Текст книги "Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый"

Автор книги: Петр Алешкин

Соавторы: Юрий Васильев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

1.2. Источники исследования

Массив исторических источников по исследуемой проблеме обширен. Весь комплекс можно разделить на несколько основных групп: 1) документы органов государственной власти и управления, включая неопубликованные (в т.ч. архивные) и опубликованные в различных изданиях; 2) материалы, созданные в среде крестьянского протестного движения: неопубликованные (архивные) и опубликованные; 3) материалы периодической печати; 4) источники личного происхождения (воспоминания, мемуары, дневники), большая часть которых опубликована. В качестве особой группы следует выделить художественные и литературные произведения как исторические источники.

Каждая из первых двух групп источников (исходящие от властей или исходящие от крестьян) имеет свои особенности и несет в себе определенную информацию. Количественное соотношение материалов государственной власти и из крестьянской среды, конечно же, в пользу первых, но от этого значение последних нисколько не умаляется. Следует отметить, что в советской историографии был накоплен значительный опыт многотомной публикации документов крестьянского движения в России периода XIX – начала ХХ в. (в их числе опубликованный в 1959 г. сборник документов по крестьянскому движению 1890—1900 гг., в 1960 г. – по периоду 1881—1889 гг., в 1961 г. – два сборника по 1796—1825 гг. и 1826—1849 гг., в 1962 г. вышел документальный сборник по 1850—1856 гг., в 1963 г. – 1857—1861 гг. и др.).

В условиях постсоветской России произошло накопление документального материала, созданного в крестьянской среде в период протестного движения в Советской России. Конечно, физический массив данных источников объективно незначителен в сравнении с документами государственной власти, однако сегодня уже можно говорить о возможности проведения аналитической работы на основе имеющихся источников. Документы, вышедшие из среды повстанцев, составляют достаточно представительную и разнообразную группу. Каждый новый крестьянский документ является важнейшим источником информации. Отношение к подобного рода документам как реализованным продуктам человеческой психики позволяет увидеть конкретное лицо крестьянина, которое длительное время обезличивалось в истории образом абстрактных крестьянских масс. Совокупность документов, диаметрально противоположных по авторству, является важнейшим условием комплексного восприятия документальных материалов, позволяющим осмыслить картину крестьянского движения с двух позиций – крестьянина и власти[172]172
  См.: Крестьянское движение в Поволжье. 1919—1922 гг.: Документы и материалы / Под ред. В. Данилова и Т. Шанина. М., 2002. С. 23.


[Закрыть]. Для понимания темы протестные документы крестьянства особенно важны: они появлялись в условиях, когда сосуществование крестьянства и власти становилось нетерпимым. Работа с крестьянскими документами требует от исследователей взвешенного и кропотливого анализа, сопоставления их с другими материалами. Это связано с особенностями данной группы источников, на которой существенно отразился отпечаток крестьянской ментальности. Исследователи уже обратили внимание на специфику работы с указанными документами[173]173
  См.: Телицын В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?.. Феномен крестьянского бунтарства 1917—1921 годов. С. 12; Яров С. В. Источники по истории политического протеста в Советской России в 1918—1923 гг.; Крестьянские настроения периода «военного коммунизма / Т. И. Трошина // Вопросы истории. 2011. №2. С. 99—103.


[Закрыть].

Особенность документов и материалов обеих групп источников состоит в том, что многие из них содержат недостоверную информацию и даже фальсифицированные оценки и выводы. Объясняется это тем, что в условиях пропагандистского противоборства обе стороны нередко прибегали к фальсификации: повстанческое руководство в своих воззваниях к населению и в оперативной переписке давало заведомо недостоверные данные об общественно-политической ситуации в стране, в деревне, о настроениях красноармейцев, о результатах боев между повстанцами и красными войсками. Такая дезинформация преследовала цель повлиять на поведение населения в благоприятном для повстанцев духе. Государственная власть в своей агитации занимались дезинформацией населения в других вопросах: тенденциозном виде изображались причины и цели «мятежей», характеризовались состав их участников и руководителей, взаимоотношения повстанцев и населения, результаты повстанческой деятельности. Тем самым крестьянству навязывалось негативное представление о восстаниях и самих восставших. Так, верхом коммунистической фальсификации являются документы органов ВЧК и военно-революционных трибуналов, содержащие сведения о раскрытии на территории Тюменской и Омской губерний широкой сети подпольных ячеек «Сибирского крестьянского союза» и других контрреволюционных организаций, в действительности никогда не существовавших[174]174
  См.: Сибирская Вандея. 1919—1920. Т. 1. М., 2000. С. 10—11.


[Закрыть].

