Текст книги "Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле, и Индо-Китайском архипелаге"

Автор книги: Петр Добель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Он задумался и казался в глубоком размышлении, и потом вдруг воскликнул: «Все, что вы сказали, совершенно справедливо, и я уже заметил великую перемену в подданных моих, равно и князья-вассалы мои сделались весьма непокорными. Я думаю, что мне придется или послать, или самому поехать просить помощи у друга моего, короля английского. Теперь же нужна мне ваша помощь: я намерен созвать совет князей и, разумеется, приглашу в оный и тех из них, кои управляют областями, мне преданными; надеюсь, что вы с своей стороны не откажетесь объяснить тем из них, кои желают независимо от меня обладать некоторыми островами, сколь несправедливо и достойно порицания их поведение. Скажете ли вы им, что они худо поступают?» – «Без сомнения, скажу, – отвечал я, – тем более, что я недавно узнал, что один из них, по прозвищу Питт (Краймаку), ваш первый министр, человек с большим умом, управляет ими, и если он пойдет против вас, то плохо будет; но не беспокойтесь, государь, я от приятеля своего все узнал и постараюсь обратить замыслы их в ничто, настращав их». Он, казалось, был в восхищении и тогда же приказал созвать совет в известный день, дав довольно времени преданным ему вассалам прибыть из отдаленных провинций.

Между тем я услышал, что Питт пришел в крайнее беспокойство, узнав о моих продолжительных с королем совещаниях, и начал употреблять все старания, чтоб уверить меня в преданности своей к королю. Вероятно, он и был предан королю, но, видя, что многие могущественные удельные князья недовольны правительством и ни один из друзей короля не старается восстановить колеблющейся его власти, он, как хитрый политик, доколь не узнает, чья сторона одолеет, придерживался сильнейшей. Как бы то ни было, я решился начать атаку с него, как первого вельможи и человека, одаренного умом и имеющего великое влияние, смелым объяснением ему перед всем советом, дабы тем устрашить и прочих вельмож. Составив план сей, король приказал изготовить место для их принятия и доставил мне хорошего и смелого толмача, который знал по-английски и не страшился объяснять им мои мысли. В назначенный день, прибыв на сборное место, я нашел многочисленное собрание начальников; многих из них я никогда прежде не видел, и король тотчас меня им представил. Все главные вассалы здесь находились, исключая двух: один не мог присутствовать по дряхлости, а другой, брат старой королевы, чувствуя себя более других виновным, извинился под предлогом, что необходимое дело отозвало его на один малый остров, куда он накануне собрания и отправился. Король открыл заседание краткою, но сильною речью, в коей объявил им, что решился поддержать во что бы ни стало королевскую власть свою, переданную ему по наследству отцом его, и что он уверен, что все европейские державы будут ему в том споспешествовать. «Вот! – прибавил он, указывая на меня. – Генеральный консул величайшего и могущественнейшего императора, послушайте, что он скажет о сем предмете!» После сего, обращаясь ко мне, просил меня сказать им мои мысли. Тогда я через переводчика спросил их, есть ли между ними хоть один удельный князь, осмеливающийся не признавать короля или не считать себя подданным его. Всеобщий ответ был, что нет ни одного. Тогда, обратясь к Краймаку, я сказал: «Однако ж вы осмелились соединиться с честолюбивыми злоумышленниками, чтоб отторгнуть некоторые острова и объявить себя независимыми; я знаю, что в сем случае вы последовали советам некоторых поселившихся между вами европейских вероотступников, коих единственная цель состоит в том, чтоб, пользуясь междоусобием, учредить систему морских разбоев и тем расстроить и уничтожить вашу богатую торговлю, но план сей никогда не удастся: ибо все производящие в морях сих торговлю европейские державы вооружатся против сего и флотами своими уничтожат вас. Посему живите лучше в мире с европейскими государствами, кои могущественны и коих корабли ежегодно посещают ваши острова, снабжая вас всем нужным; почти все они признают короля вашего и посему дадут ему руку помощи. Следовательно, если вы здесь публично не объявите, что не имеете намерения восставать против его власти, я донесу об вас правительству моему как о бунтовщиках, и уверен, что и все другие, находящиеся здесь верные иностранные подданные последуют моему примеру».

