Текст книги "Культы генокрадов (ЛП)"

Автор книги: Петер Фехервари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Ты знал его как Хрисаора, но вознесение нашего повелителя наконец завершилось.

Страх Казимира усилился. До этого он лишь однажды встречал таинственного военачальника культа, но этого ему хватило на всю жизнь. Тот неустанно расспрашивал Сенку о возможностях полка, непрерывно сверлил взглядом, а голос его сочился угрозой. Говорить с ним было все равно что пробираться через лабиринт лезвий.

«Ксифаули», – лейтенант вновь и вновь мысленно повторял ее имя, словно мантру для самоуспокоения, пока аколиты вели его к палатке в центре площади. Казимир едва не споткнулся, увидев водруженный перед ней штандарт. Это была колышущаяся полоса бархата, которая превышала высотой рост человека. Чтобы полотно не сорвалось, его закрепили серебряными шипами. Стяг украшал вышитый золотом Спиральный Змий на тёмно-фиолетовом поле. С кромки ткани свисали острые завитки обсидиана, венчал флаг вытянутый гребнистый череп, инкрустированный аметистами. В целом знамя ощущалось невероятно чуждым.

– Священный штандарт Спирального Змия, – с гордостью произнес Яогуай. – Мне выпадет честь нести его в этой священной войне. – Он ввел ошеломленного пилота «Часового» в палатку.

Примас Хрисаор стоял за раскладным столом, застланным картой, в которой Сенка тут же узнал план Кладовки – как-никак, большинство деталей там появились благодаря нему. Военачальник сменил рясу на кожаную шинель с широким, расшитым золотом воротником, что поднимался к затылку безволосой головы. Под распахнутым плащом виднелась кираса, как будто созданная из сросшихся костей. Человеческие руки Примаса были сложены на груди, но многосуставная третья беспрестанно дергалась и вспарывала воздух когтями трехпалой лапы.

«Он даже хуже аколитов», – с мгновенным ужасом подумал Казимир.

Военачальник оторвал взгляд от карты, будто почуяв его страх. Лицо Хрисаора напоминало звериную морду, но было в нем и некое жуткое достоинство, что возвышало примаса над другими гибридами – в точности как космодесантников над простыми смертными.

– Шагающий-По-Спирали, – поприветствовал он Сенку шипящим, но глубоким голосом. – Ты принес щит?

– Да, мой повелитель, – лейтенант передал ему ранец, полученный от Тразго.

Примас улыбнулся. Зрелище было чудовищным. И чудесным….

«У него глаза, как у Ксифаули», – осознал летиец. Как же он раньше этого не замечал? Под этим непреклонным властным взглядом сомнения Казимира испарились.

– Нам многое нужно обсудить, брат, – произнес военачальник.

– Жду ваших приказаний, мой примас!

Спускаясь в святилище повелителя, Ксифаули распевала заупокойную умершему предшественнику. Это был знак уважения, но при этом песня была полностью лишена каких-либо чувств, ибо жрица не умела скорбеть и даже не могла гордиться собственным вознесением. Вирунас требовал от нее изучать эмоции, терзающие посторонних, но Ксифаули никогда не видела в этом нужды. Весь ее опыт подтверждал, что чужаками до смешного легко управлять при помощи их пороков, и она никогда не разделяла любопытства прежнего магуса.

«Возможно, к старости Вирунас понемногу утратил чистоту суждений» – решила жрица.

Спустившись по лестнице, Ксифаули оказалась в коническом вестибюле святилища. Она подождала, пока затаившийся у кривых стен страж покоев развернется к ней. Нескладная, покрытая хитином туша нависла над жрицей. Охранник вопросительно склонил голову набок. Его ярко-синий панцирь был расписан золотыми спиралями с хищными, угловатыми линиями, что соответствовало аспекту войны.

– Как внутри, так и снаружи, – произнесла нараспев Ксифаули, склонив голову перед древним апостолом.

Терзающий Охотник был последним из Чистокровных, что охотились вместе со Спиральным Отцом в Первые Дни. Он потерял обе левые руки во время очищения аббатства Сороритас, но ни один Чистокровный из более поздних циклов не мог сравниться с ним в проворстве или же хитрости. В иерархии культа создание уступало лишь Самому Отцу.

