Текст книги "От «Наутилуса» до батискафа"
Автор книги: Пьер Латиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Рот или… верша?
Чем больше мы узнаем о животном царстве больших глубин, тем яснее становится, что это целый особый мир, бесконечно разнообразный и невероятно причудливый. Обитателей этого все еще мало изученного мира никак нельзя свести к одному или нескольким типам; трудно даже найти у них какие-либо общие, им одним присущие признаки.
Есть в океанских глубинах рыбы с чудовищной, непомерно огромной головой и ртом, но есть и такие у которых ротик крошечный и узенький. Одних природа наделила невероятным количеством игл, отростков и усиков с пышными разветвлениями; у других на всем туловище не разыщешь даже маленького бугорка или нароста.
Есть среди обитателей больших глубин рыба, по имени Macrurus globiceps («длинный хвост с шаровидной головой»), которая и в самом деле состоит из одной огромной круглой головы и длинного тонкого хвоста. Но встречаются глубоководные угри, у которых голова так мала, что ее сразу не разглядишь.
Многие животные океанских глубин слепы. Но есть там и существа с огромными выпуклыми, словно линзы телескопа, глазами. У одних органы зрения расположены нормально; другие могут смотреть только вверх; у третьих глаза помещаются на концах тонких, длинных отростков.
У одной из самых прожорливых рыб уже знакомого нам семейства Stomiatidae (иглоротов) в зрелом возрасте совершенно нормальные глаза, а в ранней юности, когда рост ее равен лишь одному сантиметру, глаза находятся на концах неправдоподобно длинных отростков, достигающих четверти роста рыбки.
Есть рыбы, которые всю свою жизнь мирно «пасутся» на самом дне, словно овцы на пастбище, роясь носом в придонном иле и добывая себе таким способом пропитание.
Но есть и свирепые, прожорливые хищники, живущие в толще морских вод.
Быть может, огромная, широко разверстая пасть этих хищников служит признаком скудости пищи на больших глубинах? Ничего подобного! Пасть их так велика просто потому, что эти пираты глубин имеют привычку заглатывать свою добычу целиком. Удавы на суше, некоторые рыбы материковых отмелей или средних глубин (как, например, морской черт) также заглатывают целиком свою жертву.
В поверхностных слоях морской воды ученым неоднократно попадались «черные пожиратели» – небольшие глубоководные рыбки из семейства окуневых, которые обычно держатся на глубине 2–3 тысяч метров. Они, по-видимому, были вынесены на поверхность восходящими течениями, не имея сил сопротивляться движению воды, так как добыча, переполнявшая их чудовищно растянутые желудки, превышала в два-три раза их собственный рост и объем! Науке до сих пор неизвестно, как этим небольшим хищникам удается справиться с такими огромными по сравнению с ними рыбами, которым, казалось бы, ничего не стоило не только защититься от дерзких разбойников, но и самим расправиться с ними.
Что же касается иглоротов, этих узких длинных рыб со сверкающими на боках «иллюминаторами» и густо усаженной острыми загнутыми зубами пастью, то нам хорошо известно, как они «управляются» в подобных случаях: заглатывая добычу, иглорот непомерно растягивает, а иногда даже ухитряется откинуть назад свою огромную нижнюю челюсть, которая превращается при этом в настоящую лопату.
Самая необычайная рыба этого семейства, несомненно, Malacosteus indicus.
Malacosteus indicus.
У нее нет рта в обычном понимании слова; огромные костистые челюсти даже не обтянуты кожей. Это уже не челюсти, а лишь проход для пищи, костяной «ковш», или механическая «рука», которая захватывает добычу и проталкивает ее в глотку, являющуюся в данном случае ртом. И благодаря тому, что этот костяной «ковш» не обтянут кожей, захваченная вместе с добычей вода не задерживается внутри «ковша», а свободно проходит сквозь его зубья.
