Текст книги "Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]"

Автор книги: Пьер Немур

Соавторы: Рене Бурдье,Адам Сен-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

Глава шестая

Из того, что он смог разглядеть упакованным между подушками в безликой белой кровати государственного благотворительного учреждения, он пришел к выводу, что у Мари-Лу золотое сердце. Он улыбнулся своей скромной и немного печальной улыбкой, выражавшей одновременно простодушие и покорность, которые исключали всякий корыстный расчет.

Как адвокату страховой компании, обязанному выяснить обстоятельства случившегося в Шевийи-Ларю, Гедеону Шабернаку было разрешено навестить ее ближе к полудню, после того как пациёнты больницы «Питье» были подвергнуты всем необходимым процедурам.

Танжерец-убийца вмешался очень быстро: Мари-Лу была помещена в отдельную палату окнами в сад, что, правда, ничего не давало, так как со своей кровати в палате на третьем этаже она могла видеть лишь кусочек безнадежно серого неба, такого же мрачного и угрожающего, как и накануне.

Гедеон Шабернак смог заметить, насколько она была симпатична. Каштановые волосы изрядно разметались по подушке. Глаза блестели от удовольствия, так как посетитель поставил на столик у изголовья огромный букет роз. На ней была скромная розовая ночная рубашка, которую ее… коллеги принесли вчера вечером или сегодня утром, но легкое одеяние только подчеркивало красоту плеч и соблазнительные линии груди. У Мари-Лу было все необходимое для того, чтобы преуспевать в своей профессии.

Ее левая рука была упрятана в гипс, а сверху, там, где гипс кончался, был виден большой черный синяк. Молодой человек сделал изящный комплимент в форме мадригала, заставивший порозоветь ее щечки, и продолжил:

– Меня зовут месье Шабернак. Я адвокат страховой компании. Это она прислала вам эти цветы. Я приехал так скоро, как только смог, чтобы записать все ваши воспоминания об этом инциденте, пока они еще свежи. Мне очень важно знать все обстоятельства случившегося.

– Почему? – заинтригованно спросила она. – Компания отказывается платить?

– Ни в коем случае. Все это делается исключительно для того, чтобы выяснить, кто должен платить: компания, застраховавшая вашего хозяина, или газовая компания Франции. Необходимо также определить сумму ваших убытков. При том, что ваша жизнь бесценна, вы же понимаете, моя дорогая мадемуазель.

Это снова доставило ей удовольствие.

– Так что же вы хотите знать? – просто спросила она.

Он осторожно присел на край кровати, положив фамильярно, почти нежно, свою руку на ее здоровое запястье.

– Послушайте, – сказал он. – У меня есть два способа провести все это дело. Хороший и плохой. Для хорошего необходимо ваше полное доверие, ваша полная искренность. Поверьте, я не полицейский.

– Скажете тоже… – отмахнулась она. – Шпик, который принесет мне розы, еще не родился, а его мать умерла.

– Совершенно справедливо. Более того, мы здесь с вами только вдвоем, вдали от нескромных ушей. Хорошо, я скажу вам откровенно. Я точно знаю, что вы делаете в Ранжис, все трое, Прунелия, Вера и вы. Я знаю, почему соглашение об аренде дома подписала не Прунелия, которая является содержанкой Слима. Наконец я знаю, что Слим думает, что взрыв явился результатом покушения, и он подозревает кое-кого, кто мог это сделать.

Наступило длительное молчание, во время которого он внимательно, но дружески смотрел ей в глаза. Рот молодой женщины округлился. На лице ее было написано огромное изумление. Казалось, что она испугалась, затем вдруг сказала:

– Ну, ладно, тогда вы…

Это было все, что она смогла сказать и надолго умолкла. Он чувствовал, что она потрясена и испугана тем, что секрет оказался раскрыт. Он представил себе, каковы будут последствия для нее, если Танжерец-убийца узнает, что она разговаривала с чужаком, с неизвестным.

