355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Питер Страуб » Глотка » Текст книги (страница 39)
Глотка
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 17:58

Текст книги "Глотка"


Автор книги: Питер Страуб


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 53 страниц)

8

– Что будем делать теперь? – спросил Джон. Мы поедали в кухне салат, сделанный мною из завядшей головки салата, половины луковицы, засохшего сыра и обрезков мяса для завтрака.

– Надо съездить по магазинам, – сказал я.

– Ты ведь знаешь, что я не об этом.

Я пожевал еще немного, задумавшись.

– Мы должны изобрести способ заставить его вывести нас на эти записи. Я начал исследования в нескольких направлениях и намерен продолжить.

– Что это за исследования?

– Расскажу, когда появятся результаты, – мне не хотелось лишний раз говорить Джону о Томе Пасморе.

– Это означает, что ты снова захочешь пользоваться машиной?

– Чуть позже, если все будет в порядке, – сказал я.

– Хорошо. А теперь мне действительно надо съездить в колледж разобраться со своим расписанием и другими вещами. Может быть, ты можешь завезти меня туда, а потом забрать?

– Ты будешь говорить о лекциях Алана тоже?

– У меня нет выбора. Счет Эйприл пока закрыт.

Я не стал спрашивать его о размерах счета Эйприл.

– Там около двух миллионов, – сказал Джон. – Два с чем-то, если верить адвокатам. И еще полмиллиона страховки за ее жизнь. Но половину съедят налоги.

– Ничего, останется достаточно, – заметил я.

– Недостаточно.

– Недостаточно для чего?

– Чтобы жить по-настоящему хорошо всю оставшуюся жизнь. Может быть, я захочу немного попутешествовать. Знаешь что? – Джон наклонился ко мне. – В моей жизни было столько дерьма, что я нахлебался его достаточно и больше не хочу. Я хочу иметь деньги.

– И путешествовать.

– Это так. Может, я даже напишу книгу. Ты ведь меня понимаешь, не так ли. Я так долго был прикован к Аркхэму и Миллхейвену, а теперь мне нужны новые горизонты.

Джон посмотрел на меня тяжелым взглядом. Я понимающе кивнул. Теперь он был куда больше похож на прежнего Джона Рэнсома, ради которого я и приехал в Миллхейвен.

– В конце концов я много лет был ассистентом Алана Брукнера и способен донести его идеи до читателя в доступной форме. Люди всегда готовы воспринимать великие открытия, облеченные в доступную форму. Вспомни Джозефа Кэмпбелла. Вспомни Билла Моерса. Я готов перейти на следующий уровень.

– Подожди, если я понял тебя правильно, сначала ты собираешься путешествовать, потом популяризировать идеи Алана, а потом, наверное, захочешь, чтобы тебя показали по телевизору.

– Хватит смеяться, я говорю серьезно. – Мне нужно время, чтобы переосмыслить пережитое и понять, могу ли я написать книгу, которая будет кому-то интересна. А потом я могу приниматься за работу. – Люблю людей, окрыленных высокими мечтами.

– Мне кажется, это действительно великая мечта, – Джон смотрел на меня несколько секунд, пытаясь понять, как я отношусь ко всему этому на самом деле и стоит ли на меня обижаться.

– Когда напишешь книгу, я помогу тебе найти хорошее издательство.

Он кивнул.

– Большое спасибо, Тим. Кстати, – я посмотрел на него внимательно, гадая, что последует дальше. – Если завтра уляжется туман, хотел бы забрать машину из Пурдума и отогнать ее в Чикаго. Поедешь со мной?

Он хотел, чтобы я отвез его в Пурдум и, возможно, отогнал в Чикаго «мерседес».

– Завтра у меня очень много дел, – сказал я, сам не зная, насколько правдивым окажется это заявление. – Посмотрим, что еще произойдет.

Джону хотелось остаться в гостиной у телевизора. Джимбо как раз рассказывал, что полиция сообщила о шести случаях вандализма и мародерства в магазинах на Мессмер-авеню, главной торговой улице черного гетто Миллхейвена. Мерлин Уотерфорд отказался признать существование Комитета за справедливость в Миллхейвене, сказав что «мания одного сумасшедшего еще не повод менять структуру городского правительства».