«Входи же, мой круговой магус», – беззвучно прошептал голос из провала в центре покоев. – «Настало время Пожирания, и я поделюсь с тобою моими снами».

Ксифаули закрыла глаза, как того требовал ритуал, и шагнула в яму. Замедлив падение напряжением воли, она спустилась в затопленную пещеру внизу. Традиции Спиральной Зари запрещали входить в святилище кому-либо, кроме кругового магуса, так что Ксифаули предстояло впервые увидеть своего четверорукого бога.

«Затянувшийся век скрытности и тайной войны подходит к своему завершению… – размышлял Спиральный Отец. Его мысли текли медленно, словно Он с большим трудом облекал свои откровения во фразы. – Развернутые ткали полотно громкими словами… и когтями в тиши… уже больше столетия… но Спираль раскручивается… и путь развертывается в сторону новых обрядов».

«Явилось Пожирание, – почувствовала Ксифаули, как только ее обнаженные ступни коснулись теплой воды внизу. – Война взывает к Его крови, столь же сильно, как и к моей. Его мысли застилает божественный гнев».

Она остановила падение, и застыла на поверхности мелкого пруда, залившего пол святилища.

«Посмотри на меня, круговой магус».

Ксифаули открыла глаза и увидела, что Он стал богом войны.

К О Н Е Ц__В Т О Р О Й__Ч А С Т И

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Искупление в огне

И если опасность, что угрожает священному роду, не унять бальзамом скрытности или ужаса, восстань против Постороннего и повергни его зубами, когтями и очищающим пламенем!.

Из «Апофеоза Спирального Змия»

Глава десятая

«Оно приближается, – думала Арикен, следуя за капитаном Омазет в штаб полка. – Чего бы ни боялся Крест, оно началось».

Все старшие офицеры полка собрались вокруг длинного стола, во главе которого сидел полковник, но внимание капрала привлек не Таласка, а человек по левую руку от него, облаченный в рясу. Заметив медике, он торжественно кивнул, приветствуя ее.

«Бхарло».

Майор Ростик нахмурился, когда Арикен села рядом с Омазет, по–видимому, гадая, что здесь делает жалкий капрал, но остальные не обратили на нее внимания. На самом деле медике было плевать, что там кто из них думает. Кошмарная схватка у разбитого корабля закончилась меньше часа назад, и ей следовало быть со своим отделением – ну, или тем, что от него осталось, – но Омазет настояла на своем.

– Ты – моя тень, – сказала капитан. – Я хочу, чтобы ты прикрывала мне спину.

Все расселись и обратили на полковника выжидающие взгляды. Кангре навалился на стол, сложив руки перед лицом, словно в молитве. Глаза он не открывал.

– Капитан Омазет, – тихо произнес он.

– Началась война, – Адеола не утруждала себя предисловиями. – Наш враг – Спиральная Заря. – Она кивнула Бхарло. – Говори, что знаешь, паломник.

– Они скапливаются в городе, – произнес бывший пастырь. – Собирают армию. – Его лицо иссохло, словно он был на грани истощения, а взгляд налитых кровью глаз казался затравленным.

– Насколько большую? – спросила Омазет.

– Их тысячи, – ответил Бхарло. – в основном городские работяги и неофиты, но остальные… это Благословленные – аколиты, и кое–кто похуже.

– Они демонопоклонники? – напряженно спросил майор Казан, бородатый гигант. Похоже, новости его не удивили.

«Он ожидал этого, – почувствовала Арикен. – Просто дождаться не мог!»

– Я не знаю, что они такое, – ответил Бхарло. – Может быть, нечто худшее…

– Господа, мы не можем брать на веру слова этого гражданского, – возразил Ростик. – Если между нами и сектой возникло недопонимание, мы должны начать переговоры.

– Не о чем тут болтать, – прошипел Бхарло. – Они покончили с разговорами.

– Спиральная Заря – неортодоксальный культ, – настаивал Ростик, – но они поклоняются Императору.

– Четырехрукому императору, – произнес Таласка, открыв, наконец, глаза. – Их магус заглянул в мой разум, и я взглянул на него в ответ. И я увидел тварь внутри. Все они чудовища.

