Текст книги "Ложь"

Автор книги: Петра Хаммесфар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Тем временем Сюзанна скользила взглядом по чердаку. Надя не использовала его как чулан. Только под скосом крыши стояли две пыльные коробки. Все остальные вещи, находившиеся на чердаке, указывали на то, что в доме жил человек, активно занимающийся спортом. Здесь были лыжи, водолазное снаряжение, трубка для дыхания под водой, доска для серфинга, седло для верховой езды и многое другое.

После того как Йо ушел, Сюзанна снова поднялась на чердак и занялась изучением содержимого коробок. В одной находились пришедшие в негодность и брошенные кое-как предметы домашнего обихода, которые в свое время могли принадлежать бедному студенту. Во второй коробке была мужская одежда, явно пролежавшая здесь много лет. Надя сказала правду: всего три пары носков и изрядно поношенное нижнее белье, затасканные джинсы и футболки. На дне коробки, под одеждой лежали два фотоальбома.

Первый альбом состоял из фотографий Михаэля в юности, с отцом, матерью, братом. Сюзанна раскрыла второй альбом, ожидая увидеть улыбающегося мальчика с дыркой на месте выпавшего зуба, кулек с конфетами, подаренный к первому школьному дню, или его младенческие фотографии. На одном из снимков она действительно увидела младенца. Его держала на руках красивая женщина; рядом с ней стоял муж, очень похожий на отца Сюзанны в молодости. Оказывается, капризы природы, так удивившие Сюзанну, были уже делами давно минувших дней. С гордой улыбкой мужчина смотрел сверху вниз на грудного ребенка. На фотографии стояла дата. Михаэль родился пятью годами позже. Сомнений не было – это Надя и ее родители.

Альбом документально подтверждал, что Надя жила в достатке и с самого рождения была наделена всевозможными земными благами. Бесчисленное множество детских фотографий в различных учебных заведениях, одно престижнее другого, позволяло подробно изучить ее биографию. Учеба в интернате: группа девушек перед роскошным, похожим на за́мок зданием. Каникулы: Надя на ипподроме и на борту моторной яхты, с отцом. Восемнадцатилетие: Надя на балу, в вечернем платье, под руку с гордым отцом. Двадцать лет: Надя за роялем, рядом с ней белокурый красавец во фраке, на два-три года старше ее. Они играют в четыре руки. Под всеми фотографиями стояли даты, под некоторыми – место, где был сделан снимок, а также краткое описание события или имена людей, сфотографировавшихся с Надей. Под снимком с красавцем за роялем была подпись «Жак».

На целой серии фотографий, на фоне моря, пальм и песчаного пляжа, была запечатлена Надя: в джипе, в водолазном снаряжении, на водных лыжах, за рулем моторной лодки, на лошади, в бассейне под открытым небом, в гостиничном баре. На вид ей было от двадцати четырех до двадцати восьми лет. И на всех этих снимках присутствовал Жак. Должно быть, это были довольно длительные отношения.

Казалось, фотографиям не будет конца. Надя на праздновании рождества, в дорогих старинных интерьерах, в кругу импозантных господ. Наде около тридцати: сияющая, она стоит на переднем плане, с бокалом шампанского в руке. На последней странице был прикреплен только один большой черно-белый снимок. Тридцатипятилетняя Надя стоит рядом с пожилым мужчиной, передающим ей какие-то документы. На заднем плане смутно виднелась еще одна фигура. Молодой человек, который стоял в стороне и с обожанием смотрел на Надю.

Сюзанна сразу его узнала, хотя, когда их пути пересеклись в офисе Шрага, он был лет на пять старше. Рорлер! И в январе он явно принял ее за Надю. Она видела себя, гуляющую с Надей в лесу, слышала свой голос, рассказывающий о Рорлере и пожилом господине Шраге. Слышала, как заверяет Надю, что не крала денег. «Мерзкое чудовище»! Надя наверняка знала, кого Рорлер имел в виду. Но почему она выдала его Вольфгангу Бластингу? Неужели она не боялась, что Рорлер на полицейском допросе мог выдать ее и рассказать, что у Нади есть двойник? По-видимому, нет. Но возможно, Рорлер и не знал об этом. Вряд ли он упоминал имя Нади Тренклер, работая у господина Шрага. Иначе у господина Шрага не было бы основания немедленно уволить Сюзанну Ласко. Как бы то ни было, из-за Нади она потеряла уже два места работы.