Когда слова мои были передаваемы толмачом совету, черты лица Краймаку непрестанно изменялись, но едва успел я кончить, как он начал уверять меня, что все слышанное мною о нем не имеет ни малейшего основания и что он считает величайшим счастьем, что был верным другом и министром предшествовавшего государя, и равно гордится названием вернейшего подданного сына его, настоящего короля, и в доказательство того бросился перед ним ниц, воскликнув: «Я признаю короля Рио-рио полным государем, от подошвы ног до волос главы его, а себя его подданным! И пусть те, кои думают иначе, не следуют моему примеру!» Однако ж ни один не осмелился, какие бы чувства ни обуревали его в то время, и все до последнего пали ниц, изъявляя верноподданническую любовь к Рио-рио, сыну короля Тамеамехи.

При сем глаза короля блистали радостью, а народ, окружавший ставку, в коей мы находились, громко по-своему изъявлял удовольствие.

Сей удачный оборот совершенно уничтожил заговор князей и вельмож, и, когда мы остались одни, король со слезами на глазах благодарил меня за дружескую помощь мою и потом, позвав секретаря своего, родом француза, сказал ему: «Напиши великому императору Александру письмо от меня по-французски и проси его покровительства моим владениям». Действительно, я имел счастье письмо сие представить через начальство мое государю императору. Читатели найдут письмо сие в конце сей части.

Я вполне уверен, если бы тогда Российско-Американская компания рассудила послать людей для основания поселения на островах сих вместе с священником греческого исповедания, они бы приобрели совершенное влияние над народом и королем и имели бы в своих руках всю торговлю страны сей.

Жители Сандвичевых островов добры, тихи и гостеприимны. Во время моего там пребывания в 1820 году жители платили оброк господам и подати правительству произведениями земли, по-видимому, весьма охотно. Но с тех пор они приняли к себе миссионеров разных сект, коих различные догматы произвели великие беспокойства между невинными жителями. Король с королевою, отправясь в Англию, умерли там, и кормило правления досталось их малолетнему сыну, от коего большая часть царства отторгнулась честолюбивыми происками миссионеров. Фанатики сии заставляли бедных жителей истреблять друг друга и произвели более вреда, нежели самое идолопоклонство. Читатель легко постигнет, сколь должен был казаться для бедных, необразованных сандвичан затруднительным выбор, когда три или четыре миссионера различных сект старались объяснить простому и неученому уму их мелочные различия догматов их веры: и в то время, когда один указывал ему стезю в небо, другой уверял его, что путь сей ведет прямо к вечному проклятию, а что его дорога есть единственная истинная ко спасению. Малоученый европеец затруднился бы решить столь запутанный вопрос, что же должен был делать дикий человек, не имеющий и понятия о метафизических различиях, коими занимаются сии религиозные софисты? Я не намерен оспаривать, что они сделали некоторую пользу, но полагаю, что если положить в другую чашу весов зло, ими причиненное, то скоро перетянуло бы сие последнее.

