Текст книги "История пикировщика"

Автор книги: Питер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

В этот период в самом жарком месте оказалась британская 4-я флотилия эсминцев, базирующаяся в Дувре. Из 9 эсминцев, включенных в нее в момент формирования в мае 1940 года, два уже стали жертвами Ju-87 во время эвакуации из Дюнкерка. Это были «Кейт» и «Бэзилиск». Однако их место заняли «Кодрингтон» и «Уолпол», поэтому к июню флотилия снова имела нормальную численность. Но уже к концу июля от нее остался всего один корабль из девяти!

Первыми на себе испробовали меткость германских пикировщиков «Боадицея» и «Бульдог». 10 июня они были отправлены к французскому берегу, чтобы подавить одну надоедливую батарею. Они попали прямо в осиное гнездо. Плачевный опыт этой вылазки показал, что Адмиралтейство решительно ничему не научилось даже после горьких уроков Норвегии и Дюнкерка. Их Лордства упрямо отказывались признать, что эсминцы крайне уязвимы для атак пикировщиков.

Эсминцы подошли к вражескому берегу, имея скорость 18 узлов. В голубом небе плыли редкие облачка, горизонт был затянут легкой дымкой. «Боадицея» шла головной, на расстоянии полумили за ней следовал «Бульдог». Внезапно с переднего эсминца заметили 9 пикировщиков Ju-87, шедших со стороны суши выше облачного слоя.

«Когда немцы были впервые замечены, они уже были почти у нас над головой, проходя с левого борта на правый. Группа разделилась, и далее атаку выполняли звенья по 3 самолета, поочередно заходящие в пике. Центральный самолет тройки сбрасывал бомбу, целясь в среднюю часть корабля, а его ведомые старались попасть в нос и корму».

На «Бульдоге» предупреждение было получено даже позже, когда первая тройка уже начала пикировать на «Боадицею». «Соединение из 6 самолетов было замечено почти прямо над головой. Кажется, один из самолетов выпустил сигнальную ракету, которая была приказом рассеяться». После этого «Штуки» немедленно бросились в пике.

«На нижней стороне крыльев были ясно видны черные кресты. Оба корабля сразу открыли огонь. Одновременно было замечено новое соединение из 3 самолетов, летящее навстречу первому. Эти самолеты разделились и спикировали. 6 самолетов атаковали «Бульдог» и 3 – «Боадицею».

Оба корабля увеличили скорость до 28 узлов, но самолеты уже атаковали их. Эффективность (а точнее, полнейшая неэффективность) стрельбы зениток видна из комментариев. Командир «Бульдога» заявил: «Вести заградительный огонь из 120-мм орудий было невозможно, так как они не имели нужного угла возвышения. 76-мм орудие открыло огонь, но успело выпустить всего 7 снарядов. Пом-помы сделали около 50 выстрелов. «Боадицея» все-таки сделала 15 выстрелов из 120-мм орудий, хотя это было совершенно бесполезно, надеясь «отпугнуть самолеты». Конечно же, это не удалось. Ее 2-фн пом-помы сделали 45 выстрелов, но тоже бестолку.

Во время этой атаки каждый из эсминцев получил по 3 прямых попадания. На «Боадицею» сбросили 15 бомб. Эсминец не затонул лишь потому, что в него попали 3 маленькие 50-кг бомбы, а не 250-кг, висевшие под фюзеляжем. Но даже одна из этих маленьких бомб пробила верхнюю палубу, повредила паропровод, пробила тонкий корпус эсминца по левому борту и взорвалась прямо над ватерлинией. Одна из бомб, попавших в эсминец, не взорвалась и была отправлена в минную школу Королевского Флота в Портсмут для изучения. На «Бульдог» было сброшено 12 бомб, из которых 2 попали. Они прошли сквозь машинное и котельное отделения, причинив серьезные повреждения. Поврежденные эсминцы кое-как доползли до базы. Командир «Бульдога» сделал такой вывод из атаки пикировщиков: «Атака была проведена с молниеносной скоростью, вероятно, по информации с берегового поста».