Сюзанна снова спустилась и попробовала еще раз набрать сокращенный телефон, начинающийся с двух нулей. Возможно, женщина, которая ругалась по-французски, была матерью Нади. В Женеве говорят на французском. И там, согласно почтовому штемпелю, два года назад, в августе, проживал Жак. А если Надя родилась в Дюссельдорфе, то можно предположить, что ее мать, по крайней мере немного, говорит по-немецки. И если Сюзанне повезет, она узнает, не находится ли сейчас Надя у Жака, своей первой любви. Через секунду женщина с вопросительным «oui»[17]17
  Да (фр.).


[Закрыть] сняла трубку.

– Добрый день! – медленно и отчетливо сказала Сюзанна. – Parlez-vous allemand?[18]18
  Вы говорите по-немецки? (фр.)


[Закрыть]

– Да, – ответила женщина.

– Я говорю с матерью Нади Тренклер?

– Да, – повторила женщина.

Сюзанна облегченно вздохнула, но продолжала придерживаться высокопарного стиля.

– С вами говорит Хельга Бартель из «Альфо-инвестмент». Мне нужно срочно поговорить с Надей. Она улетела в четверг в Женеву и…

Мать Нади не дала ей закончить фразу.

Она ничего не знала о пребывании дочери в Женеве и в свою очередь хотела узнать, что такое «Альфо-инвестмент». Полученная справка, по-видимому, ей совсем не понравилась. Без каких бы то ни было комментариев она положила трубку. Сюзанна принялась набирать тот же номер. Но трубку больше не снимали.

Она принесла из багажника записку и попытала счастья, набрав номер мобильного телефона Жака. Сюзанна не была уверена, что сможет с ним объясниться, но если в начале года благодаря Бекману они с Надей помирились, можно просто спросить, где сейчас находится Надя. Но автоответчик сообщил, что такого номера больше не существует.

Как ни странно, но после этого Сюзанна успокоилась и решила проанализировать последние события и полученную информацию. То, что в «Альфо-инвестмент» ее фамилию приняли за название мебельной фирмы, еще ничего не значило. Харденберг вряд ли смог бы объяснить своей давней спутнице жизни, что такое, а точнее, кто такая Ласко. И все же он мог в четверг у «Берингер и компаньоны» снять прекрасную светлую квартиру на краю города. Естественно, он ни за что бы не рассказал об этом Хельге. Возможно, Филипп действительно упал в аэропорту в пятницу вечером, а Хельгу только для того послал к сестре, чтобы она не была все выходные одна. Если Хельга принимает таблетки, значит, она чем-то болеет. А Надя не звонит и не дает точную информацию, поскольку не знает, что Михаэль в Мюнхене, а не дома.

Возможно, Надя, желая продлить выходные с Филиппом Харденбергом в Берлине и таким образом оградить их обоих от возможной встречи с Цуркойленом, специально посулила Сюзанне щедрое вознаграждение, чтобы та безупречно сыграла свою роль. Тогда, в аэропорту, и в пятницу, во время так неудачно прервавшегося телефонного разговора, в каждой фразе Нади звучала тревога. Она боялась, что муж может что-то заподозрить. Но если Надя бежала с любовником и деньгами Цуркойлена, зачем ей беспокоиться о том, заметит или нет Михаэль, что в постели рядом с ним лежит двойник его жены? Даже отвратительное замечание Вольфганга Бластинга о жеребце указывало на то, что для Нади ее брак очень важен. Кроме того, разве разумно из-за двухсот тысяч бросать дом, который согласно договору купли-продажи стоит полтора миллиона марок? Конечно же нет.

Сюзанна решила прежде всего успокоиться и не впадать в отчаяние, а подождать. По крайней мере, до понедельника. Понедельник в ее распоряжении, в этот день у нее выходной. А пока Михаэль был в Мюнхене, она могла жить двойной жизнью. Сюзанне Ласко предстоял визит к матери.

