Текст книги "Культы генокрадов (ЛП)"

Автор книги: Петер Фехервари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Кресту мост показался чем-то вроде памятника культуры. Высокие каменные поручни были вырезаны в форме сцепленных между собою открытых ладоней с бдительным оком Истины. Полковой священник рассказал, что все семь переправ по-своему уникальны, но две из них пришли в упадок, так как вели к заброшенным Шпилям – Каститасу, которого сторонились из-за дурной славы аббатства Сороритас, и Вигилансу, что несколько веков назад превратился в действующий вулкан.

«Веритас – высочайший пик, – поведал Лазаро, – но я уверен, что корни Вигиланса залегают глубже».

Проехав по мосту, бронемашины окружили кромлех и высадили несколько пехотных отделений. Капитан не знал, опасается ли Таласка чего-то или просто показывает силу, но после вчерашнего осмотра разлагающейся твари его порадовало столь внушительное прикрытие. От смотрителей круга потребовали убраться прочь, и сектанты в белых рясах беспрекословно повиновались, не выказывая ни страха, ни враждебности к захватчикам. Крест не заметил у них явных признаков мутаций – больше того, верующие показались ему заметно благообразнее неряшливых обитателей Плиты, что трудились за стенами форта.

– Сложно поверить… – неуверенно начал офицер.

– Что такие люди разводят чудовищ? – закончил Шандор. – Крест, я сражался против целой кучи разных еретиков, всех и не упомню. Попадались мне и безумные фанатики, и немыслимо коварные типы, но их всегда выдавало одно и то же: высокомерие во взгляде.

Проповедник покачал головой.

– У Развёрнутых такого нет.

– Ты считаешь их невинными? – удивился капитан.

– Не знаю я, кто они такие, – отозвался Лазаро. – От их Троном проклятой Спирали у меня мурашки по коже, но верующие утверждают, что она угодна Богу-Императору. Кроме того, кто-то помудрее меня санкционировал эту секту.

Шандор вздохнул.

– Надо убедиться, что Развёрнутые и есть наши враги, прежде чем идти в атаку.

– Я ошибался в тебе, священник. Думал, что из вас двоих Клавель – голос разума.

– Клавель? Он призывает к войне против сектантов с тех пор, как появился здесь.

– Комиссар с вами недавно? – оглянувшись, Крест увидел, что политофицер беседует с Талаской возле очага кромлеха.

– Прежнего мы потеряли на Облазти. Клавель притащился пару месяцев назад. – Лазаро нахмурился. – Полковник привязался к нему.

Сверху донеслось жужжание, и капитан заметил, как с горы спускается изящный винтолёт. Машина ловко порхала между опасных воздушных потоков, словно крылатое насекомое, и свистящий стрёкот лопастей звучал всё громче, пока вдруг не затих – аппарат приземлился совсем рядом с камнями.

– А вот и круговой магус, – сообщил Шандор. – Идём к полковнику.

Посланник секты Спиральной Зари прибыл один и без оружия, не считая серебряного посоха с навершием из переплетённых витков обсидиана. Подойдя ближе, Крест с изумлением увидел, насколько похож этот человек на обворожительную жрицу, что первой встретила гвардейцев у моста. Хотя переговорщик был намного старше неё, оба выделялись резкими скулами и пронзительными голубыми глазами, грациозной походкой и царственным видом. Возможно, отец и дочь?

– Полковник Таласка, – начал посланник, – я польщён тем, как высоко вы цените мою безопасность, если привели сюда целую армию.

Как и его предполагаемая дочь, старик говорил ритмично и плавно, почти нараспев.

– Магус Вирунас, вся эта планета под защитой Астра Милитарум, – холодно ответил Кангре. – В том числе и Спиральная Заря.

– Что ж, полковник, все мы служим развёртывающемуся замыслу Бога-Императора, – заметил сектант.

– Проповедника Лазаро и комиссара Клавеля вы знаете, – продолжил Таласка, – но позвольте представить вам капитана Креста.

Как только взгляд посланника упал на него, офицер ощутил нечто, почти незаметно коснувшееся его мыслей, словно дыхание призрака. Гвардеец не обратил бы на это внимания, если бы не слегка исказившиеся черты Вирунаса.

