Текст книги "Сила шести"

Автор книги: Питтакус Лор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Это?.. – спрашивает Сэм. – Это похоже на Землю.

Планета вращается у меня перед лицом, и на третьем или четвертом обороте я вижу точку пульсирующего света.

– Вы видите этот свет? – спрашиваю я. – Посмотрите на Европу.

– Да, вижу, – говорит Сэм. Он ждет еще одного оборота и прищуривается. – Где же это? Я бы сказал, в Испании или в Португалии. Кто-нибудь, дайте мне лэптоп. Побыстрее.

Не отводя глаз от сферы и от светящейся точки, я нашариваю позади себя лэптоп и протягиваю его Шестой, а она отдает Сэму. Он смотрит на сферу, висящую над задним сиденьем, что-то набирает на клавиатуре и поднимает глаза.

– Так, ясно, что это в Испании и близко к… Ближайший город называется Леон. Но нет, это далековато. На самом деле это в горах Пикос де Еуропа. Кто-нибудь слышал о них?

– Точно нет, – говорю я.

– И я нет, – говорит Шестая.

– Может, это наш корабль? – спрашиваю я.

– Нет, только не в Испании. Во всяком случае, я сильно сомневаюсь, – говорит она. – Подумай, если это корабль, то почему он начал светиться только сейчас, показывая свое местонахождение? В этом нет никакого смысла. Кроме того, сколько раз ты смотрел на эти штуки?

– С десяток, – отвечаю я. – Может, больше.

Сэм обхватывает руками подголовник и поднимает брови.

– Правильно. Значит, эту точку только сейчас что-то активировало.

Мы с Шестой переглядываемся.

– Очень может быть, что это кто-то из остальных, – говорит Сэм.

– Может быть, – соглашается Шестая. – А может быть, и ловушка. – Она смотрит на Сэма. – Не было ли из Испании каких-нибудь подозрительных новостей?

Он качает головой:

– Пять часов назад не было. Но я еще раз проверю прямо сейчас. – Он начинает что-то набирать на клавиатуре.

– Давай сначала съедем с шоссе, пока кто-нибудь не увидел светящуюся планету Земля, подвешенную в машине, – говорю я. – Не забывай, что мы чертовски близко от Парадайза.

* * *

Аделина храпит, и я чувствую себя виноватой. Но я впервые в жизни увидела свое Наследство, которое должна была получить еще много лет назад. Камни и драгоценные камни разных цветов, разных размеров и формы. Пара темных перчаток и пара темных очков. И то, и другое сделано из материалов, каких я никогда раньше не видела. Маленькая ободранная от коры ветка, а под ней – необычное округлое устройство со стеклянной линзой и плавающей стрелкой, чем-то напоминающее компас.

Но больше всего меня заинтриговал светящийся красный кристалл. Только увидев его, я больше не могу оторваться. Я протягиваю руку и беру его; он теплый и живой. На долю секунды он ярко вспыхивает красным светом, потом тускнеет и начинает медленно пульсировать в такт моему дыханию.

Кристалл становится горячее, ярче и начинает издавать низкий гул. Я паникую при мысли, что одно из моих Наследий активировало лорикскую бомбу.

– Аделина! – кричу я. – Проснись! Пожалуйста, проснись!

Она супит брови и храпит еще громче.

Я свободной рукой трясу ее за плечо.

– Аделина!

Я трясу еще сильнее и роняю кристалл. Он с тяжелым стуком падает на каменный пол и катится к выходу с колокольни. Когда он падает с первой ступеньки на вторую, красный свет перестает пульсировать. Падая со второй ступеньки на третью, он вообще перестает светиться. А когда падает на четвертую, я срываюсь и бегу за ним.

* * *

Сэм мчится по темной гравиевой дороге. Шар по-прежнему вращается у меня перед лицом. Маленький пульсирующий огонек все еще пытается что-то нам сказать. Мы останавливаемся, Сэм выключает двигатель и фары.

– Так что я думаю, что это один из ваших, – обернувшись, говорит Сэм. – Другой номер. И этот номер находится в Испании.

