Текст книги "Его посылочка (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Я хотела сделать это и ждала, пока он войдет в меня, но он, казалось, собирался просто остаться там, блуждая глазами по моему телу. Взяв все в свои руки, я потянулась к нему и направила его внутрь себя. Я уже промокла насквозь, и он легко проскользнул внутрь.

Я легла на спину и вытянула руки над головой, чтобы просунуть пальцы под закрытую дверь и обхватить ногами его спину, раздвигая ноги так, чтобы он мог вонзаться все глубже и глубже, пока я не подумала, что он не сможет заполнить меня полнее.

– Ты так хорошо ощущаешься, – выдохнула я.

– Ты удивлена?

– Мудак, – сказала я, пытаясь рассмеяться, но не смогла, когда он вырвал из меня еще один стон. Я никогда раньше не была шумной, но с Лиамом было невозможно не быть громкой. Он умел заставить меня почувствовать себя как в кино или сказке. Он хотел взять меня, и постепенно я поняла, что тоже этого хочу. Я хотела быть связанной с ним, быть частью его жизни и его мира. Мне хотелось свернуться калачиком в его сердце и обосноваться там.

Мои мысли вскоре были унесены его увеличивающимся темпом. Я наблюдала за выражением его лица, любуясь тем, как его прекрасные черты исказились от животного удовольствия. Он сжал мои бедра, и последний момент деликатного, медленного способа, которым он брал меня, был уничтожен, когда он начал использовать мои бедра как ручки, толкая меня на себя, как игрушку для траха. «Боже, как это было горячо».

Грань между оргазмами размылась. Я даже не была уверена, была ли я близка к оргазму, в середине его или уже с него спускалась. Все, что я знала, это то, что если поцелуй был правильным, то это тоже было правильным. Такого секса не бывает между людьми, которым не суждено быть вместе. Я верила в это. Я должна была в это поверить.

Он застонал, падая на меня, когда кончил.

– Черт, – выдохнул он прямо мне в грудь. – Я планировал продержаться гораздо дольше.

Я рассмеялась, но звук был слабым. Мое тело все еще содрогалось, кожа пылала от приятных волн блаженства.

– К счастью для тебя, важно качество, а не количество. Я начинаю пересматривать свою позицию относительно преимуществ секс-игрушек по сравнению с реальным членом.

– Глупышка, – рассмеялся он.

Я хлопнула его по груди, но прикусила губу и улыбнулась.

– Невежливо называть кого-то глупой, когда ты по самые яйца в ней.

Он наклонился и поцеловал меня в подбородок, порочно ухмыляясь.

– Я хочу услышать, как ты признаешь, что готова для большего. – Он пошевелил бедрами в легком толчке, который тут же вновь разжег весь жар в моем животе.

– Я ничего подобного не сделаю.

– Очень жаль. Думаю, тогда я просто вытащу его.

Я села и схватила его упругую задницу, удерживая его внутри себя.

– Нет. Ты не сделаешь этого.

– Черт, как же горячо, когда ты начинаешь командовать мной.

– Хорошо. Тогда ты не будешь возражать, когда я прикажу тебе сделать это снова. Точно так же, как и до этого. – Я откинулась назад и посмотрела на него с выражением, которое, вероятно, было не таким угрожающим, как я хотела, так как я не могла удержаться от ухмылки.

Он быстрым движением отдал честь и кивнул.

– Я должен предупредить тебя. Я слишком усерден, так что надеюсь, ты не планируешь пойти на работу завтра утром.

Глава 12

Лиам

Прайс и Кейд уже ждали меня возле моего кабинета. Я старался выглядеть бодрым, но я поспал только около часа, и даже это было нарушено особенно приятным сном с участием Лилит.

Прайс, как обычно, выбрал для офиса очень небрежный вид. На нем была рубашка на пуговицах с закатанными рукавами. По крайней мере, выглядело так, будто он расчесал свои растрепанные волосы, что не всегда было правдой. По какой-то причине женщинам, казалось, нравился его ленивый, беззаботный стиль, даже если бы я предпочел немного больше профессионализма, когда он был на работе, но я не мог жаловаться. Прайс выполнял свою работу и делал это хорошо в своей уникальной разочаровывающей манере.

