Текст книги "Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]"

Автор книги: Пьер Немур

Соавторы: Рене Бурдье,Адам Сен-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Глава 11

– Я вижу, Гран-Луи, что ты сегодня чем-то очень доволен, – сказал Жорж, разглядывая своего тюремщика, подававшего ему тарелку со стопкой румяных блинчиков.

– Ты угадал, малыш, – ответил Гран-Луи. – И к тому же не без причины. Мы, наконец, получили за вас выкуп. Так что вскоре вы будете свободны.

– Месье Дерми заплатил вам? – быстро спросила мисс Линч.

– Да, мадемуазель, он выложил три миллиона. Я в жизни не видел столько денег!

– И все прошло без осложнений?

– Мадемуазель, у нас никогда не бывает осложнений, – с гордостью заявил Гран-Луи.

– Так когда же вы нас отпустите? – спросил Жорж.

– Скоро, малыш! Очень скоро. – Гран-Луи потрепал мальчика по волосам.

Жорж взял со стопки верхний блинчик, посыпал его сахаром и отправил в рот.

– Ты сам приготовил блинчики? – спросил он.

– Ясное дело, – кивнул Гран-Луи. – Вкусные блинчики, не так ли?

– Да, очень вкусные, – ответил Жорж без особого энтузиазма. – Гран-Луи, я хотел тебя спросить…

– Спрашивай, малыш.

– Из этого выкупа тебе достанется много денег?

– О, целая куча! – ответил Гран-Луи.

– Значит, ты станешь богачом?

– Ты угадал, мальчуган! Да, я стану очень богатым!

– Значит, ты сам станешь эксплуататором и начнешь сосать кровь у рабочих…

Гран-Луи нахмурился.

– Э, нет, малыш. Не нужно преувеличивать. Миллионером я, во всяком случае, не стану!

– Но ты же сам сказал, что станешь богачом!

– Ну… в какой-то мере…

– А значит, станешь эксплуататором, спекулянтом и… как это… империалистом! – t торжеством заключил Жорж. – И будешь пить кровь народа.

– Да не стану я ни империалистом, ни спекулянтом! – завопил покрасневший от досады Гран-Луи. – И не буду никого эксплуатировать, я сам буду работать. Куплю себе гараж и буду в нем вкалывать от зари до зари. Чтобы я стал эксплуататором!

– Ладно, ладно, успокойся! – с улыбкой сказал Жорж. – Я просто пошутил.

– Это очень неплохая идея – купить гараж, – вступила в разговор мисс Линч. – У вас будет свое дело.

– Очень уж я люблю машины и всякую технику, – признался с улыбкой Гран-Луи. Он осторожно подхватил кончиками двух пальцев блинчик, который тут же исчез в его пасти. – Мне всегда это нравилось.

– А я буду навещать тебя в твоем гараже, – сказал Жорж.

Гран-Луи судорожно дернулся, и в его глазах появилось выражение ужаса.

– Думай, что говоришь, малыш. Неужели ты не понимаешь, что мы больше никогда не должны встречаться? Никогда и ни за что! Ведь ты, как пить дать, наведешь на меня полицейских ищеек, и тогда мне конец. Нет, нет, мы расстанемся с тобой, чтобы больше никогда не увидеть друг друга.

– Но мне очень хотелось бы повидаться с тобой, узнать, как ты поживаешь, Гран-Луи, – сказал Жорж.

– А мне, думаешь, нет? – вздохнул Гран-Луи. – Я тоже хотел бы, чтобы ты заглядывал ко мне. Только вот теперь ты для меня будешь опаснее стаи голодных крыс.

– Но я никому ничего не расскажу, – заверил Жорж. – Я обещаю тебе это.

– Ах, малыш, ты не знаешь легавых. Это сейчас они ничего не знают и нам не опасны. А как только мы освободим вас, твой отец позвонит в полицию и ищейки бросятся по нашим следам. Да они перевернут весь Париж, разыскивая нас.

Жорж прикончил свой блинчик и потянулся за вторым.

 – Вообще-то ты прав, Гран-Луи, – сказал он. – Ясно, что я и мисс Дороти знаем о вам много такого, что заинтересовало бы полицию.

Гран-Луи с беспокойством взглянул на мальчика.

– Что вы о нас знаете?

