Текст книги "Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]"

Автор книги: Пьер Немур

Соавторы: Рене Бурдье,Адам Сен-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

Глава 7

Комиссар окинул взглядом два открытых чемодана, стоявших на столе. Они были набиты пачками десятифранковых билетов – такого количества денег Паолини не видел за всю свою жизнь.

– Как видите, я все сделал, – сказал ему сидевший рядом Андре Дерми. Было видно, что эту ночь он провел без сна; его лицо осунулось и заострилось, под глазами черные круги, но он был по-прежнему энергичен и хладнокровен. Протянув руку, банкир взял одну из пачек, подбросил ее и снова поймал.

– Здесь триста миллионов старых франков. Билеты, разумеется, помятые, я позаботился об этом. Это была адская работа, и мне пришлось привлечь весь персонал. Разумеется, о цели этой работы они ничего не знают.

– Очень хорошо, что вы сумели это сделать, – похвалил его Паолини.

Дерми взял со стола коробку с сигарами и протянул ее комиссару, но тот отказался – он не курил. Дерми выбрал сигару, неторопливо срезал конец, закурил и молча прошелся по комнате. Было заметно, что он старается держать себя в руках и не утратить самообладания.

– Жена все еще спит, – сказал он наконец. – Я все-таки настоял, чтобы она приняла снотворное. Боюсь, что в противном случае ее нервы не выдержали бы.

Он потер лоб, а потом взглянул комиссару прямо в глаза.

– Как вы думаете, они вернут мне сына живым?

Паолини почувствовал, что не в силах солгать.

– Я не могу ответить вам на этот вопрос, – сказал он. – Я просто не знаю.

– Однако достаточно реальна возможность того, что они решат ликвидировать и мальчика и гувернантку. Это так?

– Да, – сказал комиссар. – Но они могут и отпустить их. Все зависит от настроения этих людей. Не каждый преступник может решиться на убийство ребенка.

Дерми кивнул.

– Он еще так мал… Ему всего восемь лет. И за эти восемь лет я провел с ним так мало времени. Идиотская жизнь, когда ты общаешься со своим ребенком в промежутке между двумя авиарейсами. Встречи, конференции, контракты… А потом приходит день, и ты узнаешь, что можешь потерять своего сына, так как его похитили бандиты, готовые на все…, а ты так мало знаешь своего ребенка. Пожалел потратить время на то, чтобы узнать его как следует…

Паолини молчал. Он не мог ничего сказать, не мог ничего ответить. Ведь это не к нему обращался Андре Дерми. Финансовый магнат вел беседу с самим собой, а комиссару полиции выпал редкий случай видеть одного из богатейших людей Европы в тот момент, когда он осознает бесплодность и тщетность того, что всегда считал в своей жизни самым важным.

– И вот сейчас я решил, что если… если все кончится хорошо, я увезу своего сына куда-нибудь в уединенное место, где мы проведем месяц вдвоем – он и я. Может быть, мы поедем в горы или на какое-нибудь озеро… Будем вместе удить рыбу. Мне так хочется, чтобы он узнал меня ближе, чтобы понял, что он значит для меня… и как он дорог мне.

Паолини подумал, что если бы у него был сын, он нашел бы время для того, чтобы побеседовать с ним, как находил время для разговора с маленьким Люсьеном его отец там, на Корсике. Какие прекрасные горные прогулки совершали они по лесам и горам, и во время этих прогулок отец рассказывал ему о разных растениях или пересказывал содержание «Илиады» и «Одиссеи» Гомера.

Правда, Луи Паолини не был ни банкиром, ни миллионером. Он был обычным школьным учителем, а латынь и греческий язык изучал ради собственного удовольствия.

Как бы угадав направление его мыслей, Дерми спросил:

– У вас есть дети, комиссар?

– Нет, – ответил Паолини, – хотя я очень хотел бы, чтобы они у меня были.

– Жорж – славный мальчик. Он умен. Мисс Линч утверждает, что у него отличные способности. И он страшный фантазер – все время сочиняет невероятные истории.

– В самом деле? – удивился Паолини.

– В этом он похож на свою мать, – продолжал Дерми. – Он унаследовал от нее способность чувствовать искусство. Ведь Эдмон очень музыкальна – когда-то она даже собиралась посвятить себя музыке и стать пианисткой.