Но это еще не все! Позвоночник, который мог бы служить препятствием при заглатывании крупной добычи, у нашей Malacosteus indicus изогнут в виде буквы S и на всем протяжении своем состоит из мягких, способных легко сгибаться хрящей.
У другой рыбы рот еще более грандиозных размеров. Но это отнюдь не значит, что она питается самой крупной добычей. Нет, рот у этой рыбы – просто «верша», которую она «везет» впереди себя, захватывая ею все, что попадается на пути.
Рыболовы-удильщики и самцы-паразиты
Некоторые глубоководные чудища ловят свою добычу с помощью «удочки». Так охотится, например, хорошо известная у нас во Франции рыба, называемая морским чертом. Рыба эта водится в Средиземном море, и ее часто продают в наших рыбных лавках, предварительно отрезав огромную, уродливую голову. Она сродни целому семейству глубоководных рыб, носящему название Ceratidae (цератидовые).
Морской черт – толстый увалень бурого цвета, с массивным, совершенно бесформенным туловищем и огромной, приплюснутой сверху головой. Грудные плавники его удлинены и по форме напоминают руку или лапу (недаром отряд рыб, к которому принадлежит морской черт, называется «рукоперые»). Громадная пасть усажена двойным рядом острых зубов, а туловище украшено множеством причудливых и разнообразных отростков и выростов, назначение которых не всегда понятно. Для чего, например, у одного вида под подбородком растет пышная борода, похожая на куст? Почему над носом у другого водружен яркий фонарь на высокой подставке? Чтобы освещать себе путь? Но мы уже видели, что в царстве вечной ночи подобная «осветительная установка» не приносит никакой пользы своему хозяину.
Три передних луча спинного плавника, вытянутых над головой в виде длинных, гибких отростков, на концах которых находятся иногда световые органы, имеют более ясное назначение. Притаившись где-нибудь на морском дне, среди камней и водорослей, морской черт обычно лежит неподвижно, выставив вперед свои длинные отростки и слегка пошевеливая ими. Морские животные, привлеченные этой движущейся приманкой, неосторожно приближаются почти вплотную к огромной пасти, которая внезапно широко раскрывается и молниеносно заглатывает добычу.
Но если такой способ охоты «логичен» для морского черта, который живет у самого дна и не отличается большой подвижностью, как, впрочем, и все представители семейства рукоперых, то чем же тогда объяснить наличие подобных «удочек» у других глубоководных рыб, о которых доподлинно известно, что они живут в толще вод, а не на дне океана? Остается предположить, что эти рыбы устраивают свои «засады» прямо в толще воды…
Что же касается светящейся приманки, то рекорд необычайности принадлежит здесь рыбе, которая до последнего времени была совершенно неизвестна науке. Она поймана датской экспедицией на корабле «Галатея» в 1952 году на глубине 3600 метров и названа Galatheathauma («чудо Галатеи»). Светящаяся приманка в виде подвески находится у Galatheathauma внутри ротовой полости, на нёбе, и видна лишь тогда, когда рыба широко разевает пасть.
Но что за странный нарост торчит на носу у этого глубоководного чудища? Или на горле у того, другого? Нарост, похожий на кисточку или… на крошечную рыбку? Да, это действительно живая рыбка размером не больше малька.
Почему же она неподвижна, словно приклеилась или присосалась к большой рыбине?
Здесь мы сталкиваемся с чрезвычайно любопытной особенностью, которая присуща некоторым видам рыб абиссальной (глубоководной) зоны. Самки у этих рыб растут и развиваются нормально, достигая положенных размеров; самцы же остаются крошечными и недоразвитыми.
Накрепко присосавшись к туловищу своей дородной «супруги», эти миниатюрные «мужья» ведут подлинно паразитический образ жизни, питаясь за счет самки (у них общая система кровообращения и пищеварения) и передвигаясь вместе с ней в толще вод.