– Ну, например, мы знаем ваши имена, твое и Тони. И еще мы можем описать вас, дать ваши приметы. Тебе не кажется, что все это – и имена, и приметы – очень заинтересует полицейских?

Гран-Луи поскреб затылок, растерянно поглядывая на мальчика.

– Ну… оно, конечно, так, малыш…

– И ты всерьез считаешь, что твои приятели позволят нам рассказать все это полицейским? – очень серьезно спросил Жорж.

– Нет, я так не считаю… К чему ты ведешь, малыш? – спросил Гран-Луи вдруг изменившимся голосом.

– А ты не понимаешь? Любому должно быть ясно, что твои друзья никогда не позволят вернуться домой ни мне, ни мисс Дороти.

– Не позволят вернуться?

– Разумеется, – холодно ответил Жорж. – Они все отлично понимают, что им грозит, когда мы окажемся на свободе. Если мы заговорим, вас арестуют через несколько дней.

– Малыш, ты не знаешь месье Альбера! Конечно же, он предусмотрел и это, можешь не сомневаться. Он предусматривает все.

– Месье Альбер?

– Ну да! А кто, по-твоему, все это придумал? Тони или я? Нет, малыш, план похищения разработал он. Месье Альбер – это голова, он никогда ни в чем не ошибается.

– А если он действительно такой, то, значит, давно решил, что мы должны исчезнуть после того, как вы получите выкуп, – с абсолютным спокойствием заявил Жорж.

Слова мальчика явно ошеломили великана. Он застыл с раскрытым ртом, а потом овладел собой и сказал:

– Этого не может быть!

– Этого не может не быть, – возразил Жорж, продолжая уплетать блинчики. – А как считаете вы, мисс Дороти?

Мисс Линч побледнела. И когда она заговорила, голос ее звучал натянуто.

– Я… я боюсь, что Жорж прав, месье Гран-Луи. Разумеется, мы представляем для вас опасность, и, отпуская нас, вы рискуете своей свободой.

– А я вам скажу, что вопрос о том, чтобы убить вас, никогда не ставился! – вскричал Гран-Луи, срываясь с места. – Наше соглашение не Предусматривает этого. Мы похищаем вас, держим здесь, пока не будет выплачен выкуп, а потом отпускаем. Вот как было договорено.

– Гран-Луи, ты и в самом деле в это веришь? – тихо и по-прежнему спокойно спросил Жорж.

Великан смотрел сверху вниз в лицо мальчика, не отводившего от него своих голубых глаз. Наконец от отчаянно затряс головой.

– Я..-, не знаю! Я ничего не знаю! Но… – Его толстые пальцы сжались в огромные кулаки, а добродушный обычно голос зазвучал решительно. – Но я с этим не согласен! Хотел бы я видеть, как они не посчитаются со мной!

Его лапа, широкая, как тарелка, опустилась на голову мальчика.

– Выбрось эти мысли из головы, малыш! Они не коснутся даже волоска на твоей голове! Это говорю тебе я, Гран-Луи.

Он слегка отстранил от себя мальчика, улыбнулся и пошел вверх по лестнице. Ступеньки скрипели под его тяжестью. Жорж провожал его взглядом, пока дверь не закрылась, потом потянулся к тарелке и взял еще один блинчик.

– Знаете, мисс Дороти, я очень люблю Гран-Луи, – сказал он задумчиво.

* * *

Директор полиции нервно вертел в руках выточенный из слоновой кости нож для бумаг – верный признак дурного настроения, о чем хорошо знали его подчиненные. И смотрел он не на собеседника, а в сторону окна, за которым были видны вздымающиеся ввысь стрелы Нотр-Дам де Пари.

– Мы больше не можем держать случившееся в секрете, вы это понимаете? – рассерженно бросил он. – Журналисты явно пронюхали кое о чем, а уж они-то не станут с нами церемониться. Боже, я уже вижу газетные заголовки!

– Разве мы не привыкли к этому? – с философским спокойствием спросил вызванный на ковер Паолини.

– Некоторые привычки слишком дорого обходятся, и от них лучше было бы отказаться, – буркнул директор полиции. – Должен сообщить вам, что сегодня утром мне звонил по телефону министр. Если вы думаете, что он был со мной особо любезен, то очень заблуждаетесь.

