Автор книги: Петр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Крик. Душераздирающий до мурашек крик женщины…
Неясный свет… кажется, нападают… но кто?
Он громко плачет… не понимая, что происходит. Все произошло так быстро! Тут, к его ужасу, всю комнату окутывает огонь. Пламя распространяется с каждой секундой, постепенно приближаясь к бедному малышу в кроватке. Беды не избежать, осталось совсем чуть-чуть до того, когда огонь дотронется до него, но…
Громкий треск дерева. Наверное, снаружи выломали дверь. Маленького Саймона быстро берут на руки. Голова кружится, из-за дыма невозможно нормально дышать. От этого малыш кричит еще сильнее.
— Все хорошо, — шепчет ребенку грубый мужской голос. — Папа с тобой… папа с тобой…
Среди всего переполоха, в голове неясно раздался голос, постепенно становившийся все громче…
— Саймон… Саймон!.. САЙМОН!
— А, что?! — воскликнул Саймон, пытаясь отличить вымысел от реальности.
В голове четко отпечатался страшный пожар в комнате, тот крик, и слова: «Папа с тобой… папа с тобой».
Саймон окончательно проснулся. Дана стояла снаружи кареты, как и Труди. Они обе ждали Саймона.
— Выходи уже, лежебока, приехали!
Саймон тряхнул головой и вышел из кареты. Похоже, в его памяти снова всплыло очередное воспоминание из детства. Однако, непростое на первый взгляд…
— Пришли, — тихо проговорила Труди, указывая на дом, но чувствуя себя при этом очень неловко.
Саймон с Даной посмотрели в ту сторону, сразу не поверив собственным глазам. Роскошный, двухэтажный дом из розового кирпича и деревянным забором, покрашенным в белый цвет. Благодаря своему необычному цвету, дом больше всех выделялся на Даути-стрит. Саймон представил себе, что там живет престарелая старушка со своим собственным садом, где растут и благоухают розы. И в памяти опять всплыла миссис Корнуэлл.
В ее кабинете на подоконнике у окна размещалась раньше ваза с красной розой. Когда Саймону было года четыре, он хотел получше рассмотреть цветок, смог залезть на подоконник, но по ошибке, совершенно случайно, толкнул вазу, и та разбилась. Тогда мальчику здорово досталось от мистера Корнуэлла, в те времена детдомом заведовал он, а потом скончался три года назад от старости. Миссис Корнуэлл, вместо того, чтобы ругать, пожалела несчастного Саймона, угостила его сладостями из ее буфета. Парень невольно улыбнулся. Воспоминания о детстве всегда навевали тоску и теплую радость на сердце. Так хотелось вернуть эти старые времена.
— Милый дом! — заключила Дана. — Прямо как из Мэри Поппинс!
— А это еще кто? — с интересом спросила Труди.
Как же она забыла! Ведь Мэри Поппинс еще не успели написать! Дана замялась, но потом быстро выпалила:
— Да так, никто!
— Ну ладно, — девушка равнодушно пожала плечами. — Давайте зайдем!
Так они и сделали! Внутри дом казался намного больше, чем снаружи. Потолок держался только на одних колоннах. Парадная лестница вела на второй этаж с панорамными окнами, откуда выходил шикарный вид на город. Не верится, что Труди настолько богата и имеет целый собственный дом в придачу.
— Вы здесь живете? — с изумлением спросила Дана, подходя к самой панораме и вглядываясь туда. Саймон присоединился к ней, и вдвоем они приткнулись носами к успевшему запотеть стеклу.
— Да, но он не мой.
Подростки оторвались от стекла и посмотрели на Труди с недоумением.
— Он принадлежит господину Эдвину Гриду! Я являюсь его экономкой. Сам он сейчас со своими друзьями-аристократами сидит в карточном клубе «Шелдон». Так что мистер Грид вернется нескоро. Что ж, пойдемте, приготовлю вам свой вкуснейший сырный суп!
— Ура! — радостно закричали на весь дом ребята. Труди, напевая себе под нос какую-то простую песенку, повела их на кухню.
Кухня была маленькой, зато уютной. Саймон почувствовал запах шафрана, корицы и прочих других специй. Дана расстегнула рюкзак, выпустив несносного Джесси на волю. Котенок медленно расправил лапки, зевнул и радостно заскакал по кухне. Труди умилилась при виде маленького невинного существа.
— Ну-с, приступим, — сказала Труди, принимаясь открывать всякие ящики и доставать оттуда соль, сыр, курицу, картофель, лук и много чего еще.
