Текст книги "Его посылочка (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Он выглядел задумчивым.

– Ну, а что делает тебя счастливой?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Когда глупые люди ударяются или спотыкаются и падают? Когда мудаков карма кусает за задницу?

Он ухмыльнулся.

– Мне нравится. Что еще делает тебя счастливой?

– Когда парни, которых я считаю придурками, оказываются не такими уж плохими.

Брови Лиама поднимаются вверх.

– А кто сказал, что я не такой уж плохой? Ты почти ничего обо мне не знаешь. Ты даже не знала моего настоящего имени еще несколько минут назад. Я мог бы быть абсолютным придурком, который просто ведет себя хорошо.

– А.

– Мне нравится хранить в себе какую-то таинственность. Если ты хочешь узнать меня, думаю, тебе придется остаться.

– Хм. – Я посмотрела на его резкие черты и попыталась представить, что он за человек на самом деле. Я всегда верила, что обычный человек не может скрыть, кто он на самом деле. Я как-то читала, что выражение нашего лица в покое постепенно формируется тем, как мы живем. Если мы проводили большую часть наших дней, хмурясь, мышцы, привыкшие хмуриться, становились бы сильнее и подтягивали наше нейтральное выражение лица к угрожающему. Тот, кто улыбается весь день, будет выглядеть счастливее, и так далее.

С Лиамом, мне казалось, я видела только напряженную сосредоточенность на его лице. Я могла бы представить себе жизнь человека все время стремившегося к какой-то цели. Я могла представить себе, как он закрывается от мира, как он неустанно работает и работает, за пределами возможностей нормального человека. Он был из тех людей, которых мир не может коснуться… из тех, кого выбирают не потому, что он выбрал тебя.

Чем больше я смотрела на него, тем увереннее чувствовала, что он выбрал меня и решил ввести меня в свою жизнь.

– Когда я смотрю на тебя, – сказала я. – Я просто вижу парня, который никогда бы не подумал, что заинтересуется такой девушкой, как я.

– Я не так легко сдаюсь, и с тех пор, как ты получила мою посылку, я не могу думать ни о чем другом.

– Ну, – сказала я, и мне показалось, что я не могу поднять голос выше хриплого шепота, как будто он наложил какое-то заклинание на сам воздух. Я хотела, чтобы мой голос звучал спокойно… даже небрежно… но мне показалось, что чья-то рука мягко сжала мое горло, пока я не почувствовала, как пульс стучит в ушах. – Это манипулятивный выбор слов.

– Какая их часть? Когда я сказал, что не могу перестать думать о тебе, или когда я упомянул, как ты держала руки на моей посылке, и мне это понравилось?

Я не была уверена, сжималась ли комната вокруг меня, или он придвинулся ближе, но он выглядел опасно близко, на расстоянии поцелуя.

– Обе…

Кончик его пальца был на моей щеке, прослеживая путь вниз от уха к челюсти, который оставлял чудесное покалывание кожи и тепло везде, где он касался. Я закрыла глаза и наклонилась вперед, соединив наши губы. Это было автоматически. Это было не то, что я могла бы остановить, если бы захотела, так же как я не могла бы остановить себя от того, чтобы хватать ртом воздух, если бы тонула.

Я почувствовала первое прикосновение его губ к моим. Он не набросился на меня. Он был мягким и нежным. Все как будто сгустилось вокруг нас, как будто мои уши закрылись, а чувства притупились, пока каждый дюйм моего мозга не сфокусировался на поцелуе… на его губах.

Мягкая, но упругая кожа. Тепло. Идеальное количество влаги и тонкий вкус, к которому я могла бы пристраститься. Это было блаженство, и в течение этих нескольких секунд я была поглощена им.

Поэтому сначала я не слышала стука.

Я почувствовала отсутствие губ, которые едва успела попробовать. Я рванула вперед, ища еще, но ничего не нашла. Когда я открыла глаза, он смотрел на дверь.

– Кажется, твой слесарь здесь.

Ну конечно, это был слесарь.

Я встала слишком быстро и чуть не упала, когда вся кровь бросилась мне в голову. Очевидно, до этого она была в другой части моего тела.

