлял, что это будет так сложно. То, что произошло с нами в Соборе Святого Петра в Риме, не было случайностью. Это знак, который был послан нам свыше, и мы не можем игнорировать это. Когда я признался тебе в любви, это были не просто слова, это был порыв души, внутри меня бурлил вулкан, и я понял, что никак не могу с собой справиться. Таких сильных чувств и эмоций я не испытывал никогда. Человек может прожить всю жизнь и не почувствовать ничего подобного. Мы не должны противиться этому чувству, здесь сопротивление бесполезно, оно может нанести нам глубокие раны, от которых невозможно будет поправиться. Мы просто обязаны быть счастливыми, иначе Господь покарает нас за то, что мы его не услышали, – завершил свой монолог Сергей.

Тем временем, я допила шампанское, меня слегка развезло, я действительно не знала, что ответить Сергею. Прошло пару минут молчания.

– Мила, скажи что-нибудь, почему ты молчишь? Тебе плохо? – спросил Сергей.

– Мне очень хорошо, ты меня напоил, а теперь спрашиваешь? Это нечестно, ты использовал запрещенный прием, – ответила я. – Отнеси меня, пожалуйста, в душ, я не чувствую под собой ног, мне нужно прийти в себя.

Он подхватил меня на руки, стал снимать с меня одежду, сам же раздевался на ходу, а у меня даже не было сил сопротивляться, я решила плыть по течению, чему бывать, того не миновать.

Это произошло в душе.

Сергей вылил на меня почти полбутылки геля для душа, после которого образовалась гора пены, ее просто невозможно было смыть сразу и мы дурачились и хохотали, как малые дети, когда они пускают мыльные пузыри. Я представила себя Венерой с картины Боттичелли, которая рождается из пены, и которую мы выдели накануне в Галерее Уффици. Вода струилась по нашим телам, я забыла про все на свете. Затем Сергей бережно отнес меня и уложил в кровать, при этом постоянно шептал мне ласковые слова:

– Радость моя! Счастье мое! Любимая! Ненаглядная! Боже, какое же это блаженство! У меня такого еще никогда не было! Спасибо тебе, Господи!

Как ни странно, у меня не было никаких угрызений совести, так как мне действительно было очень хорошо с Сергеем, пожалуй, даже слишком хорошо. Он пробыл у меня несколько часов, а мы снова и снова сливались воедино и не могли оторваться друг от друга. Я тоже была безмерно счастлива, но воздержалась от комментариев, чтобы не спугнуть птицу счастья.

В 5 часов утра я попросила Сергея уйти, чтобы никто ничего не увидел. Мой номер был угловым, и рядом не было никого из ансамбля, так как я всегда просила, чтобы меня размещали на этаже, где нет артистов, поскольку они постоянно бегают друг к другу, шумят, слушают музыку по ночам, отдыхать просто невозможно.

– Доброе утро, моя волшебница! Как же я счастлив! Ты мне подарила незабываемую ночь! У меня сейчас столько сил, что я готов свернуть горы, а ты отдохни, любимая! Можешь поспать еще несколько часов, я постараюсь, чтобы тебя никто не беспокоил, – сказал Сергей и чмокнул меня в щечку.

– Доброе утро, серый волк! Смотри, не съешь меня, я невкусная! – ответила я, помахав рукой.

– Еще какая вкусная! Пальчики оближешь! – сказал Сергей, закрывая за собой дверь.

14

Я сразу же заснула, а проснулась только в 9 часов утра и решила не идти на завтрак, а позавтракать фруктами, кофе можно было выпить в любой момент, так как бар в гостинице работал с утра до глубокой ночи. Я находилась в состоянии эйфории, совершенно не думала о том, что поступила неразумно. Не зря говорят, что все, что ни делается – к лучшему. Значит так должно быть. Мне очень хотелось рассказать кому-нибудь, что со мной произошло, но это было невозможно.

Теперь нам с Сергеем следовало быть осторожными, особенно ему, так как, если кто-то пронюхает, то сплетен будет целый вагон и маленькая тележка. Нужно учиться конспирации, а это очень нелегко. Везде глаза и уши, им только дай пищу для разговоров. Но думаю, что у нас все получится, меня даже увлекала эта игра, теперь есть шанс еще раз продемонстрировать свои актерские способности. Моя любимая бабушка была бы довольна.