Однако слова директора полиции о нелюбезном министре оставили комиссара равнодушным. Собственно говоря, он не ждал от министра иной реакции. Паолини продвигался по служебной лестнице исключительно благодаря своим способностям; он никогда не полагался на чью-либо поддержку и не подлаживался к сильным мира сего. В отличие от директора полиции, для которого благосклонность и внимание представителей высшего эшелона власти имели большое значение.

– Более того, министр счел необходимым выразить мне свое удивление в связи с тем, что наш лучший сотрудник позволил обвести себя вокруг пальца какому-то уголовнику. А ведь с вами произошло именно это, комиссар, и несмотря на ту доброжелательность, с которой я всегда относился к вам, я обязан сказать вам это.

Паолини не шелохнулся. Он сидел напротив своего шефа со все тем же безразличным выражением на лице.

– И еще я должен сказать вам, – продолжал директор полиции, – что ожидал от вас более продуманных и результативных действий. Какой-то подонок так провел дивизионного комиссара! Неужели вы не сумели проследить за ним?

– Вы считаете, что так просто проследить за мотоциклом на улицах Парижа между шестью и семью часами вечера? А я вам скажу, что это просто невозможно, – ответил Паолини. – Мотоциклист мог за первым поворотом въехать во двор какого-нибудь дома, мог загнать мотоцикл в гараж, причем сделать это в двух шагах от площади Республики, выиграв тем самым партию.

Костяной нож все так же нервно постукивал по поверхности стола, а взгляд красивых серых глаз главы полиции по-прежнему был устремлен на башни Нотр-Дам.

– А еще вам не следует забывать о Дерми, – продолжил он. – Знаете, чем он сейчас занят? Он не слезает с телефона, обзванивая всех своих влиятельных друзей – а их у него предостаточно, кто этого не знает, – и заручается их содействием, чтобы добиться вашей отставки. Конечно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вас отстоять, однако, смею заверить, это будет нелегко…

– Но не в том случае, если я найду мальчика, выкуп и похитителя, – невозмутимо прервал его комиссар.

– Вы на это надеетесь? Вы идете по следу?

– Может быть, – кивнул Паолини. – Однако я предпочту ответить на ваши вопросы через сорок восемь часов.

Директор полиции слишком хорошо знал Паолини, чтобы недооценивать его слова. Комиссар никогда не говорил ничего, не имея на то оснований, а выйдя на след, никогда не возвращался без добычи.

– Тогда действуйте, действуйте! – сказал он. – И помните, что время не терпит.

– Я все время помню об этом, – в голосе Паолини впервые прозвучало беспокойство. – Но не из-за себя и даже не из-за вас, господин директор. Меня беспокоит судьба мальчика и девушки теперь, после получения выкупа.

– Вы считаете, что они способны?..

– Не знаю, – коротко ответил Паолини. – Я ничего не знаю, ведь это зависит от многих факторов. Но если подойти к этому вопросу чисто логически, то они должны избавиться от похищенных. Начав играть в такую игру, обычно идут до конца. А конец – это ликвидация свидетелей.

– Какой ужас! – пробормотал директор полиции.

– Не будем забывать о том, – продолжал Паолини, – что организатор этого преступления – человек умный, расчетливый и хладнокровный. Это не дилетант, хотя именно дилетанты часто берутся за похищение. Мне лично он напоминает опытного шахматиста, делающего только правильные ходы, которые ведут его к победе. И именно это особенно тревожит меня.

– Но убийство… Оно заведет их слишком далеко, – покачал головой директор.

– Они уже зашли слишком далеко, – возразил Паолини, – и, конечно же, знали, на что идут. Так что нет необходимости уговаривать меня действовать быстро. Не забывайте, что прошла целая ночь с того момента, когда они получили выкуп. При всех условиях в ближайшие сорок восемь часов все решится окончательно.

– И все же, что вы собираетесь предпринять? – с надеждой в голосе спросил явно изменивший тон директор полиции.

– Я хочу добраться до организатора похищения, – ответил Паолини.

– И… вы кого-то подозреваете?

– Господин директор, я предпочел бы не отвечать на этот вопрос. Еще слишком рано говорить об этом. Могу лишь сказать, что я не ограничился попыткой проследить за похитителями, закончившейся провалом, – сказал Паолини. – Я проделал определенную работу, чтобы установить отправную точку этого преступления. Такой замысел не мог возникнуть в заурядном мозгу рядового уголовника. Нет, мысль похитить сына Андре Дерми могла родиться в голове очень умного человека, который к тому же хорошо знает семью Дерми, их Характеры, привычки. Словом, знает все «как» и «где», без которых подобная операция просто невозможна.

