Текст книги "Радость и грусть"

Автор книги: Пенни Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

3

Вот уже два часа как длился семейный праздник. Последние двадцать минут Патриция весело болтала с молодым человеком по имени Крис, которого ее представила Сильвия, и получала огромное удовольствие от общения. Вдруг она сообразила, что уже давно не видела Джонни, и почувствовала себя виноватой. В этот момент Крис, сокрушенно вздохнув, сообщил, что Мишел сегодня не желает его видеть.

– Она хотела, чтобы на вечеринке я был ее кавалером, но я объяснил, что, во-первых, разведен и мне уже за тридцать и, во-вторых, что я ее кузен и потому не гожусь на такую роль.

– После чего вы стали еще более привлекательным в ее глазах, – преувеличенно серьезно отозвалась Патриция. – Ну же, сознайтесь, – поддразнила она. – Вам ведь ужасно льстит, что такая потрясающая красавица, да еще восемнадцати лет, влюблена в вас.

– Временами, конечно, льстит, – признался Крис. – Но, честно говоря, слишком часто тот же факт меня ужасает. Следовательно, я старею…

– Мне пора пойти отыскать Джонни, – прервала его Патриция.

Как обидно, оказавшись в самой гуще семьи, не иметь возможности напрямую расспрашивать о том, что тебя интересует. Но это было бы слишком опасно, вдруг кто-нибудь о чем-нибудь догадается!

– Недавно я видел его вон в том конце зала в компании Нолана, – заметил Крис и умолк, удивившись выражению лица своей собеседницы. – Вам не понравился Нолан? Тогда вы в меньшинстве, – заверил он. – Большинство представительниц вашего пола находят его крайне привлекательным.

– Но я вовсе не принадлежу к большинству, – заявила Патриция.

– Это уж точно, – тихо пробормотал Крис.

Улыбнувшись, Патриция покачала головой и повернулась, оглядывая гостей. Действительно, в противоположном углу Джонни беседовал со своим кузеном.

За прошедшие два часа настроение Нолана ничуть не улучшилось. Лиз вела себя на редкость нахально. Как он и опасался, она буквально липла к нему, явно стараясь создать у окружающих впечатление, что они вновь стали «парочкой», и не давая никакой возможности опровергнуть это впечатление. Нолану вовсе не хотелось устраивать публичную сцену. Однако он не собирался спускать ей все с рук. Прежде чем они сегодня расстанутся, он ясно даст понять: с прошлым покончено. В его настоящем и будущем для нее места нет.

– Ах, я остановилась в «Хилтоне», – вдруг услышал он. Это Лиз беседовала с одной из его теток, кидая на него призывные обожающие взгляды. – Нолан решил, что так будет лучше, учитывая обстоятельства. Ведь официально я все еще замужем. – Она деликатно умолкла, и Нолан увидел, как пожилая дама понимающе кивнула.

Выругавшись про себя, он решил не обращать внимания на Лиз, обернулся к Джонни и шутливо спросил:

– Так где же ты нашел свою полузащитницу, малыш?

В этот момент Патриция приблизилась к ним настолько, что услышала последние слова и чуть не заскрипела зубами от ярости. Она, конечно, привыкла к бесконечным комментариям по поводу своего роста, но в ней не было ничего – она это точно знала – грубого, спортивного, неженственного. Скорее наоборот.

Увидев, как изменилось выражение лица мальчика, Нолан почувствовал стыд. Нечестно давать выход раздражению и злости на Лиз, даже если в приведенной Джонни великолепной, по-королевски прекрасной незнакомке и было нечто такое, что заставляло его дыхание прерываться. Просто атавизм какой-то! Может быть, дело в густых медового цвета волосах или в том, как она двигается. А может быть, в ее манере разговаривать. Или же в его собственном душевном состоянии, в появившемся вдруг ни весть откуда странном предчувствии каких-то событий.

Патриция не принадлежала к числу женщин, которые легко ввязываются в драку, но и прикидываться, что ничего не слышала, тоже не собиралась. Девушка решительно подошла к тому месту, где стояли Нолан и Джонни, и одарила мальчика чудесной сияющей улыбкой, в то же время встав так, чтобы посмотреть Нолану в глаза. Однако Джонни не соврал – Патриция даже немного растерялась, вдруг обнаружив, что приходится поднимать голову, чтобы заглянуть в его абсолютно бесстрастные глаза.

