Текст книги "Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]"

Автор книги: Пьер Немур

Соавторы: Рене Бурдье,Адам Сен-Моор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

– Иметь дело с непокладистыми людьми – наш удел, – философски заметил Паолини.

– Ну что ж, воля ваша, мой дорогой комиссар. Я затронул этот вопрос, имея в виду лишь ваши интересы. Ну, а теперь спрашивайте, что вас интересует. Я в вашем распоряжении. – Скрестив на груди свои короткие, сильные руки, он пристально смотрел на комиссара из-под кустистых седых бровей.

– Скажите, у мистера Дерми были враги?

– Конечно. Надеюсь, вы не думаете, что у человека такого ранга может не быть врагов.

– Я имею в виду врагов конкретных: уволенных сотрудников, разгромленных конкурентов, лиц, разоренных им. Группа финансистов, возглавляемая Дерми, никогда не отличалась мягкостью и за последнее время расправилась не с одним конкурентом. В некоторых случаях они действовали, я бы сказал, просто жестоко.

Лендри передернул плечами.

– Но ведь все это достаточно тривиально, мой друг. В высших сферах финансового мира не знают о снисхождении и никому не дают спуску. В малой коммерции, впрочем, тоже. Так что на ваш вопрос я отвечу «да». Враги у него определенно есть.

– А как насчет имеющих к нему претензии сотрудников?

– Если поискать как следует, то можно найти тройку или четверку таких, которым Дерми в последнее время основательно подпортил карьеру. Я подготовлю вам список таких лиц.

– Благодарю. Думаю, что такой список может оказаться полезным. Теперь еще один вопрос. У Дерми были любовницы?

Лендри кашлянул, чтобы иметь возможность поднести к губам платок и скрыть легкую улыбку. Закоренелый циник, он знал, что Паолини пользуется репутацией пуританина.

– Мой Бог! Было бы странно, если бы их у него не было. Он разъезжает по свету, останавливается в лучших отелях. Ну а там столько красивых девушек…

– Я имею в виду не это, – прервал адвокат Паолини. – Меня интересуют постоянные связи.

Лендри с явным удовольствием поскреб подбородок. Было заметно, что эта идея понравилась ему.

– Значит, вы думаете о мести… мести женщины? – спросил он.

– Такое предположение не кажется вам правдоподобным?

– Напротив! – воскликнул Лендри. – Оно более чем правдоподобно, оно превосходно! Оскорбленная женщина способна на многое. Кстати, подобные случаи отнюдь не редки; были они и в моей практике. Помню, одна женщина, моя клиентка, вступила в связь с несовершеннолетним мальчиком, сыном своего любовника, исключительно ради того, чтобы отомстить его отцу. Она успела основательно развратить мальчишку, прежде чем это дело вышло наружу. Так что не удивительно, что ваша мысль сразу же показалась мне удачной. Однако здесь существует одно «но»: Дерми не относится к мужчинам, которые всерьез интересуются женщинами. Не тот тип. Нет, нет, не подумайте, что он пуританин. Он не чуждается контактов с женщинами, однако длительных связей не завязывает. Маленькое приключение здесь, маленькая эскапада там, в перерыве между подписанием договоров в Токио или Нью-Йорке, не более. Андре Дерми слишком ценит свое время, чтобы тратить его нецелесообразно.

– И еще одно… Есть вещь, которая очень интересует меня.

– Что же именно?

– Личность человека, который звонит Дерми по телефону.

– А разве здесь можно говорить о какой-то личности? – Лендри с сомнением посмотрел на комиссара. – С ваших слов мне известно, что это безликий, бесполый, лишенный тембра голос…

– Голос – возможно, но не слова, которые он произносит, – возразил Паолини.

– Ах, вот что вы имели в виду! – Лендри с явным удивлением взглянул на комиссара. – И какие же черты личности позволили вам выявить произнесенные им слова?

– В его холодной рассудительности и почти маниакальной приверженности к точности угадывается стремление к превосходству, желание подавлять окружающих. Я бы сказал даже, притязания на могущество, на право распоряжаться судьбами других. Этот тип стремится показать окружающим, что он сильнее и умнее их, демонстрируя при этом откровенную жестокость.

