Текст книги "Миры Пола Андерсона. Том 17"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

Флэндри резким щелчком кнопки выключил свой противо-телепатический экран.

– Считайте ответ, – бросил он вызывающе. Лианнатан грациозно всплеснул руками:

– Я сказал вам, что, зная, в какой темноте вы должны обитать, из милосердия мы оставим твои мысли в покое, разве что ты вынудишь нас. Говори.

Уверенность Флэндри росла:

– Нет, ты говори. Что вы такое на своем Херейоне? Что вы говорите мерсейцам? Я уже знаю, или мне кажется, что знаю, но скажи мне.

Ответ прозвучал сурово:

– Мы – не последние из древней расы, другие ушли прежде. Мы – те, кто еще не достиг Цели, и крайняя нужда Вселенной в нашей помощи еще связывает нас. Мы немногочисленны, ибо не в количестве сила. Мы очень близки к тем стремлениям, что лежат за любым стремлением, к тем силам, что превыше сил. – Сострадание смягчило слова Лианнатана. – Терранин, мы оплакиваем твои муки и муки твоих людей. Мы сожалеем, что ты никогда не сможешь почувствовать конечную истину, приобщиться к духу, рожденному страданием. У нас нет желания обращать тебя в ничто. Иди с миром, пока не поздно.

Флэндри почти поверил. Его спасли не чувства, а память.

– Ага! – крикнул он. – Ты, фантом, не морочь мне голову! Он ринулся вперед. Лианнатана там не было. Он выстрелил из бластера по философам. Они исчезли. Он ворвался в красные тени под аркой и огляделся в поисках проекторов звука и изображения. Повсюду царила бесконечная задумчивая тишина долгого полудня.

В поле зрения возникло изображение одинокого херейонита в короткой белой тунике, вооруженного, но с бластером в кобуре.

Он был изможден – казалось, кости вот-вот прорвут кожу, – однако его плоть и огромные рубиновые глаза были полны такой жизни, какую и представить себе было невозможно в исчезнувших призраках. Флэндри замер.

– Айхарайх!

Он снова включил свой экран. Айхарайх улыбнулся.

– Нет нужды беспокоиться, Доминик, – сказал он на англике. – Это тоже всего лишь голограмма.

– Лейтенант, – бросил Флэндри через плечо. – Будьте готовы к отражению атаки.

– Зачем? – сказал Айхарайх. Вооруженные люди не обратили на него внимания. Его облик мерцал в сумраке под сводом, куда не проникал солнечный свет. – Вы же обнаружили, что у нас нет ничего, чтобы оказать вам сопротивление.

У тебя наверняка есть что-то за пазухой.Флэндри не ответил. Несколько ракет или что-нибудь еще в том же духе. Ты просто не хочешь использовать их в этом городе. А где же ты сам, и что ты делал, пока нас морочили твои призраки?

Словно со стороны он услышал свой голос:

– Те, другие, не были с нами на прямой аудиовизуальной связи, в отличие от тебя, не так ли? Не было никакой причины устраивать представление, прикидываться настоящими, если бы они действительно существовали. Это компьютерные подобия, которые нужны, чтобы уводить союзников и врагов в сторону от правды. Ну что же, жизнь сделала меня недоверчивым. Айхарайх, ты в самом деле последний живой херейонит. Самый последний. Не так ли?

Внезапно такая мука исказила лицо Айхарайха, что Флэндри отвел взгляд.

– Отчего они умерли? Как давно?

Ответа он не получил. Вместо этого раздалось:

– Доминик, у нас одна душа, у тебя и у меня. Мы оба всегда были одиноки.

Короткое время я не был одинок, а теперь она – она там, в одиночестве, в вечном одиночестве.Флэндри овладела ярость.

– Ты должен был столетиями играть в свои игры. Зачем? И… по какой бы причине ты ни скрывал, что твой народ вымер… зачем обманывать живых? Ты, ты мог бы просветить их, показать то, что сделало вас, херейонитов… эллинами Галактики – но ты сидел в гробнице или появлялся среди живых как вампир… Ты безумен, Айхарайх? Безумие движет тобой?

– Нет!

Флэндри однажды уже слышал скорбь в мелодичном голосе. Но ему не доводилось слышать стона:

– Нет! Оглянись. Кто может сойти с ума от этого? Искусство, музыка, книги, мечты – и более того, возвышенный дух миллионолетий – все это, записанное сканнерами, рекордерами… если бы у тебя была возможность повстречаться, с кем хочешь… С Гаутамой Буддой, Конфуцием, рабби Гилелем, Иисусом Христом, Руми… Сократом, Ньютоном, Хокусаи, Джефферсоном, Гауссом, Бетховеном, Эйнштейном, Ульфгейром, Мануэлем Великим, Мануэлем Мудрым – позволил бы ты своим военачальникам обратить все это в орудие для достижения их гнусных целей? Нет!