Ребятам ничего не оставалось, как наблюдать за тем, как готовит Труди. Сначала она залила в черный котелок воды, положила курицу, зажгла печь. Самое интересное только начиналось. Экономка делала все так легко и быстро, будто с рождения это умела делать: как она ловко измельчала ножом картофелины и лук, ни разу не порезав палец, а когда жарила на медной сковороде, то умело подкидывала их в воздух.
— Хотела бы я так готовить, — громко прошептала Дана. Судя по всему, ей понравилась кулинария, особенно то, что вытворяла перед ней Труди.
Кухню заполонил жгучий аромат лука, из-за чего глаза сильно слезились. Вскоре в котле кипело нечто желтое, что и являлось сырным супом.
— Суп готов, дамы и господа, — торжественно провозгласила Труди, наливая в металлические тарелки горячего супа.
Полные предвкушения, Саймон и Дана заняли самые лучшие места за деревянным столиком у окна, Джесси присел Дане на колени и мирно засопел. Ну конечно, он уже успел все съесть, поэтому супа ему не особо-то и нужно. Зато ребятам больше достанется. Снаружи виднелась не самая лучшая часть города: вдали виднелась фабрика, из труб которой выскальзывал густой дым.
Саймон с Даной тут же отвернули головы от неприятного зрелища и принялись за суп. Труди присела рядом, молча наблюдая за ними. И пяти минут не прошло, как тарелки стали абсолютно пустыми.
— Все, больше ничего не съем! — с удовлетворением изрекла Дана.
— Рада, что вам понравилось. Рецепт моей мамы.
Они какое-то время помолчали. Саймон спросил:
— Так значит, ты экономка у некого господина Грида?
— Да. Мистер Грид довольно влиятельный человек. И очень добрый. Он хорошо ко мне относится, — Труди непонятно почему сразу поникла. — Бедный… много лет назад вся его семья погибла в страшном пожаре. Никто из родных не выжил… С тех пор он живет один одинешенек. И постепенно сходит от этого с ума. Мне его так жаль… именно из-за этого я нанялась работать у него экономкой – чтобы он не скучал…
Чтобы не допускать мучительную тишину, Труди поинтересовалась:
— Может на одну ночь переночуете здесь? В доме есть отдельная комната, отведенная специально для гостей.
— Ну, даже не знаем… — со смущением сказала Дана, почесав затылок. — А что если…?
— Мистер Грид вернется только глубокой ночью, потом сразу пойдет к себе в спальню. Я попозже вас разбужу рано утром. Договорились?
— Хорошо, — уверенно ответил Саймон.
— Мы лучше пойдем сейчас спать, если вы не против, мисс Бекер?
— Нет, конечно! И да, можно просто Труди! Пойдемте, я проведу вас.
— Спасибо, Труди, — одновременно сказали Саймон с Даной. Труди в ответ просто улыбнулась им.
***
В ночное время Лондон не был спокоен. Люди спешили быстрее попасть в свои дома, подолгу не общаясь на одном месте, и долго не задерживаясь.
Даути-стрит пустовала, как всегда. На вид, эта ничем не примечательная улица не могла вызвать серьезных подозрений в каких-нибудь странностях. Она всегда оставалась тихой, но только не сегодня.
Сегодня здесь было что-то нечисто. Даже бродячие псы громко лаяли, предупреждая остальных о близкой опасности.
На крыше одного из домов уселись две вороны, одна больше другой. Они сидели неподвижно, ни разу не шелохнувшись, и молча наблюдали за розовым кирпичным домом. Своим устрашающим видом они напоминали горгулий. Несколько минут ничего не происходило, как вдруг две вороны исчезли, а на их месте теперь были мужчина и женщина, оба в черных мантиях.
— Парень точно здесь? — спросила Констанс, сурово взирая на Игнотуса.
— Камень не лжет, он привел нас к нему, — угрюмо ответил тот. В его руке находился такой же черный гладкий камень, что и у Саймона. От талисмана тоже исходило красное свечение. Игнотус положил камень в правый карман.
— Тогда чего мы тут стоим! Давай прямо сейчас отберем у него камень!
— Нет! — злобно крикнул своей спутнице Игнотус. Та ничего не понимала. — Не будем спешить. Пока лучше подождем, когда они уснут.
— Серьезно? — язвительно отозвалась Констанс. — Мне кажется, или ты стал в последние дни слишком сильно сбавлять обороты?
Рассерженный Игнотус перестал глядеть на дом, теперь смотря на спутницу.
— Ты на что намекаешь? — медленно проговорил он, разделяя каждое слово в своем вопросе.
