Текст книги "Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]"

Автор книги: Пьер Немур

Соавторы: Рене Бурдье,Адам Сен-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Глава 3

Маленький Жорж, сердце которого билось так, словно хотело вырваться из груди, отчаянно сжимал руку мисс Дороти. Он был перепуган до смерти, но не слишком удивлен нападением трех мужчин, оказавшихся у места их прогулки. Если бы его пленили синекожие, мальчик был бы удивлен куда больше.

– Жорж, дорогой, успокойтесь, – сказала мисс Дороти срывающимся голосом. – И ничего не бойтесь!

– Куда они нас везут? – спросил Жорж.

– Эй, вы! – бросил склонившийся над рулем Гран-Луи. – Забыли, что нужно делать? Свяжите их и завяжите им глаза. Быстро!

Мисс Дороти попыталась протестовать, но была вынуждена умолкнуть, когда широкая лента липучки легла на ее рот. Затем ей заклеили глаза и связали руки, а потом ноги. Она чувствовала, как по ее телу бегают руки высокого брюнета, схватившего Жоржа. Его пальцы излишне долго задержались на ее бедрах, а когда он коснулся ее груди, девушка резко отшатнулась.

– А теперь на пол их, – приказал Гран-Луи. – И накройте их сверху.

Жорж, глаза и рот которого тоже были заклеены липкой лентой, почувствовал, как его укладывают на пол, и ощутил мягкие волосы мисс Дороти у своего лица. А потом их накрыли каким-то покрывалом. Теперь любому показалось бы, что в машине находятся только трое мужчин. В то время как машина мчалась по направлению к Отейлю, Жорж сумел оправиться от первоначального потрясения. Да, его похитили, но разве до этого его не похищали сотни раз кровожадные дикари и жестокие пираты? Сколько раз они увозили его в затерянные края и в другие тайные места похитителей!

Он знал, как действовать при похищении. Прежде всего нужно сохранять полное спокойствие. Ну а потом следует попытаться вырваться из плена. Похитители заклеили им глаза, чтобы они не знали, куда их везут. Но, кроме глаз, у него есть уши, и он должен ими воспользоваться.

Жорж напряг слух. Он различал голоса трех мужчин – время от времени они обменивались фразами – и сообразил, что знает, кому они принадлежат. Вот это голос толстого водителя, того, кто схватил мисс Дороти. Похоже, что он у них главный. Другой голос принадлежал темноволосому парню-южанину, который поймал его, Жоржа. Значит, третий голос – это голос того типа, который напал на Гюстава и оглушил его; этого похитителя не было в машине, он стоял на страже и сел в автомобиль после того, как расправился с шофером. Подумав, мальчик решил, что вполне сможет описать внешность всех троих: у Жоржа был наметанный глаз охотника и воина, а непрекращающаяся борьба с хитрыми и коварными врагами развила у него наблюдательность. Сколько раз ему случалось обнаруживать синекожих и завоевателей-инопланетян под личиной обычных людей, а для этого нужно уметь замечать всякие мелочи. Вот и сейчас он помнил, что у толстого типа за рулем золотой зуб и прыщ на шее, а у брюнета-южанина большой шрам на скуле.

Жорж попытался прислушаться к звукам, доносящимся извне, однако, кроме шума мотора, ничего не услышал. Этим путем невозможно было установить, куда направляется машина. Его пальцы коснулись руки мисс Дороти; он осторожно пожал ее, и тут же почувствовал ответное пожатие. Мальчик с новой силой осознал, что должен позаботиться о своей, такой милой гувернантке: его долг – защитить ее и постараться освободить, если это будет возможно. От этих мыслей страх совсем прошел, и он почувствовал себя смелым и сильным.

Так ехали они не менее получаса, а потом уличный шум начал стихать. По всей вероятности, они покинули город и находились где-то в пригороде Парижа. Еще несколько минут, и машина, замедлив ход, свернула направо, а потом остановилась.

– Открой ворота! – прозвучал голос толстяка, сидевшего за рулем.

Жорж услышал скрип отворяемых ворот, а потом под покрышками машины зашуршал гравий. Машина снова остановилась, и водитель выключил мотор.