Было видно, что им овладела неодолимая потребность говорить – говорить, чтобы скрыть за словами свое беспокойство и тревогу. У него больше не было сил ждать молча. В эти минуты банкир был готов говорить о чем угодно: о своей первой любви, о своей жизни в военные годы. Он должен был заполнить словами те три, часа, которые отделяли его от полудня.

Паолини не мешал ему выговориться. По своей натуре он не отличался разговорчивостью и всегда предпочитал слушать. За это качество к нему приклеилось еще одно прозвище: «исповедник».

Они оба ждали звонка, и тем не менее телефон зазвонил внезапно. Дерми вздрогнул. Он и Паолини сняли трубки одновременно, а Дисюин включил магнитофон.

Паолини, прижавший трубку к уху, сразу же узнал этот бесцветный, лишенный тембра голос.

– Месье Дерми?

– Да, это я.

– Вы приготовили деньги?

– Да.

– Банкноты старые?

– Да.

– Хорошо. А теперь выслушайте инструкции: завтра к тринадцати тридцати вы должны сложить все эти деньги в желтый чемодан… Слышите? Чемодан обязательно должен быть желтым. Затем с чемоданом вы направитесь в Тюильри. Пройдете на центральную аллею и точно в четырнадцать подойдете к скамье возле статуи Тезея, убивающего Минотавра. Вы сядете на скамью и будете ждать. К вам подойдут. Повторите.

– Завтра в четырнадцать я должен быть в Тюильри на скамейке перед статуей Тезея. С деньгами в желтом чемодане. Там я буду ждать.

– Точно исполняйте мои указания. И никаких шуток!

– Одну минуту! – закричал Дерми, чувствуя, что похититель вот-вот прервет разговор. – Что с Жоржем? Как он себя чувствует?

– С ним все в порядке. Он чувствует себя хорошо… и будет чувствовать себя хорошо, если вы будете вести себя благоразумно.

– А мисс Линч?

– О ней можно сказать то же, что и о мальчике, – ответил бесцветный далекий голос.

– Когда они будут освобождены?

– Спустя час после того, как будет получен выкуп. Место, где вы сможете найти их, вам укажут по телефону.

В трубке щелкнуло. Незнакомец прервал разговор.

Дерми вытер ладонью пот, заливший его лоб.

– Он исключительно четко излагает свои мысли, – наметил Паолини. – Мне кажется, он ничего не оставил без внимания.

– А почему чемодан должен быть желтым? – спросил Дерми.

– Понятия не имею.

– Как вы намерены действовать, комиссар?

– Мы проследим за тем, кто придет за чемоданом. Разумеется, будем предельно осторожны – это главное условие. Совершенно очевидно, что мы имеем дело с очень осмотрительным и подозрительным типом. Не сомневаюсь, что он примет все мыслимые меры предосторожности.

– Да, пришла ваша очередь разыграть партию, – медленно сказал Дерми. – У вас есть шанс, так не упустите его. Не упустите… – В его голосе отчетливо прозвучала угроза.

Паолини отдавал себе отчет в том, с каким опасным и безжалостным человеком он имеет дело. Достичь таких высот невозможно без этих качеств. Его успех был бы немыслим без пресловутой «агрессивности» Андре Дерми.

– Боюсь, что речь идет не о том, чтобы упустить или не упустить свой шанс, – ответил он спокойно. – Я хочу лишь выполнить свои обязанности. Мы обсудим этот вопрос с директором полиции, и я сообщу вам по телефону, к какому решению мы пришли.

* * *

– Что это такое? – Жорж подозрительно присматривался к тарелке, которую протянул ему Гран-Луи.

– Это чечевичная похлебка, малыш. Отменно вкусная штука.

– Вы сами ее готовили?

– Ясное дело, – кивнул Гран-Луи. – Да ты попробуй, сам убедишься.

Жорж поднес ложку ко рту, пожевал и одобрительно кивнул.

– В самом деле, это очень вкусный суп.

– Готов биться об заклад, что ты никогда не пробовал такой вкуснятины! – Гран-Луи явно был доволен, что его стряпня пришлась по вкусу мальчику. – Никто не готовит чечевичную похлебку так, как я.

