Текст книги "Цветы и сталь (СИ)"

Автор книги: Петр Никонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Да, нелегко, – покачал головой Гленард – Жалованье в Тайной Страже чуть повыше, чем в армии, но всё равно маловато...

– Хватает понемногу на то, на сё. Что я люблю? Люблю я слушать птиц. Вот это, например, сойка. А вон там, чиж, а это зяблик. Люблю еще вечером посидеть на склоне холма, посмотреть на закат, особенно когда немного облаков на небе есть. Люблю перехватить кружечку-другую эля в кабачке. Ну, и поспать, куда же без этого.

– Да, поспать все любят, – согласился Гленард – Ты женат?

– Нет пока. Есть девушка знакомая из соседней с замком деревни.

– Из Сердаха, что ли?

– Точно, из Сердаха. Фолия зовут. Мила она мне. Да и я ей, вроде, мил. Мы с ней уже даже сговорились пожениться, только еще не обручились. Я ее еще у ее отца не попросил. Думаю, поступок какой геройский совершу, ну, например, банду нашу неуловимую поймаю, тогда и поговорю с отцом ее.

– Ну, ты и без того знатный жених, – улыбнулся Гленард – Служишь хорошо, умный, работящий. Банду поймаем, глядишь, капралом станешь, а там и сержантом, и пошла карьера. Так и до капитана годам к пятидесяти можно дойти. Так что Фолия в обиде не останется.

– Славно говоришь лейтенант, точно тебя на свадьбу позову, но бочонок пива с тебя, – усмехнулся Бовард, и они оба с Гленардом рассмеялись.

– Только нам, Бовард, чтобы героями стать, а не дураками, надо для начала эту банду нашу неуловимую поймать.

– Вестимо, Гленард.

– А кстати, кажется, просветы за деревьями появились, к реке приближаемся. Уже и до заставы недалеко.

Через недолгое время они выехали из леса на широкий луг, покрытый высокой ароматной травой. Солнце пригревало. По краям дороги цвел клевер, вокруг которого летали шмели и пчелы.

Бовард пригляделся, на ходу спрыгнул с коня, наклонился, подобрал что-то, снова вскочил в седло. Догнав Гленарда, показал тому четырехлистный клевер, после чего прицепил его между кожаными пластинами доспеха на груди, на удачу.

Здесь на лугу, метрах в пятистах от реки и моста через нее, сходились обе дороги, и северная, и южная. У въезда на мост скопилось около десятка телег, ожидающих пристального осмотра на пограничном посту и уплаты пошлин. Гленард и Бовард проехали вокруг телег прямо к мосту. Купцы смотрели им вслед недовольно, но никто ничего не сказал. Было видно – служба.

Заехав на мост и подъехав к заставе, Гленард и Бовард спешились и поздоровались с четырьмя суровыми воинами, находящимися на мосту, перегороженном нехитрым, но надежным бревенчатым заграждением. Бойцы в ответ хмуро кивнули им и вернулись к осмотру очередной телеги, рядом с которой стоял волнующийся купец.

Сержант Тумрен уже ждал Гленарда. Махнув им рукой, он пошел на другую сторону моста. Гленард достал сверток из своей сдельной сумки, и тайные стражи последовали сержантом. Дойдя до конца моста, они уперлись в еще одно заграждение, из-за которого на них сурово смотрели шесть пар глаз здоровенных зоргов в кожаных доспехах. Переговорив минуту с одним из них, Тумрен позвал Гленарда и показал ему на круглую палатку метрах в тридцати от моста, чуть левее. Палатка была сделана из грубо выделанных козьих и овечьих шкур, была многократно штопана и явно видала лучшие времена.

Гленард обошел заграждение и пошел к палатке. Тумрен и Бовард остались на мосту. Ветер приносил из степи горячий воздух и дурманящий запах пышного многокилометрового разнотравья. Большое палящее солнце стояло почти прямо над головой. Было жарко.

Глава XIII.