Я взял книгу под названием «Триста шестьдесят пять дней», написанную доктором по имени Роланд Классер, который лечил солдат, раненных во Вьетнаме, и поднялся наверх.

9

Разложив на кровати четыре фотографии, я вытянулся рядом. На меня смотрели отснятые в серо-коричневых тонах тоннель под отелем, номер двести восемнадцать, бар «Часы досуга» и здание, которое должно было быть магазином Хайнца Штенмица. От снимков исходило мощное ощущение разницы между прошлым и настоящим. Хотя тоннель под отелем абсолютно не изменился за прошедшие сорок лет, но все вокруг несло на себе следы пережитой войны, кризиса и разочарования, последовавшего вслед за вроде бы безоблачными гадами правления Рейгана.

Я посмотрел на фотографию номера отеля, в котором умер Джеймс Тредвелл, отложил ее и поднес к лампе последнюю фотографию. Это непременно должен был быть магазин мясника, но что-то по-прежнему тревожило меня. Я вспомнил запах крови внутри магазина и мистера Штенмица с его огромной белокурой головой, наклоняющейся ко мне. Поспешно отложив фотографию, я открыл «Триста шестьдесят пять дней».

Около половины четвертого Джон прокричал мне снизу, что, если мы хотим попасть в Аркхэм до четырех, нам пора выезжать. Я надел пиджак, положив в карман все четыре фотографии.

Джон стоял у подножия лестницы, держа в одной руке черный портфель и засунув другую в карман пиджака.

– А куда ты денешься, пока я буду в Аркхэме? – поинтересовался он.

– Посижу за компьютером в библиотеке колледжа.

– А, – сказал Джон с таким видом, словно теперь ему стало все понятно.

– Может быть, сумею раздобыть еще какую-нибудь информацию об «Элви».

Подавшись вперед, Джон посмотрел мне прямо в глаза.

– С тобой все в порядке? Глаза какие-то красные.

– У меня кончились капли от аллергии, – сказал я наугад. – Если вдруг задержусь в библиотеке, ты не мог бы взять на обратном пути такси?

– Постарайся успеть до семи, – посоветовал Джон. – После этого все закрывается, как ловушка. Ограничения бюджета.

Через двадцать минут я высадил Джона у входа в Аркхэм и посмотрел, как он исчезает в серой дымке тумана. В окнах здания колледжа горели редкие огоньки. Аркхэм напоминал приют/для умалишенных, стоящий на болоте. Я медленно поехал вдоль улицы и, когда впереди показался телефон-автомат, припарковал машину и набрал номер Тома.

Когда автоответчик выдал мне свое сообщение, я сказал, что мне нужно увидеть Тома как можно скорее, пусть позвонит мне, как только проснется. Я буду у Джона.

Тут в трубке щелкнуло, и голос Тома произнес:

– Приезжай.

– Ты уже встал? – удивился я.

– Я еще не ложился, – ответил Том.

10

– Знаешь, сколько в Америке Аллентаунов? – спросил меня Том Пасмор. – Двадцать один. И некоторых из них нет даже в стандартных атласах. Меня не беспокоили Аллентауны в штатах Джорджия, Флорида, Юта и Делавэр, потому что население их насчитывает менее тридцати тысяч. Даже Фи Бандольеру не сошло бы с рук убийство в городке такого размера.

На экранах его компьютеров горели меню какой-то программы. Том выглядел немного бледным, волосы его были всклокочены, но кроме этого единственным указанием на то, что он не спал двадцать четыре часа, был сбившийся набок галстук и расстегнутая верхняя пуговица. На Томе был тот же длинный шелковый халат, в котором я видел его вчера.

– Итак, я просмотрел шестнадцать оставшихся Аллентаунов, – продолжал Том. – В поисках Джейн Райт, убитой в мае семьдесят седьмого года. Ничего. Никакой Джейн Райт. Большинство городков такие маленькие, что там вообще не было за этот месяц ни одного убийства. Оставалось только вернуться к Аллентауну, Пенсильвания, и поискать повнимательнее.

