Текст книги "Я - Его Вариант Адаптации"

Автор книги: Пётр Волкодав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Так и было, Егор. Их создатели не могли понять, почему роботы настойчиво пытались нанести себя увечья и, вот в одно прекрасное утро их обнаружили недвижными. Они искали в себе, процессоры, чтобы свести счёты с жизнью. Вообщем сожгли себя. Повторить эксперимент с созданием жизни повторять больше никто не решился. Вот так то, Егор. Тебе нужна здоровая женщина, способная родить детей, а я кто?… кукла, машина, программа.

– У нас есть у-а-ла-э, – заупрямился Егор. – Придумаем что-нибудь. Должен быть какой-то выход, я уверен.

– Нет, милый, ничего не выйдет… Твоё место среди людей, а не машин. А я – машина.

– Молчи женщина! Дудки! – закричал Егор. – Всё, я пошёл!.. Давай ко мне, козёл – разъярился он и бросился к фигуре. Аннет вскрикнула, но не сдвинулась с места. Кажется, она поняла замысел, но всё же закусила губу и приготовилась. Смерч ожил: закружились внутри потоки, рукав изогнулся в сторону Егора и на секунду замер. Медленно двинулся вначале к Егору. Аннета сжалась и не выдержав, замахала руками. Торнадо остановился, качнулся один, второй раз, сменил направление и двинулся к Аннет.

– Ко мне, г-а-ад, давай! – Егор кричал, размахивал руками, прыгал: – Иди ко мне, сволочь, ну, же – иди! – Рукав снова замер, а капитан "одинокого странника", воспользовавшись паузой, достиг нужной клетки поля и оторвал игровую фигуру. Тотчас в опустевшую клетку поля ударил голубой луч молнии, неизвестно откуда взявшейся, а потом оглушил гром. По поверхности клетки, на которой он стоял, пошла рябь. Клетка начала источать розоватый свет, и размягчаться как пластилин в тепле.

Игровая фигура потеплела и Егору показалось, что начала оживать. Открылись глаза, и Егор к ужасу увидел глаза Аннеты.

– Ни хрена себе! – Егор завороженный глядел в глаза существу, позабыв, что фигуру следовало срочно переставить. Куда?

– Анн, беги! – крикнул он, но двинуться не смог. Ноги словно приросли, приклеились к клетке, да так, что поднять правую или левую не хватило сил. Егор смог удержал равновесие, чудом не сломав лодыжку. Под ногами колыхалась, цепко держала и не отпускала, кроваво-мутная зыбь.

– Что за хрень, – очередная попытка вырвать ногу не принесла успеха – "трясина" неумолимо засасывала.

– Егор, я к тебе! – Аннет ринулась прямо на змеящийся столб. Когда она оказалось у самой воронки торнадо, ловко отскочила. Тор закачался и трансформировался, выпустив четыре отростка с щупальцами. Они, извиваясь окружили женщину и блокировали все направления.

– Черт, – Егор в бессилии, стиснул зубы. В грудь неожиданно упёрлось твёрдое. Он ошарашено смотрел на ствол неизвестного оружия и руки оживающей фигуры. Суженные глазки, исходили злобой и ненавистью, а палец оживающего чужака тянулся к продолговатому выступу на сдвоенной трубке. Вот палец коснулся выступа. Егор, не мешкая, размахнулся и что силы, швырнул фигуру прямо в центр вихря. Мгновения растянулись в минуты.

– Беги! Беги, Анн! – Отростки смерча сплелись в кокон вокруг девушки и неумолимо сдвигались.

Егор дико закричал от ощущения собственного бессилия, но услышала ли она его? Кокон стянулся, очертив контуры беспомощного тела Анн и прижал её руки к бёдрам.

– Бред, – зашептал Егор. – Сейчас мы вернёмся в рубку странника. Всё это сон. Сон…

– Его-ор, – Аннет отчаянно рванулась и невероятным усилием разорвала границы плена, но потом! Из трубки "чужака" вырвался луч и угодил прямо в центр торнадо. Память, некстати выдала инфу, что подобный инструмент в правых руках держали семь "строителей" из древнего города ацтеков – Паланки. Чудовищной силы подземный удар сотряс межмирье: на игровом поле зашатались фигурки. Смерч трансформировался в шар, змеящийся молниями. Воздух завибрировал, а шар начал пульсировать. Пульсации, однако скоро закончились, и шар полетел к стволу дерева – в заискрившийся портал.