Изучение документов крестьянского протестного движения позволяет продемонстрировать механизм создания мифов, в частности, мифа о руководящей роли эсеров и белогвардейских агентов в крестьянских восстаниях. Сначала данную легенду создавали местные руководители и военные, отвечавшие за порядок на своей территории. Затем ее активно использовали вышестоящие органы в пропагандистских целях. Эсеры и белогвардейцы были удобным оправданием собственных просчетов и ошибок для большевистской власти: партийных комитетов, советских учреждений, органов ЧК и др. Роль эсеров в организации и руководстве крестьянскими восстаниями была фальсифицирована[175]175
  Хорошим подспорьем для иллюстрации данного положения может служить документальный сборник: Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. В 3-х тт. Т. 3. Ч. 2. Октябрь 1917 г. – 1925 г. М., 2000.


[Закрыть]. Архивные материалы свидетельствуют как о непосредственные итогах, так и долгосрочных последствиях крестьянских восстаний, в том числе репрессиях по отношению к его участникам на протяжении последующих лет и даже десятилетий.

Документальное освещение крестьянского протестного движения в советской официальной исторической науке было односторонним, ограничиваясь изучением данной проблематики лишь с позиций правящей власти. Главная особенность документального комплекса заключалась в том, что подавляющее большинство материалов принадлежало Советскому государству и коммунистической партии, документы повстанцев составляли в этом комплексе незначительную долю и были очень фрагментарны. Особенность источниковой ситуации заключалась в том, что основная информация о протестном движении содержалась в материалах стороны, враждебной повстанцам. В них представлена картина крестьянского протестного движения, восприятие крестьянами политики государства, решения и мероприятия Советского государства на различных уровнях по ликвидации крестьянских выступлений.

Ситуация изменилась с середины – второй половины 1990—х гг. Это было связано с увеличением доступа к новым источникам по истории Гражданской войны и становления Советского государства, в том числе по истории советского крестьянства: в научный оборот вводилось огромное количество неизвестных ранее документов, дающих новое знание. В 1990-е – 2000-е гг. многие архивные материалы, характеризующие крестьянское протестное движение, оказались на страницах опубликованных документальных сборников[176]176
  См.: Крестьянское движение в Тамбовской губернии в 1919—1921 гг. «Антоновщина»: Документы и материалы / В. Данилов и Т. Шанин (отв. ред.). Тамбов, 1994; Филипп Миронов. (Тихий Дон в 1917—1921 гг.). Документы и материалы / Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. М., 1997; Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики. 1921 – 1940 гг. Петрозаводск, 1997; За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. 1921: Сб. документов / Сост. В. И. Шишкин. Новосибирск, 2000; Сибирская Вандея. 1919—1921. Документы. В 2-х т. / Сост. В. И. Шишкин. М., 2000—2001; Крестьянское движение в Поволжье. 1919—1922 гг.: Документы и материалы / Под ред. В. Данилова и Т. Шанина. М., 2002; Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. 1918—1921: Документы и материалы / Под ред. В. Данилова и Т. Шанина. М., 2006.


[Закрыть]. Указанные сборники документов оснащены фундаментальным научным аппаратом: комментариями и примечаниями, указателями (именным, географическим). Исключение в этом отношении, составляет, к сожалению, «Сибирская Вандея».

Основное количество документального материала, использованного в диссертационном исследовании, содержится в архивных фондах центральных архивов: Российского государственного военного архива (РГВА)[177]177
  Ф. 1. Управление делами Народного комиссариата по военным делам (Наркомвоена); Ф. 6. Полевой штаб Реввоенсовета Республики; Ф. 7. Штаб Рабоче-крестьянской Красной армии; Ф. 10. Инспекция при Реввоенсовете (Инспекция Красной армии); Ф. 11. Всероссийский Главный штаб (Всероглавштаб); Ф. 16. Штаб войск Сибири (бывший Штаб Помглавкома по Сибири); Ф. 42. Управление по внутренней службе (штаб РККА войск ВОХР и ВНУС); Ф. 212. Управление Запасной армии Республики и Приволжского военного округа; Ф. 235. Управление армии по борьбе с бандитизмом в Тамбовской губернии; Ф. 936. Управление 3-й Украинской советской дивизии (бывш. 1—я Заднепровская стрелковая дивизия); Ф. 1393. Управление 39-й стрелковой дивизии (бывш. 21—я стрелковая дивизия войск ВНУС, штаб охраны и обороны железнодорожной линии Омск—Челябинск и обороны Петропавловского района); Ф. 16011. Управление войсками ВЧК; Ф. 16750. Отряд особого назначения Н. И. Корицкого; Ф.17529. Штаб командующего войсками ВНУС при Помглавкоме по Сибири; Ф. 17534. Штаб войск внутренней службы Восточно-Сибирского военного округа; Ф. 25892. Уральский военный округ (бывш. ПриурВО); Ф. 25896. Северо—Кавказский военный округ; Ф. 25899. Украинский военный округ (бывш. Штаб командующего всеми вооруженными силами на Украине); Ф. 33987. Секретариат председателя РВСР; Ф. 33988. Секретариат заместителя председателя РВСР, и др.