– Мы не можем быть в этом уверены, – отвечает Шестая.

Сэм кивает на шар.

– О'кей, сама подумай. Когда вы только прилетели, все вы должны были разъединиться и жить порознь, верно? Так было задумано: вы расходитесь и скрываетесь, пока не разовьются ваши Наследия, пока вы не натренируетесь и все такое. А что потом? Потом вы объединяетесь и вместе сражаетесь. Так что это огонек может быть сигналом к объединению. Но скорее это сигнал бедственного положения, в котором оказался один из номеров. А, может быть, кто-то, Пятый или Девятый, только что впервые открыл свой Ларец, и, поскольку эта штука у нас сейчас включена, мы можем общаться.

– Тогда, может быть, они видят, что мы находимся в Огайо? – спрашиваю я.

– Черт. Может быть. Вероятно. Но я серьезно, задумайтесь об этом. Если Старейшины дали вам все это добро в Ларцах, значит, они дали бы вам и средство общаться друг с другом. Правильно? Может быть, мы каким-то образом нашли ключ и теперь знаем, где находится тот, кому требуется наша помощь, – говорит он.

– А может, кого-то из наших пытают и заставляют вступить с нами в контакт и заманить в ловушку, – добавляет Шестая.

Я уже готов согласиться, как вдруг очертания Земли расплываются и весь шар начинает вибрировать от женского голоса, который говорит:

– Adelina! ¡Despierta! ¡Despierta, por favor! Adelina!

Я чуть не кричу в ответ, но тут шар вдруг сжимается, и возвращается привычный вид из семи сфер.

– Вау, вау, вау! Что это сейчас случилось? – спрашиваю я.

– Я бы сказал, что сигнал прервался, – говорит Сэм.

* * *

Я ловлю камень, когда он прыгает с девятой ступеньки, но он больше не светится. Я трясу его в ладони. Дую на него. Кладу на открытую ладонь Аделины. Но он не меняет своего нового бледно-голубого цвета, и я боюсь, что я его поломала. Я осторожно кладу его обратно в Ларец и вынимаю веточку.

Сделав глубокий вдох, я выставляю ее в одно из двух окон и концентрируюсь на другом ее конце. Возникает какая-то магнетическая сила. Но прежде чем я успеваю ее проверить и оценить, я слышу, как внизу башни со скрипом открывается дубовая дверь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Пока мы едем, я несколько раз пытаюсь восстановить сигнал, но всякий раз, когда солнечная система запускается, она действует как обычно. Уже почти полночь, и я готов попробовать помудрить с камнями и другими предметами из Ларца, но тут на горизонте появляется россыпь городских огней. Справа от дороги нас встречает тот же знак, какой мы видели несколько месяцев назад, когда за рулем был Генри:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПАРАДАЙЗ, ОГАЙО

НАСЕЛЕНИЕ 5243 ЧЕЛОВЕКА

– Добро пожаловать домой, – шепчет Сэм.

Я прижимаюсь лбом к стеклу и узнаю заброшенный амбар, старое объявление насчет яблок, зеленый пикап, все еще выставленный на продажу. Меня охватывает теплое чувство. Из всех мест, где я жил, Парадайз – самое любимое. Здесь у меня появился лучший друг. Здесь развилось мое первое Наследие. Здесь я влюбился. Но в Парадайзе я также столкнулся со своим первым могадорцем. Здесь произошла моя первая настоящая битва, и я познал настоящую боль. Здесь погиб Генри.

Берни Косар запрыгивает рядом со мной на сиденье. Его хвост виляет с немыслимой быстротой. Он прижимает нос к маленькой трещине в стекле и возбужденно принюхивается к знакомому воздуху.

Мы съезжаем влево на первую же боковую дорогу, делаем еще несколько поворотов, то и дело разворачиваемся и едем обратно, чтобы убедиться, что за нами нет слежки, и ищем правильное и наименее подозрительное место, где оставить наш джип. По ходу дела мы еще раз продумываем план.

