Текст книги "Цветы и сталь (СИ)"

Автор книги: Петр Никонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– С-спасибо, Гленард! Спасибо! Что я должен сделать?

– Слушай внимательно... – начал Гленард.

***

– Ты действительно стал бы вырывать ногти у детей? – осторожно спросил Костис, когда они с Гленардом вышли в коридор и пошли к лестнице – Гленард, я сегодня тебя не узнаю...

– Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь? Мне просто нужно было полностью раздавить Манграйта, победить один страх другим страхом. А когда это получится, снова поднять его энтузиазм обещанием спасения. Я допускал, что придется привести его семью сюда, привязать их. Даже, возможно, пожертвовать одним ногтем на пальце его жены. Но не больше. И, к счастью, нам не пришлось даже начинать. Мое описание оказалось достаточно красочным, чтобы он в него поверил.

– Где ты этому научился?

– Опыт научил. На войне многих приходилось допрашивать. Порой, очень жестоко. Порой, очень страшно. Я ненавижу допросы. Совершенно ненавижу. Но без них никуда в нашем деле.

– С альвийкой вообще невероятно получилось.

– Вот, не поверишь, но с Миэльори получилась абсолютная импровизация. Я просто не знал, как к ней подступиться. Думал, сломается на описании предстоящего процесса, но не получилось, оказалась крепче, чем я думал. А дальше я, на самом деле, просто тянул время, не хотелось ее насиловать. Как-то я привязался к ней, что ли. Нас слишком много связывает: и страсть, и смерть. И цветы, и сталь. Демон, знал бы, что она так на Донрена отреагирует, сразу бы эту карту разыграл. Видать, всё-таки я недостаточно умный.

– Но всё же, в конце концов, получилось. Что дальше?

– Дальше выпускаем в игру Манграйта и надеемся, что у него всё получится. А потом и мы за ним в самый центр бури.

– Ох, Гленард, играем даже не с огнем, а с горящим маслом. Ты уверен, что всё получится?

– Не уверен, Костис. Но надо, чтобы получилось. Играем на всё. Как у нас на севере говорят: или в королях, или под землях.

Глава XXIII.

Широкая северная дорога извивалась между холмов, сохраняя общее направление на запад от замка Флернох. Было позднее утро, однако небо было затянуто плотной пеленой низких темно-серых облаков, поэтому казалось, что рассвело совсем недавно. Воздух был жарким, тяжелым и влажным. Видимо, к полудню ожидался бурный ливень, обычный для середины лета в этих краях.

В кустах копошились воробьи и чижи. В траве шуршали землеройки и полевые мыши. Вокруг придорожных цветов кружили редкие пчелы. В вышине, под облаками, почти недвижимо парили два силуэта соколов, высматривающих добычу. Дорога наполнялась пышным и мощным запахом цветов и разнотравья, особенно в тех местах, где она проходила мимо уже скошенных лугов на пологих склонах холмов или у их подножий.

Дорога была непривычно пустынна. Сказывался конец недели и ожидание близкого ливня. Купцы не хотели рисковать подпортить товар и предпочитали переждать непогоду дома или в деревенских кабачках. Только небольшой караван из трех больших тяжелых телег, в каждую из которых были запряжены по две лошади, медленно полз на запад от холма к холму, сопровождаемый мягким звуком шагов подкованных копыт по утрамбованному песку дороги, легким скрипом осей телег и грозным, но тихим жужжанием надоедливых слепней, круживших вокруг лошадей.

Телеги выглядели несколько необычно, да и сам караван с первого взгляда давал понять, что едут в нем не обычные купцы. Начнем с того, что впереди первой телеги и позади последней ехали по двое вооруженных всадников в имперских армейских кавалерийских доспехах. На козлах каждой телеги сидели не по одному, а по двое возниц, оба вооруженные и в доспехах. На двух первых телегах были вертикально прикреплены двухметровые столбы с поперечными перекладинами. К каждому столбу был кто-то привязан: ноги к низу столба, торс к середине столба, широко разведенные руки к концам поперечных перекладин. Пленник на первой телеге был, судя по всему, женщиной с длинными светлыми волосами. Обитатель второй телеги был черноволосым юношей. Рты у обоих были завязаны.