[Закрыть], Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ)[178]178
  Ф. Р—130. Совет народных комиссаров РСФСР (СНК РСФСР); Ф. Р—393. Народный комиссариат внутренних дел РСФСР (НКВД РСФСР); Ф. Р—1235. Всероссийский центральный исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ВЦИК), и др.


[Закрыть], Российского государственного архива социально—политической истории (РГАСПИ)[179]179
  Ф. 17. Центральный комитет КПСС (ЦК КПСС), в т. ч. Оп. 4. Секретариат ЦК РКП (б); Оп. 6. Информационный отдел; Оп. 11, 12. Оргинструкторский отдел; Оп. 65. Общий отдел; Оп. 84, 87. Бюро Секретариата; Оп. 109. Коллекция документов по вопросам обороны Советской республики и военного строительства (1917—1922); Оп.112. Оргбюро и Секретариат, и др.


[Закрыть], Российского государственного архива экономики (РГАЭ)[180]180
  Ф. 478. Наркомат земледелия РСФСР; Ф. 1943. Наркомат продовольствия РСФСР.


[Закрыть].

Основной массив документов, характеризующих политику Коммунистической партии и Советской власти в Тамбовской губернии, политическую и экономическую обстановку в районе антоновщины, действия властей, направленные на подавление, их отношение к повстанцам, извлечены из фондов Государственного архива Тамбовской области, Государственного архива социально-политической истории Тамбовской области, архива Управления ФСБ по Тамбовской области (в 1990-е гг. – УФСК по Тамбовской области). Ряд документов вводится в научный оборот впервые. Еще в 1990 г. автор данной работы опубликовал и прокомментировал в газете «Воскресение» (в №3 за 19 августа 1990 г.), в то время – органе Московской организации писателей и издательства «Столица», и таким образом ввел в научный оборот ныне широко и печально известные документы о ликвидации антоновщины в Тамбовском крае: приказы 1921 г. №130 командующего войсками М. Н. Тухачевского и №171 Полномочной комиссии ВЦИК.

Документы государственных органов отличаются многоплановостью как по составу, так и по содержанию. Среди них выделяются материалы центральной и местной власти. Центральная власть представлена отдельными документами ЦК РКП (б), СНК, СТО, Наркомата внутренних дел, Наркомата продовольствия, а также самостоятельными группами материалов силовых структур власти: армейских органов, войск ВОХР/ВНУС и органов ВЧК. В числе интересующих документов для данной темы являются декреты и постановления высшей партийно-государственной власти по продовольственной политике Советского государства в освещаемый период: циркуляры НКВД о крестьянских восстаниях, а также телеграммы с распоряжениями СТО, Наркомпрода и других органов власти на места, в которых отражен механизм проведения продовольственной политики.

Материалы местной власти подразделяются на партийные и советские: губернские, уездные и волостные; а также материалы местных продовольственных, милицейских, чрезвычайных и военных органов власти. Деятельность губернской исполнительной власти нашла отражение в распорядительных документах, материалах оперативного информирования высших и центральных органов власти: ЦК РКП (б), ВЧК, руководителей государства, докладах членов губисполкомов, их структурных подразделений и сотрудников. Деятельность местной власти представлена в документах организационного характера, в их числе: протоколы заседаний губкомов и укомов (включая пленумы губкомов, бюро и президиумов укомов), материалы губернских и уездных партийных конференций, циркулярные письма, воззвания к крестьянам, материалы местных партийных структур (комячеек, собраний членов партии). Информационный характер документов представлен телеграммами, донесениями, докладами руководителей губкомов и укомов, отчетами и докладами их сотрудников (инструкторов, агитаторов и др.). Материалы уездной и волосной исполнительной власти отражены в приказах, в том числе волостным комитетам, в постановлениях, обращениях, телеграммах, докладах, докладных записках, сводках и сведениях, протоколах волостных съездов Советов, в том числе президиумов, телефонограммах и донесениях волисполкомов оперативного характера о причинах и ходе крестьянских волнений. Исследовательский интерес представляют также материалы продовольственных органов (приказы и распоряжения, телеграммы и доклады, протоколы заседаний), органов милиции, чрезвычайных органов власти (ревкомов, военно-революционных трибуналов), частей особого назначения (ЧОН). Деятельность повстанцев отражена в документах карательных органов Советской власти: губернских чрезвычайных комиссий, уездных политбюро, революционных и военно-революционных трибуналов, материалах следственных органов власти: протоколах допросов участников восстания, заключениях и постановлениях особых отделов.