– Я всегда это знал, – сказал Казан, кивая.

Серебряный взгляд Таласки пал на него. – Те атаки на их святилища, – произнес полковник. – Это твоих рук дело, Казан?

– И я готов за это ответить, полковник. – Гигант ухмыльнулся, показав металлические коронки на месте зубов. – Честный шиларский воин всегда чует скверну.

«Вот только не среди своих людей», – с горечью подумала Арикен, вспомнив Тразго.

– Мы зря теряем время, – надавил Бхарло. – Они придут за нами. Мы должны ударить первыми.

– Что ты предлагаешь? – уточнила Омазет, внимательно следя за ним.

– Я могу провести вас прямо к ним, – нетерпеливо ответил Бхарло. – Я знаю тайные пути и пароли.

– А что с Офель? – Неожиданно спросила Арикен. Она проигнорировала устремившиеся на нее взгляды. Среди них были как озадаченные, так и рассерженные ее дерзостью. – Что случилось с ней, пастырь? И с остальными?

Бхарло вздохнул. – Последний раз, когда я видел Офель, она была на втором месяце беременности, но выглядела так, словно на шестом. Их отродья растут очень быстро. – Бывший пастырь тряхнул головой. – Она просто сияла от счастья, поскольку к ней снизошел сам знаменщик культа – великая честь.

– А остальные?

– Их больше нет, Арикен. Их всех приняли… заразили через пару дней после нашего прибытия. Если бы капитан не предупредила меня, и я не вспомнил свои старые навыки, меня бы тоже забрали. – Он повернулся к Таласке. – Я проведу вас к ним, но позвольте мне сражаться с вами рядом.

По столу в сторону Бхарло скользнул пистолет.

– Держи, пастырь, – произнесла девушка. – Ты заслужил его.

Бхарло улыбнулся своей прежней, грустной улыбкой.

– Спасибо, сестра. – Он поднял оружие, и улыбка исчезла, как пропал и свет его глаз.

– Так пламенеет Спираль! – Рявкнул он, быстро прицелившись в голову Таласке. Щелкнул спуск, но ничего не произошло. В ту же секунду мачете Арикен вонзилось пастырю в грудь. Бхарло уставился на нее пустыми глазами.

– Я вытащила из него батарею, – произнесла медике.

Пистолет выскользнул из пальцев Бхарло, и он осел на клинке, пришпиленный к креслу.

– Думаю, он не знал, что уже принадлежит им, – произнесла Арикен. – Понял только в конце. Но это отражалось в его глазах.

Солдаты из экипажа «Валькирии», несомненно, были элитными бойцами, но ничем не походили на лихих ветеранов, которые сопровождали Креста в аббатство. Все незнакомцы носили черную панцирную броню и шлемы с металлическими масками. Их линзы были настолько темными, что полностью скрывали глаза. Лазерные винтовки чужаков были более громоздкими, чем стандартные модели, и к их прикладам тянулись кабели из наспинных ранцев. Командир отряда вместо шлема носил багровый берет, но был таким же безликим, как и его подчиненные. Все они сидели тихо и так неподвижно, что казались автоматонами.

«Или просто людьми, но пустыми внутри, как Клавель», – решил капитан.

Он повернулся к светлоглазому оперативнику Инквизиции, сидевшему рядом: – Куда мы направляемся?

– К шпилю Вигиланс, – ответил Клавель. – У конклава там база.

– Я слышал, что Вигиланс – активный вулкан.

– Так и есть. Поэтому Выводок и избегает его.

– Выводок?

– Это наше обозначение для дегенератов Спиральной Зари, – сказал Клавель. – Они – разновидность ксеносов. И очень опасная.

– И вы здесь, чтобы их уничтожить?

– Мы – Ордо Ксенос.

«Я спрашивал не об этом», – настороженно подумал Эмброуз. – Как долго вы о них знаете? – снова спросил он.

– Они находятся под наблюдением некоторое время.

– Но вы нас не предупредили. Даже когда мы отправились в ту проклятую яму. – Тут Креста посетила другая мысль. – Ты и сейчас не собираешься никого предупреждать, не так ли?

