Текст книги "Королевская кровь"

Автор книги: Пол Томпсон

Соавторы: Тонья Кук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

«Кендер, если это ты пытаешься подшутить надо мной. я сделаю из твоего хохолка метелку для пыли», – поклялась она про себя. Черная тень выпрямилась – для Руфуса Мятой Шапки она оказалась слишком высокой.

В доли секунды Верханна вскочила на ноги и выхватила меч. Она держала оружие при себе, на всякий случай – а вдруг Руфус не врал насчет волков. Чужак, вздрогнув, отшатнулся. Верханна услышала стук копыт по каменистой почве, – должно быть, противник приехал верхом.

– Ты кто? – рявкнула Верханна.

До нее донесся сильный звериный запах. В тени, вне поля зрения Верханны, послышался цокот копыт. Она заволновалась: теперь стало непонятно, со сколькими врагами она имеет дело. Подскочив к очагу, она поддала ногой кучку растопки, которую Руфус навалил на угли. Сухая кора моментально разгорелась, осветив все вокруг.

– Котлоло! – С низким, громким воплем существо, возившееся у поклажи, выбросило вперед руку, чтобы защитить глаза.

Верханна смогла теперь разглядеть пришельца, и у нее перехватило дыхание: у него были человеческие голова, руки и туловище, но стоял он на четырех ногах, размахивая конским хвостом. Кентавр!

– Котлоло! – снова вскричал кентавр. В отблесках костра Верханна заметила в нескольких шагах от них еще нескольких кентавров и закричала, пытаясь разбудить Зеленые Руки и Руфуса.

– Руфус! Руфус, ты, жук навозный! Где же ты? – звала она.

– Здесь я, мой капитан. – Он оказался как раз у нее за спиной. Она слишком долго разглядывала кентавра и не заметила кендера, сидящего на верхушке высокого валуна.

– Это твои новые друзья? – невинно спросил Руфус.

– Идиот! Кентавры убивают путешественников! Некоторые из них – каннибалы!

– Хо! – проурчал кентавр, стоявший ближе к ним. – Едим только уродливых двуногих.

– Ты говоришь по-эльфийски? – От изумления девушка чуть не выронила меч.

– Немного.

Слева и справа от Верханны показались полулюди-полулошади, проталкиваясь поближе к огню. Она насчитала семерых: пятерых гнедых и двоих вороных. Кентавры были вооружены ржавыми железными мечами, пиками и грубыми дубинами, вырезанными из небольших древесных стволов. Кентавр, говоривший с Верханной, держал в руке лук, а на плече у него болтался колчан со стрелами.

– Ты не сражаешься – мы не сражаемся, – сказал он.

Верханна прислонилась спиной к камню и приготовила меч. Руфус наверху заряжал свою пращу.

– Что вам нужно? – спросила девушка.

– Меня зовут Кот, я старший. Мы преследуем джерд, охотимся на них, – объяснил кентавр.

Он приложил коричневые волосатые пальцы ко лбу, изображая рога. В мозгу Верханны забрезжил свет. Он имел в виду стадо лосей.

– Джерды быстро бежали, и мы упустили их. Котлоло очень голодны.

Верханна решила, что слово «котлоло» означает на их языке «кентавр».

– У нас самих мало еды, – объяснила она. – Но стадо лосей мы и вправду видели. Оно направлялось к реке Астрадин.

Черный кентавр подобрал ее седельную сумку и, пошарив там, обнаружил кусок бекона, который тут же сунул в рот. Те, кто находился поблизости от него, немедленно столпились вокруг, пытаясь вырвать у него изо рта мясо. Кентавры превратились в брыкающийся, лягающийся клубок, и только Кот, кентавр с низким голосом, остался в стороне от драки.

– Они весьма голодны, – заметил Руфус.

– И как их много, – промямлила Верханна. Нельзя отбиться от такой толпы врагов. Похоже, они с Руфусом станут главным блюдом на пиршестве этих неудачников.