– И вы кого-то подозреваете?

Директору полиции не стоило повторять эту фразу. Паолини не выносил разговоров о подозрениях, которые еще не были подтверждены.

– Очень скоро нам станет известно все.

На загорелом – явно под ультрафиолетовой лампой – лице директора полиции появилась слабая улыбка.

– Я всегда доверял вам, друг мой! – произнес он с пафосом. – И я уверен, что вы с присущим вам талантом решите эту задачу. А министр… Я немедленно свяжусь с ним и расскажу все. Вообще-то он самого высокого мнения о вас, Паолини.

Потом встал и приблизился к комиссару полиции. Шеф Паолини был очень высок, не ниже ста восьмидесяти сантиметров, и сейчас, по меньшей мере, на полторы головы возвышался над маленьким корсиканцем. Опустив на его плечо свою ухоженную руку с отполированными ногтями, он сказал патетично:

– Я верю в вас, Паолини!

На Паолини пахнуло запахом дорогих духов и английской лавандовой туалетной воды, которыми пользовался директор полиции.

Сам Паолини привык пользоваться после бритья дешевым одеколоном.

«Надо будет и мне как-нибудь купить себе такую штуку», – подумал он.

– Я буду держать вас в курсе, господин директор.

– Моя телефонная линия будет свободна для вас днем и ночью, – пообещал директор полиции.

Паолини попрощался и вышел. Директор, проводив его взглядом, вернулся к письменному столу и опустился в кресло. Нахмурившись, он размышлял о том, следует ли ему отказаться от приглашения на ужин с Мари Шу, новоиспеченной директрисой театра «Кордильер», в заново оформленном зале фешенебельного ресторана.

Глава 12

Очки в пластмассовой оправе, которые водрузил на свой нос Бертини, придавали ему вид пожилого бухгалтера. Бертини, невзирая на возраст и солидную плешь, обращал немалое внимание на свою внешность, а потому надевал очки только тогда, когда ему нужно было читать или считать. После этого он поставил желтый чемодан на стол.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Бертини с торжественным видом отстегнул боковые застежки и отпер центральный замок, а затем поднял крышку. У присутствующих перехватило дух – даже у самого Бертини, хотя он и привык оперировать крупными суммами, подсчитывая выручку своего бара в конце недели. Триста миллионов старых франков способны произвести впечатление на любого.

Тони с трудом проглотил слюну и машинально провел рукой по губам.

– Мама миа… – прошептал он, отдавая должное значительности момента, ибо лишь в самых торжественных случаях начинал говорить на родном языке.

Гран-Луи вообще не произнес ни слова. Он лишь, раскрыв рот, пялил на содержимое чемодана свои ставшие совсем круглыми глаза.

Маленький Паоло вытянул шею, как будто стремясь приблизить свой расплющенный нос к деньгам; он по-идиотски хихикал, повторяя снова и снова:

– Вот это да!.. Вот это да!..

Бертини с явным удовольствием окинул взглядом потрясенную аудиторию и, приняв деловой вид, объявил:

– А теперь каждый получит свою долю. Однако сперва сосчитаем деньги.

Он взял из чемодана первую попавшуюся под руку заклеенную пачку, покрутил ее в пальцах, а затем разорвал бумажную ленту и начал считать.

Десятифранковые купюры порхали в руках Бертини, как карты в руках фокусника. Он умел считать деньги – когда-то Бертини работал кассиром, а затем крупье в казино и не утратил приобретенных там навыков в обращении с деньгами. Закончив считать купюры в пачке, он, удовлетворенный результатом, начал пересчитывать пачки, складывая их в столбики.

Его партнеры, как завороженные, наблюдали за ним. Движения Бертини были скупы и точны, как движения банковского служащего, и вскоре столбики из пачек денег заполнили весь стол. Все молчали. Постепенно желтый чемодан опорожнялся. И вот, наконец, последняя пачка денег перекочевала на стол.

– Все правильно. Три миллиона, – подвел итог Бертини. Он еще раз окинул взглядом эту кучу денег. – Три сотни лимонов старыми.

Он помедлил немного, как если бы эти миллионы магически действовали на него, а потом перевел взгляд на лица своих сообщников.