Какие же выводы можно сделать из всех известных на сегодняшний день науке и зачастую противоречивых данных об образе жизни морских животных, населяющих большие глубины? Какие характерные черты и признаки отличают жителей абиссальных зон морей и океанов?
Есть некоторая общность в окраске. Если рыбы, живущие в поверхностных слоях, окрашены преимущественно в темно-синий цвет, а рыбы, держащиеся на глубине 100 метров, – в серебристый или светло-голубой; если ниже 100 метров преобладают красные или красноватые тона, – то на глубине 1000, 2000 и 3000 метров все рыбы коричневого, бурого или черного цвета. Еще ниже они постепенно обесцвечиваются; обитатели 5—6-километровых глубин обычно уже полностью депигментированы подобно животным, населяющим самые глубокие подземные пещеры на суше.
Значит ли это, что на глубине до 3000 метров солнечный свет еще оказывает какое-то воздействие на живые организмы?
И еще одно свойство, присущее только обитателям больших глубин, хотя оно и встречается у них довольно редко: некоторые глубоководные животные окружены какой-то студенистой, желатинообразной оболочкой. А некоторые рыбы, каракатицы и кальмары словно заключены в прозрачные капсулы.
Для чего?
Почему?
Недоуменным вопросам нет конца.
Глава четвертая
МОЖНО ЛИ ПОЙМАТЬ МОРСКОГО ЗМЕЯ?
Мы знаем так мало…
Глубоководное траление дало науке немало ценных сведений о живых существах, населяющих недра морей и океанов, во всяком случае в пределах 5000 метров глубины.
Но вся беда в том, что нам, в сущности, трудно определить, много или мало знаем мы о таинственном мире океанских глубин. Что представляют собой эти странные существа, к которым так подходит название «чудовища», хотя они совсем не чудовищны по своим размерам? И, главное, много ли в глубинах вод других животных, которые не настолько неуклюжи и неловки, чтобы попасться в наши грубые и чрезвычайно примитивные ловушки?
Одно несомненно: когда в глубоководные сети попадают рыбы длиной 50 сантиметров, мы называем их большими; рыба длиной один метр – редкое исключение. Несомненно и другое: если в океанских глубинах существуют рыбы (или другие морские животные) величиной 3, 5, 10 или 20 метров, их никак не возможно поймать с помощью современных глубоководных орудий лова.
Как же тогда проверить, имеют ли хоть какое-нибудь реальное основание бесчисленные морские легенды и поверья о гигантских животных, будто бы населяющих загадочные океанские глубины: о морских змеях, громадных спрутах и кальмарах – чудовищных кракенах и других необычайных и страшных существах?
Ну, в отношении кракенов мы можем с уверенностью сказать: да! А вот что касается пресловутого морского змея, размеры которого даже по самым преувеличенным сообщениям не превышают размеров большого кита, кто осмелится сегодня поручиться, что все рассказы о нем – лишь плод досужей фантазии или разгоряченного страхом воображения?
Мальчишка, забрасывающий в спокойные воды Марны удочку с самодельным крючком из согнутой булавки и вытаскивающий при этом одних пескарей, и ученый-океанограф, извлекающий тралом с глубины 2000 метров весьма скромных по размерам рыб, по существу вооружены примерно одинаково. Мальчишка имеет столько же шансов подцепить на свой крючок, щуку, сколько океанограф – поймать современным тралом морского змея.
Если вы, просидев несколько часов подряд с удочкой в руках на берегу какого-нибудь заветного омута или ямы, возвращаетесь домой с пустыми руками, вы вините в своей неудаче рыболовную снасть, отсутствие клёва, плохо выбранное время или дурную погоду, но никогда не подумаете: «В этом омуте нет рыбы!»
Все искусство рыбной ловли, как известно, заключается в том, чтобы в подходящее время и в подходящем месте поставить той или иной рыбе подходящую ловушку. Но пытался ли кто-нибудь хоть раз поставить подобную ловушку морскому змею?