– А где Зеленые Руки? – тихо произнесла она, озираясь.

Словно не слыша всей возни и пререканий из-за еды, Зеленые Руки сидел неподвижно, погруженный в сон. Эльф спал так крепко, что Верханна испугалась: не умер ли он. Но он дышал.

– Клянусь Астрой, если он спит, так уж спит, – пробормотала она.

Кентавр нашел у Руфуса в сумке с провизией запас грецких орехов. Кто-то рванул вора за руку, и орехи раскатились по всему лагерю. Несколько штук угодило эльфу в лицо, и он наконец пошевелился.

– Жив еще! – ядовито заметила Верханна. – А я-то подумала, что мне нужно в гонг бить.

Лицо эльфа ничего не выражало. Проведя языком по сухим губам, он произнес:

– Я был далеко. Очень далеко. Я видел мать и говорил с нею.

Подняв взгляд на Верханну, он добавил:

– Ты тоже тогда была со мной. Мы были в лесу и еще другие, я их не знаю.

Неужели им снился один и тот же сон? В другое время Верханна заинтересовалась бы, но сейчас ее занимали более насущные заботы.

– Забудь пока об этом. – сказала она эльфу. – У нас полный лагерь диких кентавров, умирающих от голода.

Зеленые Руки вздрогнул от удивления, затем вскочил на ноги и подошел прямо к вожаку кентавров.

– Привет тебе, дядюшка, – сказал он. – Как поживаешь?

Руфус и Верханна обменялись перепуганными взглядами, а Кот с поклоном ответил:

– Я похож на высохшую тыкву, и мои кузены голодны не меньше меня.

– У моих друзей мало еды, дядя. Могу ли я проводить вас в рощу горных яблонь? Они растут поблизости, и плоды у них сладкие.

Кентавр рассмеялся, показав жуткие желтые зубы:

– Хо, мой маленький кузен! Я не такой уж младенец, чтобы поверить в яблоки в начале лета!

Зеленые Руки приложил руку к сердцу:

– Они там есть, дядя. Пойдешь со мной?

Искренность его слов убедила недоверчивого от природы кентавра. Он отдал приказ остальным, и отряд строем отправился вслед за Зелеными Руками. А тот, даже не прихватив огня, углубился во тьму и начал подниматься по дальнему склону. Кентавры следовали за ним, ловко обходя своими маленькими разбитыми копытами расселины в скале.

Руфус, спрыгнув со своего валуна, бросился за ними.

– И ты туда же? – фыркнула женщина.

– Мой капитан, когда речь идет об этом эльфе, я могу поверить во что угодно.

Верханна, оставшись в одиночестве у костра, вложила меч в ножны. Издав долгий страдальческий вздох, она нехотя последовала за остальными. Руфус с легкостью карабкался вверх по склону; для нее подъем оказался сложнее – она была тяжелее, доспехи тянули ее вниз. Скоро Руфус уже оказался далеко впереди, и единственным знаком его присутствия были сыпавшиеся сверху камешки, которые он задевал на своем пути.

Подъем кончился внезапно. Перед Верханной оказался крутой спуск вниз, и она едва не угодила лицом в грязь. Раскинув руки, она вцепилась в рассыпающуюся каменистую почву и прокляла себя за то, что отправилась среди ночи неизвестно куда. Вскочив на ноги и отряхнув с ладоней пыль, Верханна оглядела неглубокую расщелину. Открывшийся вид поразил ее. Внизу, вплотную к отвесно поднимающейся скале, росла роща яблоневых деревьев, ветви которых отяжелели от плодов. Принцесса двинулась вперед, чтобы получше рассмотреть зрелище.

Землю вокруг стволов усеивали опавшие яблоки, некоторые подгнили и размягчились, в воздухе стоял пряный аромат брожения. Кентаврам, похоже, это пришлось по вкусу, и они галопом устремились в овраг, хватая пригоршни опавших плодов. Зеленые Руки, Руфус и Кот, вожак кентавров, остались вместе под самым большим деревом. Древняя яблоня была изуродована ветрами и морозами, но ее сучковатые корни цепко впивались в каменистую почву.