Мы увиделись с Сергеем уже после 12 часов. Он был настолько красив и обаятелен, что я увидела в нем совсем другого человека. Мое сердце усиленно колотилось от счастья, что я боялась, как бы кто-нибудь этого не заметил. До отъезда на концерт оставалось часов 5, нужно было рационально использовать это время, так как я еще не все увидела во Флоренции из того, что хотела.

– Ты не хочешь прогуляться? Мне очень хочется куда-нибудь с тобой съездить, что ты об этом думаешь? – спросил Сергей.

– Я как раз только об этом подумала, ты что читаешь мои мысли? – ответила я. Давай возьмем такси и смотаемся в центр Флоренции, у нас есть несколько часов, чтобы там еще что-то посмотреть.

– Давай, суточные я уже раздал, так что сделаю это с огромным удовольствием, – сказал Сергей.

Мы взяли такси и через 20 минут уже гуляли по историческому центру Флоренции. Я очень хотела увидеть Кафедральный Собор Санта Мария дель Фиоре, кстати, у меня в комнате много лет висит плакат с куполом этого собора, потом еще планировала посмотреть церковь Санта Мария Новелла, Баптистерий, церковь Санта Кроче, дойти до Понте Веккьо (Старого моста) и по возможности, заглянуть хотя бы на несколько минут в Капеллу Медичи.

Флоренция – это мировая сокровищница, такого количества шедевров, собранных в одном месте, немного даже в Италии. Естественно, туда, также как и в Рим, следовало приехать, по крайней мере, несколько раз. У меня во Флоренции жила подруга, болгарка, Йорданка Христова, владеющая пятью иностранными языками, с которой я познакомилась в Москве. Она удачно вышла замуж за итальянца и работала переводчиком и гидом по Флоренции, но за недостатком времени я не могла с ней увидеться, хотя мы созвонились и поговорили по телефону. Это был разгар сезона, и она была занята с утра до вечера. Мы договорились с ней, как только у нее или у меня будет возможность, то мы обязательно встретимся. Но на этот раз у нас не получилось.

Мы гуляли с Сергеем по Флоренции, взявшись за руки, обнимались и целовались, при этом не испытывая никаких комплексов. Это выходило как-то спонтанно, легко и просто, мы, как завороженные, наслаждались красотами этого замечательного города, чувствовали его магию и уникальность, и практически успели посмотреть все, что планировали. Флоренция всегда славилась своим ювелирным искусством, а на мосту Понте Веккьо было много ювелирных магазинчиков и бутиков. Вдруг, Сергей схватил меня за руку и сказал:

– Я хочу сделать тебе подарок, моя золотая рыбка! Выбирай, что хочешь.

– Ни в коем случае, что ты, не надо, – ответила я.

– Я настаиваю, если ты откажешься, то я очень обижусь. Пожалуйста, подумай, это будет тебе память на всю жизнь, – сказал Сергей.

– Ну, хорошо, давай посмотрим, – ответила я.

От обилия и ассортимента ювелирных украшений голова пошла кругом. Я даже не знала, что выбрать. Сначала мне хотелось какое-нибудь недорогое колечко или цепочку, не могла же я выбрать себе очень дорогое украшение, что бы про меня подумал Сергей. В этот момент он, каким-то своим чутьем, угадал мои мысли, и сказал:

– Только не вздумай взять какую-нибудь дешевку. Хочешь, я помогу тебе в этом. Кстати, а какой камень у тебя по знаку зодиака?

– Жемчуг, изумруд, сапфир, я все не помню, – ответила я.

– Очень достойные камни. Иди за мной, я, кажется, знаю, что тебе подойдет, – сказал Сергей.

Мы подошли к магазину в центре Понте Веккьо, где была самая большая коллекция колец с драгоценными камнями. Сергей обратился к продавцу на французском языке и попросил показать ему пару колец, показывая на меня. Я примерила очень красивое золотое кольцо с изумрудом удивительной работы, которое мне пришлось как раз по размеру. Когда я заговорила с продавцом по-итальянски, он был искренне удивлен тем, что не я выбираю кольцо, а мужчина. Сергей попросил показать еще несколько колец, более массивных и тяжелых, но мне больше всего понравилось кольцо с изумрудом.