Гленард откинул тяжелый полог и вошел в палатку. Внутри был полумрак, свет попадал в палатку, в основном, через дымовое отверстие в центре крыши палатки. Пол шатра был устлан сеном, поверх которого местами лежали шкуры, шерстяные ковры и плетеные из трав циновки. В центре палатки был обложен камнями небольшой незажжённый очаг. По правую руку от очага стоял низкий стол, рядом с которым были разложены кожаные подушки.

На подушках у стола, скрестив ноги, сидели двое зоргов. Один постарше, с длинными седыми спутавшимися волосами. Впрочем, мускулы его рук, обнаженных до плеч, были налитыми, как у молодого, да и вообще пожилой зорг выглядел очень мощным. Второй был помоложе и не такой атлетически развитый, однако по жилистым рукам и стройной осанке было понятно, что и с этим зоргом вступать в бой было бы опрометчиво.

Оба зорга повернули головы и внимательно смотрели на Гленарда. Плоские носы с широкими ноздрями, серо-землистый цвет кожи, длинные нижние клыки, наполовину выдающиеся наружу за серые тонкие губы, низкие лбы, широкая грудь, хорошо развитая мускулатура – классические зорг даджиды, как из книги об истории Империи.

Одеты они оба были в плотные серые рубахи без рукавов, поверх которых были натянуты куртки-жилеты из овчины. У младшего куртка была явно не зорговской работы, судя по качеству выделки и наличию на коже куртки вычурных тисненых узоров. Гленард знал, что немало кожевенников в Империи изготавливает такие куртки зорговского вида, но с альвийскими узорами. Некоторые знатные даджиды, помоложе, их вполне уважают. В свое время, на такие куртки была даже большая мода среди столичных жителей. На ногах у обоих зоргов были коричневые кожаные порты, доходившие до середины щиколоток.

Гленард наклонил голову и стукнул себя кулаком в грудь в знак приветствия. Зорги в ответ уважительно скрестили руки на груди.

– Хорошего дня вам, уважаемые вожди-даджиды. Я лейтенант Гленард из Тайной Стражи замка Флернох.

– Цааганбургд, – рявкнул старший вождь, хлопнув себя по груди, – Род Цааганчон.

– Меня зовут Усбулга, – на хорошем имперском языке с легким акцентом, сказал молодой воин – Я вождь рода Харбугар, рода Черного оленя. А мой, так сказать, коллега вождь рода Белого волка. Он не очень хорошо говорит на всеобщем имперском, поэтому от нас обоих говорить буду я, ну, и переводить конечно.

– Мое почтение, уважаемый Цааганбургд-даджид, мое почтение уважаемый Усбулга-даджид. Бескрайних земель вашим родам и доброй охоты вашим воинам. Я принес небольшой подарок в знак своего уважения, это пироги с олениной, сделанные лучшим поваром нашего баронства, – сказал Гленард, разворачивая на столе сверток с пирогами и беря один из них – Отведаем вместе пищу под одной крышей и будем друзьями, пока мы вместе в этом шатре. Бед холь хунс нарн’лаж, наз нодхед эн’байх болн, – старательно выговорил Гленард, откусывая кусок пирога.

– Я вижу, вы хорошо знакомы с нашими обычаями, Гленард-даджид, – удивленно приподнял брови Усбулга и взял пирог, – Бед назууд.

– Бед назууд, – неохотно отозвался Цааганбургд, беря кусок пирога и откусывая от него.

– Должен признать, – сказал Усбулга, попробовав пирог – Что это действительно работа мастера. Передавайте вашему повару мои самые искренние бьярлалаи.

– Позвольте спросить, уважаемый Усбулга, – вежливо начал Гленард – Где вы так хорошо узнали имперский всеобщий язык? Если, конечно, вас не обидит мой вопрос.

– Нет, конечно, лейтенант Гленард, не обидит, с радостью расскажу. Я жил в Империи почти десять лет. Уехал из рода, хотел посмотреть мир, поучиться. Мне помогала наша община в Рогтайхе, она очень небольшая, но мы стараемся держаться друг друга, помогать во всем. Потом началась война, и я решил пойти в армию. Вы были на войне, Гленард?

– Конечно, Усбулга-даджид, почти с начала и до самого конца. Собственно, можно сказать, что для меня война еще продолжается.

