Текст книги "Талисман (СИ)"

Автор книги: Петр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Пытаясь заглушить их голоса, от которых из ушей готова была политься кровь, Дана достала из-под кровати дряхлый, разваливающийся, но все еще работающий радиоприемник с поломанной антенной, изрядно обмотанной скотчем. Дана и не помнила даже, откуда его стащила, но сейчас ее волновало, как-бы радиоприемник еще не сломался! Покрутив пару раз ручку настройки, из развалюхи послышалась тихая, спокойная музыка, нарушаемая частыми помехами. Весьма довольная собой Дана легла на кровать, вспоминая свое знакомство с Тайным Обществом Лучших Друзей… Летом прошлого года она только пришла в детдом замкнутой и молчаливой девчонкой. Родители девочки были люди добрые и любимые, но не суждено им оказалось жить дальше в этом мире. Жила семья в маленьком городке, находившемся в пятнадцати милях от детдома. Отец ушел воевать на фронт, и там же погиб. Мать не выдержала потери, и умерла на следующий день, когда к ним, ранним утром, пришла срочная телеграмма, гласившая, что он погиб под обломками здания во время обстрела в Италии, а тело так и не нашли. Дана хорошо помнила, как зашла в комнату мамы, начала ее звать, и обнаружила что она мертва. Просто лежит на кровати, не открывая глаз. Дальше все как в тумане, и вот девочка на пороге детдома №21 с выцветшей серебристой надписью на дверях. Без помощи доброй миссис Корнуэлл Дана не смогла бы выжить здесь. Каждый день директриса навещала несчастную сироту и утешала чем только могла: шоколадными конфетками, потрепанными игрушками старых времен. Вскоре Дана свыклась с мыслью, что ее родители мертвы и она их больше никогда не увидит. Спустя пару дней после прихода Даны, некая Бэкки предложила вступить девчонке в Тайное Общество Лучших Друзей, сокращено ТОЛД. В момент депрессии и отчаяния, она клюнула на такую уловку, но потом сильно об этом пожалела… Для вступления необходимо было убить бедного, ни в чем не повинного хорька, что часто любил ошиваться возле здания детдома в летние деньки. Вроде, дело пустяковое, убить никчемного зверька, заполучить престижное место, и тебе сулит уважение и вечная слава! Чего еще можно пожелать?.. Но Дана не смогла совершить кровавого убийства, лишь потому что сердце не позволило. Что-то внутри заставило ее бросить куда подальше проклятый нож из ее дрожащих от страха рук и убежать, плача навзрыд, постоянно спотыкаясь, поднимаясь, и снова продолжая бежать по зеленой тропинке, трава возле которой неприятно щекотала щиколотки. Миссис Корнуэлл, по своему обыкновению часто выходившая подышать в такой дивный летний вечер, обнаружила плачущую Дану возле большого раскидистого дуба. Она утешала девочку и угощала имбирным печеньем. До самого заката они обе сидели, прислонившись к толстому стволу величественного дерева, сохраняя тишину и покой. А потом миссис Корнуэлл сказала, что она, Дана, должна быть всегда сильной, перед любыми преградами на пути. Та послушалась директрису, и вместе с ней отправился обратно в детдом. Пройдя долгий путь стараний и множеств оскорблений, Дана Форд стала самой сильной и бойкой девочкой во всем детдоме. Никто не осмеливался даже поспорить с ней. Теперь очередь дошла до Саймона. Дана не хотела, чтобы мальчик повторил похожую судьбу. Пусть он кажется противным и вредным до мозга костей, но такой участи не заслуживает. В радиоприемнике послышался мужской голос: — Срочные новости! Недавно стало известно, что германская армия добралась до территории южной Англии, устроив в Лондоне массовую бомбардировку и уничтожив порядка половины города. Сейчас они движутся на север, в сторону Шотландии… Заключительные слова диктора заглушили мощные помехи. Дана выключила радиоприемник и молча уткнулась лицом в подушку, как всегда делала, когда о чем-то серьезно размышляла или же просто переживала… Массовые бомбардировки в Лондоне… движение на север, в сторону Шотландии… если так дальше будет продолжаться, то они скоро доберутся до их окрестностей, и жди беды… но на данный момент Дану волновало совсем другое по сравнению с тем, что творилось в мире… Все, так нельзя! Нужно помочь Саймону вырваться из грязных лап тайного общества. Чем быстрее, тем лучше! Она повернулась к кровати соседа. Никто на ней не