Если быстроходные маневренные эсминцы с мощным артиллерийским вооружением были поражены с такой легкостью, то какая же судьба могла ждать тихоходные, практически невооруженные каботажные пароходы? Каждый день они шли вверх и вниз по Ла-Маншу, чтобы доставить в Лондон важнейшие грузы. Лишенные возможности отбиваться, неспособные увернуться, они были легкой добычей. От моряков требовалась особая отвага и сила духа, но моряки британского торгового флота всегда отличались этими качествами. Они продолжали выполнять свой долг под непрерывными ударами противника в труднейших условиях с июня по ноябрь 1940 года. Одной из первых жертв в этой борьбе стал пароход «Энеус». У нас есть свидетельство из первых рук. О гибели корабля рассказал его капитан Дэвид Эванс.

Это судно входило в состав злосчастного конвоя ОА-168, который вошел в Ла-Манш из Атлантики и был обнаружен Люфтваффе в районе Портленда. StG.2 бросила против него все наличные самолеты, и результат привел в ужас Черчилля, Адмиралтейство и министерство авиации, которое заявило, что обязанностью Истребительного Командования является защита Соединенного Королевства, а не судоходства. Две группы пикировщиков атаковали сам конвой, а третья в это время бомбила корабли в гавани и портовые сооружения Портленда. Результаты оказались потрясающими. Немецкие пикировщики потопили 4 больших транспорта (16000 тонн) и тяжело повредили еще 9 (40000 тонн). Прямо в гавани Портленда был потоплен вспомогательный корабль ПВО «Фойлбэнк», несмотря на свое мощное зенитное вооружение. Он имел 4 спаренных 102-мм орудия, 2 четырехствольных пом-пома, 4 новейших 20-мм автомата эрликон, но и это его не спасло. Атака стоила StG.2 всего одного самолета.

Дэвид Эванс вспоминал:

«Мы направлялись через Лондон в Глазго, имея в трюмах 5000 тонн генерального груза. Мы были вооружены 120-мм орудием, 12-фн орудием и пулеметом Льюиса. В состав экипажа входили 109 человек, в том числе я сам. У нас на борту находился вице-коммодор конвоя капитан 1 ранга Робертс, 3 военных моряка и один пулеметчик».

«Энеус» был уже поврежден в одной из атак, и в 16.30 полз со скоростью 7 узлов, когда внезапно появилась новая группа пикировщиков.

«Они бросились на нас прямо сверху. Самолет начал атаку с высоты около 3000 футов и пикировал почти вертикально. По фотографиям я почти наверняка опознал Ju-87. Первая бомба врезалась в левый борт и сделала пробоину диаметром около 6 дюймов, однако она отскочила в море и там взорвалась. Взрыв сильно встряхнул судно, и оно загорелось.

Вторая бомба попала позади трубы. Корабль получил крен около 25 градусов на правый борт. Затем еще одна бомба упала примерно в 100 ярдах на правом траверзе».

Последовала новая атака, во время которой немцам удалось добиться только одного близкого разрыва, но дело было уже сделано.

«Я видел, что они твердо решили покончить с нами, поэтому я немедленно сложил секретные документы в специальную сумку с грузом и выкинул ее за борт. На палубе лежали несколько раненых. Я отдал приказ подготовить шлюпки, и мы положили раненых в шлюпку правого борта. Когда мы спускали шлюпку с левого борта, нас атаковал еще один самолет, однако он промахнулся.

Я не беспокоился, что корабль может опрокинуться, хотя он продолжал крениться. Но вице-коммодор сказал, что пора покидать судно. Паропровод лопнул, но, хотя я понимал, что сделать ничего нельзя, я не хотел оставлять корабль. Весь экипаж уже находился в шлюпках, и мне кричали, чтобы я спускался, но я сказал, что еще раз пройду по кораблю, разыскивая пропавших. Я обошел все судно, внимательно прислушиваясь, не стонет ли кто-нибудь. Но я не услышал ничего и был удовлетворен тем, что мы никого не оставили. Только тогда я покинул судно.