Водрузив на физиономию улыбку «большого брата», чтобы успокоить биение ее сердечка, которое чувствовалось под нейлоном ночной рубашки, он нежно начал все снова:

– Успокойтесь, поверьте мне. Я друг Слима и Фернана-игрока, – он полагал, что лучше не произносить имя Пеллера. – Я помогаю им, и все, что я знаю, именно они мне сообщили. Послушайте, я знаю также, что контракт на аренду дома был заключен на ваше имя, что вы жили на улице Сталинграда с Прунелией или Анджелой, как вам больше нравится, и что Вера…

Все эти факты наконец растопили ее недоверие. И потом у него была такая братски нежная улыбка, которую ей никогда не дарили мужчины.

– Ну, ладно, – сказала она слабым голосом, – я вам верю.

– И теперь вы должны мне помочь в моих поисках преступника, который пытался вас убить. Послушайте, расскажите мне все, что произошло в Шевийи.

Ее взгляд на несколько мгновений остановился на сером небе, накрывавшем больницу.

– Вы не можете этого знать, – начала она. – Когда я попала в переплет… Да, это Анджела помогла мне попасть в лапы Слима. Но я не сержусь на нее. Она не могла поступить иначе. Мы были подругами с детства. Мы из одной деревни, неподалеку от Лиможа. В любом случае, я знала, что это так кончится. Все равно, он или другой…

Прошел месяц, как он поселил нас в Шевийи. Он объяснил, что здесь нам будет гораздо лучше, чем на Центральном рынке, и что нам не придется топтаться на тротуарах в поисках клиентов. Мы получили клиентов, которых уже знали, и вдобавок у нас появилось жилье.

Анджела все время ворчала. Она была очень привязана к Центральному рынку и к Парижу. При всяком удобном случае она искала возможность съездить туда. Как только представлялась возможность. Это ее и спасло. Я же, понимаете, настроена не совсем так. Я чувствую себя здесь неплохо. Конечно, здесь очень уныло, в этом предместье. Особенно зимой. Иногда непонятно почему нападает тоска. Но здесь, по крайней мере, спокойно. И я ценю это.

С другой стороны, я вам это уже говорила, мы с Анджелой подруги детства, почти сестры. Поэтому мне нравится жить с ней. Я ее очень люблю.

– А Вера?

– Вера – совсем другое дело. У меня не было времени как следует узнать ее, но, в любом случае, я думаю, что мы никогда не будем близки. Она совсем другого сорта. Я никогда не могла понять, почему такая девушка, как она, очутилась здесь. Однако у меня как-то появилась мысль…

– Расскажите мне об этом.

Мари-Лу инстинктивно огляделась вокруг, словно кто-то мог их подслушать, и продолжила тихим голосом:

– Что касается меня, то я часто видела таких девушек в роскошных кварталах. Она рыжая, стройная, с зелеными глазами, очень элегантная. Я бы даже сказала, утонченная. Такие встречаются в зажиточных домах. Те, кто назначали ей свидания, всегда звонили по телефону. Этих девиц называют кол-герлс.

– И она покинула богатые кварталы для того, чтобы стать девицей по вызову в Шевийи-Ларю? – изумился Гедеон Шабернак.

– Ничего невероятного, – кивнула молодая женщина. – Здесь она получила независимость. Ну представьте, что в том районе у нее возникли неприятности. Например, тип, который посылал ее на панель, решил заставить плясать под его дудку. Или еще проще – она попалась на глаза полиции нравов. Так что она могла договориться со Слимом…

– Понимаю, такое действительно возможно, – протянул он задумчиво. – Но расскажите мне подробнее, что произошло вчера после обеда.

– Ну, ладно! Вы знаете, в нашей профессии ложатся спать поздно. Клиенты с рынка имеют обыкновение появляться у нас после того, как закончат свои дела, то есть в четыре или пять утра. Короче говоря, мы встаем обычно где-то около полудня и отдыхаем до вечера.

Вчера после обеда Вера решила съездить в Париж за покупками. У нее «Симка 1100» стоит в гараже, расположенном неподалеку от дома. Она нам сказала, что уезжает. И Анджела тут же подхватилась. Она не собиралась выходить, но не могла упустить случая отправиться в Париж на машине. У меня и у Анджелы нет машин. Нам приходится обходиться автобусом.