Она принарядилась, вылила томатный сок с яйцом в раковину. Потом снова налила из банки в стакан томатный сок и приправила его большим количеством соли и перца. Напиток взбодрил ее. Около часа дня Сюзанна села в «альфу», не позаботившись ни о порядке в кухне, ни о сигнализации, оставила ворота гаража открытыми и нажала на педаль газа.

Поперек выезда на улицу стоял «ягуар». Михаэль все точно рассчитал: он поставил машину так, что заблокировал обе полосы движения. В автомобиле его не было. Сюзанна сигналила до тех пор, пока он, наконец, не появился в дверях Коглеров, вместе с Йо, который ободряюще улыбался Сюзанне из-за спины Михаэля. Ленивой походкой, не торопясь, Михаэль приблизился к ней.

Когда он подошел к «альфе» и наклонился к Сюзанне, она опустила боковое стекло.

– Приветик, – небрежно поприветствовал он ее. – Кажется, у тебя снова дела пошли в гору. Я как раз вовремя. Небольшая прогулка? Или ты уезжаешь надолго?

По тому, как он смотрел на нее, она не могла понять, злится он или просто устал, равнодушен или настроен язвительно.

– Пропусти меня! – вместо ответа потребовала Сюзанна.

Он спокойно покачал головой:

– Сегодня – нет.

С этими словами он просунул руку в окно и повернул ключ зажигания. Мотор заглох. Михаэль вынул ключ, подошел к багажнику автомобиля. Прежде чем она смогла ему помешать, он открыл багажник и что-то вынул оттуда.

Сюзанна мгновенно оказалась рядом и увидела, как он изменился в лице. Он нервно поигрывал связкой ключей от ее квартиры в чехле из потертой искусственной кожи. Взгляд, которым он смерил ее, больше не казался усталым, язвительным, равнодушным или сердитым. Скорее, он выражал подтверждение его худших опасений. Не говоря ни слова, Михаэль спрятал чехол с ключами в карман брюк.

Затем он занялся полиэтиленовым пакетом. В первый момент Михаэль, кажется, заметил только готовые блюда и куриный суп. С удивленным смешком он спросил:

– Что я должен об этом подумать? Ты путешествуешь с очень легким багажом. Собралась на пикник?

Йо все еще стоял в дверях своего дома. Он уже перестал улыбаться, на его лице были написаны непонимание и сожаление. А Михаэль тем временем обнаружил конверт, бросил взгляд на надпись и в упор уставился на Сюзанну:

– Кто такая Сюзанна Ласко?

Она почувствовала, как кровь отливает от лица, и промолчала.

– Оплата за счет получателя? – насмешливо спросил Михаэль. – Похоже, что Дитер Ласко экономный человек. Или он обеднел совсем недавно? – Следующее предложение Михаэль произнес уже резче: – Объясни мне, пожалуйста, что все это значит?

Так как она не реагировала, он вынул распечатки из конверта. Маленькая кассета с записью выскользнула и упала на землю. Пока он разглядывал содержимое конверта, Сюзанна успела наклониться, схватить кассету и незаметно спрятать ее в карман куртки. Затем она вырвала у него из рук пустой конверт:

– Отдай. Это мое.

– Нет, – возразил он. – Это конверт Сюзанны Ласко. Во всяком случае, так на нем написано. Кто она такая?

Она попыталась отнять у него распечатки и ключ от автомобиля. Он оттолкнул ее руку:

– Полегче, милая. Я имею право посмотреть.

Затем он схватил Сюзанну за руку и крикнул Йо:

– Отправляйся-ка ты домой. Здесь ты уже ничем не сможешь помочь. Сейчас мы немного поедим, а потом ляжем спать. После долгой поездки я заслужил немного отдыха в объятиях любимой супруги. Кто знает, как долго я еще смогу этим наслаждаться.

С этими словами он потащил ее к гаражу, потом в коридор и к сигнализации. Михаэль уже не шутил; его интонации стали угрожающими.

– Теперь мы сможем поговорить о твоих планах наедине, чтобы не ставить бедного Йо в затруднительное положение.

Сюзанна не хотела ни о чем с ним разговаривать и пошла на кухню. Он последовал за ней, заметил использованный стакан, пустую банку из-под сока и опять перешел на иронический тон:

– Значит, твой отъезд был спешным, если ты не смогла убрать остатки скромной трапезы и поднять подъемный мост.

