Текст книги "Три любовных романа Лучшие из лучших — 1996 (из второго десятка)."

Автор книги: Пенни Джордан

Соавторы: Диана Гамильтон,Патриция Уилсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Он вновь наклонился поцеловать ее. Сильные пальцы впились в запястья Кэсси, которая отчаянно пыталась вырваться из этой стальной ловушки. Но вдруг все изменилось. Только что они боролись, ожесточенно, яростно, не помня себя. И вот в одну секунду все стало иначе. Трепеща от страсти, Джордан выпустил ее руки, пальцы его зарылись в ее волосы, а губы прижались к ее губам, но совсем не так, как минутой раньше.

От этого поцелуя Кэсси захлестнула волна такого острого наслаждения, какого она никогда прежде не испытывала. Все ее существо словно растворилось в безумии освобожденного желания, сердце готово было выскочить из груди. Она вдруг поняла, что впервые сама отвечает на его поцелуй, а в мозгу пицей билась одна мысль – утонуть в его объятиях.

Джордан поднял голову, и они посмотрели друг на друга, едва переводя дыхание. Джордан что‑то глухо пробормотал, и в его глазах она прочла то же горячечное безумие, которое сжигало ее саму.

– О Боже! – хрипло выдохнул он и вновь жадно впился в ее губы, меж тем как его руки, только что враждебные и грубые, нежно ласкали ее тело. Через секунду платье было расстегнуто, и его ладони сомкнулись на трепещущей, напрягшейся от желания груди Кэсси. Горячие губы скользнули по ее лицу, потом по груди, язык нежно тронул отвердевшие соски. Кэсси оказалась во власти противоречивых чувств: ей хотелось и оттолкнуть его, и еще теснее прижаться к его губам, пальцы перебирали его волосы. С глухим стоном он покусывал ее нежную плоть, и все ее естество едва заметной дрожью отзывалось на его страсть.

Он вновь приник к ее губам, одной рукой сжимая ее грудь, и Кэсси внезапно поняла, что ее тело невольно, повинуясь сокрушительному огненному вихрю, пришло в движение, разжигая в Джордане ответное пламя. Кэсси металась, прожигаемая насквозь первозданным жаром страсти, перед мощью которого она была абсолютно бессильна. У нее вдруг перехватило дыхание, все тело немыслимо напряглось, отказываясь подчиняться ее воле и рассудку, и как бы со стороны она услышала, что сквозь рыдания твердит его имя. И снова все переменилось, и она внезапно осознала, что Джордан застегивает ей платье, твердо отстраняя от себя ее руки, все еще цепляющиеся за него.

Секунду спустя она была на ногах и мало‑помалу пришла в себя, ощущая поддержку рук Джордана и видя перед собой его внимательные, как бы оценивающие глаза.

– Почему вы были так глубоко привязаны к этому итальянцу? – низким глухим голосом спросил он. – Вы ведь, по сути, до сих пор Спящая Принцесса. До сих пор не разбуженная. Его поцелуи наверняка были совершенно невинны, и, можете мне поверить, он вряд ли хотел чего‑то большего, да и вас он как мужчина нисколько не волновал. Иначе он бы на поцелуях не остановился. Разумеется, если он живой человек, а не кукла из папье‑маше! Кэсси молча смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова, по‑прежнему покорная его воле.

– Пора уж вам повзрослеть, Кэсси, – сердито сказал он, – и жить полнокровной жизнью! Я ведь не смогу научить вас жить в этом мире, разве что вы переедете сюда и будете рядом до окончания помолвки. В следующий раз, когда вы окажетесь в моих объятиях, я пойду до конца.

На обратном пути он не проронил ни слова, и Кэсси тоже всю дорогу молчала. Она просто не смела заговорить с ним, чувствуя, что в любую минуту он может взорваться, как динамит, и, когда наконец машина остановилась у ее дома и он, проводив ее до дверей квартиры, попрощался, Кэсси буквально ввалилась в прихожую, заперла за собой дверь и прислонилась к ней, ощущая спиной холодную твердую поверхность.