– Черт побери! – воскликнул Лендри. – У вас прямо способности медиума, мой дорогой комиссар! Реконструкция личности по нескольким словам! К своему стыду, должен признаться, что я на такое не способен!

– А вы не могли бы припомнить кого-нибудь из сотрудников или знакомых, окружающих Дерми, к кому подошло бы такое описание? – спросил с улыбкой Паолини. – Желательно, чтобы это был человек, имеющий основание считать себя обиженным Андре Дерми.

– Итак, нас интересует индивидуум с повышенным стремлением к точности, скрупулезный, одержимый желанием взять верх над окружающими… и жестокий, – подытожил адвокат. – Откровенно говоря, не представляю, кому из тех, кого я знаю, подошла бы эта характеристика. Однако я могу поговорить с Декампом, личным секретарем Дерми. Он умный парень и может нам помочь. Если вы не против, я познакомлю его с вашими соображениями на этот счет.

Паолини не возражал. Памятуя о том, как дорога каждая минута времени известного адвоката, он поспешил встать. Лендри учтиво проводил его до двери.

– Мне было очень приятно Побеседовать с вами. Ваши суждения на редкость поучительны, – сказал он. И уже в дверях добавил: – Пожалуй, в современной Франции вы последний полицейский, продолжающий верить приемам, которые сто лет назад изобрел прославленный шевалье Дюпен!

Пожав полицейскому руку, адвокат вернулся к своему письменному столу, погладив по пути большой рог на голове носорога, которого он застрелил три года назад в Камеруне. Это был лучший экземпляр его коллекции.

Глава 9

– Послушай, Гран-Луи, – заявил Жорж, – мне совсем не нравится этот твой приятель.

– Какой приятель? – Гран-Луи оторвался от журнала «Тин-тин», который просматривал.

– Тони.

– А почему он тебе не нравится?

– Потому что он зло смотрит на меня. И вообще у него злой вид. А еще потому, что он все время хочет обидеть мисс Дороти.

Гран-Луи пожал плечами.

– У Тони есть свои недостатки, малыш, и я это знаю, хотя, на свой манер, он вообще-то неплохой парень. Только очень уж нервный, а такие нервные типы всегда попадают в истории.

– Тогда почему он все время крутится возле мисс Дороти?

Гран-Луи смущенно крякнул, искоса взглянув на молодую англичанку, которая, сидя на своей кровати, делала вид, что погружена в чтение журнала.

– А мне кажется, что он вовсе не собирается обижать ее.

– Нет, Гран-Луи, я уверен в том, что говорю. Ведь он все время старается ущипнуть ее.

– Жорж! – строго прервала его зарумянившаяся мисс Линч. – Пожалуйста, прекратите разговоры об этом типе. Лучше продолжите вашу историю.

– Ага! – горячо поддержал ее Гран-Луи. – Хватит болтать о Тони, лучше расскажи мне еще немного об этом затерянном городе. Это классная история!

Жорж вздохнул и несколько критически окинул взглядом пухлую, добродушную физиономию Гран-Луи. Этот здоровенный парень вообще-то нравился ему. Он любил рассказы о приключениях почти так же, как и сам Жорж. Только думал очень уж медленно и часто не сразу понимал услышанное. Жоржу приходилось объяснять ему некоторые вещи по несколько раз.

– Ну, хорошо, – сказал он. –  Так на чем мы остановились?

– Ты остановился на том, как этот ученый, который разыскивал затерянный город, проник в него по подземной реке. А в городе его начал преследовать робот-кот.

– Да, теперь я вспомнил, – кивнул Жорж.

Он помолчал немного, сосредотачиваясь, а потом заговорил ровным голосом повествователя:

– Кот-робот был очень сложной машиной. Внутри он весь был заполнен транзисторами, проводами и всякой электроникой; все это позволяло ему чуять запах человека на расстоянии многих километров, и он никогда не сбивался со следа. Когти у него были стальные, а зубы – алмазные, необычайной твердости.

– Тверже тигровых зубов? – спросил Гран-Луи.