«Он пытается заглянуть внутрь меня…»

– Спираль охватывает всех, – с неискренней кротостью произнес жрец. – Возможно, капитан Крест, вы найдёте свою истину на Искуплении.

– Я так понимаю, что паломники успешно добрались до вас, круговой магус? – уточнил Шандор.

– Не все, проповедник.

– Мы предложили им убежище во время помрачения, – вставил Клавель. – В ответ некоторые из паломников предложили свои услуги Астра Милитарум.

– Нашли себе истинное призвание, – сверкнул полковник безжизненной улыбкой.

– Хорошо, что с ними не случилось ничего дурного, – ответил магус. – Какие новости по другому вопросу?

– Часовни на Плите? – Кангре покачал головой. – Пока ничего, но, уверяю вас, мы очень серьезно относимся к этим осквернениям.

– Полковник, во время последнего нападения были жестоко убиты одиннадцать человек, – надавил Вирунас. – Вы говорите, что прибыли защищать нас, однако преступления начались после вашего появления.

Улыбка исчезла с лица Таласки.

– Я не позволю так…

– Круговой магус, расследование провожу лично я, – снова вмешался комиссар. – Если окажется, что среди виновных есть наши солдаты, они понесут наказание.

– Имеется и третий вопрос, – блеснул глазами полковник. – Трое моих бойцов вчера не вернулись из Надежды.

Тут словесный поединок закипел по-настоящему. Но и до этого, пока дуэлянты обменивались выпадами, Крест внимательно наблюдал за Вирунасом. Казалось, что посланник действительно заботится о паломниках, даже искренне переживает за них, но в его поведении мелькало нечто трудноуловимое – словно не хватало какой-то мелочи.

«А чувствует ли он хоть что-нибудь?» – на такой мысли поймал себя Крест.

Расстались переговорщики мирно, уверяя друг друга во всяческом уважении и взаимной поддержке, но любой не вчера родившийся человек ощутил бы фальшь.

– Что думаешь, капитан? – поинтересовался Таласка после ухода магуса.

Крест ждал такого вопроса. Именно ради ответа его привели сюда, и, быть может, вообще оставили в живых.

– Я не знаю, кто он такой или что означает его Спираль, – произнес капитан.

Он говорил правду, но это не имело значения, поскольку её вытесняла иная, более грандиозная правда, которую Крест осознавал, не обращаясь к фактам или даже рассудку. Она произрастала из чутья беглеца, благодаря которому он до сих пор оставался в живых, несмотря ни на что.

– Но ты считаешь, что Вирунас опасен, – докончил за него полковник.

Крест взглянул на Лазаро и Клавеля. Один поступал осторожно, возможно, даже благородно, другой жаждал войны…

«Хочу ли я стать тем, кто склонит чашу весов?»

Капитан вспомнил об Арикен и других паломниках, которых заманили сюда. Да, именно заманили. На планете их ждала ловушка, но не в обличье Чёрных Флагов.

– Думаю, он смертельно опасен, – сказал Крест.

Посланник вернулся к шпилекоптеру, где его ждала Ксифаули.

– Они отпустят других паломников? – спросила ученица.

– Нет. Военные пытаются спровоцировать нас, чтобы завладеть Шпилями.

– Так пусть приходят! – женщина блеснула острыми зубами.

– Ты хочешь войны?

– Я хочу только служить Развёртыванию, круговой магус, – ответила жрица, словно бы озадаченная вопросом.

«И мой вопрос действительно странный», – мысленно признал Вирунас. Родичей всегда связывала общая цель, – по сути, иное было просто немыслимо для них – но теперь, по вине захватчиков, настали беспокойные времена. Культисты, разумеется, общались с гвардейцами и сумели переманить нескольких на свою сторону, но бойцы полковника отличались глубоко укоренившейся неприязнью к окружающим. Такая черта делала их особенно невосприимчивыми к Спиральному Завету. На то, чтобы расправить столько исковерканных душ, требовались годы терпеливой работы.

«Которых у меня нет», – понял магус, вспомнив о Хрисаоре. Тот ещё не вошел в полную силу, но Вирунас чувствовал неминуемость его возвышения в том, как росла агрессивность сородичей. К тому же чемпион только что совершил новое убийство, а смерть трёх гвардейцев не так легко выдать за случайность.