– Откуда ты про это узнал? – удивилась Верханна.

Зеленые Руки взглянул на тяжелые ветви у своего лица.

– Я услышал их. Старые деревья умеют говорить, – ответил он.

Верханна промолчала. Она сочла его ответ совершенно нелепым, однако отрицать находку было невозможно.

Руфус подбежал к дереву и вскарабкался на развилку. Дюйм за дюймом он полз по ветке, пока не добрался до свисавших с нее спелых плодов. Но прежде чем кендер успел схватить яблоко, Зеленые Руки подскочил к нему, крепко сжав его запястья.

– Нет, мой маленький друг, – упрекнул он Руфуса, – нельзя брать то, что дерево не дает тебе само!

Кот запихнул в рот целое яблоко и сжевал его вместе с черенком, семенами, кожурой и прочим. Он ухмыльнулся, обращаясь к Верханне:

– Твой родственник с зелеными пальцами принадлежит к старшему народу.

«Старшим народом» обычно называли эльфов. Верханна, которой все еще было не по себе среди кентавров, возразила:

– Он мне не родственник.

– Все народы родственны друг другу, – произнес Кот, роняя изо рта кусочки перезрелого яблока.

Остальные кентавры носились по оврагу, вопя и пританцовывая. Верханна поняла, что от гнилых яблок они немного опьянели. Вскоре они завели песню, обняв друг друга за плечи. Их басы и баритоны звучали удивительно гармонично.

Кот пел:

 
Ударом молнии рожден
Из чрева дуба векового,
Средь смертных поселился он,
Отца не ведая родного.
С цветами может говорить
И не страшится диких тварей,
Корону будет он носить,
Страной прекрасной станет править.
 

– Вы сочинили песню о Зеленых Руках! – восхитился Руфус. – Однако что это там о коронах…

– Это очень печальная песнь, – прервал его Кот. – Ее пели мой прадеды и прадеды моих прадедов, и уже тогда она была очень древней.

Верханну начинали утомлять пьяные, наглые кентавры. Когда один из них во второй раз наткнулся на нее, она заявила, что возвращается и попытается немного поспать, и прозрачно намекнула, что Руфусу и Зеленым Рукам неплохо бы сделать то же самое.

– Кузен, – обратился Кот к эльфу, – далеко ли лежит твой путь?

Кентавры, утихомирившись, окружили эльфа с зелеными пальцами.

– Да, дядюшка. Мой отец ожидает меня высоко, в каменном доме, – ответил Зеленые Руки.

– Тогда возьми с собой вот это. – Кот протянул эльфу бараний рог, висевший на шнурке у него на шее. – Если когда-нибудь тебе понадобится помощь Сыновей Ветра, подуй в него изо всех сил, и мы придем.

– Благодарю тебя, дядя, и вас, друзья мои, – отвечал Зеленые Руки, надевая шнурок на шею.

Он повел девушку и кендера обратно в лагерь. Никто не произнес ни слова. Кентавры не смолкали, эхо их криков разносилось по горам, но теперь они звучали приглушенно – все были заняты едой. Зеленые Руки вернулся к тому самому валуну, у которого спал, и, опустившись на землю, тут же задремал. Руфус вскарабкался обратно в свое безопасное убежище, а Верханна свернулась у угасающего огня. Еще долгое время ей чудился запах кентавров. И слова древней песни Кота никак не шли из головы.

Каменные чертоги

Дру и Ульвиан скакали целый день без остановки. Горные пони были выносливыми животными, но даже они восстали против подобного обращения.

С наступлением вечера они начали задыхаться и упираться. Дру в ярости накинулся на своего пони с хлыстом, вырезанным из молодого деревца. В ответ пони сбросил вспыльчивого чародея на землю и ускакал.