Клавель смерил его холодным взглядом.

– Капитан, ваши боевые навыки в лучшем случае посредственны, но вы показали себя живучим и находчивым человеком. Вы можете быть полезны конклаву, но, если поставите мое задание под угрозу, вас устранят.

Эмброуз в этом не сомневался. Он заметил, что Трухильо пристально наблюдает за ними. Выживший ветеран слышал каждое слово. Они обменялись взглядами, подтвердив негласный союз, что возник между ними в святилище аббатства.

«Мы чужие здесь, – подумал Крест, – и нас предали».

– Есть и другие вроде Бхарло, – сказала Арикен полковнику, – Черные Флаги, обращенные врагом. – Глаза человека, приколотого к креслу рядом с Талаской, смотрели на нее, обвиняя в убийстве. – Я видела их.

– Предатели и еретики, – проворчал Казан.

– Я думаю это нечто более сложное, – нахмурившись, произнесла медике. – Скорее, что–то вроде болезни…

– Демоническая чума скверны! – Глубокомысленно кивнул офицер. – Я слышал о таком. – Он ухмыльнулся Арикен. – Ты здорово вывела убийцу на чистую воду, капрал.

– Он был жертвой, – ответила медике с грустью. – Все они.

«И я чуть не оказалась среди них, – подумала она. – Прости, Офель».

– Если знаешь имена, назови их, – сказала Омазет.

– Сенка, – мгновенно ответила Арикен.

– Нет, все мои «Акулы–Часовые» тронобоязненные люди, – возразил Ростик, но без особой уверенности. Он выглядел сбитым с толку и очень старым, как будто стремительное развитие событий измотало его. В других обстоятельствах медике посочувствовала бы ему. – Они все хорошие парни.

– Каким был и Бхарло! – Сорвалась Арикен. – Возможно, до самого последнего мига… Развернутые используют нашу веру против нас, майор.

– Поднять в Кладовке общую тревогу, – произнес Таласка, вставая с кресла. – Среди всего, что наговорил убийца, одно было правдой – они идут за нами.

Полет длился чуть дольше часа. Ближе к концу «Валькирия» резко задрала нос, набирая высоту, после чего села под рев турбин. Выйдя наружу, Крест увидел, что летательный аппарат приземлился на узком откосе вблизи вершины другого шпиля – судя по всему, Вигиланса.

– Темпестор Эйкман, за мной, – велел Клавель командиру отделения.

Вчетвером они пересекли скальный выступ, оставив солдат у «Валькирии». Целью их пути была монолитная постройка с фасадом, вырубленным в виде богато украшенного широколезвийного меча.

«Это храм воинов», – рассудил Крест, когда они вошли в здание через проход, расположенный на «острие» клинка. Открывшийся за ним туннель был погружен во тьму, но их фонари высветили облаченных в броню гигантов, высеченных в обсидиане. Похоже, мифы Кольца Коронатус все же имели под собой некое основание, ибо эти статуи определенно изображали Адептус Астартес. Постчеловеческих воителей изваяли в натуральную величину, отчего идущие через их строй люди выглядели карликами, но облик их казался скорее стилизованным, нежели слепо скопированным. Великаны стояли в суровых и сдержанных позах, но при этом излучали достоинство и элегантность, будто были не только воинами, но и творцами.

«Неужели они сами высекли статуи?» – гадал Крест, восхищаясь работой.

Их путь оборвался перед простой металлической дверью, выглядевшей неуместно в этом древнем храме. Клавель положил ладонь на её поверхность, и она скользнула в сторону. На пороге обнаружился еще один солдат в маске.

– «Неупокоенный прах», – произнес оперативник. Опустив оружие, часовой освободил проход. Обстановка помещений за дверью выглядела потертой, изношенной – по–видимому, их использовали годами, если не десятилетиями. Стены были обиты гофрированным металлом, на потолке мерцали люмен-трубки, освещающие сеть коридоров с рядами дверей.

Клавель повел четверку дальше внутрь, но, хотя в комплексе могла поместиться целая армия, по дороге они никого не встретили.

– Вы сворачиваете этот объект, – предположил капитан.

– Вигиланс – вспомогательная база, – ответил оперативник. – Наши основные силы всегда были на орбите.