– Должно быть, это вы – Нолан, – заявила Патриция, беря инициативу в свои руки прежде, чем Джонни успел их познакомить.

– Вполне возможно, – сухо отозвался Нолан, – но почему вы это предположили?

– Это не предположение, – холодно пояснила Патриция. – Просто я узнала вас по описанию Джонни… Вернее, по его описанию определенного типа женщин, которые вас, как правило, сопровождают. Не стоит беспокоиться, – предупредила она возмущенный жест собеседника, делая невинно-доброжелательный вид, – говорят, многие мужчины проходят эту стадию, и если успевают поумнеть, то все кончается благополучно.

Тут Патриция заметила, что Джонни с беспокойством переводит взгляд с нее на Нолана и обратно. Не стоит вовлекать мальчика в дурацкую перепалку, виновато подумала она, решив остановиться.

– Идем, Джонни. – Патриция лукаво улыбнулась. – Кажется, в буфете появилось что-то новенькое. Девушке моего размера требуется много еды.

Джонни облегченно улыбнулся, услышав смешок в ее голосе. Но одного взгляда на суровое лицо Нолана оказалось достаточно, чтобы понять: тот вовсе не собирался оставлять без внимания замечания относительно его подруг…

– Похоже, Нолана можно вычеркнуть из списка, – с деланной грустью заметила Патриция, направляясь с мальчиком к буфету.

– Лиз вовсе не его подружка, – поспешил сообщить Джонни. – Я слышал, Майкл говорил папе, как сердит на него Нолан за то, что он позволил Лиз обмануть его и привести ее сюда. Они с Ноланом дружили давным-давно, потом она вышла замуж за другого, и Майкл сказал, что теперь она хочет развестись.

Так вот почему Нолан старался держаться от Лиз как можно дальше, сообразила Патриция. Ясно, так будет, по крайней мере, до тех пор, пока не закончится развод. Человеку, занимающему его положение, ни к чему даже намек на скандал. Очевидно, что Нолан в полной мере наделен так называемой мужской гордостью и высокомерием, которые ее всегда раздражали и отталкивали. Ее никогда не привлекали мужчины, стремившиеся во всем одерживать верх. И не только мужчины. Патриция вообще предпочитала людей добрых, способных испытывать сострадание, искренне выражать свои чувства…

В буфете уже были расставлены столы, накрытые на восемь человек. Джина и Мишел не захотели указать, кто и где должен сидеть, поэтому Патриция с Джонни заняли свободные места, наполнив тарелки аппетитно выглядевшими закусками. Патриция, усмехаясь, наблюдала за тем, как Крис и Мишел заигрывают друг с другом. Да, без сомнения, Крис обманывал себя, если верил, что девушка легко сдастся и оставит его в покое.

К их столу подошли Сильвия и Николас. Патриция тепло улыбнулась им. В отличие от Нолана эти родственники Джонни вызывали симпатию.

– Надеюсь, вы не против, если мы присоединимся к вам? – спросила Сильвия. – Когда Николас услышал вашу речь, он испытал прилив тоски по родине.

– Ничего подобного, – возразил Николас. – Хотя, сознаюсь, – все же прибавил он, – знакомый акцент – это приятно.

– Типичный адвокат. – Сильвия лукаво улыбнулась. – И нашим, и вашим.

Покачав головой, Николас грустно сообщил, что теперь он не адвокат, а лектор.

– Ну и что же. Тем не менее диплом ты получил на юридическом факультете и лекции читаешь тоже будущим юристам, – напомнила Сильвия. – Ей-богу, как подумаю, что сама происхожу из семьи, помешанной на законах, становится совсем тоскливо. Хоть мужа могла бы найти с какой-нибудь другой интересной специальностью! – шутливо пожаловалась она Патриции.

Николас засмеялся и ласково погладил жену по шелковистым волосам.

– А по-моему, это здорово, что у нас одна профессия. По крайней мере, нам есть о чем поговорить. И в отличие от других супружеских пар нам не скучно.