Кейд маячил у двери, как статуя, словно его поставили туда, чтобы отпугнуть любого, кто вздумает войти в мой кабинет.

– Чему я обязан такой чести? – спросил я. – Это не похоже на вас двоих.

– Представился шанс, – сказал Прайс. Он открыл мне дверь и жестом пригласил войти.

Кейд, как всегда рассеянный, вошел прямо передо мной, как будто Прайс открыл дверь ему.

Я устроился за своим столом, где мне пришлось побороть желание войти в компьютер и начать проверять электронную почту прямо сейчас. Многозадачность никогда не была моей сильной стороной. Я был склонен к туннельному зрению на всех уровнях моей жизни. Если у меня было четыре задачи на день, я часто так зацикливался на выполнении первой до абсолютного совершенства, что понимал, что не оставил времени на оставшиеся три, когда было уже слишком поздно. В более широком масштабе я зациклился на том, чтобы сделать карьеру, о которой мечтал всю школу, за счет социальной жизни. Как только я основал компанию, я продолжал игнорировать все, кроме работы. Если бы я не принял образ Боба Смита, чтобы избежать встречи со своей сводной сестрой, я не был уверен, что когда-нибудь почувствовал бы, что у меня есть свободное время, чтобы снова ходить на свидание.

Интересно, догадывалась ли Лилит, в какую беду она попала, став моей последней навязчивой идеей? Хуже того, я задавался вопросом, смогу ли я вообще сохранить свою жизнь в прежнем русле, когда все, что я хотел, – это больше видеть ее, больше пробовать ее на вкус.

Я крепко сжал руками подлокотники кресла. Я знал, что Прайс что-то говорит, но все, что я мог слышать, было тихое, отчаянное дыхание Лилит, когда я вошел в нее и довел до экстаза. Трудно было представить, что я хочу или волнуюсь о чем-то еще, как будто я только что получил свой первый настоящий кайф от наркотика, который, как я знал, поглотит меня. Самое страшное было то, что я был абсолютно готов позволить ей взять надо мной верх, даже когда я не был уверен, как моя жизнь может рухнуть вокруг нас.

– И? – спросил Прайс.

– Он был в отключке, – сказал Кейд. – Судя по его виду. Он не слышал ни слова из того, что ты сказал, это я гарантирую.

– Я абсолютно внимательно слушал, – сказал я.

– Тогда перескажи мне, что я только что сказал, как плагиат из школьного сочинения.

– Ты... говорил мне о возможности расширения бизнеса.

Прайс вздохнул.

– Нет, придурок. Я говорил тебе, что мне нужно сделать эндоскопию, потому что я не могу посрать уже три дня, и я начал волноваться.

Я подняла бровь.

– Что?

– Ага. Оказалось, что это из-за простого нового протеинового коктейля, который я пробовал. Не хватает овощей или чего-то еще. Волокна и все такое прочее.

Кейд мудро кивнул.

– Клетчатка очень важна. Помогает поддерживать регулярность. Йогурт тоже хорошо. Полезные бактерии для твоего кишечника, но если у тебя проблемы с лактозой, как у меня, ты всегда можешь пойти по пробиотическому пути.

– Вы сейчас серьезно? Поэтому ждали у моего кабинета? Мои испражнения в полном порядке, спасибо.

– Нет, – ответил Прайс. – Это называется светская беседа. Нормальные люди делают это прежде, чем говорить о делах со своими друзьями.

– Вообще-то, – сказал Кейд. – Я не знаю, насколько нормально говорить о таких вещах. Зато весело. Мы все это делаем, но все хотят скрыть это, как будто испражнение – это большой заговор, – он усмехнулся и покачал головой. – Иногда просто хочется выйти и закричать во всю глотку, понимаете? «Эй! Я сру! И я горжусь этим!»

Мы с Прайсом одновременно вздохнули.

– Кейд, – сказал Прайс. – Ты самый странный человек, которого я когда-либо встречал. Есть причина, по которой мы не позволяем тебе встречаться с клиентами, и этот комментарий яркий пример этого.

Кейд указал на Прайса, а сам посмотрел на меня, приподняв брови. – Видишь, что я имею в виду? Он хочет спрятать меня прямо под ковер, потому что я говорю об этом.