Короче, вы можете мне не поверить, но у Веры сразу возникла целая куча возражений. Можно было подумать, что ей надоело всюду таскать с собой Анджелу. Я уже начала думать, что у нее где-то есть мужчина, который ее ждет. Но Анджела продолжала настаивать. Она была просто захвачена мыслью пройтись в районе громадного универмага Самаритен или по Галери Лафайет.

«Подожди меня, – умоляла она Веру, – всего лишь минуточку, я немного принаряжусь. Ты высадишь меня у Порт д’Итали, дальше я поеду на метро».

И наконец, словно сдавшись, Вера сказала:

«Ладно, давай, я возьму тебя».

Гедеон с теплой и нежной улыбкой перебил ее:

– А вы, Мари-Лу, у вас не возникло желания прокатиться в Париж?

– Честно говоря, особого желания не возникло. Я предпочла отдохнуть и послушать свои пластинки. Но, если уж по-честному, я должна была остаться, так как ждала клиента. Хорошего клиента. Он назначил мне свидание.

Сердце молодого адвоката забилось немного сильнее. Ему показалось, что попался горячий след.

– И… ваш клиент в самом деле пришел? – спросил он, наклоняясь к молодой женщине.

Она утвердительно кивнула.

– Анджела и Вера уехали примерно в половине четвертого, – сказала она. – И на это же время у нас была назначена встреча. Он опоздал на несколько минут, появился примерно без двадцати четыре и оставался у меня чуть больше часа. Я уже сказала, это был хороший клиент. Он уехал от меня буквально перед пятью. После этого я решила, так как осталась совершенно одна и никто меня не ждал, отдохнуть в постели до ужина. Я взяла роман в картинках и поставила пластинку.

Прошло примерно полчаса или около этого. Тут как в деревне – днем не просто спокойно, а мертво. Все уезжают вкалывать в Париж или на заводы в предместье. Нет никого, кроме кошек. Время от времени слышен самолет, который садится в Орли, вот и все.

Честное слово, я начала дремать, когда вдруг… Ох, послушайте, я не могу вам объяснить. Это было… как землетрясение. Я почувствовала, как кровать поднимается, и потом меня просто выбросило. Я кричала, я точно знаю, но меня оглушил ужасный шум. Этот взрыв… Этот грохот… Словно дом внезапно разлетелся на тысячи кусочков!

Я с перепугу спряталась под одеяло. И это оказалось правильно, так как, насколько я поняла, меня перебросило через стены.

– Вот именно, – улыбнулся он, – и после этого вы подверглись настоящей бомбардировке обломками дома.

– Да, так и было. Я не могу вам сказать, сколько времени это продолжалось, но потом я почувствовала страшный удар и опять потеряла сознание. Ощутила ужасную боль в руке и в плече, а потом какой-то провал, тьма – и больше ничего. Когда я пришла в себя, то вокруг меня стояли какие-то люди, которые укладывали меня на носилки. Мне было так плохо, что я не могла удержаться от крика.

В самом деле, у меня все болело. Больше всего болела сломанная рука, но раны и ушибы были по всему телу. Посмотрите, я вам покажу.

Без малейшего стеснения с очаровательной простотой она схватила правой рукой одеяло, отбросила его, подняла свою короткую ночную рубашку и открыла прелестное тело, покрытое пятнами марганцовки и бинтами.

Гедеон с живым интересом рассмотрел все это, придав своему лицу выражение, подобающее обстоятельствам.

– Вы счастливо отделались, – сказал он. – Это настоящее чудо, что вы остались живы. Но когда вы пришли в сознание, с чем бы вы могли связать катастрофу?

Она некоторое время поразмыслила над сутью вопроса, потом сказала:

– Я тут же подумала, что взорвался газ. Я вообще никогда не доверяла этим штучкам. Я их всегда побаивалась. В нашем захолустье около Лиможа мы пользовались бутаном, это гораздо практичнее.

– Но вы не чувствовали перед взрывом никакого запаха? Будь это утечка газа, вы бы немедленно почувствовали.