– И?

– И я нашел кое-что интересное.

– Ты расскажешь мне об этом?

– В свое время, – улыбнулся Том. – По телефону твой голос звучал так, как будто у тебя тоже есть для меня кое-что.

Бесполезно было выуживать у Тома информацию, пока он сам не созрел ею поделиться.

– Машина Эйприл Рэнсом стоит в гараже в Пурдуме, – сказал я, сделав глоток кофе. – Джон запаниковал, когда увидел ее перед домом с окровавленными сиденьями, отвел в гараж Алана, там вымыл и отогнал из города.

– Неужели? – Том откинул голову назад, глядя на меня сквозь полуприкрытые веки. – Я так и думал, что он знает, где машина. – Он снова улыбнулся той ленивой кошачьей улыбкой, которую я видел в тот день, когда приходил сюда с Джоном Рэнсомом. – Все же, я думаю, мы не будем считать его виновной стороной. Расскажи мне все остальное.

– После того, как я ушел вчера от тебя, Пол Фонтейн запихал меня в машину и отвез на Пайн-Нолл...

И я рассказал Тому обо всем, что случилось, – о втором имени Боба Бандольера и Энди Белине, Билли Рице, драке с Джоном и его рассказе о том, что случилось в ночь нападения на Эйприл. Затем описал наш визит в дом на Седьмой южной улице, достал из кармана пиджака фотографии и разложил их на столе. Том почти не шевелился во время моего долгого рассказа – глаза его лишь приоткрылись немного, когда я дошел до Энди Белина, он кивнул, когда я рассказал о звонке в автокомпанию, и улыбнулся, когда я рассказывал о драке.

– А разве раньше тебе не приходило в голову, что Фи Бандольер служит полицейским в Миллхейвене? – спросил наконец Том.

– Нет, – сказал я. – Конечно, не приходило.

– Но ведь кто-то изъял показания Боба Бандольера из папки с делом «Голубой розы» – это мог сделать только полицейский и захотел бы сделать только его сын. – Том молча наблюдал за моей реакцией. – Постарайся на меня не сердиться. Я не упоминал об этом, потому что ты все равно бы мне не поверил. Или я не прав?

– Скорее всего прав.

– Тогда давай поразмыслим о том, что мы имеем. – Том закрыл глаза и несколько минут не произносил ни слова.

– Консервация, – произнес он затем, разглаживая на коленях шелковый халат и кивая самому себе.

– Может быть, ты пояснишь свою мысль, – попросил я.

– Разве Джон не сказал, что дом Фи напоминает музей сорок пятого года?

Я кивнул.

– Это его источник питания – его аккумулятор. Он держит этот дом, чтобы иметь возможность шагнуть в детство, снова ощутить его на вкус. Это как храм. Как деревня призраков во Вьетнаме, о которой ты мне рассказывал.

Наконец он наклонился вперед и посмотрел на фотографии.

– Так вот что. Места первых преступлений «Голубой розы». Слегка подпорченные последующими обитателями дома.

Он подвинул к себе фотографию магазина Штенмица.

– Хммм.

– Это ведь должен быть магазин мясника, не так ли?

Том резко вскинул голову и взглянул на меня.

– А у тебя есть в этом какие-то сомнения?

Я сказал, что не уверен.

– Ее почти невозможно разглядеть, – заметил Том. – Ну разве не интересно, если это окажется снимком какого-то другого места?

– А как насчет твоих компьютеров? Ты не знаешь способ снять слой чернил и посмотреть, что под ним?

Том задумался над этим на несколько секунд, хмуро глядя на фотографию и потирая ладонью подбородок.

– Компьютер может иметь дело лишь с тем, что видно – предложить вариант восстановления картинки. Но здесь так мало осталось, что он наверняка предложит несколько вариантов.

– И сколько времени это займет?