– Боже, что я натворил! Стой! – бессильно зашептал Егор, кусая губы. Шар тем временем достиг окружности портала и преодолел границу. Округу снова сотрясло; вспыхнул рисунок созвездий и погас, а потом он ощутил, что стремительно проваливается в бездну. Упал, безрезультатно пытаясь зацепиться за фигурку соседней клетки. Сколько длилась борьба за жизнь, он не помнил, но ощущение как в далеких детских снах, когда падаешь и ждёшь момента удара. Егор бессильно закричал, захлёбываясь розовой и густой как кисель массой. Она заполнила лёгкие и казалось – всё естество. Вспыхнули, смениваясь воспоминания, и вдруг кто-то невидимый отключил свет.

***

Егор дважды возвращался в пещеру, в поисках хоть чего подходящего для реализации возникшего плана спасения, но, увы, – ничего подходящего для осуществления плана, найти не удалось; обследовал все закутки и ответвления, ощупал все тупики – напрасный труд. Выход только один.

Преждевременная радость окрылила и придала сил. Любовался пейзажем и пасшимися на равнине животными. Как не напрягал зрение – не удалось детально рассмотреть их. Лишь однажды, когда стадо испуганно шарахнулось прочь, одно из травоядных бросилось в его сторону. Два хищника загнали бедолагу и теперь пировали. На вид хищники напоминали тигров, но с четырьмя внушительными клыками в пасти, а у жертвы – длинная морда, как у тапира и странное – шипы на шее. Теперь было окончательно ясно, что он не на Земле. Созерцание скоро надоело, пора выбираться.

Оставался вопрос, каким образом? Выход пещеры обрывался отвесной и гладкой скалой. Метров шестьдесят до поверхности, не меньше. А вот пить хотелось всё больше и больше. В километре – гладь манящей воды, но добраться туда как? Слева водопад, но до него тоже не добраться. Язык – наждак.

От костяка, про всякий случай, он забрал большую берцовую кость и череп. Больше в пещере ничего подходящего не обнаружилось. Время неумолимо шло и торопило к действиям: солнце успело зайти и снова показаться из-за гребней гор; поднялось почти в зенит. Наблюдение за животными более не интересовало, как в первые минуты, когда он вскрикнул и обрадовался, что планета обитаема… Сегодня хищники, снова загнали одну из жертв и теперь от неё остались кости, на которых заканчивали пиршество стервятники.

Выхода так и нет. Донемогу хочется пить. Вчерашняя радость померкла и в голову закралась предательская и гадкая мыслишка, смутное ощущение, что его ждёт участь предшественника, чей череп покоится рядом. Череп издевательски скалился, довольный, что одиночеству наступил конец. Вдвоём-то веселее коротать время. Егор бесцельно вертел череп и, накалившись до предела, начал издеваться над его бывшим обладателем:

– Ну чо, козёл довыёживался, даже не рассчитывай, что я составлю тебе компанию! – Он тыкнул дулю прямо в пустую глазницу и хрипло хохотнул. Пересохшее горло пронзила боль. Егор умолк. Жажда сводила с ума. Хотя бы глоток воды. Попервах он, как учили в школе выживания, положил в рот камушек и долго ждал, когда, наконец, рот наполнится слюной. Когда это произошло, он обрадовался. Боль в горле ушла, уступив место короткой радости. Думать о том, что случилось в планетолёте, больше не хотелось. Попытка пить мочу вызвала спазмы, и он к этому больше не возвращался… Вспомнил древний способ кочевников: из камней накладывали кучу, а в её середине находилась ниша. Ветер проходил сквозь камни и оставлял капли влаги, которые стекали в нишу… Ничего не получилось… Мысли о воде доводили до бешенства. Нужно было отвлечься от нестерпимой жажды и искать выход.