– Как скажешь, Кейд, – сказал Прайс. – На самом деле мы пришли сказать тебе, что у нас на крючке крупная рыба. Она связная для многонациональной корпорации, и у них есть сочный пакет акций, который они дают всем своим начальникам. Если бы они включили наши пакеты в свои компенсационные программы, мы бы получили почти в два раза больше, чем сейчас, просто так. Подумай об этом. Одна сделка и все удвоится, а может, и больше. И еще кто знает, что такая большая компания может сделать для нашей репутации.

– Значит, ты хочешь сказать, что мы заработаем на них кучу денег, – развел я руками. – Но, если бы не было подвоха, ты бы не старался так сильно убедить меня, что это хорошо.

– Небольшой улов, – признал Прайс. – Я знаю, что ты предпочитаешь, чтобы я делал все за тебя, но эта леди хочет встретиться с тобой лично. Она сказала, что ей не нужна рекламная кампания. Она хочет заглянуть прямо в разум, стоящий за этими пакетами. Наверное, помешана на контроле.

– Понимаю. Выясните детали того, что она ожидает, и перезвони мне. Я не собираюсь брать ее на бейсбольные матчи или еще что-нибудь нелепое. Мы можем провести встречу в профессиональной обстановке. Я принесу свой ноутбук и прогоню ее через весь процесс. Но больше я ничего не буду делать. Никаких дерьмовых картечей или powerpoint.

– Людям нравятся powerpoint, – сказал Кейд. – Подумай об этом. Когда ты был в школе, день, когда твой учитель открыл powerpoint, был лучшим. По крайней мере, рядом с просмотром фильма.

Мы с Прайсом посмотрели на Кейда, как на идиота, которым он, по всей вероятности, и был.

Прайс обернулся и посмотрел на меня.

– Даже немножко не убедил? Ваши антисоциальные методы ворчания здесь не сработают. Это большая зарплата. Не только для тебя. Подумайте обо всех наших сотрудниках. Парень, который работает на стойке регистрации. Секретарши. Ворчуны, которые подключают компьютеры. Моя команда, которая каждый день надрывает свои задницы, чтобы найти новых клиентов. Подумай об этом, чувак. Все это зависит от того, как ты сжимаешь свои большие яйца и притворяешься, что знаешь, как быть убедительным.

– Да ладно, Прайс, – сказал я. – Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что ты не заботишься о сотрудниках, так что не притворяйся.

– Но ты заботишься, – он указал на меня и неприятно понимающе ухмыльнулся. – Есть причина, по которой я хороший продавец, Лиам. Это потому, что я могу вычислять людей на лету. Я могу ударить их там, где это важно. Я знаю тебя слишком чертовски долго, чтобы нужно было что-то выяснять, так что просто сдавайся, пока мне не пришлось вытащить большие пушки и действительно начать убеждать.

Я усмехнулся и покачал головой.

– Прекрасно. Но я не соглашаюсь потому, что думаю, что ты сможешь убедить меня. Я соглашаюсь потому, что ты так упрям, что я знаю, что ты заставишь меня подчиниться, если я попытаюсь сопротивляться.

Он потянулся через стол и похлопал меня по плечу.

– Вот это дух.

Глава 13

Лилит

Я встретила Клэр в кафе рядом с моей квартирой. На самом деле я не видела ее с той ночи в «Галлеоне», когда по приказу Уильяма дежурила у стойки портье. На самом деле я не ожидала увидеть эту женщину снова. Я уже потеряла счет тому, сколько раз случайный знакомый говорил роковое: «Мы должны как-нибудь потусоваться». Конечно, «когда-нибудь» было еще одним способом сказать гипотетически. Это было больше похоже на слова: «Я не планирую перестраивать свою жизнь, чтобы найти время и быть твоим другом, но гипотетически, если бы я была готова сделать это, я уверена, что мы бы повеселились». Поэтому, когда Клэр взяла мой номер в «Галлеоне», я меньше всего ожидала, что она позвонит.