– Прости, что поцеловала тебя, – пробормотала я. – Даже не знаю, что это было. Я не занимаюсь спонтанной романтикой. Наверное, просто еще не проснулась.

Он медленно встал.

– Почти уверен, что это я тебя поцеловал. Не знаю, заслужила ли ты похвалу за то, что просто сидела там и принимала поцелуй.

– Ну, тогда я извиняю тебя за поцелуй.

– Я не извиняюсь.

Я сглотнула. Это был полный, мультяшный, драматический и смущающе-громкий глоток.

– Ну, мне пора.

– Я зайду за тобой завтра в семь.

Я никак не могла найти повода отказаться или передумать. Все, что я чувствовала, это бурлящий, возбужденный гул в животе, не похожий ни на что, что я когда-либо испытывала ранее. Это и совершенно нехарактерное для меня желание позвонить Эмили и начать серьезный девичий разговор.

Я не опущусь до такого уровня. А пока я собиралась держаться за свое достоинство, как только могла, даже когда чувствовала, что Лиам Хайтауэр был стремительным потоком обаяния, приятной внешности и ума. И вся эта гремучая смесь пыталась вырвать с корнем каждую сварливую часть во мне, которую я так сильно отстаивала.

Глава 6

Лиам

Я проснулся сонным, с ощущением, что не один. Я моргнул, чтобы немного рассеять туман в глазах, и увидел достаточно, чтобы понять, что еще очень рано. Мой будильник не сработал, и моя спальня была освещена только слабым голубым светом от электронного рекламного щита через дорогу. Примерно в десятый раз с тех пор, как я снял эту маленькую квартиру, я был потрясен, оказавшись в другой кровати, чем моя собственная, и увидев другой вид из окон.

В дверном проеме стояла темная фигура.

Я резко выпрямился, когда прилив адреналина смыл все следы сонливости.

– Позор. Я надеялась, что ты уже начал спать голым.

– Селия? Какого хрена ты делаешь в моей квартире?

Я включил свет и впервые за несколько месяцев хорошо разглядел ее. Черные волосы, почти всегда собранные в хвост. Озорные карие глаза и жестокий рот. Как обычно, ее сиськи почти вываливались из декольте, что казалось, стоит ей только чихнуть и они почувствуют свободу.

С тех пор как наши родители поженились, она пыталась соблазнить меня. Эта мысль всегда вызывала у меня тошноту, но в последнее время она зашла слишком далеко, даже по ее меркам.

– Я здесь, чтобы увидеть тебя, конечно. Боб.

– Уходи. Я могу вызвать полицию или просто вышвырнуть тебя сам. Выбор за тобой.

Она издала звук, похожий на кошачье мурлыканье.

– Если ты сам меня вышвырнешь, тебе придется ко мне прикоснуться.

– Ты права. Кажется, у меня под раковиной есть баллончик спрея от насекомых. Может быть, так будет лучше.

Она скривила губы в насмешливой улыбке.

– Лиам. Я могу остановить все это. Все слухи. Сплетни. Твои беды. Тебе просто нужно дать мне то, что я хочу.

– Ты никогда это не получишь.

Она рассмеялась.

– Ты все еще думаешь, что я хочу трахнуть тебя, не так ли? Дело не в этом. Это давно уже не так, но я не удивлена, ты всегда был слишком близорук, чтобы увидеть правду. Каждая женщина хочет обернуть тебя вокруг своих пальцев, так почему бы и мне этого не хотеть?

Я развел руками.

– Не знаю, Селия, но, может быть, ты закончишь свою драматическую речь, чтобы я мог перейти к той части, где снова вышвырну тебя из своей жизни?

– Я хочу, чтобы ты был несчастен, Лиам. Вот так все просто. Может быть, какая-то заблудшая часть меня когда-то и хотела заполучить тебя для себя, но ты упустил эту возможность. Я распространила эти слухи, потому что знала, что единственное, что тебя волнует, это работа. Но мы оба знаем, что это быстро стало неправдой, не так ли? Ты заботишься о ком-то другом, и она живет прямо... напротив… коридора.

– Убирайся к чертовой матери!