Документы органов военной власти, представленные в РГВА, содержат материалы центрального аппарата Красной Армии: доклады Главного командования Красной Армии, обзоры Главного командования о борьбе с повстанческим движением, справки и переговоры по прямому проводу Главного командования с местами, приказы и распоряжения Штаба РККА командованию фронтов, армий; обзоры Разведывательного управления Штаба РККА, доклады в Высшую военную инспекцию; материалы фронтов, армий, военных округов: телеграммы, сообщения, донесения, приказы, доклады, воззвания РВС, документы особых отделов, оперативные и разведывательные сводки, доклады командиров полков, бригад, политотделов; материалы войск ВОХР/ВНУС и войск ВЧК: сводки штабов, телеграммы, доклады, переговоры по прямому проводу, обзоры о повстанческом движении на определенных территориях[181]181
  Помимо названных выше фондов РГВА, следует также указать: Ф. 100. Управление армиями Южного фронта (против Краснова и Деникина); Ф. 101. Управление армиями Южного фронта (против Врангеля); Ф. 106. Управление армиями Восточного фронта; Ф. 107. Управление армиями Юго—Восточного фронта; Ф. 184. Управление 4-й армии Восточного фронта; Ф. 190. Управление 7-ой отдельной армии; Ф. 192. Управление 9-й Кубанской армией (бывшей 9-й); Ф. 198. Управление 13-й армии; Ф. 199. Управление 14-й армии; Ф. 245. Управление 1-й Конной армии; Ф. 246. Управление 2-й Конной армии; Ф. 263. Штаб Северной группы войск; Ф. 982. Управление 1-й сибирской стрелковой дивизии; Ф. 1317. Управление 26-й Златоустовской стрелковой дивизии; Ф. 1318. Управление 76-й стрелковой бригады; Ф.1319. Управление 77-й стрелковой бригады; Ф. 1320. Управление 78-й стрелковой бригады; Ф. 1407. Управление 42-й стрелковой дивизии (бывш. 4—я стрелковая дивизия).


[Закрыть].

Группа документов, исходившая из крестьянской среды, освещает широкий круг вопросов, дающих представление о ключевых явлениях крестьянского протестного движения: содержит информацию о политике Советской власти в деревне, о настроениях крестьян и об их отношении к политике Советской власти в деревне, о фактах массовых волнениях, в том числе динамике и географии протестных выступлений, организационных мероприятиях и поведении повстанцев, их взаимоотношении с населением, деятельности органов Советской власти по подавлению восстаний, включая участие органов ВЧК и ревтрибуналов, боевые действия сторон, соотношение политических, военных и карательных мер, использовавшихся Советским государством для ликвидации крестьянского протеста. Показательны документы о стремлении деревень решить возникшие проблемы мирными переговорами с партийно-советским руководством, прежде чем браться за оружие. Крестьянские документы отражают накопление политического опыта в протестном движении, отразившегося в росте его организованности: создании военных штабов и комендатур, исполкомов, печатных органов, программных документов, организации агитационно-пропагандистской работы, хозяйственной деятельности. В перечень документов повстанцев входят следующие: воззвания, обращения, приказы, объявления, инструкции повстанческой власти, удостоверения, экземпляры газет и листовок, обращения о поддержке восстания, сообщения и донесения в повстанческие штабы, отдельные документы повстанческих отрядов. Очень важными для понимания темы и редкими являются документы, показывающие процесс взаимодействия повстанцев и власти: материалы о попытках мирного урегулирования конфликта: телеграммы, наказы, переговоры повстанцев с представителями власти (губернской, уездной, военной и пр.).

Особый интерес представляют крестьянские документы программного характера. В их числе: программа антоновского Совета трудового крестьянства в Тамбовской губернии, резолюция гарнизонного собрания мятежного Кронштадта, программа Ф. К. Миронова, декларация Революционного военного совета и командующего восставших групп «Воли народа» Серова – Далматова, декларация «Временного революционного военного Совета пяти и командующего войсками» отряда Вакулина – Попова, декларации Военно-революционного совета (ВРС) махновцев и др. Программные документы повстанцев по сути содержали общекрестьянские требования к власти, отражали крестьянские интересы. В документах повстанцев отражено крестьянское понимание ситуации, это своего рода взгляд снизу. Примечательно, что не подвергались сомнению результаты революции 1917 г. и советский строй в России.

Документы крестьянского протеста встречаются там, где крестьянское движение отличалось организованным характером. Об этом свидетельствуют архивные и опубликованные документы о махновщине (РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 35. Д. 581. Л. 1; РГВА. Ф. 198. Оп. 5. Д. 40. Л. 5, 43; Д. 45. Л. 1, 30)[182]182
  См.: Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. 1918—1921: Документы и материалы. С. 80, 88—89, 111—112, 231, 232—235, 271, 273, 286, 287, 299.


