Текст книги "Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор"

Автор книги: Петр Краснов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Опять ты смеешься?!

– Улыбаюсь. Радуюсь, что ты выздоровел.

– Как же теперь быть? Френд, наверное, уже поговорил с Уном?

– Очень хорошо. Кому ты еще рассказал про призрака?

– Только тебе...

– Точно?

– Да у меня бы язык не повернулся кому-то другому! Ну, разве что еще Френду...

– И что ты ему сказал?

– Ты меня уже допрашиваешь, что ли?!

– Мне надо знать точную информацию.

– Да не видел я Френда со вчерашнего дня! Только сегодня у тебя в кабинете встретились.

– Чтобы поймать шутника, никто не должен знать о нашем с тобой разговоре.

– Даже Френд?

– А он – тем более.

– Ты подозреваешь... что это он?!

– Я никого не подозреваю. У меня нет для этого оснований. Пусть все идет так, как мы условились в кабинете. Шутник пусть думает, что шутка ему удалась. Ты будешь заниматься личным составом. Но постарайся сохранить для окружающих видимость бывшего у тебя до нашего разговора подавленного настроения...

– И до каких пор?

– Думаю, что все решитря в ближайшие дни.

– Что решится?

– Выяснится цель этой иезуитской шутки. И тогда мы возьмем шутника.

– У меня ощущение, что ты знаешь, кто это, только не хочешь говорить.

– Постарайся как можно точнее припомнить все свои поездки на нудистский пляж, интервалы между поездками, дни недели, время и так далее. Осторожно поговори с Юлькой о вашей последней поездке.

– Понял.

– И напоследок, если вдруг, что мало вероятно, кто-то спросит, где мы сейчас с тобой были, ответишь, что у частного врача на консультации. Но если найдется такой любопытный, сразу же дашь мне знать. Я высажу тебя недалеко от "Центра". Зайдешь в аптеку, купишь какое-нибудь психотропное средство, подороже...

Торс насторожился. Принц, заметив это, похвалил:

– Вот-вот! С таким лицом и ходи. Только лекарство, естественно, не пей.

– Вопросы есть?

– Вопросов нет.

Ехали обратно опять молча. Антон обдумывал свой будущий разговор с невестой. Как его построить так, чтобы она ничего не заподозрила. А Старицкий был не на шутку встревожен, узнав от Торса о призраке. Он не понимал, что это было: провокация, устроенная Бизоном, или это была... галлюцинация – болезненное проявление психического расстройства Антона. Если Торс болен, то ему надо на несколько месяцев лечь на больничную койку, хотя с виду больным его не назовешь, возможно, у него это наследственное? Только сейчас Принц обратил внимание на то, что о своем друге он почти ничего не знает... В общем, Антона Влад успокоил, а себя расстроил...

Если это провокация, то она совершенно бессмысленная. Для нее не было никакого повода. Волк новый заказ Бизона начал выполнять. Сценарий запущен в кинопроизводство. О сценарии же "Западня" никто, ни один человек, кроме самого Принца, ничего не знает. А догадаться о намечающемся "поединке" может только Френд. Но и он не в состоянии угадать, против кого готовится акция.

Перед тем как расстаться, Принц напомнил Торсу:

– Про аптеку не забыл?

– Нет.

"Как бы мне самому, – высадив Антона, подумал Влад, – это лекарство в ближайшие дни вдруг не понадобилось!"

Наклонившись к окну дверцы, Торс увидел, как Принц три раза сплюнул через левое плечо. Антон хотел спросить, когда ему начать принимать дела, но увидев, что генеральный уже находится в другом настрое, решил спросить об этом у Френда.

Принц ехал на встречу с человеком, который передаст ему "эликсир правды". До этого он позвонил по оставшемуся на память от Крафта номеру телефона, и ему назначили для встречи сегодняшний день.

Старицкий, прежде чем подъехать к воротам, остановился. Чтобы не завезти на территорию всевозможных "слухачей", "жучков" и "клещей", Влад проверил определителем "ТИ-ЭЙЧ-С" наличие "паразитов" сначала в салоне машины, а потом, для верности, и на наружной стороне "мерседеса".