Сильвия улыбнулась мужу и согласно кивнула.

– Судя по вашему акценту, вы откуда-то с запада Великобритании, – заметил Николас, обращаясь к Патриции.

– Верно, – подтвердила та с улыбкой. – Я родилась и выросла на юго-западе страны, в старинном городе Глостере. Но с тех пор как отец занялся политикой, большую часть времени родители проводят в Лондоне.

– У вас большая семья? – поинтересовалась Сильвия.

– Ну, с отцовской стороны… – осторожно начала Патриция.

– Можно к вам присоединиться? – При звуке этого голоса Патриция невольно напряглась и, подняв голову, увидела стоявших возле их стола Нолана и Лиз.

– Конечно, – ответила Сильвия за всех, когда последовавшая за вопросом пауза слишком затянулась.

Намеренно избегая его взгляда, Патриция повернулась к Джонни.

– Отличный лосось, – заметила она.

– Лосось… – Лиз капризно передернула плечиками. – От него толстеют. Я ем только белую рыбу, и, конечно, только тушеную. Некоторые люди даже не представляют, сколько калорий они добавляют к еде, если неправильно ее готовят. А ты, дорогуша, потолстела. Носишь, наверное, двенадцатый размер? – Лиз оценивающе оглядела Сильвию.

– Неужели? Чего не знаю, того не знаю, – спокойно ответила Сильвия. – С тех пор как родилась Одри, мне просто некогда думать о весе. Но раньше, до беременности, я была слишком худой. Должна признаться, в кормлении грудью есть большое преимущество, во всяком случае, я могу есть столько, сколько хочется.

– Кормление грудью?! – взвизгнула Лиз, выпучив глаза. Она еще раз демонстративно прошлась взглядом по женственным округлостям Сильвии. – Когда родился Тим, я категорически настояла на том, что не стану его кормить. Боюсь, что не гожусь на роль традиционной мамочки. – Она заливисто засмеялась, а в глазах появилось такое холодное выражение, что Патриция от всей души пожалела неведомого ей Тима.

Искренняя атмосфера тепла и дружелюбия, только что царившая за столом, моментально испарилась с появлением Нолана и его спутницы. Все почувствовали себя неловко, настороженно, и Патриция поняла это, окинув взглядом собравшихся. Губы Николаса превратились в тонкую линию, а Сильвия явно с трудом сдерживалась.

– Ах, Нолан, ты же знаешь, я вовсе не собиралась пить, – проворковала Лиз, тут же принимая бокал и делая деликатный, но вполне заметный глоток. – Или ты пытаешься напоить меня? – И она бросила на него кокетливый взгляд, чуть опустив ресницы.

Патриция едва не подавилась, расслышав, как Николас тихо пробурчал себе под нос:

– Ну нет, он еще не сошел с ума.

Ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, так как Нолан гневно посмотрел на нее, заметив улыбку.

– Жаль, что бабушка Вивьен не смогла прийти, – пожалел Джонни, не почувствовав в словах взрослых ничего настораживающего. – Она тоже любит лосося, – пояснил он, обращаясь к Патриции.

– Да, вам надо бы встретиться с Вивьен, – с теплотой в голосе вставила Сильвия. – Тем более если вам хочется побольше узнать о Стюартах. Она у нас главный знаток всех семейных преданий и сложных отношений.

Нолан нахмурился и посмотрел на Патрицию с подозрением.

– А почему, собственно, вас интересует наша семья? – спросил он.

– Каких-то особых причин нет, – спокойно ответила Патриция, но не в силах удержаться от желания бросить ему вызов, насмешливо продолжила: – Или ваша семья – особенная и неприкосновенная и никому нельзя вами интересоваться?

Но Лиз явно не желала, чтобы Нолан обращал внимание на кого-нибудь, кроме нее. Кинув на непрошеную гостью злобный взгляд, она придвинулась ближе к Нолану и положила руку на сгиб его локтя.

– Потанцуем, дорогой. Мы всегда так хорошо танцевали с тобой, – томно произнесла она.

– Неужели? – сморщился Нолан. – Не помню.

