Текст книги "Тихая Война"

Автор книги: Пол Макоули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

– Невероятно. И никто этого не заметил, – высказалась Вера Джексон. – Термоядерный двигатель, тысяча гигаватт лазерной энергии, отражающейся от солнечных парусов. Вот уж было зрелище, когда эта штука пришла в движение.

– Крохотная точка света в бескрайнем океане тьмы, – возразил Луис. – Объем внутри орбиты Фебы что–то вроде один и семь на десять в двадцать первой степени метров кубических. А отправная точка нашей глыбы находилась гораздо дальше.

Даже если на летающем айсберге и были прежде установлены солнечные паруса, их сбросило после того, как глыба набрала конечную скорость. Тактической команде до сих пор не удалось обнаружить систему обороны, что уничтожила ракету Тихоокеанского сообщества, – Кэшу и Вере придется работать с большой осторожностью и проверить каждый сантиметр объекта, прежде чем Луис сбросит водородную бомбу. Кроме того, действовать нужно будет быстро. К тому моменту, когда они сравняются с глыбой в скорости, до Фебы останется меньше часа полета.

Кэш, Вера и Луис обсуждали возможные маневры, пока не настал момент разворачивать однопилотники на сто восемьдесят градусов и сбрасывать скорость. Чтобы нагнать объект, им пришлось лететь гораздо быстрее ледяной скалы, а теперь необходимо было замедлиться. Перегрузки достигли трех g, затем летчики незначительно скорректировали курс и сформировали четкий боевой порядок: Кэш и Вера двигались на расстоянии двадцати километров друг от друга, а Луис – в ста километрах позади них. Показалась цель – этакая гигантская, медленно вращающаяся пуля с ямами и кратерами, уродующими ее поверхность. И до сих пор ни следа защитной системы. Впереди за глыбой висел крохотный осколок Фебы, при увеличении превращавшийся в щербатую сферу, испещренную длинными рытвинами и каналами, пластами горных пород и кратерами со светлым дном. В результате одного мощного столкновения на спутнике образовалась огромная чаша сорока пяти километров в диаметре: ее местами обвалившиеся стены были высотой в четыре километра, что вполовину ниже Эвереста. Создавалось впечатление, будто гигант откусил от маленького спутника хорошенький кусок, и теперь Феба выглядела кривой, подрезанной с одной стороны. Тихоокеанское сообщество выстроило базу во втором по величине кратере, у подножья высоких обрывов. Луис считал, что глыба льда ударит рядом со второй чашей, если не прямо в нее.

– Те, кто направил «снаряд», знали, что делают.

– Ну, мы с вами тоже кое–чего соображаем, – отозвалась Вера. – Твоя ракета готова, Кэш?

– Ага.

– Тогда по моей команде.

Однопилотники Кэша и Веры выпустили ракеты, которые теперь приближались к ледяной глыбе. Бейкер управлял своей через подключение, установленное напрямую между снарядом и его органами чувств. Вот пулеобразная ската стала больше. Данные радара наложились на оптическое и инфракрасное изображения, добавив глубины и деталей. Пилот мог разглядеть яму на хвосте глыбы, где располагался двигатель. Он различил вокруг него пустые сферы, в которых раньше, скорее всего, содержалось топливо, острые выступы по обе стороны – предполагаемые места крепления солнечных парусов. На изображении была едва заметна пара широких колец или ободов, что тянулись от начала до конца глыбы…

Ракета сбросила скорость. Она была в десяти километрах от глыбы, когда Кэш потерял с ней контакт. Совершенно внезапно, без предупреждения. Снаряд Веры тоже исчез. Наверняка ракеты изрешетило каким–нибудь кинетическим оружием, а теперь подбитые снаряды скрывала массивная туша летящего айсберга. Луис все еще держался позади. Он передал Кэшу и Вере единственный видеокадр, на котором две размытые точки устремились прочь от задней оконечности глыбы. Луис предположил, что кольца – скорее всего, рельсовая пушка.