"Выход должен быть, – Осталась злоба на себя, но и ту скоро вытеснила мысль о воде. Желание пить было непреодолимым, доходящем до умопомешательства, но он взял себя в руки и отправился снова в пещеру. Никакого портала, двери и даже намёка на лазейку и обратный путь не было. Он остался один. Нет, не один. На пару с черепом и совсем ненужным мечом. На выходе из пещеры, он заметил какие-то значки. Скоро догадался: его предшественник нацарапал на камне рисунок. Рисунок повторял изгиб речки, протекающей в километре и впадающей в озеро. Бедняга – пожалел его Егор. Он тоже думал о воде. Но почему он не покончил с собой? На что он надеялся? Выхода отсюда нет. Вниз – метров шестьдесят, а то и все восемьдесят отвесной и гладкой скалы, где не за что зацепиться. Вверх – не лучше. Может, действительно попробовать вскарабкаться? Егор высунулся как можно дальше и, пока не заболела шея, изучал путь наверх.

А чем я собственно рискую, – думал он. "Все равно сдохну. Нужно попытаться, пока остались силы. Жаль, что в своё время не занимался восхождениями. Сейчас бы помогло.

В школе выживания, их, – пилотов и астронавтов обучали и скалолазанию, но, среди других курсантов он не блистал. Умение карабкаться считал излишеством и, как теперь оказывается – зря. Другие – корпели, а он подтрунивал над согруппниками, а теперь жизнь возвращает долг с лихвой. Егор с завистью посмотрел на парящих в небе больших птиц и замахал руками. Птицы, может быть и уселись бы на выступе – рядом. Он это понял поздно. А неплохо убить одну и напиться крови. Можно, конечно подождать, но когда они вернуться и вернуться ли? Шанс упущен, а время идёт.

Егор машинально поднял меч и процарапал линию на скале. Рисунок предшественника был отграничен. Над ним нарисовал римскую цифру "один", а от нее провёл стрелку вниз, где положил череп и берцовую кость. Рядом вывел римское "два" и написал своё имя. Он полюбовался на своё творение, потом указал земной год и месяц. Камень хоть и был твёрд, но поддавался. Ржавый и древний меч оказался пригодным к употреблению и весьма хорошей закалки. Егор написал, откуда он, а внизу для смеха нацарапал обыкновенный кукиш, направленный большим пальцем к черепу… Захотелось расхохотаться громко, на всю округу, – не получилось, но рисунок удался на славу. Он и сам не понимал, зачем и кому предназначен этот рисунок. Кто знает, а вдруг через пару тысяч лет его творение найдёт какой-нибудь чудак. Вот тогда и пусть ломает голову. Развеселившийся от такой мысли, он оборвал рукава комбинезона и разрезал на полосы. Потом экономно связал. Получился пояс с перекинутой через плечо лямкой. Штанов было жалко, но, смирившись и с этой потерей, оборвал штанины до коленей и остался в ботинках и шортах. Зато появилась дополнительная верёвка. За крепость ткани он не думал. Ткань для астронавтов изготавливалась высочайшего качества и прочности. Скоро всё было готово к восхождению. Полтора метра верёвки и пояс. "А зачем мне пояс – Егор хмыкнул. Вот так теперь почти три метра. Это уже что-то!

Мысли о возможном падении и смерти он откинул, как учили в школе выживания. Там это называлось самовнушением; присел рядом с черепом на дорогу, как учили дома: – Ну что-ж, прощай брат, с тобой мы конечно же не встретимся, но я вернусь сюда и предам тебя земле, или как там называют эту планету. Я, как первооткрыватель назвал её именем моей Аннет!

Больше ничего не останавливало и сдерживало в этом пустынном и безлюдном месте. Егор уверенно тронулся к месту подъёма, но вдруг остановился и снова вернулся. Он вынул из шорт меч и старательно выцарапал на камне следующую надпись:

"Эту планету я назвал Аннетта".