– Николас, ты не забыл, нам надо поговорить с Крисом и его родителями, – сказала Сильвия, видимо окончательно потеряв терпение, и встала.

– Да, да. Мне тоже пора уходить. Но прежде я хочу поблагодарить твоих родителей, – обратилась Патриция к Джонни. – Давай поищем их.

Она вовсе не желала присутствовать при объяснении Нолана со своей дамой. Краем глаза она заметила, как Лиз обиженно надула губы, а у ее кавалера на скулах заходили желваки.

– Господи, бедный старина Нолан, – вздохнула Сильвия, едва они вчетвером отошли от стола.

– Но ведь когда-то она ему нравилась? – не смогла удержаться Патриция от вопроса.

– Да. Но тогда он был совсем мальчишкой – ему исполнилось всего двадцать два года. И я думаю, что он довольно быстро в ней разочаровался. А вам не нравится Нолан, – заметила Сильвия напрямик, вопреки адвокатским традициям.

– Не очень.

– Мне жаль, что Нолан назвал вас тогда полузащитником, – прошептал Джонни, когда Патриция попрощалась с Сильвией и Николасом.

– Ну, при желании это сравнение вполне можно расценить как комплимент. Тем более что защитник в высшей лиге получает куда больше, чем я когда-либо смогу зарабатывать, даже если сделаю карьеру. Смотри-ка, вон твои родители. – Она махнула рукой в просвет между танцующими.

– Мне не хочется, чтобы вы уходили, – загрустил Джонни. Однако Патриция решительно направилась к Элен и Брайану. – Но ведь вы пока не уезжаете?

– Наверное, немного побуду здесь, – осторожно призналась Патриция.

Ей еще столько всего предстояло выполнить, столько собрать информации. Но только сделать все надо было непременно вдали от проницательных глаз юного Джонни.

– Спасибо, что позволили мне вломиться на ваш праздник, – произнесла Патриция, подойдя к хозяевам вечера. – Было очень приятно со всеми познакомиться. У вас замечательная семья.

– Вы не вломились! – с негодованием возразил Джонни. – Это я сам вас пригласил.

Элен засмеялась.

– Мы тоже были рады познакомиться, – искренне заверила она девушку. – Надеюсь, Джонни не слишком вас обременял и не успел вам надоесть. – Она взъерошила волосы сыну и нежно обняла его.

– Конечно нет. Я с удовольствием с ним пообщалась и, надеюсь, не очень помешала семейному торжеству.

Какой длинный получился день, устало подумала Патриция, добравшись наконец до своей комнаты в отеле. Она заперла дверь, прошла сразу в ванную, скинула с себя одежду и пустила воду. Спустя полчаса с сожалением решила, что достаточно помокла в роскошной огромной ванне – пора спать. Но прежде нужно еще кое-что сделать, напомнила она себе.

Набрав номер, Патриция подождала соединения. И вот в трубке раздался голос, так похожий на ее собственный.

– Мы можем поговорить? Я не в силах дожидаться воскресенья, – заговорщически прошептала она в трубку.

– Более или менее, – ответила сестра тоже шепотом. – Они только что вошли. Но все равно давай рассказывай, а я буду только слушать. Что тебе удалось выяснить?

– Немного сверх того, что некоторые члены семейства Стюарт невероятно противны и на редкость высокомерны.

– Стоило ли лететь в Австралию, чтобы это узнать? – хмыкнула Барбара. – Ведь мы уже…

– Да, знаю. Извини. Просто… я не уверена, что наш план хорош, Барбара. Сегодня, разговаривая с Сильвией и Николасом, я…

– Кто такие Сильвия и Николас, черт побери?

– Кузина Джонни и ее муж. Он англичанин из Ковентри.

– Слушай, ты хоть знаешь, сколько стоит твой звонок? Нет, надо было все-таки мне самой поехать. Беда в том, что ты слишком мягкосердечна и сентиментальна, ты и дьявола оправдаешь. Патриция, ты же знаешь, что заявил врач в прошлом году… У нас не так-то много времени.

– Но доктор Англад сказал, что она полностью поправилась, – возразила Патриция, однако голос ее дрогнул, в нем зазвучали беспокойство и страх.