– Конечно. Именно так я и говорю. Я немного размышляла по этому поводу, но не долго. Здесь мне сделали успокоительный укол, и я проспала почти до вашего прихода. Хорошо, так по вашему мнению, это было покушение? Но это же невозможно. Кому это могло понадобиться?

– Это именно то, что я стараюсь выяснить. В начале недели произошел аналогичный взрыв в Ранжис, вы слышали об этом?

– Ну как же! Я слышала, как об этом говорили. У Пеллера, торговца фруктами и овощами, не так ли? Но ведь у него, возможно, были конкуренты, завистники. А у нас их нет. А потом, как он мог это сделать, этот убийца?

– Мне кажется, что точно так же, как у Пеллера, он подложил бомбу с часовым механизмом.

– Невозможно. Ведь никто не приходил…

– Простите меня, – поправил он ее с бесконечной нежностью. – Вы принимали… клиента. Это мог быть только он.

Она пораженно уставилась на него. Сначала ее глаза округлились, рот превратился в прелестную букву «О». Потом ее черты постепенно расслабились. Наконец она рассмеялась радостным смехом,  который каскадами вырывался из глубины горла, Искренне и свободно.

Он задумчиво разглядывал ее, ожидая, пока она переведет дух. Наконец-то она успокоилась и сказала ему с глазами, полными слез:

– Ах!.. Если бы вы знали…

– Что, если бы я знал? – спросил он нетерпеливо.

– Кто был… со мной… вчера после обеда.

– Ну, хорошо!.. И кто же это был?

Она снова прыснула со смеху:

– Я не могу вам сказать, – покачала она головой. – Это профессиональный секрет.

Он призвал на помощь все свое спокойствие, все терпение.

А она опять залилась неудержимым смехом.

– Послушайте меня, Мари-Лу. Будь Слим здесь, он бы приказал вам мне помочь. Мне абсолютно необходимо добраться до человека, который замышлял вас убить, не только вас, но всех троих, так как он, конечно, не предполагал, что вы окажетесь одна. Кроме того, вы не имеете права кого-то укрывать. Вы должны мне сказать, кто был этим клиентом. Я даю вам слово, что вас не выдам.

– Клянетесь?

– Клянусь, – сказал он очень серьезно.

– Ну, ладно! Это один из самых уважаемых торговцев на рынке. Безупречный супруг, отец почтенной семьи, образцовый человек…

– Но все же?

– Это месье Селестин Деф, торговля фруктами и овощами.

Гедеон Шабернак нахмурил брови, напрягая память. Он без труда вспомнил самодовольного, изрекающего прописные истины негоцианта, которого несколько раз встречал у Пеллеров.

– И вы говорите, – удивился он, – что он ваш… постоянный клиент?

– Уже несколько лет, честное слово. Мало того, что он сильно возбуждается, у него еще такое воображение, что трудно поверить. И могу добавить, что часто бываю не одна. Более того, когда нас двое, это нравится ему еще больше. Этот человек очень любит разыгрывать спектакль. Он очень щедр, но… но особенно полагаться на него не стоит. Потому, вы понимаете, когда вы мне сказали, что Ринтинтин…

– Ринтинтин?

– Ну, как же! Era именно так зовут. Сначала это было связано с его именем, а потом, потому что в интимные моменты ему нравится играть в собачку. И когда вы мне сказали, что это Ринтинтин принес сюда бомбу с часовым механизмом…

Она не могла удержаться и снова расхохоталась. Он некоторое время сидел молча, а потом рассмеялся вместе с ней…

* * *

Когда Гедеон Шабернак вышел из больницы, у него еще оставалось время, чтобы зайти в свою контору, привести в порядок текущие дела, перед тем как отправиться на улицу Ренуар, где его ждал деловой завтрак.

Завтрак проходил в довольно интимной обстановке, так как, кроме молодого человека, были только Леонтина, Изабелла и Фернан Локар. Гедеон быстро изложил содержание своей беседы с Мари-Лу, а потом по секрету рассказал, как пропал наметившийся след, так как единственный клиент, которого принимали в тот день в Шевийи-Ларю, оказался вне всяких подозрений.