лежит. Ушли… ушли на посвящение… Забыв усталость и лень, Дана вскочила с кровати, и со скоростью пули выбежала из общей комнаты, пробежав, похоже, почти все здание. Устав, девочка прислонилась к холодной стене своим потным телом. «Куда они могли уйти? — размышляла у себя в голове Дана. — Не могли же провалиться сквозь землю!» Отдышавшись, она снова помчалась по длинным, нескончаемым коридорам, а вслед за ней эхом отдавался стук ее ботинок. *** Саймон стоял с Бэкки прямо на улице, не одевшись потеплее. В лицо дул морозный воздух. Бэкки, не обращая внимание на холод, поспешила в сторону замерзшей реки, поднимаясь сначала по небольшому холмику, затем опускаясь, полностью исчезая из виду. Саймон, не отставая, шел за ней, под ногами раздавался хруст снега. — Куда мы идем? — спросил на ходу Саймон. Прежде чем Бэкки успела ответить, Саймон поднялся на вершину холмика, увидев поблизости большой старинный дуб, к которому и приближалась девочка, сопровождающая его. Внизу стояло еще четверо каких-то ребят. При виде их двоих, незнакомцы вскинули свои руки в знак приветствия. Когда же ребята спустились, Саймон смог получше разглядеть всех остальных. — Саймон, знакомься: Кора… Бэкки указала на высокую девушку с пепельно-серыми волосами и невероятно бледной кожей, словно у вампира, маленькие глаза были почти прозрачного цвета. —…Линда… Кивок на девочку, одного роста с Саймоном, с длинными каштановыми волосами и довольно милым детским личиком. —…Дэн… Произнося это имя, Бэкки чуть ли не таяла, в смысле сказала это с благоговением в голосе, и понятно почему. Дэн был весь такой из себя брутальный, мускулистый, ростом, казалось, был выше всех здесь присутствующих вместе взятых. Да еще и мощная челюсть и широкие плечи делали его тут самым мужественным и привлекательным. —…и Рой — брат Коры. Он стоял рядом со своей сестрой, плотного телосложения, с небольшой щетиной, с едва заметной ямочкой на подбородке и стрижкой под шляпу из таких же серо-пепельных волос. Саймон от смущения нервно сглотнул. Он поколебался, прежде чем на шаг подошел к ребятам. Все взгляды тотчас устремились на него, с обычным выражением лица — не таким, как у других детей, чьи лица выражали крайнее пренебрежение от его неустойчивой психики, — как на совсем нормального парня вроде их самих. Первыми на встречу отправились Рой с Дэном, по очереди протягивая свои большие руки для рукопожатия. Чтобы пожать руку Дэну, надо было усилием воли не вскричать, ведь здоровяк пожимал ее с привычной ему силой. Саймон стерпел боль, и за спиной бережно потер сжатую до предела ладонь. — Привет, — дружелюбно сказала Кора. Ее голос был невероятно красив и мягок, что словами не передать его нежное звучание. Линда вместо простого приветствия, подмигнула мальчику и игриво улыбнулась. Саймон, растерявшись, помахал рукой. Линда обиженно надула губки и отвернулась. — Не обращай внимания! — бодро воскликнула Кора. — Она так с каждым парнем флиртует по три раз за день! Все засмеялись, даже Линда, которую, похоже, совсем не смутили слова Коры. После, Рой напомнил Коре: — Ладно, нам пора идти! Кора мигом переменилась в лице, сменив веселье на серьезность, и махнула остальным, чтобы следовали за ней. — Куда? — спросил Саймон. Снова в лицо подул мороз. — Скоро узнаешь, — загадочно ответила Кора, и двинулась с места. Дружной вереницей они прошли к тропинке, занесенной снегом. Впереди простирался лес. Он уходил в разные стороны так далеко, что казался просто бесконечным и непреодолимым. Только Саймон обрадовался тому, чтобы отдохнуть, как Кора пошла прямо в чащу леса. Негодуя про себя, Саймон поспешил, дабы не отстать. И вот они зашли в сам лес. Белоснежные деревья и ели придавали этому месту некую чарующую магию и загадочность. Завороженный такой красотой, Саймон не замечал, что постоянно останавливается на полпути, поэтому Линде, что шла за ним последней, приходилось подталкивать его в спину, чтобы мальчик двигался дальше. Впереди вереницы шагали Кора и Бэкки. Кора шла уверенно, с грациозной походкой и высоко задрав голову. Бэкки то и дело спотыкалась, шла так, что снег громко шуршал. — Слушай, может не надо? — спросила она у идущей рядом девушки. — Нельзя что-ли как-то по-другому принять его в наше общество? Кора не сразу заговорила. Лишь убедившись, что