Текст книги "Королевская кровь"

Автор книги: Пол Томпсон

Соавторы: Тонья Кук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Премудрый ребенок

Верханна крепко проспала остаток ночи и добрую часть следующего дня. Когда принцесса, наконец, пошевелилась и села на земле, она увидела сидящего рядом Руфуса. Верханна встала, и со лба ее свалился холодный компресс из сырого мха.

– Что… что это? Где мы?

– На западном берегу реки Астралин, – сообщил кендер.

Руфус дал ей полоску вяленой оленины, купленной у переселенцев-Кагонести. Верханна некоторое время молча грызла жесткое мясо, потом, наконец, произнесла:

– Теперь я вспомнила. Гоблины! Эта поганая тварь укусила меня. Рана загноилась. – Внезапно она повернулась и приподняла волосяное пончо, в которое была закутана. – Она зажила! – вскрикнула девушка и опустила одеяло. – Кто вылечил меня? У меня даже мышцы не болят!

Руфус показал в сторону от лагеря.

– Он, – просто сказал кендер.

В дюжине шагов от них на поваленном дереве сидел Зеленые Руки, теперь обнаженный до пояса, – одеяло он отдал Верханне. Волосы его, желтые в свете факелов, на самом деле оказались чисто белыми. Дочь Кит-Канана по поросшему мхом берегу приблизилась к своему спасителю. Странный эльф безмятежно глядел на медленный поток, все еще неглубокий после трех суток жуткого солнца.

Верханна открыла было рот – чтобы требовать, спрашивать, бросить вызов – и снова закрыла, не произнеся ни слова. В этом эльфе чувствовалось что-то тревожащее и влекущее. По эльфийским меркам он не казался красавцем. У него были широкие, но неразвитые скулы; подбородок и нос не такие узкие, как требовала мода; и массивный лоб, почти как у человека. И все же он, со своими миндалевидными глазами, изящно заостренными ушами и необычно тонкими, длинными пальцами, без сомнения, принадлежал к народу эльфов. На лице незнакомца застыло безмятежное выражение.

– Привет тебе, – наконец вымолвила принцесса Квалинести.

Зеленые глаза эльфа перестали изучать реку и обратились к ней. Тело Верханны пронизала дрожь. Она никогда не видела эльфа с глазами такого цвета, и взгляд их был решительным и невозмутимым.

– Ты можешь говорить?

– Могу.

– Благодарение Астре.

Верханна замолчала, чувствуя смущение оттого, что сильно обязана ему, и не зная, что говорить. После продолжительной паузы, во время которой эльф не сводил с нее глаз, она довольно поспешно добавила:

– Руфус сказал, что ты вылечил меня. Я… я хотела поблагодарить тебя.

– Это было необходимо, – ответил Зеленые Руки.

Дикие эльфы, у которых воз застрял в грязи, приветствовали его, и старший из них пригласил Зеленые Руки присоединиться к ним.

– Пойдем с нами, – сказал Кагонести. – Мы держим путь в Квалиност.

Странный эльф ответил, по-прежнему глядя на Верханну:

– Я не могу пойти.

Кагонести-отец отвязал свои поводья и спрыгнул с повозки.

– В чем же дело? Неужели тебя удерживает этот воин? – полюбопытствовал он, уставясь на девушку.

– Я лично – нет! – ядовито произнесла она.

– Я должен идти на запад, – сказал Зеленые Руки и, поднявшись, взглянул в ту сторону. – В Высокое Место. Они должны идти со мной. – Он указал на Верханну и Руфуса, который на этот раз, для разнообразия, ухитрился промолчать.

Кивинеллис, который ехал в повозке с семьей Кагонести, спрыгнул и подбежал к Верханне.

– Я тоже хочу с вами! – заявил он.

Отец твердо возразил:

– Маленький мальчик не может бродить в глуши в компании кендера, воина и простака эльфа.

Верханна, не обращая внимания на Кагонести, обернулась к Зеленым Рукам с вопросом:

– Зачем тебе нужно идти с нами на запад?

Он в задумчивости наморщил лоб и ответил:

– Я должен найти своего отца.

– А кто твой отец?

– Я не знаю. Я никогда его не видел.

