Текст книги "Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор"

Автор книги: Петр Краснов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Где это было?

– Думаешь, я помню? Мы крутились все время в одном и том же районе!

– Поехали в тот район.

– Поехали.

Таксист ехал впереди. Принц – за ним. Наконец таксист остановился и выскочил из машины.

– Вспомнил! Здесь она вышла. Я еще подумал, на трамвае, что ли, дальше решила ехать? Видишь, вон впереди трамвайная линия?

– Дальше...

– Я развернулся и уехал!

– Свободен.

Принц дошел пешком до трамвайной линии, место было безлюдное. Не зная, что делать дальше, Старицкий стоял, озираясь по сторонам, в надежде увидеть хоть кого-то, кто мог случайно видеть, куда пошла Кристина.

Никого не увидев, Влад продолжал стоять перед трамвайными путями, склонив голову. Вдруг его внимание привлек к себе припыленный след красной краски. Наклонившись ниже, Влад увидел, что в рельсовой канавке, прилипнув к стенке, лежит белый матерчатый кусочек.

С бешено колотящимся сердцем, отгоняя лезущие в голову кошмарные мысли, Старицкий бегал вдоль рельсов, как вдруг увидел на правой стороне перепачканный в крови клок волос.

Принц бежал вдоль трамвайных путей до тех пор, пока не добежал в депо.

Кристину нашли под одним из вагонов, платье было намотано на трамвайное колесо.

Следственной группе водитель трамвая объяснил, что девушка не собиралась переходить дорогу, поэтому он и не обратил на нее внимания, к тому же, он торопился в парк, чтобы успеть после работы забежать к матери в больницу.

Звонить графу Старицкий уже не мог. Он отдал телефон следователю. На звонок следователя ответил уже не совсем трезвый голос.

– Кого?

– С вашей дочерью произошло несчастье...

– Что?!

– Нужно приехать на опознание...

– Трупа?..

– Да...

Принц взял трубку и сказал:

– Будьте дома. Я за вами сейчас сам приеду.

В трубке раздались короткие гудки. Вскочив в машину, Принц рванул к дому графа. Подъезжая к арке, Влад чуть не врезался в толпу, стоявшую вокруг "Москвича" красного цвета.

Подбежав к толпе, Старицкий увидел бледного испуганного водителя, держащего в трясущейся руке прыгающую сигарету, водитель, видимо, уже в который раз оправдывался перед собравшимися.

– Я даже не понял ничего! Он выскочил из-за угла, а я как раз въезжал в арку-Принц наклонился над лежащим на асфальте графом. Все ждали "скорую". Но было понятно, что потерпевший мертв.

Влад доплелся до своей машины, сел на водительское сиденье и начал бить по рулю кулаками, крича:

– Проклятый день!! Проклятая жизнь!!! Вечером того же дня, возвращаясь домой, Принц увидел торчащий в двери клок оберточной бумаги. Машинально развернув его, Принц прочитал: "Прекрасно сработано, Волк! Следующий Крафт".

СВОЙ ПОЧЕРК

Утро выдалось пасмурным и хмурым. Принц вошел в кабинет генерального.

Сразу же возникла напряженная тишина. Крафт Калужного таким еще не видел. Принц почернел... Было видно, что он не спал всю ночь. На ввалившихся щеках еще больше выделялись мощные скулы. Мужественное лицо напоминало вытесанное из камня изображение сфинкса. Глаза ввалились. Глядя в этот печальный бездонный колодец, Крафт понял, что произошло нечто из ряда вон. Но он не торопил Принца.

Он ждал, когда Калужный заговорит сам, первым.

Однако Принц так ничего и не сказал. Он достал из кармана сложенный вдвое лист бумаги и положил его генеральному на стол. Крафт взял лист, развернул его и прочитал написанную крупными буквами фразу: "Есть серьезный разговор".

Прочитав, Генерал посмотрел на Принца и понял, что откладывать разговор нельзя. Подумав, Крафт написал на этом же листке:

"Жди меня на даче".

"Дачей" на их условном языке назывался гостеприимный военный комплекс, где Принц с Вестой и Олежкой уже однажды провели некоторое время, когда им угрожала опасность.