– Да я вообще никогда не ел чечевичной похлебки.

– В самом деле? Неужели ты никогда не ел чечевицы?

– Никогда.

– Так что же ты ел в своем доме?

– О, наш повар много чего готовил, – ответил Жорж без особого интереса к этому предмету. – Мясо, рыбу, всякие печенья и все такое.

– Повар… – мечтательно повторил Гран-Луи. – Этот повар, он что, готовил для тебя одного?

– Вовсе нет, – терпеливо ответил Жорж. – Он готовил для всех в доме.

– У вас в доме много прислуги?

Жорж задумался, считая про себя.

– По-моему, восемь человек, – сказал он наконец. – Это если считать садовника и шофера.

– Восемь человек, которые работают на тебя как рабы! – возмущенно заявил Гран-Луи. – И тебе не стыдно?

– Стыдно? Почему мне должно быть стыдно?

– Ты даже не способен понять! – патетически заявил Гран-Луи. – Ты – сын капиталиста, который грабит народ. – Он прицелился своим толстым, как сарделька, пальцем в мальчика. – Ты-то хоть сам понимаешь, что за птица твой отец?

– Конечно. Он банкир, – ответил Жорж.

– Банкир? А я тебе скажу, что он – эксплуататор и спекулянт! Да-да, он из этих крупных монополистов, которые кормятся потом и кровью трудящихся!

Его слова задели мальчика. Он побледнел, вскочил и оттолкнул тарелку с недоеденным супом.

– Это неправда! – крикнул он пронзительно. – Мой отец совсем не такой!

– Нет, такой!

– Он не эксплуататор!

– Самый настоящий эксплуататор, на которого вкалывают восемь рабов! Вот так!

Было похоже, что Жорж по-настоящему впал в ярость. Его голос стал резче, а лицо, обращенное к Гран-Луи, исказили конвульсии.

– Ты лжешь! – крикнул он. – Лжешь, как самый последний лжец! Папа никогда не питался ничьей кровью! Он ест то же самое, что и все люди на свете!

Мальчика била дрожь, по его щекам текли слезы. Гран-Луи и сам был не рад эффекту, вызванному его словами. Он явно зашел слишком далеко, увлеченный пролетарским духом. Великан неловко переминался с ноги на ногу; было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке.

– Послушай паренек, – сказал он примирительно. – Не принимай близко к сердцу то, что я сказал. Это только тик, для красного словца…

– Ты гадкий! Гадкий, гадкий! – кричал Жорж.

Опустившись на кровать, он отвернулся от Гран-Луи.

Его маленькое тело судорожно вздрагивало.

Гигант огорченно взглянул на гувернантку. Та встала и подошла к кровати Жоржа.

– Жорж, милый мальчик, – сказала она, – выслушайте то, что я вам скажу. Мне кажется, что вы не совсем правильно поняли месье Гран-Луи. Он совсем не хотел плохо отозваться о вашем отце. И ничего не имеет против него лично. Просто он хотел сказать, что придерживается иных политических взглядов, но слишком увлекся.

Жорж перестал дрожать. Повернув голову, он недоверчиво взглянул на мисс Дороти.

– Вы в самом деле так думаете? – спросил он.

– Конечно, малыш! – поспешил присоединиться к гувернантке Гран-Луи. – Как я могу ругать твоего отца, если я совсем его не знаю? Это просто был разговор о политике.

– Ну, если так… – Жорж потянулся за своей тарелкой. – Тогда, конечно, другое дело.

Он начал есть. Гигант внимательно следил за ним.

– Хочешь еще? – спросил он мальчика, когда Жорж опустошил свою тарелку.

– Пожалуй, да. Очень вкусная похлебка.

Слова малыша очень обрадовали гиганта. Окончательно успокоившись, он сел на кровать рядом с Жоржем, взял из стопки иллюстрированный журнал и начал просматривать его.

– «Мститель из Люксора», – сказал он, ткнув пальцем в картинку. – Вот это приключения! Мне они ужасно нравятся, и я, кажется, не пропустил ни одного номера.

– Неплохие приключения, – согласился Жорж, за обе щеки уписывая фирменное блюдо Гран-Луи.

– Особенно интересно было, когда он прилетел на планету, где росли плотоядные растения, – продолжал Гран-Луи.