Эсминец «Уитерингтон» некоторое время сопровождал конвой, а потом вернулся за нами. Так как наша маленькая шлюпка была повреждена во время последней атаки, он подобрал нас первыми. Поднявшись на борт «Уитерингтона», я увидел на «Энеусе» человека, который махал руками. Это был стюард. «Уитерингтон» отправил шлюпку, чтобы забрать его. Моряки еще раз осмотрели «Энеус», но никого не нашли. Ночью мы вернулись в Плимут. Я не видел, как затонул мой корабль».

Во время бомбардировки погибли 3 человека, еще 9 были ранены, 18 человек утонули, когда судно пошло ко дну. Так погиб маленький корабль [5]5
  Маленький – с экипажем 109 человек? Не верю. Прим. пер.


[Закрыть]. Эта история в последующие несколько месяцев повторилась много-много раз. Остальными судами, погибшими в составе этого конвоя, были «Бритсам», «Даллас Сити», «Девкалион» и «Колга». Результаты боя не ограничились непосредственными потерями. Флот немедленно остановил проводку всех атлантических конвоев через Ла-Манш. Некоторое время там следовали только мелкие прибрежные конвои. Черчилль, взбешенный таким побоищем, происшедшим прямо под носом у хваленых КВВС, потребовал от Даудинга, чтобы все последующие конвои сопровождали по 6 истребителей. Пилотам «Штук» повезло, что первый удар получился таким мощным.

Чтобы вовлечь истребители КВВС в бой, «Штуки» в последующие несколько дней совершили еще несколько налетов, но Даудинг отказался попадаться на удочку.

7 июля пикировщики не нашли никаких целей в море, поэтому они атаковали береговые батареи на острове Уайт. 9 июля возле Сандвича «Штуки» потопили каботажный пароход «Кеннет Хоксфилд». Новое мощное усилие было сделано 10 июля. В налете на Фалмут и Суонси участвовали также бомбардировщики Ju-88. Но И июля в очередной раз отличились именно «Штуки».

Большое соединение пикировщиков StG.2 и StG.77 атаковало Портленд. Несмотря на усилия английских истребителей, был потрепан очередной конвой. Пилоты немецких пикировщиков продолжали учиться, и Гельмут Мальке описывает состояние дел к этому моменту:

«Мы всегда пытались пикировать прямо против ветра, учитывая снос бомбы после сброса тем, что вводили поправку 2–3 градуса по зеркальному прицелу. Но это порождало иную проблему. Мы никогда точно не знали направление ветра над самой водой в точке сброса бомбы. Если ветер на разных высотах менял направление (а это было совершенно обычным явлением над морем), самолет, летящий против ветра, должен был после входа в пике чуть доворачивать, чтобы постоянно следовать против воздушного потока. Но перед сбросом бомбы следовало держать самолет точно на линии прицеливания, иначе бомба пролетит мимо, следуя инерции, полученной во время вашего поворота.

Именно в таких условиях была проведена атака 11 июля примерно в полдень, когда возле английского побережья был обнаружен корабль. Незадолго до сброса бомб ветер на нашей высоте изменил направление, и нам пришлось доворачивать на цель. Мы сбросили бомбы во время поворота, и все они легли мимо. Мы были просто обескуражены, но сразу принялись работать над новой тактикой, чтобы это больше не повторялось».

Единственной жертвой этой атаки стало патрульное судно «Уорриор II», которое было потоплено.

Какие именно новые меры для борьбы против вражеских судов придумали пилоты «Штук», описывает тот же Гельмут Мальке:

«Мы нашли решение, по крайней мере против торговых судов и военных кораблей со слабым зенитным вооружением. С тех пор III/StG.lиспользовала его.