Она желала его! Желала с такой неодолимой силой, что в порыве отчаяния прикусила губу, но даже не почувствовала боли. Вся боль огненным сгустком пульсировала внутри, в сердце, и только разгоралась от сознания, что она одинока, еще более одинока, чем раньше.

Что же делать? Ведь придется ходить на работу в редакцию, время от времени ездить вместе с ним к его отцу. В глубине души она почему‑то была уверена, что Джордан ни за что не отпустит ее из газеты, потому что его отец непременно захочет узнать, чем вызван ее уход, да и среди коллег пойдут разговоры.

Кто же виноват в случившемся? Вообще‑то вопрос был никчемный, поскольку Кэсси прекрасно знала ответ. Все дело в ней самой, она сама стала вешаться Джордану на шею, хотя он этого совсем не ожидал, чуть ли не умоляла Джордана поцеловать ее прямо здесь, в ее квартире, только потому, что он был так внимателен и заботлив. Она не сумела правильно воспринять его доброе отношение, оказалась не способна повести себя, так сказать, нормально. Считала себя здравомыслящей, лишенной сантиментов деловой женщиной, но Джордан беспощадно продемонстрировал ей, какая она на самом деле, и заронил в ее душу болезненную жажду, которая, как она понимала, никогда не утихнет.

Глава 8

Случилось так, что Кэсси не видела Джордана ни на следующий день, ни вообще всю оставшуюся неделю. Он позвонил, как раз когда она уже собиралась идти в редакцию. Голос в трубке звучал сдержанно, холодновато‑вежливо.

– Я хочу, чтобы вы знали, где я буду в течение ближайших нескольких дней, – сообщил он. – Главный редактор «Газетт» и его заместитель оба свалились с гриппом. Я сейчас же еду туда, а в нынешних обстоятельствах предпочтительно, чтобы вы раньше других были в курсе.

– Хорошо. Благодарю вас.

Кэсси смешалась, не зная, что сказать дальше. Упомянуть о вчерашнем вечере? Как он к этому отнесется? Обычно в таких ситуациях на подмену заболевшему выезжал заместитель их главного редактора. Это и понятно: «Газетт» была частью компании Риса и подобные замены считались в порядке вещей. А вот то, что в «Газетт» отправился сам главный, и не кто‑нибудь, а Джордан, сын президента и самого крупного акционера компании, было весьма необычно. Он решился на этот шаг, наверно, потому, что не хочет встречаться с ней на глазах у сотрудников. Ведь ясно, что после вчерашнего они не смогут поддерживать прежние нормальные отношения.

– Может быть, у вас есть для меня какие‑нибудь поручения? – неуверенно спросила она, мысленно возвращаясь к рождественской вечеринке и всему, что с ней связано.

– Нет, – холодно ответил он. – Увидимся, когда я вернусь в редакцию.

Вероятно, через три‑четыре дня.

В трубке послышались гудки, а Кэсси все стояла, бездумно глядя на нее. Их затея казалась теперь совершенно невозможной. Начать с того, что идея помолвки принадлежала именно Джордану. И именно он вкладывал массу сил в осуществление своего плана, тогда как сама она сперва вообще не хотела ему помочь. Теперь же он вряд ли сумеет правдоподобно играть роль жениха даже в доме своих родителей, не говоря уж о том, что их каждодневные встречи в газете превратятся в сущую каторгу.

Ну что ж, по крайней мере в редакции она смогла взять себя в руки и ничем не выдала своего настроения.

– Джордана несколько дней не будет, – сказала она с порога, прежде чем Бэрри Сток, заместитель главного редактора, успел оповестить всех о причине его отсутствия. На время утреннего совещания каждый уже знал о случившемся столько же, сколько и сама Кэсси; и все находили это естественным – ясное дело, ей положено быть в курсе, и, даже если она узнала обо всем раньше Бэрри, ничего удивительного в этом нет. К сожалению, Джордан по причине своего отсутствия не может оценить ее предусмотрительность. И вообще, ей будет не хватать его эти несколько дней, подумала Кэсси.

Когда он позвонил в пятницу вечером, в его голосе не было прежней холодной отчужденности.

– Завтра я собираюсь к отцу, – спокойно сказал он, и по его тону было трудно понять, в каком он настроении. – Может, составите мне компанию?