– А сейчас каждый получит столько, сколько ему причитается по договору, – сказал он. – Согласны?

– Согласны! – дружным хором ответили трое.

Бертини отделил один миллион, отсчитал от него треть и, сложив деньги в бумажный пакет, протянул его Тони.

– Пересчитаешь? – спросил он.

– Только чтобы продлить удовольствие, – ухмыльнулся Тони.

Пристроившись у края стола, он принялся медленно пересчитывать пачки денег, сосредоточенно прикусив кончик языка.

– Теперь рассчитаемся с тобой, Гран-Луи, – обратился Бертини к великану. – Вот, держи. И, пожалуйста, проверь, чтобы не было никаких недоразумений.

– Ни к чему терять время, Бертини, – ответил довольный Гран-Луи. – Я тебе доверяю.

– И все же лучше пересчитай. Ошибиться может любой. – Было, однако, заметно, что он польщен доверием сообщника. – А теперь ты, Паоло. Вот твоя доля. – Он протянул пакет с деньгами отставному боксеру.

Паоло принял деньги осторожно, как если бы в его пальцы попало нечто необычайно хрупкое. Выровняв пачки, он начал старательно пересчитывать их, а потом, вскрыв одну из пачек, так же старательно пересчитал банкноты, то и дело слюнявя палец.

– Ну, а то, что осталось, как было договорено, пойдет мне и месье Альберу, – сказал Бертини.

– Все правильно, – отозвался Тони.

Вообще-то было мгновение – он тогда мчался на «хонде», держа чемодан с деньгами на коленях, – когда вдруг нахлынуло отчаянное желание смыться со всеми этими миллионами и попытать счастья где-нибудь за границей. Однако он тут же отверг эту мысль и выбросил ее из головы. Разве можно надеяться безнаказанно надуть Бертини? Корсиканец рано или поздно все равно нашел бы его, после чего расправа была бы короткой. У Бертини были очень широкие связи, он был связан даже с американской мафией, так что Тони нигде не смог бы чувствовать себя в безопасности.

Бертини вновь сложил остаток денег в чемодан, запер его и снял очки, дав тем понять, что дело завершено.

– А что нам делать теперь? – спросил Гран-Луи.

– Ничего, – ответил Бертини. – Ваша работа закончена. Вы отлично провернули это дело, все прошло без единой накладки, точно по плану. Да, это было дельце, что надо! Вы можете гордиться, парни, что поучаствовали в нем.

– Да, – расцвел в улыбке Паоло. – Все проделано, как в аптеке, ни одной промашки!

– Ну, желаю удачи. Возможно, вскоре снова увидимся, если подвернется хорошая работенка.

Однако Гран-Луи, сжимавший в руке пакет с деньгами, не тронулся с места.

– А как же эти?.. Мальчишка и девушка? – спросил он.

– Я сам займусь ими, – ответил Бертини. – Так что можешь не беспокоиться по этому поводу. Все будет в ажуре.

– Ты отпустишь их сейчас? – не отставал Гран-Луи.

– Послушай, Гран-Луи, не лезь не в свое дело. – Лицо Бертини стало жестким. – Я же сказал, что беру это на себя.

– Как прикажешь понимать это «беру на себя»? – Гран-Луи по-прежнему не двигался с места.

Бертини окинул гиганта пристальным взглядом, а потом обнажил в широкой улыбке свои вставные зубы.

– Послушай, Гран-Луи, ты же получил то, что тебе причитается? Получил все до последнего сантима, не так ли? Так чего же ты гонишь волну? Что тебе еще надо?

– Просто я хочу знать, что вы собираетесь делать с мальчишкой и девушкой, – повторил Гран-Луи с характерной для крупных людей медлительной настойчивостью.

Глаза Бертини угрожающе блеснули. Он наклонил голову, мышцы на его шее напряглись.

– Не могу врубиться, приятель, почему это так интересует тебя?

– Потому что я… я не хочу, чтобы мальчишке причинили вред.

– А кто говорит о том, что ему причинят вред?

– Ну, если дело обстоит так, то я сам выпущу его из подвала вместе с девушкой, – заявил Гран-Луи.

Переложив пакет с деньгами в левую руку, он направился к двери, ведущей в подвал.

– Эй, Гран-Луи! Остановись! – рявкнул Бертини.

