Текст книги "Миры Пола Андерсона. Том 22. Сломанный клинок. Дети морского царя"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 38 страниц)

Ингеборг обмерла от ужаса.

– Что ты задумал? – прошептала она в страхе.

– Да ничего особенного, – спокойно ответил Тоно. – Помнишь, что я рассказал тебе про этот амулет? Когда мы с Эяной собрались покинуть Гренландию, шаман подарил нам его и сообщил нечто очень важное о его волшебных свойствах. А сейчас, возвращаясь из Хорватии, я встретил в пути предсказателей. Нет, не людей, это были волшебные существа. Они подтвердили то, что сказал шаман Панигпак, и открыли мне еще одну тайну талисмана. Нада сейчас в нем, но она не обречена быть в талисмане вечно. Она может выйти и вселиться в любое живое существо, даже в человека, если он того захочет и позовет ее. И я решил это сделать. Мы с Надой станем единым целым, одним существом, и наше соединение будет более полным, чем то, которого я так желал раньше. Но сперва я решил узнать, как ты устроила свою жизнь, и потому приплыл в Данию.

Ингеборг вскрикнула и в страхе закрыла лицо руками, вся сжавшись и поникнув от горя. Тоно встал, наклонился к ней, мягко отвел ее руки от лица, погладил по голове.

– Это совсем не опасно, не волнуйся. Нада готова претерпеть волшебное превращение вместе со мной.

Ингеборг лихорадочно искала способ убедить его отказаться от этого намерения. Ей никак не удавалось поймать взгляд Тоно.

– Найди кого-нибудь другого, пусть она войдет в плоть женщины. Ты непременно найдешь, если захочешь.

Тоно нахмурился и отошел от нее.

– Я об этом думал. Но Нада против. И она права, ведь на ней лежит проклятие. Если она вселится в человека, христианина, его душа погибнет.

– А может быть, какая-нибудь девушка, которая решила покончить с жизнью, или язычница… Или… Ведь она согласилась бы, наверное.

Стать твоей женой – можно ли желать чего-то лучшего?

– Вечная юность вилии, ее власть над силами воздуха и вод… Вилия может жить лишь в сумраке, вдали от солнечного света. И ее легкий, прелестный нрав… Такую женщину можно встретить только в Волшебном мире, но не среди смертных.

– Множество женщин были бы счастливы, если бы им предоставилась такая возможность. Любая согласится с радостью.

– И предаст своего бога? Кто знает, какая судьба будет уготована ей после смерти? Ведь рано или поздно она умрет. Об этом ни один чародей ничего не мог мне сказать, я спрашивал. Наде же эта опасность не страшна. И, клянусь честью, я никогда не допущу, чтобы кто-то был обречен из-за меня на гибель.

– Но что станет с тобой?

– Об этом мне тоже ничего не известно. Да ведь я не человек, я существо Волшебного мира. Впереди неизвестность, и потому я хочу провести несколько дней и ночей, да, и ночей с тобой, моя верная добрая подруга.

– Но неужели… неужели ты не боишься? Ведь ты уже не будешь самим собой, не будешь Тоно.

Он выпрямился во весь рост. На стену упала гигантская тень.

– Я был и есть Тоно, победитель аверорнского Кракена. Мне ли робеть перед моей невестой?

Ингеборг сидела молча, подавленная и несчастная. Тоно положил руку ей на плечо и сказал:

– Время позднее. Давай, ляжем спать. Это наши последние ночи, но сегодня я безумно устал, просто валюсь с ног. Очень хочется спать. Ты ведь не обидишься, Ингеборг? Ты всегда меня понимала.

* * *

Смежная комната была спальней. Дождавшись, пока Тоно не уснул, Ингеборг выскользнула из-под одеяла, бесшумно пробралась в большую комнату, зажгла от очага лучину и засветила от нее свечку. Вернувшись в спальню, она подняла свечку над Тоно.

Он спал без одеяла, лежа на правом боку, ровно дыша. В желтоватом свете свечи его лицо казалось неприступно замкнутым. Прядь волос упала ему на лоб. Кошка уютно устроилась, уткнувшись мордочкой в сгиб его локтя, и громко мурлыкала.