– С удовольствием! – Чувствуя, как внутри нарастает знакомое желание ответить резкостью, Кэсси вовремя подавила закипающий гнев. – Все еще злитесь на меня? Но так или иначе, я хочу повидаться с вашим отцом.

– Превосходно, – ответил он. – Я заеду за вами около часу. Нет смысла отправляться раньше. В это время года по субботам на дорогах не так уж много автомобилей, а моя мать сейчас живет там в гостинице.

– Почему? – Кэсси ощутила укол обиды: как это он не сказал ей об этом раньше? Но тут же одернула себя: дом не ее, а Джордана, и дело касается не ее, а его родителей, и она здесь совершенно ни при чем.

– До больницы путь неблизкий, а она не любительница водить автомобиль. К тому же дом стоит несколько на отшибе – не самое подходящее место для одинокой женщины. Я перевез ее в прошлое воскресенье.

– Я… понятно. – Холодный тон его слов задевал ее, но она так и не нашлась, что сказать в ответ.

– Еще какие‑нибудь вопросы? – коротко спросил Джордан. По тому, как прозвучал этот вопрос, Кэсси окончательно убедилась, что с ней говорит тот, прежний Джордан, которого она так хорошо знала до «помолвки». В итоге она оказалась права: он до крайности черствый, холодный, не терпящий возражений человек.

– Нет! – резко ответила Кэсси. – Жду вас завтра к часу.

На этот раз трубку бросила она, понимая, что если их разговор продолжится, то она выскажет ему все, что о нем думает. Теперь ей казалось совершенно непонятным, как это Джордан мог вызывать в ней нежные чувства. Мстительный мужлан, в этом вся его суть! Кэсси надела пальто и отправилась по магазинам. То, что Джордан Рис безумно действовал ей на нервы, не должно сказываться на ее отношении к его родителям. Кэсси искренне им симпатизировала и с большим удовольствием выбрала для каждого небольшой подарок. Домой она вернулась довольно поздно. Когда на следующий день Джордан заехал за ней, упакованные в оберточную бумагу подарки лежали в ее чемодане.

Увидев Кэсси, он окинул ее привычным холодным взглядом, в ответ на который она тут же вспыхнула от гнева.

– Вам не нравится, как я одета? – с дерзким видом спросила она, злясь на то, как неспешно и невозмутимо оглядывал ее Джордан. – Если, по‑вашему, я выгляжу неприлично, то я могу переодеться!

– Я так не считаю, – спокойно ответит он. – Вы всегда одеты с большим вкусом.

– Тогда откуда этот неодобрительный взгляд?

– О неодобрении речи нет, – ровным голосом сказал Джордан. – Просто я подумал, не замерзнете ли вы в этой короткой юбке. А может быть, я с удовольствием любовался вашими ногами. Выбирайте, что вам больше нравится!

Этой реплики оказалось вполне достаточно, чтобы заставить ее замолчать. Не говоря больше ни слова, Джордан тронул машину с места и по пустынным морозным улицам направился к ближайшей магистрали.

За последнюю неделю погода установилась, лишь по сторонам на склонах холмов белели кое‑где нерастаявшие пятна снега и время от времени блестели на солнце остатки ледяного покрова на полях. В полдень они остановились, выпили в молчании по чашке чаю и снова продолжили свой путь на юг. Джордан с невозмутимо‑отрешенным видом вел машину. Его красивые руки уверенно сжимали руль, глаза были устремлены вперед, на дорогу. Кэсси очень хотелось посмотреть на него, но она все‑таки удержалась. Постепенно, однако, она занервничала, особенно когда машина свернула на обычную сельскую дорогу. Здесь снег не успел еще полностью растаять и в некоторых местах по краям дороги превратился в лед; Кэсси заметила, как Джордан напрягся, оценивая ситуацию. Если снова начнется снегопад, то дорога здесь станет небезопасной. Оставалось надеяться, что метеорологи не ошиблись и до рождественских каникул снега не будет.

– Где мы остановимся? – спросила Кэсси, когда они наконец въехали в город.