Гран-Луи остановился и медленно повернулся к главарю. Злоба исказила лицо Бертини. Казалось, перед Гран-Луи вдруг ожил давно ушедший в прошлое марсельский наемный убийца – был и такой период в пестрой биографии Бертини на заре его многотрудной карьеры.

– Мальчишкой и девушкой займусь я, или ты не слышал, что я сказал? Я, только я, и никто другой. Сечешь?

Гран-Луи переступил с ноги на ногу.

– Нет, – твердо заявил он.

В комнате воцарилась тишина. Гран-Луи посягнул на авторитет Бертини, и теперь все молча ждали, как будут развиваться события.

Лицо Бертини побледнело.

– Какая муха укусила тебя, парень? Ты что, решил поспорить со мной? – спросил он свистящим шепотом.

– Я никому не прекословлю. Я просто не хочу, чтобы их убили, – ответил Гран-Луи.

– Не хочешь, чтобы их убили? – переспросил Тони. – А разве здесь кто-нибудь говорит об убийстве?

– А ты задай этот вопрос Бертини, – буркнул Гран-Луи.

– Это так, Бертини? – спросил Тони у корсиканца.

Бертини колебался не дольше секунды. Гран-Луи, не спускавший с него глаз, явно был начеку. Бертини умел расправляться с непокорными, но следовало ли сейчас идти на крайние меры? Может быть, туповатый Гран-Луи просто не осознает, какие ставки сделаны в этой игре? Он пожал плечами, достал сигарету, неторопливо закурил и, затянувшись, заставил себя успокоиться.

– Я думаю, нам следует поговорить спокойно, – сказал он. – Как вы считаете, что произойдет, когда мальчишкой и англичанкой займется полиция?

– Они выложат все, – сказал Тони.

– Вот именно! Они выложат все. Расскажут, как их похитили, куда отвезли, что они видели и слышали, когда сидели в этом подвале. Они опишут всех вас, а после этого легавым хватит четверти часа, чтобы найти ваши фотографии и сунуть их под нос мальчишке и его гувернантке. И эта пара тут же заорет в один голос: «Да, да, месье комиссар! Конечно же, это они, те самые подлые негодяи!» Так что не пройдет и двадцати четырех часов, как все флики Парижа бросятся на охоту за вами.

– А ведь он прав, парни. – Паоло потер свой искалеченный нос.

– Конечно, прав, – продолжал Бертини. – То, что они заложат нас, ясно, как день!

– Все это так, но если они будут убиты, нам грозит вышка, – колеблясь, заметил Тони.

– Если они будут убиты, то не смогут заложить нас. А без их показаний до нас никто никогда не доберется. Ведь нет никаких следов, которые вели бы к нам. У них нет ничего против нас! Только этот мальчишка и англичанка могут нас закопать.

Тони растерянно теребил мочку своего уха.

– Послушай, – обратился он к корсиканцу, – но ведь мы об этом не договаривались. Это не было обговорено с самого начала…

– А сейчас обстоятельства вынуждают нас поступить именно так, – прервал его Бертини. – Если они останутся в живых, пропадем мы все. И если ты думаешь, что мне нравится то, что мне предстоит сделать, то ты ошибаешься. Однако сделать это надо!

– Он прав, – поддержал Бертини Паоло. – Он рассуждает разумно.

Щеки Гран-Луи слегка покраснели.

– Плевал я на то, разумно это или нет, но он их не убьет! – повысил он голос.

– Послушай, приятель, – обратился Паоло к Гран-Луи, – ты должен понять…

– И понимать тут нечего! – прервал его Гран-Луи, лицо которого все сильнее заливала краска, что случалось всегда, когда его одолевал гнев. – Я не хочу, чтобы он причинил зло ребенку и девушке. Не хочу, и точка!

Тони, лучше других знавший Гран-Луи, счел за лучшее податься в сторону. Уж он-то знал, что может натворить этот гигант в приступе ярости. Несколько раз ему довелось присутствовать при таких извержениях, и он видел их результаты.

– Не надо сердиться, парень, – примирительно сказал он. – Ведь мы только разговариваем…

– А я и разговаривать не хочу о таких мерзостях! – воинственно протрубил Гран-Луи. Он сопел, как бык, увидевший на арене перед собой матадора. – Нужно быть безумной скотиной, чтобы желать смерти восьмилетнему пареньку! Это говорю вам я, Гран-Луи. И вы считаете себя мужчинами? Да вы трусливые звери!

