Текст книги "Идти на ощупь (СИ)"

Автор книги: Полина Бурцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

* Говорила, что виновата, и плакала. Это хорошо, что вы пришли. Мы сегодня с девочками с кухни обсуждали, что вот убили человека, и никто даже не интересуется, ни из полиции не приходили, ни родственники. У одной из наших поваров мама в скорой работает, она нам и рассказала.

* Вы с ней близко общались? – встрял в разговор Пашка.

* Ну, подругами не назовешь, все-таки из разных миров, слава Богу, но болтали частенько.

* А из ее друзей кого-нибудь знаете, или тех, кто ее крышевал? Может быть она что-нибудь рассказывала?

* Лично никого не знаю. Из девиц здесь постоянно только она паслась. Хозяева наши им не позволяют больше двух-трех тут собираться. С полицией могут быть проблемы, да и репутацию борделя иметь не хочется.

* А постоянные клиенты, поклонники, конфликты с кем-нибудь из них?

* Постоянных клиентов у нее не было, вся местная публика – отдыхающие. Отгуляли две недели и адьес, до следующего года. А вот ссора была с одним, буквально накануне ее смерти. На вид обычный мужик, из приезжих. Здоровенный такой, в гавайской рубашке, и нос обгоревший шелушится. Ну она, как всегда, к нему за столик подсела, минут двадцать ворковали о чем-то и ушли вдвоем. А потом смотрю, Вера вернулась, а он за ней. Орал благим матом, кричал, что выследит и кишки выпустит.

* А потом что?

* Да ничего, парни наши его под белы рученьки взяли и на свежий воздух. Он там еще немного потоптался, да и свалил куда-то. Наверное, домой пошел, к жене.

* А с чего вы взяли, что он женат? – спросил Влад.

* Я его с семьей видела. В первой половине дня я в санатории Рассвет подрабатываю, на завтраке. Так он там отдыхает с супругой и детьми.

* Галя, нам бы с ним поговорить. Может быть покажете его нам завтра утром? – попросил Влад.

* Покажу, конечно. А вы думаете, это он Веру убил?

* Да кто ж его знает, но вообще-то это странное совпадение, что вечером он грозится ее зарезать, а наутро ее находят убитой.

* Вы приходите завтра в Рассвет к восьми утра. Я вас встречу возле столовой. Это такое одноэтажное здание между двумя жилыми корпусами. Только не опаздывайте. Завтрак заканчивается в половине девятого, и все расходятся на процедуры.

9

Поднимаясь по лестнице на второй этаж барака на улице Патриотов, Семен Сергеевич был практически уверен, что сейчас они увидят зловеще приоткрытую дверь и темный коридор за ней, как это обычно бывает в фильмах про американских копов. Но дверь в квартиру Артема Левнюка была заперта, и никаких следов взлома на ней заметно не было. Семен Сергеевич несколько раз нажал кнопку звонка и приложился ухом к замочной скважине. Тишина, ни шагов, ни какого-либо другого шума.

* Звони в ЖЕК, Леша, – приказал Видный, – вызывай слесаря, и начальник их тоже пусть на всякий случай подойдет.

* До завтрашнего утра ведь ждать придется, – возразил Залицкий и позвонил в соседнюю квартиру.

* Кто там? – сразу же раздался старческий мужской голос, видимо, его обладатель уже давно стоял под дверью, наблюдая за ними в глазок.

* Полиция, дверь откройте, пожалуйста.

* Кто? – переспросил старик.

* Милиция! Немедленно открывайте! – рявкнул Видный.

Дверь тут же послушно отворилась. На пороге, вытянувшись по стойке смирно, стоял пенсионер, похожий на Деда Мороза в отпуске: с длинной белоснежной бородой и в ярко-оранжевых шортах.

* Подполковник Видный, – представился Семен Сергеевич. – Скажите, у вас ключи от квартиры ваших соседей имеются?

* Есть, – отчеканил дед, – а как же, Сонечка мне оставила.

* Вы вот что, вы только не волнуйтесь, – проговорил Видный тише и мягче, – сосед ваш, Артем, погиб вчера вечером. Так что несите ключи, квартиру надо осмотреть.