Ульвиан, спокойно сидя на своем пони, наблюдал падение Дру и бегство измученного животного. Дру, пошатываясь, поднялся на ноги с криком:

– За ним! Жалкая кляча! Если я его догоню, то сдеру с него шкуру.

– Не похоже, что это тебе удастся, – заметил принц. Он, хлопая глазами, соскользнул с лошади. От шестичасовой скачки по горам без седла у него ныла поясница.

Дру, нахмурившись, отбросил свисавшие на глаза волосы. Его поведение сильно изменилось с тех пор, как они покинули Пакс Таркас; льстивые манеры, неискренние с самого начала, куда-то исчезли. Устроившись на удобном камне, чародей уставился в сторону убежавшего пони, и взгляд его резал, словно кинжал.

Однако стоило только Ульвиану вытащить из-под лохмотьев плаща драгоценную коробочку, как лошадь мгновенно была забыта. Золото сверкнуло в лучах заката. Дру выжидающе провел языком по узким губам, глядя, как Ульвиан ставит коробку на землю у своих ног. Принц достал единственное оружие, которое ему удалось прихватить с собой, – мастерок, подобранный у палатки Фельдрина. Он потыкал, поковырял и поскреб коробочку. Золотистый материал оказался податливым, словно кожа, но тяжелое гномье орудие не оставило на нем даже царапины. Действительно, заколдованная коробка. Ульвиан осмотрел петли, засов спереди и печать на крышке.

– Ну? – сварливо спросил Дру. – Чего ты там копаешься? Открывай!

– Открою. Но все-таки нет смысла ее портить.

Волшебник раздраженно хлопнул себя по ноге. Ульвиан приподнял печать, висевшую на шелковой нитке. Фельдрин вряд ли рассчитывал, что лишь одна хрупкая восковая печать защитит черный амулет. Зацепив острием мастерка шелковую петлю, принц сломал печать. Дру резко втянул в себя воздух.

– Ну, давай, – выдохнул он. – Открывай ее.

Принц поставил коробку на землю. Засов был открыт. Очень осторожно он просунул край лопатки в щель и резким движением откинул крышку. Что-то с быстротой молнии прыгнуло ему на руку. Ульвиан, отшатнувшись, воткнул лопатку, словно нож, в желто-зеленое существо, напавшее на него. Дру выглянул из-за его плеча:

– Что это было?

На острие мастерка аккуратно был наколот огромный паук с красным прямоугольником на брюшке.

– Могильный паук, – восхищенно сказал Дру. – Один укус – верная смерть. В конце концов, старый Фельдрин оказался не таким уж и дураком.

Принц отшвырнул мертвого паука прочь. Внутри коробочки находился сложенный кусок серебристой ткани. Несмотря на то, что в горах быстро темнело, серебряный материал разбрасывал вокруг искры света. Когда Ульвиан дотронулся до него, по поверхности ткани побежали радужные волны. Под тонким материалом явственно проступали округлые очертания ониксового амулета. Не снимая покрывала, принц незаметно вытащил цилиндр из кольца, разделив магический талисман на две части.

– Давай его сюда! – властно приказал Дру. – Почему ты медлишь? Дай мне мой амулет!

Ульвиан поднял взгляд на волшебника, и глаза его замерцали, словно холодный металл.

– А если я не отдам? Ты сдерешь с меня шкуру, как с загнанной лошади?

Колдун, сжав кулаки, резко пнул Ульвиана коленом.

– Не будь идиотом! – загремел он. – Весь смысл нашего, побега был в том, чтобы вернуть мне амулет! Тебе он не нужен! Дай его мне!

Ульвиан резко поднялся и приставил мастерок к горлу Дру. Острие орудия покрывала ядовитая красноватая кровь могильного паука. Дру, побледнев, отвернулся.

– Мне кажется, ты забыл, что я принц, – отрывисто произнес Ульвиан.

Дру проглотил ком в горле и выдавил улыбку, придавшую его лицу жуткий вид ухмыляющегося черепа.