Столбы стояли по центру телег, а спереди и позади них на телегах лежало что-то, накрытое большими кусками мешковины. Вероятно, какие-то товары. Большое полотно точно такой же мешковины покрывало и всю третью телегу, на которой столба не было. С легким скрипом караван медленно двигался на запад.

Возница на первой телеге, сидящий справа на козлах, потянулся и тихо замурлыкал песенку.

– Что же нам делать с пьяным альвом? Что же нам делать с пьяным альвом? Что же нам делать с глупым альвом рано поутру?

– Уши ему отрежем бритвой, уши ему отрежем бритвой, ржавой тупою бритвой рано поутру, – подхватил второй воин, сидящий слева.

– Бросим в постель к крестьянской дочке, бросим в постель к крестьянской дочке, бросим в постель к крестьянской дочке рано поутру, – снова продолжил первый.

– Кинем в застенки Тайной Стражи, кинем в застенки Тайной Стражи, кинем в застенки Тайной Стражи рано поутру, – отозвался второй.

– И на крюку подвесим альва, и на крюку подвесим альва, и на крюку подвесим альва рано поутру, – не унимался первый.

Они, вероятно, могли бы изобрести еще много вариантов неожиданного развития судьбы пьяного альва рано поутру, однако ж нам этого узнать не суждено, потому что именно в этот момент справа от каравана, из высоких стеблей кукурузного поля, на которых уже начали созревать початки, выскочили пятеро вполне трезвых альвов на хороших гнедых лошадях и с криками бросились на солдат.

Неожиданное нападение, казалось, смешало всё в караване, перепугав его охрану. Конники авангардного и арьергардного охранения, вместо того, чтобы сражаться с нападавшими, стали от них удирать налево от дороги по недавно скошенному лугу. Двое альвов бросились за ними в погоню. Оставшиеся трое прыжком спешились и кинулись к телегам.

Солдаты на всех трех телегах соскочили с козел и выхватили мечи. Альвов было меньше, но они явно были гораздо лучшими бойцами, поэтому солдаты к ним не могли даже подступиться. С другой стороны, солдат было вдвое больше, поэтому альвы тоже не могли пробить их оборону. Впрочем, они и не пытались непременно убить охрану каравана. Вместо этого альвы отступали, явно стремясь приблизиться к первой телеге.

Девушка, привязанная к столбу на телеге, что-то отчаянно мычала и мотала головой, безуспешно пытаясь избавиться от кляпа или хотя бы отодвинуть держащую его повязку.

Альвы, между тем, выполнили то, что хотели. Они все оказались вплотную к правой стороне первой повозки. Бой затих. Солдаты выстроились полукругом на некотором отдалении от телеги с мечами, направленными на альвов. Все тяжело дышали.

Один из альвов убрал саблю в ножны и легко вскочил на телегу. Приблизившись к привязанной девушке, он протянул к ней руки, чтобы отвязать. И внезапно отпрянул, непонимающе оглядываясь и схватившись за живот, по которому расползалось пятно крови.

Внезапно всё пришло в движение. Откинув мешковину, лежавшие на всех трех телегах спрятанные солдаты, общим количеством четырнадцать человек, не считая возниц, с криком спрыгнули с повозок и бросились на альвов. Альв, ранее запрыгнувший на телегу, был сброшен с телеги влево сильным ударом в лицо. На него сверху навалились двое дюжих солдат, подмяв его под себя и прижав к дороге, не давая пошевелиться.

Один из альвов, стоявших у головной телеги, блондин среднего роста с очень красивым лицом, держа в руках красивую саблю, покрытую узорами и древне-альвийскими рунными письменами, уклонился от наступавших солдат, воспользовавшись тем, что они обратили всё внимание на другого альва, пытаясь его связать. Он вспрыгнул на телегу и с саблей в руках бросился к привязанной альвийке, пытаясь дотянуться клинком до держащих ее веревок. Он рассек путы на ее талии и почти дотянулся до веревки на левой руке. Однако, отвлекшись, он пропустил самое важное. А именно летящий ему в лицо кулак Гленарда в тяжелой кольчужной рукавице, который, врезавшись альву в правую скулу, отбросил того назад и сбросил с телеги.