Старик заметно побледнел, но выдержал эту новость достойно. Несколько секунд он стоял, переваривая услышанное, а потом молча развернулся и пошел за ключами. Он сам отпер замок и пропустил полицейских вперед. В темной прихожей Видный нащупал выключатель, зажег свет и тут же понял, что это то самое место, где Артема держали связанным. Сказать, что в квартире был бардак – ничего не сказать. Содержимое шкафов было вывалено на пол, мебель отодвинута, половицы вскрыты и подняты. Видный с замиранием сердца переступал через разбросанные вещи, боясь, что вот-вот под грудой одежды или разбитой посуды обнаружит остывшее женское тело. Но нет, Софьи, жены Левнюка, в квартире не было, ни живой, ни мертвой.

Семен Сергеевич оглянулся на соседа, тот так и остался стоять в дверях, не решаясь войти.

* Ой, беда-то какая! Что же теперь Сонечка, как же теперь она будет-то? – мямлил он, переступая с ноги на ногу.

* А вы не знаете, где она может быть? – спросил его Залицкий.

* Как где, в роддоме. Два дня тому ее на скорой забрали, ...или три, ...не помню. Дитенок у них родился, только вот не знаю, мальчик или девочка. Я все хотел спросить у Темки, да... – голос его стал срываться, старик махнул рукой и замолчал, чтобы не расплакаться.

* В роддоме значит, – Видный облегченно вздохнул. – Поехали Леша, надо поговорить со вдовой.

Несмотря на ужасную духоту, Софья Левнюк куталась в толстый махровый халат. Тело ее еще не пришло в норму после родов, а в таком огромном халате она казалась равномерно круглой. Тусклые рыжие локоны были собраны на затылке в неаккуратную гульку, которая дергалась в такт ее рыданиям. Для разговора медсестры выделили им процедурную, и, хотя Видный попросил оставить их наедине, девушки то и дело заходили туда под каким-нибудь предлогом, с интересом разглядывая участников действа. Семен Сергеевич чувствовал себя крайне неловко, он совершенно не умел разговаривать с плачущими женщинами.

* Сонечка, ради Бога, постарайтесь успокоиться. Ради Артема, ради вашей дочери. Подумайте, чего от него могли требовать. Может быть, ваш муж занимал у кого-то деньги или проиграл в карты?

Видный взял девушку за руку и хотел наклониться к ней поближе, но ему мешал его внушительных размеров живот. "Нужно срочно худеть, иначе в этом заведении меня скоро можно будет принять за пациента", – пронеслась у него в голове совершенно неуместная в подобных обстоятельствах мысль.

* Не занимал он никаких денег, я бы знала, – ответила Соня. – Денег у нас вообще не было, мы даже кроссовки Артему взяли в церкви, там, куда люди ненужные вещи приносят. А в карты он играть не умел, ну только в "дурачка" иногда.

* Когда вы в последний раз с ним общались?

* Он звонил вчера утром перед работой.

* И вас не обеспокоило то, что муж не связывался с вами больше суток? – удивился Видный.

* Не очень. Он работает, работал, в доставке, а не в самом ресторане, все время за рулем. Я боюсь отвлекать его звонками. А вечером он собирался отмечать рождение дочери с друзьями. Ну вы же знаете, мужчинам нужно, как это называется? – проставиться, обмыть. Когда утром Артем не позвонил, я немного заволновалась, но решила, что он просто проспал после вчерашнего, – в растерянности Соня говорила о муже то в настоящем, то в прошедшем времени.

* О чем вы говорили? Артем не был взволнован или чем-то напуган?

* Нет, все было нормально. Спрашивал, что мне привезти, шутил, а потом, – девушка нахмурилась, как будто что-то вспомнила, – потом позвонили в дверь. Мы попрощались, и он пошел открывать. Я еще тогда удивилась, кто мог заявиться в такую рань.

* А во сколько это было?

* Около восьми утра.

"Значит головорезы пришли к нему в восемь, ранние пташки" – подумал Видный.

Залицкий ждал Семена Сергеевича в машине. Дежурная сестра решила, что двое мужчин при исполнении в родильном отделении – это перебор.