– По меньшей мере пару дней. Машина переберет огромное количество вариантов, большинство из которых окажется непригодным. Честно говоря, почти все они окажутся непригодными.

– Ты хочешь это сделать?

– Шутишь? – Том усмехнулся. – Я начну, как только ты уйдешь. Что-то беспокоит тебя в этой фотографии, правда?

– Я не могу понять, что именно, – признался я.

– Может быть, Бандольер изначально предполагал убить Штенмица в каком-нибудь другом месте? – сказал Том, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне. Он, как кошка, смотрел в какую-то невидимую точку в пространстве, затем снова сфокусировался на мне.

– Но почему Фи убил Эйприл Рэнсом?

– Чтобы закончить то, что начал его отец.

– Ты читал книгу, которую я тебе дал?

Мы долго молча смотрели друг на друга, затем я тихо произнес:

– Ты думаешь, что Франклин Бачелор может быть Филдингом Бандольером?

– Я уверен, что так оно и есть. Готов спорить, что Фи дважды звонил своему отцу – в семидесятом и семьдесят первом году, это и заставило Боба менять телефонные номера. Когда Боб умер, Фи унаследовал дом и продал его «Элви».

– А ты не можешь влезть в списки призывников Танжента? Мы ведь знаем, что Фи пошел в армию под чужим именем сразу после школы, в шестьдесят первом году.

– Такая информация не компьютеризирована. Но если хочешь немного попутешествовать, у нас есть шанс докопаться.

– Ты предлагаешь мне поехать в Танжент?

– Я просмотрел почти все номера танжентской «Геральд», вышедшие в конце шестидесятых. И нашел наконец имя председателя городского совета по призыву в армию – Эдвард Хаббел. Мистер Хаббел ушел на покой десять лет назад, но по-прежнему живет в своем доме, и вообще он очень интересная фигура.

– Он не даст нам информацию по телефону?

– Мистер Хаббел – человек раздражительный. В шестидесятые годы манифестации протеста против войны принесли ему немало хлопот. В шестьдесят девятом кто-то пытался взорвать призывной пункт, и Хаббел бесится по этому поводу до сих пор. Даже после того, как я объяснил, что пишу книгу о карьере ветеранов из разных штатов, он отказался говорить со мной по телефону – только лично. Но зато сказал, что у него есть записи о каждом новобранце, завербованном в Танженте за то время, когда он возглавлял совет.

– Так значит, ты действительно хочешь, чтобы я туда поехал.

– Заказал билет на самолет на завтра на одиннадцать часов.

– И на чье же имя билет?

– На твое, – сказал Том. – Он не станет говорить ни с кем, кроме ветерана.

– Хорошо. Я еду в Танжент. А теперь расскажи мне, что ты обнаружил в полицейских хрониках Аллентауна, штат Пенсильвания?

– Конечно, – сказал Том. – Ничего.

Я удивленно поднял на него глаза. Том почти светился от довольства собой.

– И это тебя так радует? Тогда объясни почему.

– Я ничего не нашел в полицейских хрониках, потому что не имею к ним доступа. Их нельзя достать прямо отсюда. Пришлось пойти тяжелым путем – искать в газетах.

– Так значит ты просмотрел газеты и нашел Джейн Райт?

Он покачал головой, по-прежнему излучая восторг.

– Ничего не понимаю, – сказал я.

– Если ты помнишь, я ведь не нашел Джейн Райт нигде. Тогда я вернулся к газетам Аллентауна, штат Пенсильвания, и стал искать упоминание о том, что хоть немного напоминает найденное тобой в «Зеленой женщине».

Том снова улыбнулся мне и, встав, обошел вокруг дивана. Взяв картонную папку, лежащую на столе рядом с клавиатурой, он зажал ее под мышкой.

– Наш противник ведет своеобразную летопись своих преступлений. Но в то же время человек такого ума, как Фи, вполне мог бы догадаться и зашифровывать эти записи, чтобы они выглядели безобидными, если их кто-то найдет. Думаю, он изобрел что-то вроде кода.

– Кода?

