Текст книги "Цивилизация Древнего Рима"

Автор книги: Пьер Грималь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Знаменитое письмо Плиния Младшего помогает нам понимать, что именно богатый римский собственник ожидал от своего загородного дома, и мы увидим, что текст приходит на помощь археологии.

(2) Вилла отстоит от Рима в 17 милях, так что, покончив со всеми нужными делами, полностью сохранив распорядок дня, ты можешь там пожить. Дорог не одна: туда ведут Лаврентийская и Остийская; с Лаврентийской свернуть у четырнадцатого столба, с Остийской у двенадцатого; и там и тут начинаются пески; в повозке ехать тяжелее и дольше; верхом приедешь скорее, и дорога для лошади мягкая.

(3) Вид все время меняется, дорогу то обступают леса, и она тянется узкой полосой, то расстилается среди широких лугов. Много овечьих отар и лошадиных табунов, много стад крупного рогатого скота: зима их согнала с гор, и животные отъедаются травой на весеннем солнце.

(4) На вилле есть все, что нужно; содержание ее обходится недорого. Ты входишь в атрий, скромный, но со вкусом устроенный; за ним в форме буквы «D» идут портики, окружающие маленькую милую площадку: в плохую погоду нет убежища лучше – от нее защищают рамы со слюдой, а еще больше нависающая крыша.

(5) Напротив веселый перистиль, а за ним красивый триклиний, выдвинутый вперед к побережью. Когда при юго-западном ветре на море поднимается волнение, то последние волны, разбиваясь, слегка обдают триклиний. У него со всех сторон есть двери и окна такой же величины, как двери: он смотрит как бы на три моря. Оглянувшись, ты через перистиль, портик, площадку, еще через портик и атрий увидишь леса и дальние горы [307]307
  Перевод с латинского М. Е. Сергеенко, А. М. Доватура, В. С. Соколова. (Примеч. ред.)


[Закрыть].

Эта вилла, расположенная в Лавренте, находилась в районе Остии, эта область еще и теперь остается достаточно лесистой. Мы видим, что Плиний ценил близость города и любил возвращаться верхом на лошади в свое поместье: это была прогулка длиной в двадцать километров по сельской местности, после которой его ждали тщательно продуманные удобства и готовые угодить слуги. А вдоль дороги, сквозь лесные опушки, виднелись утешительные картины деревенского изобилия.

Описание основных помещений и центрального павильона виллы столь же поучительно: Плиний в расположении комнат ценит прежде всего природу, которая присутствует там всегда: с одной стороны море, с другой – сельские пейзажи до самого горизонта у холмов Кастельгандольфо; над головой вершины сосен. Искусство архитектора состояло в том, чтобы хозяин всегда мог созерцать окрестные пейзажи, даже от плохой погоды и порывов морского ветра было предусмотрено эффективное укрытие, которое не препятствовало любованию природой. Мы видим также, что уже известно употребление оконных стекол, что умение рассчитывать высоту фасадов и выступов крыш достаточно искусно, чтобы предусмотреть соотношение солнечного света и тени. Гостиная под открытым небом, о которой говорит Плиний, является чем-то вроде колодца света, как те, которые образуют центральный зал испанских домов в мавританском стиле.

Вилла Плиния включала, кроме того, гимнасий для домашних, спальни, библиотеку, округлый фасад которой пропускал солнечный свет и тепло в любой час дня. Естественно, имелись также термы и открытый бассейн с нагретой на солнце водой, плавая в котором можно было видеть море. Но одно из главных очарований заключалось в садах, которые находились повсюду. Вот как Плиний описывает их: «Аллея обсажена буксом, а там, где букса нет, розмарином (букс очень хорошо растет под защитой зданий; на ветру, под открытым небом, обрызганный хотя бы издали морской водой, он усыхает); к аллее с внутренней стороны примыкает тенистая дорога, мягкая даже для босых ног, оставляющих в ней свои отпечатки. В саду много шелковицы и смоковниц…» [308]308
  Перевод с латинского М. Е. Сергеенко, А. М. Доватура, В. С. Соколова. (Примеч. ред.)


[Закрыть]

В другой его вилле, находящейся в Тоскане, в соответствии с климатом и удалением от моря произрастали более разнообразные культуры. Аллея для прогулок там была окружена беседками и крытыми аллеями, увитыми розами. В центре стоял павильон, спасающий от сильного солнца или холода. Над листвой деревьев возвышались башни для обозрения окрестностей.