* К нему вломились рано утром, жена по телефону слышала звонок в дверь, – ответил Видный на вопросительный взгляд Алексея. – Долгов у него не было, значит, во что-то еще впутался. Нужно ехать в эту кафешку на набережной, "Идиллию", разбираться, с кем он там так неудачно свел знакомства. Так что давай, заводи мотор.

* Так ведь поздно уже, Семен Сергеевич. Может завтра утром?

* Завтра утром там никого не будет, все будут отсыпаться после вчерашнего, и клиенты, и персонал, так что езжай.

По дороге Видный набрал номер жены. Она долго не снимала трубку, что было неудивительно в ее состоянии, и Семен Сергеевич терпеливо слушал длинные гудки. "Лара, ну как ты себя чувствуешь? – прошептал он, услышав наконец сонное "да" на том конце. Залицкий удивленно покосился на него, настолько этот тон был нехарактерен для его всегда ворчливого и язвительного начальника. Семен Сергеевич разговаривал всю дорогу до ресторана, старательно прикрывая рот и телефон рукой. Алексей щурился в ветровое стекло и всем своим видом показывал, что он не слушает. Он немного завидовал Видному. Его собственный брак не продержался и полгода, и, хотя в компании друзей Залицикй с гордостью заявлял, что в этот капкан больше ни за что не попадет, он часто вспоминал свою бывшую жену. Нина не была стервой, какими показывают бывших в фильмах, не требовала денег, а еще так громко и зажигательно хохотала, что окружающие вздрагивали и оборачивались. Однажды они поссорились, Алексей даже не помнил из-за чего. Она хлопнула дверью, он не позвонил, надеялся, что она позвонит первой. А через четыре месяца обнаружил в почтовом ящике записку с датой и временем расторжения брака. С тех пор прошло восемь лет, у Нины уже двое детей.

Они припарковались чуть в стороне рядом с навороченным, наглухо тонированным Гелендвагеном. Видный с трудом вылез из машины, больная стопа снова давала о себе знать. "Правильно этот слепой парень мне вчера сказал, нужно сбросить килограмм тридцать", – думал он, когда Залицкий вдруг тихонько толкнул его локтем:

* Смотрите, товарищ подполковник, наш массажист. Что это он тут делает? Не знал, что на пенсию по инвалидности можно ходить по кабакам. Может подойти, спросить?

* Не надо, Леша, – остановил его Видный.

Он прислонился боком к крутому автомобилю и мрачно наблюдал, как Владислав Лопатин и его друг-оборванец уезжают на старых полусгнивших Жигулях, но как только девятка выехала с парковки на дорогу, Гелендваген вдруг неслышно тронулся с места, и Семен Сергеевич плюхнулся на пыльный асфальт. Отряхиваясь и чертыхаясь, он быстрым шагом направился ко входу в кафе. На ступеньках под фонарем Видный осмотрел сбитый локоть и проворчал: "Кто ж знал, что там внутри кто-то есть, за такую тонировку штрафовать надо, жаль не записали номера, можно было бы прозвонить нашим парням".

В "Идиллии" царил полумрак, и на полную работали кондиционеры, от этого казалось, что спустился в погреб.

* Добро пожаловать. Свободных столиков пока нет, но вы можете подождать в баре – проворковала невысокая смуглая девушка в белоснежной блузке и жестом указала на сверкающую барную стойку в центре зала. На ее груди был прикреплен бейджик с именем "Таня".

* И вы с нами пройдите, пожалуйста, – Видный показал удостоверение.

Девушка ничуть не удивилась, кивнула и пошла вместе с ними. На мгновение Семену Сергеевичу показалось даже, что она обрадовалась. В баре он снова сверкнул ксивой и попросил Таню позвать остальной персонал. Бармены, Максим и Ашот, немного напряглись. "Ну хоть у кого-то здесь нормальная реакция", – подумал Видный. Таня очень быстро вернулась в сопровождении высокой дамы средних лет в брючном костюме.

* Меня зовут Илона, я администратор, давайте пройдем в ВИП-кабинет, не стоит беседовать на глазах у посетителей, – обратилась она к полицейским.