«Если я не приму срочные меры, Хрисаор неизбежно возьмет власть, – осознал старик, – и поставит тем самым под угрозу всё, чего мы здесь достигли».

Круговой магус и полководец не соперничали между собой, поскольку являлись двумя гранями одного клинка, направленного в цель, но чрезвычайно разнились характерами. Там, где Вирунас видел беспорядок, Хрисаор предвидел войну. Один ткал судьбу из теней, другой – из огня. Лишь грядущие события определят, какой из аспектов Спирали окажется выше. Пока что перевес оставался на стороне теней, но, быть может, ненадолго…

«Посторонние не оставили мне выбора, – решил магус. – Я и так уже слишком долго сдерживался».

– Нашла ли ты подходящую тварь среди вырожденцев Шпиля Каститас? – спросил он у Ксифаули.

Вырожденцами назывались благословенные уроды, живые кошмары, облик которых нарушал все положения Пяти Святых парадигм. Создания обладали неимоверной силой, но не разумом, поэтому Вирунас держал их взаперти в старом аббастве Сороритас – до того дня, когда чудовища понадобятся братству.

– Я отыскала уникального воина, круговой магус, – ответила женщина. – Его коснулась Тьма-под-Шпилями.

Жрица раскинула руки, повернув ладони к старику.

– Еретики получат своего «тижерука».

Вирунаса обеспокоило искажённое слово, слетевшее с губ ученицы. Подобной отраве души не было места в Развёртывании, но, впрочем, Ксифаули хватало сил, чтобы противостоять искушению. В самом деле, она даже без дурных последствий для себя изучила нечестивые книги, обнаруженные культом в подземельях Шпиля Веритас. Умиротворённость, охватывающая всех представителей братства, сделала их неуязвимыми для тёмной порчи. Несомненно, это было самым неоспоримым доказательством превосходства сектантов над несведущими.

– Тогда приступим, – объявил магус. – Обратим против наших врагов их собственные страхи.

Первый день Арикен в Астра Милитарум превратился в урок о разнообразии страдания. Всем новобранцам, включая её, выдали полевую форму, стеганую коричневую куртку и дыхательную маску, после чего приказали выстроиться в шеренгу для получения «полковой отметины» от самой госпожи капитана. Череполикая женщина, внимательно посмотрев в глаза каждому рекруту, что-то шептала ему и татуировала знак на правой ладони. С иглой Омазет обращалась проворно и умело, но нисколько не щадила солдат.

Вслед за раздачей «Чёрных меток» новобранцами занялся плотный, тихо говоривший безумец по имени Нюлаши. Он почти дружелюбно известил бывших паломников, что станет их нож-сержантом и, по совместительству, худшим кошмаром. Далее Нюлаши подтвердил слова делом, прогнав рекрутов через множество упражнений, испытаний и унижений, которые, несомненно, будут продолжаться ещё целые недели или даже месяцы.

«Плавняк», – окрестил их нож-сержант. Арикен не знала, называют ли так всех новобранцев Чёрных Флагов, или он специально подобрал словечко для паломников, но признавала, что прозвище им подходит. Потерянные хостаксцы, словно брёвна, дрейфовали в никуда.

«Офель, наверное, умерла бы от первого укола», – подумала медике, изучая татуировку на ладони. Отметины рекрутов немного различались между собой, как будто Омазет следовала каким-то неясным порывам или велениям интуиции. В случае Арикен общая для всех цифра «8» походила на угловатую спираль с расправленными крыльями, символ лекарского искусства.

«Ничего так», – неохотно признала девушка.

Медике сидела на ступенях ветхой казармы, выделенной для новобранцев. Холод и тьма снаружи были приятнее несчастных взглядов её товарищей внутри.

– Значит, теперь ты солдат, – произнёс знакомый голос. Подняв глаза, Арикен увидела мужчину, стоявшего у основания лестницы.

– Я бы тебя не узнала, призрак, если бы не… – она указала на свой правый глаз, имея в виду повязку.