В любой цивилизации по-своему любили природу; в разные времена людям нравились те или иные образы, которые их очаровывали, в то время как другие виды оставляли равнодушными или отвращали. Римляне больше всего любили тенистые рощи, фонтаны, причудливые гроты, садовники вырабатывали целое искусство устройства пейзажа, соединяющее мастерство с рассчитанной естественностью. Эти пейзажи располагались вдоль широких аллей, где любили беседовать с друзьями или заниматься не слишком обременительными упражнениями. Вдохновленные эллинистической живописью, они с удовольствием украшали их монументальными композициями и декоративными кустарниками по мотивам любимых сюжетов.

Чаще всего использовались сюжеты из мифов о Дионисе, божестве виноградников и фруктовых садов: триумфальное шествие бога, окруженного вакханками и почитателями его культа, с Силеном на его осле и толпой сатиров и нимф. Сатиры в особенности выразительно украшали фонтаны: из их сосудов изливалось не вино, но свежая вода. Бесчисленные изображения на вакхические темы встречались во всех садах и в Риме, и в Помпеях. Скульпторы разнообразили сюжеты с участием этих сельских божеств, которые были не только игрой воображения, но и силой, к которой относились с искренней набожностью. Ведь природа одушевлялась с помощью бесконечного количества демонов, которые символизировали тайну. Римская традиция в этом вопросе присоединялась к греческим верованиям, нашедшим отражение в произведениях искусства. Божества, которые встречались в садах, не были ни великими богами, ни богинями Олимпа, которым призывала поклоняться официальная религия. Это были привычные духи: фавны, сильваны, нимфы деревьев, источников и озер, а также Вакх, Венера и их свита, грации и горы [309]309
  Фавн – италийский бог плодородия, покровитель земледелия и скотоводства (соответствовал греческому Пану). В честь его проводились Луперкалии. Фавны также упоминаются как лесные духи. Сильван – италийский бог лесов (об этом говорит его имя), садов, лугов и усадеб. Как и Фавн, отождествлялся с Паном. К государственным культам не имел отношения, позднее ему особенно поклонялись рабы и плебеи как своему защитнику. Грации – богини, соответствующие греческим харитам, горы – греческие богини времен года (цветения, произрастания и плодов), дочери Зевса и Фемиды.


[Закрыть]. Им возводили святилища, которые напоминали разбросанные по сельской местности деревенские алтари, что еще больше будоражило воображение. Назначенным защитником фруктовых садов был бог Приап [310]310
  Культ Приапа распространился в греко-римском мире в V в. до н. э.; бог плодородия (садов, полей и очага). Облик, описанный ниже в тексте, исчезает во времена империи, когда Приап сливается с Паном.


[Закрыть], как утверждали, он был выходец из Азии, из Лампсака на Геллеспонте [311]311
  Лампсак – город в Малой Азии; Геллеспонт – пролив, ныне Дарданеллы.


[Закрыть]. Его считали сыном Диониса и Афродиты. Его грубое изображение, вырезанное из дерева, представляло стоящего человека, его выдающийся половой орган свидетельствовал о мужском могуществе. Этот крайне натуралистический бог (мы сказали бы, фетиш) занял место более древних фаллических символов, которые в свое время были предназначены для отведения порчи, дурного сглаза от урожая, первоначально в садах Кампании, а затем и во всей Италии. Приап, объект насмешек, которого поэты воспевали в иронических стихах, не меньше был окружен пылким почитанием в народном благочестии. Его статую возводили рядом с могилами в надежде на воскресение. И не был ли он изображением самой тайны плодородия, которую содержат и зерно, и плоды, и человеческое семя? Защищенная богом, могила оказывалась бороздой, где созревало будущее рождение. Таким образом, сад преображался; святилище домашней религии, он должен был символизировать всю природу в ее всемогуществе. Мы обнаруживаем в нем те верования, которые Катон намеревался запретить крестьянам своего поместья. По мере того как прогресс городской жизни уводил римлян из сельской местности, старый мистический натурализм расы изобретал средства восстановить любой ценой этот контакт, оказавшийся под угрозой: искусство садов, мода на виллы, предназначенные для удовольствия, отвечают на существенную потребность.