– Тогда вы понимаете, что я видел. Но я дослужился до сержанта за время войны, а потом так устал от всего этого, что решил вернуться домой. Пришел в свой род, вызвал вождя на поединок, убил его и сам стал вождем.

– Так просто? – удивился Гленард – Я слышал, что роды неохотно принимают обратно тех, кто жил в Империи.

– Так просто, Гленард. Ну, просто я был старшим сыном этого вождя и, вроде как, род был моим по праву, поэтому меня и приняли – засмеялся он.

– Вы хороший воин, Усбулга, – уважительно сказал Гленард.

– Много говорить. Нехорошо, – вмешался в разговор Цааганбургд – Говорить дело. Время мало. Зима скоро. Зачем звать?

– Хорошо, уважаемый Цааганбургд-даджид, давайте перейдем к делу. Я пришел к вам с вопросом, который важен и для меня, и, думаю, для вас тоже.

– Спрашивайте, Гленард, – сказал Усбулга – Я переведу уважаемому Цааганбургд-даджиду.

– Спасибо, Усбулга-даджид. Некоторое время назад мы столкнулись со странными преступлениями в баронстве Флернох. Было несколько нападений, кражи, много убитых. Мы не знаем, кто нападал, но, похоже, что убийства были совершены кем-то, кто пользовался хутхами. Мы нашли следы сапог, похожих на сапоги зорг даджидов. Мы нашли следы подков, похожие на следы подков зорг даджидов. Мы нашли хутху. Мы нашли подкову, похожую на подковы зорг даджидов. Мы нашли куртку, которой обычно пользуются зорг даджиды.

– Чётгор! – рявкнул Цааганбургд, прерывая Усбулгу, переводившему ему слова Гленарда – Бед гэрээнд эвдёж, оорин хумуусиг дарч’гж буруутгаж энэ мудрак?!

– Ээ... – замялся Усбулга – Уважаемый вождь Цааганбургд несколько эмоционально интересуется, являются ли ваши слова обвинением в том, что зорг даджиды нарушили мирный договор с Империей и напали на граждан Империи?

– Не волнуйтесь, Усбулга, я знаю значения слов мудрак, чётгор и даже хумуусиг, и я понимаю, что они произнесены уважаемым Цааганбургд-даджидом под влиянием эмоциональных переживаний без намерения меня оскорбить.

– Вы знаете наш язык, Гленард-даджид? – удивился Усбулга.

– Только некоторые слова, Усбулга-даджид. Особенно те, которые часто произносились моими соратниками из числа зорг даджидов в военной обстановке.

– Тогда понятно, – усмехнулся Усбулга, на мгновение обнажив и верхние клыки – Тем не менее, я согласен с вопросом уважаемого вождя рода Белого волка. Вы пришли сюда Гленард, чтобы обвинить нас в предательстве наших клятв и в убийстве невинных людей на территории Империи?

– Я пришел не для того, чтобы кого-то обвинять, уважаемые вожди. Я пришел за помощью. Я полагаю, что кто-то пытается поссорить Империю и зорг даджидов. Для этого этот кто-то нападает на деревни и купцов и убивает их так, чтобы мы подумали, что это дело рук зорг даджидов. Лично я считаю, что нападения совершены людьми. Какой-то бандой убийц. Но мои командиры в Ламрахе уверены, что это действуют зорг даджиды. И я честно скажу, что это ставит нас с вами на грань новой войны, чего бы мне категорически не хотелось.

– Что же вы хотите от нас, Гленард? Зачем эта встреча, кроме информирования нас о том, что хрупкий мир, заключенный три года назад, который не нравится многим ни у нас, ни у вас, готов разрушиться? Неужели вы пришли сюда, чтобы просто предать Империю, сообщив нам о ваших планах?

– Я не предаю Империю, я рассказываю вам о своих мыслях, а не о наших планах, – резко возразил Гленард.

– Пожалуйста, простите меня, уважаемый Гленард-даджид, я не хотел вас обидеть, я выбрал неправильные слова под влиянием эмоций – смутился Усбулга – Тем не менее, вопрос о цели нашей встречи остался пока без ответа.