Мы пикировали под большим углом (от 70 до 90 градусов), не обращая внимания на направление ветра далеко позади судна, следуя по линии его курса. На высоте примерно 1500 футов мы уменьшали угол до 40–45 градусов и ловили на прицел корму корабля. Мы обстреливали его из 2 курсовых пулеметов, что беспокоило зенитчиков и вынуждало их искать укрытия, когда пикировщик приближался. Мы летели прежним курсом, ведя огонь из пулеметов по палубе корабля, пока не возникала необходимость брать вверх, потому что на прицеле появлялась мачта судна. Как только мы видели, что наши пули попадают в воду перед носом судна, мы нажимали кнопку сброса. Таким образом мы гарантировали, что бомба попадет в корабль чуть позади мостика. В этом месте она наверняка не срикошетирует от палубы, так как врежется в надстройку и пройдет вглубь корпуса.

Сбрасывая бомбы с такой малой высоты, мы были вынуждены ставить задержку взрывателя на 2–4 секунды. Поэтому двум другим самолетам звена приходилось следовать вплотную за ведущим, что они делали все время. В таких атаках самолет обычно нес одну 500-кг бомбу и четыре осколочных 50-кг бомбы. У торгового судна любых размеров практически не было шансов пережить такую атаку пикировщиков. Большинство из них после взрыва разламывались пополам и немедленно тонули. Экипажам пикировщиков, особенно третьего самолета звена, требовалось обладать железными нервами, потому что бомба ведущего взрывалась прямо под ним. Но вскоре мы выяснили, что обломки взорвавшегося корабля не долетают до самолетов из-за сопротивления воздуха».

Основательно подготовившись, Ju-87 вернулись для нового удара по прибрежному судоходству, и потери англичан начали расти с угрожающей скоростью. 13 июля StG.l атаковала конвой возле Дувра, а на следующий день IV(St)/LG. 1 поймала другой конвой возле Истбурна, потопив «Бествуд» и «Бови Трэси». 18 июля пикировщики обнаружили, что в Ла-Манше нет британских торговых судов. В этот день в море осмелились выйти только противолодочные траулеры и дрифтеры. Им пришлось дорого заплатить за свою смелость.

19 июля был проведен крупный налет на гавань Дувра, а на следующий день «Штуки» перехватили прибрежный конвой «Боссум» в 10 милях от этого порта. II/StG.l под командованием капитана Антона Кейля, который раньше отличился во время боев во Франции в составе IH/StG.51, была перехвачена британскими истребителями. Их отогнали немецкие истребители сопровождения, поэтому пикировщики без помех потопили угольщик «Пилборо I» и повредили еще несколько судов. Новые потери понесла 4-я флотилия эсминцев. Рядом с «Биглем» разорвались несколько бомб, и корабль был поврежден осколками, а «Брейзен» получил прямое попадание. Эсминец пострадал очень серьезно. При попытке буксировки на следующее утро он разломился пополам и затонул. «Их осталось пять!»

20 июля снова был нанесен удар по Дувру, но апогей наступил 5 дней спустя, когда конвой CW-8 все-таки попытался прорваться через пролив. Во второй половине дня немцы заметили 21 судно возле Диля. Функ немедленно бросил в бой StG.3 и StG.l вместе с 30 Ju-88 из состава KG.4 для атаки столь заманчивой цели. Получилось новое избиение. 5 судов были потоплены сразу – «Аякс», «Кокетдэйл», «Эмпайр Крусейдер», «Генри Мун», «Саммите». Еще 6 были тяжело повреждены. Ночью торпедные катера потопили еще 3 судна. Половина конвоя была истреблена ценой потери всего одного Ju-87. На следующий день пикировщики поймали 4-ю флотилию. «Бриллиант» получил 2 прямых попадания в корму, но, к счастью для него, бомбы не взорвались, хотя продырявили ему квартердек. «Бореас» тоже получил 2 попадания, его мостик был уничтожен, погибли и были ранены 50 человек. Эти 2 эсминца кое-как добрались до Дувра. «Их осталось три!»

Оставшееся в Дувре трио не надолго пережило своих братьев. 27 июля «Штуки» провели два сильных налета на порт, снова при участии Ju-88. Они захватили «Кодрингтон» на входе в гавань и разнесли его в клочья. Разрушенный корабль выбросился на берег. «Уолпол», стоящий у борта плавучей базы «Сандхерст», получил попадание и был тяжело поврежден. Его отбуксировали в Чатам на ремонт. «И он остался один!»