Мы можем, по-видимому, объяснить, таким образом, наиболее странные формы искусства, которым было суждено возродиться спустя столетия в Италии и Франции, влияние которых способствовало великолепному расцвету классических барочных европейских садов, а также огромных английских парков. Римский сад содержит в себе ростки всех стилей будущего. Именно римские садовники изобрели художественную обрезку самшита, кипариса и других вечнозеленых кустарников. В своем желании украсить природу и заставить ее выражать при помощи пластических форм эстетические или религиозные идеи они стали формировать эту листву, придавая ей облик статуй. Таким образом, можно было увидеть на самшитовых зарослях сцены охоты: дичь, олени и кабаны, охотники на лошадях, загонщики, свора собак; или же флот, входящий в порт, с развернутыми парусами. Для формовки растений использовали деревянные рамы. В римских парках уже были фонтаны, искусственные каналы, бьющие источники, которые будут в парках эпохи барокко. Часто посреди сада был вырыт длинный канал, через который перебрасывались мосты, увенчанные легкими павильонами или перголами [312]312
  Пергола (ит.) – увитая зеленью беседка или коридор из легких решеток на арках или столбах, служит для укрытия от зноя. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. Один такой канал назывался эврип, в память о проливе, который отделяет Аттику от Эвбеи [313]313
  Пролив действительно назывался Эврип.


[Закрыть], настолько живым было у римлян желание облагораживать все, чего касалась их жизнь. Наконец, это искусство устраивает бесчисленные «руины», желание приукрасить пейзажи так, чтобы они образовывали «картины», что будет характерным для английского сада. Вряд ли это оказалось простой случайностью; римские сады, упомянутые авторами (в особенности в письмах Плиния Младшего), изображенные на фресках, сохранившиеся иногда на Западе благодаря итальянской или провансальской традиции и на Востоке благодаря персидским или «арабским» садам, – оказали прямое влияние на сады современного мира; это благодатное искусство, частично заимствованное римлянами на Востоке и воспринятое для удовлетворения своей чувствительности, является одной из наиболее любопытных черт из тех, что сохранились от Рима.

* * *

Со времени Августа Рим обладал большими парками, которые так любили богатые аристократы. Затем, по мере того как город развивался, по мере того как свободных земельных участков становились все меньше, а также из-за того, что в результате конфискаций большая часть городских владений была присоединена к императорской собственности, «зеленый пояс» уменьшился и исчез. Одновременно росло число вилл в Италии и провинциях. Некоторые принадлежали сенаторам, они владели несколькими виллами в различных областях: виллы в горах для укрытия от летнего зноя, виллы вблизи, на берегу моря, чтобы легко добираться на «маленькие каникулы». Но гораздо больше вилл было построено для богатых граждан муниципиев, и с II века н. э. в отдаленных провинциях в поместьях появляются настоящие замки, где крупные собственники проводили почти всю свою жизнь.

Подобная жизнь была присуща романизированным вельможам Южной Галлии. Раскопки в долинах Гаронны и Дордони обнаружили следы множества вилл, которые почти везде характеризовались изысканной роскошью: колонны с украшенными капителями, портики, облицованные плитками, термы, в которые подавался горячий воздух, плиточные полы, дорогие мозаики, статуи, картины. Каждый из этих доманиальных домов представлял собой блистательный центр римской цивилизации. Вокруг них работники группировали свои хижины, они находились на службе хозяина (dominus), их дети жили рядом, так что стали образовываться деревни, единственной причиной их существования оказалось наличие сеньориального fundus [314]314
  Fundus – земельное владение, поместье (лат.).


[Закрыть]. Топонимика сохранила воспоминание о владениях, которые обозначались именем владельца, оно дополнялось суффиксом, менявшимся в соответствии с регионом. Наиболее распространенным был суффиксасит, галльский суффикс, с помощью которого образовалось большое количество современных топонимов. По законам фонетики в каждом регионе название звучало по-своему. Так, от Albiniacum (поместье Альбинин) были образованы Альбиньи, Обиньи, Обинье или Альвиньяк. Оценим значение роли, сыгранной сеньориальными поместьями в римской Галлии, если вспомнить, что имена, производные отасит, представляют двадцатую часть французских топонимов; к этому количеству следует прибавить имена наапит, особенно частые в Провансе и средиземноморском Лангедоке, которые были романизированы раньше, и несколько других менее важных образований. В сочинении Авзония, поэта из Бордо [315]315
  Бордо – во времена Античности Бурдигале.