Ворота комплекса открылись. Постовой, проверив документы, дал добро на въезд, указав на стоящий напротив теннисного корта дом. На фасаде этого дома, под самой крышей была прикреплена вырезанная из дерева голова оленя с ветвистыми рогами. Домик был словно создан для задушевных бесед. Удрученное состояние, в котором находился Принц после происшедших событий, не повлияло на его работоспособность: он был no-прежнему внутренне собран и осторожен.

Достав "тузика", Старицкий прошелся с ним по всем помещениям домика. Не обнаружив подслушивающих устройств, Влад устроился в кресле, стоящем возле окна.

Вспомнился вчерашний вечер. После полученного от Бизона послания Влад не мог оставаться в квартире. Сославшись на серьезную неполадку, обнаруженную в "мерседесе", Старицкий, не ужиная, отправился в гараж.

Чтобы обеспечить себе алиби на случай, если Весте вздумается навестить мужа в га-рамсе, Влад открыл капот машины и разложил инструменты.

Предосторожность оказалась оправданной. Ковыряясь в моторе, Старицкий увидел идущую к гаражу Весту. Она принесла ему бутерброды и термос. Понаблюдав за мужем, она озабоченно спросила:

– Что-нибудь серьезное?

– Сам пока не пойму... Возможно, придется делать капитальный ремонт...

– Кому?

– Мотору...

– Я не о машине...

Как хотелось Старицкому сорвать с себя личину Калужного, избавиться от контактных линз, которые от долгого ношения словно приросли к роговицам глаз!

Ведь Веста до сих пор не знает, какие на самом деле глаза у ее мужа!

Зная, что раскрыться все равно невозможно, Влад, чтобы не смотреть жене в глаза, подошел к Весте, присел около нее и, приложив ухо к ее уже округлившемуся животу, спросил:

– Уже шевелится?

– Рано еще...

Веста погладила волосы мужа. Затем тихо спросила:

– Скажи... Легче станет...

– Хандра какая-то напала...

Влад замолчал. Не дождавшись от мужа дальнейших объяснений, Веста задумчиво произнесла:

– Тебя видели сегодня... с юной особой... Говорят, красивая...

– Была...

– Ты... влюбился... Да?..

– Нет.

– Отчего же хандра?..

– Сегодня погиб один из моих осведомителей.

– Погибла?

– Да.

– По твоей вине?

– Получается, что так... Но все настолько сложно, что однозначно оценить происшедшее невозможно. Надо, чтобы перевернулся весь мир с его устоями, нравственными законами, только тогда, может быть, можно было бы предотвратить эту гибель. Но я живу в этом сегодняшнем мире, по его законам!

– И сожалеешь об этом?

– Что толку сожалеть или не сожалеть! Разве я придумал все то, что окружает меня? Я пытаюсь доступными мне средствами изменить что-то в этом мире, сделать его лучше! Но я не волшебник...

– Прости, что я завела этот разговор...

– Ты поступила правильно... Тебя мучило предчувствие надвигающейся беды, и чтобы не мучить себя, ты спросила о юной особе... Я сегодня тоже поступил правильно. По-другому я бы все равно не смог поступить!

– Но если бы мир перевернулся, смог бы...

– В перевернутом мире не возникло бы такой ситуации.

– Я поняла... Ты думаешь, я спросила, потому что беспокоилась о себе?

– Разве в этом мире можно жить по-другому?

– Я же живу...

– Что ты имеешь в виду?

– Я живу, думая не о себе, а о других... О тебе... Об Олежке... И стараюсь помочь тому, кто в этом больше нуждается. Я думала, ты нуждаешься сейчас в моей помощи, поэтому и пришла...

– Извини, я очень раздражен и, наверное, говорю лишнее!

– Я пойду...

– Не обижайся. Сейчас ты не сможешь мне помочь.

Веста ушла. Оставшись один, Влад метался по гаражу. Требовалась разрядка, и Влад стал с ожесточением бросать разложенный инструмент в стены гаража. Гулкое эхо от следующих один за другим ударов о металлические стены звучало, как тревожный набат.