– Выходите! – прозвучал голос высокого брюнета.

Чьи-то руки сорвали с мальчика покрывало, подняли его и поставили на ноги. Он покачнулся, чуть не потеряв равновесие, когда его подтолкнули вперед, но тяжелая рука, сжимающая его плечо, удержала мальчика от падения.

Поднявшись по нескольким бетонным ступенькам, Жорж оказался в каком-то помещении. Его рука коснулась какой-то кирпичной стены, вдоль которой его вели.

– А теперь осторожнее, – прозвучал голос Гран-Луи. – Тебе можно спуститься по лестнице. Здесь ступеньки.

Жорж неловко поставил ногу на первую ступеньку и начал спускаться. Ступеньки были деревянными. Позади был слышен шум шагов. За лестницей шел бетонный пол.

Жорж чуть не вскрикнул от острой боли, ослепившей его, когда кто-то грубо сорвал с его глаз липкую ленту – вместе с повязкой у него вырвали несколько ресниц и волосков из бровей. Его даже замутило от боли.

Яркий электрический свет заставил мальчика зажмуриться. Когда глаза привыкли к свету, он огляделся и увидел, что оказался в просторном и довольно чистом подвале. У стены напротив двери стояли две железные кровати и шкаф; в углу находилась раковина. Маленькое оконце у самого потолка было наглухо забито досками.

– Жорж! – воскликнула мисс Дороти, тоже освобожденная от пут. – Они не сделали вам больно?

Она бросилась к нему и крепко прижала к себе. У нее был такой испуганный вид, что Жорж счел нужным ободряюще улыбнуться ей.

– О нет, мисс Дороти. Со мной все в порядке.

Заметив следы, оставленные липкой лентой на ее лице возле глаз и губ, он с яростью взглянул на окружающих их мужчин.

– Вы не смеете делать ей больно! – крикнул он. – Я запрещаю вам это!

Гран-Луи добродушно засмеялся.

– Никто никому не будет делать больно, малыш, – сказал он. – Мы не собираемся причинять вам зло, ни тебе, ни мадемуазель. Кто мы по-твоему? Дикари?

– Тогда что все это значит? – спросила мисс Дороти, изо всех сил стараясь не выдать свой страх и удержать дрожь в голосе. – Вы схватили нас, увезли…

Гран-Луи неодобрительно покачал головой.

– Послушайте, мадемуазель, неужели здесь нужно что-то объяснять? По-моему, все и так ясно. Это похищение. Мы похитили сына вашего хозяина, месье Дерми, а вместе с ним прихватили и вас. И уж ясно, что мы привезли вас в этот подвал не ради собственного удовольствия.

– Понятно, – кивнула мисс Дороти. – И вы, разумеется, хотите получить за нас выкуп?

– Именно так! – ответил Гран-Луи. – Мы потребуем выкуп у отца мальчика, он нам его заплатит, и тогда мы сразу же выпустим на волю и паренька, и вас.

– Ну а пока все это устроится, мы постараемся сделать ваше пребывание здесь как можно более приятным, – добавил Тони с двусмысленной ухмылкой.

Мисс Дороти перевела взгляд на высокого брюнета. У нее не было сомнений в том, что именно его руки бесцеремонно прогуливались по ее телу в машине. Он показался ей омерзительным. Наглая физиономия, жирные, явно завитые волосы, узко поставленные маленькие черные глаза, волосатые руки, пошлый желтый галстук на шее – все это вызывало у нее ассоциации с сутенерами с площади Пигаль. Повинуясь инстинкту, она еще крепче прижала к себе Жоржа.

– Если отец паренька не станет артачиться, – продолжал Гран-Луи, – мы быстро провернем это дело. А в том, что он пойдет на наши условия, я не сомневаюсь. Ведь он любит своего сынишку. Не так ли, малыш? Папочка любит тебя?

– Наверное, – ответил Жорж, пожав плечами.

– Ну, коли так, то никаких проблем не возникнет.

– А какой выкуп вы намерены потребовать? – спросила гувернантка.

– Сущие пустяки, – ответил Гран-Луи. – Три миллиона франков, новых, разумеется. То есть триста миллионов старых. Не думаю, что эта сумма покажется обременительной для такого человека, как месье Дерми.