их никто не подслушивает, в том числе и сам Саймон, она тихо, но разборчиво процедила: — Нет, нельзя! Это традиция! — Неужели нельзя обойтись без кровопролития?! — И это говорит мне девушка, собственноручно выпотрошившая голубя? И не жалеющая о своем поступке? На самом деле Бэкки очень жалела о своем поступке. Бедный голубь был с поломанным крылом, он мог еще жить долго и счастливо. Вместо него осталась огромная розовая туша. От отвращения Бэкки готово было вырвать на него, но она сдержалась. Все никак девочка не могла забыть данный поступок, и каждый раз, закрыв глаза, она видела только то, как безжалостно кромсала на части ни в чем не повинную птичку… она делала это ради того, чтобы быть в их тайном обществе. Что ж, ей удалось, но ради чего? Ради убийства? Разве оно является чем-то выдающимся, каким-то подвигом? А ведь человек готов на все, чтобы добиться своей цели, даже на убийство животного. «Сможет ли Саймон убить кого-нибудь?.. Он милый, добрый, не такой как они, не такой, как я, не такой кровожадный!» — Чего молчишь, язык прикусила? — нетерпеливо бросила Кора. Бэкки словно очнулась и пробурчала что-то невнятное в ответ. Больше они ничего не говорили, и продолжали идти дальше и дальше. Обстановка леса становилась всё более дикой. Короткий вечер закончился, на замену ему пришли кромешные сумерки. Ботинки Саймона насквозь промокли, кончики пальцев на ногах и руках онемели от холода. Сколько им еще ходить по чертовому лесу?! Он и не поверил своим ушам, когда Кора прошептала: — Вот, мы на месте! Теперь шагаем тише, а не то спугнем его… — Кого — его? — тревожно спросил Саймон. Отовсюду послышалось шиканье, которое могло бы сравниться с шумом шипящей сковородки. Так ребята пытались донести Саймону, чтобы он говорил потише, или может вообще молчал в тряпочку. Услышав долгий и рокочущий звук, Саймон понял, почему не надо шуметь… За высокими стволами деревьев расположилась кругленькая полянка, а там был… — Медведь, — с благоговением выронил Саймон, получив в своей адрес очередные шиканья. Медвежонок спокойно лежал на снегу, и похоже сейчас спал, но это и не удивительно, ведь медведи зимой впадают в спячку. Только почему на снегу, а не в берлоге, как это принято у медведей? Саймон отсюда смог уловить его глубокое и равномерное дыхание. Медвежонок спал, и не знал, что за ним наблюдают. — Что он здесь делает? — недоумевала Линда, читая мысли Саймона. — Медведи же зимой спять в берлоге… и где его мама? — Где-то поблизости… — сказал Рой с неким интересом и возбуждением. — Когда мы с Корой утром прогуливались по лесу, то заметили их, спящих здесь. Ветер не дул, вместо него пошел снег. Одна маленькая снежинка попала медвежонку в нос, отчего тот тихо, но так умилительно чихнул. «Какой он все-таки милый!» — изумился про себя Саймон, временами выглядывая из могучей спины здоровяка Дэна. — Ладно, начнем, — решительно сказала Кора. — Саймон, выйди из шеренги. Полный уверенности и отваги, Саймон подошел к Коре, не понимая полностью суть происходящего. Кора, оказалась выше его, на сантиметров двадцать так точно! — Чтобы вступить в наши ряды Тайного Общества Лучших Друзей, тебе необходимо взять этот нож, — Кора неизвестно откуда достала обычный кухонный нож, весь в каких-то бурых пятнах, и к тому ужасно ржавый. Саймон судорожно сглотнул, но этот звук к счастью никто не услышал, — и убить им детеныша медведя… Для Саймона понадобилась всего одна секунда, чтобы переварить и понять услышанное. Осознав, он от ужаса выпучил глаза и отпрянул от предводительницы тайного общества, как будто ошпарился о горячий чайник. Сделав пару глубоких вдохов, мальчик еще дрожал, но смог взять себя в руки и твердо ответить, смотря при этом прямо в глаза Коры: — Ни за что. — Что, прости? — переспросила Кора, хотя прекрасно все поняла. — Я не буду убивать его! — сказал Саймон, более твердо, чем в прошлый раз. Из шеренги показалась Бэкки. В ее глазах проступили слезы. Своим взглядом она говорила Саймону: «Я во всем перед тобой виновата, и хотела бы искупить свою вину, но не могу». «Я тебя ни в чем не виню», — так же взглядом ответил Саймон. Бэкки отошла обратно в шеренгу, ни у кого не вызвав лишних подозрений о их разговоре с глазу на глаз в буквальном смысле. В этот миг медвежонок шевельнулся во