Принц вернулся из гаража, когда уже стемнело. Приготовленная для него постель лежала на диване в гостиной. Так бывало и раньше, когда Старицкому приходилось допоздна засиживаться за какой-нибудь работой.

Но сейчас сиротливо лежащая постель казалась зловещим знаком грядущих разборок семейной жизни. Раньше Веста раскладывала диван, стелила простынь, взбивала подушку. Теперь же постельные принадлежности были сложены в аккуратную стопку.

"Хорошо, что не разбросаны по всей комнате, – подумал Влад. – Любовная лодка получила первую пробоину".

Сидя на диване рядом с постельным бельем, Старицкий обвел взглядом ставшую вдруг чужой комнату и почувствовал, как одиночество вползает в его душу холодной, коварной змеей.

Так и сидел он, не сходя с места, не включая света, пока не услышал приглушенное всхлипывание. Понимая, что надо пойти в спальню и успокоить жену, Влад продолжал сидеть. Всхлипывания вскоре прекратились...

Вскочив от пришедшего в голову ужасного предположения, Старицкий подбежал к спальне. Приоткрыв дверь, он увидел Весту, укрывшуюся одеялом так, что ее головы не было видно. Она лежала, свернувшись комочком. Белое, как снег, покрывало, было неподвижно. Казалось, что Веста не дышит.

Влад подошел к кровати и окликнул жену.

– Веста?..

Из-под одеяла снова раздалось всхлипывание.

– Веста, извини меня... Одеяло отодвинулось, и из-за его кромки показались заплаканные глаза.

– Я никому не нужна.

– Ну, зачем ты так говоришь? Ты нужна мне, Олежке...

– А сам даже не поцелуешь меня...

– Боже! Но я же тоже живой человек! У меня тоже, наверное, могут быть свои проблемы! Почему я все время оказываюсь крайним, виноватым? А сегодня оказался даже убийцей!

– Ты... убил... ее?

– Не знаю. Ее или себя, но кого-то убил. Веста откинула одеяло. Обняла Влада и стала, успокаивая, гладить его по спине.

Утро выдалось солнечным, теплым. Принц стоял у окна, когда увидел идущего вдоль теннисного корта Генерала. Крафт дружески помахал Старицкому рукой.

Войдя в дом, Генерал придвинул стоявшее около изразцовой печи кресло к окну. Решительно сев напротив Принца, Крафт тем самым дал понять, что не стоит оттягивать начало разговора.

У Принца еще была возможность сказать Генералу полуправду. Но зная по опыту, что за этим последует целая цепочка из недоговоренностей и полуправд, Принц достал послание Бизона и протянул его Крафту. Тот прочитал и вопросительно взглянул на Ста-рицкого. Принц пояснил:

– Это заказ!.. На вас.

– Заказчик известен?

– Бизон.

– Интересно... Исполнитель?

– Я.

Реакция Крафта восхитила Принца. Выражение лица Генерала оставалось неизменным. Он лишь откинулся в кресле и проговорил чужим, низким голосом.

– Я слушаю, Принц принял холодность, прозвучавшую в голосе Крафта, как должное. Как иначе мог среагировать Генерал, не зная всех обстоятельств дела.

Желание Принца рассказать генеральному всю правду сразу же натолкнулось на существенное препятствие. Рассказать все – значит, признаться и в том, что он не Калужный. Тогда вскроется, что Принц с самого начала морочил голову старикам Калужным и всем остальным. Поэтому Старицкий рассказывал о Бизоне медленно и очень осторожно.

Генерал слушал, не меняя позы. Когда рассказ был завершен, генеральный встал и, не сказав ни слова, вышел. "Надо полагать, – грустно улыбаясь, решил Принц, – аудиенция окончена. И пора отправляться восвояси". Но Старицкий продолжал сидеть в кресле, обдумывая свой следующий шаг.

Торопиться Владу теперь было уже некуда. Убивать Крафта Принц не собирался при любом исходе состоявшегося разговора. Если Крестный не ошибается и за Волком повсюду следует киллер-дублер, то уберечь Генерала вряд ли удастся.

Старицкий даже потряс головой, отгоняя грустные мысли. "Надо бороться даже в самой, казалось бы, безвыходной ситуации, – решительно подумал он. Надо найти Генерала и объясниться. А потом уж, в зависимости от результатов этого объяснения, действовать дальше".