"Тузик" влезал своим длинным, как анте-на-телескоп, чутким носом в каждую щелку, но ничего не вынюхал. Сложив прибор, Принц подъехал к КПП.

Проверив документы, Ста-рицкому разрешили въезд. На этот раз один из дежурных, когда Принц въехал во двор, подошел к машине, сел на пассажирское место рядом с Владом и с совершенно бесстрастным лицом ровным голосом скомандовал:

– Поехали! Прямо... налево... под арку... за беседку... стоп! Я буду ждать вас в машине.

"Дадут ли мне сегодня, – засомневался Принц, – этот "эликсир"? Слишком много на этот раз предосторожностей".

В ромбовидной гостиной сидел еще один дежурный.

– Вам туда...

У этого лицо было помягче, интеллигентнее, что ли... Дежурный кивнул в сторону застекленной витражным стеклом двери. Удачно подобранный рисунок и желтый цвет создавали ощущение, что за дверью – залитая солнцем комната, хотя солнце сегодня из-за облаков и не выглядывало.

Открыв дверь, Принц увидел пустую комнату со стоящими вокруг стола креслами с очень высокими спинками. Не зная, как вести себя дальше. Принц решил сесть в одно из кресел.

Когда Старицкий почти обошел стол, он вдруг заметил в кресле, стоящем спинкой к входу в комнату, человека с газетой в руках. Лица его не было видно.

Принц остановился в нерешительности. Потом все-таки сел в кресло, стоящее напротив незнакомца.

Незнакомец опустил газету. В кресле сидел... Крафт.

Нет, Старицкий не убежал. Ему страстно захотелось другого: подойти к самозванцу и сдернуть с него маску. Но, помня о дежурных, Влад не стал этого делать. Солнечная комната, в которую заманили Принца, теперь показалась ему дешевой декорацией к водевилю, в котором и Старицкому предстоит сыграть свою роль.

Принц решил не отвечать ни на один вопрос, пока призрак не снимет маску. – Добрый день, Павел Семенович...

– Снимите маску!

– Ясно. Маску я снять не могу. Но, может быть, вы поверите этому?

Призрак расстегнул на левой руке манжету рубашки. Снял часы. Под браслетом, на внутренней стороне запястья, был поперечный, в форме лодочки шрам. Призрак протянул руку со шрамом к самому лицу Принца, чтобы тот мог получше рассмотреть этот знак, удостоверяющий, что Крафт воскрес.

Шрам был застарелым, и его невозможно было подделать. Впервые Крафт показал его Принцу, как бы невзначай, когда Старицкий принес Генералу записку с приглашением на разговор. Тогда Крафт, размышляя, что написать в ответ, вот так же, как сегодня, снял часы... Влад подумал, глядя на этот шрам, не пытался ли когда-нибудь Генерал резать себе вены?

И все-таки поверить в воскрешение Краф-та не хватало духу. Прикрыв глаза рукой, Принц неуверенно произнес:

– Бизон сказал, что вас... бальзамировали?

– Бальзамировали. Моего двойника. Вижу, вы все-таки сомневаетесь.

Начнем по порядку. Во-первых, Лихой – наш человек, внедренный в бригаду СС. Это я сообщаю вам на всякий случай, чтобы вы его не прихлопнули где-нибудь... невзначай. Но у него прямого выхода на Бизона пока нет. Еще не завоевал должного доверия. Поэтому о заказе на меня я узнал через Лихого гораздо раньше вас и начал готовиться к "похоронам". Потом пришли вы поговорить. И мы встретились в охотничьем домике. "Клеща", переданного мне Лихим, я подвесил сам. Пришлось держать вас в неведении. Но это для вашей же пользы, чтобы вам не пришлось притворяться.

– Почему Лихой подменил мне патроны? Бизона давно бы уже не было в живых!

– Сейчас ведутся жестокие невидимые бои за сферу влияния, идеологию, которой вроде бы и нет, за будущее государства. В этой тайной войне без правил есть свои особенности. Настоящего Бизона вы видели всего один раз во время пожара в "аквариуме". До этого с вами работал его двойник.

– Так я стрелял в двойника?!

– Да.

– Невероятно...

