Текст книги "Синяя трава"

Автор книги: Пётр Кантропов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Глава 9 (День девятый)

С утра Рита пошла посмотреть на пойманного вчера телёнка. Верблюжонок провел ночь стреноженным под присмотром охраны и под открытым небом. Скотина шарахалась от людей, но воду пила и от еды не отказывалась. Сегодня нужно обнести скотный двор плетнём, чтобы отказаться от привязи. Сарай для животных пока можно не делать. Теперь нужно организовать женщин на строительство забора с тем, чтобы к вечеру его закончить. Получается, что сорок женщин потратят весь день лишь на обеспечение ограды для верблюда, так как свиней плетнём не удержать. Не слишком рационально, но будем надеяться, что со временем скотины станет больше. С другой стороны, верблюд – это не только шерсть, но и транспорт. К сожалению транспортом он станет года через два, да и то если не сдохнет. Тяжело вздохнув дама отправилась к Рокотову согласовывать использование дополнительной рабочей силы.

– Сорок женщин на один день? Хорошо, снимем с заготовки овощей. – легко согласился с архитектором Рокотов. – Пойду к Максиму схожу – там хлопцы сегодня топливо будут перекачивать в баки на берегу.

* * *

Стены первого барака наконец достигли нужной высоты. Таким образом, окончательно стало ясно, что за день удаётся положить два звена. Второй барак половиной фундамента. В этот же день выкопали траншею под фундамент третьего барака. Поскольку вскоре предстояло заняться крышами, Рита потребовала от Рокотова обеспечить поставку рогоза в виде уже связанных как веник пучков. Верёвки для увязывания веников не было, а потому пришлось надрать побольше лыка.

Первое из трёх овощехранилищ без особых проблем перекрыли лиственничными брёвнами, но оставалось много щелей, так что засыпку пока делать было нельзя. Щели женщины начали заделывать необработанным камнем.

Черновой проект санитарного блока под баню и туалеты у Риты появился к обеду, и его ещё предстояло обсудить и утвердить на собрании. Однако геодезические работы по фекальной канаве женщина уже начала. Оба офицера старались не оставлять архитектора своим вниманием. Их до крайности интересовали каменные работы.

– Рита, а мы не можем крыши бараков перекрыть так же как у овощехранилища?

– Не можем, мальчики. У хранилищ крыша плоская. От воды их защищает слой глины.

– А давай у бараков сделаем крышу плоскую и завалим камнями, а сверху накидаем глины!

– Не получится. Глину смоет дождём.

– А у хранилища не смоет?

– У хранилища глина не будет по краям падать со стены. Вот если бы мы собирались жить в землянках…. Энтузиазм военных, однако, не ослабевал. Облицовка канавы обещала рост квалификации каменщиков, что позволяло надеяться на прорыв в строительстве крыш.

– Да что там крыши, вот зиму переживём и стены каменные станем делать, – излагал свои планы Илья Буданов Аркадию.

– Если и не из камня, то из самана как минимум, – поддерживал энтузиазм приятеля Володарский. Впрочем, в маленьком обществе всех интересовало всё. И военные не были исключением.

– Аркаша, а что там Хэнк воду мутит? Может быть, стоит ему морду набить, чтобы успокоился? Хотя нет, не поможет, ещё больше захочет отвалить. Да и парень он крепкий – сам настучать по голове может.

– Возможно, он прав, и на юге жить проще. Рокотов готов считать его отъезд стратегической разведкой.

– А как мы результат-то узнаем? – не принял постулат Илья.

– Можно зимой сходить к ним…. Нет, опасно. Адмирал наш, Гарик, что-то о строительстве лодки говорил. Вот на лодках можно бы сходить следующим летом.

– А что за лодка? Жестяная или деревянная?

– Он говорил про долблёную пирогу.

– Идея мне нравиться. Зимой вполне можно флот построить, – отозвался Илья.

* * *

Буданов начал день с того, что подошел к Володарскому обсудить планы на день:

– Ну, Аркаша, сегодня как раз в пору провести кросс.