Ингеборг осторожно прошла к изголовью кровати, ступая босыми ногами по шуршащим стеблям тростника на полу и чувствуя слабый, как бы призрачный сладковатый запах. Прежде над изголовьем висело на стене распятие. Когда пришел Тоно, Ингеборг его сняла. Сейчас на крючке висел талисман. «Возьму талисман, – убеждала себя Ингеборг. – Возьму, и никто больше не потревожит тебя во сне. Но она будет так, одинока…

Я вижу на твоем лице и теле следы жестокой борьбы со стихиями. Разве Нада не хочет, чтобы ты исцелился от ран?»

Она отвела глаза – нельзя было смотреть на него дольше нескольких мгновений, он мог почувствовать взгляд и проснуться. Взяв амулет за шнурок, Ингеборг сняла его со стены, бесшумно вышла из спальни и прикрыла за собой дверь. Теперь она могла спокойно разглядеть волшебный костяной кружок, который держала в руке.

Все, кроме талисмана, словно исчезло. Он был маленький и легкий, но в нем чувствовалась огромная тяжесть, он нес в себе тяжесть всего мироздания. В кусочке резной кости распахнулось бескрайнее небо, и оно неудержимо повлекло Ингеборг под свои своды. Там в небе поднималась полная луна и летела, раскинув крылья, птица с черной головой.

Ингеборг словно растворилась в этом небе, сама стала небом, землей, морем. Она не слышала ни единого звука, талисман оградил ее слух от земного шума. И вдруг в тишине раздался тихий шорох, который дрожью пробежал по ее телу с головы до пят, пронизал холодом. И вот во всей Вселенной не осталось ничего, кроме глубокой напряженной тишины.

Ингеборг чутко прислушивалась. И она услышала слабый голос призрака, дрожавший вдали, как замирающее эхо:

– Кто ты? Чего ты хочешь?

– Ингеборг. Твоя сестра, которая тоже его любит.

Она поставила свечу в подсвечник и повесила амулет себе на шею, отбросив назад волосы. Теперь костяной кружок лежал у нее на груди, она крепко прижала его к сердцу. И теперь уже сердцем и всем своим существом ясно услышала полный тоски девичий голос:

– Ингеборг. Да. Ты знала то, чего мне никогда не узнать. Я рада. Он не забывает о тебе.

В голосе послышалось удивление:

– Разве он не предостерег тебя?

Чуть позже:

– Предостерег.

– Нада, он хочет стать твоим, – сказала Ингеборг.

– Ему нельзя быть моим. Если бы я имела дар предвидения, я упросила бы его, умолила отказаться от меня. Наверное… Но теперь я уже не могу.

– Конечно.

Немного позже снова послышался робкий голос:

– Ингеборг?

– Да?

– Ингеборг, я боюсь. Не за себя, нет, нет. За него. Ты знаешь, на что мы решились?

– Знаю. Как ты думаешь, почему я захотела поговорить с тобой?

– Потому что… Как, ты?! Нет, я не сделаю этого! – голос призрака задрожал от ужаса.

– Почему?

– На мне лежит проклятие.

– Ну и что?

– Нельзя, чтобы и ты тоже… Не могу, – А если это – мое глубочайшее сильнейшее желание?

Ингеборг услышала тихий плач.

– Это невозможно. Ты должна попасть на Небеса.

– На что мне Небеса, если его там не будет!

– Мы не знаем, ни он ни я не знаем, что с нами будет в Последний день Творения.

Ингеборг подндла голову. На ее лицо упал свет свечи.

– Не все ли равно?

– Нет. Мне не все равно, что будет с тобой.

– Нада, войди в меня, – властно повелела Ингеборг. – Соединись со мной и вместе со мной стань невестой Тоно, победителя аверорнского Кракена.

* * *

И все же Ингеборг упала на колени. Под тростниковыми стеблями был холодный глиняный пол.

– Мария, – прошептала Ингеборг. – Прости, если я Тебя огорчила.

* * *

Ингеборг вышла из дому и, оставив позади спящий поселок, направилась к берегу моря.

Летом в Дании ночи стоят короткие. Грозовые облака, которые накануне вечером нависли серой грядой над побережьем Шонии, уплыли, видимо, пожелав излить свой гнев где-то в дальних краях. При появлении призрака утренней зари звезды на востоке побледнели, но весь небосвод был еще усеян тысячами ярких блесток на антрацитово-черном фоне.