[Закрыть], рассказывается о жизни в этих поместьях. Он и сам был владельцем в регионе Бурган-Жиронд и любил там бывать во время праздников, когда улицы Бордо заполняла толпа. Ему нравилась полнота сельской жизни, которая располагала к размышлениям в приятном одиночестве или в компании друзей и коллег по университету. Крупные поместья времен империи были не только убежищем для немногих избранных. Часто они были очагами интеллектуальной культуры, где сохранялась римская мысль. Со времен Цицерона сады были преимущественно местом otium [316]316
  Otium – досуг, созерцание (лат.).


[Закрыть]досуга, который посвящался духовной жизни. Возводя здания по образцу греческой архитектуры, римляне знали, что вокруг афинских школ произрастали рощи, в которых философы прогуливались со своими учениками. Академия Платона была мемориальным парком, посаженным вокруг могилы легендарного героя Академа, куда ученики Эпикура, бывая в Афинах, совершали паломничество в сад учителя, свято сохраняемый. Поэтому у Цицерона, на его Тускуланской вилле было два места для прогулок, устроенных на двух террасах. Одно называлась Академией, другое – Лицеем в знак благодарной памяти о Платоне и Аристотеле. Статуя Афины, богини-покровительницы мыслителей и художников, осеняла диалоги оратора и его друзей.

Этот обычай становится постоянным. Увлеченность интеллектуальной жизнью, во всех ее формах, была присуща римской и романизированной аристократии до конца, и, когда осаждаемые врагами горрда запирались в своих тесных стенах, сельские поместья еще долго хранили драгоценные сокровища римского мира.

Давайте посмотрим на эти «замки», изображенные на фаюмских мозаиках, внешне очень похожие на виллы в Кампании: такие же фасады с торжественными портиками, такие же парки, на которые выходят жилые помещения, такие же пристройки (давильни и гумно), где работники занимаются сельскохозяйственными работами. Часто помещbr изображен за своим излюбленным занятием, особенно охотой. В эпоху императоров охота была очень популярна. В первые столетия республики охота считалась занятием для рабов, но во II веке до н. э. молодые римляне открыли для себя этот спорт, похожий на сражение, который на эллинистическом Востоке считался школой мужества и превосходным физическим упражнением. Кажется, ее ввел в моду Сципион Эмилиан [317]317
  Публий Корнелий Сципион Африканский Младший.


[Закрыть], когда возвратился из Македонии, где одержал победу его отец Павел Эмилий. С развитием крупной собственности и досуга охота становится обычным времяпрепровождением римлянина.

Естественно, провинциалы не дожидались уроков Рима, чтобы открыть для себя охоту. Галлы всегда занимались ею; Испания была известна своими охотничьими собаками и быстрыми лошадьми, в Азии были живы знаменитые охотничьи традиции персидских царей. Императоры, выходцы из провинций, в особенности Антонины, были искусными охотниками, и известно, что Антонин, сельский житель, при всяком удобном случае покидал город, чтобы отправиться в поля, на рыбную ловлю или на охоту. В письме юный Марк Аврелий рассказывает своему наставнику Фронтону, как в дни каникул он по утрам гоняется за кабанами и оленями.

Снаряжение охотника состояло из рогатин, копий, мечей, ножей, а также сетей для ловли животных, которых затем навьючивали на мулов или ослов. Для того чтобы вспугнуть дичь и выгнать ее к охотникам, использовали пугала: это были длинные жилы с привязанными на них перьями птиц, подкрашенных иногда красным цветом. Ветер шевелил перья, которые, кроме того, пропитывались сильным запахом падали, от которого разбегались хищники. Охотничьи своры состояли из собак различных пород, одни бросались в бой с крупными животными, другие, быстроногие, могли поймать на бегу зайца.

Такой была жизнь «в полях»: справедливо, что римская цивилизация развила города и может нам представляться главным образом городской цивилизацией, тем не менее сельские истоки латинян никогда не отрицались потомками Ромула. По крайней мере, римская аристократия гармонично сочетала в себе способность заниматься общественной жизнью, которая требовала присутствия в городе, и глубокое, присущее народу влечение к жизни в полях.

Глава 8
РИМ – ЦАРЬ ГОРОДОВ
Рост территории Рима. – Римский Форум. – Императорские форумы. – Метаморфозы города. – Цирки и амфитеатры. – Римские театры. – Термы и акведуки. Римское жилище: дома и наемные квартиры

В основе античной цивилизации в целом, как греческой, так и римской, лежало городское общество. В Афинах V века до н. э. положение граждан, объединенных вокруг Акрополя, было гораздо более весомым, чем крестьян, рассеянных по демам [318]318
  Дем – самая мелкая территориальная единица в Древней Греции.