– Сам себя не узнаю, – Крест уныло потёр бритый подбородок. – Думал, выйдет приличнее…

– Рада, что тебя не расстреляли.

– Кажется, они собирались.

Девушка покачала головой.

– Итак, ты был прав насчёт Искупления.

– Лучше бы я ошибся, Арикен.

– По крайней мере, Офель выбралась, – сказала она, – как и большинство остальных. Это уже кое-что.

Капитану явно стало не по себе.

– Крест, ты от меня что-то скрываешь?

Он поднял руку.

– Постой, Арикен, у меня мало времени. Мне здесь не слишком доверяют – пока что. – Крест внимательно посмотрел на неё. – Я хотел сказать, чтобы ты была готова.

– К чему? – осторожно спросила медике.

– К тому, что я найду способ сбежать, – капитан почёсывал руку в перчатке. – До тех пор оставайся настороже и никому не доверяй. Сумеешь?

Она сдержала поток вопросов, готовый хлынуть наружу.

– Да.

– Из тебя выйдет хороший солдат, Арикен Скарт, – Крест повернулся уходить, затем помедлил. – И ещё одно: научись драться.

Показав ему татуированную ладонь, девушка слегка улыбнулась.

– Я же теперь Чёрный Флаг, видишь?

– Нет, – ответил капитан. – И, думаю, никогда им не станешь.

К О Н Е Ц__П Е Р В О Й__Ч А С Т И

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Искупление в крови

Окружи себя знамениями и чудесами, дабы увидел в тебе Посторонний спасителя своего,

но, если поднимет он руку на тебя, сбрось покров доброты и обернись кошмаром его.

Обрати против недруга тьму внутри него, ибо страхи Постороннего бесчисленны и неодолимы.

Из «Апофеоза Спирального Змия»

Глава шестая 

– Ты отмечен и станешь орудием божественного гнева, дитя, – нараспев произнесла жрица. – Пройди по моим следам, развернись в Священной Спирали.

Вырожденец не понимал слов женщины, ведь его разум был так же изуродован, как и тело, но ощущения, передаваемые гостьей вместе с речью, блистали в сознании чудовища с неведомой прежде яркостью. Его избрали – выделили из множества других, чтобы он повергнул в ужас врагов братства.

До прихода жрицы вырожденец вёл тусклую жизнь в тенях, скованный с родичами кровными узами, но и отделённый от них. После мучительного появления на свет его бросили в тёмный лабиринт, где дрались между собой такие же создания, и сильные убивали слабых, повинуясь велениям инстинктов. Урод смутно осознавал, что его близкие собратья – отклонения от естественного цикла Спирали, но отклонения благословленные. И в первую очередь это касалось самого чудовища, поскольку его избрали для отмщения.

Однажды женщина вывела своего подопечного из лабиринта и направила по обветшалому мосту через тайные тропы, известные только посвящённым культистам. На той стороне бездны вырожденец утратил самообладание, взбешённый запахом существ, что прятались в твёрдой коробке возле переправы. Он молотил кулаками по их логову, пока госпожа не усмирила его ярость. Затем жрица уничтожила этих всеобщих врагов, против которых не помогла сила, одними лишь ласковыми словами. Тогда же монстр узнал, что её зовут «Зи-фаали» .

Много дней и ночей после этого спасительница чудовища молилась вместе с ним в своём храме, вплетая новые узоры в его тело и душу. Зи-фаали вырезала в его плоти спирали и другие, более мрачные и непонятные символы, после чего могучие мышцы создания изменились и обрели удивительную гибкость. Разум вырожденца словно бы прояснился, и коварство хищника вытеснило из него тупую свирепость. Наконец, он был готов получить собственное прозвание.

– Тижерук, – провозгласила жрица, впечатывая слоги в первобытный дух существа, – таково отныне твоё имя и твоя суть, дитя.

«Тижерук…» – повторил монстр, принимая тернистое слово.

– Ужас намного действеннее простого смертоубийства, – продолжила женщина, – поэтому ты должен быть для посторонних кошмаром из крови и теней.