Но искать Генерала не пришлось. Он появился так же внезапно, как и ушел. Сев в свое кресло, Крафт развернул кожаную папку, достал фотографии и разложил их перед Принцем. На фотографиях были люди в военной форме. Бизона Старицкий узнал сразу. С остальными встречаться не приходилось.

– Дела наши плохи, Павел Семенович... Придется вам меня убивать.

Принц вопросительно посмотрел на генерального. Крафт был предельно серьезен, но Влад все-таки спросил:

– Вы шутите?

– Нет. Не шучу. У нас пока недостаточно сил, чтобы противостоять движущемуся на нас "айсбергу", о котором говорил Бизон. Мы уже начали передислокацию. Но нам нужно время.

– Сколько вам нужно времени?

– Еще... недели две...

– Бизон не ограничивал меня во времени. Так было и с Воронковым, и с графом. Я могу готовиться к выполнению заказа хоть месяц. Ведь заказ-то я получил только вчера.

– Не месяц. И даже не неделю.

– Сколько же?

– Речь идет о нескольких днях.

– Почему вы так думаете?

– Сколько времени ушло на депутата?

– Неделя.

– А до этого была взорвана ваша дверь, – Для чего?

– Чтобы подстегнуть вас.

– Если бы депутат не поехал к любовнице, то исполнение заказа потребовало бы гораздо больше недели.

– Воронков поехал в Зеленоград в полной уверенности, что вернется и Москву невредимым. Его убедили в том, что он является приманкой для Принца, которого надо заманить в ловушку. Депутат знал, что киллер-дублер сидит в "утюжке" и Принцу из Подмосковья живым уже не выбраться. Честно говоря, я пока не могу понять логику Бизона. "Дуэль" должна была закончится в пользу Воронкова.

– Почему?

– У вас, Павел Семенович, нет киллеров-ского дара. Вы действуете по принуждению. А такие, как Воронков, становятся убийцами по убеждению. И для них "айсберг" все равно что Ноев ковчег. Но почему Бизон вас тащит на эту библейскую посудину, совершенно непонятно. Это против логики. Или это сверхлогика, которая для меня пока недоступна.

– Ну, хорошо... Но в случае с графом не было взорванных дверей!

– А ампула?

– Но она была использована не против меня.

– Против вас. Косвенно. Бизон знал, что судьба Вадима подхлестнет вас к активным действиям. Расчет оправдался. Сколько времени у вас ушло на второй заказ?

– Четыре дня...

– Видите. Но на всякий случай, чтобы вы не углублялись в психологические изыски и не вторгались в чужие секретные кладовые, Бизон подсунул вам Корноухого.

– Это ничтожество – сотрудник БОУ?!

– Да.

– Ни за что не поверю!

– Придется поверить. Актерскому мастерству обучают не только в учебках "Центра". Школы киллеров, которые находятся главным образом в ближнем и дальнем зарубежье, тратят на подготовку исполнителей огромные суммы. И конкурс в эти школы не меньше, чем в вузы. Скорее всего... Корноухий и был вашим киллером-двойником, более опытным и искусным. "Тузика" у вас с собой тогда не было?

– Нет...

– Если бы он у вас был с собой...

– Я бы утопил дипкурьера в том омуте, рядом с которым мы находились!

– Думаю, что и к такому неожиданному повороту событий дублер был готов, и если бы вы нашли "слухача", то он рассказал бы вам еще более слезливую и душещипательную историю, чем история о заграничной семье...

– Значит, все было ложью от начала до конца? А я купился, как маленький ребенок-Они знали, на чем вас можно купить. Но не все было ложью. "Академик" в роговых очках существует. Любовный треугольник, из-за которого произошла трагедия, тоже.

– Что, и "академик" служит в СС?!

– Нет. У него ранг гораздо выше, чем у Бизона. Во всяком случае, пока.

"Академик" один из тех, кто управляет "айсбергом".

– Рано или поздно я достану и того, и Другого!

– Их обоих, наверняка, уже нет в России. Один отправился к себе в школу, где он трудится инструктором... – Генерал достал из кармана фотографию.