– Думаю, неплохо бы поселиться в той же гостинице, где моя мать, сухо сказал он. – Это было бы вполне естественно, если, конечно, у вас не найдется веских возражений.

– У меня нет возражений, – ледяным тоном отчеканила Кэсси и язвительно добавила: – Я заплачу за себя сама!

– Не будьте занудой, Кэсси, – устало буркнул Джордан. – Нам и без того будет нелегко, так что оставьте вашу язвительность. Надеюсь, ваше доброе отношение к моему отцу поможет нам выдержать предстоящее испытание. Но помните, случись что – и вы найдете во мне решительного и безжалостного врага!

Кэсси прочла, явную угрозу не столько в словах, сколько в спокойном тоне, каким они были произнесены, и ей вдруг стало стыдно своей ребячливой вспышки. Она смущенно замолчала, а Джордан, казалось, вовсе забыл о ее существовании.

Зарегистрировавшись у администратора, он проводил ее в номер и тут же исчез, отправившись на поиски матери. А Кэсси вдруг совершенно отчетливо поняла, что ее ждет в ближайшее время. Если она намерена держаться как член семьи, ей придется проявить напористость и самой позаботиться о себе. К сожалению, на такое она не способна. Вся ее напористость кончалась на журналистике, в житейских делах ей очень недоставало уверенности в себе. От природы застенчивая и замкнутая, она не умела открыто выказывать свои чувства, опасаясь ответной холодности и враждебного непонимания.

Распаковав вещи, Кэсси села на край постели и погрузилась в свои невеселые мысли. В дверь постучали. На пороге возник Джордан.

– Мы собираемся выпить кофе в столовой на первом этаже, – деловито сообщил он. – Если вам будет угодно изобразить на лице улыбку, то можете составить нам компанию.

Кэсси молча взяла свою сумку и шагнула к двери, однако Джордан неожиданно остановил ее.

– Кэсси, – тихо сказал он, – простите меня за тот вечер, пожалуйста.

Это было настолько неожиданно, что она просто стояла и смотрела на него, не зная, как отнестись к его словам.

– Я сам создал такую ситуацию, из которой у вас не было другого выхода, кроме как нагрубить мне, – признался он. – Со мной трудно сладить, так что вам поневоле пришлось употребить ваш острый как бритва язычок. Зная вас, я должен был это предвидеть. – Он пожал плечами и сдержанно улыбнулся. – К сожалению, вам удалось по‑настоящему задеть меня. И очень больно.

– Я задела вас? – ошеломленно воскликнула Кэсси, уставясь на него широко раскрытыми глазами.

– Мое самолюбие, Кэсси, – криво усмехнулся Джордан. – Какому мужчине приятно думать, что, когда он целует женщину, она в этот миг хладнокровно обдумывает, что за всем этим кроется. Считается, что в такой ситуации она забывает обо всем!

– Но я… я ведь упала и… – пробормотала Кэсси, пряча глаза и совершенно не зная, что сказать дальше. Он взял на себя всю вину, забыв о том, как она сама бросалась ему на шею. Кэсси совсем растерялась.

– И это тоже моя вина, – невесело засмеялся он в ответ на ее слова. С налету обрушился на вас с обвинениями: вы, дескать, постоянно стремитесь доказать, что никому ни в чем не уступите. Если б я вовремя сдержался, вы бы не упали со стремянки.

– В общем‑то это неважно, – спокойно сказала Кэсси. – Мы с вами просто не можем вести себя как нормальные люди, верно? Между нами с самого начала существует глубокая внутренняя неприязнь. Жаль только, что вы связались именно со мной, вот и все.

– Верно, – криво усмехнулся он. – Но раз уж так получилось, давайте постараемся выйти из положения с минимумом потерь. Ну а теперь идемте к моей матери.

Кэсси вышла из номера, но тут же метнулась назад и быстро вытащила из чемодана красиво упакованный подарок.

– Я… я привезла с собой небольшие подарки для ваших родителей, объяснила она в ответ на удивленный взгляд Джордана. – Надеюсь, вы не против, – добавила она, заметив, как сузились его глаза.