Селия снова рассмеялась, но на этот раз она действительно направилась к двери.

– Я просто хочу, чтобы ты знал, что я собираюсь разрушить все, что происходит между вами. И кто знает, может быть, когда я испорчу твою маленькую интрижку, я позволю тебе провести со мной одну ночь, в качестве извинения.

– Вон! – я распахнул дверь и захлопнул ее, как только она оказалась в коридоре.

Я прижался лбом к стене и закрыл глаза, прокручивая в голове ее угрозу. Я не мог придумать, что она могла сделать, чтобы испортить отношения между мной и Лилит, но я знал свою сводную сестру достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что у нее есть план.

***

Лилит села рядом со мной. У нас было бразильское барбекю, которое технически удовлетворило ее просьбу о сыром мясе. Официанты принесли на наш стол блюдо с сырым стейком, курицей и овощами, а также разнообразные соусы. Перед нами стоял дымящийся гриль, а также шампуры и щипцы.

Мы сидели в относительно уединенном месте в задней части ресторана, который еще не был полностью заполнен к ужину. Гости сидели вокруг плит, как в японском стейк-хаусе, но это было более интимное место, где каждый готовил свою еду и в своем собственном темпе. Звуки шипящей пищи, готовящейся за столами, и шум разговоров создавали своеобразную странную интимность.

– Как просила, – сказал я, указывая на еду.

Она посмотрела на меня. Уже не в первый раз я был поражен ею. Я и раньше видел женщин, которых находил красивыми, но никогда не чувствовал себя настолько зависимым от кого-то. Все в ней, казалось, притягивало меня, от одинокой веснушки над уголком рта до очаровательной манеры, с которой она старалась казаться жесткой. Я знал, что это не игра, но мне казалось, что я могу видеть прямо сквозь дым и зеркала. Я видел милую девушку внутри, ту, которую она боялась показать кому-либо. Я видел неуверенность, которая заставляла ее возводить стены и отталкивать людей. Они не пугали меня и никогда не испугают.

– Ты ведь знал, что я просто прикалываюсь над тобой про сырое мясо, верно? – спросила Лилит.

– Если честно, у меня были некоторые сомнения.

Она даже улыбнулась. Редкость ее улыбок заставляла их быть драгоценными, и я вижу, как сильно могу стать зависим от ожидания следующей. Бледная кожа Лилит казалась кремовой и мягкой на фоне ткани ее платья. Платье было темно-фиолетового цвета, с открытой спиной и высоким вырезом. Ее черные волосы были собраны на затылке в простом, но привлекательном стиле. С другой стороны, я думаю, что, возможно, уже достиг опасной точки, когда почти все на ней соответствует моим вкусам.

Я удивлялся, как быстро это происходит. Перемена, которую она совершала, распространилась и на мне. Там, где всего несколько дней назад я чувствовал себя холодным и отстраненным, я уже чувствовал, как что-то шевелится. Не то чтобы у меня не было интереса к свиданиям, во всяком случае, не совсем. Я просто находил все меньше и меньше времени, чтобы тратить его на поиски отношений, пока, в конце концов, не остановился. Погоня за Лилит не казалась мне временем, которое я должен был выкроить из своего рабочего дня. Это было больше похоже на то, что мой рабочий день теперь должен был соответствовать любому графику, который требовала моя охота за Лилит.

– Знаешь, – сказал я. Я заворачивал кусок говядины в салат, как это делал мой коллега несколько лет назад… это был мой первый опыт с бразильским барбекю. Я не был уверен, что это была правильная техника, но было вкусно. – Я давно уже не делал этого.

– Свидание? – спросила она. Ее глаза следили за моими движениями. Она копировала меня, положив маленький листик с мясом на стол и облив его соусом, чтобы шел пар.

– Ага. Думаю, что прошло уже три года, может быть, больше. Наверное, я просто отвык от этой привычки.

– Я не думаю, что свидания должны казаться обязательством. Это не зубная нить и не стрижка газона. Ты должен хотеть этого.

– А ты? – я рассеянно бросил несколько овощей на гриль, чтобы присоединить их к мясу. Лилит снова повторила мои движения.

– Просто так получилось, что я очень долго не хотела тратить на них время.