Один из самых выдающихся океанографов нашего времени, датчанин Антон Брун, однажды сказал нам:
«Все наши современные орудия глубоководного лова еще крайне примитивны и несовершенны. Я мечтаю ловить стальными удочками, с соответствующими крючками и наживкой на глубине тысячи, двух тысяч и трех тысяч метров. Трудно даже вообразить, какая добыча нас при этом ожидает!»
В настоящее время с точки зрения науки невозможно-отрицать существование на больших глубинах такой крупной и такой длинной рыбы, которая могла бы, появляясь лишь изредка на поверхности морей и океанов, породить многочисленные рассказы очевидцев о встречах со страшным морским змеем.
С тех пор как Уильям Биб опустился в недра океана и увидел своими глазами то, что происходит там внизу, глубоко под нами, ученый мир вынужден был признать, что все наши глубоководные драгирования еще не дали нам сколько-нибудь точных и исчерпывающих знаний о жизни в толще морских вод; хуже того – они во многом ориентировали нас неправильно.
Так, при первом же погружении батисферы на глубину 400 метров Биб увидел восемь больших креветок и отметил: «На этой глубине нам ни разу не удавалось поймать драгой таких крупных креветок».
Надо сказать, что до погружения в батисфере Бибу приходилось часто заниматься глубоководным тралением на том же месте, в районе Бермудских островов. И вот уже в первые минуты погружения он убеждается, что знания его во многом ошибочны. А он был уверен, что хорошо изучил эти воды!
На следующий день Биб сообщает с глубины 600 метров:
«Либо во время погружения мы проходим сквозь зоны, необычайно богатые живыми организмами, либо в наши глубоководные сети попадает лишь ничтожная доля того, что они встречают на своем пути»[8]8
Большинство быстроплавающих морских животных успевает уйти от медленно поднимающихся глубоководных сетей.
[Закрыть].
В тот же день, покачиваясь на конце тонкого стального троса на глубине 500 метров, Биб замечает:
«Мои сомнения в эффективности современных методов драгирования на больших глубинах подтверждаются обилием морских животных крупных размеров, встреченных мною как раз в тех слоях воды, откуда наши глубоководные сети обычно возвращались пустыми, что указывало, как мы предполагали, на полное отсутствие в этих слоях воды каких бы то ни было живых организмов».
Вот перед иллюминатором батисферы появляются морские рыбы-драконы, сверкающие ярко-зеленым светом. Только шестнадцать экземпляров этих созданий добыты океанографами всех стран с помощью глубоководных тралов. Здесь же, перед глазами Биба, – целых четыре великолепных рыбы-дракона, причем каждая из них вдвое крупнее тех, которые были известны до сих пор ученым. А вот и другие существа, совершенно незнакомые, никогда никем ранее не виденные, и среди них – громадная рыба из семейства иглоротов, длиной не менее двух метров, то есть в четыре раза более крупная, чем все выловленные до сего времени экземпляры этой породы.
На глубине 720 метров перед иллюминатором, в который не отрываясь смотрит Биб, возникают четыре странные рыбы, которых знаменитый исследователь не решается причислить к какому-либо известному семейству или виду: «Тонкие и стройные, с удлиненными и заостренными мордами, они неподвижно держались в воде, стоя почти вертикально на своих хвостах».
Несколько раз Бибу удалось разглядеть смутные контуры больших рыб; но все они проплывали слишком далеко от батисферы, «на самом конце луча прожектора», и Биб не смог определить, к какому виду они принадлежат.
«Я должен отметить, – пишет Биб, – что на глубине 900 метров число крупных рыб явно увеличилось. Мы насчитали более дюжины их – от одного до шести метров длиной, и соответственно большее число огоньков».
Что касается первых пассажиров батискафов, то их рассказы о фауне больших глубин, к сожалению, не имеют большой научной ценности, поскольку они не были зоологами.