– Если вам так захотелось, то мне, разумеется, нечего возразить, медленно произнес он. – Если вы считаете, что обязаны…

– Почему «обязана»? – перебила Кэсси, избегая его пристального взгляда. – Как ни странно, они мне очень нравятся!

– Как ни странно, вы им тоже, – взяв ее за плечи, мягко сказал Джордан. – И как ни странно, вы нравитесь и мне. – Он взглянул на нее с высоты своего роста и почувствовал, как она напряглась. – Беда в том, что вы все время гладите меня против шерсти. И виной тому, наверное, ваше инстинктивное стремление делать все мне наперекор. Однако в целом вы до сих пор вели свою роль неплохо. Пожалуй, нам стоит забыть о наших разногласиях и начать все сначала.

Только не теперь, когда она снова во власти недавних чувств! Когда лежащие на ее плечах руки Джордана буквально жгут кожу, даже сквозь ткань жакета. Достаточно одной ошибки, одного нежного взгляда с его стороны, и она опять будет ввергнута во вчерашнее безумие и, забыв обо всем на свете, со стоном забьется в его объятиях.

– В этом нет необходимости, – сказала она поспешно, отстраняясь. Все и так скоро кончится.

– Кончится? – изумился он. – А Рождество? К тому же нам придется еще некоторое время продолжать игру, пока отец окончательно не поправится и не будет в состоянии выдержать этот удар. Пока только начало!

– Я… я не могу!.. – в отчаянии воскликнула она, испуганно глядя на него. – Мне не выдержать все это снова. Теперь нам уже незачем так притворяться. Они все равно нам поверили. Я просто не сумею больше… когда вы…

– Когда я все время рядом, – сердито закончил Джордан. – Мы слишком далеко зашли, на попятный идти поздно, – отчеканил он. – Вам придется наступить на горло своим чувствам, как бы трудно это ни было. Советую начать прямо сейчас!

С этими словами он притянул Кэсси к себе и грубо, чуть ли не с намеренной жестокостью впился в ее губы. Джордан был слишком большим и сильным, чтобы она могла хоть как‑то сопротивляться. Все ее существо захлестнула горячая волна желания, но он все же почувствовал в ней внутреннее сопротивление и стиснул еще крепче, не отрывая губ от ее рта. Когда он ослабил натиск и слегка отпустил ее, Кэсси уже целиком была в его власти. Руки безвольно повисли, гнев и страх исчезли без следа, уступив место какому‑то сладкому полуобморочному состоянию. Встретив пристальный взгляд его светлых глаз, она мучительно покраснела.

– Вы… вы говорили, что больше никогда… – неуверенно пролепетала она.

– Под влиянием минутного гнева я совершенно забыл об этом, – буркнул он. – Сдается мне, вас ни на мгновение нельзя оставить без присмотра, иначе вы схватите свой журналистский блокнот и броситесь брать интервью у моих родителей. – С этими словами он быстро направился к двери, и ей оставалось только последовать за ним. Но Джордан вовсе не собирался оставить ее одну. Заперев дверь номера, он отдал ей ключ, а когда Кэсси с обиженным видом торопливо зашагала прочь, взял ее за руку и заставил замедлить шаг. – Помните, сейчас вы как бы на сцене, Кэсси, – предупредил Джордан, когда они подошли к дверям гостиничного кафе, – с этой минуты и до нашего отъезда!

Кэсси и сама это знала, вот почему, когда он взял ее за руку, она не сделала попытки освободиться.

Мать Джордана была так рада ее приходу, что Кэсси до слез смутилась и растрогалась. Дороги Рис твердо решила, что лучшей жены для сына и желать нельзя, и отец Джордана, когда они позднее навестили его, тоже не скрывал своей радости и гордости за сына. Радом была любящая семья, которой очень скоро предстояло увеличиться. Выглядел он теперь куда лучше, и Кэсси подумала о том, как трудно ей будет сказать этому добросердечному человеку, что его мечтам не суждено осуществиться.