Последние слова Гран-Луи чувствительно задели Бертини, и он совершил ошибку, понадеявшись на свой авторитет. Он шагнул к задыхающемуся от гнева Гран-Луи, не обращая внимания на его горящие глаза и вздувшиеся на шее вены.

– Тогда послушай, что я тебе сейчас скажу. Ты не большой парень, а большой болван. И ты надоел нам до тошноты. Сваливай отсюда, если уж ты такой чувствительный. Катись ко всем чертям, только побыстрее, если не хочешь, чтобы я вышиб тебя отсюда коленкой под зад!

Все это было сказано сухо и непререкаемо, как говорит начальник, отчитывая подчиненного. Бертини считал себя вправе так говорить, он привык к послушанию. И не обратил внимания на то, что минуту назад багровое лицо Гран-Луи побелело.

– Ах ты дерьмо! – прорычал Гран-Луи сквозь стиснутые зубы. Его огромная лапа метнулась вперед, схватила Бертини за ворот и подняла в воздух, как пушинку.

Наполовину задушенный корсиканец судорожно пытался выхватить из кармана пистолет, однако он опоздал. Кулак свободной руки Гран-Луи врезался в его лицо. Раздался хруст, Бертини вспорхнул, как сухой лист под порывом ветра, ударился о стену и медленно сполз на пол, где и застыл без движения. Кровь из расплющенного носа залила его лицо. Гран-Луи повернулся к Паоло. Бывший боксер отшатнулся от великана.

– Ты только успокойся, парень, – бормотал он, пятясь от разъяренного гиганта. – Успокойся! Я беру назад свои слова! Я…

– Ты… ты тоже был за то, чтобы порешить их, так? – прорычал Гран-Луи.

Паоло попытался ударить его в живот, но тот без усилий парировал этот удар движением руки. Не балуя своих противников разнообразием приемов, он ухватил Паоло за ворот и поднял его, как кролика. Паоло отчаянно вырывался, но Гран-Луи схватил его другой рукой за штанину и швырнул в застекленную дверь, выходившую в маленький садик. Под грохот бьющихся стекол и ломающегося дерева Паоло вылетел наружу и приземлился на садовой дорожке. Его лицо и руки были изрезаны осколками стекла. С мучительным стоном он попытался подняться, прополз на четвереньках пару метров и, потеряв сознание, рухнул на песок.

Тони, забившийся в угол кухни, вытащил из-за пояса кольт. Зеленый от ужаса, но со злобно поблескивающими глазами, он был похож на загнанную в угол, крысу.

– Не приближайся ко мне, Гран-Луи! – крикнул он, направив пистолет в живот гиганту. – Не подходи ко мне, или я прострелю тебе брюхо!

Гран-Луи, тяжело дыша, смотрел на пистолет в руках своего приятеля – смотрел пристально, но без всяких эмоций. Потом сделал шаг вперед.

– Стой где стоишь! – заверещал Тони, сжимая оружие.

Казалось, что только теперь Гран-Луи заметил его. Он заморгал глазами и затряс головой, как человек, старающийся пробудиться от тягостного сна.

– Ты… ты тоже?.. – глухо спросил он. – Тоже хочешь их убить?

– Нет, нет! – поспешил заверить его Тони. – Плевал я на этого щенка! Можешь увести его отсюда, если хочешь. А я хочу девушку.

– Девушку? – в недоумении переспросил Гран-Луи.

– Ну да. Гувернантку. Ты же знаешь, что я положил на нее глаз, – ответил Тони. – Так и решим. Я отдам тебе мальчишку, а мне достанется девушка.

Гран-Луи подумал немного, а потом пожал плечами.

– Ладно, забирай девушку.

– А эти деньги? – Тони указал на чемодан.

– Можешь и их взять себе, если хочешь, – ответил Гран-Луи. – С меня хватит и моей доли.

– Как скажешь, – ответил Тони.

Не сводя глаз с гиганта, он осторожно отступил к столу, поднял чемодан, открыл его и швырнул туда свой пакет с деньгами.

– Ступай за мальчишкой, Гран-Луи, и уведи его. После того как вы уйдете, я займусь девчонкой.

Гран-Луи колебался какую-то долю секунды, затем подошел к двери подвала, открыл ее и громко позвал:

– Эй, малыш, давай сюда! Мы уходим! – И он начал спускаться по лестнице.