Клэр потягивала кофе, глядя на меня поверх края чашки. С этими черными волосами и вдовьим пиком, я поймала себя на том, что немного завидую ее природному злодейскому виду. Я приложила много усилий, чтобы выглядеть как человек, к которому вы не решились бы подойти, но Клэр казалась моей полной противоположностью. Она была от природы одарена озорными, пугающими глазами и вечной зловещей ухмылкой на губах, смотря на которую, подумаешь, что девушка только что закончила шептать ложь о тебе. И все же она была одета в яркие цвета и наряд, который, казалось, кричал всему миру, что она милая и невинная.

А я... Большую часть детства мне говорили, что я похожа на принцессу. Меня готовили быть современной леди. Какой-то разукрашенной фифой, придуманной и сконструированной, чтобы заманить в ловушку богатого мужчину. Все время я отталкивала этот навязанный образ, но призраки этого ожидания не покидали меня.

Каждое утро я изо всех сил старалась скрыть это воспоминание с помощью макияжа и привычного выражения безразличия. Я не хотела выглядеть принцессой. Я не хотела быть леди. Я хотела быть собой, но даже я больше не знала, кто я.

– Удивлена, что ты пришла, – сказала Клэр.

«Я тоже думала не встану, потому что прошлой ночью я кончала раз пять, прежде чем сбилась со счета», – грязный голосок в моей голове начал снова прокручивать все то, что произошло вчера ночью с Лиамом. Это было хуже, чем у ученика средней школы, который только что открыл что-то новое для себя и не мог перестать навязчиво осознавать заново весь окружающий мир. Мне пришлось заставить себя неловко улыбнуться и подумать о старом добром бейсболе, чтобы успокоить растущий жар в животе. Этот человек был как электричество, и с тех пор, как он положил свои руки на меня прошлой ночью, он включил что-то, что я не знала, как отключить.

– Да, – тихо сказала я, затем прочистила горло. – Ты показалась мне крутой.

Она пожала плечами.

– Я совсем не крутая. Честно говоря, я хотела признаться тебе. Я сильно поссорилась со своими друзьями, и в последнее время я отчаянно нуждаюсь в каком-то человеческом контакте. Даже ждать несколько дней, чтобы позвонить тебе, было все равно что вырывать себе зубы. Я просто не хотела пугать тебя и казаться слишком отчаявшейся.

– Слишком поздно. Мне страшно.

Она рассмеялась.

– Прости. Я подумала, что могу просто сказать, что ты та, с кем я поладила бы. Это всегда так странно, пытаться завести друзей, будучи взрослым. Это все равно что пригласить кого-то на свидание.

– Если бы я знала, что это свидание, то пришла бы с декольте.

Она посмотрела на меня с озорной улыбкой и расстегнула одну пуговицу на рубашке.

– Я пришла подготовленной к адаптации.

– Итак, ты сказала, что поссорилась с друзьями?

Я хотела сменить тему, потому что на мгновение засомневалась, а не пытается ли приударить за мной эта женщина? Я ничего не имела против девушек, которые были в восторге от всего этого, но это был не мой стиль, и я не хотела дать ей неправильное представление.

Ее взгляд опустился на стол.

– Ага. Я сделала кое-какую глупость. Я кое-кого неправильно поняла, и я действительно разозлила его. А потом я сделала еще хуже, пытаясь отомстить ему за то, что он поставил меня в неловкое положение. В общем, все мои друзья теперь меня ненавидят.

– Ты пыталась извиниться?

Она снова посмотрела на меня, и я увидела в ее глазах поразительную решимость.

– Я не из тех, кто извиняется. Я склона продолжать идти напролом, даже когда ошибаюсь. – Она рассмеялась, и вся яростная напряженность на ее лице снова исчезла. – Прости. Именно так я отпугиваю потенциальных друзей. Думаю, это хорошо, что ты видишь настоящую меня, веснушки и все такое. Верно?

***

После кофе с Клэр я отправилась на работу. По общему признанию, было приятно поболтать с нормальной девушкой. Моя лучшая подруга уехала из страны на несколько месяцев, а она была моим единственным источником женской драмы. Конечно, я всегда притворялась, что ненавижу, когда Эмили выплескивает на меня свои проблемы, но, думаю, втайне это вызывало у меня нестерпимое желание узнать, чем все разрешилось.