Без сомнения, молиться Богу в известные часы, церковью назначенные, весьма нужно и полезно и есть непременный долг всякого истинного христианина; но миссионеры обратили сих бедных жителей в рабов изуверства своего, заставляя их проводить столько часов ежедневно в так называемых молитвах и чтении книг религиозных, что им не оставалось вовсе времени на работы, так что, наконец, система сия им до того опротивела, что они явно восстали против сих неблагоразумных пастырей[81] 81
  Вот что говорят миссионеры Тейерман и Беннет о Сандвичевых и других островах Южного океана в записках своих, изданных в Лондоне в 1832 году; не должно, однако ж, совершенно полагаться на слова сих людей, ибо их собственные выгоды требуют, дабы они превозносили успехи миссионеров, собратий своих, без чего и общество, снабжающее их для предпринятая отдаленных путешествий содержанием, прекратило бы оное: «Мало того что уроженцы сами истребляли языческие свои храмы (мараи) и вместо их строили христианские церкви, Евангелие совершенно переменило их нравы, смягчило сердца и просветило разум. Убедясь в ложности своей религии, они стали подозревать, что и прежние их законы, нравы и обычаи были утверждены на ложном основании. Чем более мы рассматриваем сию перемену, тем чудеснее она нам кажется. Из людей диких, жестоких, бесчеловечных и закоснелых в самых ненавистных пороках, каковыми были прежде, они стали ныне кроткими, великодушными и уступчивыми. Однажды прислан был к нам человек для поднесения подарков. Вступив с ним в разговор, мы не могли довольно надивиться смирению, доброте и благочестию, коими, казалось, он был преисполнен. Когда же мы впоследствии осведомились о нем, то узнали, что он был прежде один из самых лютых и безжалостных язычников. Быв однажды послан королем Помарою для убиения одного из его врагов, он, напав на него, распорол ему брюхо и оставил его плавающим в крови, невзирая на все мольбы раненого окончить его страдания последним смертельным ударом». – Прим. перев.


[Закрыть].

Климат Сандвичевых островов есть, может быть, самый умеренный и здоровый из всех мест Южного (Тихого. – В. М.) океана; почва столь плодородна, что три жатвы маиса, или кукурузы, бывает в один год. Сахарный тростник достигает там невероятной величины; все плоды и растения тропические, равно и все европейские достигают возможного совершенства. Там нет ядовитых животных или насекомых, нет даже комаров и москитов, и даже хищных зверей. Мухи и блохи суть единственные неприятные насекомые, и от последних можно совершенно избавиться, живя в домах, возвышенных на 5 и 6 футов над землею. Прекрасная рыба, птицы и дичь в изобилии. Диких свиней множество. Жители предприимчивее и прилежнее прочих обитателей островов Тихого моря (океана. – В. М.) и любят делать дальние морские путешествия, отсего они хорошие матросы. Острова сии по географическому положению своему должны сделаться центральным складочным местом торговли европейской, индийской и китайской с северо-западными берегами Америки, Калифорниею и частью Южной Америки, равно с Алеутскими островами и Камчаткою. Следовательно, место сие весьма важно, и должно надеяться, что жители, будучи от природы склонны к добру, не будут испорчены миссионерами. Поелику я провел там более двух месяцев в то самое время, когда они ни к какой религиозной секте не принадлежали, то, конечно, мог бы заметить худые их качества. Некоторые старики продолжали исполнять обряды прежнего своего идолослужения, говоря, что они считают это необходимым, доколе их не научат чему-либо лучшему. Один из двоюродных братьев короля явно отказывался отречься от идолов, и был убит в сражении с королевскими войсками; с ним погибло много жрецов и приверженцев его. Звали его Киакуранни; он был молодой человек с большими достоинствами, коего король, как он мне сам неоднократно сказывал, чрезвычайно сожалел, потому, говорил король, что он убит за веру отцов своих. Он был храбр и щедр, и если бы ему удалось выиграть время, то почти все жители пристали бы к его стороне.

Оставляя с сожалением Сандвичевы острова, я был уверен, что в непродолжительном времени они образуются и займут почетное место между государствами земного шара, ибо народ, живущий в столь выгодных местах и расположенный от природы к добру, не может не сделаться богатым и счастливым.

ГЛАВА XVI

Общее описание разных родов чая. – Приготовление и разделение оного. – Необходимость опытности в выборе чая. – Образ употребления оного в Китае. – Сушение и укупорка чая. – Искусство китайских разборщиков чая. – Окончательные замечания о правительстве китайском. – Об их заграничной торговле, особенно о торговле чаем

Постараюсь сообщить вкратце некоторые сведения о чае, который, будучи не только во всеобщем употреблении в Китае, но, можно сказать, во всем свете, без сомнения, заслуживает внимание всех.