– Друг мой, – начал он, изо всех сил стараясь говорить дружелюбно, – успокойся. Я был… Я… очень беспокоюсь о том, чтобы вернуть свою собственность. Разве я не спас тебя, когда тебя чуть было не придавило камнем? Разве мой голем не отомстил Щепке за все его оскорбления? Теперь мы свободны, принц, но по-прежнему уязвимы. Только мое магическое искусство может защитить нас от гнева твоего отца и короля гномов.

Острие лопатки опустилось на несколько дюймов.

– Отца я не боюсь. Я не намерен от него скрываться, – медленно ответил Ульвиан. – Я помог тебе лишь потому, что хотел сбежать от этих головорезов из Пакс Таркаса, которые не успокоились бы до тех пор, пока не прикончили бы меня. Теперь, когда мы свободны, я намерен вернуться в Квалиност.

– Но, Высочайший, – возразил Дру, – Откуда тебе известно, что твой отец попросту не отправит тебя обратно в Пакс Таркас? Твои предполагаемые преступления теперь отягчены нанесением увечий, убийством и побегом. Я бы не стал полагаться на милосердие Пророка. Для тебя лучше будет вернуться вместе со мной, мой принц, когда все мое черное искусство будет к твоим услугам и я буду готов защитить тебя.

Ульвиан встал в полный рост и поднял завернутый в ткань амулет. Дру выпучил глаза, кровь бросилась ему в лицо, дыхание со свистом вырывалось из глотки. Ульвиан стряхнул серебристый материал и один кусочек оникса – кольцо упало в ладони Дру. Принц сложил ткань обратно в коробку и закрыл крышку.

– Что это? – пронзительно крикнул Дру. – А другой?

– Я не настолько тебе доверяю, чтобы отдать все. Если ты будешь вести себя правильно и делать, что я прикажу, то я отдам тебе вторую половину… Может быть.

В горле волшебника заклокотал яростный крик, но он подавил его, стиснув зубы. Дру сжал в пальцах черное каменное кольцо, и его плотно сомкнутые губы растянулись в улыбке.

– Как тебе будет угодно, мой принц. Я, Друлетен, отныне твой слуга.

Волшебник рассказал Ульвиану, что с помощью ониксового кольца он может перемещаться в пространстве и пони ему больше не нужен. Кольцо давало своему обладателю возможность изменять облик. На глазах у потрясенного Ульвиана Друлетен, эльфийский волшебник, начал разбухать, как пузырь, наполненный водой. Из потрескавшейся кожи выросли перья, пальцы скрючились в когти, руки превратились в крылья. Из глотки существа вырвался режущий ухо вопль, и посреди лица Дру возник желтый крючковатый клюв. Глаза волшебника, серые, как грозовые тучи, медленно затянулись желтой пленкой. На эту сцену нельзя было смотреть без ужаса. Когда Ульвиан снова открыл глаза, перед ним сидел гигантский сокол и чистил клювом блестящие золотисто-коричневые перья.

В глазах гигантской птицы светилась угроза, и Ульвиан отступил на шаг.

– Дру? – неуверенно произнес он. – Ты можешь говорить?

– Хар! Могу.

Ульвиан спрятал золотую коробочку под плащом и побрел к своему пони, который рвался с привязи, обезумев от вида шестифутовой хищной птицы.

– Куда мы теперь? – крикнул Ульвиан, вскочив в седло.

– Хар! Ко мне домой. В Черную Скалу. Хар!

С этими словами гигантский сокол расправил крылья и взмыл в воздух. Уже полностью стемнело, но свечение глаз Дру позволяло Ульвиану видеть дорогу. С хриплыми криками волшебник описывал круги над его головой, ведя Ульвиана по узкой тропинке. Еще несколько часов, обещал Дру, и они достигнут его твердыни, древнего замка, известного под названием Черная Скала.