– Сколько именно?

– Я не знаю. Шесть или семь?

– Месяцев?

– Лет…

Я рассмеялся.

– И ты доставляла мне столько хлопот?

Она пожала плечами.

– Я не притворяюсь нормальным человеком, как ты.

– Эй. Я никогда не утверждал, что нормальный. Разве я не говорил тебе, что моя сводная сестра пытается разрушить мою жизнь, потому что я не хочу заводить с ней роман?

Уголки ее губ дрогнули.

– Что-то такое припоминаю.

Моя собственная улыбка исчезла, когда я подумала о Селии и разговоре, который у нас с ней был ранее этим утром.

– Она только начала, и давай на этом закончим, потому что я не хочу портить тебе аппетит всей этой историей.

Лилит встретилась со мной взглядом, и в выражении ее лица было что-то такое, что я не мог решить, что это. Это было либо пугающе, либо сексуально, а может, и то и другое.

– Ты хочешь, чтобы я позаботилась об этой твоей сводной сестре? Я могу сказать ей, что у меня вот-вот появится ребенок от ее идеального сводного брата, так что она может с таким же успехом бросить все это. Или, знаешь, я могла бы просто заколоть ее во сне.

– Значит, ты считаешь меня идеальным?

Она закатила глаза, но в ее чертах промелькнула искорка юмора.

– Это – все, что ты понял?

Я покачал головой и посмотрел вдаль.

– Ты же не хочешь, чтобы Селия думала, будто между нами что-то серьезное. Это только подстегнет ее еще больше.

– И что? Она когда-нибудь остановится, если ты не будешь противостоять ей?

– Я не могу представить себе сценарий, в котором она действительно «останавливается». Я представляю, как ей на какое-то время становится скучно, но не думаю, что это когда-нибудь закончится. Не совсем.

– Тогда мы будем подстрекать эту суку.

Я рассмеялся, услышав напряженность в ее голосе.

– Знаешь, несколько сотен лет назад из тебя получился бы отличный шпион или убийца. Нет, не шпион. Твоя маленькая шпионская операция в кофейне была провальной, но я совершенно точно вижу, как ты кого-то ударяешь ножом.

Она сверкнула своей редкой улыбкой, и я упивался каждой секундой.

– Первое: я не шпионила за тобой, так что можешь не льстить себе. Я просто случайно взяла с собой снаряжение для наблюдения за птицами, которое можно было принять за шпионское. Это ты сошел с ума и погнался за мной до метро. Второе: я не уверена, что удар ножом был задуман как комплимент, но я воспринимаю это как комплимент.

Я указал на нашу еду, шипящую на гриле.

– Мы должны перевернуть ее. Вытащи мясо из салата и дай ему полежать на гриле минуту или две, чтобы оно обжарилось.

Она кивнула и проследила за моими движениями, затем вместе со мной помешала овощи. Они уже начали чернеть по краям.

– Здесь довольно круто, – сказала она. – Я чувствую себя пещерной женщиной.

– Ты обращаешься со своими приборами, как она, – заметил я.

Она сердито посмотрела на меня.

– Хочешь узнать, умею ли я обращаться с ножом лучше, чем с этими дурацкими щипцами?

– Не нож я хочу видеть в твоих руках.

Несколько секунд она выглядела растерянной, потом ее глаза слегка расширились, и она снова уставилась на еду.

– Могу я сказать кое-что честное? И я хочу, чтобы ты пообещал, что не подумаешь, будто я подбираю какой-то дурацкий комплимент, ладно?

– Конечно, – сказал я. Мой желудок слегка сжался от ее вопроса. Такие квалификации обычно означают, что кто-то собирается сказать вам, что, по их мнению, ничего не получится, или что у них смертельная болезнь, или что всю ночь у вас в зубах застрял огромный кусок пищи. – Давай.

– Я не могу перестать чувствовать, что все это розыгрыш. Ты не из тех парней, которые приглашают меня на свидания, и ты определенно не из тех парней, которые когда-либо казались заинтересованными в том, чтобы переспать со мной. Ты можешь просто дать мне обещание, что это не шутка?