– Что ты! Гораздо тверже! – заверил Жорж своего слушателя. – Он без труда мог разорвать своими зубами кольчугу воина… Он даже мог прокусить щит всадника. И таких роботов в затерянном городе было множество. Их там называли «когтярами». В каждом квартале был свой «когтяра». Они ходили по улицам и принюхивались, пока не обнаруживали ненавистный им запах. Ну, а потом они шли по следу и искали до тех пор, пока не находили свою жертву…

– И что же тогда они с ней делали? – спросил Гран-Луи с замиранием сердца.

– Убивали, конечно, – ответил Жорж. – Видишь ли, у них когти были ядовитыми, как змеиные зубы, и этот яд убивал кого угодно за несколько секунд.

– Ну и мерзкие же твари! – покачал головой Гран-Луи.

– Так ведь их специально сделали такими. И запрограммировали для этого, – сказал Жорж. – И вот один «когтяра» учуял запах Поля… Так звали ученого, разыскивающего город. И сразу же множество ламп замигало в его голове, и электронный мозг, повинуясь программе, переключился на поиск. «Когтяра» пошел по следам Поля. Он шел совершенно бесшумно, потому что на лапах были специальные каучуковые подушечки. Так что передвигался робот очень быстро и тихо…

Мисс Дороти, переставшая читать, тоже слушала рассказ мальчика. До сих пор она даже не представляла, каким потрясающим воображением обладает ее воспитанник. Это открытие в какой-то мере ошеломило ее. Мальчик был способен говорить часами, придумывая все новые истории. Вот и сейчас он, маленький и хрупкий, сидел рядом с огромным уголовником, который как завороженный слушал его.

– Ну, а Поль, разумеется, ничего не знал о «когтярах». Он шел и шел по совершенно пустой улице, вдоль которой тянулся ряд блестящих статуй…

– А почему улицы затерянного города были пустыми? – задал очередной вопрос Гран-Луи. – Разве жители города никогда не покидали свои дома?

– Днем – нет, – ответил Жорж. – Видишь ли, они принадлежали к особой расе. Их глаза не выносили дневного света – ну, как глаза летучих мышей или сов. Зато они прекрасно видели в темноте. А вот свет их ослеплял.

– Понятно, – кивнул Гран-Луи. – Знал я когда-то одного парня, похожего на них. Его называли альбиносом. Волосы у него были белые, а глаза – красные. Так вот этот парень всегда носил черные очки.

– Да, такими были и они, Гран-Луи, жители этого города. И поэтому днем они вынуждены были спать в своих домах. Вот город и казался пустым и всеми покинутым. И тогда его сторожили «когтяры», каждый из которых патрулировал свой квартал. Ну, а когда наступала ночь, жители вставали, покидали дома, а «когтяры» уходили в свои убежища.

Мальчик умолк, сосредоточенно разглядывая свои руки.

– Ну, давай же, давай, Жорж, – заторопил его Гран-Луи, слушавший с открытым ртом. – Что же было дальше? Что сделал ученый Поль, когда увидел «когтяру»?

– Ну почему ты всегда так торопишься, Гран-Луи? – с раздражением тряхнул головой Жорж. – Погоди, дойдем и до этого.

– Ну, хорошо, хорошо! – поспешил согласиться Гран-Луи.

 – «Когтяра» еще не напал на Поля. Он только шел по его следу.

– Видно, хотел сперва узнать, куда Поль идет?

– Ну да. И вот, – продолжал Жорж, – в тот момент, когда Поль вышел к большому бассейну, где жили бронированные крокодилы…

– Эй, Гран-Луи! – послышался сверху голос Тони. – Поднимись-ка сюда!

Гран-Луи с явным неудовольствием проворчал нечто нечленораздельное.

– Что там у тебя? – крикнул он.

– Иди сюда. У нас гость.

Гран-Луи со вздохом поднялся с кровати. Похлопав своей лапой по хрупкому плечу Жоржа, он сказал с огорчением:

– Нужно идти, но я скоро вернусь, малыш. Это не затянется. И тогда ты продолжишь эту историю.

– Гран-Луи! – обратился Жорж к великану.

– Да?

– Я сейчас не отказался бы от мороженого.

– А какое мороженое ты любишь?

– Шоколадное.

– Заметано. Я принесу его тебе.