На перевале Пакс Таркас выстроились двадцать эльфийских воинов, вооруженных копьями и щитами; во главе их выступали Кемиан Амбродель и Кит-Канан. Каждый воин нес с собой трехдневный запас воды и пищи, тонкое одеяло и глиняную чашу. Кит-Канан сообщил солдатам, что логово Друлетена находится на самом высоком хребте гор Харолис и что туда ведет крутая тропа. Воинам придется двигаться быстро, налегке.

Верхушка остроконечного шлема правителя блестела в ярком солнечном свете. Шлем этот предназначался не для парадов. Он служил Кит-Канану всю Эльфийскую войну; его покрывали вмятины от ударов молотом, заклепки на нем были разбиты, но хозяин гордился им. Вскочив на своего снежно-белого коня, Пророк оглядел небольшой отряд: ни один из этих воинов не сражался рядом с ним против армий Эргота. Он удивлялся их юношеской серьезности. Когда молодые воины Сильванести впервые обнажили клинки против войска людей, то шли в бой с песнями и криками и в ушах их звучали песни об отваге. Каждый из них представлял себя будущим героем. Но эти печальные молодые эльфы с такими торжественными лицами – откуда пришли эти воины?

Подняв руку, Кит-Канан приказал Кемиану вести отряд вперед. Таманьер окликнул его:

– Когда ты вернешься, Великий Пророк?

– Если через пять дней мы не встретимся, призови всех Гончих, – ответил Кит-Канан. – И найди Верханну – она тоже должна знать.

Пришпорив белого скакуна, Кит-Канан галопом понесся к началу колонны. Старый кастелян наблюдал за отъездом всадников. Непрекращающийся ветер, который дул с перевала вниз, шевелил вымпелы на копьях. Таманьеру стало страшно, но он не мог решить, за кого боится больше – за своего собственного сына, за принца Ульвиана или за Кит-Канана.

Тяжело опершись на посох, кастелян отправился обратно в лагерь, который оживляли визг пил и стук топоров, – там быстро восстанавливали постройки, разрушенные големом.

От верхней части перевала расходились три тропы. Одна вела вниз, в Пакс Таркас; вторая, слева от Кит-Канана, – в Квалиност; а узкая козья тропа по правую руку от Пророка – к вершинам гор Харолис. Им нужно было именно туда.

– По одному. Прикажи воинам, – тихо и отрывисто сказал Кит-Канан.

Странно, как легко вспомнились ему старые военные привычки, – ведь прошло столько времени.

– Кто поедет впереди? – спросил Кемиан.

– Я сам.

Молодой генерал запротестовал было, но Кит-Канан предупредил его возражения, добавив:

– Друлетену с моим сыном некогда было устанавливать ловушки. Сейчас важнее всего скорость. Мы должны схватить их, прежде чем они достигнут убежища колдуна.

Кемиан развернул лошадь, собираясь передать приказания остальным, и, перед тем как отъехать, спросил:

– Куда направляется этот Друлетен? В замок?

– Это не совсем замок. Это место называется Черная Скала. Когда-то на вершине горы гнездились драконы, они проделали в скале множество пещер. Друлетен с помощью своих темных покровителей захватил пустующее убежище и превратил его в крепость. Много лет назад, во время великой войны, Друлетен требовал дань с гномов и других путешественников, пересекавших горы. Обычно он вылетал на охоту на прирученном виверне и уносил пленников в свое горное убежище. Чтобы его обезвредить, понадобилась мощная совместная атака гномов и отряда воинов на грифонах.

– Наверное, это была замечательная битва, государь. Почему я никогда не слышал о ней? Почему о ней не сложили песен? – удивился молодой воин.

Странно, но Кит-Канан избегал смотреть ему в глаза.

– То был неравный бой, который не принес нам славы. Я не хочу больше говорить об этом.