В тот же день «Штуки» разгромили конвой «Бэкон», который возле Суонеджа перехватила I/StG.77. 29 июля в новом массированном налете участвовали 6 эскадрилий пикировщиков из IV(St)/LG.l и II/StG.l, всего 48 Ju-87. Он довершили дело, потопив возле Портленда патрульное судно «Гульзар» и «Дилайт», который получил одно прямое попадание, и одна бомба взорвалась рядом с бортом.

После этого удара Адмиралтейство было вынуждено запретить использовать эсминцы в Ла-Манше в дневное время. Несомненно, это было результатом действий пикировщиков в ходе боев, продолжавшихся всего несколько недель. Но эти блестящие успехи лишили их новой добычи, и в боях наступила небольшая передышка. Отдых закончился, когда началась операция «День орла», и «Штукам» пришлось с кораблей переключиться на бомбардировку наземных целей. Однако использование пикировщиков в роли стратегических бомбардировщиков, а не тактических, какими они были созданы, было совершенно ошибочным и привело к тяжелым последствиям. «Штукам» пришлось столкнуться с большим количеством истребителей, поэтому не приходится удивляться, что относительная неуязвимость, которой они славились до сих пор, развеялась, как дым.

Глава 7. Мощная и блестяще исполненная атака

Подразделения пикировщиков понесли тяжелые потери во время первой фазы Битвы за Англию. После этого их отвели для переформирования и пополнения, чтобы использовать в роли тактической авиации уже после того, как высадка будет произведена. Поэтому «Штуки» были переброшены на север в район Па-де-Кале в тылы 16-й армии. Начались переговоры с командирами передовых пехотных и танковых частей, которые были включены в первую волну десанта, относительно того, как лучше наладить взаимодействие с пикировщиками в день высадки.

Было решено, что в ходе операции «Морской лев» «Штуки» сосредоточат свои усилия на поддержке армейских частей в боях вокруг Дувра, Фолкстона и Сандгейта. Для этого были выделены две полные эскадры. На том же совещании, состоявшемся 13 сентября, было решено сформировать специально подготовленную эскадрилью для уничтожения тяжелых береговых орудий, обнаруженных в районе Данджнесса. Две другие группы должны были поддерживать VII корпус, a I/StG.3 предполагалось оставить в резерве в Бретани на тот случай, если высадившимся войскам потребуется дополнительная помощь.

Истребители КВВС уже доказали, что являются самой грозной опасностью для пикировщиков. Британская зенитная артиллерия полностью уступала немецкой. К этому моменту окончательно выяснилось, что, несмотря на ранее высказывавшееся мнение, зенитный огонь не может остановить решительного пилота, когда он бросил самолет в пике. Гельмут Мальке вспоминает один из эпизодов Битвы за Англию, который имел место несколько ранее:

«16 августа III/StG.lатаковала двумя эскадрильями (7 и 9 самолетов соответственно) авиабазу в Ли-он-Солент, а вместе с другой эскадрильей, состоящей из 8 пикировщиков под командованием обер-лейтенанта Шкамбаракса, – радарную станцию в Вентноре. В ходе этих атак мы не понесли никаких потерь. По нашему мнению, это стало результатом того, что после сброса бомб мы пролетали над островом Уайт на максимально малой высоте. Это захватило врасплох систему ПВО. На обратном пути нас обстреляли только с маленького корабля, стоящего на якоре к северу от Уайта. Однако эту зенитку подавил один из наших Ju-87, пилот которого во время атаки забыл снять с предохранителя кнопку сброса бомб».

Новая диспозиция подразделений пикировщиков не осталась незамеченной британским командованием, которому предстояло защитить страну от предстоящего вторжения более чем скудными средствами. Поэтому они не поддались охватившей командование КВВС эйфории. Маршалы Авиации бодро заявляли, что истребили вражеские пикировщики. Армейские генералы не заблуждались относительного того, что произойдет, если германская армия сумеет закрепиться на берегу.

