Текст книги "Обнажённый Бог: Феномен"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц)

Прошли три секунды, и зеленый монстр перестал поливать Сайнона и Чому белым огнем. Он превратился в обыкновенного мужчину.

– Вы промедлили с ответным огнем, – сказал им инструктор, – в настоящем бою его белый огонь уничтожил бы вас обоих. И, Сайнон…

– Да?

– Поработай над прицеливанием. Первый твой выстрел был неточен.

– Принято к сведению, – коротко откликнулся Сайнон. А потом, перейдя на режим частного разговора, обратился к Чоме: – Неточный выстрел, как же! Я просто совершал маневр. Приближающийся огонь – сильный психологический фактор.

– Без сомнения, – сказал Чома, стараясь соблюсти нейтралитет. В это время он внимательно оглядывал территорию, готовясь к новым опасностям. Очень может быть, что на них будет немедленно совершено еще одно нападение.

– Мне кажется, я привыкаю к оружию, – сказал Сайнон. – И обращаюсь с ним, не подключая сознания, на автоматическом уровне.

Чома взглянул на боевого товарища с легким раздражением.

– Так в этом и состоит цель обучения. Обиталище нам в этом случае вряд ли помогло бы. Когда мы покинули Сатурн, Согласие даже и не слыхивало о статическом оружии. Кроме того, я всегда утверждал, что лучшие уроки – это те, которые даются тебе с трудом.

– Да ну тебя с твоей олимпийской философией. Неудивительно, что она вышла из моды, когда я появился на свет.

– Но ты теперь имеешь о ней представление?

– Имею.

– Ну и хорошо. Пойдем теперь к тому зданию, а то получим наряд на мытье туалета.

Сайнон жалобно вздохнул.

– Хорошо.

Княгиня Кирстен подрегулировала импланты сетчатки, доведя изображение до полной четкости: она хотела как следует рассмотреть все, что происходит на тренировочной площадке. В мозгу ее постоянно крутилась слышанная когда-то фраза: я не знаю ничего о врагах, но видит Бог, они меня пугают. Она впервые увидела наяву, а не на экране, огромных биологических роботов. Их размеры и движения производили сильное впечатление. Теперь она была рада, что Ральф Хилтч осмелился предложить их для участия в кампании. В то время она была только рада, что выбор за нее сделал Алли. У семьи всегда не хватало смелости принять важное решение. Хвала Господу, что он не трус. Так было всегда, с самого детства: мы всегда ждали, когда он скажет свое слово.

Несколько сотен темных фигур ползли в высокой траве, скользили, бежали под деревья и кусты, а цветные голографические изображения устраивали им засаду. Воздух сотрясался от автоматных очередей. Постепенно она привыкала к шуму.

– Они явно прогрессируют, – заметил Ральф Хилтч. Он стоял рядом с княгиней на крыше штаба. Оттуда им был хорошо виден весь полигон. За их спинами расположились офицеры и министры. – Два занятия, и сержант обучен. На подготовку вспомогательных войск уходит больше времени. Не поймите меня превратно: морпехи – превосходные воины. И не только те, что служат в Королевском флоте. Союзники прислали нам самых лучших морпехов, да и наемники представляют грозную силу. Дело в том, что они слишком полагаются на свою нанотехнику как при ведении огня, так в тактических вопросах. Поэтому мы запрещаем ее использовать. Ведь в прямом бою с одержимыми она выйдет из строя первая.

– Сколько подготовлено сержантов? – спросила Кирстен.

– Около двухсот восьмидесяти тысяч. Мы обучаем по тридцать тысяч в день. Каждый день открываем по пять полигонов. Мне хотелось бы ускорить процесс, но даже при наличии бригад флота Конфедерации у меня недостаточное количество инженерных войск. Я должен сбалансировать их силы. Приоритетной задачей для меня является сейчас окончание работ на Передовом форте.

– Похоже, что вы держите все под контролем.

– Все на самом деле просто. Мы сообщаем на главный компьютер все, что нам нужно, и он все устраивает. Впервые в истории командующий может не волноваться из-за логистиков.

– При условии, что одержимые не подберутся к AI.