– Двойники существовали всегда. А чем уникальна Россия сейчас, так это тем, что любой коммерсант, вписавшийся или затесавшийся в элитные круги, в первую очередь старается обзавестись своим двойником. Ведь перестрелки в Москве не новость. Вот и представьте: четверо нанятых конкурентами гангстеров врываются средь бела дня в офис удачливого коммерсанта, крошат автоматными очередями всех сотрудников вместе с шефом и благополучно скрываются. Шефа отпевают, отдают ему последние почести, а потом через несколько месяцев его вдруг видят в Швейцарии или на Лазурном берегу Франции, где он заблаговременно приобрел виллу.

– С Бизоном – мне понятно. Но откуда взялся ваш двойник? Он до последнего момента ничего не знал о вашей тайной войне так же, как и я? Или вы его утешили перед смертью. Рассказали ему все эти истории, которые только что поведали мне?

В ответ на саркастические выпады Принца Крафт ответил очень серьезно:

– А разве это и не ваша война тоже?

– У меня нет двойников!

Сказав в запальчивости последнюю фразу, Влад тут же осекся. Кто же он сам, как не двойник?! Единственным его преимуществом перед Крафтом было то, что он не убивал Калужного, чтобы жить под его личиной. А Генерал своего двойника убил, чтобы остаться в живых самому!

– Ваша проблема в том, Павел Семенович, что вы в военное время хотите остаться мирным человеком. Константина Симонова в период перестройки, когда страну принуждали встать перед Западом на колени, очень ругали за стихотворение "Если дорог тебе твой дом..." За жесткость. Вы помните это стихотворение?

– Я... его не читал...

– Найдите время и обязательно прочитайте! Тогда вы, возможно, поймете то, о чем я вам пытался сегодня поведать...

Крафт поднялся, давая понять, что разговор окончен. Принц поднялся тоже.

– И все-таки вы не ответили на мой вопрос о двойнике?

– Этот человек был приговорен военным трибуналом к смертной казни.

– За что?

– В пьяном виде расстрелял взвод солдат.

– Раньше приговоренных к смерти ссылали на урановые рудники. Теперь делают из них двойников?

Крафт не ответил. Он подошел к шкафу, достал похожую на портсигар металлическую шкатулку.

– Вот то, за чем вы сюда приехали.

– Спасибо. Но мне это теперь уже не понадобится.

Принц вышел из комнаты. Проходя по гостиной, старался не смотреть на дежурного. Ему хотелось, как и Торсу на нудистском пляже, бежать от этого призрака и как можно дальше.

Выехав на автостраду, Старицкий нажал на газ и помчался на предельно возможной скорости.

Своим отказом от сотрудничества с Крафтом он сжег за собой все мосты.

Теперь он остался один на один с Бизоном. "Наверное, Крафт прав, сжав челюсти, думал Влад. – Я – мирный человек. Я не испытываю удовольствия от военных действий, тактики и стратегии. Но меня заставляют убивать, сжигать! И хотят, чтобы я это делал все яростнее и все в больших масштабах! Нет, это не для меня. И я не хочу в этом участвовать. Бизон – моя последняя мишень. И пусть Крафт забирает свой "Центр" со всеми его потрохами! Вот сделаем фильм, подпишу контракт с какой-нибудь иностранной фирмой и уеду с женой и детьми из этой страны, где идут бесконечные "тайные войны"!

Отведя душу на кольцевой дороге, Старицкий вернулся в "Центр". Он шел по чужим теперь коридорам. Не заходя в свой кабинет, зашел к режиссеру.

Клювикова на месте не оказалось. Это огорчило Влада. Заходить в свои служебные апартаменты ему не хотелось, и Принц вышел на улицу.

Бесцельно бредя по пыльному асфальту, Влад почувствовал, что за ним, не очень скрываясь, движется "хвост". Свернув за угол, Принц постоял немного, потом резко вышел филеру навстречу и увидел приближающегося Лихого...

ЗОВ ПЛОТИ

Влад активно включился в процесс создания заказанного фильма. Все свободное от служебных дел время он отдавал "Восхождению". Торс осваивал новую профессию и ждал от Принца сигнала к захвату шутника, Френд ждал, когда начнутся боевые действия. Веста ждала, когда у Павла и для нее найдется время.