Потом аколиты Спирали втащили металлический цилиндр, от которого воняло неживым огнём, и Зи-Фаали велела вырожденцу забраться внутрь. Чтобы поместиться целиком, Тижеруку пришлось вывихнуть себе конечности и напрячь всё мускулы, но он не ведал боли и потому не медлил. После этого емкость плотно закрыли, и чудовище ждало во мраке, пока его переносили из одного неизвестного места в другое. От затянувшегося неподвижного пребывания во тьме гибрид впал в спячку, грезя ужасами, которые он сотворит во имя Священной Спирали…

«Скверный будет денёк», – решил сержант Алонсо Грихальва, изучая беспокойное небо. Буря набирала силу, поднялся сильный ветер, и хлопья сажи уже залетали под крышу наблюдательной вышки, осыпая бойца чёрным снегом. Во время помрачений стены Кладовки почти не защищали от вихрей, но сержант всё равно предпочитал их дозорным постам на Ободе – особенно учитывая слухи, ходившие последнее время в части.

«Если упадешь за край, сгорит не только твоё тело, – мрачно заявил Иболья, полковой повар и гадатель по костям. – Говорю вам, морские бродяги, там внизу варповый огонь».

– Ладно, давай прикроем старушку, – повернулся Грихальва к Джею. – Потом можешь заварить рекафу. И респиратор натяни, придурок!

Видя, как юноша возится с маской, Алонсо покачал головой. Его напарник был одним из рекрутов-плавняков, совершенно зелёным новичком, но не ленился и готовил приличный рекаф. Неплохой парень.

– Вдохнешь и сдохнешь, – недовольно напомнил ему сержант, цитируя нового военврача. Медике советовала выходящим наружу гвардейцам носить респираторы всегда, а не только при помрачениях, но на такое никто не был готов.

«Лучше бы сюда направили грёбаный Корпус Смерти, – подумал Грихальва. – Криговцы рождены для таких поганых местечек».

Вдвоем взявшись за брезент, гвардейцы прикрыли им стаббер на треноге. Если бы сажа попала оружию в нутро, машиновидец Тарканте спустил бы шкуры с обоих бойцов.

– Как думашь, скока ещё темнота простоит? – спросил Джей с характерным сварливым говором нижних уровней улья.

– Может, всю ночь, может, несколько дней. Худший случай на моей памяти – неделя.

Снизу донёсся рокот мотора. Мимо вышки проехала «Химера», следовавшая по дуге вдоль внутренней стены.

– Куда ето они собрались в помрачение, шеф? – удивился Джей.

– Не наше дело, сынок, – отозвался Алонсо. – Просто благодари Утонувшую Звезду, что тебе не нужно ехать с ними.

Первый удар бури сотряс храмовое здание, и окна в келье Шандора задребезжали.

– Мне пора идти, – сказал Крест, глядя, как сажевые снежинки бьются в стекло. – Мы отправляемся, как только начнётся ураган.

Он изучил позицию на доске для регицида, что стояла на столике между гвардейцами.

– Тем более партия за тобой.

– Всё равно, нехорошо заканчивать вот так, Эмброуз, – измученно прохрипел Лазаро, дрожащей рукой поднимая мраморного кардинала. Фигура выскользнула, повалив несколько других, и священник ругнулся.

– Позволь мне, – капитан потянулся к доске, но Шандор раздражённо ударил его по ладони.

– Я ещё не умер, чтоб тебя!

Пока Лазаро наводил порядок на клетчатом поле, Крест внимательно рассматривал своего друга. Тот превратился в тень удалого проповедника, с которым капитан столкнулся всего три месяца назад. Ряса обвисла на исхудавшем теле, белки глаз заметно пожелтели. Да, когти Чёрного Дыхания проникли очень глубоко.

– Эмброуз, я подвёл тебя, – произнёс священник, не отрываясь от доски. – Надеялся, что успею вновь разжечь в тебе веру перед тем, как отправлюсь во Впадину, но…

– Шандор, я сомневаюсь, что вообще когда-либо верил. Кроме того, дружба для меня в любом случае важнее религии.

– Тогда расскажи мне о своём прошлом, мужик, – потребовал Лазаро. – Может, Трон подери, я отпущу твои грехи – неважно, веришь ты в святые обряды или нет!

– Или прикажешь сжечь меня за ересь, проповедник?