– Маловероятно, мадам, поверьте мне, маловероятно. И даже на этот случай в него заложен файл о непредвиденных обстоятельствах.

– Хорошо. И все же, нельзя быть слишком самоуверенными. Итак, когда думаете начать операцию?

– В идеале мне бы хотелось начать ее через три недели, – он улыбнулся в ответ на вскинутые брови княгини. Все два часа, проведенные на стрельбище, за ними наблюдали репортеры. Со стороны казалось, что военных ресурсов у них достаточно для захвата двух планет. – Больше всего времени уйдет на начальную атаку. Мы должны взять в кольцо весь полуостров, и удавка эта должна быть очень крепкой, иначе мы сильно рискуем. Учтите, войска у нас неопытные, да и оружие не пристрелянное. Чем дольше мы будем тренироваться, тем больше шансов на успех.

– Я понимаю, Ральф. Но минуту назад вы говорили о балансе сил, – она оглянулась на Леонарда Девилля, который нехотя пожал плечом.

– Мы возлагаем большие надежды на успех, и не только здесь, на Омбее. Мы получили большую поддержку от наших политических союзников и флота Конфедерации. Думаю, мне не надо напоминать вам то, что сказал король.

– Нет, мадам, – Алистер II сам назначил его командующим операцией на последней их встрече. Король отмел все его сомнения и возражения, касавшиеся расходов и общественного мнения.

Успех. От него ждали именно этого. И он должен был его обеспечить.

В отличие от княгини, Ральф не мог оглянуться на своих людей в поиске поддержки. Он, однако, представлял, что могла бы сказать на это Жанна Пальмер. И она была бы права.

– Предварительное развертывание возможно провести через три дня, – сказал он. – Тогда сама операция начнется через восемь дней.

– Хорошо, Ральф. Даю вам восемь дней отсрочки. И ни днем больше.

– Да, мадам. Благодарю вас.

– А вы уже опробовали ваше статическое оружие на одержимых?

– Нет, мадам. К сожалению, нет.

– Выходит, вы идете на риск. Ведь вам необходимо заранее знать о его эффективности?

– Оно либо будет работать, либо нет. Мы не хотим предупреждать Эклунд заранее, иначе они примут ответные меры. Мы узнаем, эффективно оно или нет, в первые же секунды нападения. Если нет, пехота воспользуется обычным оружием. Я лишь буду молиться, чтобы этого не произошло, иначе мы причиним невосполнимый вред телам, которые стараемся возвратить. Но теоретически все верно, и оружием этим легко пользоваться. Катал и Дин создали концепцию. Все будет ясно с самого начала, так что я оставил бы все как есть.

– Вы сотворили много чудес, Ральф. Теперь наше семейство хочет, чтобы вы одержали настоящую победу.

Ральф благодарно кивнул и снова обратил взор на площадку. В этот момент шла пересменка. Сотни раскрасневшихся грязных сержантов уходили вместе с обычными солдатами с полигона. Правда, обычными солдатами назвать наемников было бы тоже неверно.

– Одни вопрос, – обратился к нему Леонард Девилль. Он словно извинялся. – Я понимаю, вы совсем не это хотели бы сейчас услышать. Но вы, кажется, предоставили репортерам помещение, из которого они будут наблюдать атаку? А AI поставили об этом в известность?

Ральф улыбнулся. На этот раз, не скрываясь, он переглянулся с Пальмером, прежде чем обратить взор на министра внутренних дел. Княгиня дипломатично отвернулась, глядя на возвращавшихся сержантов.

– О да. Вы будете получать изображение, не уступающее по накалу тому, что Келли Тиррел показывал на Лалонде. Это будет публичная война.