* Нам необходимо поговорить со всеми сотрудниками, а не только с вами.

* Конечно-конечно, всех присутствующих сегодня работников я уже туда отправила.

Она повела их в небольшую комнату за колоннами. В ней находился низкий стол, окруженный с трех сторон светлыми кожаными диванами. С четвертой стороны был небольшой подиум с шестом по центру. В комнате их уже ожидали сотрудники ресторана "Идиллия": несколько женщин и мужчина в белых халатах и медицинских шапочках, очевидно, повара, официанты и пожилая уборщица азиатской внешности. Залицкий и Видный прошли в центр и уселись на край подиума. Вслед за ним в кабинет вошли бармены, Максим с Ашотом, и остановились у дверей, как два телохранителя. Оба они были довольно высокими. Ашот – темноволосый, коротко стриженный, с характерной горбинкой на носу, Максим – полная ему противоположность: светлая, почти белая, кожа, что было довольно странно для их южного города, длинные пшеничного цвета волосы перетянуты сзади резинкой для денег. Семен Сергеевич окинул взглядом собравшихся, прочистил горло и начал:

* Ну, судя по всему, вы все уже в курсе, почему мы здесь. Для тех, кто не в курсе, поясню: вчера вечером на пляже за городом был убит ваш коллега Артем Левнюк. Скажите, кто из вас близко его знал, работал непосредственно с ним или дружил?

Несколько секунд стояла тишина, никто не рвался помогать следствию и давать показания. Видный с удивлением отметил, что на лицах у многих отразилось искреннее изумление и шок. Очевидно, слухи расходятся не так быстро, как он предполагал. Затем администратор Илона, видимо, все же решила, что ее обязанность, как руководителя, сказать несколько слов:

* Артем раньше был официантом, но с начала этого курортного сезона перешел в доставку. Поэтому напрямую он был связан только с кухней и с администраторами. Мы сами принимаем заказы, у нас не очень большое заведение, и держать отдельного человека на телефоне нет необходимости. Близко ни с кем не общался, хотя иногда между рейсами заглядывал в бар.

* Водитель, в бар? – удивился Залицкий.

* Выпить кофе, – поспешила пояснить Илона. – Мы строго следим, чтобы наши сотрудники не употребляли спиртного в рабочее время.

* Хорошо, – заключил Семен Сергеевич, – в таком случае я хотел бы побеседовать более конкретно с Вами, Илона, а также с барменами и главным поваром. Если кто-то что-то вспомнит, возможно, конфликтные ситуации с участием погибшего или подозрительных личностей в его окружении, – обратился он к собравшимся, – я дам администратору свои контакты.

* Оба бармена не могут надолго оставлять рабочее место, позвольте одному из них вернуться в зал. Если будет необходимость, вы сможете поговорить с ним позже.

Максим с Ашотом переглянулись, после чего Максим слегка кивнул и отправился за барную стойку. Когда сотрудники Идиллии вернулись к работе, в кабинете остались только пятеро: Видный с Залицким, Ашот, Илона и повар – полный мужчина лет сорока пяти, представившийся Антоном Витальевичем.

* Я прошу каждого из вас сказать пару слов об Артеме, в общих чертах. Что вы о нем помните, как можете охарактеризовать, – Семен Сергеевич по очереди посмотрел на каждого.

* Да что говорить?! – Ашот первым нарушил тишину. Он, как и следовало ожидать, говорил с кавказским акцентом и с кавказской же горячностью. – Отличный был парень, пахал как вол, жену очень любил. Помог мне однажды: мне мать нужно было с поезда встретить, а меня с работы не отпускали. Он сам вызвался и денег не взял. И здесь в ресторане его ценили. Никаких нареканий к нему не было.

* Ну как же не было, – встрял Антон Витальевич. Илона бросила на него уничтожающий взгляд, но повару, видимо, очень хотелось поделиться соображениями и намеков он предпочел не понимать. – Вот буквально позавчера звонил мужик один. Я сам к телефону подходил. Скандалил жутко, требовал сказать, кто к нему из доставки приезжал. Не думал даже, что мужчины могут так кричать. Я так и не понял, то ли он ему заказ не довез, то ли довез, но холодным, то ли сдачу не додал, – он развел руками, и в чертах его лица проступило что-то женоподобное.