Гленард прыгнул на альва сверху с телеги. Альв успел перевернуться на спину и попытался ударить Гленарда саблей, однако Гленард смог увернуться в прыжке, тяжело приземлившись одной ногой на грудь альва, а второй на правое плечо альва, прижав его правую руку к земле. Тут же на альва налетели несколько солдат и плотно придавили с четырех сторон все его конечности к плотной дорожной пыли. Гленард наклонился, больно выкрутил кисть альва и вырвал из нее саблю. Задержался на секунду, с удивлением рассматривая клинок, а потом запрыгнул на телегу и бережно завернул саблю в кусок подобранной там мешковины.

Тем временем, конники, ранее бежавшие от нападавших, неожиданно развернулись и, выхватив небольшие сети, рванулись на преследователей в атаку. Преследовавшие их альвы не ожидали столь внезапных изменений и не смогли уклониться. Через секунду они оба слетели с лошадей и тяжело упали на землю, запутавшись в сетях. Конные солдаты тут же спешились и связали пойманных альвов, предварительно обыскав их и отобрав спрятанные в рукавах кинжалы.

– Прекрасно, Гленард! Просто прекрасно! – сказал, подходя, лейтенант Вацек, который всего несколько минут назад распевал на козлах песенку про пьяного альва – Пятеро пленников, ни одного убитого ни у нас, ни у них, только один раненый, но он, скорее всего, поправится. Прекрасно продуманная операция, спасибо тебе.

– Спасибо тебе и твоим людям за прекрасную реализацию этой задумки. Похоже, мы добились именно того, что хотели. Странник, Креидирн, у нас в руках, последние бойцы этой банды пойманы. Можем возвращаться в замок.

Раненый альв был перевязан, после чего все альвы, крепко связанные, были погружены на телеги. Телеги с трудом развернулись на дороге и тяжело и медленно направились обратно во Флернох.

Вдалеке за холмами раздался первый, гулкий и тяжелый раскат грома. В пыль дороги упали первые капли. По щекам привязанной к столбу на телеге Миэльори, смотревшей на лежавшего в телеге связанного и избитого Креидирна, текли слезы.

Глава XXIV.

«Дорогой и любимый папашка мой!

Вопреки ожиданиям нашим, выяснилось намедни достоверно, что посевы наши не жуки потравляли, и не крысы, а пташки перелетные, гнездо у нас на поле свившие.

Более того, имею я твердые основания полагать, что дядюшка мой, здоровье и благополучие которого меня всё ещё беспокоят зело, о том гнезде знал и птах тех слушать любил, хотя и издали.

Гнездо я то разорил, дабы не принесло оно вреда еще большего. Птиц тех часть повытравил, часть выловил и в клетки посадил, где теперь и поют они, слух мой услаждая.

Однако беспокоюсь я, и весьма не безосновательно, о том, что птахи такие же разлететься могли по округе и далее и там себе гнезда свить числом немалым. Ежели позволить им в тех гнездах укрепиться и потомство вывести, то не только в деревне нашей, но и во всех окружных деревнях, твою особливо включаемо, так же посевы травить станут они с силой еще большей и последствиями непредсказуемыми.

Посему, полагаю я, что присутствие твое в доме нашем ныне же неотложным является, дабы имел я возможность тебе рассказать поболе о деле этом. Также хочу подарить тебе птах тех, что поймал я в клетки, ибо дюже они красивы и поют так, что заслушаешься. А передать их хочу не иначе как лично в руки твои, так как боюсь, что у кого другого могут они улететь по дороге, по недогляду али по умыслу.

Прошу тебя, приезжай немедля и отведай хлеб и соль в доме моем.

С любовью и ожиданием нетерпеливым, непутевый твой сынулька Жерар».

***

– Ну, где этот сарай?! Этот что ли? – услышал Гленард недовольный голос снаружи дома Тайной Стражи.