Несмотря на свои туманные речи, Зеленые Руки был полон решимости. Он должен идти на запад, а Верханне с кендером необходимо сопровождать его. Обезоруженный, Кагонести вернулся в повозку, подталкивая перед собой Кивинеллиса. Эльфийский мальчик всю дорогу ныл.

– Бедняжка, – сказал Руфус. – А мы не можем ему ничем помочь, мой капитан?

Внимание Верханны было поглощено Зелеными Руками.

– Нет, лучше ему путешествовать с семьей, – холодно ответила она. – Только Астре известно, куда мы направляемся…

Скрип колес заглушил ее слова. Тяжелогруженая телега, накренившись, выехала на ровное место и отправилась в путь. Кивинеллис, выделявшийся среди темных эльфов своими белыми волосами, с несчастным видом махал с задка воза. Жена Кагонести крепко держала его. Верханна помахала в ответ, затем снова обернулась к Зеленым Рукам.

– Я хочу получить ответы на некоторые вопросы, – заявила она. – Кто ты такой?

– У меня нет имени, – последовал мягкий ответ.

– Зеленые Руки, вот твое имя, – подсказал кендер и сжал травянисто-зеленые ладони эльфа в своих маленьких ручках. – Очень приятно. Я Руфус Мятая Шапка, лесник и проводник. А это мой капитан, Верханна. Ее отец – Кит-Канан, Пророк Солнца.

Зеленые Руки, казалось, был встревожен, даже ошеломлен этим потоком сведений.

– Это значения не имеет, – возразила Верханна, качая головой, и неловко положила руку на обнаженное плечо эльфа.

Кожа его оказалась теплой и гладкой. Когда Верханна прикоснулась к нему, то почувствовала, что по ее руке пробежала дрожь. Она не была уверена, признак ли это какой-то связи между ними, или это просто нервное возбуждение. Зеленые Руки, по-видимому, не заметил ничего необычного.

Глядя ему прямо в глаза, Верханна твердо спросила:

– Так как тебя зовут? На самом деле?

– Зеленые Руки, – пожал тот плечами.

Девушка почувствовала раздражение. Этот странный парень заинтриговал ее, она была глубоко благодарна ему за все, но его наивные и уклончивые ответы действовали ей на нервы.

– Думаю, тебе лучше будет пойти с нами, – заявила она. – Мой отец захотел бы, чтобы я привела тебя в Квалиност.

– А как же работорговцы? – спросил Руфус.

– Это важнее.

Зеленые Руки покачал головой:

– Я не могу идти с вами. Мне нужно в Высокое Место. – Он указал на запад, в сторону гор Харолис. – Туда. Чтобы найти своего отца.

Глаза Верханны превратились в щелочки, она скрипнула зубами. Руфус быстро вмешался:

– Да мы не сильно отклонимся от пути в Квалиност, мой капитан. Сначала можно перевалить через горы. А знаете что, – сменил он тему, – мой отец был знаменитым вращателем горшков.

Верханна, тут же отвлекшись, накинула на плечи лошадиную подстилку и уставилась на своего проводника.

– Ты хочешь сказать, что он делал горшки – вращал их на гончарном круге? – переспросила она.

– Да нет, он швырял их в моего дядю Четырехпалого, и горшки вращались на лету. Во время карнавала.

Неожиданно Верханна заметила, что Зеленых Рук с ними рядом нет. Он отошел шагов на двадцать, мерно ступая, в спину ему светило утреннее солнце. Она окликнула его, приказав остановиться.

– Ты должен остаться с нами! – кричала девушка.

Ветер перебирал его длинные распущенные волосы. Он остановился, не сводя взора с западного горизонта, пока Верханна отошла в рощу переодеться. Теперь, когда смертельная жара прекратилась, она облачилась в свой нагрудник, наголенники и свежий камзол. Руфус проделал обычный прыжок, чтобы взобраться на широкую спину рыжего торбардинского скакуна, и вместе они направились туда, где ждал Зеленые Руки.

– Ты умеешь ездить верхом? – поинтересовалась Верханна, возвращая пончо хозяину. – Позади Малявки есть место, если хочешь.

– Там есть место хоть для всего Балифора, – высказался Руфус.

Зеленые Руки натянул одеяло через голову.

– Я пойду пешком, – ответил он.