Кемиан отдал честь и отъехал, чтобы передать солдатам приказания Пророка. Воины растянулись в длинную цепочку. Тропа была такой тесной, что всадники задевали сапогами стены ущелья. Копья также оказались помехой в пути – они постоянно натыкались на нависавшие скальные выступы, с шумом обрушивая на головы всадников дождь камешков. Они продолжали идти этой узкой тропой несколько часов, пока не вышли на небольшую площадку. Воины, прежде спрятанные за скалами, оказались теперь на открытом пространстве. Плато, подобно спине черепахи, было выложено огромными камнями, сглаженными ветрами и потоками воды с оттаявших ледников. Тяжелые кавалерийские лошади спотыкались о булыжники – к этой местности гораздо лучше были приспособлены пони Дру и Ульвиана.

Долину внизу скрывали тучи. Отряд находился на такой высоте, что облака плыли рядом. Эльфы восхищались открывавшимся видом, и Кит-Канан позволил им отдохнуть немного, пока сам разведывал лежавшую впереди местность. Кемиан направил коня за Пророком.

– Какие-нибудь следы, Величайший? – спросил он.

– Есть кое-что. – Кит-Канан указал на камни, с которых копыта лошадей содрали мох.

– Они опередили нас почти на полдня, – сумрачно сообщил он.

Бутыли с водой спрятали, и поход продолжился. Отряд пересек плато и подошел к тропе, полого поднимающейся в гору. Кит-Канан заметил на земле металлический блеск. Взмахом руки он остановил отряд, спрыгнул с коня и кончиком кинжала извлек находку из щели в скале. Это оказался сломанный замок от золотой коробочки Фельдрина. Сердце Пророка словно сжала ледяная рука.

– Они открыли ларец, – сказал он Кемиану. Выпрямившись, Кит-Канан сжал сломанный замочек в латной рукавице и внимательно вгляделся в окружавшие их склоны.

– И все же не похоже, что здесь действуют магические силы. Может быть, Друлетен еще не заполучил амулет.

«Может быть, мой сын умнее, чем я думал», – про себя добавил Кит-Канан. Единственный для Ульвиана шанс выжить – держать амулет при себе. Пророк мог лишь молиться, чтобы его сын осознал это. Конечно, есть и другое объяснение: Друлетен так торопится попасть в крепость, что пока не пользуется своей силой.

Пророк вновь вскочил в седло и опустил замок в свою седельную сумку.

– Передай всем: двигаться как можно тише. И ускорить шаг.

Кемиан кивнул, и кровь быстрее побежала у него по жилам. Приближалась настоящая битва – это гораздо интереснее, чем гоняться за бандами грязных работорговцев. Казалось, прохладный воздух насыщен угрозой. Генерал проехал вдоль цепи, приглушенным голосом совещаясь с воинами. Молодые эльфы подтянули ремни упряжи и завязки доспехов, чтобы не производить лишнего шума.

Кит-Канан по-прежнему ехал во главе отряда. Он сдвинул рукоять меча, чтобы удобнее было вытаскивать его из ножен. В отличие от остальных, он был вооружен мечом и маленьким круглым шитом, а не копьем и тяжелым щитом. Его мощный конь легко преодолевал подъемы. Воины следовали за ним, но на таком крутом склоне трудно было развить большую скорость, двигаясь цепочкой по одному. Колонна становилась все длиннее, пока Кит-Канана и последнего солдата не разделили полмили.

Из-под копыт лошади Кит-Канана рванулась стая черных птиц. Лошадь с фырканьем поднялась на дыбы, но сильные руки Пророка утихомирили ее. Мягко похлопывая и приговаривая едва слышные слова, Кит-Канан успокоил взволнованное животное. Черные птицы со щебетом кружились над головой. Глядя на угольно-черный смерч, Кит-Канан внезапно, словно в свете молнии, увидел перед собой давнюю картину. Он вспомнил, как сотни лет назад вороны наблюдали за ним, когда он безуспешно пытался найти дорогу в глухом лесу, полном загадок. Птицы привели молодого принца к мальчику, Макели, который в свою очередь привел его к Анайе.