– Судя по всему, они стреляют вперед и назад. Их концы не фиксированы, а потому зона поражения больше. Думаю, они сделаны из чего–то вроде сверхпроводящего фуллерена, что объясняет их невидимость для радара.

– Какая разница, из чего они сделаны, – заявила Вера. – Я собираюсь поджарить их прямо сейчас.

Вдвоем с Кэшем они навели рентгеновские лазеры на цель и обстреляли глыбу справа и слева. На кольцах остались длинные прожженные следы, за глыбой потянулись полосы пепла. Тогда однопилотники выпустили неуправляемые ракеты, которые беспрепятственно поразили заднюю часть айсберга и разнесли двигатель в щепки. Теперь льдина казалась беззащитной, и все же Кэш и Вера отступили и выпустили еще два снаряда – поверхность глыбы пришла в движение, из кратеров вырвались облака пыли, и рой крохотных дронов бросился на ракеты и однопилотники.

Кэш попытался сбить с толку системы наведения дронов при помощи стреловидных боеприпасов и дипольных отражателей, пустил в ход гамма–лазер и активировал системы, которые заставят термоядерный двигатель работать на полную мощность. На все это ему потребовалось менее секунды в гиперрефлекторном режиме. Движение казалось заторможенным: системы корабля отвечали на его команды слишком медленно. Вспышки в том месте, где снаряды сбили пять дронов. Еще взрывы там, где они достигли поверхности глыбы. Все остальные боеприпасы были обречены вечно лететь по эксцентрической орбите вокруг Сатурна. Выжившие дроны, однако, метили в Кэша – им удалось пробиться через ложные цели: помехи в радиоэфире, световые вспышки, инфракрасное излучение, надувные радиоотражательные сферы. Гамма–лазер выстрелил и сбил робота. Энергии хватало лишь на один выстрел, поэтому Кэш перезарядил оружие и пальнул вновь, уничтожив еще цель. На перезарядку требовалась одна десятая секунды, но в гиперрефлекторном режиме Кэшу казалось, что лазер функционирует медленнее, чем старое помповое ружье его отца. Дроны быстро приближались. Их оказалось слишком много, чтобы снять всех лазером, прежде чем они достигнут однопилотника.

У Кэша оставалось несколько секунд, и его накрыла волна ужаса и гнева. Он ощущал себя пилотом самолета, который вот–вот врежется в землю, или водителем автомобиля в самый последний момент перед аварией. Кэш с ужасом осознал: он завалил миссию. Но нет, такого не могло случиться – он должен был стать победителем, а не жертвой.

Теперь спасти Кэша могла лишь одна вещь, да и то без гарантии. Но попробовать все же стоило. Бейкер врубил двигатель однопилотника на полную, однако, когда звездолет пролетал мимо дронов, те выстрелили. Мощная волна электромагнитного излучения выжгла защищенные системы датчиков, в хвост ударило расширяющееся облако горячей алмазной шрапнели.

Большая часть осколков застряла в слоях тонкостенной брони, но несколько все же достигли корпуса. Кинетическая энергия превращала их в плазму, прожигающую обшивку из композитных материалов, в результате чего потоки вторичных частиц обрушивались на детали возле двигателя и топливных баков. Ударные нагрузки после множественных столкновений, потоки данных из перегруженных оптических систем, поврежденных контрольных центров и процессорных матриц затопили интерфейс системы управления, сопровождаясь белыми вспышками и внезапным гулом. Боевой ИИ произвел аварийное рассоединение систем и ввел восемь миллиграммов севофлурана в кислород, подаваемый Кэшу. Пилот отключился, прежде чем объем информации о неисправностях успел спалить его моторные и сенсорные нейроны.