Сведения сии собраны мною от разных лиц, из коих многие ежегодно ездили в провинции, где растение сие обрабатывают. Единообразность сих, от разных лиц полученных, сведений дает мне возможность считать оные довольно верными.

Чаи, известные по коммерции[82] 82
  В 1830 году из Кантона вывезено в Европу 30 000 000 фунтов чаю, кои на российский вес составят 111 111 берковцев (1 б. = 10 росс. пудам. – В. М.).


[Закрыть] с Европою, в Кантоне бывают четырех разных видов и называются: Бохя[83] 83
  В российской торговле названия сии различны; например, Бохя именуется байховый чай.


[Закрыть], Анкей, Хайсон и Сингло; кроме сего, есть и другие роды, но оные добываются в малом количестве и почти никогда не вывозятся за границу, а употребляются внутри государства и продаются по весьма высоким ценам.

Бохя и Анкей суть два вида, из коих приготовляются все сорта черного чая.

Черные чаи 1-й сорт: Бохя и Анкей-Бохя. Первый из них, собственно называемый Бохя, есть самый простой сорт из сего вида и продается в Кантоне от 12 до 14 таелей за пекуль[84] 84
  Таель равняется 8 руб. 50 коп. ассигнациями; а пекуль есть вес, равняющийся 133 ¹/₂ английского фунта, и разделяется на катии: 100 катий равны одному пекулю. – Прим. перев.


[Закрыть].

Анкей-Бохя есть низший сорт из вида Анкей, хуже вышеозначенного, и пекуль оного продается от 8 до 10 таелей.

Все чаи с предшествующим именем Анкей всегда хуже тех, кои называются Бохя. Бохя и Анкей суть названия уездов одной провинции.

2-й сорт, Бохя-Конгу и Анкей-Конгу: сии чаи лучше предыдущих и продаются: первый от 18 до 22, а последний от 15 до 18 таелей за пекуль.

3-й сорт, Бохя-Кампой и Анкей-Кампой, еще лучше прежних и ценятся: первый от 24 до 27, а последний от 22 до 24 таелей.

4-й сорт, Бохя-Сушонг и Анкей-Сушонг: пекуль первого продается от 26 до 46, а второго – от 20 до 30 таелей. Кроме сего есть высшие сорта Сушонг, кои имеют вкус и запах превосходный и ценятся от 60 до 80 таелей; другие же, перемешанные с цветами, как-то: Фа-Хюн-Ча, Поу-чонг-ча, Сунг-чи-ча, Люнг-тюнь-ча и проч. Из вида Анкей также есть цветочные чаи, но, не имея отличного вкуса, недорого продаются, а именно от 12 до 18 таелей.

5-й сорт, Бохя-Пеко и Анкей-Пеко, или, лучше сказать, Пахо[85] 85
  В российской торговле сей сорт известен под именем Пеха и продается в Санкт-Петербурге от 12 до 15 рублей ассигнациями за фунт.


[Закрыть] по произношению китайцев: первый продается от 40 до 120, а последний от 32 до 42 таелей за пекуль. Пахо приготовляется из молодых, еще не совсем распустившихся листьев, и на коих есть еще беловатый пух, по цвету коего европейцы несправедливо дают оному название цветочного. Цветы чайного дерева похожи видом и величиною на шиповник и цветом белые или светло-розовые.

Пахо редко бывают совершенно белые, но всегда смешаны с старыми листьями темного цвета.

Самого лучшего сорта (с длинными белыми листьями без малейшей примеси желтого) привозят в Кантон не более двух или трех пекулей и несколько менее того в Кяхту для продажи русским. Второго же сорта Пахо, не столь белого, привозят много в Кяхту, и чай сей продается в Петербурге и Москве до 25 рублей за фунт. Черные чаи по натуре и по образу приготовления здоровее зеленых чаев, кои иногда европейцами предпочитаются. Лучшие сорта зеленых чаев намазываются крахмалом из рису и свертываются пальцами, а потом сушатся на медных досках. Черные чаи и низшие зеленые сушатся в бамбуковых корзинах, хотя некоторые также приготовляются руками.