– После того как мы находим передатчик, мы сразу возвращаемся к машине и немедленно уезжаем из Парадайза, – говорит Шестая. – Так?

– Так, – говорю я.

– Мы больше ни с кем не встречаемся и едем. Уезжаем.

Я знаю, что она подразумевает Сару, и прикусываю губу. После стольких недель в бегах, я наконец вернулся в Парадайз, а мне говорят, что мне нельзя ее увидеть.

– Ты понял, Джон? Мы уезжаем? Сразу же?

– Ну, хватит уже. Я знаю, к чему ты клонишь.

– Извини.

Сэм паркуется на темной улице под кленом в трех километрах от своего дома. Я ступаю на асфальт, мои легкие делают первый настоящий глоток воздуха Парадайза, и мне сразу хочется вспомнить – вспомнить Хэллоуин, и как я возвращался домой к Генри, и как сидел на диване рядом с Сарой.

Мы не хотим рисковать, оставляя Ларец в пустой машине. Шестая открывает багажник, достает его и ставит себе на плечо. Подвинув его поудобнее, она становится невидимой.

– Подожди, – говорю я. – Мне надо кое-что взять. Шестая?

Шестая появляется, я открываю Ларец, достаю нож и засовываю его в задний карман джинсов.

– О'кей. Теперь я готов. Берни Косар, дружище, ты готов?

Берни Косар превращается в маленькую сову и взлетает на нижнюю ветку клена.

– Ну, начали. – Шестая поднимает Ларец и снова исчезает.

Мы бежим. Сэм держится за мной. Я перепрыгиваю через ограду и в хорошем темпе бегу краем поля. Примерно через километр я ныряю в лес. Мне нравится, как ветки хлещут меня по груди и рукам, как мои джинсы рассекают высокую траву. Я часто оглядываюсь через плечо: Сэм не отстает дальше, чем на сорок шагов, перепрыгивает через бревна, нагибается под ветвями. Я слышу рядом шорох, но не успеваю дотянуться до ножа, как Шестая шепчет, что это она. Я вижу, как она приминает траву, и бегу по ее следу.

По счастью, Сэм живет на окраине Парадайза, где соседние дома стоят на значительном удалении друг от друга. Я останавливаюсь на самой опушке и вижу его дом. Он маленький и скромный, с белым алюминиевым сайдингом и черной крышей из мягкой черепицы. Справа из крыши торчит тонкая труба, задний двор огорожен высоким деревянным забором. Шестая материализуется и опускает Ларец на землю.

– Здесь? – спрашивает она.

– Здесь.

Через тридцать секунд подлетает Берни Косар и садится мне на плечо. Через четыре минуты Сэм пробирается через полосу кустарника и встает рядом с нами. Он тяжело дышит, руки твердо уперты в бока. Он смотрит на стоящий в отдалении дом.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я.

– Как дезертир. Как плохой сын.

– Подумай, как твой отец гордился бы тобой, если мы сумеем достать то, что надо, – говорю я.

Шестая становится невидимой и отправляется на разведку. Она заглядывает в тени близлежащих домов, осматривает задние сиденья всех стоящих вдоль улицы машин. Вернувшись, она говорит, что вроде все нормально, только на доме справа установлен сенсор, срабатывающий на движение. Берни Косар улетает и садится на конек крыши.

Шестая берет Сэма за руку, и они становятся невидимыми. Я в обнимку с Ларцом иду за ними к заднему забору. Они появляются. Первой перелезает Шестая, за ней Сэм. Я бросаю им Ларец и тоже быстро перелезаю. Мы прячемся за разросшимся кустарником, и я обвожу взглядом двор: деревья, высокая трава, большой пень, ржавые качели и рядом с ними старая тачка. На задней стороне дома слева расположена дверь, а справа – два темных окна.

– Вон там, – шепчет Сэм, показывая рукой.

То, что я сначала принял за пень посередине двора, при ближайшем рассмотрении оказывается широким каменным цилиндром. Прищурившись, я различаю на нем какой-то треугольный предмет.

– Мы скоро вернемся, – шепчет Шестая Сэму.