– А я бы этого не сказал, – заявил Жорж с пренебрежительной ноткой. – Эти истории с плотоядными растениями успели поднадоесть. Чуть ли не на всех планетах есть хищные растения.

– И все равно мне это нравится, – стоял на своем Гран-Луи.

Жорж взглянул на него с интересом.

– Значит, ты любишь истории с приключениями?

– Я? Да я только их и читаю! – с гордостью заявил Гран-Луи.

Жорж колебался, деликатно обсасывая хрящик. Сейчас, когда он, основательно набив желудок вкусной стряпней Гран-Луи, ощущал приятную истому, этот огромный мужчина нравился ему куда больше, чем раньше. Мальчик положил свою маленькую, хрупкую руку на толстую лапу гиганта, смотревшего на него своими детскими глазами.

– Хочешь, я кое-что расскажу тебе? – предложил он Гран-Луи. – Но только знай, это будет не выдумка, а самая-пресамая правдивая история.

– Правдивая история?

– Ага, – подтвердил Жорж. – Все это произошло на самом деле.

– И что же это за история? – с любопытством спросил Гран-Луи.

– Это история о затерянном городе, – ответил Жорж.

– Но, малыш, мне кажется, что я уже читал о затерянном городе…

– Но не об этом! – нетерпеливо прервал его Жорж. – Этих затерянных городов очень много и на Земле, и на других планетах. Но об этом городе ты ничего не слышал.

– Тогда рассказывай, – оживился Гран-Луи.

– Видишь ли, этот город находится под землей, – начал Жорж. – Под землей находится целая страна, называемая Царством Соли. Так ее называют потому, что в нее можно проникнуть только через огромный пласт соли. И еще нужно переплыть четыре нефтяных моря. Это страшные моря, черные и густые. А в их глубинах обитают ужасные, отвратительные животные. Их там великое множество, но самые опасные из них – это хвостатые крабы.

– Хвостатые крабы? – глаза Гран-Луи широко раскрылись от удивления.

– Ну да! Хвостатые. Такие живут только в нефтяных морях. Эти необыкновенные существа зарываются в густой ил на дне. У них есть клешни, такие огромные, что перерезать человека пополам для них сущий пустяк. И еще у них есть хвост, как у крокодила, так что эти крабы очень быстро плавают. Ужасные твари! Самые опасные животные и, нефтяных морях. Они любят нападать на суда. Плавают они совершенно бесшумно, потому что нефть густая и не плещет, так что предугадать их нападение невозможно. Крабы подплывают под дно и своими клешнями дырявят судно – крак, и конец. Судно тонет, а крабы ловят людей и уносят их на дно.

– Ну и мерзкие твари! – покачал головой Гран-Луи. – И что же, нет никакого средства от них избавиться?

– Есть такое средство. Это флейта, – ответил Жорж.

– Флейта? – удивился Гран-Луи.

– Ага. Видишь ли, хвостатые крабы не могут сопротивляться звукам флейты. Они от них засыпают. Так что, когда приходится плыть по нефтяному морю, с собой берут флейту и по очереди играют…

Гран-Луи слушал с упоением, широко раскрыв рот.

Глава 8

В середине газеты, за которой скрывался комиссар Паолини, была проткнута небольшая дырочка. Старая как мир уловка, позволяющая незаметно наблюдать во время слежки за объектом охоты. Вот и сейчас через это отверстие комиссар мог видеть аллею генерала Лемонтье и мост Тюильри.

День был солнечный; легкие облачка, плывущие в небе, не мешали солнечным лучам высвечивать лужайки и скамейки. Воздух был чист и свеж, что в Париже случается нечасто.

Паолини уже успел изучить своих соседей, сидевших, как и он, у подножия статуи на соседних скамейках.

Три пожилые дамы и женщина-туристка помоложе. Японская супружеская пара, навьюченная фотоаппаратами и кинокамерами; молодой человек из волосатых, уткнувшийся в журнал; две молодые девушки, которые, оживленно болтая, подкреплялись бутербродами.