– До гор путь неблизкий, – предупредила Верханна, перегнувшись через луку седла. – Ты не сможешь все время идти рядом с лошадьми, не отставая.

– Я пойду пешком, – с тем же выражением повторил эльф.

– Как тебе угодно, – покачала головой девушка.

Они одолели небольшой подъем и выбрались из неглубокой долины, прорытой рекой, обратно на поросшую травой равнину. Голубые хребты предгорий Харолис ясно вырисовывались на юге, на фоне чистого утреннего неба, но Зеленые Руки решительно направился на запад.

Верханна и Руфус были так поглощены разглядыванием Зеленых Рук, что ни один не позаботился бросить взгляд на берег реки. Там, где вчера вечером простиралась болотистая отмель, теперь цвел луг. За несколько часов трава выросла до колен, и на месте грязи и зарослей камыша буйствовали тысячи всевозможных полевых цветов. Но мало того, этот необычный луг сужался по мере того, как местность повышалась. В конце концов, он превратился в дорожку – и извивался по следам Зеленых Рук.

День тянулся, а Зеленые Руки не выказывал ни малейших признаков усталости.

Верханна и Руфус ели в седле, передавая друг другу бутыль с водой. Зеленые Руки, сорвав несколько стебельков травы с обочины, грыз их. Больше он ничего не ел и не пил.

К полудню интерес наших путников к странному эльфу ослаб. Руфус улегся на спину своей лошади, сплел руки за головой и укрыл лицо пострадавшей в путешествиях шляпой. Поводья он передал капитану, и вскоре раздался высокий свист – кендер захрапел. Верханна некоторое время клевала носом, но сознание долга в ней было слишком сильно, она не могла позволить себе споткнуться и боролась со сном, пытавшимся завладеть ею.

Утомление и следы шока от зажившего гоблинского укуса оказались, несмотря на это, слишком сильны, и она тоже постепенно задремала. Когда конь Верханны слегка споткнулся о сусликовую нору, она встряхнулась и пришла в себя. Зеленых Рук больше не видно было во главе отряда. Девушка придержала лошадь и оглянулась. Высокий эльф стоял на коленях в высокой траве в пятнадцати ярдах позади них.

– Просыпайся, Малявка, – окликнула она кендера.

Зевая, Руфус сел и поймал поводья, которые она швырнула ему.

– Эй, – сонно отозвался кендер, – а откуда все эти цветочки?

Верханна взглянула вслед Зеленым Рукам и увидела пышно цветущую дорогу, становившуюся все шире по мере того, как он шел. Не только цветы, но сухая степная трава выросла выше на фут.

– Послушай, ты, – окликнула она его, свесившись с седла. – Что это у тебя за колдовство?

– Тихо, – осадил он девушку. – Меня зовут дети.

При этом резком приказании Верханна рассвирепела:

– Я буду говорить тогда, когда мне угодно!

Эльф, находившийся в напряженной, молитвенной позе, внезапно расслабился, глубоко вздохнул и произнес:

– Они идут.

Верханна уже хотела начать перебранку, как вдруг услышала отдаленный грохот. От сильных колебаний почвы конь ее заволновался и нервно забил копытами. Руфус сел в седло и вскрикнул:

– Капитан, гляди!

На горизонте с южной стороны показалась темно-коричневая линия. Она становилась все шире, грохот усиливался. Вскоре коричневая масса превратилась в лосей – тысячи лосей. Гигантское стадо, протянувшееся влево и вправо на огромное расстояние, наступало прямо на них.

– Клянусь Астрой, табун бежит! – крикнула Верханна.

Она развернула коня в ту же сторону, куда двигалось стадо. Единственным шансом для них было скакать вместе с лосями и не упасть под копыта, где их затоптали бы.

– Дай мне руку! – заорала она эльфу. – Надо бежать!

Лоси были уже в паре сотен шагов и набирали скорость. Руфус повернул коня и заставил его следовать за капитаном. Вскочив на ноги в седле, он восторженно завопил:

– Вот это зрелище! Ты когда-нибудь видала столько лосей сразу? Если бы только у меня был лук, мы бы всю жизнь лосиным мясом обедали!

– Идиот, нас сейчас растопчут!