Сейчас только две мысли мучили Сюзанну: если он останется здесь и не отдаст ей чехол с ключами, она не сможет навестить мать и попасть к себе в квартиру на Кеттлерштрассе.

– Ты ведь хотел приехать завтра, – промолвила она, сложила пустой конверт вчетверо и тоже засунула его в карман куртки.

Он пожал плечами:

– Еще одна осечка. Днем раньше, днем позже – это никакой роли не играет. Когда Илона позвонила, я подумал, что должен быть здесь, чтобы контролировать ситуацию. Ей показалось, что ты хочешь сбежать.

– Она все неправильно поняла.

– Ну конечно, – сказал он. – Мы все понимаем неправильно, особенно когда это касается твоих дел. Можно мне узнать, что тебя оторвало от завтрака после попойки?

Так как она не ответила, он занялся распечатками. Возможно, он надеялся найти в них хоть какое-то объяснение происходящему. Она взяла стакан со стола, выбросила пустую банку из-под сока в мусорное ведро и украдкой бросила взгляд на Михаэля. Сжав в кулаке чехол с ключами, другой рукой он пролистывал страницы. На последней была перепечатана неполная копия письма к «mon chéri». Но до нее он не дошел, а сразу спросил:

– Звонил Филипп. Я угадал?

– Нет, это была Хельга. У нее не хватило времени сходить за покупками, купить что-нибудь поесть, и она попросила меня привезти ей что-нибудь из продуктов. Филипп вообще находится не здесь, он должен был вчера улететь в Берлин.

Михаэль грустно улыбнулся:

– В Берлин? А ты уверена, что не в Нассау? Переспроси лучше еще раз, прежде чем тебе придется подниматься на борт самолета.

Реплика прозвучала так, будто он знал о Надиных отношениях с Филиппом.

– Отдай мне ключи и держи свои подозрения при себе! – потребовала она.

Надя бы наверняка сформулировала фразу точно так же.

Он хмыкнул:

– Не дерзи мне, милая. Йо считает, что я должен с тобой считаться. Что ты сейчас в замешательстве. Что клиент тебе пригрозил. Может быть, ты мне объяснишь, что стряслось, чтобы я был готов ко всему, даже к самому худшему? Хватит ли нам средств, если мы продадим бунгало?

Сюзанна пожала плечами, и хотя она немного опасалась, что он снова схватит ее, отнимет кассету и конверт, на котором был ее адрес и адрес Дитера, но все же собралась с духом, прошла мимо Михаэля и решительно направилась к выходу. Он не сделал никаких попыток ее удержать.

Первым ее побуждением было позвонить в дом престарелых и сообщить матери, что она отправилась на прогулку со своей подругой Ясмин Топплер, мотоцикл сломался и им пришлось задержаться, но, несмотря на это, они получили массу удовольствия. Большего она сказать матери не могла. Сюзанне удалось беспрепятственно попасть в кабинет и закрыть за собой дверь. Но едва она набрала код, как дверь открылась.

Она повесила трубку. Михаэль медленно подошел к письменному столу, показал на ноутбук:

– Забавная игрушка.

Распечатки и ключ от машины он все еще держал в руке.

– Он неисправен.

– В самом деле?! – с притворным удивлением воскликнул он. – Чего же ему не хватает, чтобы нормально работать?

Прежде чем Сюзанна смогла ответить, он положил бумаги и ключ от автомобиля на письменный стол, откинул кверху экран, включил ноутбук и расхохотался. Он не заметил, как она тихонько взяла со стола ключ от автомобиля и незаметно сунула его в карман куртки.

– Ты превосходна! – воскликнул он. – Аккумулятор разряжен! Йо ты можешь одурачить, но со мной этот номер не пройдет. Где блок питания?

– В офисе. Это ноутбук Филиппа.

– Правда? – спросил он. – А почему он здесь?

– Завтра я должна отвезти его в ремонт.

Тон Михаэля стал неприятно снисходительным.