– Цель моего визита очень проста, – продолжил Гленард – Я хочу задать вам, вождям родов, да пребудут они в благополучии многие зимы, вопрос. Прошу, поймите, что я не хочу вас обидеть ни в коей мере. Отдавал ли кто-то из вас приказ совершать нападения в баронстве Флернох или где-либо на территории Империи?

– Угуйэ! – рявкнул Цааганбургд – Нет!

– Я тоже не отдавал таких приказов, Гленард-даджид, – согласился с Цааганбургдом Усбулга.

– Возможно ли, что нападения совершают воины какого-либо другого рода, кроме уважаемых родов Белого волка и Черного оленя?

– Невозможно, – отрезал Усбулга – Всё побережье Морайне, или, как мы называем, Ыхголна, напротив всего герцогства Танферран сейчас контролируется нашими двумя родами. Все остальные роды или вытеснены вглубь степи, или уничтожены, или поглощены нами и полностью подчиняются нашим приказам. Мы следим за нашей землей зорко, как соколы. Это вопрос нашей безопасности, это вопрос нашей охоты, это вопрос наших доходов, это вопрос нашего выживания. Проход даже небольшой группы, а тем более ее переправа через Ыхголн, абсолютно исключены.

– Возможно ли, простите мой вопрос, что какая-то малая часть вашего рода, группа зоргов-подростков, например, самовольно покинула род, переправилась через Ыхголн и начала браконьерствовать и убивать?

– Лейтенант Гленард, ваш вопрос крайне оскорбителен, но я не буду на вас обижаться, потому что вы не знаете всех тонкостей наших обычаев. Каждый зорг в роду связан с вождем рода кровью и клятвой. Авторитет каждого вождя стоит на строгом контроле этой клятвы и на возможности вождя контролировать все действия членов рода, тем более такие важные, как бросить род и предать клятву мира, особенно группой. Даже я, несмотря на мои сложные отношения с отцом во времена моей юности, уходил из рода с его разрешения и отработав положенный выкуп. Вы сейчас фактически спросили у нас, крепко ли мы стоим на ногах, не потеряли ли мы авторитет вождей и не пора ли нам отправиться на покой. Но, еще раз, я понимаю, что вы не хотели оскорбить нас и понимаю, почему вы задали такой вопрос. Отвечая на него, однозначно скажу, что в моем роду ни один зорг, даже молодой, не пропал и через Ыхголн не переправлялся. Я полностью контролирую всех своих сородичей. Я постараюсь перевести ваш вопрос моему уважаемому коллеге наиболее мягко.

– Боложгуй! – с явным неудовольствием резко сказал Цааганбургд, после того, как Усбулга перевел ему вопрос – Нет! Никак!

– Есть ли у вас еще вопросы, лейтенант Гленард? – поинтересовался Усбулга – Я надеюсь, что вы не будете спрашивать, где ваши убийцы могли достать оружие, куртки и подковы зоргов. Эти вещи в большом количестве производятся и внутри Империи, иногда даже лучшего качества, чем в степи. Мы иногда покупаем уже готовые вещи. И хотя предпочитаем хутхи ковать сами, никто не может запретить кузнецам зоргам, живущим в Империи, ковать хутхи там.

– У меня есть последний вопрос, уважаемые вожди. Он очень важен для меня. Можете ли вы поклясться степью, ветром и своей кровью, что ни вы, ни ваши сородичи никак не причастны к убийствам, совершенным на территории баронства Флернох в течение последнего года?

– Это очень серьезная клятва, лейтенант, – помрачнел Усбулга – Но я вижу в вас уважение и к нам, и к нашему народу. Я клянусь. Тал хэйрийн, саалхи, тунир цуаасар. Прощайте, Гленард-даджид, лейтенант Тайной стражи.

– Тал хэйрийн, саалхи, тунир цуаасар, – сурово и торжественно проговорил Цааганбургд и поднял руку – Прощай! Иди, Гленард-даджид.

Глава XIV.

От Морайнэ до границы леса Гленард доехал в мрачной молчаливой задумчивости. Бовард ехал по правую руку от Гленарда, чуть позади. Потом, когда своды лесной галереи уже сомкнулись над ними, и они проехали по лесу около километра, Бовард не выдержал давления любопытства и поравнялся с Гленардом.