Генерал Алан Брук в своем дневнике 7 сентября пишет: «Все сообщения указывают на то, что вторжение близится. Собираются корабли, пикировщики сосредоточены, захвачено несколько парашютистов».

А тем временем под ковром клокотали страсти: КВВС занялись обсуждением требования армии обеспечить войскам непосредственную воздушную поддержку. Генерал Айронсайд вспоминает, что у него практически ежедневно происходили стычки с министерством авиации, которое он пытался убедить в необходимости создания такого самолета. Министерство упрямо отказывалось видеть факты. Мур-Брабазон при поддержке Хор Белиши потребовал от министерства авиации спроектировать и построить небольшое количество пикировщиков для взаимодействия с сухопутными частями. В конструкции предполагалось использовать сталь. Массовое производство таких самолетов правительство намеревалось развернуть в Канаде. Никакого ответа не последовало.

Позднее руководство КВВС выступило категорически против такой попытки протащить пикировщик через заднюю дверь. С упрямством маньяков они твердили: «Мы должны занять жесткую позицию и не позволять отвлекать штаб КВВС писанием бумаг для опровержения этого проекта». Начальник штаба КВВС заявил: «Если армия будет настаивать на непосредственной воздушной поддержке, я полагаю, мы должны идти прямо к премьер-министру и поднять вопрос об основных принципах стратегии».

Другими словами, все было подчинено интересам стратегической авиации. Но не все были с этим согласны. Одним из таких несогласных оказался сам Бивербрук. Его биограф пишет:

«Он не верил, что независимые, или, как он их называл, стратегические, бомбардировки могут выиграть войну сами по себе. Министерство авиации слепо уверовало в эту догму, что стало причиной бесконечных придирок со стороны Маршалов Авиации».

Но Черчилль тоже бредил зрелищем германских городов, обращенных в руины. Поэтому появление пикировщиков по-прежнему было связано с обещаниями американских компаний наладить производство этих самолетов для Англии. К счастью, для Англии стратегическое наступление Люфтваффе летом и осенью 1940 года завершилось провалом, поэтому немцам не удалось опробовать на английских войсках новые тактические методы использования пикировщиков. Операция «Морской лев» оказалась блефом.

После того как немцы окончательно отказались от высадки в Англии, Гитлер все свое внимание обратил на подготовку вторжения в Советский Союз. Теперь «Штукам» предстояли бои на юге и на востоке Европы. Однако характерный силуэт Ju-87 в 1940 году еще не раз появился в небе Британии. Когда было решено перейти к политике морской блокады Великобритании, появилась возможность снова использовать пикировщики для ударов по английским торговым судам. После этого была проведена серия таких атак, прежде чем весной «Штуки» отправились на новый театр военных действий. В подразделении Гельмута Мальке, III/StG.l, служило много бывших моряков, они уже добились хороших результатов во время противокорабельных операций. Поэтому именно эта группа была в ноябре 1940 года выбрана для удара по британскому судоходству.

Ее целью должны были стать крупные конвои, следующие в Лондон и обратно, так как широкое устье Темзы находилось в пределах досягаемости пикировщиков и истребителей сопровождения. Налеты проводились 1, 8 и 11 ноября и принесли неплохие результаты. В первых трех операциях не был потерян ни один пикировщик, зато сами они повредили 7 судов: «Летчворт», «Катфорд», «Файрглоу», «Юэлл», «Колонель Кромптон», «Кардифф» и «Кореи». Несколько раз британские истребители перехватывали пикировщики, и еще очень долго историки обеих стран рассказывали самые дикие истории о невероятных победах. Гельмут Мальке рассказывает, как это было на самом деле:

«В каждом из этих вылетов нас сопровождали две истребительные группы. В результате происходили самые крупные воздушные сражения, какие я только видел за всю войну. Совершенно неожиданно наши потери оказались очень низкими. Как вы знаете, некоторые подразделения пикировщиков серьезно пострадали во время Битвы за Англию.