Дверь открылась, и в помещение ввалился запыхавшийся высокий толстый человек, истекавший потом в жаркий летний день. Гленард увидел мельком, что его привел Костис, оставшийся, однако, за дверью.

У гостя были коротко постриженные светлые волосы, круглое, блестящее от пота, лицо и пухлые губы. Одет он был в армейскую куртку, перепоясанную ремнем, едва сходившимся на круглом животе. На богатой, вышитой золотом, перевязи висел меч в дорогих ножнах, обитых змеиной кожей, перехваченной золотыми кольцами с гравировкой.

– Ты, что ли Гленард? – грубо спросил он с порога, тыча толстый палец с большим серебряным перстнем в сторону Гленарда.

– Я, – спокойно ответил Гленард, не вставая – А ты кто такой?

– Я, собака ты паршивая, командир твой, полковник Герварх! Почему сидишь при командире?! – внезапно тонко заорал он.

Гленард вскочил и вытянулся.

– А ну-ка, выйди из-за стола, – махнул рукой полковник – Устал я с дороги, пока до вашей глуши добрался, посидеть хочу.

Гленард обошел стол и встал в центре комнаты. Полковник тяжело протиснулся за стол и плюхнулся в кресло, жалобно заскрипевшее.

– Ты что ж такое творишь, Гленард? – уже тише и спокойнее спросил Герварх, с явным презрением осматривая помещение.

– Что вы имеете в виду, господин полковник?

– Ты что, дурак, что ли, лейтенант?! – вновь заорал Герварх – Я тебе прямой приказ дал – оставить это дело, пусть его армейские разбирают! А ты что?! Вмешался со своими бреднями в обычное уголовное дело, сбивая с пути армейских, которые его расследовали. Без весомых доказательств напал на лагерь альвов. Полезных, между прочим, членов имперского общества, многие из которых теперь убиты при сомнительных обстоятельствах. Заточил их в замке без суда и даже мне ничего не сообщил! Уважаемого человека, это я про повара вашего, бросил в подвал и пытал жестоко. И ко всему прочему вовлек во все это гарнизон армейский без моего разрешения и без согласования с их командованием. Совсем, что ли сдурел, Гленард?

– Виноват, господин полковник, – спокойно ответил Гленард, смотря Герварху в серые заплывшие глаза – Обстоятельства требовали действовать быстро.

– Быстро, Гленард, надо только член из порток доставать, если поссать приспичило. А ты переполошил всё герцогство своим самоуправием. Ну, с тобой мы еще разберемся. Сил не пожалею, ушлю тебя куда-нибудь подальше, рудники охранять, а то и под трибунал тебя отдам, по обстоятельствам. А пока что пленников твоих я у тебя забираю. Они не твоего разумения, мал ты еще, будем их в Ламрахе, как надо, допрашивать и судить праведным судом, ежели в чем виновны. В чем я лично весьма сомневаюсь. Давай, малыш, беги, грузи их на телегу, что я с собой привез, с клеткой, увидишь там во дворе. Ну, чего стоишь? Тебе пинком направление указать, что ли?

– Нет, – спокойно сказал Гленард, по-прежнему смотря Герварху в глаза.

– Что?... – удивился Герварх и начал покрываться красными пятнами, вставая с кресла – Ты совсем, что ли, охренел, лейтенант?! Ты головой, что ли, повредился, пока длинноухих ловил?! Ты, мудила, забыл с кем разговариваешь?!!! Я тебе прямой приказ отдал! Я, твой командир!!! Я таких, как ты, тридцать лет мизинцем давлю каждый день! А ты, хер из леса, мне тут некать вздумал, свинья гнилая?!!! Да я прямо сейчас тебя здесь на дворе и вздерну за неподчинение приказу. Что молчишь, гнида, обоссался что ли?

– Полковник, мне есть, что сказать, а вам есть, что услышать, – по-прежнему спокойно сказал Гленард.

– Да срать я хотел, что ты мне там сказать хочешь!

– И тем не менее, я уверен, что вам это стоит услышать.

– Ну, сиськи демона, давай, говори, а потом быстро повертайся и, ноги в руки, марш грузить заключенных на телегу. Ну, что ты там хотел сказать?