И Флэндри понял.

Понял ли Айхарайх, наполовину ослепленный воспоминаниями о своих умерших соплеменниках, что он выдал?

– Доминик, – торопливо шептал он. – Я воспользовался тобой, как и многими другими. Это произошло не по моей воле. Ну да, правда, это было искусство, спорт – и для тебя тоже, – но мы служили: ты – цивилизации, которая, как ты знаешь, умирает, я – наследию, которое, я знаю, может существовать, пока существует это солнце. Кто из нас больше вправе? – Он протянул вперед нематериальные руки. – Доминик, остановись. Мы подумаем, как увести твои корабли и спасти Херейон…

Флэндри снова стал той же машиной, которая приговорила его сына.

– Я должен буду заманить свой отряд в какую-то ловушку. Мерсейя получит обратно планету и все, что она дает. Твой танец теней будет продолжаться. Верно?

– Да. Что значат для тебя несколько жизней? Что значит для тебя Терра? Кто вспомнит об империях через десять тысяч лет? Но могут вспомнить тебя, спасшего Херейон.

Огоньки свечей вокруг гроба. Флэндри покачал головой:

– Слишком много предательств ради слишком многих идеалов. – Он повернулся. – Возвращаемся.

– Есть, сэр, – прозвучало с облегчением.

Призрак Айхарайха сложил руки вместе, словно просил о чем-то. Флэндри коснулся переключателя гравипояса. Толчок – и он взмыл над городом в угасающий сумрачный день. За ним следом летели похожие на роботов люди.

– Бригайте! – крикнул Вимезал. – Берегись!

Из самой высокой башни рванулась дюжина копьевидных предметов. От них потянулись огненные лучи. «Дистанционно управляемые флайеры, – понял Флэндри. – Неужели Айхарайх все еще на что-то надеется, или он хочет только мести?»

– Чайвз, – сказал он в микрофон. – Подбери нас!

С брони Вимезала посыпались искры. Он перевернулся в воздухе быстрее, чем это казалось возможным для человека в броне. Его энергетическое оружие, почти такое же мощное, как примененное против них, выстрелило в ответ. Грохот и сияние. Воздух тоненько зазвенел. Вражеский флайер рухнул и взорвался. Осколки повредили изящный фасад.

– Защищайте капитана, – приказал Вимезал.

Бойцы сомкнулись вокруг Флэндри. Залпы преследовали их. В голове шумело, было жарко. Защищая его, десантники не могли маневрировать. Флайеры приближались.

И тут на них упала тень от корпуса, закрывшего солнце. Полыхнул огонь. Эхо отдалось и смолкло в дымящихся руинах внизу. Вимезал радостно закричал и жестом приказал своим бойцам расступиться, чтобы Флэндри мог первым войти в открытый люк «Хулигана».

Израненный, потрепанный, победоносный денницианский флот вышел на орбиту вокруг Херейона. В рубке Бодин Миятович и его военачальники долго стояли, глядя на обзорные экраны. Там среди звезд мягко сверкала планета, как знак мира. Но виденные ими раньше снимки, услышанные рассказы заставляли этих суровых людей колебаться.

Миятович спросил в тишине:

– Должны ли мы открыть огонь?

– Да, – сказал Флэндри. – Мне тоже ненавистна эта мысль. Квоу из Нового Афероха встрепенулся. Его сняли с разбитого легкого крейсера, он опоздал и знал меньше остальных.

– А разве саперы не могут сделать того, что необходимо? – возразил он.

– Хотел бы я, чтобы смогли, – вздохнул Флэндри. – У нас нет времени. Я не знаю, на сколько миллионов лет истории мы смотрим. Как можем мы прочесть их прежде, чем прибудет мерсейский флот?

– Так вы уверены, что сиюминутный выигрыш может оправдать деяние, которое однажды заставит любителей прекрасного, искателей знаний проклинать наши имена? – требовательно спросил змай. – Может ли на самом деле здесь быть центр разведки противника?

– Я никогда так не говорил. Это явно не так. Но планета должна быть чертовски важна сама по себе. Мы не можем причинить им худшего урона, чем вырвать ее у них.

– Ваши логические выводы весьма шатки.