– Так точно. Я просмотрел микрофильмы с газетами Аллентауна с середины семидесятых годов. И в газетах за май семьдесят восьмого наткнулся на очень похожее убийство.

– Тот же месяц, только через год.

– Жертву звали Джуди Роллин. Довольно близко к Джейн Райт и в то же время достаточно непохоже. – Достав папку из-под мышки, он открыл ее, взял верхний листок бумаги, потом подошел ко мне и передал мне папку. – Посмотри.

Я открыл папку, в которой были подшиты копии трех газетных страниц, на каждой из которых Том отчеркнул карандашом по одной заметке. Копии были увеличенными, и их вполне можно было прочесть без увеличительного стекла. На первой странице была заметка о том, как три тринадцатилетних мальчика нашли тело молодой женщины, которая была зарезана и спрятана за заброшенным сталелитейным заводиком. Во второй заметке приводилось имя женщины – Джуди Роллин, двадцати шести лет, разведенной парикмахерше, работавшей в салоне высшего класса. Последний раз ее видели в «Кукиз» – клубе в пяти милях от заброшенного завода. Миссис Роллин пошла туда с другими подругами, которые ушли раньше и оставили ее одну. В третьей статье подробно описывали и саму Джуди и клуб «Кукиз». Оказывается, покойная злоупотребляла алкоголем и наркотиками, а клуб был «известным местом встреч торговцев наркотиками и их клиентов».

В следующей статье сообщалось, что арестованный убийца Джуди Роллин в камере покончил жизнь самоубийством. Бармен «Кукиз» Реймонд Бледсо повесился в камере, признавшись в убийстве Джуди. Кто-то сообщил полиции, что Бледсо регулярно продавал жертве кокаин, к тому же в багажнике его машины была найдена сумочка Джуди. Детектив, который вел это дело, сказал: «К сожалению, мы не можем круглые сутки вести наблюдение за теми, кому не очень нравится перспектива провести остаток жизни в тюрьме». Имя детектива было Пол Фонтейн.

Я передал бумаги Тому, который положил их обратно в папку.

– Пол Фонтейн, – произнес я, испытывая странное чувство, близкое к разочарованию.

– Кажется, он. Конечно, еще проверю, но... – Том пожал плечами и развел руки.

– Он был так уверен, что его никогда не найдут, что даже не позаботился сменить имя, перебираясь в Миллхейвен. – Я вдруг вспомнил о своем последнем разговоре с Фонтейном. – Господи! А ведь я расспрашивал его об «Элви холдингс».

– Он до сих пор не знает, как близко мы к нему подобрались. Фонтейн просто хотел убрать тебя из города. Если наш друг в Танженте опознает в нем Франклина Бачелора, у нас в руках будет настоящее оружие. Может быть, ты нанесешь так же визит Джуди Лезервуд.

– Думаю, у тебя есть фотография, – сказал я.

Кивнув, Том подошел к столу и взял с него крафтовый конверт.

– Я вырезал это из «Леджер». Открыв конверт, я увидел там фотографию Пола Фонтейна, стоящего перед домом Уолтера Драгонетта среди других офицеров.

Я сказал Тому, что Джуди Лезервуд вряд ли поверит, что я показываю ей фотографию выросшего племянника только лишь для того, чтобы уладить вопрос со страховкой.

– Тут уж тебе карты в руки, – сказал Том. – У тебя ведь хорошо развито воображение.

Последние слова, которые сказал мне Том, прежде чем закрыть дверь, были «Будь осторожен». И по-моему, он имел в виду вовсе не езду в тумане.

Часть двенадцатая
Эдвард Хаббел

1

Рейс на Танжент, штат Огайо, вылетел в двенадцать пятьдесят пять, почти на два часа позже положенного времени. Я был уже почти уверен, что самолет не полетит вообще и все время звонил в аэропорт справиться, не отменили ли рейс. Но молодой человек в билетной кассе заверял меня, что, хотя некоторые самолеты по-прежнему сажают в Чикаго и Милуоки, с вылетом нет никаких проблем. Джон взял такси и уехал за машиной своей жены, а я поехал в аэропорт на скорости около двадцати пяти миль в час, проехал по пути мимо двух мелких аварий и поставил «понтиак» в гараж для длительной стоянки.