Паолини отыскал взглядом Дисюина; детектив расположился на противоположной стороне аллеи, ближе к террасе Фейлан. Остальные члены группы тоже удачно выбрали позиции: Ле-Гариден стоял на террасе у самой воды; Мувазин блокировал выход к площади Каррузель; Лекар и Борле неторопливо прогуливались по аллеям, ведущим к круглой площади Гран-Бассин. Так что все входы и выходы на сцену, где должно было разыграться действие, были перекрыты. Откуда бы ни появился кто-нибудь из похитителей, он тут же будет замечен.

Этот план операции дивизионный комиссар долго разрабатывал вместе с директором полиции. Они проиграли множество вариантов и в конце концов пришли к этой расстановке людей, которую можно было считать наиболее удачной для решения поставленной задачи.

В операции участвовало совсем немного народа и минимум полицейских машин – их в поле зрения не было вообще, но три машины, ожидающие команды, были припаркованы в тщательно выбранных местах: на улице Риволи, на набережной де Тюильри и на площади де ля Конкобер.

Каждый полицейский имел при себе коротковолновый «уоки-токи», воспользовавшись которым он мог в любой момент выйти на связь с Паолини и с машинами.

В тринадцать сорок пять в поле зрения комиссара появился Андре Дерми: он неторопливо приближался со стороны улицы Риволи. Спустившись по ступеням террасы, направился к круглой площади, не проявляя ни спешки, ни нервозности – он даже приостановился, чтобы закурить сигарету. В его руке был желтый чемодан.

Посмотрев по сторонам, банкир направился к статуе, изображавшей Тезея, убивающего Минотавра. У комиссара Паолини было более чем достаточно времени, чтобы в деталях рассмотреть статую. Минотавр, грузный и массивный, прося пощады, с мольбой повернул к герою свое лицо, но принц Тезей, неумолимый, как и надлежит быть герою, вонзил в шею чудовища свое копье.

На скамейке, указанной похитителями, уже расположилась старая дама, которая сосредоточенно грызла печенье. Крошки падали на бумагу, которую дама расстелила на коленях; время от времени она подбирала их и отправляла в рот рукой, похожей на высохшую птичью лапку.

Дерми опустился на другой конец скамьи. Дама не обратила на него никакого внимания, продолжая грызть печенье – ни дать ни взять пожилая мышь за работой.

Поставив чемодан на землю, Дерми посмотрел сперва направо, а потом налево. Он тоже был посвящен в план проводимой операции – Паолини старался исключить всякий риск.

Поглядывая по сторонам, Андре Дерми курил, время от времени барабаня пальцами по коже чемодана, стоявшего на земле рядом со скамейкой.

Паолини продолжал следить за любительницей печенья. Покончив с последним и подобрав крошки, она аккуратно сложила бумагу и удалилась маленькими шажками. Паолини со вздохом проводил ее взглядом. Нет, это не то.

Время шло. На скамейку присела молодая пара. Не обращая внимания ни на Дерми, ни на желтый чемодан, они начали целоваться медленно и сосредоточенно, как будто выполняя какой-то ритуал.

Паолини с удовольствием крикнул бы им: «Эй, вы там, пошевеливайтесь!» – но, к сожалению, это было исключено. Приходилось ждать. Молодые люди еще некоторое время в том же темпе обменивались поцелуями, а потом встали и медленно удалились.

Дерми и его желтый чемодан оставались на прежнем месте. Время близилось к трем. Паолини чувствовал, что начинает нервничать. Думать о том, что человек, которого они разыскивают, возможно, находится в нескольких метрах от него и наблюдает за ним, было очень неприятно, даже мучительно.

Кто он? Может быть, тот толстый тип, который продефилировал мимо, покусывая мундштук своей трубки? Или молодой человек в канадке, помахивающий орущим транзистором? А может, это молодая женщина, которая, сев неподалеку, уже довольно долго листает журнал?

Из-за кустов выпорхнула стайка мальчишек, издавая громкие, пронзительные крики. Застучали деревянные шпаги. Ребятишки, видимо, играли в мушкетеров и гвардейцев кардинала. Время от времени кто-нибудь из них с воплем падал на землю, сраженный клинком противника. Когда сражение закончилось, гвардейцы и мушкетеры вперемешку уселись на скамейку, словно стайка воробьев.