– Я всего лишь хотел рассказать вам, господин полковник Герварх, что я как-то слышал, что третье око никогда не спит.

– Какое еще!... – начал Герварх, а потом внезапно осекся, побледнел и стал медленно оседать в кресло, потом тихо и грустно спросил – Крыса ты, Гленард, да, что ли?..

– Называйте меня, как хотите, полковник, – жестко сказал Гленард, подходя к столу, упираясь в него руками и наклоняясь вперед, нависая над обмякшем в кресле полковником – Но я знаю, что вы намеренно закрывали глаза на преступления альвов в этом баронстве, получая от них вознаграждение за это. И даже, я подозреваю, вы сами провоцировали альвов совершать убийства, чтобы создать основу для конфликта с зорг даджидами. Я знаю, что если я вам сейчас отдам альвов, то через день они уже будут на свободе, а вы еще немного разбогатеете и сможете купить себе, например, еще одну такую перевязь. Я это знаю, и вы это знаете, и его светлость герцог Донрен ан Верверриг, Великий Инквизитор Империи и тэдэ, и тэпэ, тоже об этом прекрасно осведомлен. Поэтому, Герварх, вы можете орать, вы можете ругаться, вы можете призывать на мою голову гнев всех демонов и всех людей, однако в данный момент вероятность встретиться в ближайшее время с виселицей для вас значительно выше, чем для меня.

– Что ж, Гленард, – грустно махнул рукой полковник – Ты не дурак, оказывается. Умнее, чем я думал. Молодец, всех переиграл. А дурак, выходит, я. Ну, что ж. Жизнь я прожил долгую, полвека почти. Видел многое, и на войне, и в миру. Всю Империю из-конца в конец раз десять пересекал. Вот, хотел на покой уйти не просто старым толстым воякой, а богатым старым толстым воякой, покрытым славой. Хотел виноградничек прикупить на юге, где-нибудь в Квитине... Ну, да ладно, чего уж там теперь. Я оступился, мне и отвечать, такой армейский порядок. Что, Гленард, сразу меня в пытошную потащишь или к Донрену пошлешь?

– Я не могу решать вашу судьбу, полковник. Как вы правильно напомнили мне в нашем разговоре, в нашем деле присутствует определенная субординация. Решение о вашей судьбе может принять только герцог Донрен ан Верверриг. Поэтому я предлагаю вам вернуться в Ламрах и ждать там герцога Донрена или его посланников. Также могу вам посоветовать никуда из Ламраха в ближайшее время не уезжать.

– А куда от них денешься?.. – уныло проворчал Герварх, вставая и выходя из-за стола – Где угодно найдут, если захотят. Ну, ладно, Гленард, бывай. Долгой тебе службы и успехов. Похоже, тайный страж из тебя получится неплохой, чего уж там. Глядишь, и до полковника к старости дослужишься. Не повторяй моих ошибок. Вряд ли мы еще когда-нибудь с тобой увидимся, ну, разве что ты придешь посмотреть, как мою голову на плаху кладут. Так что, прощай.

Глава XXV.

– Ну, вот, – заканчивал рассказывать Гленард сидящему перед ним за столом Донрену – И я тогда подумал, если этот Креидирн так альвийку любит, то не сможет удержаться попробовать ее освободить. Очень это в духе их старых легенд. Если бы он ради нее подвиг совершил, жизнь ей спас, то мог бы избежать многих лишних процедур и ритуалов, чтобы жениться на ней. Да и она бы не могла ему отказать, поскольку он после спасения ее жизни имел бы на нее права. А тут медленный караван, маленькая охрана. Ну, слишком соблазнительно, чтобы не попробовать.

– Согласен, – кивнул Донрен.

– Манграйт вывесил знак. Мы Манграйта слегка умыли, а всем в замке он говорил, что в подвал в темноте спускался и с лестницы упал. Поэтому и не появлялся пару дней. То же он и Страннику сказал, когда тот пришел ночью. Манграйт говорит, что Странник был совершенно не в себе. Ну, можно представить, он вернулся домой, а его дом разорен, все друзья мертвы, а любимая похищена чудовищами. Поэтому Креидирн с радостью ухватился за возможность и отомстить, и спасти Миэльори. Даже благодарил Манграйта, обнял его. А на следующее утро мы устроили спектакль с перевозкой пленников, сами спрятались на телегах. Странник думал, что всё быстро и легко получится. У нас мало охраны, у него быстрые лошади. Ну, а тут мы. Скрутили их, и в подвал.