– Что? Почему ты вообще думаешь, что я шучу или не могу пригласить тебя на свидание?

Она пожала плечами, и все ее жесткие углы, казалось, растаяли. На несколько секунд мне показалось, что я вижу, что она так хорошо скрывает за сарказмом и мрачным юмором. Она отталкивала людей не потому, что была злой или жестокой, она отталкивала их, потому что боялась боли, показать им настоящую Лилит и быть осмеянной или отвергнутой.

– Наверное, опыт научил меня быть скептиком, когда люди милые?

Я хотел спросить ее, что случилось, но мне показалось, что сейчас не самое подходящее время. Ей не нужно прямо сейчас выкапывать своих старых призраков, ей просто нужно почувствовать себя в безопасности. Ей нужно, чтобы я убедил ее, что она может чувствовать себя в безопасности, когда она со мной… что я никогда не буду принимать какую-либо часть ее как должное.

Я накрыл ее руку своей под столом и сжал ее, встретившись с ней взглядом.

– Как насчет этого? Я дам тебе ключ от своей квартиры. Если я когда-нибудь дам тебе повод думать, что я пытался как-то обмануть тебя, ты можешь прийти ко мне ночью и сделать всю эту колющую штуку, которая тебе так нравится.

Она сдержала кривую улыбку.

– Я на самом деле не люблю колоть вещи. Я просто люблю об этом говорить, потому что это пугает людей.

– Ну, это работает, – рассмеялся я. – Но я серьезно. Я никогда не буду пытаться обмануть тебя. Я пригласил тебя на свидание, потому что почувствовал связь. Я хотел познакомиться с тобой поближе, потому что считаю тебя интересной. И я хотел переспать с тобой, потому что, ну, посмотри на себя.

– Ты не должен был делать мне комплименты. Теперь я чувствую, что напрашивалась на них.

– Ты горишь.

– А? Это так крутые парни сейчас говорят «горячая»? Потому что это как-то неубедительно…

– Нет, – усмехнулся я. – Твоя еда.

Она убрала свою еду с гриля, которая начала подгорать.

– Твоя тоже выглядит не очень.

– Совершенно намеренно. Она просто хорошо поджарилась. Вся.

– Думаю, это больше похоже на обугливание.

Я отрезал кусок мяса и сунул его в рот. Я вгрызся в толстую горелую корку, и во рту у меня появился пепельный, горький привкус. Я почувствовал, как слезятся глаза, когда заставил себя сглотнуть.

– Нет. Совершенно восхитительно. – Я кашлянул в ладонь и пожал плечами. – Или нет.

Я знал, что это было удачное свидание, по крайней мере на каком-то уровне, потому что подгоревшая еда не испортила нам настроения. Мы ели, обходя скользкие темы, разговаривали и узнавали друг друга, и мне даже удалось выдавить из Лилит еще пару смешков, прежде чем счет был оплачен.

Мы ехали в такси до наших квартир. Когда мы заходили в ресторан, уже было немного прохладно, но с наступлением ночи стало еще холоднее.

Мы стояли на тротуаре перед нашим домом, пока несколько человек входили и выходили вокруг нас. Лилит обхватила себя руками, и я, не раздумывая, притянул ее к себе. Сначала она была напряжена, но потом расслабилась, положив голову мне на грудь. Я скользнул руками по ее спине и прижал к себе. Было приятно обнимать ее. Чертовски хорошо.

Я посмотрел вверх, в темноту между небоскребами над нами, и увидел, как первые снежинки начали падать вниз. Я закрыл глаза, изо всех сил стараясь запомнить этот момент. В этом не должно было быть ничего примечательного. Одно свидание. Одно долгое объятие. Она должна была быть просто еще одной девушкой, которая в конечном итоге уплывет из моей жизни.

Но я на это не купился. Я никогда не хотел так сильно держаться за кого-то. Так отчаянно. Было ли это только потому, что Селия так старалась все для меня испортить? Может быть, моя фиксация на Лилит была не чем иным, как соревновательным стремлением доказать, что я могу поддерживать отношения, несмотря на все усилия Селии.

Может быть. Но я в этом сомневался. Я не думал, что могу так хорошо обманывать себя. То, что я чувствовал, казалось реальным.