Когда Кэш очнулся, с момента удара прошло всего четырнадцать минут. Повреждения кормовой части ощущались тупым покалыванием в ногах. Голова дико болела, он ничего не видел, нос и рот наполняли запах и очень знакомый привкус паленого пластика: примерно так же Бейкер чувствовал себя после того, как в самом начале программы J-2 им выдернули все зубы и заменили их пластиковым протезом. На какое–то мгновение Кэш потерял ориентацию, но тут же дала о себе знать подготовка. Сотни раз он проходил ситуации отказа систем корабля на симуляторе. Пилот попытался получить доступ к оптическому и радиолокационному изображениям, но безуспешно. Тогда он запросил подтверждение статуса. Результаты его напугали: огромная часть системных показателей мигала красным. Двигатель был поврежден, хотя и выдавал четыре процента от максимальной мощности. Боевой ИИ старался максимально эффективно выполнить приказ, отданный Кэшем до того, как тот потерял сознание. Бейкер пересилил страх и взял на себя управление, осторожно отключил двигатель и затем завершил проверку состояния корабля. Один из трех топливных баков, обеспечивающих резервное питание, был пуст, еще один, что подавал топливо на двигатели ориентации, также оказался почти на нуле, скорее всего, пробит. Оптическая картинка полностью отсутствовала. Хотя большая часть камер не пострадала, из–за перегрузки сгорели основная шина и все процессоры. Радар по–прежнему функционировал, но около тридцати градусов пространства он никак не фиксировал. Воспользовавшись данными, Кэш обнаружил, что оказался в двух тысячах километров позади Фебы. Никаких следов ледяной глыбы или двух других однопилотников. Однако, черт возьми, корабли изготавливались по технологии стеле, а ледышку вполне могла уничтожить водородная бомба…

Кэш попытался выйти на контакт с Луисом и Верой. Вот тогда–то он и обнаружил, что антенна СВЧ-передатчика и центр, контролирующий прицел модулирующего лазера, вышли из строя в результате критической ошибки. Связь не работала. Вот дерьмо. Кэш был нем, полуслеп и передвигался на минимальной скорости, топлива для двигателей ориентации едва хватало, а поврежденный основной мотор Бейкер использовать не собирался до тех пор, пока не выяснит, что именно с ним не так. Ему, конечно, повезло, что двигатель не загорелся при ударе, что через деформированные защитные слои не потекла плазма и не спалила корабль изнутри. Нанороботы уже приступили к починке звездолета, однако им потребуется много времени, чтобы определить неполадки в термоядерном двигателе, и еще больше, чтобы их устранить.

Поразмыслив, Кэш запустил дрона. По крайней мере, теперь он хотя бы мог видеть. Позади него завис плоский диск Фебы, еще дальше, едва заметные при максимальном увеличении, на расстоянии нескольких сот километров друг от друга неслись два других однопилотника. Они быстро приближались к спутнику. Между звездолетами то и дело загорались световые вспышки, потом Кэш увидел всполох, похожий на взрыв, – это, наверное, Луис сбросил водородную бомбу и к чертям собачьим уничтожил проклятую льдину. Теперь Шуарес и Джексон должны догнать оставшиеся крупные обломки, которые по–прежнему направляются в сторону Фебы, превратить их в гравий, мелкую пыль или сбить с курса… Что ж, его товарищи пережили атаку дронов. Однако Кэшу помочь они не смогут, даже если знают, что он спасся. Только «Гордость Геи» и ее тягачи были специально оборудованы для подобных спасательных операций.

Но флагманский корабль находится очень далеко отсюда. Вот если Бейкеру удастся связаться с Луисом и Верой, ввести их в курс дела… Дрон был оборудован дюжиной программ для анализа данных, включая спектрограф. Кэш отправил беспилотник мимо Фебы и стал посылать световые сигналы: три длинные вспышки, три короткие, снова три длинные. Специально для подобных ситуаций пилотов обучали азбуке Морзе, и теперь Кэш был очень благодарен предусмотрительности учебного центра. Три длинные, три короткие, три длинные. SOS.

2

Вскоре после того, как на новостных сайтах стали появляться сообщения о том, что бразильские корабли покинули орбиту Мимаса, а какая–то группировка запустила в сторону базы Тихоокеанского сообщества на Фебе глыбу льда, по Парижу поползли слухи об убийстве. В атмосфере лихорадки, охватившей город, подобные новости действовали как канистра бензина, брошенная в огонь. Не прошло и нескольких минут, как на месте преступления собралась толпа горожан.