– Я думаю, он заплатит.

– Ему придется заплатить, – нагло заявил Тони. – А если он закапризничает, мы пришлем ему маленький сувенир от его наследника. Скажем, твое ухо, щенок!

– Нет! – Дороти с криком прижала Жоржа к себе.

– Так ведь это просто к сведению, – вмешался в разговор Гран-Луи. – Конечно же, дело до этого не дойдет; ведь месье Дерми, безусловно, заплатит выкуп.

– Неужели вы и в самом деле смогли бы пойти на это? – мисс Дороти с ужасом смотрела на стоящих перед ней мужчин.

Гран-Луи пожал плечами.

– Уж вы не подумайте, мадемуазель, что это нам самим хоть сколько-нибудь нравится. Но если дело дойдет до крайности…

Жорж слушал все это без малейшего удивления. Да, игра велась по правилам. Все пираты всегда поступали именно так. Когда с выкупом задерживались, они посылали родственникам или друзьям похищенного мизинец или ухо, или что-нибудь еще. Вот почему на свете так много людей, у которых не хватает чего-то…

– Господи!.. – прошептала побледневшая девушка.

– Вам не следует волноваться, мисс Дороти, – поспешил успокоить Жорж. – Конечно же, папа сделает все, чтобы спасти нас.

– Ясное дело, – кивнул Гран-Луи. – Он сделает все, чтобы сын вернулся к нему целый и невредимый.

Шагнув к Жоржу, он ткнул пальцем в медальон, висевший на шее мальчика.

– Дай мне эту штуку, – сказал он. – Нужно, чтобы у твоего отца не было сомнений в том, что ты находишься у нас.

Когда Жорж снял цепочку с медальоном и отдал ее Гран-Луи, тот обратился к мисс Дороти:

– И от вас, мадемуазель, нам понадобится какая-нибудь вещица… Ну, хотя бы этот браслет.

Молодая англичанка молча сняла браслет и протянула его толстяку.

– А теперь, – сказал Гран-Луи, – мы оставим вас здесь. Располагайтесь как дома. В этом шкафу найдется что попить, если вы захотите, а когда проголодаетесь, мы принесем вам еду.

– А если вам, мадемуазель, захочется чего-нибудь еще, вам достаточно позвать меня, – добавил Тони, скаля в скабрезной усмешке свои белые зубы.

Дороти Линч поспешила отвести взгляд от этого неприятного человека. Чувство глубокого отвращения, сразу же возникшее у нее, все усиливалось. Оно походило на непроизвольное чувство, которое испытывает человек, глядя на крысу или какое-нибудь мерзкое пресмыкающееся.

Мужчины покинули подвал, поднявшись по лестнице; дверь закрылась за ними. Жорж и Дороти одни в своей тюрьме, освещенной яркой электрической лампочкой. Дороти Линч опустилась на кровать. Жорж присел рядом и взял девушку за руку.

– Не волнуйтесь так, мисс Дороти, – сказал он ей. – Вот увидите, все кончится хорошо.

Она слабо улыбнулась ему в ответ.

– Я тоже надеюсь на это, дорогой Жорж. Но… – Она взглянула на него с удивлением. – Неужели вам совсем не страшно?

Жорж вздохнул.

– Конечно же, страшно. Немножко. Но нам не следует показывать им, что мы их боимся. Видите ли… они тоже боятся. Разве вы не заметили это?

– Боятся? Они?

– Разумеется! И это очень заметно. Ведь они ввязались в очень опасное дело. Если их схватят, то тут же отправят в тюрьму, и они это понимают.

Мисс Дороти не отрывала от мальчика удивленного взгляда. Покачав головой, она сказала:

– Жорж, вы удивительный мальчик!

Жорж усмехнулся таинственно и чуточку снисходительно.

Мисс Дороти, конечно, милая девушка, но как она могла прожить столько месяцев рядом с ним, так и не поняв, что рядом с ней находится герой? Какая слепота! Ведь она даже не подозревает, сколько принцесс освободил за это время ее подопечный, сколько уничтожил жутких монстров и кровожадных синекожих!