Холодным серебром мерцали воды Каттегата.

Ингеборг вошла в воду. Ветра не было, прибой почти совсем стих.

Ингеборг уходила все дальше, не чувствуя ни холода, ни мелких острых камней под ногами. Волны слабо плескались вокруг и шепотом рассказывали о могучих течениях, настрочу которым она шла. Когда волны ласково коснулись ее груди, Ингеборг нырнула.

Дышать под водой, как настоящая морская дева, она не могла, но не сожалела об этом. Она плыла по воле волн туда, куда несли ее морские воды, отдаваясь нежной ласке волн, которые омывали ее тело, мягко укачивали, баюкали. Глаза Ингеборг отчетливо видели под водой, им было достаточно слабого света, который проникал сюда с поверхности. Она видела на камнях и скалах длинные бурые водоросли со слабо колеблющимися листьями, смотрела, как, точно серебряные копья, проносились в глубине рыбы, вглядывалась в открывавшиеся за желтыми отмелями бездны, которые таили в себе дивные чудеса. Она слышала мощный гул приливов и отливов, подвластных Луне, слышала, как дельфины обсуждают новости, рассказывают друг другу про коралловые рифы, и слышала далекое пение гренландских гигантов китов. И за всем, что она видела и слышала, угадывалось слабое мерцание и отголоски песен – то были чудеса царства, которое по-прежнему оставалось Волшебным миром.

У нее была память о прошлом – она помнила себя датчанкой по имени Ингеборг и помнила себя Надой, и теперь она была Надой и Ингеборг вместе и не была ни той ни другой. Она стала одним из волшебных созданий, она умела любить и смеяться, бороться и горевать, но и многое, многое другое, чего навеки лишены сыновья и дочери Адама, люди. О Боге она знала теперь не больше, чем белокрылый альбатрос или ветер, что веет над морскими просторами. Она стала свободной и цельной, и все ее существо было преисполнено глубочайшей бескрайней радости. Когда-нибудь Норны пошлют ей гибель. И пускай. Нынешний день принадлежит ей.

Рано утром, прежде чем проснутся люди в поселке, она вернется домой и разбудит Тоно.

11

Нильс Йонсен приобрел для своего гостя Карла Бреде яхту, не, слишком большую, чтобы можно было ходить на ней в одиночку без команды, но добротной крепкой постройки, чтобы яхта выдержала дальние морские плавания. На нее погрузили оружие, канаты, различные инструменты и орудия, одежду, запас продовольствия. В Копенгагене пошли толки, будто бы Нильс Йонсен задумал вести нелегальную торговлю с вендами под самым носом у ганзейских хищников. Но наконец все приготовления закончились, и Нильс послал трех слуг с лошадьми в зеландский поселок Хорибек. Сам же Нильс и его друг повели яхту не на юг, к вендским землям, а на север, в пролив Зунд, затем на запад вдоль побережья Зеландии. Фру Дагмара, ожидавшая ребенка, также отправилась в это путешествие, Яхта миновала населенные берега и бросила якорь близ далеко выдававшейся в море косы с маяком. Вдали виднелась рыбачья лодка, но скоро начная мгла скроет яхту от чужих глаз.

Стемнело поздно – был канун дня Ивана Купалы. В эту пору солнце в Дании ненадолго уходит за горизонт. В серовато-лиловом небе таинственно мерцали редкие крохотные звезды. Вода тускло блестела, как расплавленное серебро, прохладный ветер приносил с берега тонкое благоухание свежей зелени. Ночь была такой ясной, что можно было пересчитать деревья на берегу или разглядывать линии на ладони любимой. На холмах загорелись красные огоньки костров – парни и девушки праздновали Иванов день.

Где-то вдали перекликались птицы. Чуть слышен был плеск волн и тихий говор прибоя. На косе прошуршал сухой травой какой-то зверек, и вновь все стихло.

Но вот кто-то вынырнул из моря неподалеку от яхты. Послышался негромкий оклик, не на датском, а каком-то другом языке. Стоявший на палубе Тоно ответил на этом же наречии и, перегнувшись через борт, помог женщине подняться на яхту. Блестящие капли воды сбегали по ее коже.