– Давай отложим! Охотники вымотались вчера. У тех, кто работал в лагере явное преимущество будет.

– И что ж делать? Итак вчера кросс должны были провести, а пришлось отложить.

– Сегодня что-нибудь попроще. Вот, – он заглянул в листочек со списком необходимых состязаний. – Ага, вот прыжки в длину. С места и с разбега.

– Прыжки так прыжки, – легко согласился коллега.

Для прыжков с места расчертили пять одинаковых шкал в неких условных единицах, разбили всех на пять групп и поставили на каждую ответственных, которые записывали, кто до какого деления допрыгнул. Прыгунам давали по три попытки и в зачет брали лучший результат. Затем отобрали по четыре мужчины и четыре женщины с каждой группе для финала, который уже проводился на одной и той же шкале для всех. Победил Геннадий, у него и ноги самые длинные.

Для прыжков с разбега тоже прочертили пять дорожек и давали по три попытки. Спортсмены приземлялись в кучу травы, а судья фиксировал точку касания самой ближней части тела. После каждого прыжка помощникам приходилось уплотнять кучу травы, а через несколько прыжков менять. В результате победил Олег.

После стометровки все, у кого были нелады с обувью, подремонтировали ее и теперь чувствовали себя в лаптях относительно уверенно. В качестве призов за прыжки раздали по полоске металла.

– Ну, и как, вырисовываются уже у нас основные бойцы? – спросил Буданов бухгалтера, который с привычной тщательностью записывал все результаты состязаний.

– Да, знаешь, не особо. Получается, что некоторые способные метальщики совсем не умеют бегать. И наоборот – некоторые ребята с хорошей физической подготовкой не могут попасть по мишени. В принципе, есть несколько человек, которые показывают неплохие результаты во всех соревнованиях. Ну, как неплохие – по сравнению с остальными, я имею ввиду. Большинству наших людей не мешало бы похудеть. Думаю, пора уже оборудовать тренировочную площадку. Может быть, некоторые после долгих тренировок смогут бросать лучше, чем те, у кого получается лучше сейчас.

– Абсолютно согласен. И после всех состязаний прямо каждый день станем тренировать. Распишем, допустим, у этих сегодня борьба, завтра бег, послезавтра копье, у тех – наоборот.

– Лучникам нужно каждый день тренироваться. В любую погоду.

Первое, что они сделали – это подобрали место под полигон для метания копья и притоптали на нем траву. Тренировочное поле представляло собой открытую площадку с несколькими деревьями впереди. Офицеры притащили несколько снопов рогоза в качестве мишеней. У самого большого дерева обломали ветку так, что та повисла на одной коре и свободно болталась из стороны в сторону. К ней примотали еще один сноп, и получилось что-то вроде движущейся мишени. И на полчаса остались веселиться сами на этом же полигоне. Буданов отклонял ветку так, что та начинала раскачиваться, отбегал назад и бросал копье в движущуюся копну. Попасть так и не удалось, но пока бегал туда-сюда аж весь вспотел. Через полчаса этого занятия ветка оторвалась.

– Ладно, скрутим потом веревку какую-нибудь и повесим, – сказал он и покинул тренировочную площадку.

* * *

После обеда Гарик собрал двенадцать человек и провел для них тренировку по управлению плотом. Сначала он объяснил, как лучше рассадить гребцов и как выравнивать плот, а потом провели практическое занятие. Сплавали туда – обратно два раза, и каждый попробовал себя в качестве капитана.

– Брагу пора бы ставить уже, – задумчиво протянул Антон на пути обратно.

– На чем? – спросил Гарик.

– На той же малине можно. Или на моркови. Главное, емкость подходящую найти.

– Емкостей дефицит, – отозвался Максим. – Они много для чего нужны. Для бани, для кухни, просто воду таскать.

– Ну, деревянные-то мы сможем сделать?

– Пожалуй, сможем.

* * *

На канаве от бани удалось достичь скорости в двенадцать метров за сутки. Побегав по трассе, Рита решила, что можно строить канаву на нескольких отрезках одновременно.

– Нужно дополнительно двадцать мужчин на канаву, иначе провозимся до зимы. – сообщила она Рокотову.