Я почувствовал, как мои пальцы чуть сильнее прижались к ее спине, и она тихо, удовлетворенно вздохнула.

– Ты такой теплый. Как оборотень из «Сумерек». Ты оборотень, Боб Смит?

Я ухмыльнулся.

– Полнолуния не будет еще несколько недель. Если хочешь узнать, я думаю, тебе просто придется остаться со мной.

– Черт. Я надеялась, что это будет просто секс на одну ночь. – Она снова напряглась, и я почти мог представить удивление на ее лице.

«Ты ведь не собиралась признаваться, что подумываешь о том, чтобы переспать со мной, не так ли?»

– Значит, ты хочешь сказать, что секс на столе действительно будет? – спросил я.

– Обычно я предпочитаю делать это на кровати.

Я сунул руку в ее сумочку и нащупал металлическое кольцо ее брелка. Я вытащил его и помахал им перед ее глазами. Я сунул их в карман и многозначительно посмотрел на нее.

– Мне кажется, ты опять забыла ключи в своей квартире. Похоже, тебе придется побыть у меня пару часов, пока мы будем ждать слесаря.

Она подняла бровь.

– За кого ты меня принимаешь, за какую-то шлюшку, которая ухватится за любой предлог, чтобы переспать с тобой?

Она усмехнулась.

Глава 7

ЛИЛИТ

Не успели мы войти в его квартиру, как он прижал меня к стене. Его рот был горячим и голодным. Я чувствовала себя так, словно меня унесло течением чужой жизни. У меня и раньше был секс. Вроде того. Если считать неуклюжую, неловкую интрижку в мои школьные годы. Это не было похоже на происходящее сейчас, как будто что-то глубоко внутри моей груди рвалось наружу.

У меня были сомнения насчет Лиама. Во-первых, я только познакомилась с этим человеком с чужим именем, но не могла отрицать связь, которую чувствовала на примитивном уровне. Мы идеально подходили друг к другу. Все было так просто. После сегодняшней ночи, кто знает, к чему это приведет, но прямо сейчас, я не хотела бороться со своими инстинктами. Мне хотелось надеть на глаза повязку, надеть на себя наручники и дать волю своим инстинктам.

Его руки были так сильны на мне. Они скользнули вверх по моей ноге, заставляя мое платье подняться вместе с ними и с собравшейся тканью.

Целовать его было опьяняюще. Мой мозг не был заторможенным. Каждая унция моего внимания была сосредоточена на этом моменте. На нас. Это было похоже на погружение в теплую, сверкающую воду, по крайней мере, если эта вода знала, как целоваться по-французски и любила сжимать задницы.

– Я должна спросить, стоит ли нам это делать? – выдохнула я между поцелуями. – Это самое изящное, что можно сказать в такой момент, верно?

– Что ты имеешь в виду? – он откинул голову назад, чтобы встретиться со мной взглядом. Его пальцы гладили с пугающей нежностью мое лицо.

Я выросла в школе жесткой любви, и мои родители никогда не любили обниматься, целоваться и ласкать. То, как Лиам прикасался ко мне, пробудило глубоко укоренившуюся потребность. Мне хотелось раствориться в его руках.

– Я чувствую, что прямо сейчас должна вести себя так, будто у меня есть сомнения, – сказала я. – Знаешь, чтобы ты не думал, что я слишком хочу переспать с тобой. Изобразить из себя недотрогу и все такое.

Он ухмыльнулся.

– Мне все равно, даже если ты девственница. Я хочу, чтобы ты хотела этого так же сильно, как и я. К черту все неписаные правила. Я просто хочу, чтобы ты была со мной прямо сейчас. И все.

Я прикусила губу.

– Тогда отведи меня в свою постель, потому что, если мне придется ждать еще немного, я, кажется, взорвусь.

Он обхватил меня сзади за бедра и приподнял так, что я вцепилась в него, как ребенок-переросток, заложив руки за его шею. Я позволила ему пронести меня через всю квартиру к его кровати, где он неожиданно бросил меня на кровать. Приземлившись, я чуть не захихикала. «Хихикала». Мне было все равно, насколько я наслаждалась этим, если и было что-то, чего я не собиралась делать, так это хихикать.