Паолини и их не обошел своим вниманием. Ведь тот, кого они ждали, вполне мог оказаться одним из этих мальчишек. Ему могли поручить забрать чемодан и отнести в определенное место. Ребенка труднее заподозрить, чем взрослого человека. Но дети вскоре сорвались со скамейки и умчались куда-то, оживленно болтая о чем-то своем.

Паолини уже все было ясно. Тот, кого они ждут, не подойдет к Дерми. Происходившее было всего лишь проверкой. Похититель хотел убедиться, что Дерми точно следует полученным инструкциям. Да, он где-то здесь – комиссар был уверен в этом, – он наблюдает за Дерми, старается выяснить, не контролирует ли его полиция. Как хорошо, что люди Паолини, участвующие в операции, рассредоточены и не бросаются в глаза. И машин поблизости тоже нет.

В пять часов Паолини аккуратно сложил газету, встал и покинул свой пост. Добравшись до одной из полицейских машин, он воспользовался рацией.

– Говорит «Первый синий», – сказал он. – Он не придет. Свертываем операцию. Когда «Первый желтый» встанет, можете расходиться по машинам. «Второй синий», – эти слова были адресованы Дисюину, – следует за «Первым желтым», пока тот не окажется дома. Будьте бдительны.

– Вас понял, – ответил Дисюин.

Паолини вздохнул, достал из пакета, который всегда был при нем, пастилку с ментолом и начал сосредоточенно сосать ее, погрузившись в размышления.

* * *

Андре Дерми протянул Паолини коробочку сигар, которые делали для него по специальному заказу. Комиссар отказался, напомнив, что он не курит. Однако с любопытством наблюдал, как банкир закуривает одно из этих свидетельств его жизненного успеха.

Паолини немало слышал об Андре Дерми и его характере; он знал, что многие весьма влиятельные люди охотно пошли бы на унижение ради того, чтобы месье Дерми угостил их своими знаменитыми сигарами.

– Так почему же он не пришел? – резко спросил Дерми. – Он что, засек ваших людей?

– Нет, – спокойно ответил Паолини. – Он всего лишь заставил вас пройти тест.

– Тест?

– Да, тест. Он хотел проверить, насколько точно вы будете выполнять его условия.

– Не хотите ли вы сказать, что все это время он находился в Тюильри?

– Это возможно, хотя и необязательно. Он мог, например, устроиться в одном из домов за каким-нибудь окном, вооружившись биноклем. Его не было бы видно, а он спокойно наблюдал за вами. И если бы заметил что-нибудь подозрительное, последствия могли быть крайне серьезными.

– У вас есть основания утверждать, что меня проверяли?

– Вы играете в шахматы, месье Дерми?

– Нет. Я не играю ни в какие игры.

– А я люблю шахматы. Так вот, приличный игрок в разыгрываемой партии без особого труда догадается, что замышляет его противник, если тот тоже хорошо играет, и какой ход намерен сделать. Я сейчас тоже разыгрываю партию.

– А если вы ошибаетесь? – сухо спросил Дерми. – Если все дело в том, что преступник обнаружил ваших людей?

– Я полагаю, что мы вскоре все узнаем. – Паолини движением головы указал на телефонный аппарат. – Он позвонит вам. Подождите немного.

Ждать пришлось недолго. Телефонный звонок прозвучал спустя полчаса. В трубке зазвучал все тот же голос – смазанный, бесцветный, бесполый.

– Месье Дерми?

– Да. Почему вы не пришли?! – Голос Дерми звенел от волнения. – Вы…

Дисюин записывал разговор на магнитофон.

– Успокойтесь, месье Дерми. Я не пришел потому, что счел нужным так поступить, но дело не в этом. Важно то, что вы пришли, и это очень хорошо.

– Откуда вам известно, что я был в Тюильри?

В трубке послышался холодный смешок.

– Месье Дерми, вы имеете дело с предусмотрительным человеком и уже имели возможность в этом убедиться. Не в моих правилах рисковать.

– Но я же ждал вас! Ждал до шести часов вечера! – вспылил Дерми. – До самого закрытия сада!

– Вот и отлично. А в вашем чемодане действительно были деньги?

– Конечно.

– Великолепно. Ну что ж, коль скоро вы так обязательны, я отвечу вам тем же. Сейчас вы услышите голос вашего сына.

– Жорж с вами? – Голос Дерми дрогнул.