– Ничего подобного! Разве смертные были когда-нибудь уверены в чем-то? Но послушайте, Квоу. Когда мерсейцы открыли Херейон, они уже стремились к завоеваниям. Айхарайх, сидевший среди призраков, которые оживляли для него великолепные компьютеры – эти компьютеры и программы мы сегодня не можем даже представить себе, так вот, он понял, что они стремятся применить всю эту технику для своих воинственных целей. Они нагнали бы туда своих инженеров, растащили бы все, разобрали на части, не оставив ничего, кроме нескольких обломков в музее. Он не мог вынести этой мысли. Он остановил их своими фантомами. Он заставил их думать, будто несколько миллионов его соотечественников еще живы и способны оказать Ройдхунату ощутимую помощь, а он сам может стать уникальным агентом – если они оставят их в покое. Мы не узнаем, как он произвел впечатление на них, как дурачил этих тугодумных военных правителей. Он это сделал, вот и все. Они поверили, что у них есть союзный мир, населенный суперинтеллектами, к которым лучше относиться с почтением. Он владел компьютерами, базами данных, невообразимыми хранилищами знаний, чтобы давать им советы… превосходные советы. Но мерсейцы так и не заподозрили, сколько всего они смогут получить и что для этого нужно сделать. Может быть, он хотел как-то повлиять на них, сделать их учениками Херейона. Или, может быть, он просто тянул время, ожидая, пока они тоже исчезнут с его планеты. Флэндри помолчал и закончил:

– Нужно ли нам выяснять это, когда в опасности живые люди?

Господарь выпрямился, подошел к интеркому и отдал приказ.

Затем корабли выбрали цели. Флэндри и господарь встали перед экраном, который показывал звезды, лежавшие за пределами, известными Империи.

– Признаюсь, мною движет месть, – признался Миятович. – Иначе мое суждение могло бы быть иным.

Флэндри кивнул:

– Мое тоже. Таковы уж мы. Разве что… Нет, ничего.

– Ты думаешь, мы можем уничтожить все?

– Не знаю. Я считаю, что то, что мы хотим уничтожить, находится под городами – некоторыми из них, – и мегатонны взрывов хотя бы обрушат своды над ним. – Флэндри ударил кулаком по стене. – Я сказал Квоу, что у нас нет ничего, кроме предположений!

– Однако нужно надеяться, что мы разрушим достаточно – а вот доберемся мы до самого Айхарайха или нет…

– Ради него самого будем надеяться, что доберемся.

– Ты склонен к прощению, Доминик? Ну что ж, разведка – мозг военных операций. Мерсейская разведка должна будет… не то чтобы распасться, но растеряться… Император Ханс будет нам благодарен?

– Да, я полагаю, что он будет до конца защищать нас от аристократов, возжелавших наших скальпов. – Флэндри по-волчьи усмехнулся. – На самом деле он должен приветствовать такое решение. Раздор может отпугнуть его влиятельных приверженцев.

И еще… ему придется согласиться с тем, что вы правы, сохраняя свои собственные вооруженные силы.

– Итак, Денница остается в Империи… – Миятович положил руку на плечо Флэндри. – Между нами, друг мой, – я дерзаю надеяться, что то, о чем я забочусь, переживет Империю. Но это мы уже вряд ли увидим. А что ты собираешься делать?

– Продолжать в том же духе, – сказал Флэндри.

– Вернешься на Терру? – Глаза, так похожие на глаза Козары, внимательно изучали его. – Но, Бога ради, зачем?

Флэндри не ответил. Коротко взвыли сирены, и разговор прервался. Началась бомбардировка.

Ракета стартовала с корабля. Она летела среди звезд, похожая на стрелу, а войдя в атмосферу, взвихрила за собой хвост ураганных ветров. Под луной от горизонта до горизонта прокатился грохот, источенные ветром скалы начали рушиться, И обломки покатились на дно каньонов. Когда первые лучи рассвета коснулись ракеты, она превратилась в серебряную комету. Через несколько минут она нашла свою цель – башни и сокровищницы – и нырнула вниз. Город был готов защитить себя от опасности наземной, но в небо были устремлены только сверкающие шпили.

Огненный шар затмил солнце. Он встал так высоко, что верхний его край достиг границы атмосферы и растекся куполом. Он держался несколько минут, а потом поблек. И тогда поднятая пыль накрыла толстым непроницаемым слоем кратер, полный расплавленного камня. Гнев отмерил время этого мира.

Послышался еще один взрыв, потом еще и еще.

Флэндри смотрел. Прошел час, и он ответил Миятовичу:

– У меня есть мой народ.

Со славой вернулся домой господарь Бодин.

Девицы пляшут, венчают его цветами. Радостно песни их разливаются от истока Любиши до волн Черна океана, от гор высоких до долин глубоких. Звонят колокола в Зоркаграде, над Стояновым озером разливаются.

Весна настала, и расцвели цветы над курганом, что воздвиг господарь Бодин для святой Козары. Часто молился он там, покуда правил нами. И пока жил он, не смели враги потревожить мир, который она принесла нам – через доблесть господареву. Пойте, пойте славу ему! Да будут милостью Господней рождаться среди нас подобные ему!

И да ободряют они каждого из нас. Ибо на них надежда наша. Аминь.