Я удовлетворилась подавленной улыбкой, когда посмотрела на него. Он стянул с себя рубашку, и на этот раз я не отвела взгляда. Я позволила своим глазам медленно, как патока, скользить по каждому мускулу его тела, по жестким линиям и приятным плоскостям, которые отказывались отпускать мои глаза. Когда я смотрела на линии его тела, то это казалось естественным, как хорошо спланированная картина, которая имела одну цель: опускать взгляд ниже, и ниже, и ниже.

Я была загипнотизирована, когда его руки потянулись к поясу и щелкнули защелкой. Тяжесть болтающейся пряжки оттянула пояс его брюк вниз ровно настолько, чтобы я увидела резинку его нижнего белья. Серый пояс и черные облегающие боксеры.

В тот момент я усомнилась в каждой лжи, которую когда-либо говорила себе о способности фаллоимитатора заменить мужчину, независимо от того, насколько качественным может быть устройство. Мне так и не довелось посмотреть, как раздевается мой фаллоимитатор. Я никогда не чувствовала запаха мужественности, исходящего от фаллоимитатора, как какой-то феромонный коктейль, который зажигает ракетное топливо под моими яичниками и запускает их прямо в мой мозг. Младенцы. Младенцы. Младенцы. Я никогда всерьез не думала о детях, но когда смотрела на Лиама, возвышающегося надо мной, я могла представить себе темноволосого маленького саркастичного ребенка в моей жизни, и я могла представить, как горячо было бы почувствовать, как Лиам находит свое освобождение внутри меня.

Однако я нажала на ментальные тормоза. Горячо – это одно. Практичность – это другое. По крайней мере, какая-то часть моего мозга все еще функционировала в реальном мире, даже когда девяносто процентов пускали слюни по мужчине напротив. Я хотела заслужить место в бизнесе, может быть, даже иметь свою собственную компанию в один прекрасный день. Последнее, что мне нужно было в уравнении, – это ребенок.

Его штаны упали, и моя челюсть последовала за ними.

«Красивая выпуклость».

Наши поцелуи явно сделали свою работу, чтобы подготовить его, и если пульсирующий жар, который я чувствовала между своими ногами, был каким-то признаком, я тоже была готова.

– Это сработает, только если мы оба разденемся, – сказал он.

– О, неужели? Значит, ты хочешь сказать, что то, чему учили о размножении в воскресной школе, было ложью?

Он склонился надо мной и спустил бретельки платья мне на плечи.

– Думаю, то, что ты ходила в воскресную школу, – ложь, потому что там не учат размножению.

– Кто сказал, что я не религиозна?

Его глаза не отрывались от того, как он медленно, почти ритуально снимал с меня платье. Он явно наслаждался каждым дюймом кожи, которую разворачивал, словно я была рождественским подарком в натуральную величину.

– А ты религиозна?

– Может быть. Но я не так легко раскрываю свои секреты.

– Секреты, да? – он наклонился и прижался губами к моей груди, чуть выше лифчика.

Я ахнула, невольно выгибая спину. Неудержимый огонь рос во мне, и я знала, что единственное, что может его погасить, это он. Он был мне нужен. На мне. Окружая меня. Внутри меня.

– Ну, – усмехнулся он, снова подняв голову и поцеловав меня в губы. – Религиозна ты или нет, но я думаю, что ты еще несколько раз произнесешь имя Господа всуе, прежде чем я с тобой закончу.

Я сдержала улыбку.

– Это вызов?

– Да.

– Тогда посмотрим.

– Не волнуйся. Я не собираюсь в ближайшее время спускать с тебя глаз.

Он стянул с меня остатки платья и снова сел на колени, пожирая меня глазами. Никто никогда не смотрел на меня так, как он. Это не было слепой похотью или случайным влечением. Когда он посмотрел на меня, мне казалось, что он взволнован. Я могла представить, как крутятся шестеренки в его прекрасной голове, как мечутся мысли, когда он пытается ухватить какую-то концепцию, в которую не может вонзить зубы. Но что это было? Что он пытался выяснить?