– Разумеется, нет. Его здесь нет. Вы будете слушать магнитофонную запись. Итак…

В трубке послышалось легкое шипение, а затем прозвучал слабый голос Жоржа:

– Добрый день, папа и мамочка! Это я, Жорж. У меня все в порядке, я здоров, меня хорошо кормят и не обижают. С мисс Дороти тоже все в порядке. Только нам очень хочется домой. Пожалуйста, отдайте им поскорее то, что они хотят, чтобы они нас отпустили. Пожалуйста! Крепко вас целую. До свидания.

Голос Жоржа замолк.

– Ну вот, – снова зазвучал равнодушно-безличный голос, – как видите, мы тоже не нарушаем своих обещаний. С мальчиком и девушкой все в порядке…

– Так давайте кончать со всем этим! – выкрикнул Дерми. Паолини видел, как побледнело его лицо. – Скажите прямо, чего вы от меня хотите! Вы потребовали деньги, я их достал, они у меня. Так скажите же, как мне передать их вам!

– Не надо нервничать. Завтра в восемнадцать часов будьте в ресторане «Мариньян». Разумеется, с чемоданом. Поднимитесь в бар. К вам подойдут. – Не дожидаясь ответа, неизвестный повесил трубку.

– Он оборвал разговор, – сказал Дерми. – Вы были правы, комиссар. Это был тест.

– Этот тип стремится избежать малейшего риска, – подтвердил Паолини. – Так что вы должны быть готовы к тому, что ожидает вас завтра вечером. Он будет таскать вас по всему Парижу. Это обычный способ избавиться от слежки и, между прочим, достаточно надежный. Так что завтра нам предстоит попотеть. Это опытный профессионал, и он уж постарается разыграть свою партию по всем правилам.

– Что потребуется от меня завтра?

– Ну, вы, разумеется, пойдете в «Мариньян». Вас заставят там подождать, а потом, скорее всего, вам позвонят.

– А что будете делать вы?

– Нам придется организовать широкомасштабную операцию. Кроме моих людей, придется привлечь полицию тех районов Парижа, по которым вас, видимо, поведут. Да, здесь потребуются большие силы, радиофицированные машины и все такое.

– А как вы узнаете, куда направит меня этот тип из «Мариньяна»?

– Мы снабдим вас небольшим переговорным устройством. Если это будет разговор по телефону, вы дадите нам возможность услышать его голос и сами сообщите нам о своих предполагаемых перемещениях, ну а мы будем действовать соответственно. – Он улыбнулся и легонько опустил свою руку на плечо Дерми. – То, что понадобится вам прежде всего, месье Дерми, – это терпение. Терпение и выдержка. Я знаю, вам придется нелегко, но тут уж ничего нельзя поделать. Он постарается измотать вас, и мы не сможем ему помешать, так как сейчас инициатива и его руках. Но и у нас есть преимущества, о которых наш противник не подозревает.

– Что вы имеете в виду?

– Он не знает, что полиция в курсе дела. И это очень важно.

Дерми никак не отреагировал на дружественный жест комиссара. Его глаза оставались такими же холодными, как всегда.

– Ну что ж, посмотрим, – сказал он сухо, давая понять, что разговор закончен.

* * *

Паолини нашел в справочнике номер телефона месье Лендри. Трубку поднял один из секретарей адвоката – контора Лендри была одной из крупнейших в Париже.

Адвокат Лендри был очень популярен во Франции и как защитник, и как представитель гражданского суда. В последнем качестве он, как утверждали злые языки, был суровей прокурора и умел добиться сурового наказания для провинившегося. Закончив с блеском очередной процесс, месье Лендри обычно отправлялся в Африку. Охота на крупного зверя – слонов или носорогов – была любимым развлечением адвоката. Паолини был знаком с ним уже лет двадцать.

Когда комиссар назвал себя, его немедленно соединили с Лендри.

– Рад приветствовать вас, дорогой комиссар. Чему обязан удовольствием слышать вас?

– Мне хотелось бы кое о чем поговорить с вами, если у вас найдется свободная минута.

– Для вас я свободен всегда, комиссар, и это вам известно. Как я полагаю, речь пойдет о нашем друге Дерми? – спросил он после короткой паузы.