Чейнбридж изменился. Аннета Эклунд превратила его в гарнизонный город и разместила там штаб-квартиру. Выбрала она его из-за местоположения. С одной стороны, он находился довольно близко к передовой, так что она успевала развернуть нерегулярные части, явись туда войска Королевства вытряхивать души из одержимых; а с другой стороны, и довольно далеко, чтобы не попасть под наблюдение сенсорных датчиков и под огонь платформ стратегической обороны. Итак, она призвала соратников и дала им иллюзию свободы. Собранному ею сброду разрешалось пировать и беситься при условии, что на следующий день они будут исполнять ее приказы. Сознание того, что они будут делать что-то волнующее и даже героическое, объединяло всех. Они превращались в единство, пусть громоздкое и не вполне надежное. Каждый вечер устраивались вечеринки с танцами, на которые потянулись и другие люди. Это был счастливый город, и порядок в нем соблюдался. Аннета восстановила даже бездействовавшую до тех пор коммуникационную сеть, и из старой городской ратуши, ставшей командным пунктом, поддерживала связь с назначенными ею руководителями захваченных городов полуострова. Для усиления своей власти она больше не могла ничего сделать, но в целом ей удалось создать маленькое работоспособное общество. Так продолжалось до тех пор, пока горожане не осознали, что королевство нарушит слово и осуществит агрессию с целью освобождения душ из узурпировавших их тел.

Чейнбриджским вечеринкам пришел конец. Несколько нарядных жилых домов изменили свою наружность и стали депрессивно мрачными, похожими на крепости. Тыловики, бонвиваны и ротозеи выехали в сельскую местность. Город готовился к войне.

Из окна офиса она смотрела вниз, на мощеную площадь. Чаши отключенных фонтанов забиты мусором. Под росшими по периметру площади деревьями аккуратными рядами выстроились машины – в основном автомобили, управляемые вручную, и фермерские вездеходы. Настоящие машины, никакой иллюзии. Над несколькими из них работали инженеры, готовили к предстоящей кампании.

Аннета вернулась к длинному столу, за которым сидели десять старших офицеров. Слева и справа от себя она усадила Девлина и Милна. На этих людей она рассчитывала более других. Девлин утверждал, что был офицером в Первую мировую войну. Милн работал помощником инженера в эпоху паровых машин, и это делало его волшебником во всем, что касалось механики, зато в электронике, по его собственному признанию, он почти не смыслил. За ним сидел Хой Сон, ветеран партизанского движения в начале двадцать первого века. Он называл себя агитатором за экологию. Анкета выяснила, что войны, в которых он участвовал, были не национальные, а скорее корпоративные. Он обладал тактическим ноу-хау, которое в сложившейся ситуации было для них бесценно. Остальные командиры подразделений были избраны на свои посты благодаря личным качествам. Их лояльность оставалась под вопросом.

– Каковы цифры на сегодняшний день? – спросила Анкета.

– Прошлой ночью дезертировало почти сорок человек, – ответил Девлин. – Паршивцы. В мое время их расстреляли бы за трусость.

– Слава Богу, сейчас не твое время, – заметил Хой Сон. – Когда я сражался против осквернителей, укравших мою землю, со мной были легионы людей, которые делали то, что должно, потому что дело наше было правое. Не были нужны ни вооруженная полиция, ни тюрьмы, чтобы заставлять людей выполнять приказы. И здесь нам этого тоже не надо. Если люди не хотят воевать, их не сделаешь хорошими солдатами.

– Бог на стороне больших батальонов, – усмехнулся Девлин. – Трескучее благородство не гарантирует победу.

– Мы и не собираемся побеждать, – мирно улыбнулся Хой Сон. – Ты разве до сих пор этого не понял?

– Во всяком случае, мы очень постараемся. К черту твои пораженческие разговоры. Удивительно, что ты не сбежал вместе с дезертирами.

– Довольно, – вмешалась Аннета. – Ты и сам знаешь, Девлин, что Хой Сон прав. Ведь ты почувствовал, какие силы собирает против нас Королевство. Король никогда не пошел бы на нас войной, если бы не был уверен в победе. И привлек эденистов, которые уж точно не будут участвовать в глупом предприятии. Это показательная война: они хотят продемонстрировать всей Конфедерации, что нас можно победить. Они не могут себе позволить поражение. И за ценой не постоят.

– Тогда какого черта ты хочешь от нас? – удивился Девлин.