– Конечно, – согласилась Барбара. – Но мы должны довести дело до конца, Пат! Должны! О Господи, если бы я могла быть с тобой… Может быть, мне все-таки приехать?

– Нельзя, ты должна докончить диссертацию в срок и получить степень. Это совершенно необходимо. И не только для тебя. Вспомни, как относятся к этому родители.

– Знаю, знаю. Так что же тебе удалось выяснить?

– Немного. Если верить Джонни и Сильвии, то о семейной истории надо расспрашивать бабушку Вивьен.

– Бабушку Вивьен? – В голосе Барбары появилась странная хрипотца. – Ты с ней поговоришь?

– Не знаю, пока не знаю. Честно говоря, я не уверена, что смогу.

– Ну хорошо, – помолчав, отозвалась Барбара. – Успехов, прямо скажем, немного, поэтому давай закругляться.

Положив трубку, Патриция налила минеральной воды и со стаканом в руке подошла к окну. Гостиничный халат оказался даже для нее слишком длинным и широким. По-видимому, это был мужской халат, и его откуда-то специально извлекла горничная с острым взглядом, заметившая, насколько Патриция выше большинства особ женского пола. Можно поставить ей «отлично» за наблюдательность. Хотя Патриция путалась в полах халата, все же приятно было надеть нечто вот такое – большое и пушистое. В этом одеянии чувствуешь себя маленькой и хрупкой, усмехнулась Патриция…

Вдруг кто-то постучал. Подойдя к двери, она открыла замок, и ее рот превратился в букву «О» от изумления. На пороге стоял Нолан Стюарт собственной персоной. В руках он держал ее накидку.

– Вы забыли это внизу, – сообщил он.

– О да, действительно забыла, – сухо промолвила Патриция, окидывая его ледяным взглядом. – Но вам не стоило беспокоиться, прислуга принесла бы мне ее утром.

– Конечно, но Элен так волновалась.

Он стоял довольно далеко от двери, поэтому ей пришлось шагнуть вперед, в пустынный коридор, чтобы забрать у него накидку. Патриция протянула руку, удостоверившись прежде, что дверь не захлопнется. Ей вовсе не хотелось оказаться в коридоре в одном халате, тем более в обществе Нолана Стюарта.

– Давайте, – решительно потребовала она, поскольку незваный гость не сделал ни единого движения. – Вы же для этого пришли.

Но вместо того чтобы протянуть накидку, Нолан внезапно шагнул вперед и ловко завел ей руки за спину, схватив за запястья одной рукой. Накидка упала на пол. Нападение застало Патрицию врасплох, и она не успела среагировать. Но секунду спустя уже яростно пыталась освободиться. Они молча боролись. Патриция постаралась пнуть его в самую уязвимую часть тела, но он легко уклонился и, зажав ее ногу между своими, толкнул к стене, приблизив лицо.

– Не смейте… – с негодованием выдохнула Патриция, заметив огонек в его глазах. Но, оказывается, ему было смешно!

– И что вы сделаете? – прошептал он.

– А вот что, – выдавила девушка, собираясь укусить его. Но Нолан уже еле сдерживал смех.

Разъяренная Патриция уставилась на него, готовая высказать все, что о нем думает. Но вдруг он поднял свободную руку и осторожно очертил пальцем контур ее губ. Судорожно вздохнув, она приоткрыла рот и нечаянно коснулась языком кончика его пальца. Вкус был солоноватым – и таким мужским! Мысли и чувства ее мгновенно пришли в смятение. Господи, что же здесь происходит!

– Лизни еще раз… это так сексуально, – прошептал он.

– Нолан!

Этот визг было трудно не узнать. Патриция попыталась повернуть голову, но Нолан склонился к ней и, прильнув к ее рту губами, крепко прижал к стене.

– Нолан! – Голос раздался угрожающе близко.

Конечно, это была Лиз. Патриция снова попыталась высвободиться. Однако он умеет целоваться, призналась она себе, у нее даже голова закружилась. Ей не приходилось испытывать ничего подобного с тех пор, как она впервые влюбилась в последнем классе школы. Но это случилось так давно, и вообще все было иначе.

– Нолан, как ты мог так со мной поступить? – завизжала Лиз. – Ты же знаешь, как я люблю тебя!