— На то, что ты утратил свою былую мощь, и стал каким-то параноиком. Все время стережешься чего-то, действуешь всегда тихо. Тебе не надоело?! Вдруг твой план обрушится крахом, и мы потеряем этих чертовых подростков из виду…!
Не успела она договорить, как Игнотус тут же взмахнул рукой, направив к Констанс сноп белых искр. Женщина ловко отвернулась, избежав атаки, и теперь крепко сжала руку в кулак, затем легонько подняла над собой. Игнотус задыхался, тело его высоко поднялось в воздух.
— Ты до конца не понимаешь, с кем имеешь дело, Игнотус! Я намного выше тебя, и могу запросто попросить отстранить тебя от миссии! Уж он-то меня послушает… — злобно прошипела, еще сильнее сжав кулак. Лицо мученика постепенно приобретало синеватый оттенок от нехватки воздуха.
Констанс разжала руку. Игнотус без промедления упал и сильно ушибся. Он тяжело и учащенно задышал, чувствуя себя намного легче.
— Начинаем немедленно, — коротко пояснила Констанс. — Ясно?
Мужчина успел откашляться и хрипло прошептал:
— Ясно…
Уголки рта у женщины слегка приподнялись.
***
— Саймон, ты спишь? — тихонько сказала Дана.
Они с Саймоном лежали на огромной двуспальной кровати, ужасно скрипевшей от их любого шороха. Она была настолько глубокой, что ты чувствовал себя как в сыпучих песках, из которых почти невозможно выбраться. Джесси мирно посапывал на стульчике рядом со шторами, уютно примостившись на мягкой подушке.
— Нет, овец считаю, — разозлился Саймон, но Дана пропустила его грубые слова мимо ушей.
— Мне просто не спится, — спокойно сказала она. Видно, ее что-то гложет, и она не успокоится, пока не расскажет Саймону о своих переживаниях, с которыми ей так необходимо поделиться. Парень понял намек и перевернулся. Каково же было его удивление, когда он увидел блестящие от слез глаза девушки.
— Как ты думаешь, с ними все хорошо? — с надеждой спросила Дана и громко шмыгнула носом, напомнило звук игры на трубе.
Саймон понял, кого она имела ввиду. Всех детей и взрослых детдома. Откуда ему знать? Вряд ли кто-либо уцелел при таком огромнейшем взрыве от немецких бомб, но хотелось верить в обратное. Верить, что все успели успешно выбраться из здания. В памяти снова всплыла миссис Корнуэлл. Это стало последней каплей для Саймона. По щеке предательски потекла одна несчастная горячая слеза, сначала быстро, потом уже медленнее. Дана, не скрывая слез, горько и протяжно захныкала. И ни с того ни с сего она кинулась к нему в объятия. Саймон гладил девушку по спине, он не хотел ничего больше говорить вслух, поэтому обошелся молчанием. Тишина всегда бывает полезна в подобных ситуациях.
Так они и уснули, не разжав своих крепких дружеских объятий…
Пожар становится все больше. Все, гибели не избежать… Не тут-то было! В ярком сиянии пламени слышится звук разбитого стекла, а затем наступает непроглядная тьма. И среди тьмы чувствуется частое дыхание мужчины. Саймон чувствует его беспокойства и холодную рассудительность в минуту опасности. Вдруг, они останавливаются, притаившись в кустах. Все идет тихо. Вскоре мальчик ощущает на своей шее очень тяжелую вещь. Потом он ощущает едва легкий поцелуй в лоб.
— Удачи… — раздается тот самый мужской голос.
Дальше отдельные картинки, которые уже раньше снились Саймону в прошлом, еще в раннем детстве: серо-зеленые глаза и яркое сияние их множества переплетающихся разноцветных линий…
Саймон проснулся. Голова ужасно болела. Раскалывалась надвое, если можно было так сказать. Боль постепенно прошла. Парень встал. Дана крепко спала, не заметила даже, как он проснулся. Ну и хорошо. Пусть спит дальше. Незачем ее сейчас беспокоить.
Саймон на цыпочках направился через всю комнату к большому окну, открыл его и вгляделся в просторную даль ночного Лондона, размышляя…
«Понятно, как я попал в детдом. С помощью камня. Но, откуда я… неужели я могу быть из другого мира… или времени… даже не верится!»
Биг-Бен, размером с карандаш, величественно возвышался над всем городом. Пока Саймон смотрел на башню, его окутывал свежий морозный бриз. Какое же непередаваемое ощущение свежести. Парню стало намного лучше. Вдруг, пришло непреодолимое желание взять да полететь, как Питер Пэн, просто раскинув руки в стороны и летать. И еще дотронуться до огромных стрелок Биг-Бена.