– Надя, я тебя умоляю. Ты разговариваешь со мной, не с соседями. За офисный компьютер ты тоже принялась? Но ты не сможешь его унести под мышкой. К сожалению, тебе мало что может помочь, если тебя выслеживают. Когда я должен ждать появления рассерженного клиента? Есть ли надежда, что ты еще будешь здесь? Или на этот раз мне самому придется вести переговоры? На своего отца ты можешь больше не рассчитывать.

Она нервно махнула рукой и пошла к двери.

– Я должна что-нибудь съесть.

Возможно, не самая остроумная фраза, но она помогла его отвлечь.

Михаэль тяжело вздохнул:

– Я тоже. Что толку читать нотации, если беда уже случилась. Поехали в «Карло».

На какую-то секунду у Сюзанны возникла надежда, что ей удастся навестить мать, если она уговорит его поехать одного. Потом ей пришло на ум, что риск мог оказаться слишком большим. Чего доброго, забросит ключи от квартиры куда-нибудь в кусты. Сюзанне не оставалось ничего другого, как последовать за ним к «ягуару», в надежде, что в течение следующих часов ей удастся выудить у него из кармана чехол с ключами.

Поездка длилась добрых полчаса. Михаэль говорил без умолку и вскользь упомянул тот самый отпуск, в который неожиданно вспыхнула ссора. Они были на Багамах (об этом Сюзанна уже узнала от Вольфганга Бластинга). И когда Надя, решив сделать Михаэлю приятный сюрприз, втайне от него провела переговоры с нотариусом (о них он узнал только после звонка секретаря нотариуса в отель), то Михаэль почуял неладное.

Объяснение Сюзанны в пятницу утром, в ванной, он воспринял как слова прощания, как банальное: «Мне очень жаль, дорогой. Не хочешь ехать со мной – я поеду к морю одна. Возможно, однажды ты вспомнишь, что я хотела взять тебя с собой». Его подозрения укрепило последнее доказательство: в субботу утром она отпустила его навестить семью в Мюнхене. Она хотела, чтобы он убрался из дому и не мешал ей собираться в дорогу.

С горькой иронией Михаэль предположил, что в потертом чехле находятся ключи от ее нового жилья. Очевидно, эту жалкую вещицу Надя получила от нотариуса в Нассау для осмотра бунгало. Михаэль предполагал, что Надя хотела в течение субботы вынести основное имущество, необходимое для элегантной дамы. Большую часть багажа можно было сдать заранее, до отлета. Единственное, что Сюзанна могла сказать ему в ответ, было: «Ты ошибаешься».

Наконец «ягуар» остановился на стоянке у края пешеходной зоны. «Карло» оказался итальянским рестораном, местом довольно людным. Было очевидно, что обслуживающий персонал и некоторые из гостей знакомы с Михаэлем. Знали ли они Надю, понять было трудно. Какой-то официант поприветствовал их подобострастным «милостивая госпожа, господин доктор» и провел к столику, за которым уже сидел какой-то пожилой мужчина.

Мужчине с густыми седыми волосами и аккуратно подстриженной окладистой седой бородой было около шестидесяти. Крупный, крепкого телосложения, производивший импозантное впечатление, он взглянул на них, оторвавшись от своей почти пустой тарелки. Он был удивлен и, казалось, обрадован.

– Вы не возражаете? – осведомился официант.

Михаэль и седой мужчина кивнули одновременно, причем Михаэль казался несколько смущенным.

– Я не рассчитывал вас здесь встретить, господин профессор.

Профессор поднялся, галантно помог Сюзанне усесться за стол. В это же время через весь зал раздалось громкое приветствие. Оно исходило от группы из восьми человек, сидящих за большим круглым столом в углу зала. Двое стали махать рукой Михаэлю.

– Извините меня, – промолвил Михаэль. – Я только поздороваюсь. – И с этими словами он оставил Сюзанну наедине с незнакомцем.

Профессор любезно улыбнулся Сюзанне. Она так же любезно улыбнулась ему в ответ. Официант ушел. Вдали Михаэль беседовал с компанией за круглым столом. Непохоже было, что он быстро вернется. Особое внимание Михаэль уделял молодой женщине с волосами, выкрашенными в ядовито-красный цвет. Эта особа то и дело поглядывала на Сюзанну, сначала злобно, а потом торжествующе.

– Говорят, что Ниденхоф вскоре дает концерт в Бетховенхалле? – неожиданно спросил профессор.