Мужчина затащил к себе в квартиру женщину, изнасиловал и убил ее, после чего перерезал себе вены. Перепачканный собственной кровью и кровью жертвы, он, пошатываясь, вывалился из дома – его тут же задержали соседи и надзиратели с ближайшего контрольно–пропускного пункта. Сотрясаясь от рыданий, преступник признался в содеянном. Хотя история казалась незамысловатой, разъяренный люд тут же дополнил ее какими–то дикими фактами. У одних женщина вдруг превращалась в шпионку, которая пыталась соблазнить и ликвидировать мужчину, а тот лишь защищался. У других мужчина оказывался наемным убийцей, в квартире которого обнаружили взрывчатку. Кто–то выкрикнул «Предатель!», и толпа тут же подхватила вопль. Когда полицейские попытались арестовать мужчину, собравшиеся люди налетели на них и избили, а самого виновника раздели догола, привязали к дереву в ближайшем парке и задушили куском кабеля, который тянули двенадцать человек. Прибыл еще отряд служителей правопорядка и попытался забрать труп, но народ вновь атаковал, и полицейским пришлось отступать.

Час спустя мимо этой сцены проходил настоящий шпион. Избитое окровавленное тело до сих пор свисало с дерева посреди вытоптанной лужайки. Его охраняла группка нетрезвых мужчин и женщин, вооруженных палками и кухонными ножами. Увиденное и шокировало, и обрадовало шпиона. Мрачная истерия нарастает. Теперь уже совсем недолго. Через несколько часов «Гордость Геи» прибудет на орбиту Дионы. Все в городе понимали: пришла война.

Он мотался по Парижу и занимался последними приготовлениями. Все было на месте. Его трюки и ловушки запущены. Он переслал в бразильское посольство в Камелоте на Мимасе зашифрованный файл с записью разговоров Авернус – десятки часов, которые жучок передавал на его спексы каждый день, когда он прогуливался мимо ее дома. Ему оставалось лишь ждать: всего несколько часов – и можно будет сбросить маску Кена Шинтаро. Юноша вернулся в свою квартиру, поскольку ходить по городу, который сотрясала лихорадка, казалось небезопасным. Уорд Зунига стоял в карауле на контрольном пункте возле жилого дома. Он заставил Кена Шинтаро раздеться догола. Мстительный, предвзятый, жалкий, надзиратель пользовался любой возможностью, чтобы поиздеваться и запугать тех, кто ему не нравился, ведь теперь у него была власть. Уорд Зунига дал понять, что его, в отличие от порядочного и скучного Эла Уилсона, не проведешь трюком вроде выдачи Зи Лей.

– Я тебя раскусил, – бросил он Кену Шинтаро и возвратил его одежду. – Я знаю, ты что–то замышляешь, мистер.

Юноша не проронил ни слова и молча выслушал тираду Уорда Зуниги, хотя тайна жгла ему горло, так и просилась наружу. Осталось совсем недолго.

В тот вечер на митинге злоба и беспокойство переполняли людей, в толпе гуляли различные версии слухов. Над головами собравшихся постоянно крутили видео атаки на Фебу. Бразильские однопилотники изменили траекторию полета ледяной глыбы, а затем разбили ее ядерным оружием малой мощности. И все же несколько фрагментов достигли поверхности спутника. Камеры запечатлели внезапные яркие вспышки вдоль экватора кривой планеты, поднимающиеся в воздух облака пыли, которые тут же скрывали неяркий блеск новообразованных кратеров. Каждый раз, когда показывали столкновение, толпа заходилась радостными криками. Мариса Басси заявил, что удар организовали на деньги города, и тогда публика принялась восхвалять своего лидера. Мэр продемонстрировал клип, в котором команда агентов работала на неровной поверхности Имира. Вот отвесные обрывы появляются там, где взрывы откололи от спутника большой фрагмент. Фигуры в скафандрах монтируют термоядерный двигатель в залитой светом яме, прокладывают направляющие для рельсовой пушки вдоль изрытого кратерами склона, который заканчивается острым гребнем на фоне пустого космоса. Вот уже ледяная глыба мчится вперед, как навершие длинного копья из химического пламени. По обе стороны сияют солнечные паруса. Вся конструкция, словно тройная звезда, устремляется к Фебе.