[Закрыть]и если в Риме сельские собственники и добились на некоторое время господства, то после революции 509 года до н. э. земельная аристократия очень быстро была поглощена городом. Во время Пунических войн все римляне, которые играли какую-то роль в политической жизни и управлении государством, находились в Риме. Это была необходимость, вызванная самой организацией полиса, где гражданство осуществлялось непосредственно и не содержало права делегирования. Город Рим (urbs [319]319
  Urbs, urbis – город, окруженный стеной (лат.). (Примеч. ред.)


[Закрыть]) по преимуществу идентифицируется с государством: можно было прибавлять или отрезать территории в империи (imperium Romanum), не нарушая этого установления; но сама городская земля считалась неприкосновенной и священной. По традиции, много раз подтверждавшейся, считалось, что захватчику никогда не удавалось полностью завладеть всей территорией города.

Мы уже говорили, что, по всей вероятности, старинная концепция, согласно которой Рим зародился вокруг Палатина и что город постепенно разрастался из одного центра, достигнув в результате максимальной территории, не соответствует действительности. Скорее всего, на Палатине не было города в узком смысле, там стояли только лачуги одной или двух деревень, существовавших с середины VIII века до н. э. Эти поселения были, без сомнения, довольно процветающими, и вскоре по соседству стали тесниться другие деревни на склонах Целия, Эсквилина, Квиринала и даже рядом с будущим Форумом. Именно здесь были найдены остатки этих населенных пунктов в результате раскопок, которые проводились с начала XX века и все еще продолжаются. Но город в узком смысле появляется значительно позже, в течение VII века до н. э., и первые его следы были обнаружены на Форуме. Для римлянина город существует только там, где мужчины собираются для обсуждения своих дел, поиска правосудия и принесения молитв богам. Память римлян не сохранила воспоминаний о чем-либо подобном, происходящем на Палатине. Но именно Форум всегда был местом, где велась и политическая деятельность, и религиозная жизнь, и вершился суд, и он оставался этим центром до конца империи.

Возможно, само возникновение города оказалось связанным с вмешательством извне: например, на Капитолии дислоцировался этрусский гарнизон. Город и возникает, когда долина Форума оказалась возведена в ранг центра общественной жизни. Это место показалось подходящим для расположения рынка, для остановки по дороге, которая проходила по долине Тибра и позволяла караванам, перевозившим соль из Остии, завоевать Центральную Италию и равнины Этрурии. Представим себе этот первоначальный Рим, с его крепостью (Капитолий) и городской площадью (Форум), вокруг которых уже расположилось несколько культовых мест. Здесь же теснились хижины аборигенов, которых становилось все больше, по мере того как разрасталась торговля, источник богатства для всех жителей. Эта схема основания не означает, что городок при Форуме был самым древним поселением на месте будущего Рима. Деревни существовали на холмах, и, разумеется, они являлись предшественницами будущего города. Город в узком смысле слова, вероятно, заменил конфедерацию этих деревень, объединяющих различные по своему происхождению племена. Но почти невозможно говорить о Риме как о городе до этрусского вторжения, в результате которого на Капитолии утвердился свой религиозный центр.

В этом «капитолийском» Риме властвовал царь, и предание сохранило память о Ромуле на Капитолии, куда поместило и его соправителя сабинянина Тация. Через два или три поколения римский рынок привлек столько иммигрантов, что возникла потребность установить сплошную стену. Именно эта первая, так называемая Сервиева, стена зафиксировала на многие века контур республиканского Рима. Холмы, которые она охватывала, еще не были полностью заселены. Вероятно, там находились разрозненные деревни, следы догородских «объединений», население которых обязано было защищать определенный сектор стены. Два понятия, которые впоследствии смешались, тогда еще были отчетливо разделены: все, что эффективно защищается стеной, составляет oppidum [320]320
  Oppidum – дословно «укрепленное место», в дальнейшем это обозначение относилось к провинциальным городам, реже к Риму (лат.).


[Закрыть]; сам город (urbs) находится внутри естественных природных границ, которые не совпадают с оборонительными границами и обозначаются только полуколоннами, – это pomeriutn. Мы знаем, например, что pomerium не включал Авентин, хотя с момента возведения Сервиевой стены этот холм находился внутри крепостной стены.