– Ничего я не знаю, – презрительно отозвался Нолан, оторвавшись наконец от Патриции и обернувшись к Лиз.

Он все еще не отпускал девушку, а та не была уверена, что ей очень хочется освободиться. Ноги подкашивались, в голове воцарилась пустота.

– Не может быть, чтобы ты предпочел ее мне! – завопила Лиз на весь отель.

– Может, может… Да так оно и есть! – возразил Нолан. Затем, не обращая больше внимания на Лиз, обернулся к Патриции и продолжил с придыханием: – Милая, я знаю, тебе не терпится заняться любовью, но все же, наверное, нам лучше зайти к тебе в номер.

И прежде чем Патриция успела что-либо сообразить и ответить, он пинком распахнул пошире дверь ее комнаты и втащил девушку внутрь. Потом быстро запер ее. От столь наглого поведения Нолана Патриция пришла в такую ярость, что поначалу никак не могла найти нужные слова.

– Какого черта?! – только и смогла воскликнуть она, содрогаясь от гнева и одновременно пытаясь унять дрожь. Не хватало только, чтобы этот негодяй принял дрожь за потрясение, вызванное его поцелуем.

– Неужели неясно? – холодно спросил он.

– Конечно, ясно. Вы воспользовались мною, чтобы избавиться от Лиз! – бросила ему Патриция. Она потрясла головой, смахивая пряди волос с лица, и стала растирать запястья. После его «объятий» болели не только руки, но и плечи, и губы. – Почему бы просто не сказать, что она вам не нужна? Господи, что же вы за человек, если намеренно явились сюда, напали на ничего не подозревавшего человека, который, между прочим, уже лег спать, и все потому…

– Я ничего не планировал, – решительно прервал ее Нолан. – Но не отрицаю, воспользовался моментом, когда увидел, как эта стерва направляется к нам.

– И вы решили, сжать меня в якобы страстных объятиях, будто бы мы… мы… Если вы считаете… – Она задохнулась от негодования.

– Успокойтесь.

– Успокоиться? Вы хватаете меня, силой вталкиваете в комнату, вы…

– Но вам ничего не угрожает, – невозмутимо заверил он. – Вы не в моем вкусе.

Вот это да! Не в его вкусе! В глазах Патриции засверкали молнии.

– О, теперь мне стало гораздо легче! Спасибо, вы меня действительно успокоили, – выдавила она сквозь стиснутые зубы и, не удержавшись, язвительно добавила: – А то я уже начала думать, что это вы в моем вкусе!

– Вы перевозбуждены, – пожал плечами Нолан.

Перевозбуждена? Патриция не могла поверить своим ушам.

– Но вы же целовали меня! – прошипела она.

Он рассмеялся.

– Ну и что же? Вы ведь не станете уверять, что раньше этого никто не делал!

– Не стану, – сердито согласилась Патриция. Его самоуверенность выводила ее из себя. – Но вы – первый, кто сделал это помимо моей воли. И последний! – решительно добавила она. В ушах все еще звучал его язвительный смех, и она мстительно докончила: – Противно, когда тебя целует мужчина, который не нравится.

На мгновение показалось, что удалось его задеть. При таком-то росте да и в силу своего характера Патриция привыкла одерживать верх над мужчинами. Сейчас складывалась обратная ситуация, и это ее раздражало. Подобного нахала надо бы проучить… И тут она услышала:

– Вот как? А я-то подумал… Ну и кого бы вы предпочли? – спросил он и, прежде чем она успела отреагировать на оскорбление, добавил: – Вы так смотрели на Родни… но ведь он, к сожалению, женат.

– Спасибо, что предупредили, – парировала Патриция, не тратя времени на отрицания. Вместо этого ехидно спросила: – Интересно, почему все так переживают из-за Родни и так настойчиво сообщают, что он женат?