– И как ещё двадцать каменотёсов ускорят дело?

– Канаву я разметила на пять частей. Таким образом суммарная дневная скорость подымется ориентировочно до шестидесяти метров в сутки. Не в первый же день, разумеется. Итого дней за десять сделаем, – отрапортовала француженка.

– Хорошо, Рита, думаю, найдём людей. Баня действительно необходима. Ну, а что с остальным строительством? Женщина пожала плечами:

– Всё хорошо пока двигается. Пслезавтра закончим первое овощехранилище. Сегодня же начали копать второе. Под третий барак фундамент начали делать. Да ты и сам видишь – строений у нас пока немного.

– Хорошо. Спасибо тебе! Пойду искать каменотёсов.

Максим командира, поинтересовавшегося излишками рабочих, отшил сразу:

– Пока в самолёте остаётся хоть капля горючего, никого не отдам. Пожара нам только не хватало. Все следят за шлангами. Кстати, я и Буданову сказал сегодня здесь дежурить.

– Понятно всё. А потом? Людей нужно менять, чтобы попробовали себя на разных работах.

– Про потом спрашивай у них сам! Мне бы хотелось менять их пореже.

Быстро выяснилось, что желающих сменить работу всего трое. Двое из них хотели поработать с деревом, а один заявил, что помрёт, если не порыбачит хотя бы один день из семи. Чем заниматься в остальное время ему всё равно. Господин Хоменко, бывший владелец автомастерской, а ныне обладатель одного из четырёх пистолетов, заявил, что никуда не уйдёт до полной эвакуации остатков самолёта, однако, готов при необходимости на денёк – другой переключаться на что-то другое.

* * *

Вчера Ицхак повесил сушиться верблюжьи шкуры под навесом охранников, не забыв подвесить к ним груз. Там же разместил и промытые кишки. А вот сегодня готовил камень для канавы. Хэнк работал здесь же. С некоторых пор он поверил в возможность столкновения с дикарями, а недавняя охота, где пятьдесят человек не сумели забить шесть верблюдов, показала, что оружием почти никто не овладел. И это при том, что охоту планировали заранее, а бой может начаться неожиданно.

– Аркадий, как бы ты защитился от нападения на воде? – наконец, спросил американец о наболевшем.

– Вам нужна броня и более скорострельное и дальнобойное оружие, чем у противника. Хорошо бы и численный перевес иметь, – не затруднился с ответом специалист.

– Ладно, я понял, что от нападения троих человек мы отобьёмся. Но, сомнительно, что нападающих будет лишь трое. Я вообще не слишком верю в нападение, но подстраховаться хочется. Мы можем защитить плавсредство щитами, или держать на плоту деревянную будку, в которой можно укрыться, –сказал Хэнк.

– Хорошо бы ещё индивидуальную защиту обеспечить, – авторитетно развил мысль бухгалтер, впрочем, не отрываясь от работы. Сейчас он убирал зубилом торчащие на сланце сколы.

– А индивидуальная броня в нашем случае как может быть исполнена? Планировали вроде обшивку самолета пустить на доспехи.

– То есть от своей гениальной идеи с монетами ты уже готов отказаться? – ехидно осведомился Путтер.

– Ну, а из чего еще можно?

– Можно сплести щит, шлём, латы. Испытывать нашим малым луком метров с двадцати.

– тридцати, – предложил офицер. – Но в любом случае, если ваша стрельба не будет для нападающих угрозой – броня не поможет.

– Это я понимаю, – протянул американец. Некоторое время мужчины трудились молча.

– Ицхак, – вновь начал разговор американец. – Теперь же у нас верблюжьи жилы есть. Может быть, имеет смысл наделать катапульт по образцу той, что ты уже делал?

– Точность пока плохая. И металл на стрелы, которые вы утопите, жалко.

– Ладно. А, может, можно сделать камнемёт?

– Можно, – ответил механик. – Простенький, с одной пружиной и ложкой, без ремней.

– Нам нужно несколько небольших машин. Ты сможешь сделать?