На ней был запечатлен момент соревнований по каратэ. Соревнования проходили в Японии. У Корноухого был черный пояс. Лицо жесткое, волевое. "Еще неизвестно, кому бы пришлось измерять глубину омута, – злился на себя Принц, – а я ему демонстрировал свои суперменские навыки! Переиграл он меня по всем статьям.

Виртуозно! Мастерски!"

– Вам фамилия Зондов ни о чем не говорит?

Старицкий чуть не проговорился, что у них в сборной по спортивной гимнастике был Зондов.

– А имя и отчество известны?

– Да. Борис Игоревич Зондов.

– Нет. Впервые слышу.

– Это Бизон. И в его БОУ исполнителей, не прошедших спецподготовку в школе, по нашим сведениям, нет. Почему же он решился на нелепый, с профессиональной точки зрения, эксперимент: из гадкого утенка вырастить красавца лебедя? И почему в такие сжатые сроки? Не иначе как в стране готовится "фейерверк". И Бизон торопится создать условия, при которых вы смогли бы заработать себе очки. Проще говоря, выслужиться перед приходом нового режима...

– Но для такого предположения нет достаточно веских и убедительных причин?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, должны же быть предприняты какие-то приготовления, передвижения войск, создание штурмовых отрядов! Иначе, какой же это "фейерверк"!

– А вы вспомните безобидную фразу, сказанную в свое время по испанскому радио: "Над всей Испанией безоблачное небо..." фраза была условным сигналом к началу фашистского путча. И Франко на долгие годы стал испанским диктатором, ввергшим страну в пучину гражданской войны. А с чего началась перестройка в СССР? Еще с более безобидной фразы, сказанной политическим Котом Леопольдом:

"Ребята, давайте жить лучше?" И страна превратилась в руины.

– Вы считаете, что "фейерверк" неизбежен?

– Нет. Я так не считаю. Но когда Бизоны начинают форсировать события, меня это настораживает. По моим предположениям, вам на очередной заказ отпущено не более трех дней. И мы не станем ждать, когда Бизон, чтобы подстегнуть вас, в очередной раз устроит провокацию, теперь уже против ваших близких.

– Почему против близких?!

– Против меня у вас ничего нет. Бизон знает, что вам необходимы веские основания для исполнения заказа. И он их вам предоставит.

– Но они все будут неубедительны!

– Корноухий же вас убедил.

– Там были другие обстоятельства: неизвестные мне люди, трудно опровержимые факты.

– Дело не в людях и не в фактах, дело в вас. Из вашей биографии берутся такие факты, которые когда-то повергли вас в эмоциональный шок. И достаточно вам увидеть, что кто-то другой находится примерно в такой же ситуации, вы тут же начинаете ему сочувствовать, и спорные факты для вас постепенно и незаметно становятся бесспорными.

– Но к вам-то это никакого отношения не имеет! Неоткуда Бизону взять основания, которые бы меня настроили против вас!

– Хочу вам дать совет. Он скоро вам пригодится. Научитесь ценить противника. Например, Бизон в разговоре с вами пообещал, что если понадобится, то не пощадит и детей... Но сейчас у Бизона на мушке, скорее всего, ваша жена.

Весте звонят по телефону и просят срочно зайти к генеральному директору. В моем кабинете ей становится плохо, и она умирает. Вскрытие тела показывает, что причиной смерти явился инсульт, вызванный гематомой в височной области.

Гематома возникла в результате удара в висок тяжелым предметом.

– Кто же нанес ей удар? Ваш секретарь?

– Нет. Тогда бы она упала в приемной. Вот и подумайте: вошел здоровый человек, а скончался от нанесенного удара в голову. В кабинете, кроме генерального, никого не было.

– Абсурд!

– Химия. Веста очень гостеприимный человек. До звонка она пила чай в своем кабинете. В гостях у нее была тележурналистка. Они мило беседовали. Не надо быть Кио" чтобы, выбрав удачный момент, бросить быстро растворяющуюся таблетку направленного действия в чашку с чаем. Это только один из предполагаемых вариантов. А их у Бизона, отточенных и проверенных на практике, сотни. Думаю, что один из них уже завтра будет запущен в ход.