Улыбнулся, как мог черепу. Влево. Вот так. Подтянулся и нащупал опорой ногу. Держит. Вниз старался не смотреть и не к чему. Только вперёд! Хоть и плохенькая подготовка в школе, но она пригодилась. Он старался, как учили, основную тяжесть тела переносить на ноги. Сначала ноги предательски подрагивали, но скоро перестали. Весь мир сконцентрировался на подъёме и перестал существовать, кроме гладкой поверхности скалы с трещинами и маленькими, но достаточными для зацепления пальцами выступами. К удивлению увлёкся подъёмом, что не слышал необычных звуков внизу и уж более не смотрел туда. Мысленно подбодрил себя. И, действительно подниматься было легче, чем он предполагал. Наука взяла верх над чувствами. Эмпирика расчётов о силе тяготения приблизительная не подвела. Шаткий мостик Надежды через пропасть сомнений и страха на глазах трансформировался. На время Егор позабыл о всепоглощающей жажде… Да, сила тяготения на "Аннете" оказалась меньше, чем на родной Земле и именно это определяло сравнительную лёгкость восхождения, позволяло подтягиваться на пучках пальцев, чего на земле он не смог бы. Поднявшись метров на десять, Егор остановился на скальной полочке, вполне достаточной для краткого отдыха и алгоритма прохождения следующего отрезка. Вот там и находилось то место, что смущало и вызывало массу сомнений. Через метров двадцать – нависший полуметровый карниз. Что находится над ним?.. Да и предшествующий карнизу, трёхметровый участок, почти гладкий, без видимых зацепок и мест для распорок. Придётся пользоваться только силой рук, а это плохо. Перед самим карнизом мышцы предплечья нальются свинцом, и пальцы потеряют цепкость. Егор снова просмотрел и проанализировал все возможные варианты подъёма и остановился на первом, тем самым, что был принят им в жерле пещеры: в лоб и не останавливаться. Остановка – верная смерть. Только движение! К предстоящему подъёму Егор отнёсся как к многоуровневому математическому заданию или, задаче, к которой нужно отнестись со всей ответственностью и серьёзностью учёного. Решить это сейчас теоретически – половина, а потом только вперёд! и, не останавливаться. Хаотическая мозаика наконец сложилась в стройную систему, когда он нашёл искомое и радостно вскрикнул: в метре от карниза в скале проходила косая трещина. Он придирчиво осмотрел, оценил и понял, что это то и есть верняк! Вовремя: опорная нога на полочке начала от напряжения наливаться свинцом, но он обрадовался, облегчённо вздохнул, включил без особых проблем самовнушение как учили в "школе", и задал себе программу на подъём. "Самый главный ваш враг – страх" – машинально повторял он фразу Пьера. "Вперёд"! Набрал полные лёгкие воздуха, выкрикнул какую-то несуразицу… Мир сузился до этого короткого отрезка и перестал как таковой существовать. Ничего и никого больше не существовало, исчезли и звуки. Егор подтянулся, выбросил в расщелину ногу и лишь фиксируя рельеф, побежал на верх, ускоряясь с каждым движением.

***

Сегодня большой праздник. Тор-ал – вождь народа охотников – тор-а, привёл своё племя к священной скале богов к высоким горам, уходящих в небеса жизни, где всегда лежит снег. Так поступали все предки-вожди до него и так поступает он. В один и тот же день года, когда расцветает цветок атуари. К священной горе богов он принёс дары богам: тушу убитого сегодня гури и шкуру саблезубого – царя всех зверей.

На охоту за хищником вышли лучшие мужчины племени. И, хотя зверь, в ярости убил двоих охотников и ранил одного, Тор-Ал и его народ были довольны результатом охоты. Убить саблезубого – подвиг и добрый знак и расположение верховного бога моря – Тона.

Тор-ал вознёс над собой руки. Женщины опустились на колени, а охотники издали воинственный клич. Двое охотников возложили тушу гури на поленицу у подножия скалы, а шкуру саблезубого на выступающую на уровне груди скальную полку. Когда боги примут жертву огнём, шкура саблезубого очистится и займёт достойное место. Вот тогда её можно выгодно обменять на железные ножи и наконечники копий.

Две женщины подвели девственницу – темноволосую стройную девушку. В руках у Арты, – дочери Тор-ала, – глиняный ритуальный горшок. Девушка опустилась на колено и склонила голову по обычаю предков. Вождь племени с достоинством принял священный сосуд и осторожно высыпал содержимое на священный, кубической формы чёрный камень. Тлеющие угольки священного дерева "какраок" заалели. Вспыхнули и заплясали огоньки. Тор-ал торжественно поднёс к уголькам сухую палку.