Клэр в конце концов спросила меня о моей личной жизни, и, как ни странно, мне захотелось поделиться. Я не стала вдаваться в подробности, но разговор о том, каким неожиданным был мой новый любовный интерес и мои чувства к нему, был странно терапевтическим. Разговор с Клэр на самом деле помог мне разобраться в своих чувствах к Лиаму и в том, как я надеялась, что наши отношения будут развиваться. Поди разберись. Может быть, ритуал девичьих разговоров все-таки имел какое-то практическое применение.

Даже на работе мои мысли сразу возвращались к Лиаму. Настолько, что я забыла о глупой маленькой вечеринке по случаю дня рождения Уильяма в тот вечер. Конечно, Уильям не дал мне забыть об этом, когда я пришла на работу, как и Грэмми, которая, к сожалению, решила, что будет болтаться вокруг «Галлеона», пока подготовка ко дню рождения не оправдает ее ожиданий. Она даже подкатила один из стульев стажера к моему столу и сделала его своим вторым домом, в комплекте с журналами по вязанию, которые она разложила на моей клавиатуре, хотя я точно знала, что она не вяжет.

– Может быть, ты не будешь сидеть так близко ко мне? Ты пахнешь, как дом престарелых, – спросила я. На самом деле от нее не пахло, но единственное, что делало эту женщину терпимой, – это то, что сначала ее оскорбляли. Она никогда бы не призналась в этом, но ей нравилось болтаться рядом. Возможно, мне это тоже немного нравилось.

– Может быть, потому, что я живу в одном из них, дура, – огрызнулась Грэмми.

– Есть такая штука, как душ, – влез Уильям. Он выскочил из своего кабинета и облокотился на мой стол в середине нашего разговора.

– Уверена, что знаю о душе больше, чем ты о расческах, – парировала она. – Посмотри на эти нелепые волосы. Похоже, ты ехал на работу, высунув голову в чертово окно. Жаль только, что ты зубами не дал пять уличному знаку.

Я фыркнула. Грэмми могла быть жестокой, особенно когда дело касалось Уильяма. У этих двоих была постоянно обостряющаяся война оскорблений, которая, казалось, вечно велась между ними.

Уильям ухмыльнулся. Его волосы были немного растрепанными, но у него был такой тип лица, что это не имело значения. Мне всегда нравилось смотреть, как Грэмми устраивает ему ад.

– Я подвез тебя на работу. Как ты думаешь, какого черта я высунул голову из окна? Душ. Ты должна попробовать.

Она попыталась скрыть это, но я увидела, как ее губы угрожающе растянулись в улыбке.

– Если пропуск душа означает, что ты всю дорогу будешь высовывать свою тупую голову из окна, то я прикажу им перекрыть чертову воду в моей комнате.

– Это ты настояла, чтобы я тебя подвез. Я предложил заплатить за Uber.

– Мне не нужны твои грязные деньги, карандашный член.

Он в отчаянии всплеснул руками.

– Я тебе уже столько раз говорил. Карандаши бывают всех размеров и форм. Это даже не оскорбление. У меня был знакомый парень, который приходил на подготовительные занятия в старшей школе с бутафорским карандашом длиной в пять футов и толщиной в фут.

– Твоя задница ревнует? – спросила Грэмми. – Из-за того, что у тебя изо рта вываливается столько дерьма, она, должно быть, гадает, не увольняют ли ее.

Уильям пытался ответить на это, но в конце концов усмехнулся.

– Мешок с дерьмом, – пробормотал он, прежде чем вернуться в свой кабинет.

Это был довольно типичный обмен любезностями между ними. Они обменивались оскорблениями, пока кто-то неофициально не выигрывал. Обычно Грэмми выигрывала благодаря чистому упрямству и отказу отступать.

– Он хороший парень, – сказала она.

– Ты когда-нибудь говорила ему об этом? – спросила я.

Она издала пренебрежительный звук.

– Ты думаешь, я скажу человеку, который считает себя Божьим даром Земле, что он мне нравится? Черт возьми, нет. Может быть, на смертном одре. Может быть.

– Я думала, что ты не планируешь когда-нибудь умирать?

– Вот именно.

– Справедливое замечание, – усмехнулась я.

– Итак, когда ты собираешься мне все рассказать? Я чувствую на тебе запах члена. Ты переспала с кем-то, а мне не говоришь.