[Закрыть], «чапанной войне» (ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 94. Д. 64. Л. 83, 84—84об, 86, 110; РГВА. Ф. 106. Оп. 7. Д. 13. Л. 104—104об)[183]183
  См. также: Крестьянское движение в Поволжье. 1919—1922 гг.: Документы и материалы. С. 103—106, 112—113.


[Закрыть], «вилочном восстании»[184]184
  См. там же. С. 393—395.


[Закрыть], сапожковщине[185]185
  См.: Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. Т. 1. 1918—1922. М., 2000. С. 758—759; Крестьянское движение в Поволжье. 1919—1922 гг.: Документы и материалы. С. 520, 527—528.


[Закрыть], серовщине[186]186
  Сафонов Д. А. Великая крестьянская война 1920—1921 гг. и Южный Урал. Оренбург, 1999. С. 275—278.


[Закрыть], крестьянском повстанчестве в Алтайской губернии в 1920 г. (РГВА. Ф. 1319. Оп. 1. Д. 174. Л. 59)[187]187
  См. также: Сибирская Вандея. 1919—1920. Документы. Т. 1. М., 2000. С. 165, 170, 237, 239—240, 246.


[Закрыть], лубковщине в Сибири (РГВА. Ф. 982. Оп. 3. Д. 36. Л. 341, 342; Ф. 17534. Оп. 1. Д. 70. Л. 334, 335)[188]188
  См. там же. С. 408—409.


[Закрыть], Западно-Сибирском восстании[189]189
  См.: За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. 1921: Сб. документов. С. 169, 211, 233—234, 258, 304—305, 353, 380—381, 391—393; Сибирская Вандея. 1920—1921. Документы. Т. 2. М., 2001. С. 187.


[Закрыть] и др. Автором диссертационной работы введены в научный оборот документы крестьянского протеста в период антоновщины: Устав Союза трудового крестьянства, документы, инструкции, листовки и воззвания СТК, письма А. Антонова в адрес власти, оперативные сводки, донесения, инструкции штаба 1-й Партизанской армии (Архив УФСБ РФ по Тамбовской области. Ф. 10. Д. 4306. Т. 4. Л. 117, 209—210, 221—222, 224—225, 230—231, 232, 239; Д. 3897. Т. 1. Л. 21).

Заметным источниковедческим событием стало издание первого тома сборника документов «Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ – НКВД», посвященного событиям 1918—1922 гг.[190]190
  Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4—х т. Т. 1. 1918—1922 / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. М., 2000.


[Закрыть] Данный сборник представляет собой научную публикацию комплекса информационных документов по истории советского крестьянства в 1918—1922 г. В нем впервые публиковалась недоступная исследователям документация ВЧК – ГПУ – ОГПУ, имевшая грифы «секретно» и «совершенно секретно». Издание содержит большое количество документов из архивов советских спецслужб, в том числе из фондов Центрального архива ФСБ РФ[191]191
  К сожалению, в связи с фактическим закрытием в 2000-е гг. доступа для исследователей в Центральный архив ФСБ РФ автору работы не удалось ознакомиться с фондами данного ведомственного архива спецслужбы. Сотрудниками ведомства было рекомендовано использовать уже опубликованные материалы.


[Закрыть], отражающих настроения крестьянства и его участии в событиях, потрясавших Россию в данный период. Документы сборника включают две большие группы: информационные документы оперативного характера и аналитические документы. В первую группу входят документы местных органов ВЧК за 1918—1920 гг. (двухнедельные и месячные информационные сводки губчека, информационные бюллетени, доклады с мест), документы центрального аппарата ВЧК – ГПУ – ОГПУ за 1919—1922 гг. (информационные недельные сводки секретного отдела, оперативно-информационные сводки секретно-оперативного управления, госинформсводки информотдела), документы особых отделов армий за 1919 – 1920 гг. (информационные сводки и бюллетени) и документы о борьбе с повстанцами войск ВЧК – ВНУС за 1918—1922 гг. (оперативные сводки штаба Корпуса войск ВЧК, с 1919 г. – штаба войск ВЧК, с 1920 г. – оперативные и оперативно-разведывательные сводки ВНУС).