Природа pomerium вытекает из самого обряда основания города: плуг основателя, поднимая пласт земли, взрывал борозду, которая освобождала из глубин почвы хтонические силы, прочертив вокруг города магический круг, который отделяет его от остального мира. Предзнаменования, ниспосланные богами, – птицы, которые пролетают над этим городским templum, – имеют значение только для тех действий, которые должны совершаться в городе. Это различие повлекло важные последствия для государственного права и прежде всего позволило установить четкое разграничение между гражданской и военной властью.

Нам довольно мало известно о первоначальных очертаниях pomerium. Он, разумеется, включал Форум и Капитолий, без сомнения, и Палатин (но нам не известна точная дата) и, по крайней мере, часть других холмов (кроме Авентина, включенного туда только с 49 года н. э.). Марсово поле находилось за пределами pomerium вплоть до эпохи империи. Поскольку эта обширная равнина была предназначена для того, чтобы там собиралось войско, она не могла быть включена в пространство «городских ауспиций».

Рост Рима нельзя, таким образом, понимать как прямолинейное явление: три сословия, по сути различные, располагаются рядом. Военный город сразу достиг своего максимального развития со строительством стены Сервия Туллия в VI веке до н. э. Эта крепостная стена неоднократно восстанавливалась, в том числе во время гражданских войн, при диктатуре Суллы, но в начале империи перестала иметь значение: жилые кварталы выходили за ее пределы и образовывали пригороды, распространившиеся на мили вдоль дорог. И только при Аврелиане вторая стена эффективно защитила город, существовавший в действительности.

Поселение развивалось постепенно: население, первоначально чувствовавшее себя комфортно внутри Сервиевой стены, стало ощущать стесненность в начале I века до н. э. И именно в этот момент частные строения захватывают Марсово поле и занимают излучину Тибра, где до тех пор находились только алтари и сооружения, предназначенные для проведения больших народных собраний или сбора войска.

Собственно город, urbs, развивался гораздо более медленно. В принципе право расширить pomerium появлялось только тогда, когда римское государство в целом увеличивалось в результате новых завоеваний, как если бы существовало нечто вроде религиозного соответствия между «телом» urbs и «телом» империи. Именно внутри urbs властвовали городские магистраты (в отличие от тех, кто назначался в провинцию, то есть исполнял обязанности за границами города). Именно там находились основные органы полиса: собрания и курии, где обычно созывался сенат, и главные алтари государственной религии. Схематично город определялся Капитолием, Форумом и комициями (место собрания комиций). Все остальное являлось второстепенным. При основании новых колоний обязательно учреждались эти три основные органа; другие учреждения, даже связанные с обороной, добавлялись по мере необходимости. Если верно, что все римские города строились по образцу Рима, не следует делать вывод, что они были копиями метрополии. То, чему они подражали, не было планом города, но отражало его общую схему. Поэтому провинциальные поселения копировали архитектурные сооружения и монументы, представляющие образ «царя» городов, существовавший в реальности.

Политический центр Рима располагался у подножия Капитолия. Одним из наиболее почетных мест являлась курия, где обычно собирался сенат. По легенде, она была построена царем Туллом Гостилием, поэтому здание называлось curia Hostilia (Гостилиева курия). Оно существовало долго, именно на его ступенях разворачивались все исторические события эпохи республики. Курия была расширена Суллой, сожжена в 52 году до н. э., после мартовских ид [321]321
  Дата убийства Цезаря.


[Закрыть]она окончательно была перестроена, строительство нового зала начал Цезарь, но завершили его только триумвиры, Октавиан освятил его в 29 году до н. э. Новая curia Julia, Юлиева курия, пережила имперскую эпоху, но была сожжена во время правления Кара [322]322
  Марк Аврелий Кар – император в 282–283 гг., префект претория при императоре Пробе.


[Закрыть]; ее восстановил Диоклетиан. В наши дни она возвышается на северной стороне Форума [323]323
  Юлиева курия (Curia Julia) была перестроена в III в. до н. э., использовалась как церковь в Средние века. Отреставрирована в первой половине XX в. От нее сохранились мраморные фрагменты ступеней, колонн и часть кирпичной аркады, оставшейся от реставрации при Диоклетиане.