– Пожалуйста, скажи мне, что это просто фигура речи. – Я приподняла подмышку и понюхала, но все, что я могла почувствовать, был слабый намек на мой дезодорант.

– Знаешь, как говорят: как только мотыга почувствует запах члена в носу, она почувствует его за милю, даже в воде.

Я сморщилась.

– Что? Нет, никто так не говорит, Грэмми. Думаю, что ты просто смешала вместе три реальных поговорки, в какую-то особую разновидность дерьма.

– Я знаю, что ты переспала с кем-то, потому что знаю. Когда-нибудь, когда ты доживешь до таких же лет и достоинств, как я, ты поймешь, что молодые люди далеко не так скрытны, как думают. Вы, молокососы, носите свои чувства на лице, и я могу читать вас, как книгу.

– Тогда зачем мне говорить правду, если ты уже знаешь?

– Слушай, ты, маленькая засранка, ты расскажешь мне, что было, сколько времени это заняло, какой он был большой и какие грязные мелочи нашептывал он тебе на ухо. Ты скажешь мне это добровольно, или я буду психологически пытать тебя.

– Ты хочешь сказать, что будешь самой собой? Как это вообще может быть угрозой?

– Ты еще даже не представляла, на что я способна, Лилит. Я могу заставить взрослого мужчину плакать только шестью словами.

– Хорошо, что я не взрослый мужчина, я думаю.

Грэмми с вызовом подняла брови.

Как оказалось, я продержалась всего две минуты против ее методов, прежде чем все выложить.

***

Лиам встретил меня в «Галлеоне» в тот вечер на вечеринке по случаю дня рождения Уильяма. Все, кто пришел на вечеринку, собрались на 36-м этаже, и мы, наконец, убедили Хейли пригласить Уильяма «тайно» встретиться с ней там для небольшой интимной встречи мужа и жены.

Бизнес-партнеры Лиама, Прайс и Кейд, тоже приехали. Прайс выглядел как продавец подержанных автомобилей. Одетый во все розовато-лиловое, грубый и сочащийся очарованием. У него был острый нос с пронзительными карими глазами, и он словно скопировал страницу из книги Уильяма о повседневной моде.

Кейд выглядел так, как я представляла себе, как будет выглядеть статуя, если однажды она проснется и спонтанно обретет разум. Он выглядел так, как будто мог забить баскетбольный мяч, встав на цыпочки, и у него было лицо, которое смутно напоминало мне молодого Арнольда Шварценеггера.

Прайс пожал мне руку и посмотрел на Лиама, подняв брови.

– Значит, это был твой тип с самого начала? Неудивительно, что ты так и не поладил с теми девчонками, с которыми я тебя сводил.

– А какой я, собственно, тип? – спросила я его.

Он вздрогнул от моего тона, потом рассмеялся и погрозил мне пальцем.

– Очень хорошо. Она хороша, Лиам. Пугающая, но с этим маленьким оттенком сексуальности. Да, я понимаю, почему она тебе нравится.

– Ты похож на человека, который закричит, как девчонка, если его зарежут, – я наклонилась чуть ближе. – Хочешь доказать, что я ошибаюсь?

Он вздрогнул всем телом, немного нервно смеясь, глядя то на меня, то на Лиама.

– Господи, парень. Ты взял ее в качестве сторожевой собаки или подружки? Не могу точно сказать, что именно.

– Лилит плохо переносит всякую чушь, – сказал Лиам. – Так что, возможно, тебе лучше избегать разговоров рядом с ней.

– Знаешь, – сказал Кейд. – У меня то же самое с листьями салата. Если я увижу салат или, особенно, если услышу, как хрустят листья салата, моя губа искривляется в стиле Элвиса. Я ничего не могу с собой поделать. Особенно, если это какой-то сухой салат, это хуже всего. Безумие в том, что я люблю салат. Всегда любил. Я просто выгляжу как Король Элвис, когда ем его.

Прайс смотрел на Кейда, нахмурив брови.

– Ты примерно на пять предложений пропустил ту часть, где это должно было иметь какое-то отношение к тому, о чем мы говорим.