– Но вы уходите. Бросаете Черных Флагов на произвол судьбы.

Клавель ответил молчанием.

Вскоре они добрались до еще одной запертой двери и еще одного часового. За порогом обнаружился полутемный зал, главными источниками света в котором были пикт-экраны, рядами размещенные на стенах. Вдоль пяти граней зала располагались блоки машин, за каждой из которых наблюдал техноадепт в красной рясе. Операторы неподвижно замерли на постах, соединенные с консолями при помощи серебряных механодендритов, что тянулись из-под их мантий. Под их капюшонами мерцали зеленые оптические сенсоры, работники обменивались тихим, почти неслышимым электронным бормотанием.

В центре комнаты располагался помост, на котором стоял командный трон с высокой спинкой и подлокотниками, где находились панели управления. Кресло развернулось в сторону вошедших, и они увидели человека в элегантном алом камзоле, расшитом золотом. Его длинные, подернутые сединой волосы были зачесаны назад, обрамляя красивое лицо с, несомненно, аристократическими чертами. Выглядел он лет на сорок, но Крест знал, что возраст людей из правящей элиты Империума нельзя определить наверняка. Все они имели доступ к бесчисленным омолаживающим процедурам. Незнакомец перед капитаном вполне мог прожить век, а то и больше.

– Инквизитор, – произнес Клавель, осенив себя аквилой.

– Искомые объекты при тебе, Калавера-пять? – спросил человек на троне. У него был хорошо поставленный голос, с нотками сдержанной властности – именно таким Крест его себе и представлял.

– Как основные, так и дополнительные, – подтвердил Клавель, снимая ранец. – Прикажете возобновить операцию в Кладовой?

– Нет, ты возглавишь группу «Иссекатели».

– Но я полагал, что Калавера-два…

– Калавера-два не вернулся из экспедиции в Подшпилье, как и его команда, – произнес Инквизитор. – Мы считаем, что они потеряны.

– Вас понял, – ответил Клавель. – Но я советую немедленно эвакуироваться с планеты, инквизитор. Как только вспыхнет «Дикий огонь», Вигиланс окажется под угрозой.

Эмброуз не мог больше сдерживаться.

– Слушайте, чем бы ни был этот ваш «Дикий огонь», мы должны предупредить полк о том, что он надвигается.

– «Дикий огонь» означает войну, капитан Крест, – ровно ответил инквизитор. – И он уже разгорелся.

Боевую тревогу в Кладовке объявили ещё несколько часов назад. Командование наконец вырубило сирены, но прожекторы до сих пор сияли на вершинах сторожевых башен и крышах казарм, пронзая тьму мощными лучами. Всех гвардейцев расставили по постам, направили на стены или же приписали к дополнительным патрулям. Причины знали немногие.

Рядового Орисса, впрочем, это не касалось. Он точно знал, в чем дело.

Тайный дар, живущий в его крови, разбудил бойца до того, как взвыли сирены, и теперь этот зов разжигал праведное пламя в его жилах. Рывком он поднялся с койки и увидел, что его брат во Спирали, Палмар, наблюдает за ним с другого конца спальни. Они молча вытащили кинжалы и двинулись вдоль комнаты – Орисс справа, а Палмар слева, быстро и бесшумно отправляя своих бывших товарищей спать навечно.

Орисс не чувствовал вины, ибо все они были еретиками.

После они поспешили к главному складу боеприпасов, захватив по дороге еще трех культистов Спирали. Здание было прочным, а его единственная дверь – крепкой, и вскрыть её удалось бы только мощной взрывчаткой. Один из недолюдей-рабов полковника стоял у входа, еще трое стражей находились внутри. Несомненно, они были из доверенных ветеранов этого мясника, Казана.

Пятеро культистов затаились за убогим зданием ближайшего склада.

Через некоторое время к арсеналу промаршировал сержант во главе отделения. Как только он назвал пароль и дверь отворилась, Палмар радостно ворвался в группу еретиков, сжимая в каждой руке по взведенной гранате. Взрыв был слишком слаб, чтобы повредить ворота, но он внес беспорядок в ряды охранников и сбил недочеловека с ног.