– Боги приняли наш дар! – торжественно вскричал вождь. – Моё племя, сегодня великий день богов. Я – вождь и отец принесу жертву богам. – Тор-а запнулся и посмотрел на дочь. Девушка, не поднимала головы. У вождя вдруг перехватило дыхание. Его плоть и кровь должна принести себя в жертву богам Про себя он давно решил: – он не убьёт свою дочь – самую красивую в племени девушку, похожую на покойную жену. Тор-ал засопел и поманил к себе шамана.

Узколицый жрец народа тор-а, поправил платье, распрямился и, выгнув грудь колесом, важно проследовал к священному месту. У отшлифованного камня кубической формы, вознёс руки и запел:

– О боги! Мы приносим вам жертву, боги спустившимся с неба. Пусть кровь девственницы окропит саблезубого. Так сказали боги. Пусть будет так. – Шаман склонился, а потом упал на камни.

Тор-ал был вне себя от ярости, но не подал виду. Он давно понял замысел Узколицего: принести в жертву его дочь-красавицу заодно возвеличить себя и своего чахоточного сына и заодно нанести удар. Ему – вождю народа тор-а. Этому не бывать! И Узколицего и его сына, Тор-ал ненавидел, но поделать ничего не мог. Уж очень верили в богов его соплеменники. Верил и он, но предать единственную дочь смерти, не поднималась рука. Оставалась надежда на божественный знак свыше и случай или провидение. Если знака свыше не будет… Тор-ал в отчаянии потряс руками: – О боги! Наши родители, сошедшие с неба! Я – вождь народа тор-а не противлюсь жертве, но прошу вас… прошу, – вознёс он голову к небесам. – Подайте мне знак или возьмите в жёны мою дочь. Я не принесу свою дочь в жертву. По закону я могу уйти из племени, забрав свою единственную дочь. О боги – вскричал Тор-ал во всю мощь, – скажите, скажите своё слово!

Соплеменники сочувственно и подавленно молчали. Ещё бы! Арту мечтали заполучить в жены не только созревшие тор-ане, но и вожди соседних племён.

Тор-ал перехватил злорадную ухмылку шамана. Узколицый был уверен и нагл в своём притязании. Во время охоты на саблезубого, Узколицый исполнил ритуальный танец богам. И назвал жертву. К искренному удивлению соплеменников, да и самого вождя избранной жертвой оказалась дочь Тор-Ала. Если бы не охота и не праздник богов, узколицый отправился мгновенно к богам на небо вместе со своим сыном. Он предательски воспользовался отсутствием вождя на охоте на саблезубого и произнес роковые слова тор-анам, а ведь ещё вчера они дружески беседовали с узколицым об охоте. Хитрец, он провёл Тор-а и усыпил бдительность добрым расположением духа и поклонами. Утром, когда они отправились на охоту, Тор-ал был спокоен, тем более что вчера на совете племени он высказал мысль о том, что принесение в жертву девушек нужно исключить из ритуала. Его поддержали, но Узколицый коварно обманул. О предстоящей жертве шептались во всём племени, но никто не рискнул выступить в защиту. Как тор-анцы не чтили богов, но никто из них не желал, чтобы на месте священной жертвы оказалась его дочь. А дочери племени были красивы как быстроногие гури и стройны. Этим пользовались не раз вожди. Они отдавали замуж за иноплеменников и тем самым заключали пусть шаткий, но мир. Вчера на Совете решение об отмене принесения жертвы обговорили, но окончательное действо с сопутствующей письменной просьбой к господу Скею, оставили на следующий день после охоты. Тор– ал сделал всё необходимое для удачной охоты, но узколицый обманул… После танца у очага племени "у-ан", во время священной охоты, как рассказали вождю, шаман упал и начал извиваться червём. Изо рта у него шла пена и он вопил безостановочно и страшно. Одноплеменники испугались. Узколицый выплюнул изо рта кровь и закатил глаза. Это был дурной знак. Его подняли, но он не хотел говорить, а прятал лицо и стенал. Когда прошло вдоволь времени и охотники возвратились, шаман громко закричал: – Народ тор-а. я просил у богов не брать больше жертв, но боги осердились и чуть не убили меня. Я уговаривал их, но не смог. Они разъярились на меня и на весь народ тор-а. Они сказали, что требуют священной жертвы от племя тор-а… Их воля такова! – шаман снова заизвивался, имитируя боль. Вот тогда-то Тор-Ал почувствовал недоброе.