Оба на мгновение умолкли, после чего Шандор сцепил пальцы и пристально взглянул на капитана.

– Как считаешь, Эмброуз, что вы найдёте в аббатстве?

– Честно говоря, не знаю. В архивах Искупления множество противоречивых записей. Есть даже легенда, что за Шпилями когда-то надзирали космодесантники, – Крест устало вздохнул. – Но из найденных мною сведений, хоть и обрывочных, понятно, что Спиральная Заря вознеслась после падения Терния Вечного. Возможно, культ просто заполнил пустоту, оставленную исчезновением Сороритас…

– Но ты думаешь иначе, – закончил Лазаро. – Есть ещё кое-что, о чём я не хотел говорить при Клавеле. Я и сам ему не доверяю, и полковник не хотел, чтобы мы распространялись на эту тему…

Капитан ждал, пока его друг примет решение.

– Все мои запросы главному командованию о доступе к архивам субсектора остались без ответа, – произнёс Шандор, – как и требования полковника о новых распоряжениях. Мы вообще ничего не получали с момента развёртывания на Плите. Иногда спрашиваю себя, доходят ли наши послания до адресатов.

– «Кораблей больше не будет», – нахмурившись, сказал Крест.

– Что?

– Эти слова я услышал от Клавеля в первую ночь здесь. Он заявил, что мы предоставлены сами себе. Не понимаю, к чему это всё.

– Следи за ним, Эмброуз.

– Обязательно.

Капитану меньше всего хотелось, чтобы в запланированной экспедиции его сопровождал комиссар, но тот настоял на посещении аббатства.

– Шандор, перед уходом я хочу кое о чём спросить тебя. Эти нападения на святилища Спирали…

– Я не приказывал совершать их, и не верю, что полковник мог пойти на такое.

– Спасибо тебе, друг, – Крест поднялся. – И, не знаю, стоит ли, но после задания я расскажу тебе о моём прошлом.

«По крайней мере, о том, что помню».

– Значит, буду цепляться за жизнь, пока ты не вернешься, – мрачно ответил проповедник.

Дыхание Жерема превратилось в измученный хрип и бульканье мокроты.

«До утра не доживёт», – печально подумала Арикен, вытирая больному лоб марлевым тампоном. Застенчивый писец был одним из первых паломников, которые вызвались добровольцами в ответ на предложение Омазет. И он станет седьмым из хостаксцев, умерших на Искуплении. Двое рекрутов погибли из-за несчастных случаев ещё в самом начале обучения, но остальных унесла болезнь, таящаяся в воздухе планеты. Иногда заражённые угасали за две-три недели, порой держались месяцами, но лечения от недуга не существовало.

«Вот наш истинный враг», – решила медике, окинув взглядом ряды коек в лазарете. На них лежали семнадцать умирающих солдат, а первые симптомы наблюдались ещё у нескольких десятков. Такими темпами Восьмой за год превратится в полк мертвецов.

– Я ищу военврача, – произнёс кто-то позади неё. Вздрогнув, Арикен обернулась и увидела в нескольких шагах молодого мужчину. Он был одет в полевую форму офицера отряда «Часовых», но взгляд девушки приковало к себе лицо незнакомца. Его приятные, точёные черты светились жизнью, а в глазах мелькали искорки веселья.

– Я не слышала, как вы вошли, – медике надеялась, что в тусклом свете гость не заметит, как она покраснела. Как смутно осознавала Арикен, кроме неё, умирающих и нежданного гостя в лазарете никого не было.

– Простите, не хотел вас напугать, – офицер улыбнулся, отчего девушка покраснела ещё сильнее. – Лейтенант Сенка. Казимир, если угодно.

– Скарт, – сухо представилась медике, обеспокоенная подобным флиртом. – Я и есть военврач, сэр.

– Мне казалось, что этот пост занимает лейтенант Копра?

– Он умер от Дыхалки три недели назад, – ответила Арикен. – На меня возложили его обязанности после прохождения общей боевой подготовки.

– Так вы из паломников! – радостно объявил Сенка, окончательно расплывшись в улыбке. – Арикен! Да, да, слышал о тебе. Ты – та девушка, что не спасовала перед Капитаном Ведьмой!