Опустив взгляд вниз, Саймон увидел то, что ему сильно не понравилось. К дому приближались знакомые ему личности, Игнотус и Констанс.
Саймон, плевав на все, подбежал к кровати и начал сильно трясти Дану из стороны в сторону.
— Дана, просыпайся! ЖИВО!
Девушка проснулась, громко зевнула.
— Чего тебе?
— Вставай, они здесь!
— Кто? — спросила Дана, но тут же все поняла. — О, нет! Что же делать?!
— Бегом будить Труди!
Внизу, на первом этаже, громко постучали в дверь.
— Быстрее! — крикнул Саймон.
Ребята пулей вылетели из комнаты, помчались по коридору прямо в комнату экономки. Та не спала, лежала на кровати и при свете свечи читала газету под названием «The Times».
— Ребята, в чем дело? — Сонным голосом поинтересовалась она. — Вы словно приведение увидели…
— Они пришли Труди, те самые люди, что хотят забрать мой талисман!
Труди встала. Она была настроена серьезно.
— Ладно, вы берите свои вещи и прямиком за мной, я проведу вас к черному входу. Не стойте, действуйте!
— Хорошо, — со страхом прошептала Дана, боясь, что их могут подслушивать.
Они с Саймоном побежали в комнату, не помня себя от страха. Они взяли каждый по своему рюкзаку, нехотя, но Дана взяла несчастного Джесси прямо за шкирку и бросила в рюкзак, получив в ответ гневные шиканья, также быстро выбежали в вестибюль, сильно не шумя. Труди приказала подросткам взглядом следовать за ней. В дверь теперь стучали намного громче.
— Скорее! — торопила их Труди, с тревогой озираясь на дверь.
Оказавшись на кухне, девушка немедленно последовала к обычной двери из красного дерева. Ребятам ничего не оставалось, как только продолжить следовать за ней. Труди, не спеша, повернула ручку двери, она с тихим щелчком открылась. Потом экономка обернулась к детям. Морозный воздух прорвался в помещение, потушив остатки тлеющего огня в камине. Труди глубоко вздохнула:
— Эх, удачи вам, ребята, — горько прошептала она. — Приятно было с вами познакомиться. Теперь бегите, я задержу этих людей!
— Но как же вы?! — испугался Саймон, переживая за несчастную мисс Бекер.
— Обо мне не волнуйтесь, со мной все будет хорошо. Ну все, бегите, давайте!
Саймон, Дана дружно закивали головами и двинулись бежать, не забыв весело помахать на прощание своему спасителю. Труди махала им до самого конца, не прекращая до тех пор, пока они не скрылись из виду за желтым домиком.
Задерживаться долго экономка не стала, побежала прямиком в вестибюль открывать дверь. Оттуда все еще доносился раздраженный стук в дверь. Девушка смело подошла, находясь на грани между решительностью и колебанием. Наконец, собравшись с мыслями, Труди взялась за железную ручку, но не успела она ее повернуть, как невидимая звуковая волна отбросила ее к дальней стене. Дверь слетела с петель, громким треском упав на пол. Внутрь вошли двое людей в черных мантиях, мужчина и женщина, и выглядели они довольно угрожающе. Труди побоялась двинуться с места. Женщина первой подошла к ней.
— Где они? — с холодом поинтересовалась она.
Девушка промолчала, отвернула взгляд от женщины, смотря в другую сторону. Получалось так, как будто она ушла в астрал.
— Я тебя спрашиваю! — с ненавистью прорычала женщина, сильно сжав правую руку.
Труди не сразу поняла, что задыхается. От кислородного голодания голова кружилась, горло сжали до невозможности! Девушка отчаянно хватала руками пустое пространство. Женщина продолжала:
— Где они?!
— Я не понимаю, о чем вы? –— прохрипела Труди.
Пару секунд горло беспощадно душили, пока мужчина, все это время спокойно стоявший рядом с тем местом, где всего минуту назад стояла дверь, не сказал:
— Констанс!
Констанс послушалась Игнотуса и перестала сжимать руку, тем самым перестав душить несчастную девушку. Та мирно лежала, потеряла сознание от нехватки воздуха.
— Черт! — злобно выругался Игнотус. — Хотя бы один раз можно не пользоваться телекинезом, чтобы люди не теряли сознание!
— Извини, — ехидно сказала Констанс. — Не смогла удержаться…
— Что прикажешь теперь делать?!
— Прибраться здесь и стереть девчушке память.