– Что тебе ответили боги. Говори узколицый.

– Они требуют последней жертвы, – шаман опустил голову. Боги требуют принести в жертву самую красивую из девушек, спалив её на огне. Их выбор упал на – племя на миг затихло. – Арту, – на одном дыхании выкрикнул шаман и свалился как подрубленное дерево. Тор-Ал побелел, но ничего не ответил. Он подошёл к бездвижному шаману, не подающему признаков жизни. По его знаку, двое охотников перевернули тело шамана. – Узколицый ушёл в мир духов. – сказал Тарака, молодой воин. Сын узколицего завыл по-бабьи и стал рвать на себе волосы, вознёсши руки к небесам взывал к богам. Тор-ал уже мысленно благодарил богов за смерть узколицего, но произошло невероятное: боги откликнулись. Из груди узколицего вырвался хрип, а потом он тяжело и прерывисто задышал и открыл глаза. Это было настоящим чудом и Тор-Ал понял, что теперь конец. Шамана приподняли и поставили на ноги. Узколицый, вращая мутными глазами и шатаясь, повторил имя дочери вождя. У Тор– Ала из под ног начала уходить почва, но он смог пересилить себя…

Теперь, у священного для племени камня, он чувствовал полное бессилие перед обстоятельствами, а ещё больше ярость. Дёрнулась рука, но он пересилил желание. Сломать тонкий череп Узколицего было чрезвычайно просто. Тор-ал уже слышал, как хрустят сокрушаемые им кости ненавистного шамана. Сегодня он сокрушит череп узколицего, что до него не удавалось ни одному из вождей племени. Всё бы просто, да убить ненавистного шамана и лгуна, противоречило закону его племени. Убийство у горы богов против закона племени, его племени. Он его убьёт потом, тихо задушит в пещере. И Узколицего и его сына, но что делать сейчас. Тор-Ал мысленно пересчитал своих сторонников и понял, что в меньшинстве: столь внушительным было воскрешение из мёртвых узколицего. Правда, надежда ещё была, но её как последнее средство, оставил на крайний и безвыходный случай. Он уйдёт из племени, забрав дочь. Охотники не посмеют воспрепятствовать, ибо Закон разрешает и помимо всего все знают его силу. Жалко, конечно своего племени, но что поделаешь: Арту он ни за что не отдаст в жертву никому, даже богам, в которых он верил всю жизнь. Раньше он мало задумывался над тем, что чувствуют родители жертв, но теперь всё было предельно ясно. Если боги требую жертв, то это не должен быть человек его народа!

Вождь потряс копьём и громко выкрикнул имя бога племени тор-а. Ответа не было. Тогда Тор-Ал повернулся к соплеменникам:

– Мой старший сын погиб, защищая вас! – закричал он, взорвав тишину, – А младшего забрала летающая лодка господа Скея, чтобы смирить богов моря.

– Это было, но ты не можешь отринуть волю богов, – взвизгнул узколицый.

– Если боги не подадут знак, я откажусь, – Тор-Ал грозно обвёл соплеменников. – Я откажусь от имени охотника тор-а и уйду с дочерью. По закону вы не можете приносить здесь, в священном месте, в жертву чужака.

– Ты погибнешь, и погибнет Арта и ни одно из племён не подаст тебе руки, – вздохнул Атул и с ним – молодой Следопыт. – Подчинись судьбе мой вождь. – Следопыт склонился в поклоне. Тор-ал отвернулся и опустился на одно колено. Трижды еще он повторил призыв к богам…

Узколицый ухмыльнулся, пряча лицо, но произошло нечто странное: сверху послышался шум и на голову узколицему упал камушек, а потом откатился не куда-нибудь, а прямо под ноги Арте. Девушка вздрогнула и вскрикнула. Вслед за вождём все устремили взоры туда, откуда много времён назад появился бог.