Медике уже слышала это прозвище раньше, но обычно его произносили вполголоса.

– Не думаю, сэр, что капитан Омазет одобряет подобный титул.

– О, не будь так уверена, Арикен, – заговорщицки произнёс лейтенант. – У тебя весьма необычный командир. Мы, знаешь ли, встретили её на Облазти – последнюю выжившую из своего полка. Адеола, полумертвая от обморожения, в одиночку вела партизанскую войну против мятежников. Они прозвали её Снежной Ведьмой.

Сенка ухмыльнулся.

– Как страшилку из детской сказки, но с настоящими зубами!

– Сэр, вы же искали военврача. Плохо себя чувствуете?

– А я что, плохо выгляжу, капрал? – Казимир подошёл ближе, словно бы заперев девушку между койками и стеной. Медике слышала, как ветер скребётся в окна – что лейтенант делал на улице в разгар помрачения?

– Тогда зачем… – начала она, но Сенка поднял руку, призывая к молчанию.

– Я пришёл с предложением. Поговаривают, что в рядах Спиральной Зари имеются весьма одарённые лекари. Учитывая наше тяжелое положение… – Офицер показал на умирающих. – Мне подумалось, что, возможно, стоит обратиться к ним за советом.

– Развёрнутым запрещён вход в Кладовку, сэр.

– Именно поэтому предложение должно исходить от военврача, согласна? – Он придвинулся к девушке. – Кроме того, ты по-прежнему веришь в Священную Спираль, не так ли, Арикен?

Сенка смотрел на неё пристальным, почти хищным взглядом, но медике чувствовала, что где-то глубоко внутри лейтенант вопит. Ладонь девушки коснулась ножа с костяной рукоятью, который Омазет вручила ей после обучения.

«Если тронешь меня, прирежу на месте, – решила паломница, – и пошло оно всё в варп».

Но Казимир отступил, всё так же сверкая улыбкой.

– Пожалуйста, подумай над этим, Арикен. Уверен, мы ещё поболтаем.

Когда лейтенант ушёл из палаты, медике обнаружила, что до крови распорола себе ногтями кожу на ладонях.

Спящий Ужас пробудился, услышав резкий скрежет. Мгновением позже с его «карцера» сняли крышку, и нутро бочки озарил луч света.

– Как внутри, так и снаружи, – нараспев произнёс грубый голос, перекрывая шум ветра. Человек с косыми глазами, заглянувший в емкость, был посторонним по рождению, но Тижерук учуял в его крови аромат Спирали. Чужака благословили, и теперь он стал родичем.

Незнакомец отступил, позволяя Ужасу выбраться из бочки, которая так долго стесняла его. Тело вырожденца словно бы всколыхнулось, содрогаясь в жестоких спазмах – мышцы сокращались, суставы и кости с хрустом занимали прежние места. Окончательно пробудившись, Тижерук почувствовал грызущий, неотступный голод.

– Мы приготовили для вас убежище, праведник, – почтительно сообщил культист. Лицо другого, стоявшего рядом с ним, исказилось от страха при виде чудесного облика вырожденца. В этом человеке также жило благословение, но слабое из-за его трусости.

Ужас встал на дыбы, и впивающиеся крючья, свёрнутые внутри огромной полости в его грудной клетке, стремительно метнулись вперед. Живые гарпуны пробили нагрудник выкреста, непрочного в вере. Человек не успел даже вскрикнуть, когда крючья резко дернулись обратно к Тижеруку, и ротовые отростки праведника впились солдату в лицо. Щупальца пронзили ему глаза, протиснулись в глотку и дальше, ближе к сердцу. Товарищ убитого в восторженном молчании наблюдал за тем, как насыщается вырожденец. Когда тот закончил, от головы труса ничего не осталось. Утолив на время свои потребности, Ужас закинул мёртвеца себе на плечи и посмотрел на оставшегося сектанта.

– Меня зовут Тразго, – назвался гвардеец со странными глазами. Он откинул голову, подставляя горло. – Я послужу вам моей силой или кровью.

Тижерук не сдвинулся с места, и человек торжественно поклонился ему.

– Это спокойный район форта, но задерживаться тут неразумно. Последуете ли вы за мной, праведник?