* Просто в последнее время у нас очень много клиентов, – прервала его Илона. – Разгар сезона, сами понимаете. И мы хотели взять еще одного курьера, но Артем был против, ведь тогда он бы терял в деньгах. Он уверял, что справится сам, но, к сожалению, ему это не всегда удавалось.

* А на какой адрес был тот проблемный заказ? – спросил Видный Анну Витальевну.

* Я даже и не спросил, курьер то один все равно. Так и ответил, мол, сотрудник у нас единственный, старается как может, и нечего орать.

* Не думаете же вы, – обратилась Илона к Семену Сергеевичу, – что человека могли убить из-за остывшей еды? Я убедительно прошу вас не тревожить наших клиентов. Если после заказа ужина в нашем ресторане к ним домой будет вваливаться полиция с расспросами, мы все очень быстро останемся без работы.

* Я пока что не собираюсь никуда вваливаться, но все же, предоставьте мне, пожалуйста, список адресов доставки того вечера, когда произошел конфликт.

* Мы не ведем никакого архива или базы, – сказала администратор ледяным тоном. – Адреса записываем просто на листке бумаги, а затем диктуем курьеру.

* И где сейчас эти листки?

* В мусоре.

В этот момент дверь в кабинет приоткрылась и официантка Таня быстро прошептала: "Илона Михайловна, там конфликт на входе." Илона подскочила, и на ходу пробормотав "Прошу меня извинить", направилась в сторону собравшейся в дверях толпы, откуда уже начали раздаваться крики. Ашот поспешил вслед за ней.

* Может быть вы все таки вспомните, что это был за заказ и куда его нужно было доставить? – спросил Залицкий Антона Витальевича, воспользовавшись отсутствием его начальницы.

* Да заказ я более или менее помню, не заказ, а целый банкет, свадьбу справить можно. Мы его пол ночи готовили. Видимо, поэтому Артемка и подзапоздал. Звонок поступил поздно, мы в это время уже трубку обычно не берем, а тут черт меня дернул к телефону подойти, – Антон Витальевич запричитал и прижал руки к своим, внушительных размеров, щекам. – Если б мы этот заказ не взяли, может Тема жив бы был. Нарвались на психов каких-то. Мужик же этот, который звонил, сильно под шафе уже был, судя по голосу.

* Да не переживайте вы так. Возможно это тут вообще ни при чем. Как правильно сказала ваша руководительница, за остывшую еду людей не убивают. Но проверить нам все равно нужно. Вы, главное, адрес постарайтесь вспомнить.

* Адреса я не помню, хоть убей, разве ж их все упомнишь. Куда-то далеко везти нужно было, в Заозерное, кажется.

* А как часто вы вывозите мусор?

* Раз в пять дней, обычно.

* И когда был последний раз?

* Четыре дня назад, завтра утром должна прийти машина.

Видный повернулся к Алексею:

* Деваться некуда, Леша, придется искать.

* Семен Сергеевич! Вы представляете, сколько мусора в ресторане?! Да мы тут до утра не справимся.

* Мы? – Видный нехорошо улыбнулся. – Нет, друг мой, я человек пожилой, мне пора домой к жене. А ты тут старайся. Антон Витальевич тебе покажет где искать, и как этот листок должен выглядеть. Покажете, Антон Витальевич?

* Покажу, конечно. Да вы не волнуйтесь, молодой человек. Все пищевые отходы мы собираем отдельно, их у нас фермеры скупают на корм скоту. А непищевого мусора не так много: пакета три, может, четыре.

* Да уж, всего ничего, – пробурчал Залицкий и обреченно побрел вслед за поваром к задней двери, за которой стояли мусорные баки.