Он усадил меня и потянулся расстегнуть лифчик. Я почувствовала, как он несколько секунд дергал за застежку, а потом бросил на меня извиняющийся взгляд.

– Думаю, он застрял.

– Иногда бывает. Позволь мне просто…

– Нет, – сказал он. – Я сам. – Он резко развел руки в стороны, и я услышала, как мой пятидесятидолларовый бюстгальтер против воли распахнулся.

Несмотря на то, что моя грудь впервые за много лет вырвалась на свободу перед мужчиной, все, о чем я могла думать, это о том, что он только что разорвал мой любимый бюстгальтер… тот, который делал мои сиськи похожими на идеально симметричные, задорные маленькие грейпфруты. Ну, может быть, яблоки. Или что-то чуть поменьше, но главное, чтобы они выглядели хорошо, а большой грубый зверь хотел сыграть в пещерного человека и разорвал мою любимую вещь.

– Ты знаешь, как трудно найти хороший бюстгальтер?

– Я куплю тебе еще один. – Он наклонился, чтобы поцеловать меня снова, но я приложила палец к его губам.

– Я купила его в магазине, который обанкротился. Если у тебя нет машины времени, я не думаю, что ты сможешь купить мне новый.

– Я научусь шить и снова зашью его для тебя.

Я стрельнула в него яростным взглядом, но сдержала улыбку, когда мне в голову пришла идея.

– Ты загладишь свою вину передо мной, но только не с помощью швейного набора. Я хочу, чтобы ты написал для меня алфавит.

– Написал… Ты ведь понимаешь, что алфавит не «пишется», верно? Это все просто отдельные буквы, и это значит…?

Я указала на свои трусики, на которых, к моему стыду, уже образовалось мокрое пятно от всех поцелуев и раздеваний, которые мы разделили.

Он выглядел смущенным.

– Написать алфавит... Ох. Ты имеешь в виду на своей…? О…

Не знаю, почему я подумала, что это прозвучит как наказание для него, потому что он выглядел так, будто я только что предложила ему угощение. Он зацепил пальцами мои трусики и стянул их, прежде чем бросить на пол.

И вот так просто я осталось голой, как в тот день, когда родилась, в то время как он все еще был в своих боксерах. Я бы это исправила, но это может подождать.

Я прикрыла себя рукой и встретилась с ним взглядом. Возможно, я вела уверенную игру, особенно когда выдала свой последний маленький приказ, но правда была в том, что мне хотелось свернуться калачиком и спрятаться. Моим единственным сексуальным опытом был выпускной вечер в старшей школе. Мне исполнилось восемнадцать всего пару месяцев назад, и я попалась на классическую тактику «на пол шишечки» (прим. входит только кончик члена). Как оказалось, ни один из нас не понимал, что смазка необходима, естественная или нет, и мы потратили десять минут в пустую, пока он тыкал в меня, и в конце концов мне пришлось все это закончить.

В зависимости от того, как это классифицировать, но вероятно, это делало меня девственницей, если силиконовые пенисы не считались.

Я не могла отвести взгляд, когда Лиам опустил голову мне между ног. С того места, где я лежала, откинувшись на подушки, мне открывался потрясающий вид на его широкую мускулистую спину. Его руки крепко обхватили мои бедра, и его глаза встретились с моими на секунду, словно говоря: «ты получишь больше, чем рассчитывала».

Он накрыл меня своим ртом и начал делать именно то, что я потребовала.

Сначала его язык очертил форму буквы «А», затем «Б», и к тому времени, как мы добрались до буквы «М», у меня уже были неприятности. Все мои представления о том, что я контролирую ситуацию, испарились. Он был здесь хозяином. Только лишь кончиком языка он полностью взял контроль надо мной. И мне это нравилось.

Я потратила столько усилий, чтобы убедиться, что я никогда не буду под кем-то. Я так старалась стряхнуть с себя родительские попытки превратить меня в идеальную маленькую заранее упакованную невесту. Я не хотела быть девушкой, которая любит носить розовое и хочет, чтобы парень баловал ее. Но где-то на этом пути, я думаю, я так старалась уйти от стереотипа, что загнала себя в другой угол.