– Плохонькие смогу с вашей помощью. А для хороших нужно делать специальные зажимы для жил в качестве хомутов, – неспешно вещал механик.

– А как ты собираешься жилы зажать?

– Сделаем металлические кольца нужного диаметра. Затолкаем их в отверстия в балках, а затем клином зажмём. Идеального круга не получится, но работать будет.

– Спасибо, Ицхак! Камней можно набрать много. Это действительно какой-то выход. С интересом слушавший беседу Аркадий, заметил:

– Артиллерийскую таблицу придётся делать для каждого механизма свою. И всё равно придётся вносить поправку в каждом бою из-за погоды.

Подошедший Рокотов к идее строительства камнемётов отнёсся благосклонно, но посоветовал сегодня Максима не дёргать, чтобы не нарваться на грубость, и пока заняться деревянными деталями.

* * *

Мирослава нашла Рокотова и сообщила о необходимости заготовки сена.

– Близится зима. Свиней-то может и можно будет отходами кормить, а для верблюда нужно сена запасти.

– Ну… Для одного верблюда вроде как несложно сена напасти. Сколько человек нужно и сколько дней работы?

– Да дело-то пока главное не в людях, а в инструментах, чем косить.

– Я согласен, что сено нужно. Его нужно заготовить и для людей. Пока меха мало, оно пойдёт на постели. А в холода им и укрыться можно. Завтра займусь.

* * *

К вечеру девятого дня участники экспедиции Хэнка подготовили все четыре плота, шесты и вёсла. Лариса чувствовала, что время ее поджимает. Если она все-таки надумает плыть, то должна участвовать и в подготовительных работах. Для этого нужно было присоединяться сейчас. Экспедиция откладывалась из-за подготовки к войне, но насколько – неизвестно. К тому же Лариса опасалась что Хэнк найдёт новую жену. Тогда она потеряет его навсегда. Нужно было решать сейчас. Женщина приблизилась к группе, которая работала над плотом.

– Хэнк, – позвала она мужа и тронула его за рукав.

– Что? Женщина протянула ему полоску железа, которую выиграла в состязаниях несколько дней назад.

– Вот. Ты сделаешь мне нож? Он взял полоску, повертел ее в руках и перевел взгляд на жену:

– Хорошо, я сделаю. А ты поплывешь со мной на юг?

– Да, – ответила она и опустила голову. – Скоро уже отплывем?

– Не так уж скоро. Нам нужны еще камнеметы и доспехи на всех. Так что еще несколько дней потеряем здесь. Жаль, конечно.

После разговора с женой, Хэнк нашел Алтуфьева.

– Слушай, Петя, а помнишь, мы вчера рассуждали про полушария?

– Да.

– Так вот, ты сказал, что мы в северном, потому что тень от палочки падает на север.

– Так, – поощрительно поддакнул метролог.

– А, смотри, если планета крутится в другую сторону, то солнце встает с запада и мы неправильно определили восток-запад, а значит и юг, а значит и полушарие.

Алтуфьев несколько секунд не отвечал, а только внимательно смотрел на американца.

– Хэнк, у тебя жилы на висках вздулись. Точно Алджис говорил, что скоро голова лопнет. Соберись уже, тебе же людей вести. Вот смотри, – ученый взял палочку и начал чертить на Земле. – Вот Солнце, вот наша, условно скажем, земля вокруг него вертится. Вот северное полушарие. Лучи приходят так. Откуда солнце светит, Хэнк, там и теплее, ближе к экватору. А что ты обзовешь югом, что севером – не так уж важно. Мы здесь дали названия сторонам света из соображений, откуда солнце встает. Хэнк разглядывал картинку:

– Ты прав, Петя, я что-то в последние дни нервный стал. Пора бы сосредоточиться. А если планета крутится все же не в ту сторону, нам это чем-то мешает?

– Н-не думаю так. По сути, можно в этом случае сказать, что земля движется вокруг солнца в другую сторону. Не знаю, чему это могло бы противоречить, – Он продолжил рисовать палочкой на земле.