Взяв Шестую за руку, я становлюсь невидимым и говорю:

– Ладно, Орел Гуд. Охраняй Ларец так, будто от этого зависит моя жизнь. Потому что так оно и есть.

Мы с Шестой осторожно идем к колодцу по густой траве и опускаемся перед ним на колени. По окружности солнечных часов проставлены цифры – от одного до двенадцати справа, от одного до двенадцати слева, а в верхней части часов стоит ноль. Вокруг цифр начертаны линии. Я уже хочу взяться за треугольник, стоящий посередине и попробовать покрутить его, когда слышу сдавленный возглас Шестой.

– Что? – шепчу я, поднимая глаза к черным окнам.

– Посередине. Смотри. Знаки.

Я снова вглядываюсь в солнечные часы, и у меня перехватывает дыхание. Они почти неразличимы, и их легко проглядеть, но в центре круга мелко выбиты девять лорикских знаков. Я опознаю цифры от одного до трех, потому что они сходятся с формой шрамов на моей лодыжке, но остальные мне не знакомы.

– Еще раз, когда у Сэма день рождения? – спрашиваю я.

– Четвертого января тысяча девятьсот девяносто пятого года.

Треугольник щелкает, как замок, когда я поворачиваю его вправо к лорикской цифре один. Я сглатываю комок в горле и поворачиваю его влево, к цифре, которая должна быть четверкой. Мой номер. Потом кручу треугольник к одному, пяти, девяти, снова, делая полный оборот, к девяти и к пяти. Несколько секунд ничего не происходит, а потом солнечные часы начинают шипеть и дымиться. Мы с Шестой отступаем и смотрим, как бетонная крышка колодца с громким, отдающим эхом скрежетом отъезжает в сторону. Когда дым развеивается, я вижу внутри лестницу.

Сэм прыгает у забора. Одной рукой он прикрывает рот, а другая сжата в кулак и поднята вверх.

Одно из темных окон дома становится желтым. Берни Косар дважды протяжно ухает на крыше.

Я еще не успеваю ничего сообразить, как Шестая дергает меня вперед. Скоро я уже видимый и спускаюсь по лестнице внутри колодца. Шестая спускается следом, почти совсем задвинув над собой крышку. Я зажигаю ладони и вижу, что до цементного дна метров шесть.

– А как же Сэм? – шепчу я.

– С ним все будет нормально. Там же Берни Косар.

Мы спускаемся на дно и видим уходящий влево ход. В воздухе стоит запах плесени. Я подсвечиваю нам ладонями, и мы идем по этому кривому ходу. Когда он выпрямляется, мы видим перед собой комнату с захламленным столом и сотнями бумажек, приколотых к стене. Я уже готов войти, когда луч света от ладоней выхватывает в дверном проеме какой-то длинный белый предмет.

– Что это… – замолкает на полуслове Шестая.

Я резко останавливаюсь. Это огромная кость.

Шестая толкает меня вперед, и я достаю из кармана нож.

– Сначала дамы? – предлагаю я.

– Не в этот раз.

Я перепрыгиваю через кость и тут же освещаю комнату ладонями. У меня вырывается крик: у стены сидит скелет. Входит Шестая и при виде его пятится назад, упираясь в стол.

В скелете под два с половиной метра роста, у него огромные кисти рук и ступни. Густые белокурые волосы свисают ниже лопаток. На шее висит голубой кулон, похожий на мой.

– Это не отец Сэма, – говорит Шестая.

– Точно не он.

– Тогда кто?

Я подхожу ближе и рассматриваю кулон. Голубой лоралит немного больше, чем у меня, но в остальном такой же. Я смотрю на него и ощущаю бесконечную связь с тем, кто это был.

– Не знаю. Но думаю, что это был друг. – Я снимаю с головы скелета кулон и отдаю Шестой.

Мы подходим к столу. Я не знаю, с чего начать. Стопки бумаг и письменные принадлежности покрыты густым слоем пыли. Бумаги на стене исписаны на каком угодно языке, но только не на английском. Я опознаю только несколько лорикских цифр и больше ничего. На сломанном стуле лежит белый электронный планшет. Я беру его и нажимаю пальцами на черный экран. Ничего не происходит.