– Спиральный Огонь! – проорали четыре оставшихся культиста, бросаясь вперед.

Нелюдь пытался подняться, но взрывом ему по локоть оторвало руку, и он не мог как следует опереться. Гигант протянул окровавленную культю окружившим его спиральным братьям, видимо, надеясь на помощь.

– За четырехрукого Спасителя! – пропел Орисс, вбивая дробовик в глаз создания и нажимая на спуск.

Дверь склада покачивалась на петлях, целая, но настежь распахнутая. Двое Спиралитов кинулись ко входу, но рухнули под огнем охранников. Орисс махнул рукой другому выжившему собрату, и они аккуратно обошли дверь с разных сторон. Двигаясь с идеальной синхронностью, они выдернули чеки и закинули гранаты внутрь, а затем, услышав вопли, забросили еще пару. Верующий тянулся за третьей бомбой, когда первая взорвалась, запустив цепную реакцию внутри склада. Спустя мгновение все здание затряслось и взлетело на воздух, испепелив всё вокруг себя.

Спиралит Орисс умер счастливым.

Грохот взрыва перекрыл рев бури, дрожь от ударной волны прокатилась по всей вышке связи. Стоявший у окна капитан Игнасио Гарис увидел столб огня, взметнувшийся на другом конце базы.

– Трон святой, что это было? – поразился рядовой Виндос, сидевший на посту у главной вокс–станции. Его тощее, бородатое лицо побледнело. Даже в лучшие времена бойца в дрожь бросало от малейшей опасности. Игнасио, бывалый офицер, презирал таких олухов, но не мог отрицать, что парень умело обращается с воксом.

– Просто делай свою работу, – ответил Гарис, пытаясь разглядеть в дыму, что там взорвалось. «Помоги им трон, если это был арсенал» – подумал он и закончил: – Ты слышал, что сказало командование. Нам нужно предупредить посты наблюдения.

– Помрачение глушит сигнал…

– Значит, усиль его!

– И так уже накачал её под завязку, – возразил оператор, возясь с шипящим прибором. – Если ещё чуть поднажму, она расплавится! – Виндос зашептал молитву утешения страдающему машинному духу, будто бы извиняясь за неуважение.

Гарис повернулся, увидев, что дверь отворилась, и вошел Эдуардо.

«Смена же не его», – подумалось капитану.

Его инстинкты отметили пушку в руках вошедшего гораздо быстрее, чем за ними поспело сознание. Игнасио выхватил пистолет одновременно с тем, как Эдуардо выстрелил. Лазерный разряд прошил капитану живот, но в ответ тот пальнул от бедра, попав изменнику точно между глаз. Тот упал на колени и повалился наземь, но Гарис заметил, что за предателем стоит еще кто–то. Не колеблясь, он тут же послал через дверь лазерный луч и второй нападавший скатился по лестнице.

– Запри… дверь! – Прохрипел Игнасио застывшему вокс-оператору. – Предупреди… командование…

Тут он потерял сознание и сполз на пол.

Оперативный штаб представлял собой небольшой узел связи из нескольких передающих постов и станций наблюдения, расположенный в самом центре донжона Кладовки. Из этого комплекса можно было подключиться к любому вокс–каналу полка, что теоретически позволяло командованию давать каждому солдату индивидуальные приказы, даже во время помрачения. Это была самая охраняемая комната в Кладовой и последняя в списке мест, где сейчас хотела бы быть Омазет.

– На нас напали! – взвыла одна из вокс–станций.– Гарис мертв! – Сквозь паникующий голос слышались удары.– Они прямо за дверью…

– Этот – твой, – сказала Омазет Арикен. – Вперед!

Ее помощница кивнула и выбежала из комнаты.

– Подкрепления на подходе, Виндос, – воксировала лейтенант Мелье. Когда офицер повернулась к Адеоле, её слегка трясло. – Мы же направили отделение к вышке связи двадцать минут назад.

– Быть может, оно их и атакует, – кисло ответила Адеола.

– Я не понимаю… – бледное красивое лицо Мелье выглядело измученным. Она казалось слишком юной, чтобы управлять оперативным штабом.