– Ладно, – сказал Хэнк. – А еще. Мы рассчитываем вот, что сместимся на тысячу с лишним километров. Для земли это расстояние было бы очень существенно. Но если, например, эта планета какая-нибудь очень большая, то мы можем спуститься на тысячу километров, а по широте ничего не выиграть, и теплее там не будет.

– Радиус планеты мы пока не мерили. Давай подумаем, как это можно сделать. К ним уже подтянулись несколько любопытных, посмотреть, что они такое рисуют, подсвечивая себе фонариком в темноте.

– Астрономия? – спросил Вужоу у Ицхака.

– Да.

– Хорошее дело. Главное, чтобы маяк продолжал работать, чтобы мы не пропустили сигналы с Земли, если они вдруг появятся. По ним можно будет вычислить расстояние. А то по звездам вообще ничего непонятно. Взгляни на небо. Я ни одного знакомого созвездия не вижу. Нас так далеко отнесло, что звезды совершенно не совпадают с тем, как они выглядели с Земли. Может быть, у кого-то есть карта звездного неба, тогда можно попытаться как-то сопоставить ее с нашей, которую мы видим здесь, и предположить, где Земля.

– Что? – не понял Путтер. – Причем здесь Земля?

– Как причем?

– Ты что, пытаешься вычислить, где Земля? – изумился Путтер. – Мне и в голову не пришло об этом думать. Зачем? У нас же нет средств полететь туда, и у них нет средств достать нас!

– Это сейчас нет. А у наших потомков – будут. Если нам удастся вычислить направление и расстояние, они будут знать, куда им лететь. Если же не сможем – надо, чтобы они хотя бы не забыли о том, что где-то существует еще одна планета, пригодная для жизни и что там живут люди, такие же, как они.

– Хм… Не ожидал такого. Но пока же никаких сигналов нет.

– Ну и что? Радио появилось не так давно. Может быть, мы находимся на расстоянии дальше, чем сотня световых лет, и сигналы просто еще не дошли.

– Ты думаешь, сигналы пробьют такое расстояние?

– Не знаю. Может, и правда они так слабы, что мы их не регистрируем. Но это не срочное дело. Для нашего поколения главное, чтобы дети и внуки не забыли, что есть такая Земля.

– А, если, положим, Земля на расстоянии ста световых лет, и пусть они сумеют построить корабль, который разовьет скорость в пол скорости света, им придется лететь целых двести лет.

– Несколько поколений, – пожал плечами китаец.

– Знаешь, Петр и Хэнк занимаются куда более приземленными вещами. Они думают, как измерить радиус нашей планеты.

* * *

– Чертов рогоз! – шипела Виктория, подрезая травинки неудобным ножом. За последние два дня она уже несколько раз полосонула себя по руке до крови. Это происходило каждый раз, когда она начинала злиться на рогоз за то, что его так неудобно срезать, и на комаров за то, что они постоянно кусаются. В гневе женщина била по стеблям ножом и, случалось, задевала собственную кожу на руке.

Она пошла за следующими травинками и провалилась ногой по щиколотку в болото, где плавали отвратительные чёрные пиявки в палец толщиной. От лаптей Виктории вверх шли лыковые ремешки, которыми обувь привязывалась к ногами, чтобы не сваливалась. Стоявшая рядом Лола помогла Виктории выбраться. Лапоть слетел с ноги и остался болтаться на одних ремешках, но хотя бы не остался в болоте.

– У тебя ноги совсем промокли теперь? – спросила Лола.

– Да кошмар, там уже два часа как лягушки квакают. Ну, ничего, приду в лагерь – переобуюсь. Я вчера сплела себе запасные лапти.

– Здорово! Мне бы тоже так нужно сделать. Вот только я буду переобуваться у болота, чтобы не ходить мокрой.

– Ага, и от комаров что-нибудь.

– Я уже почти и не замечаю, что кусают, – вздохнула Лола.

– Но лицо-то у тебя опухло. Ладно, я не могу уже, пойду в лагерь. Перерыв на плетение.

– Иди. Я еще пособираю.

Виктория туго связала собранный рогоз в снопы, а снопы связала между собой.