И стадо лосей накрыло их, словно живая волна кожи, рогов и острых копыт. Мускусный запах животных смешивался с сухим ароматом вытоптанной травы. Думая прежде всего о своем решении доставить Зеленые Руки в Квалиност, Верханна бросилась к эльфу, чтобы защитить его от ударов. Лишь после ужасной бесконечной секунды до нее дошло, что стадо разделилось и обходит их. Клочок земли, на котором находились Верханна, Зеленые Руки, Руфус и две лошади, оставался нетронутым.

Тысячи лосей с влажными коричневыми глазами неслись мимо, носами утыкаясь в бока друг другу, плечами толкая друг друга в бок. Шум их копыт был оглушителен. Верханна приподняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть кендера, все еще стоявшего, зажав уши руками, на своей неподвижной лошади. К своему великому удивлению, девушка увидела, что Малявка ухмыляется. От ветра, поднятого бегущими животными, его морковный хохолок болтался взад-вперед, а светлые глаза сияли.

Казалось, прошло много часов, прежде чем стадо стало редеть. Поодиночке или парами, мимо широкими зигзагами проскакали последние животные. Еще через несколько минут удаляющееся стадо снова превратилось в бурую линию на горизонте. Затем все исчезло – лишь пыль кружилась в воздухе, да слышался слабый топот десяти тысяч копыт.

– Да будет к нам милосерден Эли! – выдохнула Верханна. – Воистину мы счастливцы!

– Отодвинься, – пробурчал из-под нее Зеленые Руки. – От тебя жутко пахнет.

Она проворно откатилась в сторону, и он сел на земле. Верханна сбросила с руки латную перчатку и ударила его в челюсть. Она тут же пожалела об этом – в пронзительно-зеленых глазах эльфа выступили слезы, губы задрожали.

– Это запах металла, который надет на тебе, – всхлипнул он. Слеза прочертила блестящую дорожку на его щеке. – Он пахнет смертью.

– Ура!

Оба подняли взгляды на Руфуса. Кендер резвился на спине у лошади.

– Какое зрелище! – ликующе голосил он. – Это, должно быть, самое огромное стадо лосей в мире! Вы почувствовали, какой ураган они подняли? Земля тряслась, как желейный пудинг! Как вы думаете, отчего это они так неслись?

– Жажда, – объяснил Зеленые Руки. Он фыркнул и дотронулся рукой до влажной щеки. Казалось, вид собственных слез привел его в замешательство. – Жара, которая стояла в последние дни, они безумно хотят пить.

– Откуда ты знаешь? – требовательно спросила Верханна.

– Они воззвали ко мне. Я рассказал им, как дойти до реки.

– Ты рассказал им? Ты, наверное, также велел им не давить нас, а?

– Да. Я приказал лошадям стоять смирно, и лоси обогнули нас.

Высокий эльф потер кончики пальцев, пока слезы не исчезли. Затем он поднялся и медленно пошел прочь, не на запад, как прежде, но заворачивая на юг. Измученная донельзя, Верханна вскочила в седло и последовала за ним. Руфус поскакал рядом. Он слышал, как она ворчит и скрежещет зубами.

– Что ты такая сердитая, мой капитан? – спросил кендер, все еще сверкая глазами при воспоминании о встрече со стадом лосей.

– Мы тратим время на то, что плетемся за ним как телохранители какие-то! – Она хлопнула себя по закованному в сталь бедру. – И эти его лживые россказни! Ему известно больше, чем он показывает, попомни мои слова.

Кендер опустил поля шляпы, закрывая глаза от заходящего солнца.

– Не думаю, что он умеет лгать, – тихо промолвил он. – Возможно, лосиное стадо разделилось и случайно, но моя лошадь стояла на месте просто как изваяние. Даже не дрожала. Если хочешь знать мое мнение, Зеленые Руки и впрямь разговаривал с лосями.

Мятежный сын

Кит-Канан из Зала Неба наблюдал закат солнца. Он пребывал здесь уже несколько часов, погруженный в раздумья. С того дня, как Иртения успокоила народ на рыночной площади, на улицах произошли другие выступления в поддержку Ульвиана. Кемиана Амброделя, который не стремился к должности высшей, чем занимал сейчас, осыпали бранью везде, где бы он ни показался. Один раз его даже забросали гнилыми фруктами. Пророк вынужден был приказать генералу оставаться в его резиденции, чтобы оградить гордого воина от дальнейших оскорблений или чего похуже.