– Мисс Дороти, – сказал он гувернантке, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. – Вам не следует беспокоиться. Я освобожу вас от этих людей.

И мисс Дороти, несмотря на одолевавшие ее страх и беспокойство, засмеялась, а в ее глазах, когда она посмотрела на сидевшего возле нее мальчика, блеснули слезы.

– Да, мой дорогой! – прошептала она. – Я знаю, что вы не дадите меня в обиду. Хорошо, когда рядом с тобой человек, на которого можно положиться!

Она встала, вытерла глаза и подошла к шкафу.

– Ну что ж, – сказала она, – я думаю, нам следует посмотреть, что находится в этом шкафу.

Она открыла дверцы. Внутри на полке стояли две бутылки минеральной воды, две бутылки пива, пакет апельсинового сока и литровая бутылка лимонада.

– Неплохо! – воскликнул Жорж, которому содержимое шкафа явно пришлось по вкусу.

На другой полке они обнаружили несколько книг, детские и женские журналы и шашки.

– Наших похитителей не упрекнешь в недостатке внимания, – сказала мисс Дороти. – Похоже, они позаботились обо всем.

Жорж перетащил на свою кровать пачку журналов, налил полный стакан лимонада и погрузился в чтение.

Мисс Дороти некоторое время смотрела на него с лёгкой улыбкой, а потом, легонько пожав плечами, подошла к другой кровати, прилегла на нее и, закрыв глаза, погрузилась в размышления.

Глава 4

– Патрон! – обратился к Паолини офицер полиции Дисюин. – Вас спрашивает шеф! Самолично.

В голосе детектива отчетливо прозвучало беспокойство. Если такое важное лицо, как директор полиции, лично вызывает к себе подчиненного, окружающие не могут не ощутить тревогу. Однако дивизионный комиссар Люсьен Наполеон Паолини воспринял слова Дисюина без каких-либо видимых эмоций. Всегда отличавшийся завидной выдержкой и спокойствием, он уже давно перестал переживать из-за своей карьеры, тем более сейчас, когда его отставка была уже не за горами. Телефонный звонок означал, что ему что-то хотят сообщить – и не так уж важно, звонит ли ему директор полиции или кто-то из его сослуживцев.

Провожаемый внимательным взглядом Дисюина, он подошел к столу и взял трубку.

– Комиссар Паолини у телефона, – сказал он.

– Дорогой комиссар, – голос шефа полиции был слаще меда, – я хотел бы незамедлительно встретиться с вами. Это очень важное и срочное дело.

– Иду, – коротко ответил Паолини.

В том, что произошло нечто серьезное, он не сомневался – не в обычае директора полиции было срочно вызывать подчиненных в свой кабинет без достаточно основательной причины. Шеф славился своим хладнокровием, гордостью и тонким политическим нюхом.

Нынешний директор полиции вел светский образ жизни. Этот красивый, седовласый и белозубый мужчина, поддерживающий отличную спортивную форму, не замыкался в кругу своих профессиональных обязанностей: он был на короткой ноге с видными представителями как мира науки, так и мира искусства, был завсегдатаем театральных премьер, принимал участие в выставках и вернисажах. Все это способствовало его успеху, который он с присущим ему благоразумием предпочитал не афишировать.

– Ну и что же там стряслось? – с любопытством спросил Дисюин.

– Если б я знал, – флегматично ответил комиссар.

Он поднялся в приемную, откуда немедленно был препровожден в кабинет начальника. Директор полиции прохаживался по ковровой дорожке, сумрачный и озабоченный. Не слишком типичная картина!

– Мой дорогой Паолини, – начал он, – у меня для вас скверные новости. Нам предстоит очень серьезное расследование. Похищен ребенок. Сын Дерми. Вот письмо, которое принес нам его отец.

Шеф протянул Паолини сложенный лист бумаги. Комиссар надел очки и развернул письмо. На листе бумаги были наклеены буквы и слова, вырезанные из газет.