В то время мы полагали, что наша безопасность зависит от нашего решения общей проблемы, возникающей перед пикировщиками. Мы обнаружили, что наш метод действует отлично. Эта проблема заключалась в том, как сократить период максимальной уязвимости пикировщика после атаки, пока соединение не восстановит строй, что обеспечит самолетам взаимную огневую поддержку.

Во время Битвы за Англию «Штуки» летали по одиночке над достаточно большими территориями, и потому истребители просто физически не могли защитить всех их. Поэтому в наших приказах имелся стандартный пункт, требующий, чтобы пилоты как можно быстрее пристраивались к командиру группы или эскадрильи. Но, как легко догадаться, такой приказ гораздо легче отдать, чем выполнить.

Когда цели разбросаны на большой площади, как конвои в устье Темзы, группа идет на сближение в сомкнутом строю, надежно прикрытая истребителями. Затем мы разделялись на звенья по 3 самолета для атаки самых крупных судов в составе конвоя. Всегда оказывалось довольно трудно пристроиться за командиром звена и разобраться, кто есть кто. Молодые пилоты были склонны воображать, что командир находится далеко впереди. Они давали полный газ, и восстановить строй становилось просто невозможно.

Мы долго думали над этой проблемой, но не видели никакого выхода. Наконец мы получили приказ из штаба. Теперь наши командиры не должны были лететь впереди группы (из-за больших потерь в командном составе). Им полагалось держаться в самой середине строя. Это дало нам ключ к решению проблемы. Мы знали, что пикировщики не смогут выполнить этот приказ, потому что мы должны были сохранять радиомолчание. Мы не должны были привлекать к себе вражеские истребители до того момента, когда неприятная встреча уже становилась неизбежной. Это означало, что командир соединения пикировщиков долженлететь впереди, чтобы руководить действиями остальных. Но, чтобы остальные летчики твердо знали, где находится командир, особенно в период сбора группы после атаки, мы стали раскрашивать «штаны» самолетов командиров групп яркой желтой краской, которую можно было заметить издалека. На самолете командира эскадрильи красился только один обтекатель.

В приказе было написано, что если во время сбора кто-то обгонит самолет с желтыми обтекателями шасси, то будет наказан. И это подействовало.

Во время этих операций мы опробовали схему, когда я, как командир группы, летел на малой скорости змейкой. Остальные самолеты пристраивались ко мне так быстро, что были вынуждены сбрасывать скорость, чтобы не обогнать меня. Мы возвращались домой на самой малой возможной высоте плотной массой, не пытаясь выстроиться каким-то определенным образом. Мы просто держались как можно ближе друг к другу, сохраняя малую скорость.

Когда появлялся вражеский истребитель, он обычно направлялся к замыкающему самолету. Пилот «Штуки» просто давал полный газ и тут же оказывался в середине группы или даже перед ней, поэтому истребитель попадал под сосредоточенный огонь всех остальных самолетов. Хотя Ju-87 имел всего 2 курсовых пулемета и 1 сзади на турели, как мы обнаружили, пилоту вражеского истребителя очень не нравилось, когда несколько пулеметов открывали огонь по его самолету. Поэтому они в каждом случае прекращали атаку и делали новый заход. Такой метод нам очень помог».

Затем настал черед последнего вылета 14 ноября. Мальке вспоминал: «Последний вылет в этом районе завершился провалом из-за отданных нам боевых приказов».

Когда Ju-87 прибыли к устью Темзы, оказалось, что английских судов там нет, зато небо полно английских истребителей.

«Наши истребители сопровождения были вместе с нами, и сами все видели. Так как на море целей не оказалось, мы получили приказ от командира истребителей атаковать запасную цель – радиолокационную станцию в Дувре».

Однако самим истребителям этот приказ не понравился, и они не стали входить в зону действия зениток Дувра, бросив «Штуки» на произвол судьбы.