Клованос и Верноподданные не были настолько опрометчивыми, чтобы возглавлять возмущение открыто, но на заседаниях Талас-Энтии они выражали чувства толпы и требовали возвращения принца Ульвиана. Пространные прошения, нацарапанные на пергаментных свитках длиной в три фута, ежедневно прибывали во дворец Пророка. С каждым разом подписей под ними становилось все больше, многие Первопоселенцы присоединялись к просьбам Верноподданных утвердить Ульвиана в качестве наследника Кит-Канана. Раздраженный недальновидностью сената, Кит-Канан направился в Зал Неба поразмыслить об этой проблеме. Он втайне надеялся, что боги сделают выбор за него, что какой-то выразительный знак подскажет ему, как поступить. Однако ничего мистического не произошло. Он оставался на гигантской площади, наблюдая за своим городом сквозь волнующиеся деревья, пока, наконец, из дома не явился Таманьер Амбродель.

Пророк поднялся с колен и пересек огромную мозаичную карту, чтобы поприветствовать своего верного управителя. Несмотря на обременявшие его тяжелые заботы, он шел пружинистым шагом. Красота заката и вид огромного эльфийского города с этой выгодной точки не могли не волновать, и медитация немного восстановила силы Кит-Канана.

– Доброго тебе здоровья, Величайший, – с поклоном обратился к Кит-Канану Таманьер, подавая ему богато изукрашенный ларец для посланий.

По восковой печати на крышке Кит понял, что ящик прибыл от Фельдрина Полевого Шпата. Острием ножа он взломал печать, и, пока Таманьер держал коробку, Пророк поднял крышку и вытащил письма.

– Гм-м… Отчет мастера Фельдрина о продвижении работ в Пакс Таркасе… обычные требования провизии, одежды, снаряжения… А это что? – Из кипы официальных посланий Пророк вытащил небольшое сложенное письмо на тонком пергаменте, тщательно запечатанное лентой и каплей голубого воска.

Он положил остальные документы обратно в ларец и вскрыл письмо.

– Это от Меритиноса, – удивленно заметил Пророк.

– Хорошие новости, государь?

– Не уверен.

Нахмурившись, Кит-Канан пробежал короткое послание, затем передал пергамент кастеляну. Таманьер прочел сообщение Мерита о том, как Ульвиан едва не погиб, о его спасении чародеем Друлетеном, о дружбе, которая, как заметил Мерит, зародилась между принцем и Дру.

– Друлетен – это не тот самый монстр, который хозяйничал на высокогорном перевале у Торбардина во время Эльфийской войны? – переспросил Таманьер.

– Твоя память остра, как и прежде. Я и забыл, что чародей находится в Пакс Таркасе. Нельзя позволить ему завязать дружбу с моим сыном; он слишком опасен.

Внезапно в мозгу Кит-Канана молнией пронеслось воспоминание о другом голосе. Что такое сказал бог Хиддукель, появившись в Башне Солнца? «Можешь называть меня Дру». Не могло быть совпадением то, что бог избрал имя злого волшебника. Там, где дело касается богов, нет места случайностям.

Таманьер все еще стоял с коробкой для писем в руках. После долгой паузы взгляд Кит-Канана снова обратился на старого кастеляна.

– Возвращайся во дворец, Там, – живо сказал он. – Приготовься к путешествию. Небольшая свита, легкий верховой эскорт. Я хочу передвигаться быстро.

– Куда ты собираешься. Великий Пророк? – поднял брови Таманьер.

– В Пакс Таркас, друг мой. Я отправлюсь, как только лорд Анакардайн сможет вернуться в Квалиност. Я хочу, чтобы он следил здесь за порядком в мое отсутствие.

Таманьер с поклоном удалился, голова его кружилась от такого количества новостей. Кит-Канан еще некоторое время оставался в Зале Неба. Подойдя к краю искусственного плато, он взглянул вниз, на город. Один за другим в башнях и на перекрестках зажигались огни, пока город не превратился словно в зеркальное отражение усыпанного звездами неба. Пророк наблюдал, как фонари освещают широкую арку северного моста прямо перед ним, за Башней Солнца. Кит-Канан неторопливо оборачивался во все стороны света, чтобы увидеть, как зажигаются подобным же образом остальные три моста. Они окружали Квалиност подобно сверкающему ожерелью.