– И крем-соду к нему?

– И крем-соду, – повторил Гран-Луи, как эхо. – Ну, а как насчет более существенного? Что бы ты пожелал на ужин?

Жорж подумал немного, наморщив лоб, а потом выпалил:

– Омлет с ветчиной! И чтобы он был попышнее!

– Бьюсь об заклад, малыш, что тебе не придется жалеть о своем выборе! – с улыбкой пообещал Гран-Луи. Потом он окинул взглядом тоненькую фигурку Дороти Линч и почесал затылок. – А вы, мадемуазель, любите омлет с ветчиной?

– Очень, – ответила Дороти.

– Ну и отлично! – Гран-Луи вздохнул с облегчением.

Тяжело ступая по ступенькам, он поднялся по лестнице и исчез за дверью, захлопнувшейся за его спиной.

* * *

– Как идут дела? – спросил Бертини. – Как чувствует себя мальчишка?

– Отлично, – ответил Гран-Луи. – Лопает за четверых и вроде бы не скучает.

– А гувернантка?

– С ней тоже все в порядке, правда, есть она поменьше.

– Это хорошо.

Бертини был одет со строгой элегантностью – за бытность свою преуспевающим сутенером он научился отличать и ценить нужных мужчин, светских женщин и высшего качества мужские костюмы, сшитые лондонскими портными.

Чуть старше пятидесяти, сухощавый, с поредевшей шевелюрой, но быстрыми, живыми глазами, Бертини вовсе не был похож на уголовника-рецидивиста; он больше смахивал на преуспевающего бизнесмена средней руки.

– Гран-Луи только тем и занят, что пичкает мальчишку мороженым и конфетами, – хмуро бросил Тони. – Возится с этим щенком так, как будто парнишка его сын.

– Ну и что? – Гран-Луи пожал плечами. – Он очень славный, этот малыш. Я ведь ничего не говорю о том, что ты глаз не сводишь с малютки-англичанки. Я занят им, а ты – ею.

Бертини окинул Тони настороженным взглядом.

– Никаких историй с девчонкой! – бросил он сердито. – Я же предупреждал тебя, Тони.

– Гран-Луи болтает Бог знает что, – буркнул Тони.

– И после этого ты будешь утверждать, что не пытался сунуть руки ей под юбку? – возмутился великан. – Я еще был вынужден после этого отправить тебя наверх.

– Тони, если не хочешь иметь неприятностей, то прекрати эти штучки! Никаких вольностей с девушкой! – жестко проговорил Бертини. – Она неприкосновенна, ты способен это понять?

– Черт возьми! – взревел Тони. – Она что, святая дева, а?

– Считай, что дело обстоит именно так, – отрезал Бертини. – Месье Альбер особо оговорил, чтобы до нее никто не дотрагивался, а что такое месье Альбер, не мне тебе объяснять. Так что забудь о девчонке, если не хочешь пожалеть об этом.

– Ладно, ладно… – проворчал Тони. – У меня тоже кое-что есть в голове.

– Это будет полезно для тебя, сынок, – наставительно заявил Бертини. – Помни старое правило: никогда не смешивай дело с женской задницей. Слишком много крепких ребят погорело на этом.

Тони ничего не ответил.

Бертини, не торопясь, извлек из кармана золотой портсигар, а из него сигарету. Затем предложил закурить своим помощникам. Они взяли по сигарете. Бертини щелкнул зажигалкой. Курили молча, пуская к потолку клубы дыма.

– Так вот, ребята, – сказал, наконец, Бертини. – Это случится завтра.

– Завтра? – вытаращил на него глаза Гран-Луи.

– Да, завтра, мой мальчик… Завтра в наших руках будут большие деньги.

Глаза Тони блеснули. Он заерзал на своем стуле и, не выдержав, спросил:

– Когда?

– Когда придет время, – ответил Бертини. – Дело обстоит совсем не просто, мальчики. «Бабки» еще не в наших руках. Мы должны действовать очень четко, если не хотим в последний момент оказаться на бобах – без денег, но за решеткой. А чтобы провалить все, нам достаточно в последнюю минуту совершить одну маленькую ошибку. И уж поверьте мне, так оно и бывает на этом свете: кто-то о чем-то забыл, кто-то что-то упустил, и дело провалено. Вот как оно бывает.