[Закрыть], сохранив часть своего фасада. Со своим строгим фасадом и бронзовыми вратами (эти оригинальные двери были отправлены в Латеранский дворец в середине XVII века) она представляла собой внушительный ансамбль, который в эпоху Античности был оживлен мраморным покрытием и цветным стукко [324]324
  Стукко – мягкая легкая штукатурка из дегидратированной извести, размолотого в порошок мрамора и клея. Используется в скульптуре, во внешней архитектурной отделке и в отделке интерьеров.


[Закрыть]. Длиной 26 м и шириной около 18 м, новая курия была более просторной, чем Юлиева и тем более Гостилиева, но все же невозможно воздержаться от сравнения огромности империи и тесноты места, где горстка людей решала судьбу провинций.

Перед курией находился comitium [325]325
  Comitium – комиций (лат.).


[Закрыть], который представлял собой «освященное» templum. До середины II века до н. э. это было место собраний cornices curiates и cornices tributes [326]326
  Куриатные и трибутные комиции (лат.).


[Закрыть], пока в 145 году до н. э. последние комиции не были перенесены на Форум энергичным народным трибуном Гаем Лицинием Столоном [327]327
  Лициний Столон, в бытность народным трибуном в 376–367 гг., вместе со своим коллегой по трибунату боролся за равные политические права плебеев с патрициями. В 364 и 361 г. был избран консулом, в 357 г. осужден по своему же закону.


[Закрыть]. Поступок Лициния Столона может показаться незначительным, однако это была подлинная революция. Если на самом деле народ оставлял комиций, чтобы собираться в той части Форума, которая не считалась «священной», то этим шагом он отказывался от зависимости от тех должностных лиц, которые обладали правом ауспиций [328]328
  Этим правом обладали только патриции, потому-то автор и считает данное решение столь значимым для плебеев.


[Закрыть], и становился религиозно и политически свободным собранием – последняя стадия эмансипации по отношению к патрициям. Так как в Риме все события часто имели два аспекта, то нововведение Лициния Столона имело существенное практическое следствие: Комиций представлял собой прямоугольник площадью приблизительно 40 м длиной и 30 м шириной. Территория его была настолько мала, что там едва могли разместиться даже 5–6 тыс. человек – во II веке до н. э. это лишь небольшая часть римского плебса. Форум же, напротив, занимал около двух гектаров, то есть отныне на трибутных комициях мог присутствовать весь плебс. О куриатных комициях, которые находились в полном упадке, проблема не поднималась вообще, и, как и прежде, на комиции приглашались лишь несколько представителей.

С давних пор комиции были уложены плитами, в отличие от Форума, у которого в течение долгого времени имелось только земляное покрытие. При новой укладке пола с особым вниманием отнеслись к некоторым почитаемым реликвиям, например смоковнице, которая считалась священной. В легенде говорилось, что именно она была той смоковницей-кормилицей, под тень которой Тибр, вышедший из берегов, выбросил корзину, в которой находились близнецы Ромул и Рем. А так как в другом предании рассказывалось, что дети были обнаружены на Палатине, то для разрешения противоречия и возникла новая легенда. Рассказывалось, что авгур Аттус Навий в эпоху царей переместил дерево с Палатина на комиций, чтобы доказать при необходимости, что он знал, откуда все началось.

Именно на комиции был найден удивительный памятник – древняя гробница, по бокам которой находились два льва, со столь же древней надписью, смысла которой уже никто не понимал. До нашего времени сохранились плиты основания, на которых располагались эти животные и более половины надписей. Но мы продвинулись не дальше, чем древние римляне. Они утверждали, что это была могила Ромула, хотя каждому было известно, что основатель города был унесен чудесным образом на небо. Был ли это простой кенотаф [329]329
  Кенотаф – надгробный памятник покойному, похороненному в другом месте, или тому умершему, тело которого не было найдено.


[Закрыть]? Утверждалось также, что это могла быть могила Гостуса Бастилия, отца царя Тулла Гостилия, или, еще проще, – могила пастуха Фаустула. Мы можем только утверждать, что эта могила в восточном стиле, вероятно, относится к VI веку до н. э. Что касается надписи, то ее толковали ученые Нового времени, но ей придавался столь различный смысл, что напрасно пытаться говорить о ней что-то определенное. Из уважения к ее древности римляне воспринимали ее такой, какой она была. Они ограничились тем, что во время ремонта комиция гробницу покрыли черным мрамором.

Наконец, comitium был окаймлен знаменитой трибуной для торжественных речей, которую называли ростральной, потому что она была украшена носами [330]330
  Нос корабля – ростр. (Примеч. ред.)