После их ухода Видный еще несколько минут сидел в ВИП-кабинете, наблюдая за всполохами разноцветных огней, которые просачивались из зала через неплотно закрытую дверь. В голове была полная каша из мыслей и каких-то обрывков воспоминаний. Название этого ресторана он уже пару раз встречал в отчетах. Отсюда привозили убитую вчера проститутку Верочку. Одно время она пыталась промышлять воровством кошельков у подвыпивших клиентов, но потом завязала с этим делом. Слишком часто попадалась, так как обычно была пьянее своих жертв. А охранники ресторана полицию редко вызывали, предпочитали воспитывать сами. После такого воспитания с синяками на лице было сложно работать по ее основной профессии. Два убийства за один день, и обе жертвы были связаны с этим местом. Примерный семьянин и девица легкого поведения. Хотя, возможно, это ничего не значит. Вера Войнич слонялась по всему городу и где угодно могла вляпаться в неприятности. Но, кажется, ее бывший жених тоже думает, что ее смерть как-то связана с этим местом, иначе зачем он сюда приходил, не вещи же ее забрать. Семен Сергеевич потер уставшие глаза. День был длинный и совершенно безумный. Пора было возвращаться домой, Лара не ляжет спать, не дождавшись его.

10

Скворцов довел Влада до дверей его квартиры и поднялся к себе наверх. Влад еще какое-то время рылся в карманах, пытаясь найти в куче мелочи и товарных чеков ключи, затем долго не мог попасть в замочную скважину, хотя раньше он делал это автоматически, даже не задумываясь. Дверь открылась с тихим скрипом. Его встретил знакомый запах и знакомая тишина. Даже холодильник не дребезжал на кухне. Он нерешительно потоптался на пороге. Возвращаться в эту пустую и молчаливую квартиру безумно не хотелось. Эх, если бы только он мог видеть, хотя бы плохо, хотя бы очертания предметов, он бы вышел сейчас из подъезда, прошел бы по тропинке между детским садиком и школой, перешел бы дорогу и вышел на набережную. Несколько лет Влад жил в режиме "дом-работа", ни на что другое не отвлекаясь и нигде не бывая. Он упорно гнал от себя мысли, что вокруг есть другая жизнь, разнообразная, интересная. Жизнь, которую ему не суждено даже увидеть, не то, что прожить. Рабочий день в "Приморском" заканчивался рано, и Влад уже много месяцев не бывал на улице вечером, не чувствовал запаха остывающего асфальта, бриза, дующего в сторону моря с прибрежных лесов, ужина, который готовили за открытыми окнами своих квартир добрые матери и заботливые жены. Сегодняшний вечер выбил его из привычной колеи, заставил ощутить все то, чего он навсегда лишен. Эти веселые полупьяные люди в ресторане. Они даже не осознают, насколько они счастливы, и как легко это счастье потерять: один неверный шаг, один слишком сильный удар...

И эти холодные и уверенные пальцы. Владу казалось, что он все еще чувствует их на своем запястье. В какой-то момент он почти решился: спустился по лестнице в подъезд, нажал на дверную ручку. На лбу моментально выступила испарина. Рука, сжимавшая трость, так сильно задрожала, что наконечник гулко забарабанил о кафельный пол. Влад сел на нижнюю ступеньку и попытался совладать с собой. В конце концов, он знает эти места с детства, что с ним может там случиться?! Через несколько минут он встал, поднялся в свою тихую квартиру и захлопнул за собой дверь.

Влад любил сны, ведь в них он все еще мог видеть. Но сегодняшние сновидения напоминали, скорее, горячечный бред чем сладкие грезы или приятные воспоминания. Он ждал Веру в ЗАГСе, а она все не появлялась и не появлялась. Мама почему-то должна была вести церемонию и стояла за регистрационным столом в своем лучшем платье, которое всегда одевала на первое сентября и последний звонок. Потом вдруг появилась тетя Тома, стала плакать, говорить, что Вера убежала с Пашкой, и что это он, Влад, во всем виноват, так как всегда был бесчувственным чурбаном. Но он ее не слушал. За его спиной стояло нечто чужое, темное и опасное. Оно приближалось. Влад ощущал его частое дыхание и легкие шаги, как тогда на лестнице в подъезде его дома. И запах. Он почувствовал его запах гораздо четче и яснее чем в день убийства. Несомненно, мужской, но с отголосками женских духов. Видимо он проводит много времени с какой-то женщиной или женщинами. Убийца был уже совсем близко, его запах окутал его с ног до головы. Влад хотел обернуться, чтобы посмотреть на него, но вдруг его взгляд упал на лицо матери. Она все так же стояла за столом. По ее щекам текли слезы, а губы едва слышно шептали: "Не оборачивайся, сынок, только не оборачивайся, не смотри на него". Чьи-то ледяные пальцы, тонкие и твердые, словно браслет наручников, сомкнулись на его запястье.