Информационные сводки, тематических справки, аналитические доклады и обзоры, представлявшиеся спецорганами (ВЧК, а с 1922 г. – ОГПУ) узкому кругу лиц в высшем государственном и партийном руководстве, содержали сведения о положении и настроениях населения, о политических событиях и движениях в деревне, в системе управления и партиях, в кооперации, церкви и т. п. Сведения, постоянно в систематизированном виде собираемые в масштабе огромной страны, направлялись руководству Советского государства в количестве от 5—7 до 30—40 экз., в режиме полной секретности. Информсводки наиболее оперативно, полно и достоверно представляли высшему руководству страны реальные настроения различных слоев населения, экономическое положение и деятельность учреждений и организаций. Материалы сводок ВЧК – ОГПУ дают широкую конкретную картину состояния страны в целом, охваченной крестьянскими восстаниями. Документы фиксировали протестные явления в крестьянской среде, помимо земельных, продовольственных противоречий с властью, также на религиозной основе, на национальной почве и др. особенности крестьянского протеста. По существу, это был единственный в своем роде источник, предназначенный для повседневной регистрации всего происходящего в жизни населения огромной страны, его настроений и движений, прежде всего политических, но с существенным и нарастающим дополнением информацией из экономической и культурной жизни[192]192
  См.: Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. Т. 1. 1918—1922. С. 7, 9, 11, 54, 57.


[Закрыть].

Информационные материалы спецслужб отличала достаточно высокая достоверность сообщаемых сведений о событиях, которые имели политическое значение и которые очень плохо отражены в других сохранившихся источниках. Данные материалы позволяют воссоздавать картину как положения в стране в целом, так и в территориальном, и во временном отношении. Источники отражают многообразную жизнь деревни в различных районах страны, настроение крестьян, в том числе находившихся в Красной Армии, крестьянское протестное движение: причины, развитие, характеристику его участников и руководителей, лозунги повстанцев, методы подавления, деятельность местных органов. Сводки ВЧК – ОГПУ пронизаны идеологическими установками своего времени, тем более времени революции и Гражданской войны. Сопротивляющиеся большевистской политике крестьяне именовались «бандитами», «кулаками», «врагами революции» и т. п. Содержащаяся в них оценки подлежат проверке и научной критике.

Информация о положении в деревне, поступавшая по линии НКВД и Наркомата по военным делам, отражала специфику данных учреждений и определялась их функциями и задачами. Так, основным содержанием Информационных листков Отдела управления Наркомата внутренних дел была информация об организации на местах Советской власти и об отношении к ней крестьянства. Она свидетельствует о поддержке крестьянством политики большевиков в деревне до лета 1918 г. Об этом заявлялось в многочисленных резолюциях волостных, уездных и губернских крестьянских съездов, прошедших по всей России в первые месяцы 1918 г., а затем подтверждалось практической деятельностью созданных ими в деревне органов Советской власти. Главная причина подобной позиции крестьян в отношении Советской власти заключалась в аграрной политике большевиков, отвечавшей их интересам. Информационные листки НКВД показывают, с какой активностью крестьянство включилось в процесс ее осуществления на местах. Резкое изменение положения в деревне летом 1918 г. показано в сообщениях подразделений информации Наркомата по военным делам, фиксировавших негативную реакцию крестьянства на проводимую Советской властью в деревне в этот период мобилизацию в Красную Армию. Одновременно они указывают на повсеместное недовольство крестьян продовольственной политикой большевиков, принудительными реквизициями хлеба и скота. В то же время аналогичной была реакция крестьян и на политику антибольшевистских правительств, возникших в России во второй половине 1918 г., также пытавшихся заставить крестьян выполнять различные повинности, обусловленные начавшейся войной. Таким образом, изменение позиции крестьян по отношению к Советской власти во второй половине 1918 г. обусловилось прежде всего их нежеланием в полной мере принять на себя тяготы Гражданской войны и продовольственной диктатуры большевистского государства[193]193
  См.: Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. Т. 1. 1918—1922. С. 23—24.


[Закрыть].

С октября 1918 г. еще одним источником информации о положении в деревне стали сводки Оперативного отдела штаба корпуса ВЧК. В них содержалась информация оперативного характера, полученная о месте и времени крестьянских выступлений на почве недовольства политикой Советской власти, числе их участников, ходе подавления частями ВЧК, о потерях сторон. Оперативные сводки являются уникальным источником по истории крестьянского движения в Советской России в годы Гражданской войны, так как позволяют увидеть его масштабы, территорию и продолжительность. О положении в деревне, наряду с информационными источниками ВЧК, дают представление также отчеты губернских чека о проделанной работе и разного рода доклады о конкретных событиях и действиях. В них часто давался подробный анализ обстоятельств крестьянских восстаний и общего положения в деревне.

Следует отметить, что в информационных материалах ВЧК преобладал негативный, критический материал о деятельности учреждений Советской власти и ее представителей на местах. В 1918—1920 гг., на взгляд ВЧК, они часто оказывались сосредоточением взяточников, спекулянтов, мародеров, пьяниц, саботажников и контрреволюционеров. По мнению ВЧК, именно на них возлагалась главная вина за крестьянские восстания, поскольку они неверно проводили в жизнь распоряжения центральной власти, дискредитировали их своей деятельностью. Любопытны свидетельства о том, что наиболее сознательные крестьяне, создававшие местные органы Советской власти, уходили на фронт и там погибали, а вместо них приходили «безыдейные люди», преследовавшие, в первую очередь, свои «шкурные интересы»[194]194
  См.: Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. Т. 1. 1918—1922. С. 32.