Ингеборг заметно пополнела и окрепла по сравнению с прошлым, ее тело приобрело кошачью гибкость. От солнца ее кожа стала золотисто-смуглой, каштановые волосы и черные брови выгорели и были теперь темно-янтарного цвета. Но внешне изменения были незначительными, в Ингеборг произошла поразительная внутренняя перемена: теперь от нее исходили таинственные неведомые токи, и лицо у нее стало как бы другим, в его чертах были робость и дерзость, мудрость и настороженность. Выражение ее лица непрестанно менялось. Она смотрела на мир уверенно, словно львица, но в то же время в лице ее появилось нечто напоминавшее мордочку нутрии или нерпы, а взгляд стал зорким, как взгляд чайки.

Она бросилась Тоно на шею. После долгого поцелуя он спросил:

– Как ты провела эти дни?

– Прекрасно! – засмеялась Ингеборг. – Я ныряла, как ты меня научил перед отъездом из Хорнбека, и сама кое-что придумала. Но я очень скучала по тебе. Надеюсь, койка в каюте прикреплена прочно?

– Неужели ты не соблазнила ни одного стоящего парня? – в шутку усомнился Тоно.

На лицо Ингеборг вдруг набежала тень.

– Я никого не хочу, кроме тебя, Тоно, – смущенно, словно невинная девушка, призналась она.

Этот разговор, который шел на датском языке, вызвал раздражение фру Дагмары, так же как и поведение Ингеборг и Тоно. Она подошла и объявила:

– Я приготовила для тебя платье, Ингеборг. Пойдем, покажу, где оно лежит.

Брови высоко взлетели над блестящими глазами Ингеборг.

– Зачем? На что мне платья? Они же станут грязными за какие-то несколько часов.

Радость исчезла так же внезапно, как прилетела минуту назад Ингеборг подошла и обняла Дагмару.

– О, сестра моего возлюбленного, как я рада тебя видеть. А ведь ты скоро станешь матерью! – воскликнула она, чуть отстранившись и окинув Дагмару взглядом. – И ты знаешь? От этого ты вся так и светишься каким-то тайным внутренним светом.

– Ах, если бы и я могла порадоваться такому же событию в твоей жизни.

Но мне остается лишь молить о тебе Господа, – печально ответила Дагмара.

Тоно взял Нильса за плечо и тихо сказал:

– Твоей супруге лучше было бы остаться дома. Для подобных переживаний она слишком благочестива.

– Она такая же смелая, как и раньше, – возразил муж Дагмары. – Она тешит себя надеждой, что мы все же уговорим вас остаться. А если вы останетесь, то со временем, может быть, образумитесь и примете Христову веру, обретя бессмертие души. Я тоже хотел бы, чтобы вы остались. – Нильс грустно усмехнулся. – Не только из-за надежд на ваше обращение в христианство. Просто мне не хочется терять вас, мои дорогие моряки.

Нильс с тоской поглядел на счастливое лицо возлюбленной своего друга и поспешно отвел взгляд, обернувшись к жене.

Тоно вздохнул.

– И для вас и для нас лучше расстаться, – упрямо сказал он. – Мы тоже будем скучать по вам. Но мы не можем остаться. И мне кажется, вряд ли мы когда-нибудь еще увидимся.

Ингеборг и Дагмара услышали эти слова.

– Да, пора. Долгие проводы – лишние слезы, – сказала та, что поднялась на яхту из волн морских. – Плывите домой и будьте счастливы в вашей жизни.

– Вы уже решили, куда отправитесь? – спросил Нильс.

– Нет. Как мы можем решать? Ведь мы плывем в неведомое. Поплывем пока что на запад. Может быть, в Винландию или дальше на запад. Там ждет нас нетронутая природа, заповедные края, Волшебный мир. Наверное, туда еще не добрались священники и там живут люди, которых не коснулось христианство, способные понять нашу страсть к приключениям. – Тоно усмехнулся. – А что, мы там, пожалуй, еще и божествами станем.

Увидев, что Дагмара нахмурилась, он поспешил ее успокоить:

– Мы вовсе к этому не стремимся. Но бывают ведь всякие неожиданности.