Несмотря на великолепный вид, что-то грызло Кит-Канана внутри. На великие силы, которые он ощущал за чудесными явлениями последних дней, казалось, пала тень зла. Он верил, что эти чудеса являются предвестием какого-то великого события; возможно, они и вправду предвещали – предвещали горе.

Зазвенели колокола, давая сигнал к окончанию еще одного трудового дня в Пакс Таркасе. Канаты отвязали или сбросили, орудия сложили грудами на телеги, чтобы отвезти в сараи на хранение, и в сумерках запылали кухонные очаги. С парапета западной башни Фельдрин Полевой Шпат и стоявший рядом Мерит обозревали стройку.

– Она простоит сто столетий, – объявил гном, сцепив мускулистые руки за спиной. – Это вечный мост между Торбардином и Квалинести.

В рубиновом мерцании заката стены крепости излучали розовый свет. Огромные ворота, сжатые горными отрогами, выглядели величественно и одиноко. Мерит, относившийся к высоте с опаской, держался подальше от края площадки, не огороженной перилами. Фельдрин стоял на краю, едва не свешиваясь вниз, совершенно не пугаясь пропасти, открывавшейся перед ним.

– Сколько еще до окончания строительства? – спросил Мерит.

– Если бы не странные погодные явления и сходы лавин, мы закончили бы восточную башню через шесть месяцев. Тогда в крепости уже можно было бы жить, хотя окончательная внутренняя отделка займет еще год. – Фельдрин вздохнул, – казалось, это заворчал старый медведь.

Он поднял руку, закрывая глаза от солнца, садившегося за горы слева от них. Перевал представлял собою узкую долину, протянувшуюся на север. По дну его вился неглубокий поток, едва различимый теперь, когда солнце почти зашло. Пристально вглядевшись вверх, в темные расселины на высоком перевале, гном произнес:

– Пыль. Гм-м… Похоже, у нас гости.

Мерит подошел как можно ближе к краю парапета и осмотрел долину.

– С севера? – поинтересовался он. Это означало Квалиност.

– Наверное, какой-нибудь щеголь придворный или сенатор из города хочет, чтобы ему крепость показали, – брюзжал Фельдрин. – Думаю, это означает, что мне надо вымыть руки и бороду и надеть чистый жилет.

Он фыркнул.

– А может, это посланец от Пророка, – предположил Мерит, – и в таком случае тебе придется только вымыть руки.

Фельдрин уловил усмешку на губах светловолосого воина:

– Отлично! Компромисс, лейтенант. Я мою руки и бороду, но жилета не меняю!

Хихикая, оба направились к винтовой лестнице, углублявшейся в башню, и спустились по бесконечным ступеням. Когда они достигли первого этажа и вышли наружу, столб пыли над перевалом уже развеял ветер. Больше не видно было никаких признаков всадников.

– Наверное, они передумали и повернули домой, – пошутил Фельдрин. И, пожав плечами, добавил: – А может, пыль поднялась из-за оползня. Тем лучше. Поглядим, какими отбросами нас сегодня попотчует повар.

В действительности повар Фельдрина был мастером своего дела. Из незатейливой провизии, предназначавшейся для стола главного строителя, он готовил удивительные блюда. Обычная еда гномов была слишком тяжелой для эльфов, но повару Фельдрина удавалось готовить легкие блюда, которые Мерит находил восхитительными.

Лейтенант следовал за спешащим гномом. Еще раз подняв глаза на перевал, где они заметили облако пыли, он тихо произнес:

– Интересно, это были всадники или…

– Давай же, Мерит! Чего ты медлишь?

В Пакс Таркасе не существовало часовых, ночной дозор не патрулировал спящие палатки, хижины и навесы, В этом не было необходимости. Даже бригаду «ворчунов» не стерегли – лишь закрывали на ночь единственную дверь барака. Вот почему Ульвиан смог незамеченным выскользнуть в окно и пошарить по лагерю, собирая предметы, требуемые Дру. Из-под навеса, где штукатуры мешали свой раствор, принц добыл больше фунта сухой белой глины, тонкой и чистой, как хлебная мука. Он ссыпал ее в широкогорлый кувшин и поспешил дальше, к длинному ряду палаток кузнецов. Там было полно угля, твердого черного угля из Торбардина, который гномы-кузнецы использовали, чтобы ковать самое прочное железо в мире. Ульвиан подполз к ближайшей печи, где еще тлели оранжевые огоньки. Присев на грязный пол, он пошарил среди сора, рассыпанного у топки, и опустил в свой кувшин несколько черных кусочков.