"Лопатин, вставай, быстро! – Пашка Скворцов тряс его за плечо. – Ты что, забыл? Нам же к восьми надо быть в Рассвете. Пять минут на сборы и пошли. Позавтракаешь в машине, я тебе бутерброд захватил".

Бутерброд был ужасным, с черным хлебом и самой дешевой колбасой, состоящей из молотых костей и ароматизатора. Хотя ароматизатора можно было добавить и побольше. Черствый хлеб сильно крошился, и, ожидая Галину в условленном месте, возле столовой санатория Рассвет, Влад все еще отряхивал рубашку и брюки.

* Посмотри, я не в крошках? – попросил он Пашку как можно более небрежным тоном.

* Нет, – сказал тот.

Влад с досадой отметил, что Скворцов ответил слишком быстро, толком даже не взглянув. Он стоял и злился. Злился на Пашку, за то что он такой разгильдяй, и на себя, за то что он наивный олух. "Какая разница, – говорил он себе, – в крошках у тебя брюки или нет. Неужели ты думаешь, что эта девушка, с ее приятным низким голосом и парящей походкой, хотя бы посмотрит в твою сторону. Для нее ты всего лишь жалкий инвалид, которому она решила помочь в память о старой приятельнице. И от поклонников у нее, наверняка, нет отбоя. Зачем ей парень, который не в состоянии сам себе носки купить". Влад все больше накручивал себя и собирался уже накинуться на Пашку, чтобы тот отвез его на работу и перестал доставать со своими глупыми затеями и напрасными надеждами. Пусть полиция и суд разбираются, а там будь что будет. Но в этот момент он услышал звуки ее шагов. Тихие (сегодня на Галине снова была удобная обувь с мягкой подошвой, наверное, кроссовки) и быстрые. Но, несмотря на это, он услышал их издалека, как будто был настроен на их волну. К своему собственному удивлению Влад не запаниковал и не стушевался. Наоборот, он почувствовал спокойствие и отчаянную уверенность, какую чувствует человек, когда ему уже нечего терять, но все еще есть шанс.

* Всем привет, давно ждете? – спросила она.

Сегодня, в неформальной обстановке, тембр Галининого голоса казался выше чем вчера, под пристальными взглядами ресторанных администраторов.

* Нет, минут пять, – ответил Влад. – Ну что идем? Покажешь нам этого героя-любовника?

* Да, вот только, – она на секунду запнулась. – Ребят, вы большие молодцы, что пытаетесь восстановить справедливость, но что вы собираетесь делать? Выбивать из него признание? А что это даст, Вы же не из полиции? Не говоря уже о том, что мне за это от начальства влетит, а потерять работу в разгар сезона – это, сами понимаете, катастрофа.

* Не волнуйтесь, Галочка, Владыч у нас ищейка, он убийцу по запаху узнает, – ответил Пашка, и Влад услышал, как он фамильярно хлопнул Галину по плечу.

* Ну не то, чтобы узнаю, просто могу попробовать, ну или хотя бы отсечь заведомо неверные варианты. Я с ним мельком только столкнулся.

* А что будешь делать, если узнаешь убийцу? – Галя, казалось, была впечатлена.

* Честно? – Понятия не имею. Но по крайней мере будет что сказать на суде. Сейчас ведь я главный подозреваемый. Веру убили в нашем подъезде, и я был перепачкан в ее крови. Но подполковник этот, что меня допрашивал, кажется, не верит, что я виновен. Только вот считает, что шансов найти настоящего убийцу девушки по вызову в курортном городе нет, потому и не ищет. Да я и сам так считаю, это Павел Петрович у нас оптимист.