Именно ради них мы и плывем в дальние края.

– Чтобы узнать все чудеса, какие только встретим за время, которое нам отпущено, – взволнованно сказала возлюбленная Тоно.

– Чудесам скоро настанет конец! – воскликнула Дагмара.

Тоно кивнул:

– О да. И гибель Волшебного мира приближают дела таких, как вы с Нильсом.

Он потрепал Нильса по плечу, поцеловал Дагмару в щеку.

– Это неважно, мы все равно вас любим.

– И мы вас любим, – сквозь слезы пробормотала Дагмара. – Неужели нам придется вечно оплакивать вас?

– О, так же, как и весь мир! – Подруга Тоно обвела рукой море, небо и берег, терявшийся в сумерках. – Мир прекрасен, и вы запомните его таким. А мы не можем измениться. Мы такие, какие есть, и мы тоже – часть Творения.

– Ингеборг… Нада… – в смятении прошептала Дагмара. – Кто же ты?

– Не та и не другая, и обе вместе. Дитя скорби, чья мать умерла, в болезни родив его на свет. Пусть ваше дитя родится в радости и веселье. У меня нет имени. Ты дозволишь мне взять имя Эяна?

Теперь уже смертная женщина первая бросилась обнимать ту, что стала существом Волшебного мира.

* * *

С яхты спустили на воду шлюпку, Нильс с женой сели в нее, и она поплыла к берегу. Как только Нильс взялся за весла, загремела цепь: яхта снялась с якоря. Тоно встал к штурвалу. Его помощница призвала свежий ветер, который наполнил парус, и яхта заскользила по волнам Каттегата на северо-запад, чтобы, обогнув земли и пройдя моря, выйти в открытый океан. Над мачтой яхты, сверкая белыми крыльями в лучах еще не видимого солнца, пролетела стая диких лебедей.

Эпилог

В месяце мае лета 1312 от Рождества Христова почил в Бозе Павел Шубич бан Хорватии. Титул бана наследовал его сын Младен. Он предпринял попытку отвоевать захваченный венецианцами Задар, но потерпел поражение и был вынужден снять с города осаду. Поражением закончилась и его попытка положить конец усобицам и распрям среди хорватской знати. И снова корабли Кашича совершали пиратские набеги на города далматинского побережья, снова Нелипич и его союзники боролись против бана Младена и преданного ему рода Франкапана. В 1322 году разразилась гражданская война. Венеция вступила в сговор с Нелипичем и захватила порты Шибеник и Трогир. Спустя недолгое время в руках венецианцев оказались также Сплит и Нин. Для Хорватии настали черные десятилетия.

Отец Томислав совсем поседел, его руки изуродовал ревматизм, в поле он уже не мог трудиться. Но старик все еще служил в сельской церкви. И однажды он так проповедовал перед собравшимися прихожанами, среди которых был и седой сокрушенный поражениями вдовец, капитан Андрей:

– «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». Этими словами отвечает Спаситель вопрошавшему Его фарисею Никодиму. Если бы Господь не пекся о нашем спасении, разве стал бы Он утруждать Себя доказательствами? Он мог бы просто сказать людям: вы знаете, какие чудеса Я творил. Не докучайте Мне, падите ниц и молитесь, если не хотите, чтобы Я обрушил на вас гнев Мой. Но Господь сделал все, чтобы объяснить людям суть чуда. Ибо Он хотел, чтобы люди шли к Нему по своей доброй воле, а не из страха перед Божьим гневом. Чтобы они шли к Нему как к отцу родному. Господь наш нас любит. Никогда не забывайте об этом. Мне думается. Он посылает нам меньшие испытания, нежели те, коим мы по неразумию нашему сами себя подвергаем. Веруйте же твердо, что Господь о нас печется. Какая бы ни стряслась беда, Он не оставит Своих чад. Никого не оставит, ни одного человека. Иисус умел разговаривать с простыми людьми, грешниками, язычниками. Ныне в нашей земле есть еретики и язычники, турки, евреи, венецианцы – и Господь любит их так же, как нас. Мы, смертные, нередко оступаемся, мы порой не видим средства избегнуть сражений и войн. Но разве поэтому мы должны пестовать в себе ненависть?