А Старицкий с головой ушел в творческий процесс и вроде бы даже не замечал этих ожиданий. "Западня" ушла куда-то на задний план. Один только Олежка поначалу оказался в этой новой ситуации удачливее всех.

Режиссер открыл в нем артистический талант. Но, чтобы сыграть юного героя фильма, надо было освоить азы спортивной гимнастики. Олежку привели в спортивную секцию. Тренер, не увидев в будущем артисте выдающихся спортивных способностей, больше занимался с теми, кто подавал надежды.

Влад забрал мальчика и стал потихоньку заниматься с ним сам. То ли тренер не рассмотрел в Олежке таланта, то ли желание сына сыграть роль в фильме было так велико, но только он вдруг стал делать ошеломляющие успехи в спорте.

Режиссер собирался использовать вместо Олежки на общих планах в эпизодах, где будут сниматься соревнования, мальчика-дублера. Но Олежка доказал Александру Сергеевичу, что дублер ему не нужен.

Клювиков проделал титаническую работу, сделав кинопробы почти на все роли. Из сотрудников корпорации, согласившихся подвергнуться киношным испытаниям, режиссер отобрал наиболее способных. И "Центр" на время действительно стал кузницей кинокадров.

Френд наотрез отказался пробоваться на одну из главных ролей. Он мотивировал свой отказ тем, что у него неподвижное лицо. Режиссер исхитрился снять Френда скрытой камерой. Лицо начальника оперативного отдела оказалось очень фотогеничным. И ради процветания фирмы Френду пришлось, скрепя сердце, тоже включиться в съемочную лихорадку.

Но больше всех режиссера повергла в священный трепет Веста. Она была так естественна перед камерой, так прекрасна, по выражению режиссера, что была на роль жены Чижа утверждена сразу. А Лихому была предложена отрицательная роль. И он с радостью принял предложение сыграть обаятельного мерзавца.

Торс кинопробы не прошел и, чтобы скрыть тихую зависть к уже прошедшим через пробы счастливчикам, развил бурную служебную деятельность. Иногда он даже конфликтовал с режиссером, забирающим Уна на съемки.

Клювиков снимал эпизоды вразброс: то начальные, то из середины... И только до эпизода, с которого должен был начаться фильм, руки все еще не доходили. Не было исполнителя на роль Крафта.

На фоне уже освоившихся на съемочной площадке "артистов" из "Центра" профессиональные жрецы драматического искусства смотрелись фальшиво. А знаменитых, маститых киноартистов Клювиков не приглашал из принципиальных соображений, объясняя это тем, что они и так уже намозолили глаза зрителям.

И еще на одну роль никак не могли найти исполнительницу. Это была роль первой жены Вольдемара Светы. Причина была та же, что и с Крафтом. Парня нашли довольно быстро. Он только что прибыл из учебки в один из "летучих отрядов". Но приглашаемые на пробы актрисы казались на фоне этого парня чересчур профессиональными.

Помог случай. Однажды Торс отправил Уна в командировку, не поставив об этом в известность ни Принца, ни Френда – так сказать, непосредственного начальника Уна. Разгневанный режиссер, у которого в этот вечер, согласно утвержденному графику, Ун должен был быть на съемочной площадке, поехал разбираться к Торсу домой.

Торс, увидев Клювикова, оставил его у порога, не приглашая пройти в квартиру. Предвидя неприятный разговор, спросил:

– В чем дело?

– Может быть, не здесь будем разговаривать о делах?

– Именно здесь. Слушаю.

– Куда вы запрятали Уна?

– Он... А почему я, собственно, должен перед вами отчитываться?

– Не передо мной. Перед генеральным. Это он мне дал ваш адрес.

– Вот завтра утром я ему и доложу о наших сугубо профессиональных делах, в которые я вас посвящать не собираюсь. Все?

– Нет, не все!

Из кабины лифта вышла Юлька.

– Не уйду отсюда, пока не получу Уна!

– Стойте хоть всю ночь! Проходи, Юля!.. Режиссер, обернувшись, посмотрел на ту, к которой Торс обратился так приветливо, и обалдел. Перед ним стояла... Света. Глаза у нее были острые, дикие, горячие. Клювиков шагнул к Юльке навстречу.