– А если Весту и Олежку подержать здесь несколько дней?

– Тогда мишенями станут другие: мать, отец, сестра, друг. Всех не спрячешь.

– Какой же выход?..

– Я уже о нем сказал. Выполнить заказ.

На какой-то миг Принцу показалось, что Крафт испытывает его. Воцарилась гнетущая тишина. Генерал сидел, задумавшись. Влад тоже. Они были, словно зеркальным отражением друг друга: одна и та же поза, сдвинутые брови, напряженные глаза.

Старицкий уже решил, что будет делать: он должен добраться до Бизона, чего бы ему это ни стоило. И теперь Принц обдумывал, каким способом осуществить задуманную акцию по ликвидации шефа СС.

Молчание прервал Генерал. Теперь его взгляд был спокоен, речь размеренна и убедительна.

– Мы должны опередить Бизона. Заказ Должен быть выполнен сегодня в конце рабочего дня.

– Вы говорите о киллере-дублере?

– Нет. О вас.

– В конце рабочего дня меня уже не будет в городе.

– Ясно. Собираетесь уступить меня дублеру?

– Я надеюсь успеть отменить приказ о заказе на Крафта.

– Напрасно надеетесь. Приказ уже отдан. И это не прихоть Бизона. Это часть продуманного, спланированного не вчера замысла. Бизон только один из винтиков хорошо отлаженной системы. И если бы вам даже удалось сделать то, что вы задумали, то появился бы Бизон-2. Ведь цель – не я, а "Центр". Схема та же: почта, телеграф и так далее. "Айсбергу" понадобятся свои люди в разных областям, поэтому цепочка из заказных убийств построена по своей логике. Тех, кто для "Айсберга" безнадежен, убирают. На их место ставят других, из этого же коллектива – тех, кто в нужный момент не подведет.

– Дюк, например?

– Да.

– Тогда логичнее было бы предположить, что меня, ликвидировавшего их ставленника на пост генерального, должны были бы убрать в первую очередь?

– Да.

– Почему же они этого не сделали?

– Вот это-то я и называю сверхлогикой. Пока я вижу здесь только один вариант. Сугубо личный вариант Бизона: убийцу Иуды самого сделать Иудой. Он уже повязал вас двумя выполненными заказами. Третий заказ, видимо, является последним, заключительным аккордом в этом киллеровском ноктюрне.

– Вы это так убежденно говорите, как будто все уже произошло, аккорд прозвучал, и Иуда предал своего учителя.

– Бизон хочет, чтобы это было именно так. Так оно и будет.

Принц вскочил с кресла и возмущенно заходил по комнате. А Генерал продолжал свою неторопливую речь:

– Если бы у меня был двойник, можно было бы устроить любопытный спектакль, на который бы и я с удовольствием посмотрел со стороны. Но Бизон все рассчитал. За такой короткий срок кандидата на роль покойника не найти.

Придется самому стать им. И тут уж я полностью могу положиться только на вас.

Надеюсь, что похороны будут скромными. Впрочем, я обо всем напишу в своей предсмертной записке.

– Но это уже становится невыносимым! Вы убеждены, что я выполню заказ?

– Убежден.

– Ошибаетесь! Мне обидно и горько слышать это именно от вас! Но я докажу вам, что вы жестоко ошибаетесь!

– Главное вам, как бы вас ни отвлекали, а это обязательно будут делать, исполнить в точности все то, что будет указано в записке. Иначе я могу и не воскреснуть.

– Что?!

– В своем завещании я назначу вас душеприказчиком. Похоронить меня следует в святых пещерах Псково-Печорского Успенского монастыря. Там же покоится прах предков Кутузова, Пушкина. Гробы в этих пещерах не закапывают. Их ставят в боковые ниши, так как тела умерших сохраняются там нетленными. Меня это вполне устраивает.

– Вы вправе презирать меня... Но зачем же так унижать?

– Знаете, почему Бизон удостоил вас в своем послании фразы "прекрасная работа"?

– Для меня это уже не важно.