– Ну, как всё прошло, лейтенант? – спросил он.

– В целом, неплохо, Бовард, – задумчиво ответил Гленард.

– Это они?

– Они поклялись, что это не они, что они вообще не причастны ни к чему. Поклялись серьезной клятвой. И, похоже, что они действительно они ничего не знали, и мои слова их удивили. Выглядели очень искренними.

– Ты им веришь?

– Я да, – уверенно сказал Гленард – Но я не уверен, что клятвы степняков-зоргов будет достаточно для Ламраха.

– Может, эти вожди сами ничего не знают? – предположил Бовард – Кто-то за их спиной?

– У меня было такое предположение. И оно их очень оскорбило, впрочем, я подозревал это. Даже немного зная зоргов, мне действительно трудно поверить, что кто-то, тем более группой, совершит длительный рейд с убийствами на территорию Империи, а вожди об этом не будут знать.

– Тогда кто?

– Вероятно, всё же люди, прикидывающиеся зоргами, чтобы отвести от себя подозрения. Обычные бандиты. Непонятна только их связь с Ламрахом. А она есть, причем, похоже, на довольно высоком уровне.

– И что дальше будем делать? – поинтересовался Бовард.

– Поскольку версию с зоргами мы для себя можем, вероятно, отмести, хотя бы временно, сосредоточимся на версии с бандой. Проверим ее связи с Ламрахом. Я пошлю тебя в Ламрах с рапортом, а ты заодно пообщайся там с местными тайными стражами. Выпей с ними пивка, поговори. Постарайся узнать, кто вообще имеет такой доступ к складу с армейским оружием, чтобы мог отгрузить пять больших ящиков без привлечения внимания. И не приезжает ли кто-то, кроме нас, из Флерноха в Тайную Стражу Танферрана время от времени. Только осторожно, не вызывая подозрений. Сможешь?

– Постараюсь, Гленард. Постараюсь сделать всё, что могу.

– Вот и славно! Ты же хотел быть героем перед отцом Фолии. Вот тебе отличный шанс проявить себя.

– Хорошо, Гленард, сделаю.

– А мы, тем временем, поищем еще по лесам, поспрашиваем по деревням и поищем связь между бандой и замком. Возможно, она есть. Чувствую, что должна быть. Если уж Ламрах замешан. Хоть маленький след эти бандиты должны были где-то оставить. Хоть какой-то. Они же не бесплотные духи и не призраки, значит, что-то мы пропустили. Значит, что-то мы найдем или они сами ошибутся.

– Гленард, – неожиданно поднял руку Бовард – Птицы... Птицы поют не так.

– В каком смысле? – Гленард удивленно повернулся к Боварду.

Лёгкий свист и мягкий звук удара. Длинная стрела с серым оперением воткнулась в центр груди Боварда. Гленард рефлекторно рванул поводья резко в сторону. Окунь шарахнулся влево, взбрыкнул и захрапел. Еще одна стрела, как молния, ударила из леса в правое плечо Окуня.

Окунь громко заржал от боли и встал на дыбы. Гленард, пытаясь удержаться в седле, краем глаза увидел, как еще одна стрела чиркнула непонимающе оглядывающегося Боварда по шее, явно зацепив сонную артерию – алая кровь брызнула фонтаном. Гленард, борясь с Окунем, почувствовал, что вылетает из седла и постарался сжаться, чтобы не сломать ни рук, ни шеи под весом собственного тела при падении. Упал удачно, перекатился в пыли. Вроде бы, ничего не сломал и не растянул.

Рядом с ним тяжело свалилось тело Боварда. Бовард, схватившись руками за стрелу в груди, тяжело дышал, смотря на Гленарда округлившимися глазами. Изо рта Боварда вытекала кровавая пена. Ноги Боварда спазматически подергивались. Глаза его быстро угасали, лицо бледнело.