Под навесом, где работали кожевники, нашлась кожаная бечевка. А теперь… Где же раздобыть медную жаровню? Дру настаивал именно на медной – другая не подойдет. Прижимая к груди горшок с глиной и углями, Ульвиан перебежал через открытый двор к хижине медника. Там валялось множество медных пластин, гвоздей, болванок, но жаровни не было.

Снова оказавшись на улице, Ульвиан на некоторое время спрятался под навесом, размышляя, где бы добыть нужную вещь. Только двум людям нужны медные поддоны – жрецам и поварам. В Пакс Таркасе не было жрецов, но повара, вне всякого сомнения, здесь были.

Полчаса спустя Ульвиан вернулся в барак «ворчунов». Опустившись на колени у койки Дру, он протянул руку, чтобы разбудить колдуна.

Прежде чем Ульвиан до него дотронулся, Дру негромко спросил:

– Ты все принес?

– Все – и это было нелегким делом.

– Хорошо. Сложи все мне под кровать и иди спать.

Ульвиан был захвачен врасплох.

– Ты что, не собираешься сейчас ничего делать?

– В такое время? Вот уж нет. Скоро утро. Отправляйся в кровать, мой принц. Завтра будет трудный день, и ты пожалеешь, что не выспался. – С этими словами Дру перевернулся на другой бок и закрыл глаза.

Ульвиан, разинув рот, уставился в спину волшебнику. Не произнеся больше ни слова, принц запихнул кувшин, кухонную жаровню и кожаную бечевку под койку Дру и улегся на свою собственную грязную, продавленную кровать. Несмотря на возбуждение после ночной экспедиции, он заснул через несколько минут.

Приглушенное звяканье цепей заставило Ульвиана открыть глаза. В воздухе над его постелью качались весы. Ось весов была сломана, одна из золотых чашек накренилась, цепочки провисли. Из наклонившейся чашки прямо на грудь Ульвиану сыпался белый порошок, похожий на сухую глину, которую он принес Дру.

– Что это? – пробормотал он, пытаясь сесть. Странно, но сесть он не смог. Казалось, на груди лежит неимоверная тяжесть – как раз там, куда падал белый порошок. Но это ведь просто кучка пыли, мысленно удивился принц. Она не могла приковать его к постели.

Давление становилось все сильнее, пока Ульвиан не обнаружил, что ему тяжело дышать. Он слабо приподнял руку, чтобы отклонить сыпавшуюся струйку порошка. Когда пальцы принца коснулись золотой чаши весов, он тут же отдернул руку. Чашка была раскалена докрасна!

– Помогите! – выдохнул он, продолжая попытки подняться. – Я задыхаюсь! Помогите!

– Лежи спокойно, – негромко проворчал кто-то.

Ульвиан открыл глаза – перед ним зияла темнота. Он лежал, уткнувшись в нары, зарывшись носом в грязный обрывок одеяла. Принц вскочил на ноги, отбросив в сторону тряпку.

Оглядевшись, он заметил Дру, сидевшего, скрестив ноги, на своей койке и смешивающего что-то в деревянной чашке. Кроме них, в бараке «ворчунов» никого не было.

– Ну и что случилось? – спросил Дру, не отрываясь от работы.

– Я… мне приснился дурной сон, – промямлил принц. – А где все?

– Уже полдня, как выходной, – отвечал чародей. – Они все завтракают.

Отложив палочку, которой он перемешивал содержимое горшка, Дру подлил туда немного воды. Палочка была облеплена толстым слоем клейкой белой глины.

Ульвиан перевел дух и пригладил взъерошенные волосы. Успокоившись, он подошел взглянуть, чем занимается Дру. Колдун слепил из глины шар размером в два раза больше кулака. Смочив руки, он взял массу. Бечевка и медная жаровня стояли на полу у кровати.