Шестая выдвигает верхний ящик стола в поисках еще каких-нибудь бумаг, а когда берется за ручку второго ящика, на поверхности гремит взрыв, который сбивает нас с ног. По потолку бежит длинная трещина, бетон прогибается, и его куски валятся рядом с нами.

– Бежим! – кричу я.

С кулоном на шее Шестая срывает со стены десяток бумаг, а я засовываю сзади за пояс планшет. Мы карабкаемся по лестнице и выглядываем в просвет между колодцем и песочными часами. Десятки могадорцев. Тлеющий огонь. Берни Косар превратился в тигра с кривыми бараньими рогами. В его пасти зажата рука могадорца. Сэма больше нет у забора. Нет и Ларца.

Я собираюсь выскочить из колодца, когда Шестая позади меня обращается в облачный смерч. Крышка с солнечными часами отброшена, и Шестая прорывается через скучившихся пятерых могадорцев, раскидывая их через весь двор. Я вылезаю из колодца и накрываю его крышкой, а Шестая хватает светящийся могадорский меч и становится невидимой.

При помощи телекинеза я швыряю на дом трех могадорцев, стоящих у колодца. Они лопаются, обращаясь в тяжелый пепел. Я смотрю на дверь и вижу застывшего в проеме мужчину без рубашки и с ружьем в руках. За ним стоит в ночной рубашке испуганная мать Сэма.

Шестая материализуется рядом с двумя могадорцами, бегущими ко мне со светящимися пушками, и одним взмахом сносит им головы. Потом телекинезом швыряет тачку еще в одного, обращая его в кучу пепла. Я кидаю двух могадорцев на третьего, и Шестая одним быстрым движением рассекает всех троих. Берни Косар прыгает на середину двора и вонзает клыки в нескольких могадорцев, пытающихся подняться с земли.

– Где Сэм? – кричу я.

– Я здесь!

Я круто поворачиваюсь и вижу Сэма, лежащего на животе под сильно обгоревшим кустарником. С головы у него течет кровь.

– Сэм! – кричит из дверей его мать.

Он с трудом поднимается на колени:

– Мама!

Его мать снова кричит, но к нему подходит могадорец и хватает за рубашку. Я напрягаюсь и телекинезом вырываю из земли ржавые качели, но еще до того, как одна из металлических стоек пронзает могадорцу грудь, он успевает швырнуть Сэма через забор.

Со скоростью, которой я раньше за ней не замечал, Шестая прорубается через оставшихся могадорцев и, вся покрытая их пеплом, прыгает через забор к Сэму. Я запрыгиваю на спину Берни Косара, и мы тоже перескакиваем за ней.

Сэм лежит на спине в соседском дворе.

Его заливает свет, включенный датчиками движения. Я спрыгиваю с Берни Косара и поднимаю его.

– Сэм? Ты в порядке? Где мой Ларец?

Он приоткрывает глаза:

– Они его забрали. Прости, Джон.

– Вон они! – Шестая показывает на нескольких могадорцев, бегущих через поле к лесу.

Я усаживаю Сэма на спину Берни Косару, но он слезает.

– Я в порядке. Клянусь.

– Сэм! – кричит за забором его мать.

– Я вернусь, мама! Я тебя люблю! – И он первым бежит за могадорцами. Мы с Шестой легко его нагоняем, но потом она забирает вправо, чтобы пронзить мечом приблизившегося могадорца. Еще четверо в тридцати шагах перед ней, и она, с болтающимся на шее большим кулоном, бросается в атаку. У ее ног бежит Берни Косар.

Мы с Сэмом месим грязь по полю, и нам перерезают дорогу два могадорца. Через плечо я вижу еще двоих: они разделились и идут на нас каждый под своим углом. Другие в двух разных местах вошли в лес, и я не видел, у кого из них был Ларец. Я достаю из кармана нож. Его рукоятка оборачивается вокруг моей ладони.