По мнению китайцев, зеленый чай действует на нервы, и потому в Китае мало употребляется. Иногда китайцы красят зеленые чаи прусскою синькою, отчего оные делаются весьма вредными.

Зеленые чаи, 1-й сорт, Хайсон и Сингло-Хайсон (высшей цены). Все зеленые чаи с предыдущем именем Сингло ниже Хайсона. Хайсон-Чулан продается даже по 2 ¹/₂ таеля за катий, то есть 250 таелей за пекуль. Но большею частию продается ящиками в десять катий весом, по 80 и 90 рублей за каждый. Лучшего Хайсон-Чулана ящик продается по 200 рублей. Сингло-Чулан дешевле, но так похож на Хайсон, что иностранцам трудно различать их без помощи китайского браковщика. Есть еще сорт, называемый Хайсон-Гоми, которого лучший разбор почти столь же дорог, как и Чулан.

2-й сорт, Хайсон и Сингло-Хайсон. Сии сорта продаются: первый от 50 до 60, а второй от 44 до 50 таелей.

3-й сорт, Хайсон-Порох и Сингло-Порох; первый продается в виде круглых кусков, подобных ядрам, от 80 до 120 таелей, а второй от 50 до 70 таелей за пекуль.

4-й сорт, Хайсон-Юнг-Хайсон и Сингло-Юнг-Хайсон суть высевки предыдущего, порохового, и продаются от 25 до 42 таелей.

5-й сорт, Хайсон-Скин и Сингло-Скин, есть низший сорт зеленого чая и продается от 22 до 30 таелей за пекуль.

Обыкновенно в Англии продаваемый зеленый чай называется Сингло и покупается от 22 до 25 таелей. Особый разбор сего чая, называемый Тванкей, в большом количестве покупается для отвоза в Англию. Ниже сего сорта и дешевле не бывает, кроме поддельного, который покупают только новички в торговле, Впрочем, надобно быть весьма осторожным в выборе чая, ибо весьма легко можно и обмануться.

Китайцы пьют чай из больших чашек с крышкою, без молока и сахара; количество чая иными даже взвешивается и потом кладется в чашку, и кипящая вода наливается; через одну или две минуты крышку снимают, и китаец наслаждается паром от чая; потом пьют оный совершенно горячий, так что только по капельке можно брать в рот, чтоб не обжечься. Потом снова наливается вода, и так повторяется раза три или четыре.