«Именно поэтому я здесь», – признала Омазет. Казан и Ростик отправились возглавить собственные подразделения, а Таласка исчез в личной башне, не обратив внимания на ее протесты. Адеоле очень хотелось вернуться в свою роту, но она доверяла своим лейтенантам, и кто-то должен был управлять оперативным штабом в отсутствие полковника.

Сквозь шипение вокса пробился ещё один сигнал:

– Говорит отделение Нюлаши. Мы у казармы «Г».

– Вас поняла, сержант Нюлаши, – ответила Мелье. – Вы связались с восемнадцатой ротой? Они так и не откликаются.

– Потому что все они лежат мертвыми в своих койках, – проговорил Нюлаши дрожащим от ярости голосом.– Похоже, это «ночная жатва».

Мелье непонимающе уставилась на Омазет.

– Их убили во сне, – объяснила Адеола. Затем она наклонилась к воксу. – Нюлаши, отправляйся к вышке связи. Арикен может понадобиться поддержка.

– Вас понял, мой капитан.

«Как глубоко укоренилось предательство?» – гадала Омазет.

И в этот момент началась музыка, она вырвалась из всех передающих станций разом и сотрясла комнату. Это была тошнотворная симфония неритмичных ударов и текучих созвучий, которым было не место в ушах вменяемого человека. Низкий булькающий голос начал распевать на фоне звуковой трясины, будто тонущий мертвец, что благословляет свою судьбу.

– Заглуши это! – рявкнула Омазет.

Мелье вырубила звук и взглянула на приборы.

– Это на каждом канале, трансляция идёт по всему форту. – Она взглянула на Омазет. – Сигнал передают из вышки связи, мэм.

Майор Маркел Ростик гнал «Часового» сквозь непроглядно-черный буран, освещая прожекторами дорогу впереди. Машины Антонова и Бродски двигались по бокам от него, пилоты держались на расстоянии двадцати шагов, что позволяло поддерживать надежную связь по воксу. Они удалились от Кладовки где-то на тридцать километров, патрулируя дорогу к Надежде и идущий параллельно ей монорельс. Ростик понимал, что выходить на плато было безумным риском, но после того безумия в зале совещаний ему просто требовалось оседлать «Часового» – сделать что–то понятное.

Маркел редко позволял себе заниматься самокопанием, но сумасшествие Облазти задело какую-то тонкую струнку в его душе, а Искупление, похоже, готово было оборвать её. На снежной планете разные части Черных Флагов пошли друг на друга, здесь же единственный полк – его собственный полк – намеревался пожрать сам себя. «Чума измены», как сказала та девчонка. Нечто, способное соблазнить даже тронобоязненного человека. Офицер не мог этого понять…

– Вижу огни на путях, майор, – доложил Бродски.– Кажется, поезд.

Его «Часовой» двигался по правому флангу и находился ближе всех к монорельсу.

– Антонов, останься на дороге, – приказал Ростик, сворачивая в сторону Бродски и пересекая рельсы. Они остановили шагоходы по обеим сторонам трассы и принялись ждать грохочущий состав. Вскоре бойцам удалось разглядеть машиниста в ярко освещенной кабине. Им оказалась женщина, но лысая, как и большинство городских работяг. Когда она заметила «Часовых», то требовательно замахала руками в явном волнении.

– У неё неприятности, сэр, – произнес Бродски, как обычно сообщая очевидное.

– Ничему не доверяй, – предупредил Ростик.

«Теперь это единственная истина», – подумал он горько.

Оба «Часовых» повернулись к поезду, когда он понесся мимо них по монорельсу. Первый вагон был полон работяг, забит унылым смешением лысых голов, бледных лиц и серых защитных комбинезонов. Как и машинист, все они махали руками, беззвучно моля о чем–то, как будто упрашивали пилотов бежать, пока не поздно. Следующий вагон был точно таким же. И следующий за ним.

– Они валят из города, – высказал догадку Бродски.

Ростик не ответил ему. Что–то в этой серой массе было не так.

«Среди них нет детей, – понял он. – И стариков тоже».

– Они не бегут, – прошипел он. – Это армия.

И состав везет её прямо под стены Кладовки.

– Антонов, – требовательно воксировал Маркел, – оттянись назад и уничтожь пути.