На сцене к Марисе Басси присоединились пятеро мужчин и женщин – герои, что запустили ледяную глыбу в направлении Фебы. Повсюду под сводами тента раздались радостные крики и возгласы. Шпион стоял далеко, у самого края сборища. Со всех сторон на него давили другие тела, но посреди этой фантасмагории он ощущал себя единственным реальным человеком. Рядом с ним дико вопила женщина – одни сплошные эмоции и никакого смысла. Еще неподалеку молодой человек страстно целовал особу старше себя. Какой–то мужчина заявил, что город сошел с ума, на что третий, почти уткнувшись носом ему в лицо, обозвал его предателем. Завязалась драка, продолжавшаяся до тех пор, пока мужчин наконец не разняли, хотя и тогда они продолжали орать друг на друга. Все это время Мариса Басси толкал свою речь, а толпа заходилась в ликующем реве.

Митинг закончился, но по домам никто не собирался. Все общественные места были забиты людьми: они спорили, смеялись, кутили. Из баров и кафе вываливались толпы. В парке квартет барабанщиков отбивал четкий ритм, а вокруг десятки людей танцевали и высоко подпрыгивали. Еще одна группа окружила пару, занимающуюся сексом, – публика хлопала и подбадривала их. На контрольно–пропускных пунктах надзиратели передавали по кругу выпивку и трубки, угощались, когда прохожие протягивали им бутылку или самокрутку.

Шпион наблюдал за всем этим отстраненно и рассудительно, словно посетитель на выставке, где собрали все разнообразие человеческих пороков и безумств. Его переполняло ощущение счастья. Он почти достиг кульминационного этапа в своей жизни. С самого рождения его обучали и тренировали – его создали именно ради этого. Всё вот–вот случится. Он не оплошает – он просто не позволит себе допустить промах. Юноша бродил по бушующему городу и чувствовал за спиной незримое присутствие братьев. По телу пробежала дрожь: он знал то, что неведомо другим, и это приводило его в восторг.

На контрольном пункте его остановили: один из надзирателей узнал Кена Шинтаро и потребовал отчет о передвижениях. Мужчина оказался чертовски пьян. Его товарищ целился из пистолета в прохожих и гоготал в пьяном угаре, когда мишени уворачивались или возмущенно кричали. Шпион объяснил, что, как и все остальные, он был на митинге, а после ему совсем не хотелось спать. Надзиратель кивнул. «Нам всем нужно отдохнуть, потому что скоро разразится война, – сказал он. – Только вот по этой самой причине никто и не может спать». Шпион улыбнулся столь неудачной попытке блеснуть остроумием и даже немного расстроился, ведь надзиратель не стал интересоваться, чем шпион занимался до митинга. Он бы ответил, что устраивал диверсии в городе, а после прикончил бы надзирателя, забрал пистолет у второго пьянчуги и перестрелял бы всех, кто находился в зоне поражения. Он убивал бы до тех пор, пока кто–нибудь не пристрелил бы его самого.

Надзиратель настоял на том, чтобы шпион тоже глотнул из фляги, что ходила по кругу, а потом велел ему убираться. Собственно, так юноша и сделал. Оказавшись вне поля зрения, он выплюнул спиртное в клумбу и отер рот тыльной стороной ладони. Он все еще носил маску, но постепенно она превращалась в его истинное лицо. От милой добродушной улыбки Кена Шинтаро ничего не осталось – вместо этого на лице красовался звериный оскал. На шпиона уставилась какая–то женщина, и его гримаса стала еще свирепее. Юноша не отводил взгляд до тех пор. пока женщина не отвернулась и не поспешила убраться восвояси. Он наблюдал за тем, как она ретируется, подобно охотнику, оценивающему расстояние до жертвы.