Доброта чая зависит от времени, когда оный собирают, и от приготовления. Последнее приготовление есть сушение, состоящее в том, что чай всыпают в цилиндры из листового железа и держат перед огнем для того, чтоб дать оному необходимую хрупкость и запах; лучший чай, если отсыреет, тотчас теряет свой запах, но когда его высушат, то снова получает оный. По высушке чай укладывается в ящики[86] 86
  Для пополнения наших сведений о чае мы можем позаимствовать несколько из собранных комитетом английского Парламента о китайской торговле известий, на достоверность коих можно, кажется, положиться, потому что известия сии суть извлечения из четырех тысяч вопросов, сделанных комитетом разным купцам и путешественникам. «Чайное деревцо растет и более или менее обрабатывается во всем Китае. Однако ж лучшими местами для сего почитают широту между 25 и 32 или 33-м градусом, в странах гористых и на склоне холмов. Кажется, что от места произрастания много зависит доброта чая. В этом отношении чай имеет сходство с виноградом, который также обрабатывается на большом протяжении земли, но часто произведения оного бывают различны в самых близких местах. Так же, как вино из стран, изобилующих виноградом, чай из Китая вывозится самый лучший большими количествами. В самом деле, провоз хорошего чаю и хорошего вина стоит не дороже провоза тех же товаров низкого качества. Впрочем, иностранные произведения выписываются из отдаленных мест всего более для людей богатых, и потому, кто пьет лучшее шампанское вино, тот пьет и лучший чай. Народ в Китае пьет чай самый плохой. Заметим о различных сортах оного, что наши ботаники, признают зеленый чай совершенно отличным от байхового, а купцы кантонские почитают его только особенным сортом, которого различие происходит от земли, обработки и приготовления или от времени сбора листьев. Чай зеленый, который весь употребляется в России, в Соединенных Штатах, в Калькутте и в некоторых городах европейского материка, идет из областей Кианг-Нан, Киангь-Си и Ше-Кианг. Чай черный, вывозимый в Англию, идет из области Фокиен, за исключением одной трети того сорта, который называют англичане байховым и который вывозится из северо-западной части кантонской области, из округа Во-Пинг. Прежде приготовляли зеленый чай в тех областях, откуда идет черный, и наоборот. В области Фокиен собирают отчасти шишечки или почки деревца в самом начале весны и приготовляют из них чай Пеко, любимый из всех сортов. Небольшую часть сих почек смешивают с лучшими сортами чая Конго, для того чтобы придать ему ароматический запах. Полагают, что в Россию вывозится чай Пеко, несколько смешанный с другими листьями. В начале мая в первый раз собирают листья, уже совершенно развернувшиеся; через шесть недель собирают их в другой раз и в конце лета – в третий. Сей последний сбор дает чай и не крепкий, и не душистый. В оба первые раза собирают чай лучший, более или менее смешивая его с Пеко. Жители Фокиена производят множество чая, растущего у них в загородах. Листья, собранные одним семейством, вывозятся на рынок, где и покупают их люди особого класса, занимающиеся приготовлением, которое состоит в том, что листья сушат, сначала на воздухе, под крышею, а потом в жарких комнатах. После сего купцы разбирают их по сортам и, окончив сушку чаю, отправляют оный в коробах с надписями, означающими качества чая. Посредством веяльной машины отделяются самые легчайшие листья, из коих приготовляют чай Хайсон. Нечто похожее на цветки, замечаемое в некоторых сортах зеленого чая, происходит, как говорят, от того, что листья слегка поджаривают в железных сосудах и мешают их, для того чтобы они свернулись. Эта обработка требует особенной ловкости. Ею занимаются известные мастера, получающие от купцов плату».
  «Из всех произведений Китая чай есть самый выгодный предмет торговли китайцев, ибо он составляет их монополию. Количество оного, вывозимое в Европу и Америку через Кантон и Россию, простирается до 70 миллионов английских фунтов, а именно:
в миллионах   В Россию 28
  Англию и английские колонии 30
  Соединенные Штаты 7
  Голландию 3
  Германию и другие государства Европы 2
  Всего 70 000 000 фунтов
  Кажется, однако же, что количество чая, привозимое ежегодно в Россию через Маймачин (город в Монголии у границы с Россией. – В. М.), в сведениях сих весьма преувеличено, ибо, по торговым известиям о количестве чаю, ежегодно из Кяхты на Нижегородскую и другие ярмарки привозимого, оное далеко отстоит от 28 млн. фунтов. Ошибка сия произошла, вероятно, оттого, что те, кои сообщили известия сии английскому Парламенту, не могли иметь верных сведений о количестве чая, привозимого в Россию. – Прим. перев.


[Закрыть].

Простой черный чай укладывается в Кантоне в ящики и утискивается голыми ногами грязных работников. Хорошо, что те, кои пьют сей чай, не видали, как оный укладывают; в противном случае, вероятно, опротивел бы им сей напиток. Лучшего сорта чаи укладывают руками, и для сего избирается сухая погода, ибо от сырости оный портится; для сего в сырую погоду не укладывают.

Когда же чай хорошо уложен в свинцовом ящике и прикрыт листьями сахарного тростника и все сие вложено в деревянный оклеенный ящик, то сырость уже пройти не может.