Камушек был самый обычный, но упал-то он сейчас, во время просьбы отца и подкатился к Арте, да в придачу стукнул по голове Узколицего. А это означало, что шаману придётся пояснить знак. Арта взяла в руку дар богов и поднялась. Довольный Тор-ал гордо распрямил грудь. Теперь его глаза сверлили ненавистного шамана и не предвещали вещуну ничего доброго. Растерянный шаман тоже поднялся. Лицо узколицего помрачнело, но открыть рот ему не дал Тор-ал. Вождь охотников поднял сучковатую дубину и уверенно констатировал: – Боги дали знак и теперь моя дочь не отправится к ним, а станет сегодня женщиной одного из вас. Камень с горы богов упал, подкатился к моей дочери и если ты, Узколицый повторишь, что боги требуют жертвы, то этой жертвой будет другой человек.

– Мне нужно снова спросить богов, – уверенности и торжества у Узколицего как не бывало. Не будучи глупцом, шаман понял логику Тор-Ала, ведь камень упал-то на него и сказать другое, – значит подвергнуть опасности свою жизнь.

– Её мужчиной станет мой сын, – истерически взвизгнул, шаман. – Тогда боги успокоятся и тебе Тор-ал не придётся покидать племя.

– Нет, Узколицый, – мрачно ответил Тор-ал. – Мужчиной Арты станет тот, кому моя дочь подаст горшок с священной водой горы богов. – И, ухмыляясь, добавил. – А я убью любого, кто воспротивится мне! Вы слышали, все? – Тор-а потряс дубиной у самого уха шамана. Узколицый попятился и хотел было возразить, но внезапно, сверху раздались крики на неизвестном тор-нам языке:

– ВПЕРЁД!

Племя замерло и как один устремило взоры вверх, к священной пещеры, откуда в давние времена на их землю сошли боги…

Предание о сошествии богов передавалось уз уст в уста, а именно: давным-давно, когда племя раздирали усобицы и склоки, из отверстия в скале, появился лохматый бог. Он спустился к племени и скоро стал вождём, самолично убив саблезубого. Бог взял в жёны самую красивую девушку племени. Прошло время, – его дети смешались с детьми других охотников и даже племён, но легенда осталась. Он многому научил народ тор-а, но внезапно заболел и ушёл в иной мир. С тех пор народ тор-а, считал гору священной горой богов и ежегодно приносил жертву ушедшему богу. А легенда гласила следущее: – бог, пришедший с горы, первым делом долго и жадно пил воду из священного ручья у горы богов. А горшок с водой подала ему, не кто иная, как самая красивая девушка народа тор-а.

У Тор-Ала от неожиданного зрелища из рук выпала дубина, а племя замерло. Такого исхода, конечно же, не предполагал ни он, ни Узколицый, ни его соплеменники. Из священной пещеры в верху горы вышел человек в странной одежде и стал карабкаться по отвесной скале. Бог поднялся по скале, отдохнул и быстро полез дальше. У самого карниза, он чуть было не сорвался, повиснув на одной руке. Из пояса он выхватил железный клинок богов и вставил в расселину. Потом подтянулся, вскарабкался и стал на неё. Раздались слова бога:

– Ха-ха. Прощай приятель, – бог вскинул руки и повис на карнизе. Племя затаило дыхание, а бог тем временем перекинул ногу вверх и вскарабкался на скальную полку. Некоторое время его не было видно. Наверное, он отдыхал. Потом его снова увидели: он передвигался в сторону заходящего солнца по скальной полке.

Тор-Ал бывал там не раз и знал, что скальная полка выводит на пологий спуск прямо сюда – к священному кубу.

Каждый год, юноши состязались в ловкости, взбираясь туда, но опускаться к пещере богов нельзя, да и вряд ли кто это смог бы сделать: уж очень крутой спуск и не за что ухватиться. Несколько смельчаков самовольно опустили верёвки, но и им не удалось. Пещера не хотела пускать нежданных гостей.