Я бегу вперед, а передо мной бегут двое могадорцев, их мечи болтаются и режут вспаханную землю. Когда до них остается меньше четырех метров, я прыгаю, занеся над головой нож. Когда я начинаю опускаться, подо мной пролетает огромное дерево, сбивая и убивая обоих могадорцев. Шестая. Приземлившись, я вижу, как она несется к Сэму и двум могадорцам, которые его окружают.

Тот, что слева от Сэма, обхватывает его за пояс. Шестая отрывает его от Сэма и швыряет далеко в поле, где он сразу же встает и снова нападает.

Я подкрадываюсь сзади к другому могадорцу, вонзаю ему нож в шею и разрезаю его до лопатки. Он обращается кучей пепла, которая засыпает мне ноги.

Берни Косар набрасывается еще на одного врага мога, и скоро его язык уже весь покрыт пеплом.

– Нам надо добраться до машины и сваливать отсюда, – говорит Шестая. – Они нас ждали, так что их подкрепления уже, наверное, в пути.

– Сначала мы должны вернуть мой Ларец, – настаиваю я.

– Тогда нам надо разделиться, – говорит Шестая. Своим закоптившимся мечом она показывает на те два места, где могадорцы вошли в лес. – Берни Косар, ты идешь со мной.

Берни Косар съеживается в ястреба, и они с Шестой удаляются налево.

Мы с Сэмом входим в лес в другом месте. Скоро мы слышим треск веток и бежим на этот звук. Я вырываюсь вперед, перепрыгивая через несколько поваленных деревьев, и вижу четырех могадорцев, убегающих по маленькой поляне. В лунном свете я не вижу, есть ли у кого-нибудь из них Ларец. Я съезжаю по склону на боку, ломая поросль и вызывая маленький камнепад. Я слышу, как позади с таким же шумом сползает Сэм.

Они уже на середине поляны. Она густо заросла двухметровой травой, и я продираюсь так быстро, как только могу. Сэм кричит и спрашивает, в каком направлении я бегу. Вместо ответа я, не останавливаясь, направляю свет от ладони прямо в небо как луч от маяка.

– О'кей! Вижу! – кричит он.

Наконец на самом краю поляны я почти настигаю одного из могадорцев. Я ныряю ему в ноги и под грязными штанами цвета хаки вспарываю ему ахиллово сухожилие. Он с ревом падает на спину. Я прыгаю на него и убиваю, вонзив нож ему в грудь.

Сэм спотыкается о мои ноги и летит лицом вниз.

– Ты достал Ларец?

– Нет. Вперед!

Пользуясь одной рукой как фонариком, а другой как мачете, я быстро продираюсь сквозь чащу, не оглядываясь на Сэма. Меньше чем через минуту я вижу еще одного могадорца, который лезет через поваленное бревно. Находясь в двадцати метрах, я поднимаю бревно высоко в воздух, резко его качаю, и могадорец падает вниз головой. Когда я подбегаю, он неподвижно лежит на животе. Я вижу, что Ларца у него нет. Я убиваю его двумя ударами ножа.

– Джон? – кричит из темноты Сэм. – Чувак?

Я снова свечу ладонью в небо. Когда Сэм подходит, я обшариваю глазами лес.

– Скажи, ты его достал?

– Еще нет, – говорю я.

– Ларца нет, – бормочет Сэм.

– Надеюсь, Шестой повезло больше. – Я тянусь за пояс, достаю белый планшет и показываю Сэму: – Но у меня есть вот это.

Он хватает планшет.

– Из колодца?

– И это еще не все, что мы нашли. Погоди, я тебе расскажу. – Я вдруг осознаю, где мы находимся. Я останавливаюсь. Я даже перестаю дышать.

Сэм хватает меня за плечо и говорит:

– Вау, чувак. Что происходит? Ты что-то почувствовал? Что кто-то открыл твой Ларец?

Насколько я могу судить, мой Ларец никто не открывал. Во мне разрастается совсем другое чувство: «Мы рядом с домом Сары!»