Крик за спиной заставил Кит-Канана вздрогнуть. Один из воинов что-то заметил. Пророк развернул лошадь как раз вовремя, чтобы увидеть, как эльф взял наперевес копье и устремился в узкий проход в сотне шагов от Кит-Канана. Послышался полный страха вопль. Остальные воины столпились у прохода. Кит-Канан со всех ног понесся вниз по склону, крича, чтобы ему дали дорогу.

Едва он подскакал к началу оврага, как воины отпрыгнули в стороны, некоторые уронили при этом копья. Мимо них пронеслось темно-коричневое существо, шарахаясь от длинноногих коней, и стрелой умчалось прочь по тропе. Спустя несколько секунд из расщелины появился воин, цел и невредим, трясясь как осиновый лист.

– Высочайший, – начал эльф, покраснев до ушей, – прости меня. Это был заблудившийся пони.

Воины, уже приготовившиеся к схватке или к встрече с неизвестным ужасом, захихикали. Хихиканье перешло в гогот.

– Храбрый парень!

– Длинный меч был у пони?

– Он тебя поддал копытами? – насмехались они.

Кит-Канан выругал их, и шум резко стих. Пророк яростно оглядел солдат.

– Это не прогулка для собственного удовольствия! – рявкнул он. – Вы участвуете в военной операции, и враг, возможно, уже близок! Ведите себя как воины!

Он приказал солдату, обнаружившему пони, как можно подробнее рассказать, что произошло.

– Государь, я заметил, что там движется нечто большое и темное. Я окликнул его, но оно не отозвалось. Когда я крикнул еще раз, мне показалось, что оно старается скрыться. И я, с копьем наперевес, погнался за ним.

– Ты поступил правильно, – одобрил Кит-Канан. – Так ты говоришь, это был пони?

– Да, государь. У него была коротко обрезана грива, а на левом боку клеймо – молот и квадрат.

– Королевское клеймо Торбардина, – заметил Кемиан. – Пони сбежал из Пакс Таркаса.

Кит-Канан согласился.

– Это, должно быть, один из тех, похищенных. Почему он на свободе, хотел бы я знать, – размышлял он.

Неразумно двоим беглецам бросать одно из верховых животных. Должно быть, пони сбежал случайно.

– Нам сопутствует удача! – объявил Кит-Канан. – Наши беглецы стали наполовину менее подвижны. Если мы тронемся в путь, не останавливаясь, то настигнем их!

Эльфы поспешили к коням. Кит-Канан осмотрел небо. Солнце склонялось к закату, и западные пики отбрасывали длинные тени. Воины продолжили путь, двигаясь навстречу солнцу, и видеть то, что вдали, стало труднее. Тем не менее, потерявшийся пони был добрым предзнаменованием. Друлетен едва ли был полностью в себе, если позволил сбежать маленькой лошадке.

Внезапно в груди Кит-Канана словно раздался удар молота, и тягостное чувство заставило его сильнее сжать поводья. А если пони не сбежал? А если он просто больше не нужен Дру? Потому что Ульвиана с ним нет. Потому что Ульвиан уже мертв.

Сердце Кит-Канана не верило в это. У волшебника пока нет причин избавляться от принца. Они не нашли на своем пути ни тела, ни признаков борьбы. Ульвиан должен быть жив.

– Государь?

– Да? – Кит-Канан обернулся к Кемиану Амброделю.

– Скала, государь. Она показалась впереди!

Кит-Канан поднял глаза. Злобно взирая на них с заоблачных высот, среди горных отрогов вздымалась Черная Скала. Ее подножие укутывали облака, но вершину закатное солнце окрасило в оранжевый цвет. С такого расстояния подробностей не было видно; крепость находилась, по меньшей мере, в двадцати милях от них.

– Не останавливаться, – приказал Кит-Канан.

Вид черного пика придал ему смелости. Несмотря на все разногласия, Пророка и его сына связывали кровные узы. Если бы Ульвиану угрожала опасность, Кит-Канан почувствовал бы это. Его сын еще жив. А пока он жив, можно надеяться. Однако вырвать его из когтей чародея Друлетена было нелегкой и опасной задачей.