Имя Селестина Дефа вызвало взрыв смеха у Леонтины и Изабеллы. Игрок оказался единственным, кого данная новость не взволновала.

– Вы же понимаете, – сказал он, – что я давно знал этого Селестина. При всем его почтенном виде и принадлежности к братству Сен-Винсен де Поль, трудно найти большего ловеласа и шельмеца, чем он.

– Вот видишь, мама. Я тебе говорила, что папа не мог с ним объединиться. Этот тип напоминает мне Тартюфа.

– Так вы не верите, что он мог подложить бомбу, чтобы убить бедную девушку, не так ли? – спросил Гедеон.

– Я совершенно уверена, что он не мог этого сделать, – сказала вдова Гюстава Пеллера. – И когда я думаю, что ему приходится испытывать, расплачиваясь за свои маленькие подпольные удовольствия, то мне хочется его пожалеть.

– Ты слишком снисходительна, мама, – мстительно заметила Изабелла. – Мне не нравится, как он меня разглядывает.

– Во всяком случае, два вопроса, которые требуют срочного ответа, остаются открытыми, – заметил молодой адвокат. – Кто осуществил два покушения в Ранжис и в Шевийи – и, кроме того, как? Кто может объяснить это убийство? Так как теперь совершенно ясно, что это было убийство, потому что бедная девушка едва избежала смерти.

Со вчерашнего дня я довольно много думал над этими вопросами и мне кажется, что если мы блуждаем в потемках относительно бомбы в павильоне ЕЗ, так как куча людей могла туда войти и проскользнуть в удобное время в контору, то дело в Шевийи-Ларю выглядит совершенно иначе. В этом случае детали прорисованы значительно четче.

– Действительно, в домике за весь вчерашний день не было никакого постороннего посетителя или, по крайней мере, неизвестного. Потому нужно предположить, что бомба была подложена одним из клиентов в предыдущую ночь.

– Мне кажется, это слишком трудно, – возразил Игрок. – Слим, который не дурак, не даст адрес в Шевийи кому попало. Он дает его только тем людям, которых знает и которым доверяет.

– И к тому же, – добавила Изабелла, нахмурив брови и размышляя над типично женскими деталями, – в доме жили три женщины… и они убирали в квартире.

– Именно то, что я хотел сказать. Остается только один человек: Селестин Деф.

Тройной взрыв смеха приветствовал эту версию. Зрелище торговца в маске, завернувшегося в плащ, как заправский конспиратор, с дымящейся бомбой в руках одновременно пришло в голову Леонтине, ее дочери и Локару. Это было невероятно. Гедеон Шабернак терпеливо выждал, пока они отсмеются, а затем продолжил:

– Именно к этому я и хотел вас подвести. Очень трудно представить, что месье Деф может совершить такое злодеяние.

– О, да, конечно, – кивнула Леонтина. – Я знаю Селестина больше двадцати лет. Полагаю, он способен почти на любой бесчестный поступок, но не на такой. Прежде всего он слишком труслив, чтобы впутаться в такую… террористическую авантюру.

– Тогда вы неизбежно придете к выводу, – спокойно заключил молодой адвокат, – что если никто из посторонних не мог подложить адскую машину, то остается только… одна из этих девиц.

– Нет, не может быть, – протянул огорошенный Локар. – Это никак в голове не укладывается, верно?

– Как раз наоборот, очень хорошо укладывается. Следите внимательнее. Помимо маленькой Мари-Лу, которая не должна была выйти целой и невредимой из этой переделки, одна из этих женщин решила вчера после обеда уехать. Это была Вера, «новенькая», которая решила отправиться погулять в Париж. Она собиралась уехать около трех часов.

Анджела, или Прунелия, решила воспользоваться оказией и попросила взять ее с собой. Вера очень долго колебалась. У нее была, как говорит Мари-Лу, куча возражений. Этим можно объяснить, почему они уехали только в половине четвертого. Четверть часа спустя прибыл Деф и уехал примерно за пятнадцать минут до взрыва.

– Другими словами, если бы не инициатива Анджелы, на которую Вера едва согласилась, то жертвами покушения стали бы, по крайней мере, двое, Анджела и Мари-Лу, а, может быть, даже и трое, задержись месье Деф еще немного в объятиях своей подруги.