– Надо эту цену сделать заоблачной, – сказал Хой Сон. – Ведь они на все готовы прилепить табличку с ценой. Нам, скорее всего, не удастся победить их на Мортонридже, зато предотвратим следующие кампании армии Освобождения.

– Они взяли с собой репортеров, – сказала Анкета. – Чтобы похвастаться победой. Эта война будет вестись на два фронта: физическом, том, что будет здесь, и эмоциональном, его масс-медиа представит всей Конфедерации. Вот на этом фронте нам необходимо выиграть. Надо показать репортерам ужасную цену, которую Конфедерация заплатит за свою победу. Думаю, Милн уже кое-что приготовил.

– Дела на этом фронте идут неплохо, девочка, – отозвался Милн. Он важно сосал большую глиняную трубку. – Я обучаю нескольких ребят, открываю им секреты мастерства. Электричество не применяем, в этом я не специалист. Так что мы вернулись к началам. Я тут кое-что придумал по части взрывчатых веществ. Мы заложим их в ловушки, как только все будет готово.

– Какого рода ловушки? – спросил Девлин.

– Противопехотные мины, минирование зданий, ямы-ловушки и тому подобное. Хой показывал нам, что в свое время он использовал во время войны. Довольно хитроумные вещи. И все с механическими триггерами. Сенсоры их не распознают. Уверен, парни Хилтча от нас наплачутся. Мы заминировали мосты и эстакады в местах пересечения с М6. В общем, сделали все, чтобы задержать мерзавцев.

– Очень хорошо, – сказал Девлин. – Однако при всем уважении к вашей работе, не думаю, что несколько завалов доставят трудности их транспорту. Припоминаю танки, что были в наше время… огромные, страшные, они могли пройти по любой поверхности. А уж сейчас, семь столетий спустя, инженеры наверняка их усовершенствовали.

– Разрушение дорожных перекрестков, может, и не принесет решающего перелома, но и это будет неплохо, – бесстрастно заметил Хой Сон. – Нам известно, как велика армия Освобождения, но это делает ее неуклюжей. Они воспользуются дорогой М6. И если даже сами войска по ней не пойдут, то они наверняка будут переправлять по ней вооружение и провиант. Если мы станем задерживать их хотя бы на час в день, то нанесем им тем самым урон. Такая задержка даст нам выигрыш во времени для нанесения ответного удара. Это хорошая тактика.

– Хорошо. Не спорю. Но ведь все эти мины, западни и взорванные мосты – пассивный ответ. А что ты придумал для атаки?

– Мои ребята обнаружили здесь, в Чейнридже, довольно много фабрик, – вступил в разговор Милн. – Станки вполне работоспособны, их можно запустить вручную. Я собираюсь изготавливать на них детали для высокоскоростных охотничьих ружей. Не знаю, каковы в бою автоматы, с которыми, по словам душ, тренировались парни Хилтча. Одно знаю, моя винтовка стреляет вдвое быстрее.

– На них будут бронежилеты, – предупредил Девлин.

– Мне это известно. Но Хой рассказал мне о кинетических пулях. Наши оружейники сейчас вовсю их изготавливают, так что дней через пять их будет достаточно. С ними мы сумеем нанести им ощутимый вред, вот увидишь.

– Спасибо, Милн, – сказала Аннета. – Ты провел большую работу, особенно если учесть наши скромные возможности и силу противника.

Милн махнул в ее сторону трубкой.

– Мы себя не посрамим, девочка. Не беспокойся.

– Я в этом уверена, – затем она оглядела командиров и почувствовала целый диапазон эмоций, начиная от страха и заканчивая глупым самодовольством. – Теперь, когда мы приблизительно представляем наши сильные стороны, нужно решить, как провести развертывание. Девлин, ты, вероятно, лучший среди нас стратег…

– Тупоголовый консерватор, – пробормотал под нос Хой Сон.

Аннета вскинула бровь, и старый партизан примирительно пожал плечами.

– Что, по твоему мнению, будет делать Хилтч? – спросила она.