Вырожденец не понимал ни единого слова, но осознавал их смысл. С удивительным изяществом подняв когтистую лапу, он начертил спираль.

«Никогда не видел такой жуткой бури», – думал Крест, пока их «Химера» неслась сквозь взбесившуюся тьму. Впрочем, ничто лучше урагана не скрыло бы экспедицию от любопытных глаз. Чёрные Флаги несколько недель ждали помрачения, но оно едва не оказалось слишком сильным.

Бронетранспортёр, выделенный для задания, ожидал их у ворот крепости и урчал мотором. Возле боевой машины стоял гвардеец в респираторе, который стукнул кулаком по люку, увидев подошедшего капитана.

– Опаздываете! – гаркнул он, и Крест узнал под маской Клавеля. Комиссар предусмотрительно сменил шинель и фуражку на стандартное обмундирование.

– Снабжение! – крикнул в ответ капитан, он же начальник службы тыла. Весьма размытый ответ, но Кресту было плевать, как отнесётся к этому политофицер.

Люк распахнулся, и имперцы забрались внутрь.

– Можно ехать, – сообщил рядовой в багровой бандане, плотно закрывая дверцу. В глазницах у него пучились оптические имплантаты, а на обнажённых бицепсах виднелись татуировки с шестерней – символом Адептус Механикус.

«Не сам машиновидец, но, возможно, его помощник», – предположил капитан.

Стянув респиратор, он вытер пот с лица. Кроме них с комиссаром, в БТР набились восемь солдат, необычных даже по завышенным нормам Чёрных Флагов. Все бойцы одевались по-разному и украшали снаряжение различными талисманами и амулетами, о значении которых Крест мог только гадать. Самым экстравагантным оказался аугментированный рядовой, но и остальные были яркими личностями.

– Привратник, говорит «Химера-семь», – произнёс мехвод в вокс-рожок. – Слушай пароль: «Морской прилив». Повторяю: «Морской прилив». Открывай ворота, друг.

– Понял тебя, «Химера-семь», – прокрякал в ответ динамик.

– Вы опоздали, Крест, – заметил беловолосый офицер, расположившийся рядом с водителем.

– Снабжение, – прибег тот к прежнему оправданию. – Простите, капитан Квезада.

– До моста мы доберемся лишь через несколько часов, – сухо ответил командир ветеранов. – Советую отдохнуть, пока есть время, мистер Крест.

Прозвучало это как почти неприкрытое оскорбление.

– Вот-вот, сэр, лучше вам заснуть сейчас, а не у меня на линии огня, – вмешалась женщина, которая сидела напротив Эмброуза. На её покрытые шрамами скулы и квадратный подбородок свисали немытые светлые дреды. В руках боец держала громоздкий плазмомёт, кожух которого целыми рядами покрывали отметки убийств.

– С каких пор ты стреляешь по прямой линии, Рахель? – лениво протянул мужчина с продолговатым лицом, втиснувшийся возле неё. Затем он кивнул Кресту. – Это вы прикрыли Зелёную зону, так?

– Полковник действовал по моей рекомендации, – ровным тоном ответил капитан. – С момента прибытия полка на Искупление там исчезли шестеро солдат.

«И в городке есть что-то неправильное, – подумал он, с отвращением вспоминая редкие, связанные с расследованием поездки в Надежду. – Что-то, залегающее глубже обычной порочности и разложения».

– Он правильно сделал, Трухильо, – заявила женщина с дредами. – Местечко было паршивое.

– Конкуренток боишься, а, Рахель? – поддразнил её Трухильо.

Крест не стал прислушиваться к их разговору. За время службы он повидал достаточно много ветеранских отделений и сразу распознавал взаимные ритуальные подколки. Бойцы могли посмеиваться друг над другом в промежутках между заданиями, однако легкомысленность была им чужда. Как только положение становилось серьёзным, то же самое происходило и с гвардейцами. Любой из восьмёрки, начиная с их замкнутого офицера и заканчивая водителем, что ни разу не повысил голоса, был опытнейшим убийцей. Когда-то Эмброуз обеспокоился бы, узнав, что ему придётся ехать в одной машине с такими солдатами, но Крест находил их просто утомительными.