– Да.

– У вас есть новости?

– Пожалуй.

– Тогда приезжайте сюда. Я буду ждать вас.

Спустя четверть часа дивизионный комиссар уже входил в здание на бульваре Жюль-Сандо, где располагалась юридическая контора месье Лендри.

Эта просторная, великолепно обставленная контора занимала два этажа дома. Паолини приходилось бывать здесь и раньше, так что он был знаком с картинами, висевшими на стенах: Лендри увлекался импрессионистами и, если представлялась возможность, покупал работы Сислея и Сезанна.

Стены кабинета адвоката, куда Паолини вошел в сопровождении третьего секретаря Лендри, многообещающего молодого человека из очень известной семьи, были увешаны охотничьими трофеями хозяина. Лендри – поднялся навстречу комиссару, протягивая ему руку.

– Итак? – спросил он без каких-либо предисловий.

– Пустышка, – ответил Паолини. – Мы прождали его до закрытия сада, проторчав там без толку четыре часа.

– Ну что ж, этого следовало ожидать, – сказал Лендри. – Против нас работает не дурак и не новичок, это очевидно. Разумеется, после этого он позвонил?

– Час тому назад. Назначил новую встречу – на этот раз в ресторане «Мариньян». Нет сомнений в том, что это лишь первое звено цепочки. Конечно же, он не придет туда, а новое место укажет по телефону… Ах да! Он позволил отцу послушать голос сына, записанный на пленку.

– С мальчиком все в порядке?

– Похоже на то. Ребенок сказал, что ни его, ни гувернантку не обижают.

– Бедный мальчик! – Лендри сел в кресло, по обыкновению играя снятыми очками. – А теперь скажите, чем я могу быть вам полезен, комиссар.

– Я хотел бы с вашей помощью установить, кто из ближайшего окружения Дерми мог бы сыграть с ним такую шутку.

Глаза адвоката округлились.

– Из окружения Дерми? Я не понимаю вас, комиссар. Почему, черт возьми, вы намерены искать виновных среди близких Дерми людей? Что за выдумки?

– Да потому, что лицо, организовавшее это похищение, очень уж хорошо осведомлено об образе жизни семейства Дерми.

– Но это отнюдь не является доказательством вашей правоты, – возразил Лендри. – Ваши утверждения – не более чем гипотеза. К тому же среди людей, окружающих Андре Дерми, нет никого, кто бы был настолько безумен, чтобы похитить мальчика и взрослую девушку.

– Я знаю это. Но говорю сейчас не о непосредственных исполнителях похищения. Я имею в виду организатора этого преступления, того, в чьей голове сложился план операции. Он-то вполне может входить в ближайшее окружение Дерми… или, на худой конец, контактировать с кем-нибудь из близких Дерми людей – в плане либо личных, либо профессиональных отношений.

Лендри посерьезнел. Он надел свои черепаховые очки с толстыми стеклами, окинул собеседника внимательным взглядом, а потом сказал с улыбкой:

– Стало быть, знаменитый метод Паолини? Добрая классическая дедукция плюс психологические обобщения? А вам не кажется, что в сложившейся ситуации это слишком рискованно, дорогой комиссар? – Он немного помолчал, а затем добавил: – А почему бы вам не удовольствоваться тем, что само идет в руки? Вы выслеживаете типа, который заявится за деньгами, и по его следам выходите на главаря.

– Разумеется, я это сделаю, – ответил Паолини, – но приходится учитывать и то, что я могу упустить этого бандита. И потом, я не совсем понимаю, чем, собственно, я рискую.

– Вы рискуете ошибиться, вот и все, – благожелательно сказал Лендри. – Видите ли, имея дело со случаями подобного рода, я не слишком доверяю психологии. Мне кажется, куда надежнее опираться в работе на конкретные факты. К тому же… если вы позволите, я хотел бы дать вам дружеский совет. Вы, наверное, помните, что мне стоило немалого труда уговорить Дерми уведомить о похищении полицию. Он категорически отказывался посвятить в это дело кого-либо и хотел все сделать сам. И если вы начнете копать среди его знакомых и сотрудников, это отнюдь не приведет его в восторг. Он может рассердиться, а Андре Дерми, должен вас заверить, не принадлежит к покладистым людям.