В узкое незастекленное оконце упал солнечный луч. Должно быть, от света на глаза старого священника навернулись слезы. Он утер глаза и продолжал:

– «Ибо так возлюбил Бог мир», – сказано в Евангелии. Я понимаю эти слова так: Господь любит все, что создано Им, а в мире нет ничего, что не сотворено Господом. Помните об этих словах, они помогут вам обрести душевный покой. Помните о том, что даже прах под вашими ногами любит Господь Бог. Мы были свидетелями того, что Господь даровал водяным бессмертную душу. Бог… Бог простил несчастную тень, взял ее на Небеса… Будем же черпать силы в любви Господа нашего. И я вижу, что Бог не создает ничего случайного. Даже Сатана и Армагеддон и все прочее – они показали нам, сколь ужасны злые деяния. И даже они могут покаяться и получить прощение. И в Судный день воскреснут не только умершие, но и все, кто когда-либо жили на Земле. Они воскреснут к вящей славе Божией.

Отец Томислав на некоторое время умолк. Затем он сказал:

– Не следует считать, что все, о чем я сейчас говорил, воистину так, а не иначе. Я твердо верую в любовь Господа. Все же прочее – мои собственные не слишком складные мысли. Они не соответствуют канону.

Может быть, то что я говорил, вообще ересь.

Глоссарий

Абсалон – друг и советник короля Вальдемара Великого (ХII в.).

Альс – ныне город в Дании.

Альфред – Альфред Великий (840–901), король Англии. Добился освобождения Англии от датчан, нанеся им решительное поражение в 878 г. в битве при Этандуне (Этельнее). Датчане были разбиты, их предводитель Гутрум (Гутрин) крестился и получил от короля Альфреда в лен Восточную Англию, так называемое Датское владенье.

Альфхейм – см. эльфы.

Ангакок – шаман.

Английский канал – пролив Ла-Манш.

Асгард – см. Асгард (букв. город Асов).

Бан – у южных славян герцог, правитель бановины, которому по унии 1102 г. была передоверена королевская власть в объединенном королевстве хорватов и венгров.

Барды – певцы и поэты у кельтских народов.

Беовульф – см. Грендель.

Берсерк – среди древних скандинавов так называли людей, которые во время сражения впадали в неистовство, воображая себя медведем или волком, кусали край щита, не чувствовали боли от ран. Так же берсерками называли разбойников, которые нападали на мирных хуторян, убивали их, вызвав на поединок, и забирали их жен и добро.

Богомилы – религиозкая секта, возникшая в Болгарии в X в. и распространившаяся в Византии, Сербии, Хорватии и Боснии.

Брокен – гора в Южной Германии, куда по средневековым преданиям прилетали на шабаш ведьмы и колдуны.

Валланд – так в скандинавских сагах называли Фрацию.

Вальдемар Победитель – король Дании (1202–1241), прославившийся победоносными завоеваниями (Северная Германия, Эстляндия и др.).

Ваны – в скандинавской мифологии группа богов плодородия, которая вместе с Асами правит миром.

Велунд – кузнец-полубог, герой скандинавского эпоса «Сага о Велунде».

Вендланд – см. Венды.

Венды – западно-славянские племена, жившие на берегах Балтийского моря. Страна вендов – Вендланд.

Вибор – город и епархия в Дании.

Вигрид – см. Рагнарек.

Викинги – так в VIII–XI вв. называли скандинавских мореходов, промышлявших в морях как разбоем, так и торговлей.

Вилия (вила) – у южных славян женский дух, очаровательная девушка с распущенными волосами и крыльями, владеющая озером или колодцем.

Винландия (Винланд) – «Виноградная земля», открытая Лейвом Счастливым; в этой стране скандинавы нашли дикий виноград (отсюда название).

Последнее известие о скандинавской колонии в Винланде относится к 1121 г. Дальнейшая судьба колонии неизвестна, так же как и точное местонахождение Винланда.

Вира – штраф за убийство.

Виса – см. скальд.

Ганза – союз северо-немецких городов во главе с Любеком, образовался около 1250 г.

Гардарики (букв. страна городов) – так в скандинавских сагах называли Древнюю Русь.

Горм – см. Рагнарек.

Глер (Хлер) – одно из имен Эгира.