– Едемте со мной в павильон! Возмущенный Торс не дал Юльке ответить.

– Какой павильон?!

– На кинопробу!

Юлька вмешалась в разговор двух нахохлившихся мужчин:

– Подождите, подождите! Объясните, что происходит?

Торс, отодвинув режиссера в сторону, взял Юльку за руку и повел в комнату. Но она ловко вывернулась и вновь оказалась возле Клювикова. "Как ртуть, – восхищенно осматривая стройную фигуру девушки, подумал режиссер. Не уеду, пока не соблазню ее съемками!"

Юлька воскликнула:

– Ну?!

Торс угрожающе предупредил:

– Только посмейте рот открыть! Моя невеста никакого отношения к корпорации не имеет и иметь не будет!

Юлька, недовольная поведением жениха, строго спросила:

– А что это ты гостя у порога держишь? Приглашай в дом!

– Еще чего! Он на работе из меня кровь пьет, а я его еще и у себя дома должен чаями поить?!

Режиссер спокойно ждал приглашения. Он уже понял, "кто в доме шапку носит", поэтому в разговор не вмешивался. Юлька, любезно улыбаясь, сказала:

– У моего жениха был сегодня трудный день. Извините его?

– Извиняю.

– Проходите, пожалуйста... Торс решил спасти положение:

– Хорошо. Я сейчас позвоню Уну. Ждите его на съемочной площадке. Всего хорошего.

Но Юлька, подхватив гостя под руку, повлекла его за собой на кухню.

Торс, хлопнув дверью, ушел в зал.

– Присаживайтесь. Может быть, кофе?

– С удовольствием!..

– Так что вас к нам привело?

Режиссер вкратце рассказал о цели своего визита, о будущем фильме и о Свете-язычнице, дерзкой и красивой, на роль которой' никак не удается найти исполнительницу.

– Вот если бы вы согласились...

В кухню вошел Торс и безапелляционно заявил:

– Я против!

– Так на что я должна согласиться?

– На кинопробу.

Торс снова встрял в разговор:

– Имейте в виду, она несовершеннолетняя.

– И что?

– Ей нельзя.

– Что мне нельзя?

– Сниматься в порнографических эпизодах!

Режиссер, поморщившись, заявил:

– В сценарии нет таких эпизодов...

– Есть. Я читал!

– Плохо читали. Есть сцена в лесной сторожке с эротическими элементами...

Юлька радостно захлопала в ладоши.

– Вот здорово!

– Ничего здорового там нет! Лежат голые...

– Нудистский пляж ты же мне разрешил посещать?

– Сравнила! Кстати, а сцена на дереве?! Уж куда откровеннее!

– Все! Я еду на кинопробу! – Если поедешь, то только со мной! И я буду решать: как и сколько тебя снимать!

– Антоша, я буду тебя стесняться...

– Приехали! Лося этого...

– Какого лося?

– Ну, громилу этого, который главную роль будет играть, ты, значит, стесняться не будешь, а меня...

– Тоша, он же... совсем чужой. Как на пляже.

– Да. А мне кажется, что вы все там... на своем пляже... уже...

– Ну, договаривай, договаривай!

– Ладно. Поехали.

– Я поеду одна.

– Ты хочешь, чтобы мы расстались?..

– Нет. Но я все равно поеду. Одна.

– Я предупредил...

– Я поняла...

Юлька была утверждена на роль Светы. Поиски исполнителя на роль Крафта продолжались. Клювиков привозил в павильон все новых кандидатов, которых иногда вылавливал прямо на улице. Все было тщетно. Принца как сценариста и главного консультанта фильма ни одна из предлагаемых кандидатур не устраивала...

Крафта искали все: операторы, ассистенты оператора и режиссера, помощники.,.. И вот однажды оператор, вбежав в кабинет генерального, торопливо сказал:

– Кажется; мой ассистент нашел то, что нам нужно. Посмотрите...

Оператор протянул Принцу видеокассету. Сначала на экране появилось крупным планом изображение книги. Потрескавшийся кожаный переплет. На обложке тиснеными буквами было выведено "Плутарх". Камера стала отъезжать, и из-за книги показался старец с очками в круглой роговой оправе на кончике носа.