[Закрыть]. Информационные материалы ВЧК фиксировали отношение крестьян к политическим партиям. Так, отношение крестьян к коммунистической партии определялось прежде всего их пониманием решающей роли партии и коммунистов в выработке и осуществлении на практике продовольственной и военно-коммунистической политики Советской власти. Поскольку данная политика разоряла их хозяйства и обрекала крестьянские семьи на полуголодное существование, а члены партии занимали руководящие посты в органах Советской власти и, нередко, своим поведением дискредитировали ее, отношение к коммунистической партии большинства крестьян было отрицательным. Одновременно сводки ВЧК отмечали политическую малограмотность крестьян, в частности, непонимание ими целей и задач коммунистической партии[195]195
  См. там же. С. 33.


[Закрыть].

Другим значительным источниковедческим явлением стало издание в двух книгах документального сборника «Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922—1925 гг.», в котором опубликованы документы Архива президента Российской Федерации, Центрального архива ФСБ РФ, ГАРФ и РГАСПИ, посвященные выработке и проведению партийно-государственной антирелигиозной политики. Составители сборника использовали документы из фондов Политбюро ЦК РКП (б), ЦК РКП (б) и его Секретариата, Оргбюро, Агитпропа, СНК, ВЦИК и судебных органов при нем, ЦК Помгола и Последгола, ВЧК – ГПУ – ОГПУ и ряда личных фондов (В. И. Ленина, Е. М. Ярославского, Ф. Э. Дзержинского, А. И. Рыкова и др.). Почти все документы были ранее засекречены, имели грифы «Строго секретно», «Совершенно секретно», «Хранить наравне с шифром» и т.п.[196]196
  Архивы Кремля. В 2-х кн. Политбюро и церковь. 1922 – 1925 гг. Новосибирск – М., 1997—1998.


[Закрыть] Основная часть документов относится к 1922 г. В данной диссертационной работе документальные материалы указанного сборника использованы в освещении и оценках протестных настроений и проявлений в крестьянской среде в отношении антирелигиозной политики Советского государства, в частности, в период кампании по изъятию церковных ценностей.

Материалы периодической печати имеют важное значение как исторический источник в контексте анализа взаимоотношений крестьянства и власти. В статьях, очерках, корреспонденциях, репортажах на страницах «Известий ВЦИК» (орган ВЦИК Советов крестьянских, рабочих, солдатских и казачьих депутатов и Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов), «Бедноты» (орган ЦК РКП (б), «Бюллетеня Наркомпрода» (орган Народного комиссариата продовольствия), «Бюллетеня трудового фронта» (орган Народного комиссариата труда), «Вестника агитации и пропаганды» (орган ЦК РКП (б), «Вестника НКВД» (орган Народного комиссариата внутренних дел), «Еженедельника ВЧК» (орган Всероссийской чрезвычайной комиссии), «Известий Наркомпрода» (орган Народного комиссариата продовольствия), «Красной нови» (общественно-политический журнал), «Народного хозяйства» (орган ВСНХ) и в других периодических изданиях изучаемого времени представлен широкий спектр жизнедеятельности российского общества в условиях Советской России. Данные материалы отличаются информационной и фактологической насыщенностью, оперативностью, и, как правило, отсутствием аналитического анализа.

Следует отметить, что с начала августа 1918 г. в «Известиях ВЦИК» стали регулярно печатать «Бюллетени деятельности чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениям по должности». Так, в «Известиях ВЦИК» в августе 1918 г. сообщалось об антибольшевистских выступлениях в деревне и предпринимаемых ВЧК мерах по их ликвидации[197]197
  См.: Известия ВЦИК. 1918. №163.