Гномы – в скандинавских мифах духи, живущие в подземных пещерах. Они небольшого роста, славятся как искусные кузнецы и ювелиры.

Гоблины – низшие духи в английском фольклоре, нечто вроде домовых, лесовиков и т. п.

Гойделы – древнее население Ирландии.

Грендель – чудище, побежденное героем английского эпоса Беовульфом.

Гутрум – см. Альфред.

Дану – см. племена богини Дану.

Датское владенье – см. Альфред.

Дикая Охота – см. Один.

Домен – собственные владения короля.

Донжон – главная башня замка.

Драккар – корабль викингов с головой дракона на носу.

Друиды – жрецы у кельтов.

Дурин и Двалин – гномы, упомянутые в «Старшей Эдде».

Ермунганд – см. Рагнарек.

Етунхейм – см. Етуны.

Етуны (турсы, инеистые великаны) – злые хтонические божества в скандинавских мифах – вечные враги Асов. Обитают в холодных каменистых странах на северном и восточном краю света – в Етунхейме и Утгарде.

Жупан – у южных славян первоначально старейшина, затем князь, правитель жупании.

Задруга – семейная крестьянская община у южных славян.

Иггдрасиль – в скандинавской мифологии мировое древо, ясень, поддерживающий своей кроной небо.

Иглу – жилище эскимосов из снега.

Иннуиты (букв. люди) – самоназвание эскимосов.

Йоль – языческий праздник у древних скандинавов, день зимнего солнцеворота, отдаленный предшественник нашего Нового Года.

Катай – так в литературе европейского Средневековья (напр. у Марко Поло) называли Китай.

Корнуолл – полуостров на юго-западе Англии.

Кракен – гигантский черный кальмар с десятью щупальцами.

«Кровавый орел» – казнь, принятая у викингов: осужденному мечом разрубали ребра и вырывали из груди легкие.

Кромлех – памятник эпохи мегалита, расставленные по кругу огромные камни.

Круахан – в ирландских мифах знаменитый холм-сид с пещерой.

Кухулин – герой-богатырь ирландского эпоса.

Лейв Счастливый – сын Эйрика Рыжего. В конце X – начале XI в. совершил шесть плаваний в земли Винланд и Маркланд.

Лен – в Западной Европе в эпоху феодализма наследственное земельное владение, пожалованное сеньором вассалу.

Лендс Энд (букв. край земли) – мыс на полуострове Корнуолл, юго-западная оконечность о. Британия.

Лим-фьорд – см. Ютландия.

Локи – см. Рагнарек.

Луг – см. племена богини Дану.

Мананнан Мак Лер – см. племена богини Дану.

Мариагер-фьорд – залив на восточном побережье полуострова Ютландия.

Маркландия (Маркланд) – «Лесная земля», открыта Лейвом Счастливым, как и Винланд. Точное местонахождение неизвестно. Об этой земле повествует исландская «Сага о гренландцах».

Менгир – памятник эпохи мегалита, вертикально вкопанный длинный камень.

Митгард (букв. средний город) – так в скандинавской мифологии называется мир людей, лежащий посреди мироздания, между Асгардом и преисподней.

Мори-Ферт – залив на северо-востоке Шотландии.

Норны – в скандинавской мифологии женские божества, определяющие судьбу человека. Аналогичны античным паркам.

Обсидиан – вулканическое стекло.

Один – верховный бог у древних скандинавов, покровитель мудрости, колдовства, воинского искусства. Его обычно представляли в образе одноглазого старика в широкополой шляпе и синем плаще, вооруженного копьем. Мифы настаивают на том, что Один очень мудр, но и очень коварен. В позднейших германских легендах он фигурирует как водитель Дикой Охоты – душ мертвых воинов.

Омела – растение-паразит, играло важную роль в языческих верованиях кельтов.

Они – морские злые духи в японском фольклоре.

Оркнейские острова – архипелаг к северу от Британии.

Пан – в греческой мифологии бог природных сил, лесов, полей, стад (во многом аналогичен Фавну). Выражение «умер великий Пан», восходящее к Плутарху, символизирует закат античной цивилизации.

Пикты – древние обитатели Шотландии.

Племена богини Дану – боги, населявшие Ирландию до вторжения в нее сыновей Миля, легендарных предков гойдельского населения Ирландии.