Но вот в октябре 1954 года французский батискаф ФНРС-3 был предоставлен наконец в распоряжение ученых. «Отныне батискаф принадлежит науке», – этими словами заканчивалась статья капитана Жоржа Уо, командира ФНРС-3, о рекордном погружении на 4050 метров.
И действительно, с этого времени батискаф начинает свою настоящую деятельность. Не заботясь более о рекордах, он опускает в морские глубины тех, кто может увидеть там нечто действительно интересное и ценное для науки. Конструктор батискафа инженер Пьер Вильм уступил свое место в кабине ученым: биологам, геологам, физикам.
При первых же погружениях батискафа ученые сделали волнующее открытие: на дне Средиземного моря, неподалеку от Тулона, они обнаружили странную рыбу, которая «стояла» словно на треножнике, упираясь в морское дно тремя длинными, тонкими отростками, отходившими от ее грудных плавников и хвоста. Когда в ноябре 1954 года в печати были опубликованы фотоснимки удивительной рыбы, ихтиологи с немалым изумлением узнали в ней давно известного им бентозавра. До этого времени (как мы уже рассказывали в предыдущей главе) бентозавр считался чрезвычайно редкой глубоководной рыбой, встречающейся только в Атлантическом и Тихом океанах и почти никогда не попадающейся в глубинные сети.
И вот в Средиземном море, наиболее исследованном водном бассейне нашей планеты, перед самым Тулоном, крупным портом и главной базой французского военно-морского флота, пассажиры батискафа буквально при каждом погружении видят на дне по нескольку экземпляров этой любопытнейшей рыбки.
Разве не ясно теперь, что наши современные глубоководные траления приносят науке лишь крайне скудные и отрывочные сведения о жизни на больших глубинах? Ведь, несмотря на то что за последние сто лет в Средиземном море произведено множество драгирований, глубоководные сети ни разу не извлекли на поверхность такую широко распространенную в этом море рыбу, каким оказался пресловутый бентозавр. Приходится признать, что до сих пор работы по изучению жизни глубин ведутся по большей части вслепую.
Какой же современный ученый и во имя каких принципов может после этого отрицать наличие в океанских пучинах не известных еще науке гигантских животных.
Единственно разумное научное положение в настоящее время – не отрицать ничего. А еще лучше – отвечать на все недоуменные вопросы одной коротенькой, но абсолютно верной фразой: «Мы еще ничего не знаем!»
Несмотря на всю фантастичность многих морских преданий о сиренах, морских чудовищах, гигантских спрутах, способных увлечь корабль в пучину, о морских змеях, изрыгающих пламя, нет никакого основания считать, что все эти рассказы о неведомых и невиданных существах одинаково неправдоподобны или же заведомо вымышленны.
Фантастическая охота «Алектона»
В Атлантическом океане, близ Антильских островов, «Наутилус» капитана Немо подвергся нападению гигантских кальмаров. Они так плотно оплели его корпус своими огромными щупальцами, что одно из них попало между лопастями винта, и подводный корабль вынужден был остановиться.
Надо прямо сказать, что зоологические познания ученейшего профессора Аронакса, устами которого говорит Жюль Верн, оказались на этот раз довольно-таки путаными, потому что кальмары через несколько строчек превращаются у него в спрутов (а это далеко не одно и то же!). Но зато исторические познания знаменитого писателя отличаются, как всегда, большой точностью. Нет сомнений, что в данном случае Жюль Верн использовал в своем романе удивительное газетное сообщение, которое в 1861 году облетело весь мир. Речь идет о необычайной истории с кораблем французского флота «Алектоном».
Но предоставим лучше слово очевидцу этого удивительного события:
«30 ноября 1861 года, в два часа пополудни, когда наш корабль находился к северо-востоку от Тенерифа, на пути от Азорских к Канарским островам, мы заметили на поверхности океана какой-то большой предмет, который сперва не могли ясно различить.