Джордан тоже вел себя с подкупающей теплотой и заботливой мягкостью, и Кэсси показалось, что естественность, с какой он играл свою роль, произвела бы большое впечатление на ее мать. Но где взять актерское умение, чтобы убедить любящих стариков, что их помолвка не придуманная от начала до конца ложь, а всего‑навсего досадная ошибка? На обратном пути, сидя рядом с Джорданом, Кэсси вдруг поняла, что надолго ее не хватит. Она готова была расплакаться от бессилия и чувства вины и поэтому всю дорогу угрюмо молчала.

Еще задолго до поворота на магистраль снова повалил снег, и видимость почти сразу намного ухудшилась. Внезапно поднявшийся ветер залеплял ветровое стекло крупными белыми хлопьями. Едва они вырулили на шоссе, как увидели, что по обочинам горят огни безопасности, предупреждая водителей о том, что необходимо сбавить скорость до минимума.

– Боюсь, так мы далеко не уедем, – пробормотал Джордан, нарушая царившую в салоне тишину. – Очень скоро нам придется ползти черепашьим шагом, и мне вовсе не улыбается попасть в пробку, всегда ведь найдется недоумок, которому приспичит всех обогнать. А это весьма небезопасно. Так что на следующем повороте мы свернем на проселок.

– Но там, наверно, еще опаснее? – встревоженно спросила Кэсси. На ней были плотные шерстяные колготки и высокие сапоги, что оказалось очень кстати. Если они застрянут на полпути, то она по крайней мере не будет страдать от холода. Слава Богу, догадалась взять с собой и меховую шапку.

– Может быть, – угрюмо сказал Джордан. – Но мы хотя бы не будем зависеть от других. – Вскоре перед ними замаячил знак сообщающий о возможности выхода на другую дорогу. Джордан засигналил и свернул туда, однако условия там оказались не намного лучше. – В случае чего остановимся на ночь в какой‑нибудь гостинице, – спокойно сказал он. – Ближайший город сравнительно недалеко отсюда.

Кэсси понятия не имела, где они находятся. Из‑за метели ей казалось, будто они попали в какой‑то призрачный, нереальный мир, и, несмотря на то что в автомобиле было уютно и тепло, она, как и Джордан, прекрасно понимала, что, если они застрянут, этого тепла хватит не надолго. Здесь тоже намело уже довольно много снега. Наверно, в этой низине снег не успел полностью сойти, и теперь новый снегопад увеличил белый покров. – Придется нам все же остановиться, – сказал Джордан, проехав несколько миль. – Нет смысла рисковать, чтобы в конце концов застрять Бог знает в какой глуши. В ближайшем населенном пункте выходим, ладно?

Кэсси оставалось только согласиться. Откровенно говоря, ей было непонятно, как он вообще что‑то видит в такой мгле.

Однако как раз она‑то первая и разглядела огни придорожной деревни, и Джордан поехал туда, преодолевая все более глубокие сугробы. Он угрюмо молчал, и Кэсси поняла, что, как и она, он думает о том, есть ли в этой деревне хоть какая‑нибудь харчевня или им придется ехать дальше. В любом случае еще несколько миль – и они все равно застрянут, так не лучше ли рискнуть и повернуть в деревню?

Они медленно ползли по деревенской улице. Кэсси изо всех сил пыталась высмотреть что‑нибудь подходящее для ночлега и наконец, к великой радости, увидела вывеску деревенской гостиницы под названием «Пестрый теленок».

– Слава Богу! – пробормотал Джордан и потер уставшие от напряжения глаза. – Пойдемте поскорее выясним, что они могут нам предложить.

Похоже было, они тут не одни такие. Джордан с трудом припарковал свою машину радом с несколькими другими, а Кэсси с надеждой думала: дай‑то Бог, чтобы их владельцы оказались местными жителями, а не их товарищами по несчастью, тоже решившими найти прибежище в этой гостинице.

Внутри было тепло и шумно, и Кэсси, стараясь не отставать, прошла следом за Джорданом в переполненный бар.

– Надеюсь, у вас можно будет переночевать? – обратился он к розовощекой улыбающейся женщине.

– Я тоже надеюсь, сэр! – засмеялась она. – За последний час на нас обрушилась уйма народу. Смею предположить, что вы, как и другие, свернули с шоссе, чтобы заночевать у нас?