Посадка на самолет началась без пятнадцати одиннадцать, а еще через пятнадцать минут летчик объявил, что сначала вылетит другой самолет, задержанный из-за тумана. Он извинился за задержку и сказал, что все это продлится не больше получаса.

Через час стюардессы разнесли пассажирам бесплатные напитки и пакетики орешков в меду. В ожидании вылета я просматривал номера «Леджер» за последние дни, которые захватил с собой.

Смерти Уильяма Фрицманна, или Билли Рица, было посвящено лишь три дюйма на пятой странице второй секции вчерашнего номера. В карманах его пиджака нашли пять граммов кокаина, разделенных на двенадцать мелких порций, запакованных в отдельные пластиковые пакетики. Детектив Пол Фонтейн, давший интервью на месте преступления, предположил, что Фрицманн был убит во время передачи наркотиков, хотя полиция намерена также проработать и другие версии. На вопрос о словах, написанных над телом, Фонтейн ответил: «В настоящее время мы думаем, что это лишь попытка ввести следствие в заблуждение».

На следующий день двое завсегдатаев «Домашних обедов» вспомнили, что видели Билли Рица с Фрэнки Уолдо. Джеффри Боу тщательно изучил жизнь Фрэнки и пришел к определенным выводам, которыми однако не спешил поделиться с читателями. За последние пятнадцать лет фирма «Айдахо Миг» потеряла выход на национальных дистрибьюторов, организовавшихся в конгломераты по вертикальной системе. Тем не менее к девяностому году доходы Уолдо возросли втрое.

В середине восьмидесятых он купил дом в двенадцать комнат в Ривервуде, через год развелся с женой и женился на женщине на пятнадцать лет моложе его, затем купил роскошную квартиру в Уотерфрант Тауэрс.

Источником такого процветания стала покупка конкурирующей фирмы «Рид энд Армор», которая пришла в упадок после того, как ее президент Джейкоб Рид исчез в феврале восемьдесят третьего года – в один прекрасный день он отправился пообедать, и больше его никто никогда не видел. Уолдо тут же приобрел разваливающуюся компанию за десятую часть ее настоящей цены и слил капиталы двух фирм. Деятельность его новой фирмы не раз вызывала подозрения всевозможных контрольных организаций, а также налоговой инспекции.

Различные люди, предпочитавшие остаться неизвестными, сообщали, что не раз видели Уильяма Фрицманна, известного под именем Билли Риц, в ресторанах, барах и ночных клубах с мистером Уолдо начиная с конца восемьдесят второго года. Я готов был спорить на что угодно, что все эти анонимные звонки исходили от Пола Фонтейна, который пытался переписать историю и доказать, что Билли Риц убил Джейкоба Рида, чтобы они с Уолдо могли отмывать деньги от продажи наркотиков через преуспевающую компанию, занимавшуюся поставками мяса.

Я подумал, что Уолдо просто был человеком, который тратил слишком много денег на всякие глупости. В конце концов он сделал ошибку, обратившись к Билли Рицу, чтобы тот помог ему выбраться из финансовой дыры. После этого он был лишь жертвой, закамуфлированной роскошным домом с видом на озеро. Пол Фонтейн велел Билли Рицу убить Уолдо, чтобы это выглядело как сведение счетов между гангстерами. А когда нашли тело Билли, решили, что более крупные бандиты поглощают более мелких. Интересно, удивило ли кого-нибудь кроме меня, что такой крупный поставщик наркотиков, как Билли Риц, носит в карманах такие маленькие порции кокаина.

Затем я напомнил себе, что мы по-прежнему не имеем однозначных доказательств того, что Пол Фонтейн и есть Фи Бандольер. Отчасти по этой причине я сидел в самолете, вылет которого откладывался. Честно говоря я не хотел, чтобы Фи действительно оказался именно Фонтейном – Фонтейн мне нравился.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю