Текст книги "Культы генокрадов (ЛП)"

Автор книги: Петер Фехервари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Антонов? – воксировал Ростик, разгоняясь. – «Акула» Антонов, как слышишь меня?

Но третий боец эскадрона не отвечал. Опасаясь худшего, Маркел направился к монорельсу и увидел вдалеке хвостовые огни поезда. Тот по-прежнему вез свой злобный груз в сторону Кладовки.

«Надо зайти со стороны кабины».

Из тьмы впереди вынырнул «Часовой», несясь прямо на Ростика. Повинуясь чутью, тот резко дернул машину в сторону, и это спасло майора от убийственного потока снарядов. Неизвестный шагатель наводился на него, не сбавляя скорости, и ствол его орудия извергал пламя.

«Автопушка» – сообразил Ростик, зигзагами приближаясь к вражескому «Часовому». В нем ещё можно было узнать машину Черных Флагов, но кабину уже покрасили в фиолетовый цвет и вывели на ней кривую спираль. Что важнее, его противопехотную пушку заменили на более тяжелое вооружение, превратив шагоход в охотника на бронетехнику.

«Сенка», – несмотря на все изменения, Маркел опознал врага. У каждого из «Акул-Часовых» был свой стиль вождения, и Ростик помнил их всех.

– Предатель! – Воксировал майор на всех частотах, проскакивая мимо него.

– Освободитель! – Бросил в ответ Казимир, устремляясь в погоню.

Ростик выругался, увидев обломки «Часового» Антонова. Тот был искусным пилотом, но не отличался острым чутьем.

«И я не предупредил его о Сенке, – признался себе Маркел. – Я и верить в это не желал, не то, что произносить вслух».

Теперь это не имело значения. Главное – уничтожить поезд. Маневрируя, чтобы избежать выстрелов изменника, Ростик держался путей и не выпускал из виду состав впереди. Он довольно быстро нагонял цель.

– Вы служите лжи! – Прокричал Сенка. – Вы все рабы…

Маркел выключил вокс. Не осталось в живых никого, с кем стоило бы говорить. Он догнал поезд меньше чем за минуту. Когда «Часовой» понесся вдоль вагонов, из окон на него обрушился шквальный огонь. По большей части серая толпа внутри была скверно вооружена, но порой в сторону Ростика неслись и мощные разряды. Майор игнорировал их всех, стараясь добраться до локомотива.

«Я их не остановлю, но смогу хотя бы замедлить»

Когда от головы состава его отделял лишь один вагон, Маркел заметил скрючившуюся фигуру, что подбиралась к нему по крыше. Четыре ее руки были расставлены в стороны, будто существо пыталось удержать равновесие. Его синий шипастый панцирь лоснился в свете фар, из широко распахнутой пасти торчали кинжалы зубов. Наведя мультилазер, Ростик разнес крышу вихрем лучей, но тварь метнулась ввысь и приземлилась на корпус «Часового». Майор резко свернул, пытаясь сбросить чудовище, которое царапало корпус над ним, но тут когтистая лапа пробила броню и едва не снесла ему голову. Затем тварь ухватилась за рваный край металлического листа и начала вскрывать кабину, словно консервную банку.

«Мне конец», – спокойно подумал Ростик.

– Лета превозмогает! – взревел он, вдавливая газ до упора. «Часовой» рванулся вперед, молотя ногами о землю с силой кузничных молотов, и понес майора к локомотиву. На приборной панели вспыхнули тревожные огни, машину дико затрясло, плавящийся двигатель мучительно завизжал. И когда тварь окончательно сорвала крышу и потянулась к Маркелу, он бросил шагоход наперерез поезду.

– Ни фига ни вижу, серж! – крикнул сквозь ветер Джей, который рыскал по земле за стеной лучом прожектора.

– Молись, чтобы так и осталось! – отозвался Грихальва, водя стволом тяжелого стаббера на треноге вслед за пятном света. По всей Кладовке бойцы на других вышках делали то же самое, исполняя последний отданный им приказ. Получен он был больше часа назад, а с тех пор из вокса хлестала только проклятая музыка. Алонсо ещё раз попробовал включить комм-бусину и скривился от мерзкого шума, бьющего по ушам. В этой мелодии всё было неправильно.

«Она голодна», – с содроганием подумал Грихальва.

Оглядевшись вокруг, сержант увидел, что маячок на вышке связи ещё сияет. Это было высочайшее строение базы, возведенное как ретранслятор и усилитель для воксов. Попади она в руки врага, то же самое произойдет со связью.

– И она больше нам не принадлежит, – пробормотал Грихальва.

– Восстань со Спиралью! – прокричала Арикен в лестничный пролет вышки. Ответа не последовало. Помедлив лишь секунду, она вошла и осторожно переступила тело, лежащее у основания ступеней. – Тразго отправил меня вам на помощь, братья!

Ступив на винтовую лестницу, медике высоко подняла руки и запела Мантру Вьющегося Единения. Она рисковала, но полку нужно было вернуть станцию, а другие планы капралу в голову не приходили. Если злость сделала её безрассудной, то пусть так и будет.

«Я отправила тебя к ним, Офель, – подумала Арикен. – И они погубили тебя».

На полпути вверх медике нашла еще одно тело с переплетенными, как у сломанной куклы, ногами. Она стянула спиральный амулет с шеи мертвеца и надела на себя, стиснув зубы.

«Нет позора в том, чтобы обратить их трюки против них самих», – сказала себе капрал, но эти слова не уняли отвращения, пробужденного в ней витым кусочком обсидиана. Арикен продолжила восхождение, ярость укрепляла её с каждым шагом.

В дверном проеме на конце лестницы стоял солдат, целившийся в нее из лазгана. Сердце медике замерло в миг узнавания. «Коннант». Первый из паломников, кто встал рядом с ней, когда Омазет собирала живую десятину. Бывший боец СПО быстро показал себя умелым солдатом и получил под командование отделение плавняка.

«Он мой друг, – подумала Арикен. – Один из немногих, что у меня еще остались».

– Арикен? – удивленно произнес Коннант. – Ты с нами?

– Где же мне ещё быть, брат? – ответила она свирепо. – Еретики украли наши жизни, но они не в силах погубить правду!

– Тразго никогда мне не говорил…

– Ну, он же обожает секреты, – криво улыбнулась медике.

Услышав это, Коннант просиял, словно сбросив тяжкий груз с плеч.

– Ага, точно! Мне не стоило в тебе сомневаться, сестра. Ты всегда была лучшей из нас.

Он махнул рукой, подзывая её.

– Заходи! Мне надо снова запереть дверь.

Внутри оказались еще двое солдат, мужчина и женщина, оба бывшие паломники. Они улыбнулись, увидев Арикен и их радость была заразительна. Еще один боец скрючился возле главной вокс-станции, на затылке у него кровоточила рана.

– А это кто? – спросила капрал.

– Вокс-оператор, – ответил Коннант, – слишком полезный, чтобы убивать. Кроме того, мы наверняка сможем уговорить его перейти к нам, когда все это закончится. – Он устало покачал головой. – И так уже чересчур много убитых.

– Ты хороший человек, Коннант, – сказала Арикен, неожиданно для бойца обнимая его. – И всегда таким был.

«Я не смогу, – подумала медике, выхватывая пистолет. – Это уже слишком».

Но рефлексы, которые выпестовала в ней Омазет, были сильнее всех чувств и сомнений. Арикен выстрелила Коннанту ниже затылка и толкнула его в сторону остальных. Когда труп врезался в культистов, медике уже падала на пол. Пока враги пытались понять, что происходит, она вновь нажала на спуск. Первый лазерный луч ударил мужчину в грудь, второй пробил дыру в щеке женщины. Бронежилет первого поглотил большую часть разряда, и он уставился на опалину в месте попадания.

– Арикен, что…

– Прости, – ответила капрал, стреляя ему в голову. Она повернулась к сжавшемуся в комок связисту. – Выруби музыку и восстанови связь.

«Ты ошибся, Крест, – подумала девушка. – Теперь я Чёрный Флаг. Больше во мне ничего не осталось»

Казимир обходил сошедший с рельс поезд, глядя, как его собратья выбираются из перевернутых вагонов. Жертва бывшего командира Сенки окупилась сторицей. Поезд врезался в «Часового», словно пуля, отчего и шагоход, и локомотив испарились в неистовом взрыве. Летиец в ужасе смотрел, как остальной состав слетает с путей и несется по камням. Посыпались искры, вагоны охватили языки пламени, а затем поезд опрокинулся. Первый вагон оторвался от сцепки и перевернулся на крышу, после чего внутри детонировала граната, или какое-то тяжелое оружие. Загремели вторичные взрывы, и никто не выбрался из разверзшегося ада.

«Должно быть, там сотни погибших», – с тяжелым сердцем прикинул Казимир.

Грузовики «Голиаф» и равнинные багги подтянулись к составу, а затем, когда в кузова и кабины набились уцелевшие из других вагонов, устремились к крепости. Тут Сенка ощутил приступ кровожадности – появился грузовик, везущий примаса. Фиолетовый корпус машины был украшен размашистыми спиралями, над кузовом развивалось знамя культа. С обеих сторон от флага горбились покрытые хитином твари, царапая пол когтистыми лапами. Их удлиненные головы дергались, словно змеиные. Сам военачальник стоял над проходческим щитом, обозревая разрушенный поезд с хмурым выражением лица.

– Мы заставим их заплатить за это! – подумал Казимир вслух. Он увидел, как ещё одна четверорукая тварь выбежала из ближайшего вагона и помчалась к нему. Её панцирь был расписан золотыми спиралями, а левой пары верхних лап недоставало.

«Терзающий Охотник», – понял Сенка, узнав святое создание из притч Ксифаули. Когда оно взобралось на «Часового» и устроилось на крыше, летиец раздулся от гордости. Он был избран нести праведника в битву!

– Я благословлен, – торжественно произнес Казимир.

Он запел «Режущие псалмы» Спирального Змия и продолжил путь, объятый жаждой низвергнуть еретиков.

Затворившись в святилище донжона, полковник Кангре Таласка лихорадочно чертил поверх тёмного клубка, созданного им ранее. Лишь малой капли не хватило Спиральному еретику, чтобы отвратить его от света Бога–Императора, и Таласка пылал от стыда. Но ярость в нём всё же горела ярче и понуждала вглядываться в сеть, которой обманщик оплел его душу. Она была обрывочной и истончившейся, но ее нити проникали повсюду, и Кангре заставил себя следовать за ними. Когда Вирунас вторгся в его мысли, то обнажил собственные, и среди его лжи были рассыпаны зерна истины.

– Мое божество спит… пробуждается… – шептал Таласка, выцарапывая на стене обвитый спиралью глаз, – связанный плотью… погребенный под истиной. Истина…

«Веритас! – прозрел Кангре. – Их бог заперт под шпилем Веритас, и он создание из плоти и крови. Тварь, которую можно убить огнем и мечом…»

Его руки кружились, действуя синхронно, вплетая всё новые узоры между старых. Вменяемому человеку творение Таласки показалось бы бессмысленным, но для Собирателя оно воплощало порядок среди хаоса, великолепие на фоне ничтожности. Из горнила чернил выплыло лицо, злобное и благородное, возносимое и мучимое морем терний, которым оно владело и о котором оно скорбело. Кангре закрыл глаза, но его руки продолжали безумную пляску.

«Посмотри на меня, Собиратель, – потребовала расколотая тень, заговорив сплетением чужих голосов. – Посмотри на меня и познай ложь».

«Встань рядом с нами во имя Бога-Императора», – отозвалось в голове Таласки эхо полуправды, предложенной ему Вирунасом.

Он распахнул глаза и заглянул внутрь темного клубка.

Со временем он понял, что должен сделать.

Глава одиннадцатая

– ЗАПРОС: ПРОСМОТР ГОЛОЛИТА – ОТВЕТ: ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН – ОГРАНИЧЕНИЕ «ДИАБОЛУС ЭКСТРЕМИС» —

– ЗАПРОС: – СТАТУС ОГРАНИЧЕНИЯ «ДИАБОЛУС ЭКСТРЕМИС»? —

– ОТВЕТ: ДОСТУП ТОЛЬКО ДЛЯ РУКОВОДСТВА КОНВЕНТА САНКТОРУМ –

– ЗАПРОС: СНЯТЬ ОГРАНИЧЕНИЕ «ЭКСТРЕМИС». КАРМИНОВЫЙ УРОВЕНЬ ПОЛНОМОЧИЙ –

 – ЗАПРОС: ЗАГРУЖАЕТСЯ ПОДТВЕРЖДАЮЩИЙ ГЕНОКОД –

– ОТВЕТ: ОБРАБОТКА – ОБРАБОТКА – ОБРАБОТКА —

– ОТВЕТ: ГЕНОКОД ПРИНЯТ –

– ОТВЕТ: ОГРАНИЧЕНИЕ «ДИАБОЛУС ЭКСТРЕМИС» СНЯТО —

Старший техножрец прекратил бормотать на двоичном коде и обратился к человеку на командном троне:

– Ограничение «Экстремис» снято, инквизитор Мордайн.

– Запускайте гололит, логис Хеопс.

– Принято.

Воздух перед троном задрожал, и в нем возникло призрачное изображение женщины, которая словно бы парила в сфере бледно-голубого света. Она сидела, ссутулившись, изможденное лицо окаймляло строгое каре белых волос. Невозможно было сказать, что сразило её: возраст или болезнь, но Кресту на миг показалось, что он смотрит на мертвеца. Затем глаза женщины распахнулись, и она начала говорить. Голос был сухим, но все еще сохранившим властность.

– Я – Ветала Персис Авелин, канонисса Третьей миссии Терния Вечного. Имею честь уже почти тридцать лет управлять планетой Искупление-219, ранее известной как Витарн, в секторе Икирю. Мои идент-коды вплетены в шифры этого послания, поэтому я не стану зря сотрясать воздух, произнося их вслух. Скорее всего, сигнал продержится не слишком долго, поэтому речь моя будет краткой, но я прикладываю голопикт-записи, которые придадут ей вес.

– Как вы уже знаете, Искупление было недавно признано миром-святыней Империума. И этот статус оно, несомненно, заслуживает, не в последнюю очередь по вине чудовищного проклятья, заточенного под благословенными шпилями. Храмы Искупления – не бессмысленные монументы, но живые примеры силы веры и пламени – оружия против Долгой Ночи. Но, как и любым оружием, ими должен кто-то владеть. Выполняя нерушимую клятву перед Ангелами Сияющими, наша миссия более трех столетий несла стражу над злом, запертым под Кольцом Коронатуса, но наше служение закончится этой ночью.

– Аббатство было захвачено и мои сестры пали: большинство в битве и одна – в бездну позора. Я осталась одна, и ненадолго переживу их.

Наша судьба была предрешена еще в тот момент, когда мы связали себя с этим миром, ибо таков удел всех его стражей на протяжении тысячелетий. Но мы добровольно пошли на эту жертву, хоть я и считаю, что погибель нам принес не тот враг, с которым мы связаны данной клятвой.

– Другое зло пробудилось на Искуплении – нечто новое и необычное. Влияние его неизмеримо пагубно и то, как оно воздействует на слабые души, говорит о том, что оно, несомненно, потусторонней природы, но при этом я не нашла упоминаний этих четырехруких, тёмно-синих демонов в «Апокрифе Демоника» нашего Ордена. Я должна передать эту ношу вам, мои досточтимые сестры, как и власть над моим благословленным, укрытым тьмой миром.

Изучите изображения, что я вложила в это послание, и дайте имя новому врагу, но не тяните с возмездием. Ибо, хоть наша миссия и погибла, тёмное бдение нельзя прерывать. За Искуплением необходимо присматривать, сёстры!

Остаюсь вечной слугой Трона Терний.

Гололит замер, дрогнул и затем растворился в воздухе. Какое-то время собравшиеся в командном зале люди молчали.

– Ее предупреждение так и не было получено, – наконец произнес капитан.

– О нет, оно было получено, – возразил инквизитор Мордайн, – но стоит признать, не изначальным его адресатом. Мой предшественник перехватил передачу и опознал в «демонах» канониссы инопланетные организмы. Ордо Ксенос уже сталкивался с этим видом. Этот вопрос был вне юрисдикции Конвента Санкторум.

– Я не понимаю… – нахмурился Крест. – Если вы знали о сообщении, зачем было посылать нас за кристаллом?

Мордайн пренебрежительно махнул рукой.

– Кристалл для гололита был второстепенной задачей… мы просто подчищали хвосты. Было бы прискорбно, если бы он попал не в те руки.

«Где-то ты уже пересек черту. А может, и несколько» – осознал Эмброуз.

– Как давно было отправлено это сообщение? – Спросил он, следуя подсказке интуиции.

– Его записали больше столетия назад, капитан.

– Вы с самого начала знали о чудовищах, – потрясенно произнес Крест. – Вы всё это время были на Искуплении.

Этой ночью культ воевал на два фронта. Если гнев примаса Хрисаора пал на неверных, то воля магуса Ксифаули вознеслась на вершину оплетенного спиральной дорогой конуса Мандиры Веритас, чтобы помочь Спиральному Отцу в битве против более древнего и тёмного врага.

– Как внутри, так и снаружи, – пропела жрица, занимая место на вершине высокой колонны. Она воздела руки к далекому куполу, и когда между ладонями затрещали потоки энергии, начала читать мантру Обуздания. Семь псионически одаренных неофитов стояли вокруг нее на площадке уровнем ниже, подпитывая жрицу своими силами. Под ними располагался ковен самых надежных аколитов Спирального Огня храма, которым нечего было предложить, кроме собственной веры.

И еще ниже, в круговом святилище, в самом сердце зарождавшегося псионического вихря, сидел Спиральный Отец. Пожирание жгло его разум, но Он противился его зову. Поступить иначе означало бы рискнуть всем, ведь этой ночью требовалось исполнить иной долг – соглашение, которое Он невольно принял, свергнув предыдущих хранителей Шпилей.

Ибо в глубинах под троном, на котором восседал Спиральный Отец, прикованный к метафизическому сердцу Кольца Коронатус, пребывал Посторонний, и он тоже чувствовал Пожирание. Для родичей резня была финальным этапом пути, но для Тьмы-под-Шпилями – концом всему. Возбужденный кровопролитием, бушующим на плато, узник яростно метался в клетке, но Спиральный Отец сдерживал его своей стальной волей. В храме один из неофитов рухнул на пол, отдав все силы без остатка, чтобы поддержать повелителя в борьбе.

«Галактика полна ужасов, – рассудила Ксифаули, глядя, как умирает культист. – Лишь единение в Спирали может сохранить свет».

– Угроза, которую этот вид ксеносов представляет для Империума, совершенно уникальна, – произнес инквизитор Мордайн. – Их величайшее оружие – обман, как разума, так и тела, и терпение их безгранично. Заражение может длиться несколько поколений, прежде чем станет явным.

– Вы говорите так, словно это болезнь, – сказал Крест.

– Это и есть болезнь, пускай и с когтями. – Мордайн нажал кнопку на троне, и в воздухе возникла голограмма пригнувшегося четырехрукого чудовища. – Вот они, «демоны» канониссы, – добавил он. – Логис Хеопс, будьте любезны…

– Ордо Ксенос обозначил данных организмов как «чистокровных», – монотонно затянул техножрец механическим голосом. – Эти высшие хищники демонстрируют необычайную силу и талант к скрытности, но, судя по всему, их основная задача – тайное проникновение и распространение заразы. Встретив другие формы жизни, они стремятся имплантировать в них ксеносемя, которое быстро перехватывает контроль над телом носителя.

– Культ называет это «объятием», – произнес Мордайн с ноткой неудовольствия. – Внешне жертвы не меняются, но глубоко в крови они уже не совсем люди. Их потомки становятся чудовищными гибридами людей и чужаков.

– Обман углубляется с каждым последующим поколением, – сказал Хеопс. – Наши наблюдения показывают, что к четвертому поколению гибриды становятся внешне эквивалентными стандартной человеческой форме.

«Безволосые, с гребнями и сапфировыми глазами…» – у Креста закружилась голова, когда безжалостный факт подтвердил его неуверенные домыслы.

– Но на этом все не заканчивается, ведь так? – Тихо произнес он. – Ну, после четвертого поколения?

– Нет, напротив, цикл начинается снова, – ответил Мордайн. – Наши наблюдения показывают, что в пятом поколении всегда рождаются чистокровные.

«И все это длится больше столетия, – подумал Крест. – Как часто повторялся цикл? Сколько их уже здесь?»

Зал вдруг содрогнулся, пикт-экраны замерцали.

– Трон, это еще что за дела? – спросил Трухильо с тревогой в голосе.

– Кольцо Коронатус сейчас испытывает высокий уровень сейсмической нестабильности, – ответил Хеопс так спокойно, будто бы рассуждал о прошедшем дождике. – Столь резкие колебания случаются редко, но уже регистрировались ранее. Не следует беспокоиться.

– Мы сидим на вершине вулкана, шестеренка!

– Вероятность того, что последует значительное извержение, минимальна.

Посторонний сильнее забился в клетке, и Мандира Веритас задрожала в приступе подземных спазмов. Ксифаули ощутила, как напрягается разум Спирального Отца – тот усилил хватку, используя Шпили, чтобы сфокусировать свою волю и превратить ее в оружие. Возле жрицы рухнул еще один неофит – силы его погасшего разума напитали псионическую контратаку повелителя. В живых осталось лишь пять учеников, но Ксифаули чувствовала, что битва продлится всю ночь, отзываясь потокам крови и огня, что лились на равнине.

«Наш повелитель тоже заточен здесь, – осознала жрица. – Он придавлен бременем непрестанного бдения и поиском путей к нашему спасению».

«Такова судьба всех настоящих императоров и богов, – прошептал далекий безымянный голос из потока противоречивых страстей. – И неважно, четырехрукие они или нет».

– И как эти ксеносы попали на Искупление? – Спросил Крест.

– Чистокровные – не технологическая раса, – ответил техножрец. – Наиболее часто они совершают путешествия, тайно пробираясь на имперские корабли.

– Мы сами переносим их между мирами, – сказал Мордайн. – Судя по всему, до Искупления они добрались на грузовом судне «Обарион». Почти наверняка это было всего лишь случайностью.

«Случайностей не бывает», – мгновенно подумал Крест.

– Благодаря предупреждению канониссы мы получили уникальную возможность изучить эту извращенную заразу с момента её зарождения, – прогудел логис Хеопс. – Более того, изолированность планеты позволила нам установить строгий и при этом незаметный карантин.

– Но торговля прометием…

– Велась с нами, капитан, – перебил Мордайн. – Наши оперативники скупали все, что Искупление собиралось продать, и уничтожали.

– Конклав соблюдал максимально строгие протоколы безопасности на всем протяжении операции, – добавил Хеопс, каким-то образом подпустив в механический голос чопорные нотки, – однако основная доктрина этого вида ксеносов – распространение, поэтому спорадически допускалось нарушение карантина и миссионерам культа позволялось отбывать с планеты. Разумеется, их устраняли сразу же после выхода на орбиту.

– Тогда как они распространили свое проклятое учение? – усомнился Крест.

– Они и не распространили.

– Ты ошибаешься, шестеренка! Паломники то и дело прилетают на этот Троном забытый… – Капитан замолк, осознав правду. – Это все ваш конклав. Вы заманивали сюда паломников.

– Дополнительные субъекты были необходимы для поддержания целостности эксперимента, – подтвердил Хеопс. – При их ассимиляции Выводком мы получали существенные объемы информации о жизненном цикле ксеносов.

– Вы бросали гражданских в паутину и смотрели, как чужаки жрут их живьем.

– С точки зрения генетики, вы формально правы, однако…

– А Черные Флаги? – Влез Трухильо. – Мы тоже нужны, чтобы кормить пауков?

– Нет, гвардеец, – произнес инквизитор, – твой полк был избран за агрессивность и склонность к паранойе. Весьма похвальные качества в нынешних обстоятельствах. – Он посмотрел Кресту в глаза. – Вы согласны со мной, капитан?

– О чем это он? – требовательно спросил запутавшийся боец.

–Они знали, что Черные Флаги выступят против культа, – ответил Крест. – Вас послали сюда сражаться с пауками, капрал.

А затем он задал самый важный вопрос:

– Инквизитор, почему мы еще живы?

Глава двенадцатая

Отделение Арикен ждало её в лазарете. Западню, устроенную Тразго, пережили пятеро, но двое были уже не в состоянии драться.

– Я сделала, что могла, – сказала ей Хайке, – но я не медике. Саул умер от кровопотери по дороге. – Скуластое лицо бывшей бригадирши было перемазано грязью и кровью.

– Та тварь оторвала ему руку, – ответила Скарт. – Ты ничем не могла помочь.

Медике взглянула на ряды коек в лазарете. Некоторые были заняты только что раненными солдатами, но на большинстве из них лежали мужчины и женщины с последней стадией «чёрного дыхания». Самые крепкие ещё продержатся пару недель, но Арикен подозревала, что самой Кладовой осталось гораздо меньше.

«Всё решится сегодняшней ночью, – подумала медике. – Нам понадобятся все бойцы».

– Выдать оружие каждому, – приказала она, направляясь к складу медикаментов.

– Каждому? – Переспросила Хайке ей вслед.

– Я собираюсь поднять их на ноги.

«По крайней мере, они умрут более достойно».

– Склада боеприпасов больше нет! – заорал Казан, перекрикивая ветер.

– Можно оттуда хоть что–то вынести, майор? – Спросил голос Омазет из вокс–бусины.

Шаваль взглянул на развалины строения:

– Если нас оставят в покое на сутки!

– Думаю, это вряд ли.

– Что–нибудь слышно от Ростика?

– После того, как он вышел в патруль – ничего.

– Ему нельзя доверять, – предупредил Казан. – Он защищал еретиков.

– Майор Ростик не любит перемены. Он… Секунду, майор. – Шаваль насупился, ожидая. Затем Адеола заговорила вновь, уже более настойчиво:

– Что-то происходит у ворот. Там толпа из города.

– Выдвигаюсь, – прорычал Казан в ответ.

– Майор Казан в пути, – передала Омазет по полковой вокс–сети. – Ожидайте.

– Принято, капитан. Привратник, конец связи.

После освобождения вышки связи вокс–сеть восстановилась по всему форту, и оперативный штаб захлестнул поток докладов.

– Вышка-Двенадцать не отвечает, – доложила лейтенант Мелье. – Тринадцатая использует старый пароль.

– Двенадцатая и Тринадцатая, – прошипела капитан. – Целый участок стены на западе остается без наблюдения.

– Я отправила отделение Терзиу проверить, – ответила юная лейтенант.

«Мелье действует эффективно, – рассудила Омазет, – и умеет думать самостоятельно, а вот капрал Терзиу, к сожалению, нет. Здесь нужен кто–то из моих».

– Отправь отделение Карцеля им в поддержку.

– Карцель связан боем с предателями у складов, – выпалила Мелье. А затем, будто бы прочитав мысли капитана, добавила:

– Нюлаши удерживает вышку связи, а Арикен – лазарет.

«А больше я никому не доверяю» – подумала капитан, впечатленная проницательностью координатора. У девочки был талант к подобным вещам.

– Что у нас рядом с Двенадцатой и Тринадцатой? – хмуро спросила Омазет.

– Там обрывается старый монорельс, мэм, – тут же ответила Мелье. – Конечная станция где–то в пятнадцати метрах от стен.

– Справишься со связью, лейтенант?

Мелье задержалась с ответом, но взятая ею пауза лишь показывала, что она серьезно его обдумала.

– Так точно, мэм.

– Тогда оперативный штаб на тебе. – Адеола поднялась. – Передай Терзиу, что я скоро буду.

– Огни на Двенадцатой погасли! – прокричал Джей.

Прищурившись, сержант Грихальва вгляделся в сажевую бурю и убедился, что парень прав. Сторожевую вышку справа от них окутала темнота.

– Освети её! – рявкнул сержант в ответ.

Джей развернул прожектор к соседнему посту, и что-то тут же скользнуло прочь от луча, спрятавшись за стенкой с бойницами, прежде чем Грихальва успел четко разглядеть его. Нервы сержанта звенели, как натянутая струна, и в такие моменты Алонсо Грихальва всегда прислушивался к своему чутью.

– Покажи мне стену! – заорал он, и, пока Джей выполнял приказ, крутанул стаббер так, чтобы в сектор обстрела попал участок вала, соединявший вышки.

– От чорт! – Со страху паренек вспомнил привычное по жизни в улье ругательство.

По парапету от соседнего поста на них бежало чудовище. Оно по-звериному припадало к стене на бегу, резво перебирая шестью конечностями, словно накачанное боевыми наркотиками насекомое. Дернув вверх змееподобной головой, тварь оскалилась на свет прожектора. В ту же секунду Грихальва открыл огонь, но, хотя его очередь расколола панцирь монстра, тот продолжил нестись вперед. Стараясь держать себя в руках, сержант вел стаббер вслед за целью, пытаясь взять упреждение и попасть в голову. В считанных метрах от вышки создание все же рухнуло, дрыгая перепутавшимися лапами.

– Штаб, говорит Вышка-Одиннадцать, – сказал Алонсо в вокс-бусину. – У нас тут…

Боец резко пригнулся – над головой у него засвистели пули, явно выпущенные с затемненного поста.

– Свет! – гаркнул он Джею. – И не высовывайся!

К чести плавняка, тот не оплошал, несмотря на летящие в его сторону очереди. Грихальва уже отстреливался вслепую, когда свет прожектора выхватил лысую сутулую фигуру, стоявшую за стаббером Двенадцатой. Двумя руками враг наводил оружие, а уродливой третьей подтягивал патронную ленту.

– Ето человек? – вякнул Джей, но тут же ойкнул, когда его прожектор разлетелся осколками.

– Штаб, говорит Одиннадцатая, – воксировал Грихальва. – Нас атакуют с Двенадцатой.

– Они говорят, что сбежали из Надежды, сэр, – доложил лейтенант, старший по посту у ворот, протягивая майору магнокуляры.

– Кладовка закрыта для всех, – ответил Казан. Приняв бинокль, он оглядел территорию перед укреплениями. Толпа городских работяг собралась где-то в двадцати метрах от ворот. По ней скользили лучи множества прожекторов, высвечивая серое море защитных комбинезонов и лысых голов. Оружия не было видно, но здесь собралось не меньше тысячи человек, а значит, за первыми рядами могло скрываться всё что угодно.

Шаваль схватил мегафон.

– Граждане, – провозгласил он. – Вам здесь не место!

– Господин, умоляю! – закричал кто-то из толпы. – Надежда захвачена демонами! Они уже близко!

– Убирайтесь немедленно!

Приближаясь к восточной стене, Омазет услышала звуки стрельбы. Две вышки перед ней сверкали вспышками залпов, решетя друг друга.

– Грихальва из Одиннадцатой докладывает о нападении со стороны Двенадцатой, мэм , – воксировала Мелье.

– Уже вижу их, лейтенант.

Пробегая мимо хлипкого складского здания, Адеола врезалась в дородного мужика. Тот развернулся, и капитан увидела, что мужиком он вовсе и не был. Звериное рыло существа казалось пародией на человеческое лицо, его правая рука разделялась на пару серповидных крюков. Чудовище замахнулась на Омазет, но та отпрыгнула, выхватывая парные силовые мачете.

– Ииерэ-тээээкх! – прошипел гибрид, поднимая левую руку с автопистолетом. Одним взмахом перерубив её в локте, Адеола ушла вбок от ответного выпада. Тварь бросилась за ней, распевая неразборчивые молитвы и размахивая крюками во все стороны. Капитан подметила, что в темноте впереди сражаются между собой другие фигуры, вокруг которых пляшут вспышки лазвыстрелов.

«Отделение Терзиу, – подумала Омазет. – Ну, или то, что от него осталось»

Один из гвардейцев отвлекся от драки и рванул в направлении Адеолы. Противник капитана тут же рефлекторно проткнул его на обратном взмахе. Провыв боевой клич, Омазет прыгнула вперед с мачете, развернутыми для колющего удара. Не успел гибрид выдернуть крюки из тела бойца, как Ведьма вонзила клинки в грудь монстра, дернула оружие вниз и вспорола ему живот. Умирающее создание взвыло, его длинный язык метнулся вслед отскочившей Адеоле.

«Что это за твари?» – гадала капитан.

Незаметно подкравшись со спины к очередному лазутчику, Омазет расколола ему череп. Когда его товарищ обернулся на звук, женщина вбила второе мачете в челюсть монстра и провернула клинок. Создание рухнуло, присоединяясь к завалившим округу трупам людей и гибридов. Увидев Адеолу, выжившие гвардейцы собрались с духом, покинули укрытия и атаковали врагов.

– Штаб, мне нужны подкрепления к Двенадцатой и Тринадцатой! – воксировала Омазет.

– Вас поняла, капитан. Отделение Карцеля выдвигается к вашей позиции.

В этот момент к Адеоле вприпрыжку помчался культист, распевавший нечеловеческие псалмы. Враг сжимал в руках промышленный инструмент с громадной циркулярной пилой на конце. Осознав, что этот вращающийся, заляпанный кровью диск с легкостью перепилит ее мачете, Омазет начала отступать. Ухмыльнувшись, гибрид провел языком по кривым зубам.