«Если бы я был героем книги, – внезапно почему-то подумал Гленард, – то автор бы сейчас придумал бы какой-нибудь хитрый способ спасти Боварду жизнь. Скажем, стрела бы ударилась в какой-то металлический медальон, или помог бы счастливый клевер, до сих пор зажатый между пластин доспеха Боварда. На худой конец, рядом мог бы оказаться хоть какой-то завалящий лекарь или маг. Но это не приключенческий роман, поэтому, похоже, Бовард умрет. Даже если нас сейчас не добьют, бедняга истечет кровью».

Напуганная Оса галопом ускакала вперед. Окунь, прихрамывая, последовал за ней, оставив хозяина лежать в пыли на дороге, рядом с истекающим кровью Бовардом. Солнце освещало Боварда, пробиваясь через кроны деревьев. Было тихо. Только пение птиц, которые, видимо, действительно пели «не так». Гленард вскочил на ноги и достал меч.

***

Из леса, с шумом проламывая кусты подлеска, выбежали четыре фигуры в бесформенных серых плащах и в капюшонах. Снизу их лица были до глаз закрыты повязанными платками. Все четверо бросились к Гленарду с мечами, точнее, с хутхами в руках.

Гленард вольтом увернулся от хутхи первого нападающего. Пропустил его, бегущего по инерции, мимо себя и коротко рубанул его по пояснице, ломая ему позвоночник и разрывая печень. Затем поймал клинком меча клинок второго бандита, скользнул металлом по металлу, уперся гардой в руку нападавшего и изо всех сил ударил его сапогом по яйцам. Нападавший отлетел назад и скорчился на дороге.

Третий бандит был умнее и осторожнее. Он, вытянув клинок перед собой, начал обходить Гленарда, ожидая, когда четвертый зайдет Гленарду за спину. Гленард не стал ждать этого момента, с ревом бросившись на третьего бандита. Тот блокировал удар Гленарда клинком и рванулся в контратаку, увидев, что грудь Гленарда открыта из-за ушедшего вниз после столкновения меча. Однако это была уловка Гленарда. Гленард резко ударил снизу по хутхе нападавшего, а когда она отлетела вверх, пнул сапогом левой ноги бандита в правое колено, а потом рубанул потерявшего равновесие бандита справа налево мечом по шее, перерубая и трахею, и позвоночник. Бандит рухнул на дорогу, заливая всё вокруг фонтанирующей кровью.

Четвертый нападать не стал. Вытянув вперед клинок, он держался на большом расстоянии от Гленарда. Второй бандит, немного оправившийся от удара по детородным органам, поднялся и тоже на расстоянии стал обходить Гленарда. Гленард, тяжело дыша, пятился назад, к Боварду, защищая его.

Из леса раздался свист. Бандиты, всё так же держась от Гленарда поодаль, осторожно подобрались к телам своих товарищей на дороге и стали, пятясь и полуприсев отступать в лес, одной рукой держа хутхи, а второй цепляясь за тела и таща их за собой.

Гленард колебался. С одной стороны, он мог легко добить этих двоих прямо сейчас. С другой стороны, неизвестно, сколько их еще в лесу, и один со всей бандой он не справится. А Боварду срочно нужна помощь.

На краю леса к бандитам подбежали еще двое в серых плащах, и все они скрылись в лесу. Гленард убрал меч, с трудом поднял Боварда, закинул его себе на спину и тяжело побрел обратно, в сторону пограничной заставы. До замка было далеко, а на заставе могла найтись перевязка и какие-то лекарства.

Гленард шел. Шаг за шагом по пыльной дороге. Он чувствовал, что вес Боварда прижимает его к земле, но он просто шел. Шаг. Еще шаг. Еще один. Надо быстрее. Гленард шел и не чувствовал, как слезы вытекают из его глаз и тяжело стекают по покрытым чужой кровью и пылью щекам. Гленард просто шел. Он знал, что Бовард теряет много крови. Нужно успеть и перевязать. Нужно успеть. И Гленард шел.

Когда Гленард, с головы до ног залитый кровью Боварда, дошел до заставы на мосту и, рефлекторно отталкивая пытавшихся помочь ему солдат, аккуратно снял с себя тело Боварда, бережно положив его на какую-то купеческую телегу, стоящую на досмотре, Бовард был уже мертв.