– Креидирн что-то рассказал?

– Сначала молчал. Потом, когда я привел к нему Миэльори и пригрозил, что сейчас я ей прямо при нем выколю глаза, сломался. Полностью подтвердил рассказ Миэльори. Рассказал, где скрываются мятежники на западе Танферрана. Рассказал о нескольких других группах, в Плодэне, например.

– Молодец, Гленард.

Гленард с Донреном сидели в кабинете барона Винреда, любезно уступленным Донрену хозяином замка. Донрен сидел в баронском кресле, а Гленард по другую сторону стола на стуле.

– Итак, подведем итоги, – сказал Донрен – Тебе удалось обнаружить гнездо, тьфу ты, лагерь мятежников. Ты раскрыл убийства и кражи, уничтожил лагерь бандитов и захватил часть из них в плен. Успешно их разговорил и получил важнейшие показания, которые привели к обнаружению опаснейшего для всей Империи мятежа. Выяснил планы заговорщиков и их местонахождение. Прямо сейчас наши соратники по всей Империи ищут и захватывают мятежников. Заговор разгромлен. Таким образом, можно сказать, что ты Гленард своими действиями уничтожил угрожающей всей Империи заговор и спас жизнь Его Священного Императорского Величества, а также жизни сотен, а то и тысяч других людей. Совсем не плохо для молодого лейтенанта, который только несколько месяцев в Страже. Ты меня впечатлил.

– Спасибо, ваша светлость.

– Я забыл упомянуть, что ты еще вскрыл другой заговор, в котором участвовал командир Тайной Стражи Танферрана, главы купеческой гильдии и командир армейского гарнизона Танферрана, а также, возможно, сам герцог Хорт ан Танферран. Опять-таки, благодаря тебе, предотвращена опаснейшая военная провокация, которая грозила втянуть Империю в большую и затяжную войну, такую же, как недавняя Злая Война. И это всё ты. С ума сойти.

– Спасибо, ваша светлость.

– Я не могу оставить такое без внимания. Я рад, что я в тебе не ошибся, предложив тебе назначение во Флернох. У тебя, Гленард, огромный потенциал. Кроме того, ты невероятно исполнительный, активный и верный долгу. Я тебя не хвалю, просто отмечаю факты. Мне нужен такой человек. Нужен рядом со мной. Однако для этого, чтобы понимать то, что происходит в Империи, тебе нужно еще расти. Ты перспективен, но ты еще очень многого не знаешь и не умеешь. Поэтому, я буду давать тебе возможность расти, а ты, пожалуйста, постарайся меня не разочаровать.

– И снова, спасибо, ваша светлость, я постараюсь оправдать ваше доверие ко мне.

– Хорошо. А посему, лейтенант Гленард из Волчьей Погибели, с учетом твоих великих заслуг в баронстве Флернох, я своей властью немедленно произвожу тебя в звание капитана Тайной Стражи Империи Андерриох. Если не ошибаюсь, это самый быстрый рост от сержанта до капитана в мирное время за всю историю Империи.

– Спасибо, ваша светлость, я невероятно благодарен, – встав, поклонился Гленард.

– Садись. Отпразднуем вечером со всеми вместе. Это еще не всё. Ты еще заслужил награду, и я тебя награжу и золотом, и орденом, только подумаю каким именно. Однако, есть еще один вопрос. Баронство Флернох, хотя и очень милое, но всё же слишком мало, чтобы иметь у себя отделение Тайной Стражи, возглавляемое аж капитаном. Поэтому нам придется подыскать тебе новое место. В столицу тебе пока рано, извини. Командовать Тайной Стражей Танферрана вместо полковника Герварха я тебя тоже не поставлю. Быть командиром Тайной Стражи герцогства – это должность для полковника, к тому же очень опытного.