«Поэтому их не было с нами, когда нас атаковали британские истребители вместо зениток. Я полагаю, в небе находилось очень много английских истребителей, в любом случае они значительно превышали в числе мои пикировщики. В этом вылете я имел 19 самолетов, а вообще количество «Штук» в подобных операциях колебалось от 18 до 21. Однако над Дувром мы потеряли всего два Ju-87, причем экипаж одного из них спасся. Пилот, обер-лейтенант Блюмерс, и стрелок попали в плен. Хотя большинство моих самолетов было повреждено, все они сумели вернуться домой.

Два или три пикировщика совершили вынужденные посадки во Франции, как только перелетели береговую черту. Все остальные сели на своем аэродроме, несмотря на огромное количество попаданий. Один из самолетов имел 82 пробоины! Лишь один пикировщик вернулся, не получив повреждений. Обер-лейтенант Шрайрер сумел увернуться от всех атакующих истребителей.

Все наши самолеты, исключая два сбитых над Дувром, уже через несколько дней были отремонтированы и снова готовы к бою».

Мальке добавляет:

«Я думаю, этот случай является хорошим доказательством живучести Ju-87, а также свидетельством некомпетентности нашего высшего командования. Они знали более чем достаточно о тактике истребителей, но плохо представляли себе тактику пикировщиков. Я полагаю, это был первый случай, когда «Штуки» получали приказ от командира истребителей. Это была грубая ошибка, и уже на следующий день он пошел под суд».

В Англии 801-я эскадрилья тоже провела зиму в боях, нанося удары, когда подворачивались стоящие цели. Она по-прежнему действовала в составе Берегового Командования и летала над Ла-Маншем, пока не была переброшена на авианосцы для действий в Норвегии. Как и пилоты немецких пикировщиков, англичане вскоре обнаружили, что их новые боссы мало что понимают в тактике пикировщиков, если вообще хоть что-то понимают. Капитан Харрингтон вспоминал:

«Если говорить о тактике пикировщиков, то я имел два инцидента, которые проливают свет на некоторые вещи. Мы в то время базировались на аэродроме КВВС в Сент-Эвале, карауля знаменитую пару немецких линейных крейсеров «Сэмон» и «Глюк». Они в то время укрывались в гавани Бреста, и мы получили приказ атаковать их, используя 500-фн ПБрБ (каждый самолет мог нести не больше одной). Погода была облачной, и мы полагали, что нам крупно повезет, если мы сумеем увидеть немцев с высоты 7–10 тысяч футов.

Мы говорили, что должны пикировать с высоты по крайней мере 15000 футов под углом 70 градусов и сбрасывать бомбы на высоте 7000 футов. Тогда они сумеют набрать достаточно высокую скорость, чтобы пробить броневые палубы цели. Это техническое разъяснение было встречено взрывом негодования! Полковник почему-то взбесился и решил, что это ерунда, хотя эти цифры были подтверждены официальными наставлениями.

Наш командир Иен Сарел, а также несколько стариков вызвались лететь добровольно, в надежде, что, может быть, им повезет обнаружить несколько разрывов в тучах. Но этого не случилось.

Прямо противоположный случай произошел, когда все были охвачены паникой перед скорым немецким вторжением. Местное командование приказало нам атаковать с бреющего полета группу вражеских транспортов, предположительно направляющуюся к английским берегам. Приказано было взять 250-фн бомбу с мгновенными взрывателями и атаковать с высоты 100 футов. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что нам продали билет в один конец! Когда мы сказали, что взрыватели с замедлением все-таки лучше, так как они позволят уничтожить врага и не погибнуть самим, на нас посмотрели квадратными глазами».

Такая бестолочь царила в КВВС буквально на всех уровнях. В качестве примера можно привести безумные эксперименты по сравнению эффективности пикирующих и стратегических бомбардировщиков. Рапорт старшего лейтенанта И. Г.О. Фентона детально описывает эксперимент, в котором использовался бомбардировщик «Веллингтон». Он сбрасывал бомбы с пикирования с высоты 8000 футов. Фентон сделал несколько пробных заходов, а затем проинструктировал нового пилота. Был выбран сержант Милстид из учебной эскадрильи.