Скрутила несколько рогозин в некоторое подобие двух веревок и привязала их тоже. То, что получилось, она взвалила себе на спину так, что стебли рогоза лежали параллельно земле, а две веревочки надела на плечи как лямки.

Через полчаса женщина пришла в лагерь и села на бревно рядом с Жаклин и Чен-Сук. Кореянка заканчивала плести вторую пару обуви и продемонстрировала один полностью законченный лапоть. Под пяткой она выплела небольшой каблучок. Негритянка показала шляпу. Она работала над увеличением полей и, в принципе, могла остановиться в любой момент и сказать, что шляпа готова, но Жаклин хотела сделать широкие поля. Виктория улыбнулась, сказала «хорошо» и подняла оттопыренный большой палец в знак одобрения. Сама она уже давно сделала ножны для своего ножа и теперь работала над плетенным поясом, к которому их можно будет крепить.

Работа была в самом разгаре, когда к женщинам подошел Эрих. Он указал на ножны Виктории, и с помощью жестов и мимики попытался выразить восторг. Женщина вывалила содержимое ножен на траву. Выпал один готовый нож, который она сделала в самом начале, и три полоски металла, одну из которых она выменяла у Эриха, а две получила за соревнования по прыжкам. Ножны она протянула немцу, чтобы он мог поближе их рассмотреть. Тот повертел изделие в руках, сосредоточенно рассматривая его, затем вернул хозяйке и тут же привел Гарика в качестве переводчика.

– Действительно интересные ножны. Скорее даже сумка для инструмента, – заметил Гарик, повертев вещь в руках. – Вика, Эрих хочет, чтоб ты научила его такие делать. И я тоже хочу научиться. Девушка подняла глаза на мужчин. Потом перевела взгляд на свои полоски металла.

– Думаю, это возможно. Но я могу и сама вам сделать, а вы тем временем сделайте мне ножи.

– Ну, ладно, давай так. Только потом все равно научи!

Мужчины забрали металл и удалились.

– Они – тебе, ты – им? – спросила француженка, которая поняла, что произошло из нескольких фраз на английском. Фразы на английском она тоже плохо разобрала, но внимательно наблюдая за происходящим, Жаклин поняла в чем дело.

– Да, – ответила Виктория, довольная, что у нее будет теперь четыре ножа, с которыми пока непонятно, что делать, но которые есть куда положить.

Через час пришла Лола.

– Ой! – сказала Чен-Сук, посмотрев на ее лицо. – Плохо! – она показала в сторону болота и добавила. – Нет! Лола только улыбнулась и кивнула.

– Видимо, она советует тебе больше не ходить на болото, пока следы от укусов не пройдут. Или пока мазь от комаров не сделают. И чем они там только занимаются уже столько дней?! – художница посмотрела в другой конец лагеря, где сидели Софья и Линг.

– Наверное, не просто мазь получить. Ты знаешь как?

– Нет, я в химии вообще не разбираюсь. Ну, так я и не лезу химичить. А Линг понимает в этом не больше моего.

– Ладно, а ты что, делаешь вторые ножны? Зачем?

– Гарик и Эрих сделают мне ножи из моих полосок, а я им – ножны.

– Зачем тебе столько ножей?

– А что, выбрасывать что ли? Пригодятся. Или обменяю потом.

– Хм… – ответила Лола. Она тоже хотела себе что-нибудь такое, оригинальное. Но даже плетение обуви выходило с трудом. Между тем, ей бы тоже следовало чем-то отдариться за свой нож.

– Вика, а меня научишь? – спросила она.

– Да что ж такое? Я похожа на профессора плетения что ли? Тут и учиться-то нечему.

– Ну, я не понимаю, как это ты делаешь.

– Ладно, ладно, объясню.

Хэнк взял с собой Марию и подошел переговорить с Жаклин.

– Слушай, я поговорил с офицерами. Нам нужно сделать доспехи. Можно попробовать сплести из лыка или бересты. Раз ты сделала шляпу, наверное, и доспехи сделаешь?

– Наверное, сплести смогу. А они помогут что ли?