– Да вы отлично понимаете почему, – с пренебрежением бросил Нолан. – Мой красавец кузен из разряда хищников. Он сексуален, но женат на женщине, с которой ему скучно. Родни остановил на ней свой выбор по причинам, не имевшим ничего общего с его желанием или нежеланием спать с ней. А вот вы его заинтересовали, но Родни волнует лишь постель. Разве что у вас в семье найдутся какие-нибудь верховные судьи, пэры или завалящие миллионеры…

– Нет, – резко возразила Патриция, добавив про себя: «То есть это у нас в семье нет наследственных пэров». Но, слава Богу, сумела удержаться от искушения произнести свои мысли вслух. – Вам следует уйти. – Она выразительно посмотрела на дверь.

– Пока еще нет, – бархатным голосом отозвался Нолан.

Патриция совершенно растерялась.

– По-видимому, мне придется позвонить портье и попросить прислать кого-нибудь, чтобы вас вывели. Силой, если понадобится.

Он снова рассмеялся.

– А вам не приходит в голову, что в этом городе и тем более в этом – моем – отеле моя репутация котируется чуть-чуть выше вашей? – Он приподнял темную бровь. – Что о вас известно, кроме того, что вы непонятно как подружились с Джонни?

– Нет, определенно ваша милая подруга сошла с ума, если хочет чего-то от вас, – вздохнула Патриция, невольно выдавая знание его прошлого. – А ей так отчаянно хочется прибрать вас к рукам. Уверена, сегодня вы напрасно старались: ваш поцелуй ничего не изменит в этом ее желании.

– Конечно, – спокойно согласился Нолан. – Но если она узнает, что я провел с вами ночь, это, согласитесь, все-таки может ее оттолкнуть. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Провел с ней ночь?! У Патриции в буквальном смысле слова отвисла челюсть, но она тут же решительно закрыла рот.

Отдышавшись, девушка свирепо уставилась на наглеца. Взгляд ее выражал ярость и недоумение, а он с усмешкой наблюдал, как она пятится к стене. Нолан приподнял бровь, как будто ожидая чего-то… как будто наслаждаясь перспективой схватиться с ней.

Ладно, она его не разочарует.

– Вам не удастся провести ночь здесь, в моей комнате, – раздельно и резко произнесла Патриция.

– Вот как? Ну так выгоните меня, – предложил Нолан, зевая.

Выгнать его. Конечно, она рослая и сильная. Но разве сможет с ним справиться? Патриция оценивающе скользнула взглядом по мускулистому телу противника. Да уж, если сравнивать их физические возможности становится ясно, что любая ее попытка добиться чего-то с помощью силы закончится позорным поражением.

– Ладно. Если вы не уйдете, мне придется перебраться отсюда куда-нибудь еще.

– Боюсь, это невозможно, – ответил Нолан, качая головой. – Отель забит. Я узнал это, когда Лиз сообщила, что заказала нам номер на двоих. Но… если вы желаете попробовать…

Патриция задумалась. Она понимала, какое любопытство возбудит в окружающих, если попытается найти другой номер, особенно когда станет известно, что Нолан находится у нее. А это, без всякого сомнения, тут же станет всем известно.

– Вы ведете себя нелепо, – бросила она. – Если уж вам не удалось отвадить свою подругу, целуя меня, почему вы думаете, что Лиз отцепится, если вы проведете тут ночь? Уж если она готова на все даже после того, как увидела в ваших объятиях другую, она не откажется от мысли заполучить вас и после того, как вы… как вы… э-э-э… проведете ночь с новой возлюбленной…

Господи, ну и тирада! Теперь Патриция рассердилась на себя за то, что начала путаться в словах. Ну почему бы просто не сказать «переспите» вместо кокетливого «проведете ночь»? Чего стесняться с таким типом, как Нолан Стюарт.

Он ведь не постеснялся даже напасть на нее. Нет, этот человек не просто ей не нравился – она начинала его активно ненавидеть.

– Потому что, – терпеливо объяснил Нолан, – хоть она и готова ко всему, но отлично знает меня.

Патриция непонимающе посмотрела на него, и он счел своим долгом продолжить:

– Я не сплю с кем попало. Лиз знает, что я никогда не «провожу ночь» с женщиной, если у меня нет достаточно серьезных намерений. Иными словами, если я останусь с вами этой ночью, моя милая путешественница, это будет означать, что я собираюсь сделать вас существенной и постоянной частью своей жизни. И Лиз это известно.