– Две вещи, – сказал Девлин, игнорируя Хой Сона. – Во-первых, их начальная атака должна быть устрашающей. Он бросит на нас все силы, пойдет по всем фронтам. Мы столкнемся с массивным наступлением войск, с ковровой бомбардировкой, артиллерийским огнем. Его цель – деморализовать нас с самого начала, дать нам понять, что дело наше проиграно. Я рекомендую немного отойти от границ полуострова, чтобы не стать легкой целью. В это время западни Милна собьют им их график и отодвинут немедленный, видный всем успех, о котором раструбили бы репортеры.

– Понятно. А в чем заключается вторая его задача?

– Намеченные им цели. Если у него есть здравый смысл, то он сначала пойдет на наши центральные населенные пункты. С каждой потерей наша сила слабеет, а его операция становится намного проще.

– Центральные населенные пункты! – раздраженно воскликнула Аннета. – Какие такие пункты? Люди бегут из городов толпами. Администрации сообщают, что в городах сейчас население уменьшилось вдвое по сравнению с тем, что было у нас при взятии Мортонриджа. Они вроде наших дезертиров, бегут в горы. Мы сейчас размазаны по земле тоньше, чем голубиный помет.

– И вовсе не в горы они бегут, – мягко упрекнул Хой. – На фермы. Этого и следовало ожидать. Тебе ли не знать о ситуации с продуктами? Надо было развивать инфраструктуру, а не строить военные базы, и тогда все было бы по-другому.

– Это что, критика?

В его тихом смехе Аннете послышались издевка и превосходство, что ее возмутило.

– Призыв к индустриализации, от меня? Увольте! Я смотрю на землю и людей как на нечто нераздельное. Природа приводит нас в наше естественное состояние. А вот города, маленькие и большие, с их машинами и голодом, породили коррупцию и разложили человеческое общество. Необходимо защищать людей, которые решили жить на земле в единении с природой. В этом и состоит главная задача.

– Благодарю за партийный манифест. Он, однако, не меняет того, что я сказала. У нас нет этих центральных многонаселенных городов, в которых можно было бы устроить засаду для войск Хилтча.

– Они у нас будут. Согласен с Девлином: Хилтч устроит громкое начало. И это сыграет нам на руку. Как всегда, в случае агрессии люди объединяются. Они поймут, что по отдельности они не смогут оказать сопротивление силам Освобождения, и станут собираться в отряды. Мы снова станем единым народом. Тогда и разгорится сражение.

Улыбка Аннеты выразила ее искреннее удовлетворение.

– Вспомните Стефани Эш. Что я ей тогда сказала – выбирай, на чьей ты стороне. И что же? Эта добропорядочная корова только вежливо улыбалась. Думала, что ее взгляд на мир верен и что я в конце концов с ней соглашусь. Похоже, я буду смеяться последней, пусть даже и недолго. Черт возьми, мне это принесет не меньше удовольствия, чем те сюрпризы, которые я поднесу своему старому другу Ральфу.

– Ты и в самом деле веришь, что в твои войска снова пойдут добровольцы? – спросил Девлин Хой Сона.

– Неужели тебе не о чем больше подумать, кроме собственного положения и власти? Да ведь самые большие потери врагам нанесут не войска, а объединившийся народ. Возьми хоть нас десятерых, и деструктивный потенциал нашей энергистической силы на порядок превзойдет силу артиллерийского огня сил Освобождения.

– И составит один процент от самого слабосильного мазера платформы стратегической обороны, если мы к тому же не попадем сначала под их лазерные лучи, – устало сказала Аннета. Ей надоела их пикировка. – Дело ведь не в численности, а в нашем умении наладить связь и организованно провести оборону. И мы должны не отступать от этого до тех самых пор, пока последний из нас не попадет в ноль-тау.

– Согласен, – ответил Девлин. – Будем наносить точечные удары по мерзавцам и убегать. Но все нужно продумать.

– Верно, и вот тут я хочу, чтобы вы действовали согласованно. Твоя стратегия, Девлин, в сочетании с тактикой Хой Сона обратится в смертельный альянс, эквивалент Королевства и эденистов.

– Вдохновенное сравнение, – хихикнул Хой.

– Спасибо за комплимент. А теперь посмотрим на карту и решим, кого мы куда пошлем.