Спустя тридцать минут обрушилась городская сеть. На мгновение воцарилась зловещая тишина: люди остановились, перечитывая одно и то же сообщение, посланное шпионской программой. «Сдавайтесь немедленно», – значилось в нем. Как только послание исчезло, вся система рухнула: не работало ничего: ни телефоны, ни защитные приложения. Какое–то время никто не двигался, каждый пытался включить спексы, и только потом до людей начало доходить, что ни у кого устройства не работают и это не чья–то невинная шутка, а ужасное и беспрецедентное событие. Поднялся шум и гам, раздались крики, люди начали спорить, отдавать приказы, которым никто подчиняться не собирался.

Следом за этим погас свет. На поверхности Дионы царила ночь, поэтому город внезапно накрыла полная и беспросветная тьма. Гомон все нарастал, крики превращались в вопли отчаяния. Они еще не успели стихнуть, как включилась запасная система и на улицы вернулось освещение, пусть и не столь яркое, как обычно. Люди испуганно озирались, как будто ждали, что враг вот–вот выступит из тени, которая теперь царила повсеместно.

Шпион стоял на окраине парка в самом центре города. Он наслаждался звуками негодования и смятения, которые охватили Париж. Скоро люди поймут, что серия слабых взрывов вывела из строя железную дорогу, соединявшую город с остальными поселениями Дионы, повредила основную установку кондиционирования воздуха, детали электросети, систему водоснабжения и канализации. Вот тогда паника усилится и проникнет во все уголки.

Первая стадия его миссии завершилась. Все шло согласно плану, и он не сомневался, что в других городах на других спутниках его братьям удалось подорвать инфраструктуру и жизнь общества, уничтожить запасы продовольствия, отравить воду, разрушить систему рециркуляции, отвечающую за чистоту воздуха. Большинство поселений сдадутся без боя: они будут слишком заняты выживанием, чтобы оказать хоть какое–то сопротивление. Но Париж должен стать для остальных примером, раз уж он окрестил себя передовой линией сопротивления. И Великая Бразилия с союзниками позаботится об этом. Совсем скоро начнется вторая стадия, и шпион должен быть к ней готов.

Происходящее вокруг ощущалось с невероятной ясностью. Юноша отправился к шлюзу, которым регулярно пользовался, чтобы выбираться из города: тот находился на краю промышленной зоны – лабиринта, выдолбленного в твердом водяном льду на севере Парижа. Шлюзом пользовались редко. К тому же он располагался неподалеку от места работы Кена Шинтаро. Там шпион спрятал свой скафандр.

Ему оставалось лишь выбраться наружу и ждать, когда начнется настоящая атака. Но на полпути он заметил Уорда Зунигу.

Все случилось у одной из баррикад, что перекрывали засаженные деревьями проспекты. Ряды заполненных водой пластиковых канистр протянулись между двумя жилыми зданиями, а сверху их украшали витки умной проволоки. В узком проеме стояли Уорд Зунига и еще один надзиратель, одетые в гермокостюмы с пристегнутыми к поясу шлемами. Они останавливали каждого, кто пытался пройти, и приказывали им как можно скорее отправиться либо на службу, либо в ближайшее укрытие.

Еще два проспекта проходили через весь город. Проще было отступить и выбрать альтернативный маршрут. Но вместо этого шпион скользнул вперед. Лицо Уорда Зуниги просветлело, как только он узнал Кена Шинтаро. Юноша услышал, как надзиратель сказал своему коллеге: «Вон там один из чужаков, которого нужно задержать от греха подальше».

– Вы абсолютно правы, – громко заявил шпион и подошел вплотную к Уорду Зуниге – теперь он мог уловить не выветрившийся запах алкоголя. Он чувствовал себя так, словно был на десять метров выше противника, словно его никто не мог одолеть. – Вам и правда стоит меня арестовать. Все эти диверсии моих рук дело. Это всё я.