– А для меня – очень. У вас появился свой почерк. Во втором заказе вы уже не использовали вульгарные средства, к которым прибегают другие, менее изобретательные киллеры: бомбы, снайперские винтовки, автоматы, пистолеты с обязательным контрольным выстрелом в голову. Вы в глазах Бизона поднялись на новую ступень. Вы мастерски довели жертву до самоубийства! А это дорогого стоит!

– Прекратите!

– Думаю, в третьем заказе надо закрепить успех. Я покончу с собой. А в предсмертной записке попрошу советников "Центра" учесть последнюю просьбу умирающего: избрать вас на пост генерального директора. Обещаете, что вы в точности последуете всем моим указаниям?

– Нет!

– Предпочитаете передать меня дублеру?

– Зачем вы меня мучаете? Вам мало Кристины?

– Мало.

– Добивайте...

– Во-первых, сядьте... Во-вторых... Генерал подробно, почти по минутам, расписал сегодняшний день, затем последующие, будто речь шла вовсе не о нем, а о каком-то дальнем родственнике, которому необходимо воздать последние почести.

БИЗОН НАСТАИВАЕТ

Самоубийство генерального для многих не стало неожиданностью. В последнее время он все чаще сторонился людей. Был непривычно задумчив, погружен в себя. Однако настоящей сенсацией для всех стало известие, что в день своей гибели Крафт побывал в церкви. Его видела там сотрудница из отдела периодики, которая во время обеденного перерыва ходила в церковь, чтобы поставить свечку за упокой души своего отца, сиротливо угасшего от одиночества в своем деревенском доме.

– Мы его уговаривали: "Папа, поедем с нами... Ну, что ты будешь тут один... В пустом доме?" Так и не уговорили. А я, как генерального нашего в церкви увидела, сразу отца своего вспомнила. Тоже, бывало, встанет перед иконой, а мысли где-то совсем в другом месте. Видно, прощения у бога просил за то, что задумал.

Труп Крафта обнаружил секретарь, заглянув к шефу в конце рабочего дня.

Генерал сидел за столом. Плотно придвинутое к столу кресло не давало трупу упасть. Глаза были широко открыты. Неестественность позы усугублялась вытянутыми во всю длину руками, лежащими на столе. Между руками лежали: таблетки, которыми воспользовался самоубийца, предсмертная записка, завещание и заключение врача, подтверждавшее фразу из записки: "У меня рак гортани. Зная, что этот вид заболевания неизлечим, я решил никому не быть в тягость, и в первую очередь самому себе..."

Поползли слухи... Не помог ли кто-нибудь генеральному свести счеты с жизнью? Было проведено расследование, подтвердившее, что Генерал, находясь до самой кончины в трезвом уме и ясной памяти, сам принял трагическое решение.

Принц выполнил все условия по захоронению, перечисленные в завещании.

После завершения церемониального ритуала советники "Центра", собравшиеся на экстренное совещание, тайным голосованием выбрали нового генерального директора корпорации. Им стал... Принц. Таким образом, была исполнена и последняя воля Генерала, указанная в завещании.

Принц предпочел остаться в своем кабинете. Апартаменты Генерала были закрыты на ключ после того, как оттуда были перенесены в кабинет Принца сейфы с документами.

Спустя некоторое время, когда жизнь в корпорации вошла в свое привычное русло, Принц получил от Бизона новое послание:

"Жду вас в "дансинге" в ближайшие дни". Генерал ошибся. Никакого предполагаемого "фейерверка" не случилось. А "киллеровский ноктюрн" не оказался заключительным аккордом.

Чтобы оправдать посещение бункера, Принц оповестил советников о том, что отправляется в инспекционную поездку по "Координационным центрам" корпорации. Заместителем на время своего отсутствия Принц назначил Френда. Хотя все были уверены, что им будет Торс.

Торс в недоумении посматривал на друга. Ему, собственно, и не хотелось взваливать на себя такую обузу, но больно задевали сочувственные взгляды окружающих. Торс ждал объяснений. Их не последовало.

Принц оставил в кабинете только Френда. Когда советники вышли, Старицкий сразу же спросил у своего бывшего учителя и командира:

– Скажи, Френд...

Принц замолчал. Ему было неловко задавать вопрос, который вертелся у него на языке, и он искал слова, чтобы смягчить его. Френд решил помочь бывшему ученику.