Пока Тор-Ал и его племя размышляли и собирались с мыслями о своих последующих действиях, бог ловко спускался и приближался к ним. Они, как и их далёкие предки, не сводили взглядов с пришельца и не знали, как поступить.

Уже у самой почвы, из-под ног бога выскочил камень. То, что это бог уже не вызывало сомнений. Одежда, невиданная обувь, безбородое лицо, – всё говорило о том. Притих и сам шаман. Жертвоприношение более не занимало никого.

Бог завис на руках, а потом кулем свалился на землю. Внезапно он хрипло засмеялся, словно радовался падению. Племя в полной тишине со страхом и любопытством окружило его, но приблизиться достаточно близко, никто не решился.

***

– Тор-ал, – широкоплечий абориген ударил себя в грудь и указал в верх на пещеру. Егор, растерянно осматривался. Больше тысячи соплеменников народа тор-а склонили головы и молчали.

Ещё на спуске он заметил массу людей и поначалу обрадовался, но гаденькая мысль, что это могут быть людоеды, подтачивала мозг и сводила на нет удачное спасение. Он задержался, приводя в порядок мысли и решая как поступить. Меч остался в расселине, а против такой орды он – ничто. Подниматься нет смысла. У аборигенов в руках копья и луки. Боковым зрением определил, что его ждут, а когда мужчины сложили у ног луки и копья и встали на одно колено, успокоился и продолжил спуск, перебирая в голове все возможные и невозможные варианты контакта.

– Тор-ал, – повторил вождь, и снова ударил себя в грудь.

– Егор, – представился прибывший бог и закивал. – Да, я оттуда, – догадался вопросу и подтвердил Егор. Он осмотрел свой оборванный ноготь и одним движением оборвал, а потом швырнул в жертвенный огонь.

– Я прибыл с планеты Земля. – Егор снова указал в небо.

– Гор – повторил Тор-ал и коснулся рукой груди бога. Егор улыбнулся бородачу и хотел сказать, что он не несёт угрозы, но внезапно взгляд остановился на девушке. Арта опустила глаза – серые, отметил Егор, как у Аннеты. Он судорожно сглотнул и жестом показал, что хочет пить.

– Мне бы воды, – Девушка подняла глаза.

– Воды, – повторил Егор и показал на горшок, в котором до краёв долгожданной влаги. Руки девушки дрогнули, усмехнулся Тор-ал.

– Арта! – требовательно позвал Тор-ал. Девушка приблизилась и в поклоне протянула горшок. Егор, не раздумывая, обхватил дрожащие ладони девушки.

Первый глоток он сделал с трудом и закашлялся, вызвав замешательство Тор-ала. Судорожно сглотнув, снова сделал глоток ледяной воды. Такой воды ему не доводилось пить. Егор больше не сдерживался. Выпив почти всё содержимое, благодарно вернул горшок девушке и улыбнулся. Девушка вздрогнула от прикосновения и подняла голову. Краска бросилась ей в лицо.

– Арта, спасибо, – Егор неожиданно для себя погладил волосы девушки, отчего та вздрогнула. Остаток воды она выпила сама, стоя на коленях, после чего раздались одобрительные возгласы аборигенов. Перевод возгласов не требовался. Егор прекрасно понял ситуацию и то, что за этим последует. Тор-ал обернулся к племени: – Давным-давно, когда умирал бог, он сказал что вернётся к нам. Гор вернулся!

– А ты что скажешь узколицый? – торжествовал Тор-ал. – И что теперь скажут боги? Один из них, сам пришёл к нам. – Шаман поклонился вождю и умно ответил: – Боги услышали меня и тебя – вождь. Мне они сохранили жизнь, а тебе жизнь твоей дочери. – Шаман продолжил о священной горе богов, но Тор-Ал прервал шамана, подозвал охотников и властно распорядился: – Бог Гор устал от путешествия, а спешил он, чтобы спасти мою дочь и принести мир моему народу. Завтра мы узнаем, что на самом деле хотят боги. Приготовьте всё к большому празднику. Моя дочь станет женой бога, если Гор этого пожелает!