Как и многие матерые уголовники, Бертини любил поболтать о своих старых делах и о том, что ему довелось пережить. Об этом подумал и Тони: не дай Бог, этот старый щеголь пустится в воспоминания! Однако его опасения были напрасны: у Бертини в данный момент было слишком много неотложных дел. Он не стал приводить примеры, выставляющие его в самом выгодном свете, а вернулся к вопросу о выкупе.

– Папаша мальчишки приготовил «бабки».

– Три миллиона? – у Тони перехватило дыхание.

– Йес, – ответил Бертини, демонстрируя, что и он в какой-то мере способен изъясняться на языке Шекспира.

– Неужели?

– Точно. Могу даже сказать вам, что эта сумма в десятифранковых бумажках лежит сейчас в желтом чемодане.

Последовало молчание. Размеры названной суммы давили на психику этих двух мелких мошенников.

– Три миллиона франков… – пробормотал, наконец, Гран-Луи.

– Но эти деньги еще не в наших руках. Главное сейчас – взять их так, чтобы нас не выследили, – продолжал Бертини тоном учителя, знакомящего класс с условиями задачи.

– И что нужно для этого сделать? – спросил Тони.

Бертини извлек из кармана сложенную карту Парижа и расстелил ее на столе, покрытом клеенкой^-. Сняв свои щегольские перчатки, он, опершись о стол обеими руками, наклонился над картой в позе главнокомандующего, приступающего к анализу диспозиции.

– Месье Альбер предложил великолепный план. Сейчас вы познакомитесь с ним, а потом…

Он продолжал говорить, и помощники внимали ему в глубоком молчании – такое молчание, вероятно, царило в палатке Наполеона, когда этот великий человек демонстрировал перед маршалами и генералами свой военный гений, знакомя их со своими планами, ведущими к великим победам.

Глава 10

Это была обычная автомобильная пробка, которые так часты на Елисейских полях. Поток машин, спрессованных бампер к бамперу в единой целое, урча десятками моторов, то замирал, то медленно двигался вперед в облаках ядовитого дыма и бензиновых испарений.

Паолини сидел в неприметном автомобиле, припаркованном на улице Марбеф, и ждал. Прошло уже десять минут после того, как Дермин вошел в ресторан «Мариньян», следуя инструкции похитителей. При нем было портативное переговорное устройство, которое нельзя было заметить со стороны. Таким образом, он имел возможность в любой момент связаться с комиссаром полиции.

На коленях комиссара Паолини был расстелен план Парижа с воткнутыми в него красными флажками. Каждый из них обозначал полицейскую машину, готовую принять участие в преследовании похитителя, после того как тот вступит в контакт с Дерми. Комиссар расставил их так, чтобы перекрыть все пути, по которым мог бы следовать преступник с полученными деньгами.

Две машины ждали на Елисейских полях у площади Звезды и на Круглой площади; еще три машины занимали позиции на улицах Фридлан, Монтеня и Сент-Оноре, по одной на каждой. Кроме них, в резерве были и другие машины.

Однако нельзя было забывать и о метро. Человек, явившийся за выкупом – мужчина или женщина, – мог скрыться в метро, поэтому Паолини позаботился о нескольких группах полицейских, которые должны были контролировать станции метрополитена на улицах Франклина Рузвельта, Клемансо и на Елисейских полях. Они были готовы в любую минуту начать преследование. Кроме того, в баре ресторана «Мариньян» находился Дисюин, наблюдавший за Андре Дерми.

Казалось, было учтено все, и тем не менее Паолини нервничал. Он почти не спал в эту ночь. Слишком уж много было поставлено на карту в этой партии. На этот раз похититель должен был вступить в контакт с Дерми и забрать деньги. Однако он, несомненно, допускает, что за пришедшим будет организована слежка – слишком подозрителен и недоверчив, чтобы исключить возможность этого. Не приходилось сомневаться в том, что похититель примет все меры предосторожности, мобилизовав для этого присущую ему изобретательность.