– Один из простейших видов колдовства – магия изображений, – объяснял Дру голосом школьного учителя. – Волшебник создает куклу и с помощью магии делает ее двойником живого существа. После этого все, что ни сделаешь с куклой, случается и с ее оригиналом.

Он скатал из глины длинный цилиндр и отщипнул небольшие кусочки, которые бросил в чашу.

– При помощи более сложных заклинаний можно создать существо, не имеющее живых прообразов. Из этой куклы можно сделать еще двойника.

Заинтересованный Ульвиан опустился на одно колено.

– И ты именно это делаешь?

Дру кивнул:

– С помощью этой куколки я создам двойника, гораздо большего по размеру, который будет выполнять мои приказы. Такие глиняные существа называются големами.

Он грубо вылепил приземистое тело, приделал к нему глиняные руки, ноги и шар вместо головы.

Из кусочков угля Дру сделал кукле глаза. Положив глиняное изображение на кровать, он обмакнул в сосуд с водой кожаную веревку.

Колдун обвязал влажную бечевку вокруг туловища глиняной фигурки, затем послал Ульвиана за горящими угольями и растопкой для очага. Когда в жаровне затрещал огонь, Дру начал раскачивать над пламенем глиняную фигурку.

– Поднимись, о голем. Восстань из праха и оживи. Я, Друлетен, приказываю тебе. В тебе горит огонь, прах гор! Соберись с силами и выполняй мою волю! – Голос колдуна утратил свою обычную мягкость, он менялся, становился ниже, мощнее.

Сквозь щели в грубо сколоченных стенах барака свистел ветер. Снаружи члены бригады «ворчунов», слонявшиеся вокруг телеги с завтраком, громко жаловались на пыль, летевшую прямо в глаза. В бараке Дру вертел в пальцах бечевку, заставляя глиняную куклу вращаться сначала влево, затем вправо.

– Поднимайся, о голем! Твой двойник здесь! Возьми огонь, что я даю тебе, и восстань! – кричал Дру.

Голос волшебника гремел по бараку, и Ульвиан почувствовал, как по телу бегут мурашки. Стропила плохо сколоченного сарая гремели, в щели сыпался сухой мох.

Белая глиняная фигурка задымилась. Ноздри принца наполнил запах горящей кожи, от которого он чуть не задохнулся. Воздух колебался, и по телу Ульвиана побежал трепет. Стены барака застонали, и внезапно ворчание рабочих снаружи стихло. Мгновение спустя вместо него раздались хриплые вопли.

– Что происходит? – прошептал Ульвиан. Тяжело дыша, Дру не переставал вертеть фигурку над огнем.

– Пойди и взгляни, мой принц! – просипел он.

Ульвиан направился к двери и распахнул ее. «Ворчуны» с потрясенными лицами уставились куда-то влево, в сторону карьера и палаток. Обернувшись туда, принц увидел около разработок, где вырубали известняк, закручивающийся смерч белой пыли. Эльфы, люди и гномы неслись оттуда со всех ног с криками, смысл которых Ульвиан не мог разобрать.

Дру продолжал произносить свои заклятия; смерч постепенно сливался, образуя толстое белое туловище, по размерам в два раза превышавшее самые большие палатки. Черные глаза лица без черт в точности походили на угольные крошки у куклы чародея.

– Клянусь всеми богами! – воскликнул Ульвиан, оборачиваясь к Дру. – Тебе это удалось! Он высотой со сторожевую башню!

Рук чародея было почти не видно – их скрывал дым, поднимавшийся от обожженной глиняной фигурки.

– Иди! – прошипел он, – В суматохе на тебя не обратят внимания. Достань мой черный амулет!

Дру крепко зажмурил глаза, по лицу его текли слезы. Ладонь ему обожгло паром.

– Давай! Живее!

– Я пойду, но не забудь о нашей сделке. Ты знаешь, кого я хочу покарать!

Покинув барак, Ульвиан закрыл за собой дверь. Все «ворчуны» исчезли, а гномы, раздававшие еду, спрятались под повозкой. Глиняный гигант на негнущихся ногах двигался по лагерю, по дороге давя палатки и хижины. При каждом его шаге сотрясалась земля. Никто не пытался его остановить. Рабочие не были воинами, а оружие, имевшееся в лагере, бессильно было против двадцатифутового голема.