– Я хотел сказать, что если у нее проблемы с чушью, она может попробовать то же, что и я. Мой терапевт просто продолжает подвергать меня все большему и большему количеству салата, шаг за шагом. Он даже заставил меня слушать звук в наушниках, пока я наблюдал за своим ртом в зеркале. В конце концов, я справляюсь.

– Отлично, – сказала я. – Значит, мы запишем голос Прайса, заставим меня сидеть в тихой комнате и слушать его, и в конце концов я не захочу причинять кому-то вред от звука его голоса?

– Это основная идея, – сказал Кейд. – Ага.

– Основная идея в том, что ты идиот, – сказал Прайс.

– Только потому, что я большой, это не значит, что у меня нет чувств, которые можно обидеть.

Лиам поднес руку ко рту, чтобы скрыть улыбку.

– Они особенные. Я знаю.

Кейд и Прайс полностью забыли про нас, погрузившись в бесконечный спор о том, кто на самом деле самый глупый.

– Не могу судить. Мои друзья тоже идиоты, – я указала на Грэмми, которая стягивала свои спортивные штаны, чтобы показать толпе хорошо одетых бизнесменов верх своих леопардовых стрингов.

– Ого, – сказал Лиам. – Это что-то вроде стриптизерши, которую вы пригласили в качестве прикола?

– Это бабушка жены именинника.

Лиам подавил смешок.

– Понимаю.

Грэмми заметила, что мы смотрим на нее, и направилась к нам.

– О, черт. Она нас увидела.

– Это плохо? – спросил Лиам.

– Увидишь.

Грэмми опустила очки и посмотрела на Лиама. Она даже не пыталась скрыть, что явно разглядывает его с ног до головы и ей нравится то, что она видит.

– Так, так, так. Она была права насчет тебя. Ты выглядишь так, будто у тебя огромный член.

Я съежилась. Психологические пытки Грэмми были эффективны, и мне не дали возможности утаить ни одной детали, включая размер его пениса, по крайне мере, без мельчайших подробностей. Я не была уверена, какой реакции ожидала, но, когда Лиам повернулся ко мне с улыбкой, я почувствовала облегчение.

– Учитывая твой опыт в фаллоимитаторах и эффективность различных размеров, я буду считать это комплиментом. Уверен, что ты большой знаток в этой сфере, – сказал он.

Я перестала обращать внимания на свои алеющие щеки рядом с Лиамом. Я ведь как обычно покраснела.

– Это Грэмми, – быстро сказала я. – Ей, наверное, пора ложиться спать, чтобы не умереть от напряжения или чего-нибудь в этом роде. Разве нет?

– Твоя жизнь будет намного короче моей, если ты попытаешься прогнать меня от этого куска человеческого мяса, надутые сиськи.

– Надутые сиськи? Серьезно? – спросила я.

– Посмотри на эти штуки. Я никогда раньше не видела таких круглых сисек. Тебе нужно научить этих щенков немного провисать, как у настоящей женщины.

– Грэмми, – прошептала я. – Я не настолько хорошо знаю Лиама, чтобы ты вела себя так странно перед ним. Ты его отпугнешь.

Лиам наклонился вперед и понизил голос, чтобы соответствовать моему.

– Я слышу все, что ты говоришь, и ничто меня не отпугнет, даже твои надутые сиськи.

Я шлепнула его по руке, но он только ухмыльнулся.

– Мне они нравятся такими, какие они есть. И я уверен, что они мне понравятся, если гравитация начнет обращать на них внимание.

Грэмми кивнула.

– Я же говорила. Мужчинам нравится немного провисшие. Они хотят, чтобы на ладонь грудь ложилась. Дай им хорошие, слегка оттянутые сиськи, и они кончат на месте.

– Грэмми! – рявкнула я. – Просто уходи, пожалуйста. Разве тебе не нужно подготовить стриптизеров к приезду Уильяма?

Она издала пренебрежительный звук.

– Я уйду, но только потому, что ты мне надоела. Только не ты, красавчик, – сказала она, прежде чем ущипнуть Лиама за щеку.

– Она мне нравится, – сказал он.

– Фу. Значит, у тебя плохой вкус.

– Возможно, потому что ты мне тоже нравишься.