Благообразный старец, не предполагая, что его снимают, очень удачно позировал.

Камера отъехала еще немного, и в кадр вошла девушка – помощник режиссера, и стала уговаривать старца сняться в кино. Вначале старец отказывался. Но потом, когда узнал, на какую роль предлагают попробоваться, задумался. Затем сказал, что даст окончательный ответ завтра, в это же время.

– Ну, как старик?

– Где вы его нашли?

– В библиотеке. В "Ленинке". В отделе редких книг. Годится?

– Неплохой старик... Но он ведь еще не согласился?

– Завтра подошлем к нему Сергеича, он его уболтает. Будем делать пробы или и этого сюжетика достаточно?

– Будем. Попробуем с текстом Пинта.

– Может быть, все-таки оставить фамилию Крафт экс-генеральному? Звучит лучше, чем Пинт.

– Нет. В фильме не должно быть ни имен, ни фамилий прототипов, чтобы не разбираться потом с их родственниками. Где Сергеич?

– Репетирует эпизод в лесной сторожке.

– Где репетируют?

– В павильоне.

– Я же сказал снимать только в настоящей сторожке!

– Да. Но репетировать-то можно пока и в павильоне...

– Нельзя! Пусть артисты привыкают к настоящим запахам, а не к комнатной пыли.

– Передам. На репетицию придете?

– Нет. Чтобы не смущать...

Оператор ушел. Старицкий стал ждать звонка от старца. И не ошибся.

Старец вскоре позвонил.

– Привет, Крестник!

– Здравствуй.

– Чем был занят?

– Сидел, ждал твоего звонка...

– Одобряешь?

– Надо попробовать...

– Тогда до завтра?

– Да.

Если Краб на роль Пинта утвердится, то вся группа будет в сборе. "Как на свадьбе, – подумал Влад, – или на похоронах... "Праздник" жизни, одним словом".

И вдруг, совершенно неожиданно, Ста-рицкому пришла в голову простая мысль: все участники этого "праздника", даже неуловимый Краб, теперь перед Бизоном, как на ладони. Да и перед Крафтом тоже. И сейчас неизвестно, кого из этих двоих надо опасаться больше.

Вспомнив про Бизона, Влад автоматически вспомнил и о западне... "Пока я думаю о том, – удивленно размышлял Принц, – как заманить Адмирала в Москву, Бизон уже нашел идеальный ход: предложил снять фильм и всех "родственников" собрал, как магнитом, в одном месте!"

Этот вывод был настолько примитивным, что даже не верилось в его реальность.

"Может быть, – встревожился Влад, – отказать Крестному, пока не поздно?

Но, с другой стороны, у нас и кроме Краба есть еще актеры, не имеющие ко мне непосредственного отношения. Не я же его пригласил!"

Краб был человеком мудрым и никак не афишировал своего знакомства с Принцем. Пробы были удачными, сверх ожидания. Краб ходил в павильоне в шерстяных носках без домашних шлепанцев и был весь... таким домашним... Но когда снимался эпизод с его участием, он собирался, и тогда глаза его становились глубокими, а на дне этих глаз светилась мудрость.

Принца и Краба "познакомили" на съемочной площадке. Их представил друг другу режиссер. Говоря о Принце, Клювиков был сдержан:

– Наш главный. Везде и во всем. А представляя Краба, режиссер выразился метафорически:

– А это наш интеллект, наш духовный крестный отец будущего фильма!

Клювиков и не предполагал в тот момент,когда знакомил Краба а Принцем, как он был близок к истине. И насколько пророческими оказались потом его слова.

У Клювикова было много достоинств. Но одно было определяющим. Он был очень влюбчив. Когда проводились кинопробы, он был строг и придирчив при отборе кандидатов на роль. Но когда исполнитель был утвержден, начиналось волшебство.

Любвеобилия режиссера хватало на всех артистов. И если у них что-то не получалось, он так страдал, во всем обвиняя себя, что артисты готовы были костьми лечь, лишь бы добиться поставленной цели.

И все-таки, несмотря на все старания, эпизод в лесной избушке не получался. Клювиков сам обратился за помощью к Принцу:

– Генерал, может быть, перенесем место действия в другое место?

– "А вы, друзья, как ни садитесь..."