15

Потом я увидела, как Сергей стал торговаться с ювелиром, что выглядело очень забавно, мне захотелось вмешаться, но Сергей сказал:

– Как ты не понимаешь, мне же доставляет удовольствие торговаться, в этом вся суть торговли. Я это делаю ради спортивного интереса, а не потому, что не могу заплатить. Не поторгуешься – не получишь удовольствия. Можешь сама спросить у продавца, если хочешь.

– Поступай, как знаешь, тебе виднее, – ответила я.

Действительно, я видела, что продавец тоже балдел от этого процесса, а когда Сергей достал кошелек и вытащил деньги, продавец сделал скидку 20 % только потому, что он платил наличными.

Мне дали очень красивую коробочку с пожеланиями любви и счастья, продавец также отметил, что мы очень красивая пара и был очень доволен проданным товаром.

– А теперь, можно я надену сам тебе это колечко в знак нашей любви и преданности, – сказал Сергей.

– Ну, как я могу возражать против такой красоты, тем более, здесь, во Флоренции, на мосту, который также называется мостом влюбленных. Ты знаешь, итальянцы берут маленькие замочки, вешают их под мостом, а ключ выбрасывают в реку Арно, что символизирует вечную любовь, – рассказала я.

– Пошли быстрей покупать замочек, мы должны также проделать эту церемонию, – сказал Сергей.

– Остановись, Сережа, это делали раньше, а сейчас те, кто вешают эти замочки, должны заплатить штраф в 50 евро, – сказала я.

– Ну и черт с этим штрафом, давай искать замочек, – ответил Сергей.

Но предусмотрительные итальянцы не продавали ничего подобного на мосту Понте Веккьо, поэтому нам не удалось найти ничего подходящего, и уже пора было возвращаться в гостиницу. Сережа немного расстроился, что сорвалась его затея с замочком, но обещал, что мы еще туда вернемся. А я ему сказала, что в Италии, почти во всех городах есть свои мосты влюбленных и у нас будет еще такая возможность.

Мы вернулись на такси как раз вовремя, оставалось полчаса до отъезда на концерт. Я приготовила свой концертный костюм и туфли, и успела еще выпить кофе в баре гостиницы. У нас оставался еще один концерт, а потом нам предстоял очень длинный переезд более 700 км на юг, в столицу Апулии – город Бари.

Пока что в ансамбле никто ни о чем не догадывался, но многие молодые и красивые артистки балета, которые заигрывали и строили глазки Сергею, стали задавать ему провокационные вопросы:

– А что это вы такой довольный, Сергей Александрович, может быть, вы выиграли миллион? А может вы влюбились? – На что он отвечал им:

– Это на меня так действует благодатный итальянский климат. Зачем вы задаете дурные вопросы, идите и не беспокойте меня по пустякам, а то не получите суточные. Шучу, но на всякий случай предупреждаю. Смотрите мне!

Если все артисты боялись Михал Михалыча, то к Сергею Александровичу они относились совсем иначе, его считали добрым и мягким, он никогда ни с кем не конфликтовал, но панибратских отношений не допускал. Был принципиальным, исполнительным, не подстраивался ни под кого и не шел на поводу у Михал Михалыча, всегда имел свое собственное мнение, за что Михалыч уважал и ценил его.

Я еще ничего не рассказывала о музыкантах оркестра, которые стояли особняком. Это были люди, в большинстве своем, в возрасте от сорока и старше, они не подчинялись Михал Михалычу, у них был свой непосредственный начальник – дирижер оркестра, которого звали Анатолий Васильевич, мужчина довольно скользкий и неприятный, он всегда с подобострастием относился к Михал Михалычу, но со своими музыкантами дружил, и не давал их в обиду. Так вот, когда было свободное время, они покупали в супермаркете вино, которое в Италии стоило дешевле молока, и потихоньку отрывались в гостиничных номерах. Артистам балета это было категорически запрещено, а музыкантов никто не контролировал. Ко мне они относились с уважением, были корректными и приветливыми, что мне очень импонировало.

Уже прошло почти 10 дней гастролей.

Поначалу время тянулось медленно, мне казалось, что это будет скучно и нудно, а сейчас мне хотелось, чтобы время остановилось и замедлило свой бег. Сергей мне нужен был, как воздух, которым я дышала, мне его не хватало, когда мы были не вместе. Я постоянно о нем думала и считала часы и минуты до наших встреч. Если бы кто-нибудь сказал, что такое возможно, то я бы не поверила, но в тот момент я была на вершине счастья, которое называется любовью, к тому же она была взаимной.