В тот день, когда над Новой Калифорнией появился флот Организации, в операционном центре снова дежурил Эммет Мордден. Сначала выскочили черноястребы, направлявшиеся в официальную аварийную зону, в ста тысячах километров над Монтереем. Следовательно, где-то неподалеку шли адамистские корабли. Эммет срочно вызвал пятерых операторов и приказал отслеживать на мониторах прибытие черноястребов. Биотехнические корабли шли, разумеется, к аварийной зоне, однако при наличии на борту одержимых офицеров всякое могло случиться. Намерения и их осуществление – разные концепции. Хотя время появления выверено четко: один черноястреб каждые двадцать секунд.

Большие голографические экраны, щелкая, несколько раз меняли перспективу, показывая в крупном масштабе то одну, то другую картинку. Черные значки залепили мониторы грязным дождем.

AI всасывал поток информации, поступавшей с сенсоров платформ стратегической обороны, и вычерчивал лихорадочные траектории космических кораблей. На дисплеях каждой консоли запрыгали многочисленные векторы. Операторы, вглядевшись, устанавливали связь с коммуникационными сетями, выясняя, находятся ли эти корабли под контролем Организации. Эммет так поглощен был этой работой, что только через несколько минут понял: здесь что-то не так. Во-первых, они оказались здесь слишком рано. До Транквиллити корабли адмирала Колхаммера не могли еще долететь. Во-вторых, их было слишком много. Даже если засада завершилась полным успехом, без потерь не обойтись. Будучи лейтенантом Капоне, он трезво оценивал эффективность его флота.

Когда два этих факта предстали перед ним во всем своем безобразии, он почувствовал, что мысли Джулла фон Холгера заметались, как встревоженные птицы. Холгер беседовал с черноястребами.

– Что происходит? – спросил Эммет. – Почему они вернулись? Они что, проиграли, струсили или еще что?

Джулл фон Холгер озадаченно покачал головой, не желая первым сообщать плохую новость.

– Нет, они не проиграли. Их цель… Транквиллитн спрыгнула с орбиты.

Эммет, нахмурившись, посмотрел на него.

– Послушай, вызови Луиджи, хорошо? Я сам ничего не понимаю.

Эммет посмотрел на него долгим, недовольным взглядом, затем повернулся к своей консоли. Он приказал предоставить канал для переговоров с флагманом «Сальваторе».

– Что происходит? – спросил он, когда в углу дисплея возникла мутная картинка с Луиджи Бальзамао.

– Она провела нас, – сердито закричал Луиджи. – Эта ведьма Салдана сбежала. Одному Богу известно, как ей это удалось, но вся эта штуковина выпрыгнула, как какой-нибудь черноястреб. Никогда не слышал, что обиталище на это способно. Ты ведь нас об этом не предупреждал. Тебя в Организации почитают за вундеркинда. Чего же ты, черт тебя подери, ничего нам не сказал?

– О чем? Что ты имеешь в виду? Кто это выпрыгнул?

– Почему ты не слушаешь, осел? Обиталище! Обиталище ушло от нас перед самым носом!

Эммет уставился на дисплей, отказываясь верить тому, что только что услышал.

– Срочно свяжусь с Аль Капоне, – сказал он.

На двустворчатые двери апартаментов Капоне он впервые смотрел со страхом. Перед входом, выставив блестящие автоматы, стояли охранники в коричневых двубортных костюмах. Это были дюжие парни с тяжелыми, поросшими темной щетиной подбородками. В комнате за дверью, по ощущениям Луиджи, его поджидали несколько людей. Мысли их были безрадостны. Луиджи вспомнил обо всех упреках и наказаниях, которые претерпел в качестве лейтенанта Организации. Душу терзали нехорошие предчувствия.

Один из солдат, глумливо улыбаясь, отворил дверь. И ничего не сказал, лишь поприветствовал его насмешливым жестом. Луиджи, подавив желание разбить негодяю лицо, вошел в комнату.

– Что там у вас, черт побери, происходит? – заревел Аль.