– Ага. Видишь? Ты, очевидно, идиот. – Я все равно не смогла удержаться от улыбки. Он смотрел на меня с блеском в глазах, и это делало кучу глупых, девчачьих вещей с моим телом.

– Ух ты, – сказал Лиам. – Это стриптизер?

Я громко рассмеялась, увидев Уильяма, стоящего в лифте с удивленным выражением на лице. Он был совершенно голый, если не считать щедрого количества взбитых сливок на сосках и между ног. У него даже была вишенка, утопленная во взбитых сливках на правом соске, но вишенка на левом была либо съедена, либо отвалилась.

Его появление было встречено ошеломленным молчанием. Хейли поднесла руку к лицу и опустила голову от стыда, когда медленно формирующаяся улыбка растянула губы Уильяма.

– Ух ты, Хейли, – сказал он. – Ты пригласила меня сюда на маленькие бангару (прим. скачки большими рывками) и привела столько людей, чтобы посмотреть? Ты маленькая извращенная лисичка.

– Уильям, – предостерегающе произнесла она. – Это вечеринка-сюрприз. На твой день рождения.

– О, я знаю. Грэмми оставила на моем столе квитанцию для стриптизеров. Она также попросила Лилит отправить электронное письмо некоторым людям в офисе, и я знал, что вы, ребята, что-то запланируете, поэтому я просматривал все исходящие сообщения.

Брюс шагнул вперед с выражением на лице, которое было одновременно раздражённым, но не сильно удивленным, или, может быть, он метался между двумя этими эмоциями.

– Ты знал, что мы все будем ждать здесь, и пришел в этом?

– Сюрприз? – спросил тот.

Хейли подошла к нему и втолкнула обратно в лифт. Он был настолько крупнее ее, что видеть маленькую женщину, запихивающую голую гору мускулов обратно в лифт, было комично. Уильям быстро помахал рукой и улыбнулся, прежде чем двери лифта закрылись.

– Он глупее, чем я думала, – сказала Грэмми. – Но он хорошо смотрится во взбитых сливках. Я оценила.

– Это твой босс? – удивился Лиам.

– К сожалению.

– Обычно он надевает на работу что-то большее, верно?

– А что, ты ревнуешь? – спросила я, шевеля бровями.

Он не ответил, но его взгляд задержался на дверях лифта. При взгляде на его лицо у меня по спине пробежали мурашки. Я чувствовала его одержимость, но каким-то странно приятным образом. Я видела в его чертах, что он уже заявил на меня свои права, отметил меня. Ему было все равно, насколько незначительна угроза, и он не собирался скулить по этому поводу, но с этого момента он будет следить за Уильямом, как ястреб.

Через несколько минут Уильям вернулся в толстовке и спортивных штанах. Он ухмылялся, как идиот, а Хейли следовала за ним по пятам с раскрасневшимися щеками.

– Хейли, – сказала я, схватив ее за руку, когда она направлялась обратно на вечеринку. – У тебя на губах взбитые сливки. Негодница.

Она поднесла руку к губам и стерла белое пятно на нижней губе. Ее и без того красные щеки стали еще темнее.

– Спасибо, – пробормотала она и поспешила догнать Уильяма.

Нас с Лиамом отвлек парад полуголых мужчин, которые вышли из лифта через несколько минут. На каждом из них не было ничего, кроме неоново-желтого нижнего белья. Мой взгляд скользнул мимо мужчин к Клэр, которая стояла, прислонившись к перилам лестницы. Она явно ждала, что я ее замечу, потому что, когда я это сделала, она едва заметно кивнула мне и исчезла за лестницей.

Я нахмурилась. Я не ожидала увидеть ее на вечеринке. Думаю, это не должно было быть полным шоком, так как она была здесь на вечеринке несколько дней назад. Она, должно быть, знала кого-то в компании, и я сделала себе мысленную заметку спросить ее позже об этом. Я не была уверена, пыталась ли она подать мне сигнал, чтобы я подошла поговорить с ней, но я чувствовала себя странно, представляя ее Лиаму. Может быть, это была ревность, а может быть, просто я была эгоисткой, но я не хотела, чтобы они встретились. Даже не видя их вместе, что-то в этой идее отталкивало меня, как предчувствие плохой химической реакции.