– Вас понял, товарищ майор. – Голос третьего пилота уже заглушали помехи, хотя он был никак не дальше полусотни метров.

– Товарищ майор, они же не вооружены, – возразил Бродски.

«Как я могу быть в этом уверенным? – усомнился Ростик. – Я уже ошибался прежде…»

Но в этот миг перед офицером мелькнул последний вагон, и он был полон чудовищ. Их оскаленные звериные морды казались пародиями на человеческие лица, с острыми клыками и зубчатыми гребнями. Они напоминали горгулий, вырезанных из плоти и кости. Заметив «Часовых», твари зарычали и разбили окна громадными когтистыми лапами.

– Огонь! – Крикнул Маркел, вдавливая гашетку мультилазера. Веер лазерных импульсов накрыл вагон и, пронзив тонкие стены, спалил его нечестивый груз. Монстры бросились к задней двери, спасаясь от губительного потока пламени, в который тащил их поезд. Некоторые пытались отстреливаться из окон, но их оружие не могло пробить броню «Часового».

– За Утонувший Трон! – взревел Ростик, преисполнившись отвращения при виде горбатых мельтешащих гибридов. Они воплощали весь тот немыслимый кошмар, в который превратилась его жизнь.

«Надо было остаться на Лете, – с неожиданной ясностью осознал майор. – Моей дочери скоро исполнится двадцать два, а сыну восемнадцать…»

Что-то ударило в его кабину, вспыхнули тревожные сигналы. Развернув машину в поясе, Маркел увидел гибрида, который целился в него из тяжелой конической пушки, установленной в окне ближе к концу вагона.

– Забери тебя Впадина! – Прорычал Ростик и испепелил врага, не дав тому выстрелить. Через пару секунд последний вагон унесся вдаль.

– Что они такое? – воксировал Бродски с другой стороны путей. Голос бойца звучал вяло, будто он безуспешно силился осознать весь ужас увиденного.

– Мы должны зачистить от них поезд, – ответил офицер.

– Я… –голос Бродски распался треском помех: бронированный грузовик на полном ходу снес его «Часового». Раздался визг раздираемого металла, и воющие пилы проходческого щита разорвали шагатель на части. Пока машина прогрызалась сквозь «Часового», установленная на её кузове серворука направила пушку на Ростика.

– Обдери тебя Трон! – взревел Маркел, накрыв залпом управлявшего ей культиста в очках-консервах. Тот пригнулся и выпустил в ответ копье палящего света. Ростик качнул своего «Часового» в сторону, но разряд все же задел корпус, оставив оплавленную просеку на бронелисте.

«Прямым попаданием меня бы распылило» – осознал майор.

Когда грузовик снова набрал скорость, Маркел рванулся вперед и, петляя, погнался за ним. Стрелок снова повернул орудие в сторону «Часового», стараясь взять его на мушку.

– Слишком медленно, мразь, – прошептал Ростик, выцеливая типа в очках.

В борт «Часового» застучали пули. Не сбавляя скорости, майор развернул кабину и увидел, что с ним поравнялся вытянутый багги. Стаббер на его крыше трясся, выплевывая длинные очереди. Первым же ответным выстрелом Маркел пробил легкобронированную машину насквозь, и она закувыркалась во тьму, объятая пламенем. Когда Ростик снова повернулся к грузовику, мимо него пронесся очередной энергетический луч. Неясно было, сколько ещё здесь вражеских машин.

«Пора бежать, – решил Маркел. – Надо предупредить Кладовку».

Но он не мог оставить смерть Бродски неотомщенной. Не жалея мотор «Часового», он ускорился и зашел на цель сбоку. Когда пушка грузовика повернулась ему навстречу, Ростик резко затормозил, застигнув стрелка врасплох. Прежде чем тот смог пригнуться, майор открыл огонь и испепелил дегенерата. Не отпуская гашетку, Маркел наклонил шагоход вперед, и поразил меткими выстрелами орудие на серворуке. Кузов грузовика разлетелся на куски в ослепительной вспышке, набившиеся в него создания сгорели заживо. Уже неуправляемую машину повело, она перевернулась и отлетела в сторону. Затем последовал взрыв.