Китайский браковщик чая сначала раздавит оный пальцами, чтоб видеть, хорошо ли высушен; потом, подышав на оный, подносит к носу, чтоб узнать запах. Наконец, наливает на чай кипятку в закрытой чашке и, понюхав, оставляет открыто до другого дня для узнания цвета. Количество чая, положенное в чашку, осторожно взвешивается, и притом употребляется вода, которую вскипятили в каменном сосуде. Из сих мелочей видно, что при выборе чая должно соблюдать большую точность и осторожность.

Если я ошибочно в чем-либо представил китайское правительство, то зрение и слух мой меня обманывали, и, при всем старании моем, я не мог открыть в оном того превосходства, которое выхваляли иезуиты и другие писатели. С сожалением я должен снова повторить, что китайское правительство представляет плачевную противоположность всему тому, что называется великим, благородным, честным и мудрым. В сношениях своих с иностранцами оно гордо, тщеславно и обидчиво, а слабо и порочно в своем внутреннем управлении; оно угнетает развитие способностей, утесняет народ, равняющийся числом населению почти целой Европы[87] 87
  По новейшим известиям, Китай содержит 149 269 066 человек обоего пола, а с зависимыми от него областями – 184 миллиона жителей и имеет 1659 городов и 3 709 818 человек сухопутного и морского войска. – Прим. перев.


[Закрыть]. Сверх сего, не имея образованного войска, хитрый Китай заставил большую часть государств платить себе дань! Счастлива ты, земля чайных листьев, что можешь править дубовыми сердцами Альбиона и умерять жар британского льва волшебным питьем твоего чая, сим очаровательнейшим из всех напитков! Вот материалы, составляющие магию, предохраняющую доселе тщеславных, но трусливых куазов[88] 88
  Так иностранцы в насмешку называют в Кантоне китайцев, потому что почти все китайские собственные имена оканчиваются на ква или куа.


[Закрыть] от могущественных когтей благородного животного, коего ярости еще никакое на земле утишающее питье, кроме чая, усмирить не могло! Не удивлюсь, однако ж, если вскоре Альбионский лев восстанет от бесчувствия, в которое он был погружен парами сего очарованного напитка, и если вместе с сими парами совершенно разлетится и большая монополия. Впрочем, сколь ни желательно пользоваться свободною торговлею с Китаем, однако ж, собственное мое мнение, основанное на долговременном опыте, не согласно с сим желанием. Исключительная монополия может быть вредна, но открытая торговля еще вреднее. Мне случалось видеть, что частные люди никогда не могли так выгодно совершать условий и покупок, как британская компания. Китайцы издревле привыкли к компаниям, и к ним более, чем к частным людям, имеют доверие. Члены компании Хонг часто испытывали благодетельное влияние английской компании у высших кантонских мандаринов, и следовательно, чувствуют честь и выгоду иметь столь могущественного друга. Если рассудить о всех требованиях, досадах, поборах и притеснениях, коими подавлена ныне торговля могущественной компании (на которую китайские купцы более надеются, нежели на мандаринов), то при свободной торговле все неудобства сии неминуемо увеличатся. Если доверие уничтожится (что необходимо последует), при свободной торговле частные торговцы будут совершенно в руках местных мандаринов-лихоимцев; ибо я уверен, что китайская компания не возьмет на себя ответственности за поступки всех приезжающих в Китай бродяг.

Жаль мне, что я не могу согласиться с мнением о свободной торговле, которое почти всеми принято; и я уверен, что, доколе не заставят китайское правительство переменить совершенно политику свою в отношении к иноземцам, до тех пор самый выгодный образ торговли с Китаем будет посредством компании, на каком бы то основании ни было.

Чай, сделавшись ныне любимым напитком всех почти стран, нигде не производится, кроме Китая. Потому должно или отказаться от своего вкуса и от выгод, кои торговля чаем доставляет Англии и другим государствам, или в молчании соглашаться до времени на условия, кои тщеславным владельцам оного угодно нам предписывать.