– Верно, – сказал Джордан. – Вы позволите нам…

– Минутку, сэр. Пойду справлюсь у мужа. Он готовит номера для приезжих. Будет неприятно, если я обнадежу вас, а потом окажется, что свободных комнат нет.

К счастью, номер нашелся, и, когда их повели наверх, Кэсси с облегчением вздохнула.

– Вещи вам принесут немного погодя, – успокоил их хозяин. – Я просто покажу вам, что к чему, и оставлю ключ. А вы располагайтесь по своему усмотрению. У нас сейчас масса хлопот. Если хотите, чуть позже сможете поужинать.

– Спасибо, с удовольствием, – сказал Джордан. – Как насчет поужинать, Кэсси? – Он быстро взглянул на нее, и она, улыбнувшись, молча кивнула. Просто чудо, что им так сразу повезло.

– Вот и ваша комната! – Отперев массивную дубовую дверь, хозяин жестом пригласил их войти. – Последняя свободная комната во всей гостинице! Вам здорово повезло. Еще каких‑нибудь полчаса, и номер наверняка был бы занят. Это единственная гостиница на много миль вокруг!

– У вас, значит, осталась только эта комната? – голосом, в котором Кэсси уловила нетерпеливую досаду, спросил Джордан. – Вообще‑то мы рассчитывали на две.

– Мне очень жаль, сэр, но это действительно так. Больше ни одного свободного угла, ведь, как я уже говорил, наша гостиница единственная на много миль вокруг. Надеюсь, вам будет здесь достаточно удобно, – добавил он, бросив взгляд на обручальное кольцо Кэсси. – По крайней мере в такую ночь, как эта, никому в голову не придет задавать вам вопросы.

С этими словами он вышел, двусмысленным смешком вогнав Кэсси в краску и вызвав раздражение у Джордана. Взгляд Кэсси тотчас приковала к себе огромная двуспальная кровать – девушка так и осталась стоять в дверях, не в силах двинуться с места.

– Ну и как же нам быть? – недовольно спросила она у Джордана, который спокойно осматривал номер.

– Постараемся «устроиться» как можно лучше, как выразился наш благодетель. Ничего другого не остается. Вы ведь сами все слышали. В ближайшей округе ночлега не найти. Можем считать, что нам чертовски повезло!

– Мне так вовсе не кажется! – порозовев от смущения, заявила Кэсси. Эта штука, которая занимает чуть не всю комнату, не что иное, как двуспальная кровать.

– Слава Богу, что не односпальная, – сердито бросил Джордан. – Ради всего святого, Кэсси, вы ведь все отлично понимаете. При всем вашем недоверии и неприязни ко мне, вы ведь не станете подозревать, что я это подстроил!

– Ну что ж, в таком случае мы должны… кое о чем договориться, пробормотала Кэсси.

– Короче, мне бар, а вам кровать, да? – ехидно усмехнулся он. – Нет уж, благодарю покорно, мисс Престон! Эта штука достаточно велика для нас обоих. Можно устроить забор из подушек прямо посередине кровати, если вы настаиваете, или будем сидеть всю ночь, уставясь на постель, – кто первый заснет, тот и проиграет. Кстати, если вы не заметили, – раздраженно добавил он, – здесь нет центрального отопления. Вы только что переболели гриппом, а я вовсе не самоубийца! Так что сначала мы пойдем поужинаем, а затем организуем два оборонительных лагеря и немного поспим. Если повезет, завтра мы продолжим наше путешествие. Надеюсь, в этом захолустье все же найдется пара снегоочистителей!

В словах Джордана была неоспоримая логика. Даже сейчас, в пальто, она чувствовала, что в комнате очень холодно, и вместе с тем хорошо понимала, что им действительно повезло – по крайней мере крыша над головой. И Кэсси отправилась ужинать, думая о том, что Джордан, как всегда, прав. Однако, когда подошло время располагаться на ночь, ее снова охватила ужасная неловкость. Будь они просто друзьями, привыкшими весело проводить вместе время, то все это не имело бы такого уж большого значения. Кэсси с грустью вспомнила дни своей недавней болезни, тепло и заботу, которыми окружал ее Джордан. В подобной ситуации она бы не возражала против его присутствия. Она часто смеялась его шуткам и помнила, что тогда он был совсем другим, необычно мягким и внимательным.