Часы комиссара показывали семнадцать сорок семь. Если этот человек останется верен присущей ему пунктуальности, он позвонит ровно в восемнадцать часов. Комиссар безучастно проводил взглядом стальной поток автомобилей, лившийся сверкающей массой по Елисейским полям.

«Нужно быть безумцем, чтобы жить здесь», – подумал он.

Паолини вспомнил о своем маленьком домике в городке Корте на родной Корсике. Сад со сливовыми деревьями и кустами роз, сухой воздух, напоенный ароматом душистых трав, которым так приятно дышать, сидя на старой террасе, сложенной из камней, некогда серых, а теперь выбеленных солнцем.

«Боже, – подумал он, – насколько приятнее было бы жить там, читать старые книги, бродить по полям и пастбищам, беседовать с пастухами, которые помнят множество историй о старых корсиканских бандитах, вместо того чтобы гоняться по Парижу за бандитами новыми, стремящимися заполучить три миллиона франков и раствориться в этой многомиллионной толпе».

Такие приступы ностальгии время от времени одолевали комиссара, и тогда его охватывало страстное желание бросить все, покинуть Париж и вернуться на родину, в свой дом, к своей библиотеке, к любимым занятиям…

В «уоки-токи» щелкнул сигнал вызова. Паолини нашел нужную кнопку, нажал ее и услышал голос Дерми.

– Номер первый?

– Я вас слушаю, месье Дерми. Как развиваются события?

– Этот тип только что позвонил. Сказал, что я должен ехать в другое место. В кафе «Регент» на площади Бастилии. На метро. Там я должен ждать новых указаний.

Паолини пробормотал нечто нечленораздельное. Собственно говоря, другого он и не ожидал. Этот тип начнет теперь таскать Дерми по Парижу, чтобы избавиться от возможного наблюдения.

– Я вас понял, – сказал он. – Будем следовать за вами. Когда узнаете что-нибудь новое, сообщите мне.

– Ясно.

– Номер второй! – вызвал комиссар.

– Я вас слушаю, – ответил ему Дисюин.

– Он только что звонил. Номер ноль выходит. Следуйте за ним.

– Вас понял. Выполняю.

Паолини вышел из машины. Наклонившись к окошку, он сказал сидевшему за рулем полицейскому:

– Пока оставайтесь на месте. Ждите приказа.

– Есть, господин комиссар, – ответил тот.

Паолини зашагал к входу в метро на улицу Франклина Рузвельта. В это время дня не стоило надеяться на то, что удастся быстро добраться до площади Бастилии на автомобиле. Видимо, похититель учел это обстоятельство, привязав операцию получения выкупа к часу пик в шесть часов вечера. Он учитывал, что неизбежные уличные пробки создадут немало проблем полиции, если она принимает участие в игре, и лишат ее маневренности. Спустившись в метро, Паолини с трудом протиснулся в первый подошедший поезд. Выйдя на площади Бастилии, он без труда нашел кафе «Регент» и, войдя в него, увидел сидящего на террасе Дерми. Желтый чемодан он поставил рядом со стулом. Перед ним на столике стоял бокал дюбоне.

Дисюин, следовавший за банкиром, расположился в зале. Все его внимание было сосредоточено на газете, которую он держал в руке. Когда вошел комиссар, сыщик даже не шевельнулся.

Паолини, устроившись в дальнем углу зала, заказал томатный сок.

Примерно через полчаса хозяин кафе крикнул, перегнувшись через стойку:

– Есть ли в зале месье Дерми?

– Да, это я. – Банкир встал.

– Вас просят к телефону, месье.

Дерми, держа в руках желтый чемодан, подошел к стойке. Взяв телефонную трубку, он некоторое время молча слушал, а потом что-то ответил. Паолини со своего места видел, как шевелятся его губы, однако понять, что именно говорит Дерми, «не мог. Опустив трубку на рычаг, Дерми направился к выходу. Тут же со своего места поднялся Дисюин и последовал за ним. Игра продолжалась. Преступник назначил третье место встречи. Где? Пока ни один полицейский не знал этого.

Дерми, за которым следовали Дисюин и Паолини, вернулся к станции метро, спустился вниз и сел в подошедший поезд. Выйдя из него на площади Республики, он поднялся наверх и, немного поколебавшись, зашагал в сторону бульвара Мажен.