Потерпев от сыновей Миля поражение, стали жить, оставаясь богами, под холмами-сидами. Племена богини Дану изгнали из Ирландии чудищ – формов.

Среди богов племен богини Дану: Луг Долгорукий – покровитель ремесел и искусств, Мананнан Мак Лер – покровитель морей.

Рагнарек (букв. гибель богов) – в скандинавской мифологии – конец света, битва богов с великанами и хтоничеекими чудовищами, в которой они уничтожают друг друга и весь мир.

Битва происходит на поле Вигрид. На стороне великанов выступают бог огня Локи, чудовищные волки Гарм и Фенрис, богиня преисподней Хель, огненный великан Сурт, мировой змей Ермунган, Утгард-Локи – великан, хозяин Утрарда.

Ран – в скандинавской мифологии морская великанша, богиня моря. Ловит в свои сети утонувших моряков. Дочери Ран – волны.

Роскильде – город и епархия в Дании.

Руны – магические письмена, которыми пользовались древние скандинавы.

Свенд Эстридсон – друг и советник короля Вальдемара Великого.

Седна – Хозяйка моря и морских животных, эскимосское божество.

Сиды – в ирландской мифологии божественные существа, живущие под землей в холмах, которые тоже называются сидами. В христианскую эпоху к сидам стали относить также ирландских языческих богов.

Скаген – см. Ютландия.

Скальд – поэт у древних скандинавов. Искусство скальдов отличалось крайне сложной формой. Скальды сочиняли большие поэмы, а также могли на случай сымпровизировать отдельную строфу – вису. Их поэзии приписывали магическую силу. Стихи в романе «Сломанный меч» стилизованы под скальдическую поэзию, но организованы гораздо проще, без соблюдения многих стилевых и формальных канонов.

Сконе – полуостров на юге Швеции.

Скотты – кельтские племена, вторгшиеся из Ирландии в Шотландию.

Скрелинги – так норвежцы называли эскимосов и коренных жителей Америки.

Сурт – см. Рагнарек.

Тор – бог-громовик у древних скандинавов, его оружие – молот, им он поражает своих врагов – великанов. Его слуги – это брат и сестра Тьяльви и Ресква.

Тролли – у древних скандинавов злые духи, живущие в горах. Они отличаются злобой, силой, вредят людям. Их страна – Тролльхейм (букв. жилище троллей).

Тролльхейм – см. тролли.

Тупилак – согласно верованиям эскимосов, дух умершего человека, который бродит в лесах и вокруг стойбища и всячески вредит людям.

Тьяльви и Ресква – см. Тор.

Тюр – у древних скандинавов бог войны, изображался могучим одноруким великаном.

Ульстер – одно из пяти, а именно, северное королевство в древней Ирландии.

Утгард – см. Етуны.

Уэльс – юго-западная часть Британия.

Фавн – в римской мифологии бог полей, лесов, пастбищ и животных.

Фенрис – см. Рагнарек.

Финнмарк – провинция на крайнем севере Норвегии.

Формы – см. племена богини Дану.

Фрейя – богиня любви у древних скандинавов.

Хадсунн – порт в Дании.

Харольд Синезубый – первый христианский король Дании (940–986), присоединивший к ней Норвегию.

Хейтнесс – графство на севере Шотландии, северная оконечность о.

Британия.

Хель – см. Рагнарек.

Химмерланд – см. Ютландия.

Чипангу – так в средневековой Европе называли Японию.

Шетландские острова – архипелаг к северу от Британии.

Шэнь – дух в китайской мифологии.

Эгир – в скандинавской мифологии морской великан.

Эйрик Рыжий – исландец, в X в. открывший Гренландию, герой исландской «Саги об Эйрике Рыжем».

Эльфы (альфы, альвы) – природные духи в германской мифологии. Их страна называется Альфхейм (букв. жилище эльфов).

Эриу – имя богини, эпоним Ирландии.

Этандун – см. Альфред.

Ютландия – полуостров, расположен между Балтийским и Северным морями, часть Дании. Химмерланд – местность, а Лим-фьорд – залив на его восточном побережье, мыс Скаген – северная оконечность Ютландии, Ярл – князь у древних скандинавов.