Теперь же все было совершенно иначе, и ей очень не понравилась понимающая улыбка, с которой посмотрела на нее жена владельца гостиницы. Несомненно, она считала, что короткая остановка в гостинице усилит их нежные чувства друг к другу. Кэсси видела, какими глазами хозяйка смотрела на ее обручальное кольцо. Если бы она знала!

– Можете первая воспользоваться ванной, – холодно сказал Джордан, после того как они, поужинав, вернулись в комнату и он принес из машины чемоданы. – А потом приготовьте постель и укладывайтесь. Я тем временем искупаюсь и переоденусь прямо в ванной.

Кэсси так и сделала, чувствуя себя очень глупо из‑за того, что сама все усложняет. Возвратившись в комнату, она молниеносно натянула ночную рубашку и халат. Когда Джордан вернулся, она стояла возле кровати, во все глаза глядя на его укутанную в черный махровый халат фигуру.

– Прошу прощения, но я не привык брать с собой пижаму, – проворчал он. – Откуда я знал, что придется заночевать в неотапливаемом помещении? Не волнуйтесь, я не собираюсь спать голышом!

– Как… где вы… – начала было она и тут же запнулась, увидев лукавую искру в его глазах.

– Разумеется, право выбора за вами, – невозмутимо сказал он. – Ложитесь на той стороне, которая вам больше нравится. В конце концов, разница невелика. Оба края постели соединяются посередине.

Окончательно смутившись, Кэсси метнулась к дальнему краю постели, скинула халат и быстро юркнула под одеяло. Уже лежа в кровати, она вспомнила, что они забыли поставить забор из подушек, хотя подушек все равно бы не хватило, так что она отказалась от этой затеи. Ей вовсе не хотелось видеть, какое выражение лица будет у хозяйки, если она обратится к ней с просьбой дать им еще несколько подушек.

Джордан выключил свет, и кровать тут же просела под его тяжестью.

– Вы бы лучше надели халат, – спокойно заметил он.

– Я и так хорошо укрыта! – машинально огрызнулась Кэсси.

– Меня волнует совсем не ваша скромность, – раздраженно сказал он. ‑Вы недавно перенесли грипп, и мне совсем не хочется, чтобы вы опять простудились.

– Мне вполне тепло, – солгала Кэсси. – В конце концов здесь не Эверест!

– Посмотрим, что вы скажете через час‑другой, – поддел ее Джордан. ‑Кстати, на Эвересте нам, наверное, пришлось бы спать в одном спальном мешке. Перед стремлением выжить рушатся все условности.

Кэсси промолчала, пытаясь согреться. Ни за что на свете она не вылезет из постели и не покажет Джордану, что он оказался прав и ей не стоило снимать халат. Она поджала ноги, стараясь укутать их подолом ночной сорочки, крепко обхватила себя руками и попыталась уснуть.

Проснувшись, Кэсси увидела, что в комнате светло, и сообразила, что причиной тому обилие снега за окном. Ей было на удивление тепло и уютно – и тут же выяснилось почему: она лежала, тесно прижавшись к Джордану, обнимавшему ее за плечи. Значит, с ужасом подумала Кэсси, ночью она, как маленький зверек, в поисках живого тепла бессознательно придвинулась к нему.

Она осторожно попыталась отстраниться, но даже это едва заметное движение потревожило его сон. Он вздохнул, повернулся к ней и обнял ее другой рукой, не давая возможности освободиться. Конечно, можно было бы вырваться, но тогда он проснется и, поняв, что произошло, наверняка посмотрит на нее с презрением, так что лучше этого не делать. Ладно, она подождет, пока он проснется, а потом притворится, будто тоже спала. Кэсси затихла, прислушиваясь к ровному дыханию Джордана и ощущая на своем животе тяжесть его руки. Во сне его лицо потеряло обычную жесткость. Темные ресницы бросали мягкие тени на его щеки, густая прядь взлохмаченных волос упала на лоб, резко очерченные губы казались теплыми и мягкими, едва ли не чувственными.