– Я тоже об этом слышала, – согласилась Сюзанна и снова улыбнулась. Ей то и дело приходилось любезно улыбаться, и у нее уже начали болеть щеки.

– Есть ли еще возможность приобрести билеты?

Откуда она знает об этом? Сюзанна знала только, что два билета лежали на рояле в гостиной, вместе с запиской от Фредерика. Она не могла оторвать взгляд от Михаэля и молодой женщины. Казалось, оба очень хорошо знакомы друг с другом. Коллега из лаборатории? С каким обожанием она смотрит на него! А эти злобные взгляды в ее сторону! Может быть, это и есть та самая «лабораторная крыса»?

Профессор заметил, что Сюзанна то и дело бросает взгляды на компанию за круглым столом. Он тихонько кашлянул:

– Фрау Палеви скоро нас покинет.

Если он думал, что своим деликатным замечанием каким-то образом успокоит ее, то сильно ошибался.

– Я сомневаюсь, что это что-нибудь изменит, – сказала Сюзанна. – Благодаря соседям до моего мужа донеслись дурные слухи.

Она немного рассказала профессору о выигрыше Йо, о фонде «Деко», о зависти Илоны, о сомнительных поисках Вольфганга и о своем намерении купить небольшое бунгало, чтобы доставить Михаэлю радость. Только вот после болтовни соседей муж стал отрицательно относиться к этой идее.

Профессор внимательно, сочувственно слушал. Потом сказал, что считает зависть опасной социальной болезнью и что он лично не отказался бы от маленького бунгало. Михаэль демонстративно положил Палеви руку на плечо, стоял, наклонившись так низко, что почти касался ее щеки. Он бесцеремонно флиртовал с ней у всех на глазах. На время Сюзанна забыла про мать, которая уже наверняка за нее беспокоится, и про то, что она сидит за столом с незнакомым мужчиной, о котором знает только, что он профессор и мечтает достать билеты на концерт Ниденхофа.

Глядя на склоненную спину Михаэля, Сюзанна сказала:

– Похоже, я могу собирать чемоданы. Кажется, моя преемница уже выбрана. Но совсем не обязательно всем это демонстрировать.

Профессор снова откашлялся. Она пожалела о том, что сказала, и улыбнулась ему:

– Извините, я не хотела вас утомлять своими проблемами. Сколько билетов вы хотели на концерт?

Седовласый мужчина был поражен:

– Два, если это возможно.

– Какая удача, – сказала Сюзанна. – У меня как раз есть два билета, я охотно их вам отдам.

– Что вы, я не могу их принять, – запротестовал профессор, но по его тону было понятно, что он охотно заполучил бы эти билеты.

– Вы действительно не хотите сами?..

– В данный момент я не знаю, что хочу, – перебила его Сюзанна. – Если в течение следующих дней что-нибудь изменится, я всегда смогу попросить у Фредерика еще пару билетов.

– Это было бы превосходно, – обрадовался он. – Моя жена питает особую слабость к Ниденхофу. Я почти ревную.

Едва он это сказал, как его взгляд непроизвольно остановился на людях за круглым столом, а на лице появилось выражение неловкости.

Сюзанна готова была скрежетать зубами от ярости и за шиворот оттащить Михаэля от Палеви. Наконец он оторвался от нее, вернулся и сел за стол слева от Сюзанны. Не глядя на нее, он обратился к профессору:

– Ваша жена хотела вернуться сегодня?

Профессор вздохнул:

– Она решила, что после утомительного конгресса заслужила небольшой отдых. На Мальте такая прекрасная погода.

Он снова улыбнулся Сюзанне:

– С успешными женами приходится нелегко, особенно молодым мужьям. В моем возрасте это уже не так ужасно, ведь от одиночества страдают только глаза.

Сюзанна готова была расцеловать его за такую формулировку. Михаэль бросил на нее злобный взгляд и осведомился:

– Ваша мечта исполнилась?

Профессор кивнул и хитро ухмыльнулся, как школьник после удачной проделки. Наконец подошел официант с двумя картами меню. Михаэль отмахнулся:

– Легкое белое, шестидесятого…

Он прервал перечень, посмотрел на нее:

– Тебе тоже, как всегда?