* Ну вот, пришли, – сказала Галина, когда они поднялись по старинной лестнице с широкими деревянными перилами на второй этаж. – Я посажу вас за третий столик, там сегодня никого не будет, отдыхающие на экскурсию уехали. Стол, за которым сидит этот тип, справа от вас. Нашей заведующей я сказала, что вы выбираете помещение для банкета Всероссийского общества слепых. Так что не волнуйтесь, никто вас не побеспокоит.

Восьми еще не было и отдыхающие только начали подтягиваться в столовую. Влад брезгливо морщил нос – запах отечественного общепита способен довести до конвульсий и менее восприимчивого человека. Стандартный завтрак в стандартном санатории: молочная каша, кажется рисовая, бутерброд с сыром и водянистое какао. И стол, пахнущий протухшей, выстиранной в хлорке, тряпкой.

Пашка нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику пластикового кресла.

* О, здесь брошюру с экскурсиями кто-то оставил, – сказал он и от нечего делать начал читать. – "Изумрудные пещеры" – незабываемое путешествие в загадочный мир... Погоди-ка. Вот, кажется, он идет.

Влад услышал как со скрежетом отодвинулись стулья справа от них, и несколько человек начали усаживаться, отчаянно пыхтя и отдуваясь. Зал был старый, просторный, и расстояние между столиками было довольно большим. На такой дистанции ему было сложно определить свою цель.

* Опиши, – тихо сказал он Пашке.

* Мужик просто огромный, метра два ростом, косая сажень в плечах. Лет сорок-сорок пять. Коротко стриженые волосы с сильной сединой. Яркая рубашка, серые шорты, на ногах синие шлепанцы "Найк". С ним женщина, примерно его ровесница, немного полноватая, с химической завивкой. Летнее платье, белое в красную полоску. И еще с ними двое детей-подростков: мальчик и девочка.

Подробные описания внешности, предметов, цветов иногда помогали Владу, давали ориентир, но не сегодня. Он сделал глубокий вдох, выдох – безрезультатно.

* Ну-ка, дай мне эту брошюру, – он протянул руку и Пашка вложил в нее сложенный в несколько раз листок глянцевой бумаги, едко пахнущий краской. – Подведи меня как можно ближе, так, чтобы я оказался между ним и его женой.

Они сделали несколько шагов, и Влад почувствовал на себе удивленные взгляды Вериного последнего клиента и его родных.

* Помочь чем, ребят? – спросил глава семьи.

* Здравствуйте, – вежливо улыбнулся Влад. – Скажите, а вы на экскурсии ездили уже? Вот хотим с братом поехать, и никак не можем решиться.

* Да, ездили, три раза были уже. Если хотите, мы вам все расскажем, – затараторила жена. Люди всегда были с Владом чуть любезнее, чем нужно. – Да вы присаживайтесь. Меня Валентина зовут, это мой муж Руслан. Миша, принеси мужчине стул.

Сын недовольно засопел, не спеша вылез из-за стола и притащил Владу табуретку с железными ножками и деревянным сидением. Пашка зацепил ногой ближайшее пластиковое кресло и уселся чуть позади, чтобы не мешать.

* Мы, значит, были вот на этой, на водопадах, в монастыре Святой Алевтины и в форелевом хозяйстве. Очень интересно. Мой муж – человек военный, и одно время мы жили в Мурманске. Так там рыбные фермы совсем не так устроены...

Влад медленно и сосредоточенно вдыхал окружающий воздух, но ничего знакомого уловить так и не смог. Он почувствовал, как Пашка осторожно под столом толкнул его ногой, и едва заметно покачал головой из стороны в сторону, отвечая на немой вопрос.

* Мам, мы поели, можно мы пойдем, – раздался голос дочери. Ей, определенно, не хотелось в очередной раз слушать про и без того надоевшие экскурсии.

* Пойдете? А куда? Если на пляж, то далеко не заплывайте. Увижу за буйками – просидите в номере до самого отъезда! – прокричала им вслед мать. – Так вот, о чем я говорила?

В середине стола стоял чайник с какао. Оно было негорячим, Влад едва чувствовал исходящее от него тепло. Сделав вид, что пытается нащупать на столе экскурсионную брошюру, он тихонько толкнул чайник в сторону женщины, и какао выплеснулось на стол и к ней на колени.