– Капитан! Дозорный сигнализирует, что видит впереди, по левому борту корабля, какой-то обломок.
– Он красноватого цвета! – воскликнул один из матросов. – Похож на обрубок мачты!
– Да нет же, – возразил другой, – это большой клубок водорослей.
– Дети мои, вы ничего не смыслите. Это просто бочка…
– Нет, он двигается!
– Да, да, это какое-то животное! Разве вы не видите, как оно шевелит лапами?
Между тем „Алектон“ приближался к загадочному предмету со всей быстротой своей паровой машины. Скоро стало очевидно, что перед нами – чудовищной величины животное, которое лежало на поверхности воды. Это был гигантский спрут или кальмар пяти-шести метров в длину, со щупальцами чуть ли не вдвое более длинными, чем его туловище, и снабженными огромными присосками.
Громадный рот головоногого, напоминающий клюв гигантского попугая, мог раскрываться не менее чем на полметра. Веретенообразное туловище, сильно вздутое посредине, заканчивалось двумя закругленными в виде лопастей мясистыми плавниками очень больших размеров. На голове были ясно видны огромные, сильно выпуклые, зеленоватого цвета глаза с пугающе пристальным взглядом.
Одно туловище этого гигантского головоногого весило, вероятно, не менее тысячи килограммов.
Невзирая на фантастические размеры животного, капитан „Алектона“ лейтенант Боуэр приказал застопорить машину и стал маневрировать, потихоньку приближаясь к чудовищу, чтобы попытаться поймать его.
Поспешно зарядили ружья, приготовили гарпуны и петли из прочных морских канатов. Но при первых же выстрелах животное ушло под воду и скрылось под килем корабля. Однако оно не замедлило появиться снова с другого борта.
Пораженное несколькими гарпунами и вновь раненное, чудовище дважды или трижды погружалось под воду, но всякий раз опять всплывало на поверхность, судорожно двигая своими длинными, извивавшимися во все стороны щупальцами.
Корабль непрерывно следовал за животным или останавливался, сообразуясь с его движениями. Преследование продолжалось более трех часов».
Капитан не решался спустить на воду шлюпки. Прогремели новые выстрелы. Двадцать пуль пронизали мягкие ткани гигантского головоногого, не причинив ему, однако, заметного вреда. Наконец одна из пуль попала в голову, заставив животное выбросить огромное количество пены, крови и какого-то клейкого вещества. Сильный запах мускуса распространился в воздухе.
Но вот удачно брошенный гарпун глубоко вонзился в мягкое, студенистое тело кальмара и прочно засел там. А еще через минуту, несмотря на довольно сильную волну, которая била в борта «Алектона», одному из матросов удалось накинуть на чудовище затяжную петлю. Матросы подтянули к самому борту громадную бесформенную массу и уже начали тащить ее вверх, как вдруг петля, скользнув вдоль туловища кальмара, зацепилась за огромные плавники. Гигантская туша тем временем уже показалась из воды, но тут канат туго натянулся от страшной тяжести и перерезал пополам мягкое тело головоногого, как проволока – брусок масла. Один плавник оторвался и упал в море, в то время как само животное грузно шлепнулось обратно в воду и скрылось под волнами. Оторвавшийся кусок плавника удалось выловить – он весил более двадцати килограммов.
Случай с «Алектоном» – не легенда и не вымысел. Гигантского кальмара видел весь экипаж судна. Он существовал вполне реально. Зоологи даже окрестили его надлежащим образом: «Loligo Bouyari», то есть «кальмар Боуэра», по имени капитана «Алектона», который подробно описал чудовище в своем официальном рапорте. Быть может, размеры его были слегка преувеличены, но это единственное, что может вызвать сомнение в рапорте Боуэра: 13–14 метров в длину, причем на туловище приходится 5–6 метров, а на щупальца – 8 метров.
Но, как мы увидим дальше, с тех пор были получены доказательства существования еще более крупных головоногих.