Так как Сюзанна не знала, что обычно заказывает Надя, она покачала головой, забрала у официанта одну из карт и углубилась в изучение меню. Официант терпеливо ждал. Наконец Михаэль попросил его:

– Принесите моей жене коньяк, Гвидо. Возможно, после аперитива решение дастся ей легче.

Михаэль явно торопил ее. Она вернула официанту меню и показала на почти пустую тарелку профессора:

– Я возьму то же самое. К этому блюду, пожалуйста, минеральной воды и вместо коньяка водку.

Один глоток не повредит ребенку, а ее успокоит, подумала Сюзанна.

Профессор вопросительно взглянул на Михаэля. Но тот и глазом не моргнул. Через минуту напитки подали на стол. В стакане минеральной воды, который принесли Сюзанне, плавал толстый ломтик лимона. До этого момента она не чувствовала, как пересохло у нее в горле. Вид воды вызывал нестерпимую жажду, но у Сюзанны была аллергия на цитрусовые, и от одного глотка воды с лимоном у нее появилась бы сыпь. Сюзанна одним махом опрокинула рюмку водки, не обращая внимания на крайне встревоженный взгляд профессора. Крепкий напиток обжег горло, но она почувствовала некоторое облегчение.

Еду принесли на стол, она оказалась превосходной. Михаэль и профессор оживленно беседовали, перекидываясь фразами, которые Сюзанне ничего не говорили. Михаэль ни разу не назвал своего собеседника по имени. То обстоятельство, что Сюзанна не участвовала в беседе, похоже, никого не смущало. Официант еще раз подошел к столу и вежливо осведомился, все ли устраивает гостей. Сюзанна похвалила еду и показала на стакан воды:

– Унесите это и принесите мне еще вина.

Официант выполнил ее просьбу и принес ей легкое белое вино. Когда официант отошел от стола и она сделала первый глоток, Михаэль сказал:

– Я думаю, что мне удалось переубедить Беатрису. Было бы очень досадно, если бы она покинула нас. Она лучшая МТА из тех, которые у нас были.

Итак, Беатриса Палеви! Сюзанна тихо засмеялась:

– Дорогой, тебе здесь никого не удастся провести. Полресторана наблюдало, как ты сейчас флиртовал с самой лучшей МТА.

Затем она поднялась и посмотрела в глаза профессору:

– Извините. Мне что-то нехорошо.

К счастью, рядом с гардеробом висела скромная табличка с указанием местонахождения туалета, так что ей не пришлось долго заниматься поисками (это могло бы выдать ее). Почти четверть часа Сюзанна провела, прислонившись к холодной кафельной стене, пытаясь справиться с возбуждением и обрести самообладание. Черт побери, она от него беременна. И даже если он этого не знал и никогда не узнает, она не могла больше выносить его поведение. Надя бы наверняка такого не потерпела. И то, что могла Надя, могла сделать и она.

Сюзанна проверила в зеркале макияж, подкрасила губы и улыбнулась, подражая Наде. Когда она вернулась в зал, тарелки со стола были уже убраны, а профессор ушел. Михаэль уже оплатил счет и стоял рядом с Беатрисой Палеви у круглого стола. Стараясь держаться прямо, Сюзанна направилась к группе. Она встретила смущенные взгляды. Сомнений не было: каждый за этим столом знал Надю. И каждый ожидал скандала. Что ж, они его получат!

Сюзанна взяла Михаэля за руку, подарила Беатрисе Палеви заносчиво-пренебрежительную улыбку, позаимствованную у Нади, и сказала:

– Пойдем, дорогой. Ты целых два дня возился с пролетариатом. С продолжением тебе придется потерпеть, пока я не улечу на Багамы.

Он действительно последовал за ней на улицу, молча, с каменным лицом. Когда они вышли на улицу, он прошипел:

– Что на тебя нашло?

– На меня? – спокойно осведомилась она. – Что на тебя нашло? Вот уж действительно изрядное нахальство. Ты, кажется, совсем забыл, что за твою учебу…

– Не продолжай! – резко прервал ее Михаэль. – Ты все получишь назад.

– Засунь лучше эти деньги в задницу твоей любимой МТА, – съязвила она. – По крайней мере, тогда будет смысл за нее хвататься. И ты еще посмел устраивать мне сцену, воображая, что я хочу тебя бросить! Идиот! Ты даже не представляешь, насколько ты слеп.