Патриция с трудом воспринимала то, что он ей говорил. Нечасто бывало, чтобы кто-то заставал ее врасплох. Еще реже она не могла найтись с ответом. Но сейчас… с ним… Ну почему именно Нолан Стюарт должен был выразить словами ее собственную веру в то, что секс является важной составной частью жизни и надо ответственно относиться к интимным отношениям? Патриция украдкой кинула на него взгляд, готовая увидеть, что он насмехается над ней, но поняла, что ночной гость вполне серьезен.

– Надеюсь, вы не считаете, что, если силой ворвались ко мне в комнату и заявили о своем намерении провести тут ночь, наутро я назову вас порядочным человеком? – пыталась пошутить она, чтобы скрыть истинные чувства.

– А вы верите в брак? – спросил неожиданно Нолан. – Или вы одна из тех современных женщин, которые считают, что мужчины им ни к чему, и доходят до полного отказа от интимных радостей жизни вплоть до того, что даже ребенка готовы зачать в лаборатории, а не в теплой постели с любимым человеком?

Со мной что-то случилось, решила Патриция. Наверное, подцепила какой-то вирус. С чего это щеки запылали, все тело ослабело и по нему волнами прокатывается озноб?

– Способ, каким я собираюсь зачать моих будущих детей, вас не касается, – высокомерно ответила она, пытаясь совладать с нахлынувшей слабостью. Надо было как можно быстрее выставить это нахала вон, но как? Ничего подходящего в голову, как назло, не приходило. – Но вы же не можете тут спать? – рискнула Патриция воззвать к его благоразумию.

– Конечно, – неожиданно легко сдался Нолан, поглядев на кровать. – Да и вы не сможете. Если бы мне пришлось провести ночь в такой кукольной постели, я проснулся бы с болью в спине и судорогами во всем теле.

Про себя Патриция невольно согласилась с ним. Дома у них стояли отличные кровати, большие и широкие, где можно было как следует вытянуться и оставалось место для… Неведомо откуда в голове возник четкий образ: два сплетенных тела в ее уютной постели, тонкие льняные простыни, обмотавшиеся вокруг них. Лица мужчины она не видела, но прекрасно различила гладкий темный затылок, мускулистое загорелое тело, широкую спину и плечи, длинные ноги, чувственные линии бедер.

Почему-то сейчас она точно знала, как он будет обнимать, ласкать и целовать ее. Как, что и когда почувствует сам, занимаясь с ней любовью.

Да, несомненно, я заболевают, решила Патриция, когда ей с превеликим трудом удалось отделаться от слишком реалистической картины. С чего это она представила себя в постели с ненавистным Ноланом Стюартом? Причем не в какой-то абстрактной постели, а в ее собственной, стоящей в спальне ее симпатичного домика на уютной улочке тихого городка в Англии.

– Вам нельзя тут оставаться, – повторила Патриция. Тело ее дрожало, и она сама расслышала хрипловатую нотку в своем голосе.

– Конечно, – опять согласился Нолан.

В его голосе ей тоже почудилась странноватая интонация, но, когда она посмотрела на него, его взгляд был прикован к кровати. Затем он шагнул к двери, и Патриция испытала облегчение. Но тут Нолан остановился как в нерешительности и повернулся к ней. – Кстати, а где именно вы познакомились с юным Джонни?

– Я случайно наткнулась на него в Лонгриче, – честно ответила Патриция.

– Да, именно так он и сказал, – заметил Нолан. – На церковном кладбище, не так ли? Он рассказывал, что вы рассматривали надгробия.

У Патриции учащенно забилось сердце от поступившего в кровь адреналина. Опасность!

– Все правильно, – небрежно кивнула девушка.

– Вы что-то искали?

– Нет, просто смотрела, – ответила Патриция. – Я почему-то люблю старые кладбища и всегда удивляюсь, когда вижу такие древние даты.

– А Джонни говорил, что увидел вас в новой части кладбища, у церкви.

– Возможно. Не помню, – солгала Патриция с деланно равнодушным видом, опустив голову так, чтобы волосы скрыли лицо. – Вы закончили допрос? Хотелось бы сегодня хоть немного поспать, – ядовито добавила она.