сне. Ребята затихли, как бы он не проснулся в самый неподходящий для них момент. Медвежонок перевернулся набок, и снова громко засопел. — У тебя нет выбора, — заявила Кора, подходя к Саймону с каждым шагом все ближе и ближе. — Ты хочешь вступить к нам, не так ли? — Да, но не таким способом… — Это традиция, которую у нас не принято нарушать. — Серьезным тоном объяснила Саймону Кора, словно тот был дурачком и ей приходилось объяснять ему такую простую вещь, как например разницу между яблоком и грушей, которую он знать не знал. — Каждый из нас убивал какую-нибудь зверушку и потрошил её. Если ты не будешь спорить и сделаешь то, что от тебя хотят, то поверь, от нас получишь уважение и похвалу на всю жизнь. Если откажешься, пойдешь прямиком в лапы медведю, уж это мы тебе гарантируем! Саймон от страха еще раз сглотнул. У него есть два выбора: он идет и убивает детеныша медведицы, или будет ею съеден. Может ему выбрать последний вариант? Все равно в его жизни мало что хорошего произошло — отовсюду он слышал издевки и насмешки по поводу того, что он псих недоделанный и все-такое в целом, да к тому, как думал Саймон, смерть — не самое худшее по сравнению с тем, что пережил сам мальчик. Ему и остальным станет гораздо лучше, когда мать несчастного медвежонка наконец-то загрызет его с потрохами, и делу конец, он успокоится… но… как же миссис Корнуэлл, которая единственная из всех в детдоме, что любила его, как родного сына… Что будет с нею, как она отнесется к тому факту, что Саймон погиб по вине медведя?.. А Бэкки…? Она единственная, кто впервые сел за один стол с Саймоном сегодня в столовой… единственная, кто переживает за его судьбу… единственная, кому он был не безразличен…! Похоже, что ему, Саймону, есть, ради чего жить, но стоит ли жизнь того, чтобы убить маленькое, бурое существо, чья жизнь еще только начинается, как и у Саймона. Какое самое наихудшее из двух: убить или погибнуть… эти варианты похожи на двух белых неугомонных зайцев. Каждый скачет куда глаза глядят, и тебе приходится решать за кем побежать… так нелегко решить… блин, но почему, почему всегда все так сложно! Саймон крепко сжал кулаки, и громко крикнул, так что с деревьев слетели тройка птиц, устремившихся в ночное небо: — НЕТ! Зря он так закричал, ой как зря… Медвежонок очнулся как по щелчку пальца, и начал громко орать, зовя свою маму. Вдалеке раздалось мощное рычание и звук поваленных деревьев. — Идиот! — крикнула на Саймона Кора, начиная биться в истерике. Ее последователи также начали волноваться. Ноги Саймона все время переминались, желая сбежать отсюда. Только Рой по крайней мере оставался спокойным из всех. — Действуем так: делимся по парам и бежим как можно дальше в разные стороны. Если все получится, незамедлительно бежим к окраине леса… — Если?! — перебила брата Кора. — У тебя есть другие идеи? — вопросом на вопрос спросил Рой. — Я иду с тобой. Дэн пойдет с Линдой, а ты, Бэкки, с этим психованным дауном. Не окажись в подобной ситуации, Бэкки бы поспорила с данным выговором, но не сейчас было не до этого, надо еще спастись от медведя, и, чем быстрее — тем лучше. Бэкки схватила Саймона за руку. Вдвоем, они что есть сил рванули по заснеженной земле, не оглядываясь назад, и не зная, преследует ли их медведица. Ребята все бежали, чудом не врезаясь в ветви деревьев, постоянно сворачивали то туда, то сюда, прыжками преодолевали огромные валежники, то есть упавшие на землю деревья. Поняв, что медведица не бежит за ними, Бэкки с Саймоном остановились около очередного валежника, сели и восстанавливали дыхание после долгой пробежки. Никогда Саймон не пробегал такое большое расстояние, даже когда бежал за той девицей-бунтаркой, укравшей пирожки. Почему он ее не послушал, почему не отказался от предложения вступить к обществу кровожадных идиотов?! Тогда бы ему не пришлось сидеть здесь с Бэкки на одном бревне и глубоко вдыхать морозный воздух! Небось, та бунтарка сейчас в детдоме, лежит на своей кровати, посмеивается над ним за его чрезмерную тупость… — Саймон… Тот обернулся. Бэкки горько плакала. Недолго думая, мальчик обнял ее. — Я ни в чем тебя не виню, — тихо промолвил он, и взял девочку за руку. Да она вся замерзла! В ответ Бэкки опустила голову вниз, зарыдав еще сильнее. — Нет… нет, я этого не заслуживаю!