«Сегодня днем в Булонском лесу похищены ваш сын и сопровождавшая его гувернантка, мисс Дороти Линч. Медальон, снятый с шеи вашего сына, и браслет с руки мисс Линч подтверждают это. Им не грозит опасность, если вы будете благоразумны и выполните все наши требования. Прежде всего вы не должны ставить в известность о случившемся полицию. В противном случае они оба умрут. Ждите нашего звонка. Мы позвоним вам завтра в полдень, чтобы узнать, получили ли вы это письмо и согласны ли иметь с нами дело. После этого вы узнаете наши условия и получите необходимые инструкции. Надеемся на ваше благоразумие».

Паолини внимательно осмотрел письмо, перечитал его еще раз, снял очки и посмотрел на своего начальника. Директор полиции, продолжая прохаживаться по комнате, нервно курил сигару.

– Это послание… Когда Дерми получил его? – спросил Паолини.

– Вчера вечером. Вы можете себе представить, каким ударом это было для него. Он промучился всю ночь, размышляя, следует ли ему обратиться к нам. К счастью, его адвокат – он к тому же и личный друг месье Дерми – настоял на том, чтобы полиция была обо всем информирована. Утром он посетил меня и все мне рассказал. Ну, а я… я немедленно связался с вами. Так что в настоящее время вы и я – единственные люди в Париже, знающие об этом похищении. Даже министр и президент ничего об этом не знают.

– Это хорошо, – кивнул Паолини. – А теперь я хотел бы узнать, при каких обстоятельствах совершено похищение.

Директор полиции опустился в кресло.

– Дело обстояло так, – начал он. – Маленький Жорж и его гувернантка находились в Булонском лесу на прогулке. Они поехали туда на машине с шофером. Его зовут… – Он бросил взгляд на листок, который держал в руке. – Гюстав Пунто. Мальчика возят в Булонский лес три раза в неделю и всегда в одно и то же место – к пруду Святого Иакова.

Этот шофер оказался единственным свидетелем похищения. По его словам, рядом с принадлежащим Дерми «бентли» остановился автомобиль марки «ДС-21»; из машины вышли двое. Шофер не слишком конкретно описал их, так как в это время читал газету. Однако утверждает, что один из них был грузным, крупным мужчиной, а другой – худощавым, молодым и черноволосым.

Преступник помоложе подошел к маленькому Дерми, схватил его и отнес в машину, а его напарник проделал то же с гувернанткой. Пунто бросился к ним на помощь, но был атакован третьим преступником, нанесшим шоферу несколько ударов, от которых тот потерял сознание.

Когда шофер очнулся, машина с похищенными исчезла. Кроме шофера, свидетелей происшествия не было. К счастью, у парня хватило ума сразу отправиться домой к хозяевам, а не в полицию. В тот же вечер пришло письмо… Вот, пожалуй, и все.

Паолини, маленький, сухощавый мужчина с жёсткой бородой, способной затупить любую бритву, сидел на стуле в своей обычной позе – выпрямившись, со сложенными на коленях руками – и внимательно слушал шефа.

– Медальон и браслет, о котором пишут похитители, прислали вместе с этим письмом? – спросил он, когда шеф умолк.

– Да. И это действительно вещи маленького Жоржа и мисс Линч.

– Итак, кроме шофера, свидетелей похищения нет?

– Увы. Все произошло за считанные секунды. Нет сомнений в том, что операция была тщательно спланирована.

– И какой же линии вы намерены сейчас придерживаться, господин директор?

Глава полиции тяжело вздохнул.

– Прежде всего всеми силами постараться избежать огласки. Мы должны позаботиться о жизни ребенка и девушки – это самое главное. Конечно, похитители потребуют денег. Разумеется, отец готов выполнить любые условия. Ваша задача состоит в том, чтобы, после того как выкуп будет передан, проследить за похитителями, найти мальчика и женщину, освободить их и отобрать у преступников деньги, разумеется, если это будет возможно. Ну, а виновные, естественно, должны быть арестованы.

Комиссар ничего не сказал, но по его губам скользнула чуть заметная усмешка.

Директор полиции заметил ее и правильно истолковал.