– Помогут. У гипотетических дикарей металлических наконечников, предположительно, нет, – поморщившись, подтвердил американец.

– Ладно, и что должно быть из доспехов.

– Да все тело хорошо бы закрыть и голову. Ну, шлем надо, что-то типа майки с рукавами и с высоким воротником. И юбочку.

– Но я на всех-то не смогу так быстро сплести. Это же долго надо работать.

– А на всех пока и не надо. Сделай пока один комплект, мы его проверим. И привлекай других женщин, которые с нами едут, пусть тоже учатся и плетут. – Хэнк ещё немного подумал и добавил:

– Пока сплети просто небольшой мат, а мы его проверим на пробой. Или пару матов из разных материалов. То есть просто пока сплети мишени!

* * *

Если топливо качали тихо и без суеты, то скотный двор жил весело. Изготовление плетня десятками женщин создавало постоянный гул уже само по себе. Дети собрались там же, пытаясь что-нибудь скормить верблюду. Так ещё и медики решили осмотреть животных на предмет клещей и прочих паразитов. Отлов свиней и их жизнерадостный визг придавали дополнительную живость медосмотру. Хорошо хоть верблюда, стреножив, выпустили кормиться в поле. Правда, охрана и дети за ним присматривали.

Рокотова, который зашел с Ритой взглянуть на сооружение плетня, встретили требованием обеспечить народ хотя бы рукавицами. Врачи, исполняющие сейчас функции ветеринаров, вывозились в грязи с головы до ног и намекнули на острую потребность в бане.

* * *

К обеду основное дело дня, перекачку топлива в баки на берегу, завершили. Теперь нужно было снять с самолёта ещё четыре бака, поднять на обрыв и переместить их на юг от посёлка примерно к тому же месту, к которому тянули сточную канаву от бани. Плотно покушав, основная часть населения по уже устоявшейся традиции переместилась в шалаши на дневной сон. Ицхак в последнее время спал рядом с Петром Алтуфьевым. Оба любили поздно ложиться вечером и спать днём. Мужчины часто общались между собой, сначала по делам, а вскоре и начали говорить и на отвлечённые темы. За эту прошедшую неделю отношения перешли в приятельскую, почти дружескую фазу. Вот и в этот день приятели улеглись рядом, но привычный ход событий был безжалостно нарушен переводчицей Линг, жившей в другом шалаше. Девушка, молча и энергично толкаясь, протиснулась между механиком и физиком и, лишь отвоевав себе место, заговорила:

– Ицхак, ты уже подумал?

Пётр с большим интересом наблюдая эту картинку соображал про себя: «Любопытно, и когда же Путтер так близко сошелся с переводчицей? Ну, кто бы мог подумать? Хотя.. Оружейник здесь единственный не китаец, знакомый с китайским языком. Очень интересно!».

– Подумал, я, подумал, – раздраженно пробурчал, слегка сдвигаясь, чтобы освободить девушке место, Ицхак: – А почему именно я?

– А ты идеал почти во всех отношениях. Тебя всегда всё устраивает, если есть возможность делать оружие. А спрос на оружие здесь, похоже, гарантирован. Так что будем мы жить мирно и счастливо.

– Так то – я, а у тебя-то запросов побольше. Для скандала достаточно желания одной стороны. И спрос есть не только на оружие. Собственно, всего не хватает.

– Ладно, спи пока! Вечером я опять приду за ответом, – положила конец переговорам китаянка и уткнулась носом в траву.

* * *

Перед ужином Рокотов провел собрание.

– Господа, у нас катастрофическая нехватка руковиц. Чтобы сделать рукавицы, нужны шкуры. Нужно отправить небольшой отряд на охоту.

– На кого?

– Ну, на кого… На оленей. На свиней. Николай ты как, возглавишь отряд? – обратился он к Осипову.

– Нет. Я хромаю еще.

– Ладно. Тогда… тогда… Хм. Я с вершины сопки всех-то не мог различить, кто что делает. Видно, что человек бежит, а кто – не всегда понятно. Аркаша, ты, может, посоветуешь, кого на охоту отправить? Ты же на верблюдов ходил. Надо ненадолго, на день чтоб сходили, свиней нашли и забили несколько штук.