Луиджи взглянул на стоявших полукругом бывших друзей. Там были Патриция, Сильвано, Джеззибелла, Эммет, Микки и маленькая стерва Кира. Они-то все держались на плаву, а его, судя по всему, хотели утопить.

– Нам сообщили очень плохую весть, – он в упор посмотрел на Патрицию. – Перес продавал нам куклу. И ты ее купила.

– Вранье, – огрызнулась она. – Он одержал одного из главных помощников Первого адмирала. Колхаммер направлялся прямиком на Транквиллити.

– Мы бы его там захватили. И если бы меня предупредили… Я Иисуса Христа имею в виду, – что чертово это обиталище удерет… вы хоть имеете представление о его размерах?

– Какая разница? – сказал Аль. – Твоей главной целью было не обиталище. Ты там собирался взорвать корабли Колхаммера.

– И сделал бы это, если бы сначала захватил обиталище, – окрысился Луиджи. – Незачем вешать все на меня. Я сделал все, что вы просили.

– А кого, дьявол тебя задери, должен я винить? – спросил Аль. – Ты там был, тебе и ответ держать.

– Кто слышал, чтобы обиталище вытворяло такую штуку? – настаивал на своем Луиджи. – Никто.

Палец его обвиняюще указал на Джеззибеллу.

– Верно?

По неизвестной причине Джеззибелла приняла на этот раз облик шаловливой девочки-подростка. Убранные в два конских хвостика волосы перевязала красными лентами. Серая плиссированная юбка не скрывала ног. Она капризно надула губки, что выглядело до неприличия провокационно.

– Верно. Но я ведь не эксперт в энергосистемах.

– Боже милосердный! Эммет? – это прозвучало почти как мольба.

– Прецедента не было, – сочувственно подтвердил Эммет.

– А ты, – Луиджи, сверкнув глазами, обратился к Кире. – Ты ведь жила в обиталище. И все знала о его устройстве. Почему же ничего нам не рассказала?

Реакция оказалась не той, которую он ожидал. Мысли Киры искривило от охватившего ее гнева. Аль же лишь насмешливо улыбался.

– Валиск такой маневр осуществить не мог, – сказала она. – Насколько известно, только у Транквиллити есть такая способность. Обиталища эденистов делать это не в состоянии. Что касается остальных трех независимых обиталищ, то о них я ничего не знаю.

– Что не помешало Валиску исчезнуть, – пробормотал Аль.

Сильвано излишне громко рассмеялся, Джеззибелла притворно застенчиво смотрела на сконфузившуюся Киру. Луиджи озадаченно переводил взгляд с одной на другую.

– Так что, мы пришли к согласию? Ситуация, не спорю, дерьмовая. Но я ничего не мог поделать. Эта Салдана всех удивила.

– Ты же командующий флотом, – сказал Аль. – Я дал тебе этот пост, потому что считал умным человеком. Думал, у тебя есть задор и воображение. Парень не без способностей. Понимаешь, что я хочу сказать? Если бы я хотел взять человека, которого каждый раз надо подталкивать, чтобы он сделал то, что ему говорят, взял бы Бернарда Аллсопа. От тебя, Луиджи, я ждал большего, гораздо большего.

– Чего же, например? Давай, скажи мне, Аль. Что бы ты сделал на моем месте?

– Не дал бы ему улизнуть. Все еще не понимаешь, Луиджи? Ты был моим человеком. Я, черт побери, рассчитывал, что ты поможешь Организации. И что же? По твоей милости у меня вся рожа в дерьме. Если уж ты видел, что происходит, отчего ты их всех к черту не уничтожил?

– О Господи! Ну почему никто из вас не слушает? Неужто я не старался, Аль? Это-то Салдану и напугало. Поэтому и выскочила оттуда, как пробка из бутылки. Ведь я выпустил на них почти пять тысяч боевых ос, которые неслись к ним быстрее наскипидаренного койота. Мы ничего не могли сделать. Слава Богу, что сами унесли ноги. Когда все эти боевые ракеты взорвались, мы…

– Того не легче! – Аль поднял руку. – Что еще за взрывы? Ты ведь сам только что сказал, что боевые осы ни разу не задели Транквиллити.