Дисюин и Паолини, соблюдая дистанцию, следовали за ним. Разумеется, по всем правилам, Паолини, как комиссар полиции, не должен был принимать непосредственное участие в слежке. Это не входило в его обязанности. Но сегодня Паолини хотел находиться в первых рядах тех, кто участвовал в операции.

Следуя за Андре Дерми, он на ходу уведомил центр о новых перемещениях банкира и распорядился, чтобы курирующие станции метро полицейские стянулись к площади Республики, а полицейские машины по возможности блокировали подступы к ней.

Дерми, добравшись до площади Республики, задержался там, где в нее вливается улица Рене-Булонже. Здесь он остановился возле газетного киоска, а чемодан поставил у своих ног.

Паолини нахмурил брови. Чего он ждет? Что может все это означать? Необходимо выяснить это, однако комиссар не посмел приблизиться к Дерми. Ведь преступник все это время мог наблюдать за банкиром и, конечно же, легко обнаружил бы слежку.

Незаметно включив „уоки-токи“, комиссар заговорил тихим голосом – он отнюдь не стремился привлечь внимание прохожих. К счастью, сумерки уже сгущались.

– Номер ноль, – позвал он, – что от вас потребовали?

Дерми, переговорное устройство которого было скрыто под кожаным пальто, тихо ответил:

– Мне приказано ждать здесь.

– Он сказал вам что-нибудь еще?

– Нет. Я должен остановиться возле газетного киоска на краю тротуара и ждать.

– Ждать чего?

– Я не знаю. Об этом ничего не было оказано.

– Понятно. Не волнуйтесь. Я нахожусь в десяти метрах от вас. Остальные тоже здесь. Конец связи.

Комиссар сунул „уоки-токи“ в карман. Происходящее определенно не нравилось ему. Это ожидание на краю тротуара – какую цель оно преследует? Преступником мог оказаться прохожий, приближающийся к Дерми. В то же время позиция, которую занял Паолини, давала ему возможность наблюдать за машинами, приближающимися от бульвара Мажен; поток автомобилей, сдерживаемый двумя светофорами, двигался так медленно, что казалось маловероятным, чтобы опасность могла угрожать с этой стороны.

Паолини ощутил немалое облегчение, когда заметил один из полицейских автомобилей, выбравшийся из потока машин и остановившийся в конце площади. Двое полицейских, находившихся в этой машине, вышли, подошли к стоявшему впереди шефу и, перекинувшись с ним несколькими словами, вернулись к автомобилю.

Дерми продолжал неподвижно стоять рядом с желтым чемоданом. Прошло не менее получаса.

„Неужели этот тип заставит нас ждать всю ночь? – возмущался про себя Паолини. – Приятная перспектива, ничего не скажешь. А может, он маньяк-садист, испытывающий удовольствие, обрекая несчастного отца на пытку ожиданием? Такие твари встречаются не так уж и редко. Он вполне может находиться сейчас в нескольких шагах от нас и с удовольствием созерцать топчущегося на краю тротуара Дерми…“ – Он не успел закончить эту мысль.

Неожиданно из потока транспорта, движущегося со стороны бульвара Сен-Мартен, вырвался один из мотоциклистов. Покинув свой ряд, он круто свернул направо и, спустя секунду, остановил свой мотоцикл перед Дерми.

Паолини непроизвольно шагнул вперед, когда мотоциклист заговорил с Дерми. Он был высок и худощав. На нем была кожаная куртка, а на голове – кепка. Кожаные перчатки скрывали его руки, а большие очки не давали возможности рассмотреть лицо.

Не слезая с мотоцикла, он протянул руку, и Дерми отдал ему чемодан. Мотоциклист опустил его на колени и, прижав локтями, резко рванул машину с места. Моментально набрав скорость, он молнией пронесся по площади, лавируя среди машин, как слаломист на спуске, домчался до улицы Тюрбижо, резко свернул и скрылся за углом. Все это заняло не более двадцати секунд.

– Проклятье! – выругался Паолини, который со всех ног мчался к полицейской машине. – Следуйте за ним! Быстро! – крикнул он полицейскому, сидевшему за рулем.