– Поймите, Паолини, – сказал он, – я не больше, чем вы, тешу себя надеждой, что в этом деле будут помогать добрые феи! Однако поймите, что если мы потерпим фиаско, то это может погубить нас. Тут запросто можно сломать себе шею. Ведь это сын Дерми, человека, пользующегося известностью не только в Европе, но и во всем мире! Вспомните, какую роль он играет в экономических отношениях нашей страны с Соединенными Штатами! Он имеет вес в самых высоких сферах, и вы понимаете, какие последствия может иметь его недовольство. Мы не можем позволить, чтобы хотя бы волос упал с головы его сына! Нельзя допустить, чтобы он подвергся хотя бы малейшей опасности!

– Я всегда полагал, что нельзя допускать, чтобы любой ребенок подвергался опасности, – заметил Паолини.

– Ну, разумеется… Это совершенно очевидно, – буркнул с неудовольствием директор полиции. – Любой ребенок…, а этот особенно.

Его сигара погасла, и он щелкнул золотой зажигалкой, чтобы раскурить ее. Паолини бросились в глаза его руки – холеные, чуть полноватые, похожие на руки прелата.

– Итак, я решил поручить это дело вам, Паолини. Его должен вести криминалист высшей квалификации: осторожный, хладнокровный, сумеющий не допустить ошибок в процессе расследования. Я готов предоставить вам неограниченные полномочия.

«Ну да. А если дело пойдет наперекосяк, мне придется преждевременно уйти в отставку», – не без горечи подумал Паолини. За эти годы он вполне изучил своего шефа. Директор полиции был достаточно ловок, чтобы избегать положений, в которых его могли бы в чем-либо упрекнуть. Он умел использовать своих подчиненных, хотя далеко не всегда был в состоянии по-настоящему оценить их способности. Никто не помнил случая, чтобы он пытался защитить кого-нибудь из них, если они – заслуженно или случайно – попадали в передрягу. Им многие восхищались, но его никто не любил.

Паолини кивком выразил свое согласие.

– Нет необходимости говорить вам, что расследование должно проводиться в глубокой тайне. Осторожность, осторожность и еще раз осторожность – вот что от вас требуется. Я готов предоставить в ваше распоряжение любое количество людей.

– Мне потребуется только мой помощник, детектив Дисюин, – сказал Паолини.

– О ходе расследования будете докладывать непосредственно мне, – заключил директор полиции. – А сейчас, я полагаю, вам следует отправиться к Дерми. Они живут на Фош-авеню, 103. Нужно дождаться телефонного звонка похитителей.

– Вполне согласен с вами.

– И, пожалуйста, держите меня в курсе. Докладывайте каждый час. Моя спецлиния свободна для вас двадцать четыре часа в сутки. И помните, вы наделены неограниченными полномочиями. Если возникнет необходимость, в вашей власти прочесать любой округ Парижа.

Комиссар встал.

– Я буду информировать вас даже о самых незначительных моментах по ходу расследования, – сказал он.

Его глаза встретились с серыми, холодными глазами директора полиции. Красивыми, но лишенными даже намека на доброту и сочувствие.

– Я думаю, дорогой Паолини, нет нужды предупреждать вас, что в этом деле вы должны быть предельно тактичны. Предельно!

– Как всегда, господин директор, – сказал Паолини и вышел.

* * *

Дисюин завел служебную машину – старый черный «пежо», – на которой они приехали во внутренний дворик великолепного особняка в стиле восемнадцатого века. Окинув взглядом подъезд, облицованный розовым мрамором, вытесанные из камня гирлянды, кованые решетки и массивные, соединенные толстой цепью вазы, он сказал:

– Если бы я не знал, что это Фош-авеню, я подумал бы, что мы в Лувре.

– Не давайте воли воображению, старина, – похлопал его по плечу комиссар. – В свое время этот дом был построен откупщиком, а отнюдь не королем Франции.

У мраморных ступеней, ведущих к двери, их встретил молодой человек лет двадцати с небольшим. Он был безукоризненно одет, у него были прилизанные волосы умеренной длины и очки в черепаховой оправе.

– Месье дивизионный комиссар? Я не ошибся?

– Именно так.

– Для меня большая честь знакомство с вами. Разрешите представиться. Я – Ален Декамп, личный секретарь месье Дерми. Разрешите проводить вас.

Он легко взбежал по ступеням; стройный и элегантный секретарь был похож на картинку из журнала мод.