– Ну, две группы надо бы отправить. Небольшие, человек по пять. В одну пусть Гарик немцев возьмет и еще кого-нибудь, а вторую…

– Может, кто-то из нас? – влез Хэнк. – Нам тоже рукавицы нужны! А часть тут можем оставить!

– Можно, можно, – пробормотал Аркадий. – Егоные два литовца вроде как даже попали по разу в верблюда. Вот они пускай и соберут вторую команду.

– Но нам нужно сейчас еще и несколько экспедиций отправить на несколько дней, пока литовцы не уехали. У них же палатки. Я их хотел отправить, – возразил командир.

– Не только у них есть палатки.

– Ну, вот шесть экспедиций и отправим по четыре человека. По числу палаток.

– Думаю, ребята не будут возражать, если с их палаткой пойдет кто-то другой, – ответил Хэнк. – Я спрошу у них.

– Ладно. Тогда завтра выходят два охотничьих отряда и шесть исследовательских экспедиций. После ужина конкретно решим, кто куда идет.

* * *

За ужином Ицхак подошёл к ЛингВу и, неторопливо насыщаясь верблюжатиной, поинтересовался:

– Почему ты так торопишься? Только из-за простоты процедуры развода?

– Скоро достроят первый барак. А там и остальные. Будут распределять жильё. К этому времени проще уже определиться, чтобы получить место сразу на семью.

– Вкусно! Рыба уже слегка обрыдла. А теперь скажи правду! Место семья получит всегда, хотя бы путём обмена. Полагаю, обменов вообще будет много.

– Ладно. Я боюсь. Нынешняя мирная анархия может однажды закончиться. Тогда произойдёт распад на кланы, сформированные по родственным и приятельским связям.

Нужно иметь много надёжных друзей и родни. И я хочу родить уже этой зимой. Думаю, к весне появится много детей. Кроме того, у тебя хорошая голова и умелые руки. И есть пистолет.

– Пистолет… Это даже не смешно. Лук бьёт дальше, почти с той же скоростью и бесшумно. А с головой и руками мужчин здесь полно.

– Это кто, например? Такие есть, но их немного.

– Пётр Алтуфьев, Максим, Лев Сикорский, Олег Константинов, Николай Хоменко. У Хоменко, кстати, и пистолет есть.

– Лев для меня староват. Пётр хорошо работает головой, но руками пока не умеет. Тем не менее, он подходит, но ты сейчас привлекательнее, – китаянка, похоже, сильно волновалась и непроизвольно расчёсывала укус овода на руке. – Кто там ещё? Хоменко? Он уже положил глаз на стюардессу. Мне там ничего не светит. Олег? Да, хирург всегда нужен, но вокруг него вьётся целая стая, а ты пока свободен. Я понятно объяснила?

– Понятно. Давай подождём до окончания строительства шестого барака. Если до того ты не передумаешь, то будем жить вместе. А до того я не буду реагировать на других женщин нашего посёлка.

* * *

В этот радостный день первый барак обзавёлся стенами и печкой. Саманная труба внушала некоторые опасения, но лучшего кирпича просто небыло. Заслонки и дверки сделали из обшивки. Металл пришлось пустить и на колосники. Впрочем, в перспективе колосники для бытовых печей планировалось делать керамическими.

За день сделали шесть из пятисот метров фекальной канавы. То есть процесс стартовал удручающе медленно. Много времени требовала подгонка камней друг к другу. Вот если бы была черепица…. В дальнейшем решено было подгонку камней осуществлять заранее, что теоретически должно ускорить работу.

Офицеры буквально разрывались между строительством канавы и изготовлением деревянного корыта. Им хотелось научиться делать и то, и другое. Каменные работы представляли интерес как перспективная технология возведения фортификационных сооружений, а в корыте им виделся будущий флот. Над корытом трудился и Алтуфьев. Ему, как Путтеру и Рокотову, нужно было исследовательское судно. Сикорский же считал, что правильные суда нужно делать из досок.