– Да, но большая их часть сдетонировала, когда они ударили по камере, в которую выпрыгнуло обиталище. Сам я в этом плохо разбираюсь, но твои ребята, инженеры, говорят, что она представляет собой твердый барьер, пусть и сделанный из ничего. Не понимаю. Во всяком случае, когда взорвались первые ракеты и… – черт, ты же знаешь, какое мощное это антивещество, – ну и следующие пошли взрываться, одна за другой. В конце концов заполыхали все, словно нитка с хлопушками.

– Как? Все? Пять тысяч боевых ос с антивеществом?

– Вот именно. Как я и сказал, нам повезло остаться в живых.

– Вот это точно, – в голосе Аля послышались опасные нотки. – Ты жив, а я остался без планеты, которую припозднились захватить. И флот Конфедерации, которому ты устраивал ловушку, мне улыбнулся. И пяти тысяч боевых ос, начиненных самым дорогим веществом во Вселенной, я не досчитался. Да, я рад твоему возвращению. Как замечательно, что ты жив и невредим. Ты, кусок дерьма! Ты хоть понимаешь, как ты нас всех подвел?

– Это была не моя вина!

– О да, конечно! Ты прав. Винить тебя не за что. И знаешь что? Держу пари, я знаю, кто виноват. Да. Да, теперь, когда я думаю об этом, то понимаю. Виноват я. Да, да, винить нужно меня. Это я полный дурак. Я сделал самую большую ошибку в жизни, когда назначил тебя командующим.

– Да? Что-то я не слышал твоего воя, когда я вернулся из Арнштадта. Помнишь тот день? Я поднес тебе целую планету на тарелочке с голубой каемочкой. И тогда ты дал мне ключи от города. Вечеринки, девочки, даже подарил мне настоящую копию фильма «Унесенные ветром» с Кларком Гейблом. Ничего тогда для меня не жалел. Я был предан тебе тогда. Я и сейчас тебе предан. И не заслуживаю твоих упреков. Ну что ты, в сущности, потерял? Немного ракет с новым топливом. А я, Аль, рисковал для тебя жизнью. И все мы знаем, как она сейчас драгоценна. Знаешь что? Я не заслуживаю такого с собой обращения. Это несправедливо.

Аль, нахмурившись, обвел взглядом других лейтенантов. Все старались сохранять бесстрастное выражение лица, хотя в мозгах у них так и кипело. Преобладали раздражение и сомнения. Он догадывался, что такого рода эмоции были и у него. Он был страшно зол на Луиджи, ведь Организация потерпела первое поражение. Мальчишки-репортеры разнесут эту новость по всей Конфедерации. Его имиджу будет нанесен страшный удар, а как говорит Джез, имидж в современном мире – это все. Бытовавшему до сих пор убеждению о непобедимости Организации пришел конец. И в то же время Луиджи прав: он и в самом деле делал все от него зависящее с самого начала, когда они впервые вошли в городскую Думу, повторив на современный лад историю о троянском коне.

– По правде говоря, я должен был бы поджарить тебя, Луиджи, на медленном огне, – мрачно сказал Аль. – Из-за этого происшествия с Транквиллити мы отброшены на несколько недель назад. Теперь же, когда я подумываю о захвате новой планеты, придется ждать, пока не подготовим новый запас антивещества. А журналисты тем временем будут полоскать мое имя, как им заблагорассудится. Но я не стану жарить тебя, Луиджи. И единственная тому причина, что ты пришел сюда, как мужчина. Не побоялся признать свою ошибку.

Гнев охватил Луиджи с новой силой. Аль выжидал. Материализовав гаванскую сигару, со вкусом затянулся и продолжил:

– Итак, я делаю тебе предложение. Можешь остаться в Организации, но начать тебе придется с самой нижней ступени. Ты теперь в нулевом классе, Луиджи. Знаю, тебе достанется от других парней, но ты должен оставаться лояльным и не хныкать. Постарайся снова подняться наверх. По-моему, я поступаю справедливо.

Луиджи открыл рот: он не верил своим ушам. Горло перехватило. Мозг решительно отказывался подчиняться. Аль пригвоздил его взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.