Уорд Зунига моргал, переваривая информацию. Тем временем шпион метнулся вперед, выхватил из кобуры надзирателя пистолет и отступил. На все у него ушло меньше секунды. Уорд Зунига пытался нащупать свое оружие, но кобура была пуста. Оторопело он соображал, что же произошло, и ощущал, как его накрывает паника. Второй надзиратель потянулся за электродубинкой, но шпион резко и сильно ударил его в висок рукоятью пистолета. Мужчина потерял сознание.

– Все это время вы были совершенно правы на мой счет, – заговорил шпион, целясь Уорду Зуниге прямо в лицо.

Мужчина закрыл глаза. Его трясло с головы до ног. Руки он выставил вперед, широко растопырив пальцы, словно пытался оттолкнуть что–то. И шпион не смог выстрелить. Будь он сейчас в спортзале, где они с братьями столько раз тренировались убивать в самых различных ситуациях, или если бы Уорд Зунига пытался сбежать, как отец Соломон, вероятно, всё пошло бы иначе. А может, он просто слишком долго играл роль скучного и добропорядочного Кена Шинтаро. Как бы то ни было, но хладнокровно уничтожить человека он оказался не в состоянии. Юноша нацелил пистолет точно в переносицу Уорда Зуниги, его палец лежал на спусковом крючке, а руки совсем не дрожали. Он приказал себе выстрелить, сейчас же, немедленно, но не сумел.

– Я не стану тебя убивать – ты все равно умрешь, – сказал шпион. – И когда ты будешь прощаться с жизнью, подумай о том, что ты мог все это предотвратить. Ты мог спасти город. А вместо этого ты дал мне уйти.

– Пожалуйста, – прошептал Уорд Зунига. – Пожалуйста.

Его противник по–прежнему стоял зажмурившись, а шпион уже мчался семимильными шагами по другую сторону баррикады. Он пробежал мимо двух мужчин – те обернулись и уставились на него, а один даже прокричал что–то. Раздался щелчок, словно ударили хлыстом, – воздух разрезала пуля, едва не попав шпиону в голову. Он увидел еще надзирателя посередине перекрестка: одной рукой дальний поддерживал вторую и взирал на шпиона поверх прицела.

При следующем движении юноша высоко подпрыгнул – пуля надзирателя пронзила его левое плечо. Беглец рухнул на землю, но тут же вскочил на ноги. Плечо и рука онемели от сильного удара, из раны струилась горячая кровь. Пистолет Уорда Зуниги он выронил, и сейчас оружие лежало на подстриженном газоне в нескольких метрах от шпиона. Позади кричали люди: они медленно и осторожно надвигались, приказывая ему сдаться. Кто–то стоял на коленях в проеме баррикады, другие вжимались в стены жилых домов по обе стороны, третьи перебегали из укрытия в укрытие. Послышались треск и щелчки выстрелов. В земле у самых ног шпиона пуля оставила дырку. Юноша схватил пистолет и помчался дальше.

Онемение прошло, и теперь вся рука от локтя до шеи полыхала огнем. Но шпион едва замечал боль. Каждую клеточку его тела переполняли восторг, азарт и безрассудная радость. Впереди, в том месте, где проспект разделялся, огибая опору тента, показалась очередная баррикада. Он оттолкнулся что было сил и подпрыгнул, стараясь перемахнуть через заграждение головой вперед. Клубки умной проволоки с невероятной скоростью расплелись и попытались ухватить его за пятки. Здоровой рукой шпион оперся на перила, ограждавшие площадку. Использовав силу инерции, он перемахнул через нее и приземлился по другую сторону баррикады. Трое надзирателей были так напуганы его внезапным появлением, что даже не попытались остановить беглеца, который увернулся от них и помчался дальше.

Оставалось преодолеть лишь короткий участок пути до самого шлюза. Шпион захлопнул люк прямо перед носом преследователей и ненадолго прислонился к стене. Он тяжело дышал, но на губах играла дьявольская усмешка. С той стороны в люк что–то ударило – за встроенным смотровым окошком происходило шевеление. Однако ИИ был безнадежно предан шпиону – он никого не впустит. А чтобы вырезать дверь, потребуется несколько минут.