[Закрыть]тех кораблей, которые были захвачены в 338 году до н. э. во время Латинской войны, в честь победы над моряками Анция. Эти ростры (место, где они находились, недавно было обнаружено археологами) возвышались с восточной стороны comitium. В зависимости от того, с какой стороны трибуны стоял оратор, его могли слышать собравшиеся на комиции либо многочисленная толпа на Форуме.

Впоследствии будут созданы и другие ростры; при Августе комиций будет окончательно покинут, зато появится огромная ораторская трибуна, которая занимала всю западную оконечность Форума. Ее остатки и сейчас все еще различимы у подножия Капитолия. Она представляла собой возвышенную платформу (приблизительно на три метра выше Форума), длиной 24 м, шириной 12 м. Оратор, который выступал перед народом, находился на ней не один: вокруг него стояли (как второстепенные актеры) близкие к нему известные лица из числа его друзей, которые своим присутствием выражали за него ручательство. Развалины этой трибуны напоминают и о том, что говорят (быть может, менее ясно) документы. В общественной жизни Рима человек, действующий в одиночку, вызывал подозрения: на него смотрели как на лицо, стремящееся к тирании, или, по крайней мере, как на опасного анархиста. Человек, желавший, чтобы его выслушали, был обязан быть окруженным друзьями. Право говорить имел тот, кто говорил не столько от собственного имени, сколько от имени группы, следовательно, оратор должен был произносить речь в присутствии друзей. Это вызывало расположение и доверие слушателей.

* * *

В республиканском Риме Форум был предназначен не только для официальной деятельности. Он был местом торговли, и двойной ряд лавочек окаймлял его с северной и южной стороны. Самые старые находились на южной стороне (tabernae Veteres [331]331
  Старые лавочки (лат.).


[Закрыть]) и были установлены в тени, защищенные от сильного летнего солнца. Уверяли, что они существовали еще во времена царя Тарквиния Древнего, и вполне возможно, что торговые и ремесленные лавочки стояли там еще при этрусках. Тогда они скорее всего были простыми деревянными хибарками, собственностью государства, которое сдавало их торговцам, в том числе мясникам. Впоследствии (когда именно неизвестно) лавочки мясников были перенесены на северную сторону Форума, к tabernae Novae [332]332
  Новые лавочки (лат.).


[Закрыть]. Старые лавочки тогда стали использоваться менялами, которые совершали и банковские операции. Можно предположить, что уже наступила эпоха достаточно развитой денежной торговли и возникла потребность в быстром обмене монет из разных итальянских областей. Вероятно, это произошло только после завоевания Тарента, возможно и гораздо позже. Во всяком случае, лавочки существовали в конце III века до н. э., так как Плавт упоминает их в одной из своих комедий. Понемногу все лавочки, и новые и старые, оказались заняты исключительно менялами. Тех, кто занимал их прежде, отодвинули на северную и южную сторону площади. Во II веке до н. э. покупки совершали уже не на Форуме: мясники и торговцы рыбой содержали лавки к северу от новых лавочек, по соседству с Аргилетом [333]333
  Аргилет – часть Рима между Субурой и Форумом.


[Закрыть]. На этом месте образовался большой рынок (Macellum), который сгорел в 210 до н. э. во время Второй Пунической войны, но вскоре после нее был восстановлен. Возможно, что с этих времен у зеленщиков появилось собственное торговое место – Овощной рынок (forum Holitorium), установленный за пределами Сервиевой стены, между Карментальными воротами [334]334
  Карментальные ворота – ворота у подножия Капитолийского холма.


[Закрыть]и склонами Капитолия. Он был продолжением другого рынка, или скорее базарной площади, forum Boarium [335]335
  Бычий рынок (лат.).


[Закрыть], который располагался на несколько сотен метров ниже по течению Тибра и также находился за пределами Сервиевой стены. Именно там собирались торговцы скота, там крестьяне покупали рабочий скот. Овощной рынок и ярмарка крупного рогатого скота не имели точного месторасположения; каждый размещал под открытым небом то, что хотел продать: огородники выкладывали перед собой свои овощи, продавцы быков стояли рядом со своими животными, – как это происходит до сих пор по всему Средиземноморью. Став столицей империи, Рим во II веке до н. э. все равно оставался крупным крестьянским поселением: продукция из сельской местности хлынула к воротам города, в то время как старая политическая и торговая система стояла в стороне от увеличивающихся банковских операций.