– Все ж в режиссеры не годитесь.

– Я не это имел в виду...

– Это, это! И вы правы. Ваше условие я выполнил... Снимаем в лесу!

Наломали березовых веников! Запахов – море! И... ничего!..

– Вы что-нибудь уже сняли?

– Нет. Я не могу включить камеру. В отличие от других режиссеров, я не показываю артистам плохих дублей, чтобы они, дескать, учились, глядя на экран, на своих ошибках. Они должны видеть себя прекрасными! А не безобразными!

– Может быть, пока перейти на другие эпизоды?

– А эта заноза пусть остается торчать в сердце?!

– Вы приехали за мной, я так понял?

– Да. Вы сочинили образ главного героя, может быть, интуитивно угадаете, в чем тут загвоздка...

Приехав на съемочную площадку, Принц обнаружил загвоздку невооруженным глазом. По площадке слонялся ревнивец Торс.

– Антон, что ты тут делаешь?

– Юлька сама попросила меня об этом.

– Попросила, чтобы ты с ума не сошел от своих надуманных фантазий!

– Они не надуманные! Он втрескался в нее по уши!

– А она?

– И она, по-моему!

– Тогда, тем более, что ты тут делаешь?

– Хорошенький вопрос задает друг!

– Пойми, если бы она втрескалась, то ты бы ее уже ничем не удержал. Она – кошка, которая гуляет сама по себе. И мой тебе совет – доверься ей. Пока она тебя не возненавидела.

– За что?!

– За будущее.

– О чем ты?..

– Если жених уже сейчас готов посадить ее на цепь, то что же сделает муж, получив на нее законные, юридические права? Будет содержать, как цепного пса? А она ведь кошка.

Взъерошенный Торс потер кулаком подбородок, потом спросил у будущего родственника:

– Что же ты предлагаешь?

– Я уже сказал – довериться. Торс резко развернулся и быстро пошел прочь. Но, отойдя несколько шагов, вернулся обратно и предупредил:

– Но если что-нибудь случится, то виноват будешь ты, а не она!

– Я-то тут при чем?

– Ты за нее поручился!

– Нет, Антон. Поручиться я могу только за самого себя. И то не всегда.

И больше ни за кого другого.

– Тогда я остаюсь!

– Я тебя предупредил. Не буди в ней зверя.

Было видно, как в Торсе борются здравый смысл и эгоизм. Тяжело вздохнув, Антон медленно повернулся и, грузно ступая, пошел к своей машине.

Встревоженная Юлька, наблюдавшая за разговором между своим братом и женихом, спросила у вошедшего Принца:

– Что ты ему сказал?!

– Что ты его очень любишь.

– И все?!

– Разве этого мало?

Юлька ничего не ответила, только поцеловала Принца в щеку. А обрадованный режиссер скомандовал:

– Давайте покажем генералу, что мы с вами тут нарепетировали!

Но Влад остановил Клювикова.

– Не надо. Света, встань с той стороны стола. Вольдемар, ты – с той.

Закройте глаза... Надеюсь, у вас хватит выдержки не подглядывать друг за другом. Глаза не открывать до тех пор, пока я не разрешу. Послушайте звуки леса за окном... Слушайте... Постарайтесь услышать самые дальние звуки...

Влад жестами показал звукооператору, чтобы он потихоньку стал вводить музыкальную тему любви.

– Переводим внимание на звуки внутри избушки...

Звукооператор следил за рукой Принца, как за палочкой дирижера.

Звуковые волны, как морской прибой, накатывались на стоящих друг против друга влюбленных.

– Постарайтесь в паузах услышать дыхание друг друга...

Принц посмотрел на режиссера, но тот давно все понял без слов. Он поднял вверх большой палец и показал им на уже включенную снимающую камеру...

– Начинайте медленно... раздеваться... Когда я хлопну в ладоши, начнете движение друг за другом. Свете надо будет постараться уклониться от встречи с Вольдемаром, а ему обязательно ее поймать, если тебе, Кирилл, удастся только прикоснуться к Юле, будет считаться, что она поймана. Но глаза, как мы и договорились, не открывать и действие не останавливать до того момента, пока я не разрешу... Продолжайте раздеваться...