– Я слушаю вас, Павел Семенович...

– Может быть, вернемся в разговоре на "ты"?

– Вернемся. Устал?

– Есть немного... Если я спрошу откровенно, ты не обидишься?

– На откровенность нет. Но отвечать мне или нет, я буду решать сам.

Можно?

– Конечно!

– Не томись, спрашивай. Тем более, что я догадываюсь, О чем ты хочешь спросить.

– Тогда ты, может быть, мне сразу и ответишь?

– О результатах голосования?

– Да.

– Один голос был против твоей кандидатуры, и он был мой.

– Спасибо за откровенность. Можешь не отвечать, но я спрошу: почему?

– В принципе, я не против твоего назначения на этот пост. Только это произошло преждевременно.

– Не потяну?

– Не в этом дело. Можно работать на износ, как каторжный, а можно – в удовольствие. Крафт был умный мужик, и его пожелание насчет тебя стало для меня полной неожиданностью. Как будто кто-то или что-то заставило его это сделать. Я не слишком откровенен?

– Что ты! Это для меня, как бальзам! Наконец-то я могу хоть с кем-то в корпорации поговорить по-человечески, а не носить все в себе! Продолжай!

– Не хочу только, чтобы ты мое мнение воспринял как приговор. Это всего лишь мысли вслух, не более того. Тем более что Генерал, возможно, увидел в тебе то, чего я пока не рассмотрел. По крайней мере, придуманная тобой поездка – очень удачный второй ход.

– Думаешь, я испугался и решил сбежать на время?

– Нет. Как мне кажется, цель поездки совершенно иная.

– Какая же?

– Та же, почему ты отказался занять кабинет Крафта.

Принц смотрел в проницательные глаза учителя и терялся в догадках, что Френд имеет в виду, говоря "иная цель".

– Ты сказал "второй ход"?

– Да.

– Каким же был первый?

– Не занимать кабинет Генерала.

– И какова же цель первого хода?

– Дать всем понять, что ты на этот трон не претендуешь. Или другой вариант – этот трон занят.

Принца так и подмывало спросить: "Кем?" Но он удержался и сделал ход конем:

– Ты прав. Я не претендую, потому что и де-факто трон в самом деле занят.

– Кем?

– Тобой.

– Ты в таком контексте воспринял мою откровенность?

– Я еще до голосования считал, что генеральным должен был быть ты.

– Тогда при голосовании должно было быть два черных шара?

– Ты прав. При голосовании я поддался магии генеральского завещания и проголосовал сам за себя. Хотя все, наверное, подумали, что тот единственный черный шар был моим...

– И хорошо, что подумали! Не вздумай кого-нибудь из советников разуверять в этом.

– Мне кажется, что если бы не завещание, генеральным был бы ты, – Не будем гадать. Сложилось так. Я буду, чем смогу, тебе помогать.

Думаю, выкрутимся.

– Вначале разговора ты сказал о преждевременности моего назначения. А если бы так не сложилось и генеральным стал ты... Каким бы был первым твой шаг?

– Я бы отослал тебя за границу.

– За границу?!

– Да. На стажировку. Мы в нашей работе большей частью тыкаемся, как слепые котята. А у них, за бугром, такие наработки, которым нам нужно было бы поучиться. Поэтому иностранные фирмы уже настаивают , на том, чтобы их груз сопровождали по России их собственные агенты. И если они этого добьются, то мы останемся без работы. Крафт прожил полжизни за границей и кой-какой опыт перенес сюда. Но этого мало. И, мне кажется, Крафт это понял. И начал обновлять технику. Кому-то это сильно не понравилось.

– Ты думаешь, его убрали?

– По-разному думаю... Но меня сбивает с толку его завещание по поводу тебя. Есть в этом какой-то железный расчет на успех. Иначе бы Генерал поступил по-другому.

– Так, может быть, нам поступить так, чтобы соединить приятное с полезным?

– Ну?

– Отослать тебя за границу?

– Чтобы меня сразу сцапали?

– За что?!

– Я же тебе рассказывал о наших рейдах по заграничным тылам.

– Отряд "М"?

– Да.

– Может бытЬу Торсу постажироваться?