Михаэль шел рядом, с совершенно непроницаемым лицом. Когда они дошли до «ягуара», он сунул ей в руку ключ от машины и сказал, что слишком устал, чтобы вести машину обратно. То обстоятельство, что она не знала, как выставить сиденье по своему росту, его не насторожило. Он просто помог ей это сделать, напомнил о зеркале обзора и показал, на какие кнопки нужно нажимать. Когда они выехали за пределы города, он поинтересовался, во сколько промилле она оценивает состояние алкоголя у себя в крови.

Сюзанна поняла, почему он заставил ее вести машину, и засмеялась:

– Понятия не имею. Но если этого хватит, чтобы лишить меня водительских прав, то ты их тоже потеряешь. Машина твоя, и ты заставил меня ее вести.

Кажется, в припадке гнева он об этом не подумал.

– Сворачивай вправо! – потребовал он.

– Нет! Теперь мы поедем дальше. Посмотри, как я могу.

Дорога впереди была свободной. Сюзанна была как раз в том настроении, чтобы вспомнить навыки вождения, полученные от Йоханнеса Герцога, и метров через двести выехала на встречную полосу.

– Надя, прекрати немедленно! – потребовал Михаэль.

Она вернулась на правую сторону и прибавила скорость. «Ягуар» был значительно мощнее старого «БМВ» Йоханнеса Герцога. Она разогналась до двухсот двадцати – Михаэль задышал часто, прерывисто – и до отказа нажала ногой педаль тормоза. Она рассчитывала, что задняя часть кузова автомобиля попросту отвалится, как это постоянно случалось с «БМВ» Йоханнеса. «Ягуар» остановился, только что-то громко стучало у нее под ногой. Но это ее не беспокоило. Когда автомобиль остановился, Михаэль вынул ключ зажигания. Лицо его было белым как полотно.

– Ты совсем рехнулась! – кричал он. – Хотела нас убить?

– Почему нет? Это лучше, чем отдать тебя той плоскогрудой стерве. Ты только представь себе: семья Тренклер в двойном гробу.

Он вышел из машины и потребовал:

– Пересядь!

Дальше Михаэль повел машину сам.

Когда они вернулись домой, Михаэль сразу пошел наверх. Подождав около часа, она последовала за ним. Дверь в спальню была открыта. Он лежал в постели. Спал он или нет, было трудно определить. Да ее это и не интересовало. Она прикрыла за собой дверь спальни и зашла в кабинет. Ноутбук на письменном столе был подключен к блоку питания. Где Михаэль его раздобыл, оставалось загадкой. В сумке для компьютера его не было.

Но сейчас Сюзанну не волновали ни ноутбук, ни распечатки на письменном столе. Прежде всего необходимо было позвонить в дом престарелых. Мать оказалась вовсе не так сильно взволнована, как предполагала Сюзанна. Сразу выяснилось, что сегодня она вообще не рассчитывала на приезд дочери. Йоханнес Герцог на своем «БМВ» угодил в аварию и поэтому просто не мог за ней заехать. Агнес Рунге обрадовалась, что Сюзанна не стала ждать Йоханнеса, а отправилась со своей подругой на прогулку.

– Где ты сейчас, Сюзанна?

Историю, которую Сюзанна выдумала заранее, Агнес Рунге приняла с воодушевлением матери, радующейся, когда ее единственный ребенок наслаждается жизнью. Она только немного беспокоилась о том, что дочери предстоял долгий путь домой на мотоцикле.

– Передай своей подруге большой привет от меня. Только пусть она едет осторожно.

– Мы будем внимательны, – сказала Сюзанна. – Не волнуйся, мама.

Потом Сюзанна сидела, рассматривая ноутбук и место подключения к источнику питания. Наверное, блок питания Надя спрятала где-нибудь в доме, возможно в комнате для переодевания. А ноутбук с разряженным аккумулятором оставила на хранение в офисе Харденберга. Потом Сюзанна включила компьютер. Теперь он не был защищен паролем. Компьютер очень быстро загрузился. Однако программа теперь была другая, не та, с которой она работала раньше.