– Слуги ничего не знают, – заметил он, когда они шли через огромный вестибюль, украшенный картушами и картинами в тяжелых рамах.

Подойдя к резной двери, Декамп постучал и тут же сделал шаг в сторону. Дверь открылась, и навстречу комиссару бросилась высокая, стройная женщина. Она была красива, очень красива, но на ее прекрасное лицо наложили отпечаток бессонная ночь, мучительная тревога, да и сорок лет прожитой жизни при отсутствии косметики…

Люсьен Паолини сразу же узнал «прекрасную мадам Дерми» – он, по крайней мере, двадцать раз видел это лицо на страницах газет и журналов в роли то известной благотворительницы, то королевы бала мультимиллионеров, то покровительницы изящных искусств.

– Месье комиссар… – Ее тонкие пальцы судорожно сжали руку Паолини. – Вы найдете его, не так ли? Вы вернете мне моего маленького Жоржа? – Ее голос звучал хрипло; казалось, быстро произносимые слова с трудом проталкиваются через ее пересохшее горло.

Стоя рядом с Паолини, она возвышалась над маленьким полицейским на целую голову. Мадам Дерми была высокой женщиной. Люсьен Паолини снизу вверх посмотрел в ее прославленные прессой фиалковые глаза и, соблюдая осторожность, сказал:

– Мы сделаем все, что в наших силах, мадам.

– Держите себя в руках, дорогая, – прозвучал за спиной комиссара властный голос. – Вы не должны терять головы!

К ним подходил Андре Дерми. Фотографии месье Дерми Паолини тоже видел на газетных страницах, однако, значительно реже. Как и большинство людей, обладающих богатством и реальным могуществом, он не стремился к популярности и всячески избегал рекламы. Сведения о нем редко просачивались в раздел светской хроники, а радио– и тележурналисты практически не могли до него добраться.

Так вот он каков, этот знаменитый финансист! Перед Паолини стоял невысокий мужчина с седыми волосами и заурядной внешностью. Только голос и взгляд выдавали его недюжинную натуру. Банкир говорил короткими, четко построенными фразами – чувствовалось, что он не любит лишних слов. В отличие от директора полиции, ему явно не доставляло удовольствия слушать самого себя.

– Вам лучше сесть и расслабиться, дорогая, – обратился он к жене.

– Как я могу расслабиться, если сейчас эти негодяи… если мой сын у них в руках, а я не знаю, что они с ним делают! – выкрикнула в отчаянии мадам Дерми.

– Ничего они ему не делают. И не сделают, – резко прервал ее муж. – Эти типы заняты сейчас тем, что прикидывают, какую сумму потребовать за него. Я прав, месье комиссар?

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Паолини. – Вашему сыну ничего не угрожает, мадам. По крайней мере, в настоящий момент.

– Я признателен вам за то, что вы так быстро связались с нами, – обратился Андре Дерми к комиссару. – Признаюсь вам откровенно, я не сразу решил обратиться в полицию. Однако месье Лендри, мой друг и адвокат, убедил меня сделать это. А вот и он сам.

Паолини поклонился знаменитому адвокату, присоединившемуся к ним в этот момент. Вот уж кому нельзя было отказать в популярности! Кто не знал в Париже, да и во всей Франции, этого невысокого, чуть сутулого мужчину в массивных очках, выигрывавшего самые запутанные дела? Многим были знакомы его ироничный голос, саркастическая улыбка, уничтожающие реплики, способные ошеломить любого свидетеля обвинения, несокрушимая логика, с которой он, как волшебник, манипулировал доказательствами, свидетелями, присяжными, строя неуязвимую защиту и добиваясь оправдания клиента.

– Я признателен вам, мэтр, за то, что вы склонили вашего друга принять нашу помощь, – сказал Паолини, уже давно знакомый с адвокатом. – К сожалению, в последнее время входит в обыкновение игнорировать полицию…

– Но не с моей стороны, дорогой комиссар, – прервал его месье Лендри. – Не говоря уж о вас лично. Кстати, в разговоре с директором полиции я настоял на том, чтобы расследованием похищения занялись именно вы. Вы и никто другой! Вы уже успели ознакомиться с материалами дела?