[Закрыть]. В «Бюллетенях ВЧК» впервые появилась терминология, характерная для всех последующих информационных источников данного ведомства. Так, любое проявление недовольства крестьян политикой Советской власти квалифицировалось как контрреволюционное и по своему характеру кулацкое. Организаторы и активные участники крестьянских восстаний относились к числу кулаков или лиц, попавших под их влияние. «Бюллетени ВЧК» свидетельствовали, что главным содержанием политики Советской власти в деревне летом – осенью 1918 г. была борьба за хлеб, которую власть вела с крестьянством, опираясь на созданные на местах комитеты бедноты. Приведенные в них факты зверских убийств крестьянами комбедовцев, членов реквизиционных отрядов, советских и партийных работников и ответных массовых расстрелов и взятие заложников свидетельствовали о ее крайне ожесточенном характере. В связи с этим данный периодический источник показывает весь ужас гражданского противоборства, его трагические последствия для судеб миллионов людей. Осенью 1918 г. появился еще один информационный источник ВЧК о положении на местах – «Еженедельник чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией». В его выпусках публиковались доклады и статьи сотрудников ВЧК о контрреволюционных выступлениях, обобщался опыт их подавления. Например, система заложничества, широко применявшаяся ВЧК в годы Гражданской войны в отношении врагов Советской власти, вырастала из практического опыта, полученного органами ВЧК в ходе ликвидации крестьянских восстаний летом – осенью 1918 г. В одной из статей указывалось, что, как правило, после их ликвидации организаторы восстаний скрывались, и вся ответственность за их последствия возлагалась на рядовых участников. Чтобы избежать подобной ситуации, предлагалось активное использование института заложничества как профилактической меры против деятельности в деревне контрреволюционных элементов и организаций[198]198
  См.: Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. Т. 1. 1918—1922. С. 24—25.


[Закрыть].

Мемуары и воспоминания образуют комплекс взаимодополняющих источников личного происхождения. Этот своеобразный исторический источник, имеющий субъективный характер, в котором раскрываются мысли и чувства очевидцев событий прошлого, дополняет другие свидетельства изучаемой эпохи, придает определенный колорит историческому времени, в котором происходил сложный и трудный процесс становления Советского государства. Так, при изучении мемуарной литературы, связанной с махновщиной, следует учитывать мотивацию авторов, обусловленную их участием, стремлением порой приукрасить свою роль в исторических событиях[199]199
  См.: Николаев А. Ф. Первый среди равных. Детройт, 1947; Махно Н. И. Русская революция на Украине (от марта 1917 г. по апрель 1918 г.). Кн. 1. Париж, 1929; Его же. Под ударами контрреволюции (апрель – июнь 1918). Кн. 2. Париж, 1936; Его же. Украинская революция (июль – декабрь 1918). Кн. 3. Париж, 1937; Аршинов П. А. История махновского движения (1918 – 1921). Запорожье, 1995; Нестор Иванович Махно: Воспоминания, мемуары и документы. Киев, 1991; Белаш А. В., Белаш В. Ф. Дороги Нестора Махно: Историческое повествование. Киев, 1993.


[Закрыть]. Помимо этого, многие публикации личного происхождения содержат множество неточных сведений о махновщине. Примером может служить брошюра бывшего белогвардейского офицера Н. В. Герасименко[200]200
  См.: Герасименко Н. Мемуары белогвардейца. М.; Л., 1929.


[Закрыть]. Таким образом, источники мемуарного характера требуют критического отношения и сопоставления с другими свидетельствами.

При изучении взаимоотношений крестьянства и власти в Советской России для автора данной работы полезную роль сыграли воспоминания Лив Нансен-Хейер о своем великом отце Фритьофе Нансене, Нобелевском лауреате, полярнике, выдающемся общественном деятеле 1920-х гг.[201]201
  Нансен-Хейер Л. Книга об отце / Пер. с норв. 2-е изд. Л., 1986. Воспоминания дочери Ф. Нансена, основанные на личных воспоминаниях, воспоминаниях друзей Нансена, широком использовании дневников, статей и книг своего отца, были опубликованы в Осло в 1954—1955 гг. Первое издание книги в СССР вышло в 1971 г.


[Закрыть] Нансен оказал весомую помощь России в условиях борьбы с голодом в 1921—1922 гг., являясь верховным комиссаром организации общеевропейской помощи голодающим в Советской России. Он издал в 1923 г. книгу «Россия и мир», в которой признал за русским народом большую будущность и считал этот народ призванным выполнить великую миссию: принести Европе духовное обновление. В данной книге, хотя и косвенным образом, по существу опровергался тезис о неком руководстве подрывной деятельностью в Советской России со стороны белоэмиграции. Среди множества недоброжелателей, пытавшихся помешать Нансену в деле помощи голодающим, особенно усердствовали именно русские белоэмигранты. В сентябре 1921 г., выступая с трибуны Лиги наций, Нансен прямо указал на «центральную агентуру» из «ненавистников Советов», которая находилась в Париже. Именно она методами нелепой лжи, клеветы, интриг и сплетен пыталась помешать Нансену[202]202
  Нансен-Хейер Л. Указ. соч. С. 396—397, 404.


[Закрыть]. Подобную позицию белоэмигрантов Нансен объяснял их мнением, что помощь голодающим укрепит Советское правительство. Примечательно, что сам Нансен не признавал партийной политики, не питал никаких симпатий к компартиям, рабочему движению, считал невозможным решить классовые противоречия путем борьбы. По его мнению, партийная борьба препятствует объединению народа для решения крупных общенациональных задач. Взгляды его характеризовались как праволиберальные, ближе к консервативным.