Влад дождался того мгновения, когда на ребятах не осталось одежды, хлопнул в ладоши... И началось захватывающее действие – танец любви...

Оператору пришлось прибегнуть почти к акробатическим трюкам, чтобы не упустить сиюминутности увлекательных моментов. Наконец, два трепещущих от возбуждения тела коснулись друг Друга.

Для всех, а для самих влюбленных в первую очередь, это прикосновение было словно разряд электрического тока. Судорога страсти пронзила юных влюбленных, и они слились в одно тело.

В этот момент прозвучал голос Старицкого:

– Замрите!..

Тела трепетали. Музыка нарастала. Казалось, что камере удалось заснять поцелуй, который длился вечность.

– Можете открыть глаза... Затуманенным взором Юлька и Кирилл осматривали окружающую обстановку...

– А теперь оденьтесь... Мы снимем начало этого эпизода.

В этот съемочный день целиком сняли лесной эпизод.

При просмотре отснятого материала у всех смотрящих возникло сладостное, щемящее чувство зависти к тем, кто был на экране. Ведь им удалось испытать вечный зов плоти.

БУБНОВЫЙ ТУЗ

Съемочная группа выехала на натурные съемки в Рязань. Старицкий заново пережил трагические события, происшедшие с ним и его семьей в Тамбове.

Лихой, игравший Герцога – главаря банды "отморозков", терроризировавшего семью Чижа, был страшен своей виртуозной изобретательностью.

Его изощренной фантазии не было предела. Войдя в доверие к неискушенному в криминальных делах спортсмену Вольду (по кличке Чиж), Герцог опутал его семью дьявольскими сетями страха.

Обаяние злодея придало всему происходящему атмосферу ужаса. Отчаяние толкало Вольда на опрометчивые поступки, за которые ему тут же приходилось расплачиваться. Банда каждый раз предъявляла Чижу счет за "моральный ущерб".

Петля, накинутая на семью Вольдемара, затягивалась все сильнее. Когда они остались без всяких средств к существованию, наступила развязка.

Семья Чижа решила бежать из Рязани, но была настигнута у стен Рязанского Кремля. И кровавая разборка в фильме снималась на территории Кремля, а не на кладбище, как это случилось с семьей Старицкого.

Чудом выживший Вольд встречается с Пинтом, и тот помогает ему сначала поступить в учебку, а потом и приглашает работать в свою корпорацию "Центр".

Чиж стремительно поднимается по служебной лестнице. Снова женится. А когда генерального директора Пинта убивают, Чиж становится новым генеральным.

Поручив своему заместителю, бывшему афганцу, роль которого играл Френд, руководство корпорацией, Чиж едет в инспекционную поездку по регионам. Первым городом в этой поездке становится Рязань. Для банды "отморозков" наступает час возмездия.

Но Герцогу, единственному из всей банды, удается бежать.

По замыслу сценариста, последняя встреча Чижа с Герцогом происходит в последнем эпизоде фильма. Герцог – главарь и вдохновитель банды, состоящей из российских и прибалтийских гангстеров, организует нападение на ценный груз американской фирмы "Стоппард". С американскими охранниками жестоко расправляются. И первые кадры фильма мостиком соединяются с заключительным эпизодом, в котором погибает афганец. Сцены кровавой разборки у стен Успенского монастыря чередуются с кадрами афганской войны. Сюда включены и кадры чеченской войны, на которой Лихой, бывший офицер российской армии, нажил капитал, продавая оружие любому, кто платил за это хорошие деньги.

Отсняв материал в Рязани, создатели фильма вылетели в зарубежное турне.

Старицкий вновь побывал в местах своей юности: Швейцарии, Франции, Италии.

К сожалению, сценарием не предусматривалась поездка в это турне представительниц прекрасного пола: Весты и Юльки. Герой фильма просто не был тогда еще с ними знаком. А вот Олежке повезло. Его юный герой спортсмен Марек, перелистывая рекламные журналы, грезил о путешествиях в другие страны.

И, перенесясь в мечтах в Цюрих, Париж или Рим, ходил по их улицам, проспектам и переулкам. Повзрослевший главный герой, оказавшись в этих городах наяву, сравнивал свои детские впечатления с действительностью.