– Тут ошибки быть не может, – вскричал Локар. – Это Вера! Ах, паршивая девка, – добавил он.

Гедеон Шабернак жестом остановил его.

– Давайте поостережемся делать скороспелые выводы. Это всего лишь версия, которую следует рассмотреть. Против нашей красавицы есть подозрения, это бесспорно. Но подозрения еще не доказательства. Кто-нибудь знает, откуда она появилась? Как Слим с ней познакомился?

– Я ничего не знаю, но клянусь вам, что серьезно займусь этим, причем не позже чем сегодня.

– Хорошо, но будьте осторожны. Не следует целиком передоверять все это дело Танжерцу-убийце и толкать его на тропу войны. Не забывайте также, что он может помешать нам в наших планах насчет Макса де Руйе. Крайне необходимо, чтобы он действовал рассудительно.

На губах Игрока появилась легкая усмешка.

– Вы совершенно правы, – сказал он. Но на вашем месте я не стал бы слишком портить себе кровь из-за Танжерца. Он не из породы благородных разбойников. Он весьма дорожит своей шкурой, и если прикончит Макса, то сделает это без риска, будьте спокойны.

В тоне Игрока слышалась нотка меланхолии, какое-то сожаление о том, что времена настоящих людей навсегда миновали.

– Хорошо. Этот вопрос мы обсудили, переходим ко второму. Кто может снабжать консорциум информацией?

– Черт возьми! Это должен быть человек, который очень близко стоял к Гюставу и ко мне. Признаюсь, что я много думал над этим после происшествия в Ранжис, но… никого назвать не могу.

– Позвольте, – уточнил Гедеон. – Это не единственное условие. Нужно также, чтобы информатор консорциума хорошо знал Танжерца. Не забывайте, что Танжерец организовал свой небольшой бизнес в Шевийи-Ларю без вашего ведома или, по крайней мере, тайком от вас.

– Да, это правда, Фернан, – вмешалась в разговор Леонтина, пораженная точностью рассуждений адвоката. – Вспомните-ка. Мы узнали, что он приобрел домик неподалеку от Ранжис, но не знали его адреса.

– Это точно, – кивнул Локар, в свою очередь убедившийся в этом. – Таким образом, вы считаете, что источником информации может быть не один и тот же человек?

– Вот именно. Я думаю, что консорциум и его представитель Макс де Руйе подготовили свое дело куда более тщательно, чем мы можем даже предположить. Мне кажется, что они ввели по одному из своих агентов в каждую «отрасль» негласного бизнеса в вашем квартале Центрального рынка.

– И если речь идет о Слиме, – сказала Изабелла, – то таким агентом была Вера.

– Во всяком случае, так мне представляется, – кивнул ее жених.

Леонтина Пеллер наблюдала за ними с некоторым беспокойством. То, что молодая девушка из высшего общества и адвокат, у которого впереди многообещающее будущее, спокойно и самым естественным образом обсуждали между собой дела сводника и трех проституток, совершенно не вязалось с ее представлениями о приличиях в обществе.

Ей не приходила в голову мысль, что большая часть ее состояния обязана именно такому роду деятельности. Но, если уж говорить об этом, то самый добродетельный из наших государственных мужей не выразит возмущения тем фактом, что совсем немалая часть государственного бюджета обязана своим происхождением азартным играм или алкоголю. Наиболее уважаемые правительства, перед тем как посадить кого-то в тюрьму, не преминут взять комиссионные с суммы, которую экономка похищает в кассе своего хозяина, чтобы поиграть на скачках, да и каждая пьянка в конечном счете приводит к небольшой дополнительной выручке. Вот так-то…

Скажем просто, Леонтина отстала от жизни.

– Во всяком случае, – заключил месье Шабернак, – мы должны направить наши поиски именно в этом направлении, если вообще у нас еще есть время, так как может оказаться, что консорциум нанесет новый удар, и в этом случае, мой бедный месье Локар, вам не удастся отделаться от вашего друга Макса только словами…