Серая машина рванулась вперед, но почти тотчас же была зажата потоком автомобилей, двинувшихся на зеленый свет светофора. Сидевший рядом с водителем полицейский, глядя на комиссара, безнадежно развел руками.

– Они бессильны что-либо сделать, патрон! – сказал подбежавший к комиссару Дисюин. – Из этой каши им не выбраться. Лихо, однако, этот негодяй провел нас! – добавил он и со вздохом посмотрел вслед исчезнувшему мотоциклисту.

– Вы правы, Дисюин, – неожиданно спокойно ответил комиссар. – Он нас провел.

Достав из кармана передатчик, Паолини включил его и сказал:

– Говорит первый. Слушайте все. Разыскиваемый скрылся на мотоцикле „хонда“ зеленого цвета – он свернул на улицу Тюрбижо. Его приметы: молод, рост около ста восьмидесяти сантиметров, худой, в автомобильных очках. На нем темная кожаная куртка и вельветовые брюки. На голове серая кепка, на руках черные перчатки. При нем желтый чемодан, он держит его на коленях. Если будут сведения, немедленно известите меня о его маршруте. Машинам двенадцать и пятнадцать как можно скорее прибыть в район бульваров Пуасоньер и Севастопольского. Конец связи.

– Вы не предусматривали возможность такого хода, комиссар? – спросил подошедший к ним Андре Дерми.

– Нет, – ответил Паолини.

– Значит, он ушел от вас?

– В этом я не уверен, но такое вполне возможно. На мотоцикле можно проехать всюду.

– Поэтому вам и следовало подумать о мотоцикле, – жестко заявил Дерми.

– Вы правы, месье Дерми. Я должен был подумать об этом, – согласился комиссар.

Взгляд холодных глаз Дерми был прикован к лицу комиссара.

– Зря я тогда послушался совета месье Лендри, – сказал банкир. – Этим делом мне следовало заняться самому.

Больше ничего не сказав, он повернулся» полицейским спиной и удалился быстро и решительно.

Паолини молча смотрел ему вслед, а потом обратился к Дисюину, который со смущенным видом стоял чуть в стороне.

– Все, что нам сейчас нужно, это крепкий кофе, – сказал он так, словно ничего не произошло. – Пойдем выпьем по чашке. У нас впереди очень долгая ночь.

* * *

Тони чувствовал, как у него замирает душа от необычайного подъема, охватившего его. Углы чемодана впивались в его руки, но даже это было приятно – ведь на его коленях лежали три миллиона франков! Подумать только! Три миллиона!

Резкий треск мотора «хонды» казался ему сладчайшей музыкой, когда он мчался, виртуозно управляя мотоциклом, между двумя рядами автомобилей. Мощность мотора «хонды» невелика, но как послушно реагирует она на самое легкое движение руки. Да, мотоцикл не подвел его.

Искоса взглянув в зеркальце заднего обзора, Тони расхохотался. Вот это работа! Как классно он натянул нос фликам, если, конечно, они там были! Провел их как последних лопухов! Скорее всего они еще толкутся там, на перекрестке, а на светофоре – красный свет! Да! Месье Альбер – гений! Такой голове позавидовал бы любой. Он снова все учел, предусмотрел, и вот теперь деньги у них, и все прошло без сучка и без задоринки.

Тони свернул налево перед церковью Сент-Никола де Шан и промчался по улице Гранвилье до улицы Тампль. Там он сбросил скорость. Возле Тампль-сквера он сразу же заметил фургончик, перед которым напряженно вышагивал Гран-Луи.

Все дальнейшее заняло не более нескольких секунд. Тони остановил «хонду» рядом с фургоном и протянул желтый чемодан Гран-Луи. Тот швырнул его внутрь, после чего они вдвоем подняли мотоцикл, затащили его в фургон и закрыли за собой дверцу. Тони быстро снял кепку, перчатки, куртку, завязал на шее свой знаменитый галстук и надел пиджак.

– Полный порядок, Гран-Луи! – крикнул он. – Трогай!

Гран-Луи издал удовлетворенное урчание и включил мотор. Он вел фургон медленно и осторожно – ведь теперь им некуда было спешить.