– Увы, пока оно уж очень тонкое, – вздохнул Паолини.

– Это не помешает ему распухнуть в ближайшее время, – заявил Лендри. – Нам нужно лишь немного подождать. Я понимаю, как это трудно, однако… – Он развел руками.

– Скажите, мадам Дерми, – обратился Паолини к женщине, – за последнее время вам не бросалось в глаза что-нибудь странное? Вы не замечали ничего особенного? Может быть, за вами и за вашим сыном кто-нибудь пытался следить? Может быть, случилось что-нибудь, испугавшее вашего сына?

– Нет… – темноволосая женщина отрицательно покачала своей прекрасной головкой. – Я ничего не замечала… И Жорж мне ничего не говорил.

– Ничего не говорил! – резко прервал ее муж. – А как, позвольте спросить, он мог бы вам что-то сказать? И когда? Разве вы не были в последние дни заняты организацией вернисажа этого вашего нового гения, черт бы его побрал? Ален, дорогой, пройдите к Гюставу и попросите его прийти сюда. Сейчас, когда с нами нет мисс Линч, он единственный, кто может ответить на вопрос комиссара.

Секретарь поклонился и вышел. Через минуту в комнату вошел шофер. На его нижней челюсти был виден большой синяк.

– Подойдите сюда, Гюстав, и ответьте на вопросы, которые вам задаст комиссар.

– Да, месье.

Шофер смотрел на Паолини с тревогой, даже со страхом, но глаз не прятал. Это был простой, приятный парень. В какой-нибудь пьесе из сельской жизни он подошел бы на роль охотника или лесника, подумал Паолини.

– Скажите, в последние дни вы не замечали, что за вами или за ребенком кто-нибудь следит? – спросил Паолини.

– Нет, месье. За мной никто не следил… Во всяком случае, я ничего не заметил.

– А эти трое мужчин… Вы когда-нибудь видели их раньше?

– Никогда, месье. И вообще я видел только двоих из них. Третий, тот что ударил меня, подошел ко мне сзади, так что я и рассмотреть его не успел.

– Ну а остальных вы могли бы узнать? Тех, которые схватили мальчика и гувернантку?

– Пожалуй, да, месье. Однако… Видите ли, все это произошло так быстро и так неожиданно… К тому же солнце светило мне в глаза.

– Вы, кажется, говорили, что один из похитителей был высоким и толстым?

– Да, месье комиссар. В этом я совершенно уверен. И еще мне показалось, что он плешив.

– А что вы можете сказать о втором?

– Он тоже высокий, но худощавый… и у него черные волосы. Это он схватил месье Жоржа и уволок его в машину.

– А во что он был одет?

Шофер заколебался, а потом сокрушенно покачал головой.

– Я не помню, месье, – сказал он растерянно. – Я ничего не могу сказать об этом.

– А машина была марки «ДС-21»?

– О да, в этом я уверен. Последняя модель серого цвета.

– Не сомневаюсь, что ее скоро найдут, – сказал Паолини. – Скорее всего, ее специально украли для этого дела. Скажите, вы часто возили месье Жоржа к пруду Святого Иакова?

– Да, месье комиссар, мы ездили туда каждую неделю. Месье Жорж очень любил там играть.

Паолини кивнул головой. Его предположения подтверждались. Похитители явно знали распорядок дня и привычки малыша и его гувернантки: они выслеживали свою добычу в течение последних недель. Хорошо продуманная и безукоризненно выполненная операция. Впрочем, только безумец попытался бы похитить сына такого могущественного человека, как Андре Дерми, не будучи уверенным в успехе. Ведь это не кража пакетика соленых орешков в супермаркете.

Но почему похищен именно сын Андре Дерми? Ведь в Париже немало других, менее опасных богатых людей. Может быть, именно в этом выборе и таится разгадка дела? Преступник, выбравший своей жертвой Дерми, вне всякого сомнения, должен быть осведомлен о жизни этого дома, о финансовом положении Дерми, о распорядке дня его близких, наконец, о привычках мальчика. Пожалуй, с этого и нужно будет начать. И прежде всего следует проверить всех, с кем соприкасался мальчик: знакомых, служащих, прислугу…