– Согласен, ваша светлость.

– Хм... А что если я тебя назначу одним из заместителей нового командира Тайной Стражи Танферрана в Ламрахе? В твоем ведении будут вопросы, относящиеся к нескольким баронствам и даже графствам, а также к связям между разными отделениями Стражи. Ты уже знаком с востоком. Теперь сможешь увидеть более полную картину. Разумеется, жалованье там выше, чем здесь. Что скажешь, капитан Гленард?

– Это большая честь для меня, господин генерал. С радостью принимаю предложение.

– Ну, и славно. Ну, и прекрасно, – широко улыбаясь, потер руки Донрен – А что думаешь, Костис этот твой, дорос до лейтенанта?

– Он умный и активный, хороший боец. Неплохой следопыт. Уверен, что он будет отличным лейтенантом.

– Ну, и прекрасно. Пойдем тогда его тоже обрадуем. Нельзя же надолго оставлять Флернох без командира Тайной Стражи.

– Донрен, ты позволишь еще вопрос?

– Давай, Гленард, задавай.

– Что будет с Гервархом? Его казнят?

– Нет, Гленард, не казнят. Он годами служил Тайной Страже и раньше был, что бы ты ни думал, очень хорошим стражем. Нельзя просто так это перечеркнуть и не учитывать. Дело не в воровстве, все воруют, нельзя же всех казнить. Главное, держать воров в узде, не позволяя им слишком многого. Но Герварх перешел черту. Он поставил под удар Империю, причем дважды, намеренно или случайно, не важно. За это он будет наказан. Жестоко наказан. Но не казнен. Он закончит свою жизнь, умерев от старости, или от болезни, через много лет, где-нибудь, на дальнем севере или на дальнем юге Империи. Он закончит свою жизнь, полный сожаления о тех преступлениях, которые он совершил. Но он также будет полон и гордости за те победы, которые он одержал над врагами Империи. А ему есть, чем гордиться, поверь. Когда-нибудь, я, может быть, расскажу тебе его историю. Возможно, ты сейчас со всем этим не согласишься. Но ты поймешь. Поймешь со временем, когда начнешь видеть общую картину. Когда начнешь понимать все внутренние связи и идеи, явные и неприметные, на которых держится Тайная Стража. Ты поймешь.

– Я думаю, я понимаю, Донрен. Возможно, не всё, но в целом я понимаю. Не уверен, что я с этим согласен, но я постараюсь понять это более полно. Со временем.

– А кстати, если уж заговорили о преступлениях и о наказаниях за них, а что случилось с Манграйтом?

– К несчастью, в суматохе ему удалось бежать. Вместе со всей его семьей. Нам удалось проследить его до границы на Морайне, но дальше он затерялся в степи зоргов. Прошу меня простить, ваша светлость. Это моя вина.

– Ты прав, Гленард, – медленно кивнул Донрен – Возможно, ты понимаешь ситуацию с Гервархом значительно лучше и правильнее, чем я думал. Ты умен.

– Я хотел бы уточнить, ваша светлость, что в процессе расследования нам не удалось получить каких-либо свидетельств того, что жена или дети Манграйта были бы каким-то образом задействованы Манграйтом в его преступлениях или вообще знали о них. Поэтому я полагаю, что преследования, несомненно, заслуженно, налагаемые на Манграйта, не должны распространяться на его семью, ежели они пожелают возвратиться в Империю.

– Полностью с тобой согласен, капитан Гленард. Рад, что мы друг друга хорошо понимаем. Надеюсь, мы сохраним такое же взаимное доверие и понимание и через много лет.

– Я тоже на это надеюсь, генерал Донрен.

– Ну, и прекрасно, – хлопнул в ладоши Донрен, вставая – Зло повержено, герои вознаграждены, мир спасен. Всё, как в хорошей сказке. И только мы с тобой знаем, ну, и другие стражи, конечно, сколько сил, крови и грязи стоит за такими сказочными финалами. Но сегодня ни слова о них. Сегодня только сказка. Сегодня празднуем. Пойдем, Гленард, обрадуем Костиса и отпразднуем хорошенько ваши с ним новые назначения!