Рана на плече пульсировала и болела. Левая рука свисала как плеть. Он мог сжать ладонь в кулак, но силы в пальцах не было. Юноша стянул свободную рубашку, надетую поверх облегающего костюма, зубами разорвал ее по шву и отделил две полоски ткани. Одной он заткнул рану, а второй перебинтовал плечо и шею, чтобы ткань держалась на месте. Под посиневшей кожей чувствовался осколок сломанной кости. Шпион зафиксировал его и завязал импровизированный бинт узлом, управляясь здоровой рукой и зубами.

Кто–то снаружи произвел два выстрела – на маленьком окошечке из алмазного стекла остались черные следы.

Юноша вытащил из ящика скафандр и залез внутрь. Боль пронзила руку, когда он засовывал ее в рукав, и шпион взвыл. Он застегнул гермокостюм, зафиксировал шлем. В наступившей тишине его тяжелое дыхание казалось шумным. В ноздри ударил запах теплого пластика. Юноша приказал ИИ открыть внешний люк шлюза и ступил на широкую бетонированную площадку в основании стены тента.

На восток и запад по дну кратера Ромул тянулись окопы и бункеры – части оборонительной системы Парижа. Через час взойдет солнце. Огромный полумесяц Сатурна озарял ярким рыжеватым светом платформы космопорта, промышленные тенты, бетонные укрытия и поля вакуумных организмов.

При помощи коммуникационной системы шпион попытался запеленговать капсулу, которую заставил Зи Лей проглотить тогда у себя дома, но сигнала не последовало. Капсула должна была мгновенно прикрепиться к стенке желудка, так что девушка не могла от нее избавиться – в этом шпион не сомневался. Выходило, что ее держат там, откуда не проходит сигнал, или же слишком далеко от города, ниже уровня горизонта.

Поразмыслив, юноша отдал компьютеру команду посылать сигнал каждую секунду и отправился на запад. Он шел вдоль огражденного железнодорожного полотна, поднимающегося вверх по пологому склону кратера параллельно наклону тента. Он не успел уйти далеко, когда скафандр запеленговал сигнал Зи Лей. Простая триангуляция – умножение расстояния до дна кратера на радиус Дионы с последующим извлечением квадратного корня – позволила ему рассчитать дистанцию до горизонта. Чуть больше двенадцати километров. Юноша вывел на экран карту. Как раз в том месте к северо–востоку от города располагается небольшая исследовательская лаборатория. Шпион взглянул за поля вакуумных организмов, воспользовался функцией зума и увидел у темного изгиба горизонта на фоне черного неба крохотную сияющую бусинку. Он сделал несколько шагов вниз по склону, и сигнал пропал, как и изображение лаборатории.

Что ж, хорошо.

Шпион повернул обратно на дорогу: он сделает крюк на север, чтобы обогнуть защитные сооружения. Позади остались парковки и ангары, но все они были пусты: вероятно, горожане–волонтеры из оборонных сил реквизировали все транспортные средства. Придется передвигаться пешком, выполняя прыжки наподобие балетных. Юноша приближался к первому полю вакуумных организмов, когда сработал датчик движения. Он посмотрел налево, затем направо – и заметил два роллигона, что нагоняли его по выложенной сеткой дороге. Система GPS, как и вся городская сеть, не работала – судя по всему, они засекли его визуально. Шпион успокоил себя, сказав, что подобное могло случиться, даже если бы он не устроил игру в догонялки через весь город, и рванул в поле вакуумных организмов.

Тысячи гигантских растений, напоминающих подсолнухи, росли длинными ровными рядами. Их мясистые стебли были в два раза выше юноши, а наверху поблескивали серебристые блюдца, все повернутые в одном направлении – на восток – в ожидании восхода солнца. Минут за пять шпион пересек насаждения и взобрался на низкий холм. Роллигоны двигались параллельно по разным тропинкам и неслись в его сторону. Он поднял пистолет и прицелился.